Аннотация: Из цикла "МАЛЕНЬКИЕ РАССКАЗЫ О ЖИЗНИ". Рассказ опубликован в ж-ле "Кольцо А" Љ84 2015 г.
Раиса Никитична, симпатичная шатенка тридцати девяти лет, защелкнула замок новенькой дорожной сумки, сдула прядь, упавшую на глаза, и удовлетворенно окинула взглядом груду багажа на ковре. Вещей, которые она брала в дорогу, было так много, что муж, на минуту заглянувший за чем-то в комнату, пошутил, уж не собирается она уезжать насовсем.
Раиса Никитична отмахнулась от него. Ей было не до шуток. Скоро полночь, а она до сих пор не собрала еды в дорогу, а завтра вставать в полседьмого утра, чтобы успеть к восьми на пункт сбора группы.
Спалось ей плохо, как всегда, когда знаешь, что завтра вставать для важных дел. Чтобы успокоиться, Раиса Никитична перебирала в мыслях разные полуоформленные мечты, которые, тем не менее, были связаны с поездкой.
Раиса Никитична уезжала в Париж. В турагентстве ей подобрали путевку "В Париж автобусом через Европу".
"В Париже вы пробудете три дня! - торжественно пообещал ей туроператор, - В течение этих дней вы сможете либо поучаствовать в экскурсиях по нашему плану, либо будете распоряжаться временем по собственному усмотрению".
"Я буду ходить по Парижу! Я смогу всё увидеть своими глазами!... Я глотну французской культуры... Я буду там совершенно свободна три дня... Свободна - и в Париже!..." - думала Раиса Никитична, стараясь не шевелиться, чтобы сон поскорее пришел к ней.
Раиса Никитична никогда не была заграницей.
Поездки в Турцию и в Египет не считалась, потому что Раиса Никитична ездила туда "на море" вместе с мужем, да и в целом, разве можно назвать Турцию и Египет настоящей заграницей? Раиса Никитична там даже иностранцев почти не видела, кроме турков и арабов, но не считать же иностранцами турков и арабов.
А вот Париж - другое дело. Париж - это романтическая мечта, это город, где сбываются романтические мечты. Это город раскрепощенных и элегантных мужчин и женщин. Это город из красивых заграничных кинофильмов, которые Раиса Никитичная с замиранием сердца смотрела еще в своем советском детстве, когда простому советскому человеку и помыслить нельзя было о том, чтобы очутиться когда-нибудь в Париже.
Утром муж отвез невыспавшуюся Раису Никитичну и ее вещи в ту часть города, где был пункт сбора группы. Там уже собрался народ, но автобус запаздывал. Муж Раисы Никитичны хотел дождаться автобуса, чтобы помочь ей погрузиться и присмотреть, чтобы все было нормально, но Раиса Никитична его прогнала под предлогом, что ему пора на работу. Ей хотелось поскорее стать самостоятельной и начать дышать воздухом свободы.
Автобус, наконец, прибыл. Началась суета с погрузкой багажа и распределением мест по предпочтениям и семейным, либо дружественным связям.
К счастью, в группе был недобор, и свободных мест оказалось много. Наиболее шумные и энергичные выбрали себе кресла впереди, поближе к водителю и кураторше от турфирмы, а Раиса Никитична забралась в самый конец автобуса. Ей досталось целых два места, и почти никого не было рядом, кроме двух тихих старушек, и такой же тихой семьи, состоящей из мамы и двух мальчиков-близнецов лет десяти.
Пока ехали до границы, туристы в первых рядах знакомились между собой, тихие старушки дремали, мальчики с мамой подкреплялись бутербродами и чаем из термоса.
