Аннотация: 12.03 - маленькое обновление. Глава окончена.
Глава 2 Несколько заветных строк
Lupus non mordet lupum
Сидя в лодке, покачивающейся на невысоких волнах, я задумчиво глядела на приближающиеся скалистые берега Шэрдонии. В принципе, пейзаж вполне соответствовал всему, что мне доводилось читать об этой стране... но, насколько это разные вещи: представлять - и увидеть! Я замерла, ошеломленная и покоренная этой красотой.
Побережье предстало передо мной сказочно-прекрасным сочетанием белоснежных скал, бескрайнего моря с лазурным отливом, причудливо изогнутых сосен и ярко-зелёных долин. Даже слепящее солнце, заставляющее кутаться в плащ, не портило для меня картины, вписываясь в неё безумно органично. Казалось, что сам воздух мерцал и сверкал, как страна мифических фейри, в которую свято верили жители Сакии.
- Это потрясающе, - забывшись, прошептала я, - Этот мир прекрасен.... Почему скалы такие белые, а море отливает изумрудом? Как трава может быть настолько зелёной?
- В Шэрдонии много меловых скал, Госпожа, - бросил Сонак, - А оттенок воде придают водоросли. Что-то ещё?
- Ничего, спасибо, - отозвалась я сухо; неприязненный, жесткий тон мужчины меня откровенно разозлил. Не сдержавшись, я даже бросила на капитана Дамила весьма красноречивый взгляд. Однако, Крыс, очевидно, больше волновался об успехе миссии, чем о моей уязвленной гордости, потому вмешиваться не спешил. Не скажу, чтобы этот факт удивил меня, но со взаимоотношениями в группе следовало что-то делать, причем срочно. Как на грех, дельного решения проблемы в голову не приходило...
Высадились мы, на мой непредвзятый взгляд, в местности, совершенно для этих целей неподходящей. Не то чтобы я всерьёз мнила себя человеком, разбирающимся в путешествиях, но тот факт, что мы оказались на пустынном скалистом берегу, с поклажей и без лошадей, любого навел бы на гнетущие мысли. Опять же, климат в Шэрдонии был, мягко говоря, плохо приспособлен для свободного путешествия муэти по открытой местности.
Нет, не буду врать, что склон был совсем уж крут и непроходим, однако не уверена в том, что смогла бы больше часа полноценно передвигаться по подобному рельефу. Потом, как это ни прискорбно, нашим спутникам пришлось бы меня нести - а это могло стать той ещё проблемой, учитывая общее количество имеющейся поклажи. Одни только свертки с церемониальными платьями, как ни стыдно в этом признаваться, пришлось бы нести двоим Серым Крысам - которые, к слову, богатырским сложением не обладали. Однако, озвучивать претензии до поры до времени я посчитала излишним: абсолютными идиотами мои спутники не были, наличие подобных сложностей должны были понимать, равно как и то, что на горных коз мы с Ишири были мало похожи. Потому я в лучших традициях истинной женщины решила просто подождать, пока умные мужчины-организаторы что-то сделают.
- Сонак, со мной, - скомандовал Дамил, служа наглядной иллюстрацией моим мыслям. Объяснять свои действия мне, по давно сложившейся традиции, капитан не стал. Меня это не слишком угнетало... чего, к сожалению, нельзя сказать о моей компаньонке.
- Эй, а как же мы? - Ишири резко подалась вперёд и вцепилась в рукав капитана Серых Крыс, - Госпожа не должна долго стоять на солнце! Вы не можете нас просто так тут оставить!
Дамил зло сверкнул черными глазами и резко дернул рукой, высвобождая рукав:
- Я прекрасно знаю, что и зачем делаю. А также мне известны мои обязанности и мое место. Чего, в общем-то, и тебе советую. Не забывайся, девчонка!
Я едва удержалась от того, дабы банальнейшим образом не выругаться. Это приобретало все более и более неприличные формы....
- Девчонка? - в глазах Ишири заплескалось бешенство, - Не знаю, кто обучал Вас манерам, Капитан, но этот некто явно был бездарным учителем! Я - Госслужащая, Старшая компаньонка, и у Вас нет права говорить так со мной!
- Запомни, девочка: я отвечаю за операцию, и...
- Довольно, - вмешалась я резко, - Дамил, Вы забываетесь!
Капитан поморщился, но спорить не решился: в конечном итоге, нарываться на открытый конфликт со мной он не смел.
- Нам нужно подняться наверх, в монастырь, за лошадьми и помощью, - пояснил капитан сухо, - Причин заставлять Вас прыгать по склонам не вижу, потому - извольте подождать.
- Спасибо, - вежливо склонила я голову.
- Да, - бросила Ишири, нехорошо сверкнув глазами, - Что бы мы без вас делали!
Дамил, оставив последнюю реплику без ответа, стремительно развернулся и пошел прочь. Сонак, бросив на меня уничижительный взгляд, последовал за своим командиром.
