Все началось с того, что мигрень Жан-Клода не проходила уже третью неделю. В начале четвертой недели он просто исчез. Поиски ни к чему не привели, но в результате Анита обнаружила на свое подушке записку:
"Ma petite, мне срочно нужен отпуск!
Меня все достали, особенно некоторые мохнатые, волчьемордые. Так что я уезжаю. Думаю, неделя медитации где-нибудь в спокойном месте (говорят, в Грозном в это время года очень хорошо), вернет мне спокойствие. Я взял с собой Джейсона.
- В отпуск, значит... Ладно-ладно... Довели человека! Тьфу, вампира!!! Ну я их построю всех!!!
Сначала Истребительница велела позвать к себе Ашера. Они долго о чем-то беседовали. О чем - никто так и не сумел подслушать, хотя все очень старались. Вылетел Ашер как ошпаренный, с радостными воплями:
- Она назначила меня любимой женой!!!!
Так началась эта веселая неделька... На следующий день в Цирк приехал Эдуард... и стало еще веселее...
Ровно через неделю и один день Жан-Клод вернулся. Отдохнувший, посвежевший, в армейском костюме защитной раскраски и черной бандане. Насвистывая песенку: "Восемнадцать мне уже...", он вошел в Цирк, с порога проговорив:
- Ma petite, я вернулся!!!
Тут же из-за угла выскочил Эдуард и, поигрывая лазерным мечом (э-э-э, это уже из другой оперы), т.е. огнеметом, поинтересовался:
- Ваши документики! А-а-а, это ты, Жан-Клод... Проходи...
Покрутив пальцем у виска, вампир последовал дальше, думая про себя: "Похоже, у Эда совсем крыша съехала! Ему давно пора в комнату с мягкими стенами!" Но в коридоре он опять остановился, так как услышал какие-то странные звуки. Будто кто-то молотил в дверь всеми конечностями. Это оказалась та самая дверь, которая вела в казематы.
Жан-Клод тотчас открыл ее своим персональным ключом типа "отмычка" - Анита подарила, так как все ключи от всех дверей цирка весели килограммов десять и таскаться с ними было очень неудобно.
То, что он увидел за дверью, заставило усомниться в трезвости рассудка. Оказывается в комнате находились члены совета: Странник, Падма, Иветта, Фернандо, и посланница Белль Морт - Мюзет. Ну еще там был Ричард. Завидев Жан-Клода, весь Совет, как один, рухнул на колени и взмолился:
- Жан-Клодушка! Умоляем, выпусти нас отсюда! Мы больше никогда, никогда ничего против тебя и твоих людей предпринимать не будем!!! Твори в своем городе все, что хочешь, мы тебе официальное благословение даем! Только выпусти!!! Мы сами твой город охранять будем!!! Только убери его!!!!!
Оказывается, они имели в виду Ричарда. Тот посмотрел на них, вздохнул, и проговорил:
- А я ведь всегда мечтал быть простым учителем! Я никогда не хотел быть Ульфриком...
При этих словах совет забился в истерике...
Жан-Клод икнул, закрыл дверь и с ошарашенным видом пошел дальше. Но опять далеко не ушел. Завопила сирена и через громкую связь послышался голос Эдуарда, очень похожие на те, которые возвещают приход поездов:
- Ахтунг! Ахтунг! Ardure наступает! Предупреждаю, у Аниты настало время Ardure!!! Всем рекомендуется запереться в свих комнатах и не выходить до сообщения. Натаниэль и Мика. Вам рекомендуется пройти в спальню Аниты. Натаниэль и Мика, вы слышете меня??? - и в следующий миг ГОРАЗДО громче, - А ну живо тащите свои задницы в спальню!!! Пока Анита Зигмунда не изнасиловала!!! Живо, я сказал!!! Шкуру спущу! И презервативы не забудьте!!! - и опять совсем другим голосом, - Наш презервативный спонсор - компанию Дюрекс.
Жан-Клод почувствовал, что теряет сознание. Впервые за всю свою жизнь...
Очнулся он на кровати, в спальне Цирка, с мокрой тряпкой на голове. Над ним обеспокоено склонилась Анита, спрашивая:
- Как ты, дорогой??? Может, тебе кровушки свежей хочется? Так мы мигом организуем! Какой ты у меня нервный!
- Это что, шутка такая, да?
- Успокойся, mon ami, - Ашер присел на кровать. - Пока тебя не было, Анита тут навела порядок. Теперь Сент-Луис - образец спокойствия. Ни совет, ни Ричард больше беспокоить не будут. Они теперь друг другу на мозги капают. Да и с Ardure мы научились... хм... справляться...
- Все будет хорошо, милый, - пообещала Анита.
- Да, все будет хорошо... - вздохнул Жан-Клод, утирая мокрым полотенцем скупую мужскую слезу.