Раиса Никитична была рада, что оказалась сама по себе, и не нужно ни с кем общаться. Не для того она ехала в Париж, чтобы заводить компании со случайными попутчиками. Нет, совсем не для того... У Раисы Никитичны были свои тайные виды на Париж. Ей хотелось романтического приключения, романтической встречи. Может быть, даже влюбленности, может быть, даже настоящей любви, ради которой можно отринуть прошлое. Может, даже и с миллионером - в Париже ведь, по слухам, так много миллионеров! Чуть ли не каждый второй прохожий на улице может оказаться миллионером... На худой конец, Раисе Никитичне хватило бы мимолетной романтической связи, о которой можно будет вспоминать в старости, тайком рассказывать подругам.
Раиса Никитична и сама не понимала, почему ей так этого хотелось. "Говорят, что от добра добра не ищут - а я, вот, получается, ищу", - слегка пеняла она себе, глядя в окно автобуса на родные пока еще (до финской границы еще не доехали) - березки и рябины.
У Раисы Никитичны была совершенно благополучная жизнь. Нормальный муж, нормальные, уже выросшие, сын и дочь. У нее даже были кое-какие бурные страсти в юные годы - так что нельзя было сказать, что она "не нагулялась". Муж Раисы Никитичны вел небольшой бизнес, и это обстоятельство давало ей возможность быть домохозяйкой. Но Раиса Никитична была вовсе не какая-нибудь курица-домохозяйка с мещанским уклоном, над которыми принято потешаться в обществе. Она была очень культурной дамой с развитыми вкусами, многим интересовалась, держала себя в форме, и даже профессионально самореализовывалась - вела курсы квилтинга. В общем, у Раисы Никитичны все было хорошо. Но в последнее время она начала чувствовать смутное недовольство. Ее стали посещать сердитые мысли, что она, милая, тонко чувствующая женщина в отличной физической форме, не получает от жизни всего, что жизнь могла бы ей дать. "А ведь мне скоро сорок, а потом за сорок, а потом пятьдесят, пойдут заботы о внуках, менопауза, и окажется, что я так и потратила свои лучшие годы на быт", - грустно думала Раиса Никитична.
Из-за этих вот мыслей у нее и возникла мечта о приключении в Париже. Париж, в представлении Раисы Никитичны, был гарантией того, что в нем она воспрянет, как женщина, и с ней обязательно случится что-то волнующее. У нее даже была одна подруга, которая съездила в Париж, познакомилась там с французом, а впоследствии вышла за него замуж. А другая подруга, съездившая в Париже, рассказывала, что когда она покупала конфеты в парижской кондитерской, владелец кондитерской отказался брать с нее деньги и вручил ей в подарок коробку с дорогим шоколадом. Просто так, в виде комплимента, просто потому что был восхищен ее красотой. Подруга добавила еще, что кондитер пытался с ней познакомиться, но она отказалась, потому что в тот момент у нее как раз был в разгаре роман с ее будущим мужем.
"Это так по-французски - подарить что-то женщине просто потому, что она красива. Надо же, упустить такой шанс - познакомиться с настоящим парижанином! Я бы на ее месте ни за что не отказалась. Тем более, она потом развелась со своим мужем", - думала Раиса Никитична по дороге к финской границе.
Автобус благополучно пересек границу, и Раиса Никитична немного отвлеклась от этих мыслей, так как у нее, как и у всех остальных, появилось развлечение: разглядывать аккуратные финские городки, через которые они проезжали.
Промчавшись через Финляндию, они переправились на пароме в Швецию, где их ждала экскурсия по Стокгольму, снова погрузились на паром и целую ночь плыли к Копенгагену, где тоже была экскурсия, потом еще одна короткая переправа из Дании вдоль маленького острова, название которого Раиса Никитична не запомнила, и к вечеру третьего дня поездки они, наконец, пересекли границу Франции и остановились на ночевку в Лилле.
Лилль был последней остановкой перед Парижем. К этому времени Раиса Никитична уже успела познакомиться с другими туристами, и даже немного подружилась с одной пятидесятилетней учительницей из Петрозаводска, можно сказать, поневоле подружилась, потому что турфирма заказала двухместные номера для ночевок, и Раисе Никитичне пришлось объединиться с учительницей, поскольку та тоже путешествовала одна.