Я с трудом подавила тяжелый вздох. Ишири и Дамил, как ни печально, стали весьма серьёзной внутренней проблемой нашего отряда. Это была далеко не первая их стычка, и, будучи откровенной, мотивы обоих сторон были мне понятны. Конечно, этот статный властный мужчина, черноволосый и жилистый, в силу занимаемой им должности привык полностью контролировать ситуацию и не отчитываться ни перед кем, кроме Императора. Впрочем, то же самое можно было бы сказать и про Ишири: занимая значимый пост и будучи, фактически, правой рукой Верховной Свахи, девушка не привыкла действовать по приказу и не получать отчетов.
Вообще, я уже успела несколькими нецензурными словами помянуть Эйтана с его манерой подбора команды: да, конечно, они - лучшие в своем роде. Но, во имя богов, их характеры... ладно, что уж там - наши характеры мало подходили для адекватной командной работы.
Дамил, как я уже упоминала, был неплохим командиром - если не учитывать одно маленькое, однако существенное "но". В его восприятии, впрочем, не таком уж странном для мужчин-военных нашей эпохи, женщины были чем-то вроде декоративных домашних питомцев, пригодных только для того, чтобы беспрекословно, не задавая никаких вопросов, выполнять мужскую волю.
Ишири, в свою очередь, характером обладала на редкость властным. Она была свято убеждена, что именно она отвечает за безопасность своей Госпожи - и, соответственно, обязана самолично контролировать все, происходящее вокруг.
Сонак, коренастый неприметный мужчина лет тридцати, имевший прямоугольное лицо, тонкие губы и глубоко посаженные глаза, был предан Дамилу до мозга костей. Этот человек, чьи предки явно не были ишшарцами, понимал явно больше, чем хотел показать. Собственно, с ним проблема была только в одном: у Капитана не хватило честности и доверия к подчиненным для того, чтобы сказать им правду, и это создало некоторые проблемы. Сонак видел во мне причину всех бед Дамила; та же сложность была с Латином. Вообще, Латин, высокий крепкий детина с курчавыми волосами и выступающим подбородком, был самым прямолинейным из нашей команды. Он наглядно иллюстрировал старую истину об идеальном солдате, который на вопрос, что он умеет делать, отвечает: "Убивать могу". А когда у него интересуются, что ещё он может, говорит: "Ну, могу не убивать. Как скажут".
Ну, а если вернуться к последнему члену нашей группы, то бишь мне... что же, будем откровенны, тут все было совсем плохо. Я всегда была эгоцентричной индивидуалисткой, отшельницей, живущей вдали от людей. Моё уродство сделало меня изгоем - и характер мой полностью соответствовал этой роли. Я не умела постоянно и полноценно работать в команде, не умела решать чужие проблемы, доказывать свой статус и вникать в мелкие дрязги. Да, я была красноречива, вежлива и мила - когда это было нужно. Впрочем, это не меняло основного: по сути я была убежденной одиночкой, и смелости, дабы признать это, мне доставало. Осознание этого пробуждало в душе чувство вины: по правде сказать, именно мне стоило найти способ помирить ребят и вселить им в души командный дух. Проблема в том, что авторитета и опыта для таких игр мне в тот момент явно недоставало...
Воздух был горячим, а солнце - палящим: климат, как ни крути, действительно мне не подходил. Благо что Ишири, надо отдать ей должное, быстро поняла мою проблему, потому исхитрилась соорудить замечательное укрытие, состоящее из зонтика и выступа скалы, увенчанного побитой судьбой и жизнью сосной. Также компаньонка отыскала где-то бутыль с терпким ягодным винцом, слабеньким, но очень вкусным. На предложение "выпить со мной" мои спутники ответили категорическим отказом, потому в уютной тени своего укрытия устроилась в гордом одиночестве.
Никаких разговоров снаружи не доносилось: Ишири и Латин молчали, очевидно, не имея общих тем для обсуждения. Я пила вино, прислушиваясь к шороху волн, и просто ждала.
Дамил с Сонаком вернулись спустя два часа, и не одни. Сопровождали их двое юношей, облаченных в странные бесформенные одежды. Увидев меня, местные жители изумленно расширили глаза и быстро заговорили между собой на шэрдонском. Используя свои смутные книжные познания, я сумела разобрать только слова "луна" и "невозможно".
Такая реакция настораживала, потому, используя общепринятые дружественные знаки, я подняла ладони в приветственном жесте и чуть склонила голову. Вопреки опасениям, молодые люди в бесформенных одеждах тут же ответили на мою вежливость неожиданно подобострастными поклонами.
Дамил что-то сказал шэрдонцам, и они, ещё раз поклонившись мне, принялись деловито навьючивать поклажей странных лошадок, длинноухих и коротконогих. Зверьки казались нелепыми, но, как выяснилось впоследствии, отлично переносили путешествия по горной местности. Мулы, как их называли местные, также обладали вполне спокойным, флегматичным нравом, потому именно их использовали в качестве ездовых животных хрупкие леди.
Пользуясь тем, что наши спутники отвлеклись, я повернулась к Дамилу, ожидая объяснений.
- Это послушники монастыря Сильтоне, - пояснил капитан, - Там мы переночуем сегодня, пока нам соберут все самое необходимое.
Я нахмурила брови, силясь понять услышанное.
- Эти люди - Жрецы?