Учительница была опытной путешественницей, и ее советы очень помогали Раисе Никитичне в разных ситуациях.
- Ну и паршивое же место нам досталось! Турфирма определенно поэкономила, - говорила учительница, деловито осматривая комнату, которую им дали в лилльском мотеле, - Не советую идти в здешний душ без резиновых тапок. Можете подхватить грибок. Кто его знает - может, до вас там был какой-нибудь негр-дальнобойщик. У вас есть резиновые тапки? Не взяли? Ну, я одолжу свои. Кто первый идет мыться, вы или я?
- А не хотите ли пройтись перед сном, осмотреть город? Ведь это же Франция!... - нерешительно предложила Раиса Никитична.
- Здесь? Сейчас? В этом задрипаном городишке? Еще чего! Да вы в окно гляньте - уже темнеет. Нет уж, я в душ, а потом сразу спать. И вас советую. Копите силы, они вам понадобятся. Завтра подъем ни свет, ни заря - и опять трястись до Парижа.
Раиса Никитична вынуждена была согласиться, что она права. Они приняли душ и легли спать.
"Она милая, но недалекая женщина, - думала Раиса Никитична про учительницу, ворочаясь в неудобной постели с сыроватым бельем, - Какой смысл ехать во Францию, если думаешь только о том, как бы не подхватить грибок в душе?"
Утром автобус двинулся на Париж. Раиса Никитична с жадностью вглядывалась во французские пейзажи. Планировали добраться к обеду, но водитель - новичок, нанятый взамен уволившегося накануне - заблудился и проплутал французскими дорогами до темноты. Группа прибыла в Париж злая, усталая, голодная, переругавшаяся вдрызг с кураторшей и идиотом-водителем.
Чтобы хоть как-то скомпенсировать потерянный день, кураторша объявила, что перед заселением в отель проведет небольшую экскурсию на Монмартре.
Прибыли на Монмартр. Раиса Ивановна, слегка растрепанная и угрюмая, как и все остальные, вылезла из автобуса и недоверчиво огляделась. Она была так раздражена и так упала духом, что не ожидала уже ничего хорошего, пусть бы даже это был и Париж. Участники тура сгрудились вокруг кураторши, как испуганные птенцы вокруг наседки.
Атмосфера Монмартра неожиданно подействовала на всех умиротворяюще. В перспективах улочек, в мягком уютном сиянии витрин и фонарей беспечно сновали веселые праздные люди; за столами, расставленными прямо на тротуаре, мужчины и женщины болтали и пили вино с таким беззаботным видом, будто они сидели в комнате у себя дома, и всем вокруг настолько не было дела до нелепых проблем и дрязг, привезенных с собой российскими туристами, что даже сами российские туристы вдруг поняли, что их проблемы нелепы, и бросили из-за них переживать.
Компаньонша-учительница толкнула Раису Никитичну в бок и сказала: "Поглядите, какой элегантный берет на той девушке! Оказывается, девушки в Париже носят береты! А у нас в беретах ходят только старухи".
- Ах, какой красивая берэтка! Я тоже достану себе такую берэтку! - подхватила, рассмешив всех, веселая некрасивая туристка лет слегка за тридцать, путешествующая с такой же некрасивой и такой же жизнерадостной подругой, - их обеих за некрасивость и избыточную, как ей казалось, оживленность для их возраста Раиса Никитична за глаза окрестила старыми девами, хотя, конечно, совсем не факт, что они ими были.
Все повеселели, и гуртом потянулись за кураторшей, которая повела всех в сторону Сакре-Кёр.