- Можно сказать и так, - бросил капитан, явно утомленный нашей затянувшейся, по его меркам, беседой.
Кивнув, я покосилась на спутников с куда большим уважением - служители любого бога во все времена были людьми почитаемыми. Также стало понятно, почему они облачены в серые бесформенные балахоны, подпоясанные бечёвкой: я читала, что Адад, местное верховное божество, проповедует аскетизм.
После небольшой заминки, вызванной моим неумением ездить верхом, Дамил все же водрузил меня на мула, подхватив поводья. Ишири же, как оказалось, в седле держалась весьма сносно и без посторонней помощи. Этот факт, кажется, слегка разозлил капитана - по крайней мере, взгляд его, брошенный на компаньонку, выражал непонятное отвращение.
Впрочем, была я не в том состоянии, чтобы обращать на это внимания. Да, признаюсь: было страшно. Да, ладно, я была просто в ужасе!
В бытность мою деревенским ребёнком меня, уродца-муэти, к коням не подпускали и близко. Другие дети катались на лошадях - но, конечно же, только не я. И тут вдруг - ехать верхом... судорожно вцепившись в луку обеими руками, я распрямила спину, чувствуя, как дышит и шевелится животное. Боги, пожалуйста, пусть у них в этом Храме найдется хоть какая-нибудь завалящая повозка!
В общем, как-то так текли мои мысли, пока мышастой масти конек медленно, но уверенно трусил вверх по извилистой горной тропке, следуя за Дамилом, ведущим его твердой рукой.
И надо сказать, что постепенно, миг за мигом, страх мой отступал. Да и, право слово, много раз заглянув в глаза смерти, пристало ли мне бояться длинноухой лошадки? Ответ на этот вопрос был очевиден, потому, глубоко вдохнув, я загнала панику поглубже и постаралась оглядеться. Было это нелегко, ибо капюшон сильно закрывал обзор, а солнце нещадно слепило глаза. Однако, оно того стоило: картина, открывшаяся моему испуганному взору, впечатляла.
Храм, к воротам которого вела нас неприметная тропка, возвышался на неприступной скале. Овеваемый ветрами, омываемый морем, он отчего-то мало ассоциировался у меня с аскетизмом и служением, что считались неизменными атрибутами культа Адада. Напротив, как по мне, это каменное строение буквально кричало о вызове. Эти амбразуры одним своим видом говорили - воде и ветру, врагам и богам - что были всегда и будут. Вопреки всему.
- Потрясающая архитектура, - прокомментировала я негромко, - Внушительная и сильная. Я ожидала иного.
- Это пограничный гарнизон, - отозвался Дамил, - Если Ишшарра когда-нибудь нападёт на Шэрдонию, это одна из крепостей, которая первой примет удар.
- То есть, местные Жрецы - воины? - нахмурилась я; все то, что я знала о боге Ададе, мирном и довольно апатичном, противоречило такому предположению.
- Монахи, - поправил меня Сонак, - Младшие Жрецы Адада зовутся монахами. И, в данном случае, они действительно воины.
- Почему Вас это удивляет, Госпожа? - поинтересовалась Ишири, выныривая из своих мрачных дум, - Ведь в нашей стране тоже бывают Жрецы-воины.
Я поморщилась:
- Да, но это логично, что воинами становятся Жрецы богов войны, смерти, мести, оружия, наконец. Но как могут воевать служители бога, который запрещает убийства? Это как-то противоречиво. Или культ Адада раздроблен, и имеет разное трактование?
- Вам не понять этого, Госпожа, - отозвался Сонак, пожалуй, излишне резко вмешавшись в разговор.
Я раздраженно поглядела на Крыса, но обострять ситуацию не стала. Не понять так не понять, что уж тут... тем более что выглядел воин, мягко говоря, странно: на лбу появилась испарина, движения стали резкими, а взгляд - нервным. Понадеявшись, что парень просто боится высоты, а не подхватил какую-нибудь местную смертельную заразу, я перенесла внимание на окружающий мир, для себя решив, что за Крысом стоит приглядеть.
Мул медленно, но упорно продвигался вперёд, приближаясь к высоким белокаменным стенам. Затаив дыхание, щурясь от солнца, я наблюдала, как расступаются перед извилистой тропкой поросшие странным зелёным ковром скалы, открывая все более выгодный вид на чужеземный храм.
Правда, окинув панораму внимательным взглядом, я в очередной раз судорожно вцепилась в седло, ощутив прилив ужаса.
Дело в том, что к нашему предполагаемому крову вел хлипкий, шаткий деревянный мостик, переброшенный через угрожающего вида ущелье. Эта, с позволения сказать, конструкция настолько нелепо выглядела на фоне величественного здания, что я даже нервно фыркнула, заподозрив иноземцев в вопиющем отсутствии вкуса, да и здравого смысла тоже.
- Необычный мост, - остается надеяться, что голос мой в тот момент звучал достаточно небрежно, - Но, мне кажется, он не совсем сочетается с самим храмом. Или, тут так принято?
- Да, - кивнул Дамил, - Местная достопримечательность, призванная воспитать в монахах бесстрашие и показать, как легко может оборваться их жизнь. Опять же, если монастырь вдруг окажется в осаде, достаточно поднести к древесине спичку: она пропитана специальным раствором, потому тут же вспыхнет.
Брови мои поползли вверх:
- Подождите. А что будет, если кто-то случайно уронит факел?
Капитан скупо улыбнулся:
- Я бы на их месте не экспериментировал.
Сказать, что я была ошеломлена - значит, не сказать ничего. Все, что я ранее слышала о боге Ададе, мало вязалось с увиденным. И этому могло быть два объяснения: либо исследователи, составлявшие книги об учении Агнца, предоставили заведомо ложную информацию, либо Адад был на редкость флегматичным богом, не слишком интересующимся жизнью своих служителей. Первое показалось мне маловероятным, поскольку в нашей славной Империи внесение в библиотечные хроники непроверенных фактов приравнивалось к государственной измене, что, как несложно догадаться, жестоко каралось. Опять же, я лично прочла одну из редакций пресловутой Святой Книги, являвшейся, по сути, жизнеописанием Агнца, и могла с уверенностью утверждать: наши соотечественники не могли так уж сильно ошибаться, повествуя о мировоззрении главного божества материка.
Как бы там ни было, пока я предавалась размышлениям о несоответствиях меж ожиданиями и реальностью, мы подъехали к хлипкому мостику. Честно сказать, первым порывом моим было, как минимум, сойти с мула. Однако, сделать это - значило выказать безмолвное недоверие капитану Серых Крыс, ведущего животных под уздцы. Император убеждал, что Дамилу можно доверять - и мне не хотелось выказывать неуверенности. Было вполне очевидно, что нам доведется проехать вместе не одну милю, пройти сквозь смертельную опасность и не раз доверить свою судьбу друг другу. Так или иначе, без покровительства Крыса мне было не выжить, и мне подумалось, что этот мост мог бы стать неплохой репетицией.
Все наши спутники слезли со своих мулов. Я осталась в седле. До боли сжав пальцы на луках и стараясь не позволить эмоциям отражаться на лице, я, вопросительно вздёрнула бровь, покосившись на Дамила.
- Мне спешиться?
Капитан Серых Крыс встретил мой взгляд, и на его тонких губах обозначилась легкая улыбка: он понял невысказанный вопрос.
- Я проведу Вас, моя Госпожа.
Я наметила подбородком кивок и уставилась прямо перед собой, услышав удивленные перешептывания спутников. Повинуясь твердой руке Дамила, мой мышастый конек двинулся вперёд.
Мост под нами раскачивался, древесина стонала и скрипела, заставляя ежиться. Однако, я продолжала спокойно сидеть, напомнив себе, что, после всего пережитого, бояться такой малости - просто смешно. Хотя, врать не буду: когда мул ступил-таки на твердую землю, мне не удалось сдержать тихий облегченный вздох.
- Похвальная смелость, моя прекрасная донна. Впрочем, я и не ждал от Вас иного.
Мягкий мужской голос, прозвучавший из тени, заставил нас повернуть головы в эту сторону. Из неприметной двери, скрытой декоративным выступом в стене, вышел невысокий полный мужчина с умными темными глазами, вокруг которых собралась тонкая сеточка мимических морщин. Этот человек был облачен в темный наряд того же покроя, что и у наших сопровождающих, но из более качественной ткани. Это позволило мне предположить, что передо мной - местный аналог Старшего Жреца. Тот факт, что он спокойно владел моим родным языком, служил косвенным подтверждением этому предположению. Впрочем, следующая реплика капитана Крыс развеяла все мои сомнения, заставив облегченно прикрыть глаза.
- Отец Ифорро, приветствую Вас, - проговорил Дамил предельно вежливо, но напряженность, сквозившая в его тоне, заставила меня напрячься, - То, что вы лично решили нас встретить - огромная честь.
На лице отца Ифорро засверкала улыбка, слишком широкая и приветливая для того, чтобы быть искренней.
- Ах, мальчик мой, разве могло быть иначе? - сладким голосом запел мужчина, - Бывают гости, которых нельзя не встречать - во избежание ужасных недоразумений. Все же, нам запрещено принимать под этими сводами женщин.
У меня внутри похолодело.
- Вы оставите нас на улице? - уточнила я ровно, мысленно просчитывая возможные варианты поведения в подобной ситуации.
- Что Вы, донна! Никогда мне бы не хватило глупости поступить так с Вами. Напротив, я выступлю гарантом того, что никто не воспримет Ваше появление в этих стенах... превратно.
Я нахмурилась:
- У Вас могут возникнуть проблемы из-за нашего пребывания в Храме?
Дамил тихо фыркнул, а отец Ифорро расхохотался, точно я сказала нечто невероятно забавное. И признаюсь: в тот момент в этом добродушном толстячке было нечто, что заставляло откровенно пугаться.
- Не переживайте, моя прекрасная донна, - мягко отозвался он, отсмеявшись, - Если кто-нибудь выскажет мне претензии, поверьте, я найду, что ответить. Впрочем, это все мы вполне сможем обсудить внутри: Вашей нежной коже не стоит долго оставаться под открытым солнцем, Луноликая донна. Следуйте за мной!
Один из услужливых юных Жрецов поднес к мулу необычно сконструированную деревянную ступеньку, позволяющую без малейшей заминки спуститься с не слишком высокой спины зверька. Отец Ифорро галантно взял меня под руку, ненавязчиво оттирая в сторону Дамила. Этот маневр заставил меня слегка напрячься; впрочем, Капитан выглядел скорее раздосадованным, чем реально взволнованным.
Изнутри Храм казался ещё прекрасней, чем снаружи. Миновав три кованных двери в толстенной, явно многослойной белоснежной стене, мы оказались во внутреннем дворике, обильно засаженном диковинными плодовыми деревьями. На местную флору, признаюсь, я смотрела с немалым любопытством и восторгом: климат Ишшарры позволял выращивать только самые стойкие к температурным контрастам фрукты, тогда как земли Шэрдонии не зря называли "рогом изобилия": в теплой, влажной и мягкой среде росло все.
Архитектура поражала обилием арок и колонн. Вообще, было весьма странно видеть столько округлых форм: за все то время, что мы шли по крытой террасе вдоль сада, мне на глаза, пожалуй, не попалось ни одного острого угла. Колонны перетекали в арки, арки - в купол; даже окна были закруглены. Для меня, выросшей в Ишшарре, это было странно: наша архитектура отличалась четкостью линий, минимумом отделки и резкостью углов. Этот контраст заставил меня невольно задуматься о том, могут ли присутствовать такие же радикальные отличия между людьми?
То тут, то там нам на глаза попадались местные Жрецы. Были они, как и предупреждал Ифорро, исключительно мужского пола, и на нас с Ишири косились с разной степенью любопытства, недоумения и раздражения. Поёжившись под этими взглядами, я ещё тщательнее закуталась в плащ. Наш сопровождающий, очевидно, поняв причину моей неловкости, решил отвлечь меня разговором.
- Как Вы находите наш скромный быт, Луноликая донна?
Я раздраженно закатила глаза, пользуясь тем, что капюшон прятал моё лицо от окружающих.
- Нахожу, что Ваша скромность неуместна, Отец. Этот Храм потрясающе красив.
- Ни на минуту не мог усомниться в том, что донна - утонченный ценитель прекрасного, - пропел в ответ мужчина, - Монастырю Сильтоне уже почти три сотни лет, но рука гениального архитектора Тильтоно, разумеется, вряд ли когда-либо перестанет быть актуальной. Её могут оценить все, кто умеет смотреть.
На эту неприкрытую лесть я могла только слегка пожать плечами:
- Я думаю, Отец, что истинное искусство не может потерять свою актуальность, сколько бы лет ни прошло. Отсеяться могут лишь посредственности; но, у меня никогда не повернется язык причислить к таковым маэстро Тильтоно, по проекту которого был построен центр современного Рами. И оценить силу его таланта может любой идиот, просто имеющий глаза. Ибо, воистину, чтобы счесть Храм - простите, монастырь - Сильтоне некрасивым, нужно быть слепым. Расскажите лучше: почему именно Сильтоне великий архитектор почтил своим присутствием? Это несколько странно, учитывая, что мы находимся довольно далеко от Рами, а поблизости, насколько мне известно, нет даже сколько-нибудь значимого населенного пункта... Разрешите мои сомнения, Отец.
Сзади кто-то закашлялся, явно впечатленный моей отповедью, но я даже не соизволила повернуть головы, дабы проверить, кому из моих спутников пришлись не по душе эти слова. Может, они и были специалистами в своей сфере, но в подводных камнях дипломатического общения разбирались явно слабо. Тогда, в первых репликах диалога, задавался тон, в котором должно было происходить наше общение. У меня не было желания каждый раз прорываться сквозь дебри велеречивых восхвалений, двусмысленностей и намеков, к коим, вне всяких сомнений, Отец Ифорро, давний соратник Эйтана Хитрого и один из опаснейших политиков нашей эпохи, был склонен.
Ифорро, надо отдать ему должное, понял намек и заговорил более ровным, деловитым тоном, лукаво сверкнув глазами:
- Монастырь построен на святом месте, Луноликая донна. Благодаря удаче и Божьей милости, оно также является удобным пересечением некоторых неофициальных морских путей - что, впрочем, Вам прекрасно известно и стало причиной Вашего здесь появления. Но подробности, как сами понимаете, предпочитаю обсудить с глазу на глаз. Вы сильно устали, или согласитесь сейчас выпить со мной освежающих напитков?
Я улыбнулась, на сей раз - относительно искренне.
- С удовольствием выпью с Вами, Отец. Надеюсь, однако, что Вы позаботитесь о моих спутниках и их отдыхе: путь был непрост.
- Не извольте сомневаться, моя прекрасная донна: мои подопечные устроят их со всеми удобствами.
- Понимаю, - отозвалась я, посерьёзнев, - Но, Отец, Ишири - женщина, притом привлекательная. Я лично прошу: проследите, чтобы не было сложностей.
Лицо Ифорро также покинула напускная веселость.
- Я - хозяин этого монастыря, донна. Сильтоне - мой дом, и ничто в нём не происходит без моего ведома и одобрения. Не оскорбляйте меня недоверием.
Я склонила голову в немом извинении, и мой собеседник наметил подбородком легкий кивок, подтверждая, что вопрос исчерпан.
- Следуйте за мной, донна, - попросил Отец, поворачивая в неприметный коридор, скрытый очередной колонной, - А Вы, юноша, будьте добры пойти со всеми: мне совершенно необходимо переговорить с вашей хозяйкой наедине.
Дамил, шагнув было за нами, дернулся и зло сверкнул глазами в ответ на завуалированное оскорбление. К сожалению, вступиться за него я не могла, поскольку у этого разговора свидетелей быть не должно было.
- Все в порядке, Дамил, идите вместе со всеми, - попросила я мягко, встретившись с ним глазами. Помявшись мгновение, мужчина, сжав зубы, развернулся и быстро ушёл.
- Ох уж эти солдатики, - пробормотал Ифорро, поднимаясь вверх по винтовой лестнице, - Вечно им кажется, что они что-то из себя представляют и что-то могут решать. С другой стороны, корове, ведомой на бойню, тоже, наверное, льстит внимание человека. Как по-Вашему, донна?
- Я не сильна в психологии коров, Отец, увы.
Ответом на моё замечание стал заразительный смех Ифорро:
- Да, я определенно понимаю, почему он выбрал именно Вас.
- Вот как? Просветите меня, - пробормотала я мрачно, чем вызвала ещё один всплеск веселья у собеседника.
Определенно, мне стоило бы попробовать себя в роли какого-нибудь придворного шута; сколько себя помню, веселить сильных мира сего у меня хорошо получалось.
Комната, куда привел меня мужчина, поражала воображение роскошными статуэтками, лепнинами и, конечно, картинами. Увидев их, я на мгновение потрясенно застыла, пораженная: все же, ремесло художников в моей стране не слишком ценилось. Именно потому, думаю, никто из них не рисовал так. Казалось, обнаженные натуры сейчас попросту сойдут с картин, оживут и посмотрят заинтригованным взглядом.... Подавив желание поближе рассмотреть каждый шедевр, украшающий стены укромной комнаты, я, скинув капюшон, устроилась в одном из кресел. Мой собеседник, отворив хитроумно спрятанный бар, рассеянно разглядывал бутылки.
Я ждала, пока он сам начнёт разговор. Мужчина, впрочем, не торопился; следуя установленному задолго до нас порядку, он в молчании наполнил два бокала золотистым вином, и, прихватив со стола вазу с фруктами, присел в соседнее кресло. Первый глоток мы также сделали в молчании; я, впрочем, только сделала вид, что пью. Отец, строго в соответствии с правилами этикета, сделал три глотка, прежде чем заговорить о делах. В отсутствии посторонних свидетелей, маска веселости и небрежности окончательно слетела с него, явив моему взору насмешливый изгиб губ и хищный прищур глаз.
- Что же, донна, с учетом вашей специфической внешности, вероятность ошибки очень маловероятна. Но, чтобы все формальности между нами были соблюдены, пожалуйста, покажите Перстень.
Мысленно порадовавшись деловому тону оппонента, я не стала устраивать представление, переспрашивая, о чем он, или затягивая время. Вместо этого, стащив одну из плотных белоснежных перчаток, пробормотала себе под нос формулу активации.
Повинуясь моим словам, чары, скрывающие Перстень Доверенного, развеялись, демонстрируя чудесное превращение дешевого медного колечка, на которое не позарится никакой нормальный грабитель, в массивную золотую печатку. Посеребрённый змей, вытесненный на ней, мог развеять любые сомнения в подлинности изделия.
Видимо, к таким же выводам пришел и Отец. Одного беглого взгляда на украшение ему хватило, чтобы понять: я действительно ношу на пальце знак безоговорочно доверия, дарованный Императором Ишшарры, Эйтаном Хитрым.
Кивнув своим мыслям, мужчина проговорил:
- А теперь, пожалуйста, покажите Печать Связи.
Эта просьба заставила меня основательно напрячься. О ритуале, связавшем меня с Императором, не было известно никому. Мне не приходило в голову, что Эйтан решится поведать эту тайну какому-то Жрецу, и не знала, как правильно реагировать на просьбу. Видя моё замешательство, Ифорро нетерпеливо постучал пальцами по подлокотнику:
- Донна, право, не разочаровывайте меня. Да, мне известно, как сложно подделать кольцо Доверенного - но, по моему разумению, для некоторых умельцев нет ничего невозможного. С другой стороны, вопросы, которые мы намереваемся тут обсуждать, я готов решать исключительно с человеком соответствующего статуса. Императрица Ишшарры, пусть и официально непризнанная, мне вполне подойдёт; разговаривать с безродной девкой - увольте.
По тому, насколько много было известно Отцу, можно было рассудить, что Эйтан успел в своем письме поделиться с ним очень многим. Посему, здраво рассудив, что не раскрываю какой-то великой тайны, я прошептала ещё одну формулу, дополнив её несколькими словами подтверждения, исключающими принуждение. Вокруг шеи тут же замерцало магическое неснимаемое колье, указывающее на мой статус личной собственности Эйтана Хитрого.
Ифорро, просияв, совершенно неожиданно склонился передо мной в довольно глубоком поклоне.
- Прошу простить за эту формальность, Ваше Величество, - мягко извинился он, заставив холодное бешенство шевельнуться в глубине моей души. Я понимаю, что Отец, скорее всего, по своему обыкновению попытался мне польстить, но получилось у него из рук вон плохо. Этот титул, формально принадлежащий мне, с учетом всех обстоятельств казался обычной жестокой насмешкой. Да, меня, первую жену Эйтана Хитрого, можно было именовать Императрицей по праву. Но мое происхождение, обстоятельства нашего, с позволения сказать, "бракосочетания", наличие у Змея законной и признанной невесты, которую вскорости все должны были признать Императрицей - все эти факторы превращали уважительное обращение в обыкновенную насмешку.
- Меня зовут Омали, - сказала я ровно, - Прошу, называйте меня так.
Отец пристально взглянул мне в глаза и криво улыбнулся.
- Понимаю... - протянул он насмешливо, - Это величайшая несправедливость политики: в ней существуют как те фигуры, которые получают почести, так и те, которые реально что-то решают. И не всегда одно сопоставимо с другим. Впрочем, быть ширмой или игроком - личный выбор каждого. Я - игрок!
Я с изумлением посмотрела на Ифорро: право, не такого ответа я от него ждала.
- Грань между ширмой и игроком порой бывает тонка, Отец, - отозвалась я мягко, - Вам ли не знать, что даже пеального архитектора Тильтоно, разумеется, вряд ли когда-либо перестанет быть актуальной. Её могут оценить все, кто умеет смотреnbsp; Лицо Ифорро также покинула напускная вnbsp;
&еселость.
ть.
шка шахи в конце доски становится ферзём.
Мужчина тонко усмехнулся:
- На это всегда надеются солдатики вроде того, которого мы оставили за дверью кабинета, верно? Дойти до конца доски и стать ферзём... Но мы с Вами оба знаем: фигура, которую передвигает кто-то ещё, таковой и останется, просто со временем меняется её ценность. И потом, не потому ли Вы навещаете сейчас меня, что мой давний друг, Эйтан Хитрый, устал, наконец, быть игрушкой в руках Ордена Тай-лир? Не потому решил, что нам пора, наконец, вышвырнуть сакийских псов из нашего моря?
Я поглядела на Ифорро, оценив изящный переход. Он, без всяких сомнений, был высокомерен, умен, хитер и красноречив. Этот человек мне нравился и в одночасье вызывал отвращение. Признаю, власть его была велика, но даже она меркла перед непомерностью его амбиций. Тот факт, что этот человек был в курсе моего секрета, заставлял нервничать.
Нетерпеливо махнув рукой, я проговорила:
- Отец Ифорро, насколько мне известно, Вы предварительно успели связаться с Императором Ишщарры по Вашим личным каналам и многое обсудить. Потому, не будем кружить вокруг да около: предоставите ли Вы мне сопроводительное письмо?
Мужчина поцокал языком:
- Правду говорят, какой брёл - такой и встретил. Вы с мужем поразительно похожи! Он тоже все куда-то торопится, торопится... молодежь! А как же задушевные разговоры? Все равно эту ночь Вам предстоит провести здесь.
Я только улыбнулась в ответ, изо всех сил стараясь казаться виноватой, а не раздраженной. Короткую передышку, образовавшуюся после утомительного плавания, я планировала использовать для отдыха и расслабляющей прогулки, а не для многослойных словесных баталий.
- Меня снедает нетерпение, Отец, признаю. Простите типичную для моего возраста слабость: мудрецы говорят, молодость всегда куда-то спешит.
Он нарочито медленно отпил ещё вина, лукаво поглядывая на меня, и стало понятно: Жрец Агнца наслаждается этим мгновением. Все, сказанное им ранее, обрело для меня определенный смысл.
Насколько мне было известно, Эйтана со Жрецом связывали длительные деловые отношения. Но так же хорошо я знала человеческую зависть и мелочность. Император Ишшарры был привлекательным, умным, молодым мужчиной... и, во имя богов, он правил громадной страной! Ифорро же, несмотря на все свои достижения, разумеется, не смог прыгнуть выше головы и так и остался сыном лавочника - во всех смыслах. И я ли, дочь фермера, могла осуждать его за это?..
Ему хотелось увидеть, как я нервничаю, как жажду получить письмо, насладиться ощущением контроля над ситуацией. Вопрос власти...
- Расскажите, как прошло Ваше путешествие, Омали, - небрежно предложил Ифорро. Сказано это было тоном, каким, по моему разумению, можно было попросить показать фокус или станцевать соблазнительный танец. Впрочем, сопроводил свои слова мужчина неспешным перемещением в сторону стола и задумчивым разглядыванием письменных принадлежностей, и это заставило меня более терпимо отнестись к необходимости развлекать собеседника.
В конечном итоге, чтобы получить письмо, я действительно станцевала бы перед ним на столе - если бы это, конечно, могло всерьёз помочь.
- Плавание было скучным, и это предсказуемо, - принялась флегматично перечислять ваша покорная слуга, - Первый день за окном было море - как и все последующие дни. Магия защитила нас от непогоды. Я прочла семнадцать книг. А, да, ещё рядом с судном постоянно плыли белухи и пели для нас, и это было самое лучшее в этой поездке. Но вообще, честно говоря, меня сложно назвать человеком, которому по нраву морские путешествия.
Мужчина, медленно поскрипывающий пером, тихонько фыркнул. Я презрительно вздёрнула бровь, наблюдая за его потугами. Боги, как эти дикари, что ещё не научились создавать магические палочки для письма, ухитряются строить такие Храмы? Право, Шэрдония - страна противоречий...
- Отец, когда я получу письмо, должна буду отправиться в Рами и встретиться с Иерте Борха, дабы с ним обсудить подробности коалиции наших стран. Как я понимаю, Первосвященник Борха предупреждён о моем визите?
- Разумеется, - отозвался Ифорро, не отрываясь от составления послания, - Я уже связался с ним и получил подтверждение: глава семьи Борха ожидает Вас у себя для участия в Совете, как человека, представляющего интересы Ишшарры и заботящегося о её целостности. Для всех участников Совета Вы будете представительницей Торгового Альянса, молодой девицей, брошенной Эжаром Котом в самое пекло. Потому, Ваш недостаток обратится преимуществом: до определенного момента, Вас не будут воспринимать всерьёз. Вы осведомлены о принципах проведения Совета?
Я прокашлялась и быстро заговорила:
- Международный Совет, или Совет Королей, проходит раз в три года в Рами. Впервые был созван после окончания двухсотлетней Войны за Веру, которая едва не опустошила материк. Фактически, представляет собой собрание дипломатов и представителей глав держав, пытающихся поддерживать силовой баланс как на суше, так и в море, и избежать новой полномасштабной войны. По правилам, представитель каждой страны может выступить на Совете, если легитимность его притязаний подтвердит Глава Совета, в нашем случае - Первосвященник Иерте Борха. По тем же правилам, участники этого сборища не могут полностью проигнорировать ни одного выступающего; другой вопрос, какие именно шаги для решения его проблемы они решатся предпринять.
Ифорро кивнул:
- В начитанности Вам не откажешь, Омали, не спорю. Но учтите: многие в курсе "невыполнимого" задания, которое дал Вам Император, да и Ваша договоренность с Котом не секрет ни для кого из тех, кому этого знать не стоило бы. Как я уже говорил, Вас не воспримут всерьёз, но это не значит, что не попытаются убить - просто для профилактики. Это понятно?
- Вполне, - я широко улыбнулась. Мы с Эйтаном в свое время пришли к тем же выводам, потому в услышанном для меня не было ничего нового.
Искоса поглядев на меня, Отец криво улыбнулся каким-то своим мыслям и принялся увлеченно посыпать законченное послание веществом вроде песка, призванным, очевидно, просушить чернила. Дабы не пялиться слишком уж алчно на заветную бумажку, ради которой, собственно, я и терпела присутствие странного Жреца, я перенесла свое внимание на виноград, украшающий блюдо. Право, белый продолговатый виноград, которым любил угощать меня Эйтан в Золотом Дворце, всегда был моей слабостью...
Наконец, заветное послание было готово и медленно, торжественно отдано мне.
- Возьмите, Омали, и пусть удача сопутствует Вам - она понадобится. И искренне надеюсь, что Вы не забудете о благодарности.
Нарочито небрежно взяв письмо, я спрятала его в одном из потайных карманов.
- Цена на лэдэн и гэш, как и было договорено, упадёт для Вас втрое, Отец. Мы держим свое слово, - спокойно и чуть высокомерно сообщила я.
- Отлично! - расплылся в улыбке мужчина, - С Вами приятно иметь дело, Омали.
- Взаимно, - с милой улыбкой отозвалась я, чувствуя изматывающую усталость. Хотелось добраться до любой горизонтальной поверхности, оказаться в темноте и свернуться клубочком, - Благодарю за беседу и угощение, Отец, но мне, как и моим спутникам, следует отдохнуть. Проводите меня?
- С удовольствием, - пропел соловьем мой собеседник.
Шли мы довольно долго. Хоть я честно пыталась запомнить дорогу, окружающая обстановка сливалась в одно большое светлое пятно - накатившая усталость негативно сказалась на зрении. Потому адекватно воспринять окружающие красоты было мне не суждено; более того, я настолько погрузилась в путанные думы, что вздрогнула, когда Отец распахнул передо мною деревянную дверь моих очередных временных покоев.
- Приятного отдыха, - сказал он мягко, - И - я должен передать Вам кое-что от Вашего Императора.
Я, позволив уже себе расслабиться, снова напряглась. Сердце бешено заколотилось - впрочем, как всякий раз, когда при мне упоминали Эйтана.
- И что же Вы должны передать?
- Он просит, наконец, открыть подарок Ящерицы.
- Это все? - мой голос дрогнул.
- Да. А теперь - отдыхайте.
Ифорро ушел, с меня же сонливость и усталость как рукой сняло. Дыхание сперло. Подарок Ящерицы?..