Вполуха слушая, как кураторша бубнит заученный текст экскурсии, Раиса Никитична глазела по сторонам. Ей казалось, что она попала на карнавал. Кто-то пел, кто-то что-то кому-то кричал, где-то смеялись, где-то слышался шум фейерверков и мерцали бегальские огни. Мужчины откровенно рассматривали женщин и делали им комплименты, а женщины принимали эти взгляды и любезности с непринужденными улыбками. Вокруг кипела парижская жизнь - самая настоящая, аутентичная парижская жизнь, как будто только что материализовавшаяся из всех фильмов о Париже, которые когда-либо смотрела Раиса Никитична.
"Вот она, настоящая Франция. Я - в настоящей Франции", думала Раиса Никитична. Но вскоре ей стало немного грустно. Все-таки она не ощущала себя в настоящей Франции. Эти веселые толпы людей, компаниями, парочками, и поодиночке были во Франции, были частью Франции, а она нет. Она с этой нелепой группой неотёсанных российских туристов находилась где-то вне Франции, не принадлежала Франции, была инородным объектом для нее. Она остро чувствовала, что ее здесь никто не ждал, и до нее никому нет дела. Она тайком разглядывала своих согруппников - осознают ли они тоже, что они здесь чужие. Но не было похоже, чтобы их занимали такие рефлексии: ее компаньонша деловито выспрашивала у кураторши год открытия Мулен Руж, старые девы хихикали, переглядываясь с каким-то арабом, тихие старушки приценивались к бижутерии уличного торговца.
"Я не чувствую себя по-настоящему во Франции, потому что хожу, как привязанная, за этими мещанами, - подумала Раиса Никитична. - Завтра всё будет по-другому. Завтра я буду совершенно самостоятельна".
После экскурсии они поехали заселяться в отель, но идиот водитель опять потерял дорогу, и они полночи проплутали по Парижу.
На следующее утро группа разделилась на тех, кто собирался поехать на экскурсию от турфирмы, и тех, кто, как Раиса Никитична, хотел провести день самостоятельно. Но перед тем, как разойтись каждый в свою сторону, все встретились за завтраком в столовой отеля.
- Зря вы не хотите с нами в Лувр, - сказала Раисе Никитичне компаньонша-учительница, сдерживая зевок от недосыпа, - Приехать в Париж и не посмотреть Лувр - это как-то несолидно.
- Мне хочется посмотреть архитектуру города, - уклончиво ответила Раиса Никитична, и чтобы учительница больше не приставала к ней, обратилась к молчаливому отставному майору, единственному мужчине в группе, если не считать мальчиков-близнецов, - А вы куда собираетесь, Михаил Ильич?
- В Люксембургский сад, - по-военному кратко ответит Михаил Ильич, вытер салфеткой губы и встал из-за стола.
- Я тоже пойду. Увидимся вечером, - сказала Раиса Никитична, тоже встала и направилась к выходу.
- Вы забыли пакет, - крикнула ей вслед учительница.
Раиса Никитична, охнув, поскорее вернулась и забрала пакет. В пакете лежали сувенирная бутылка водки и фотоальбом с видами Петербурга. Это был подарок на память, приготовленный Раисой Никитичной для друга из Парижа. Друга в Париже у нее не было, но она надеялась, что он появится. Она не знала, как именно он появится и появится ли вообще, но ей хотелось быть наготове на тот случае, если все же появится.
Раиса Никитична начала свой марш-бросок по Парижу из центра по принципу "куда глаза глядят". Первые часы прогулки прошли замечательно. Раиса Никитична, как и хотела, осталась с городом один на один. Она просто шла, просто смотрела по сторонам, наслаждаясь свободой, впитывая в себя дух французской культуры, иногда присаживаясь за столиком кафе и заказывая бокал вина или чашку кофе. Это были идеальные условия для романтического приключения. Но приключение не происходило, а Раиса Никитична начала уставать. Разнылись натертые босоножками щиколотки, пакет с подарком понемногу оттягивал руку. Да и недосып сказывался. Раиса Никитична решила, что пора возвращаться в гостиницу.
Она решила не ехать на метро, а срезать пешком, чтобы еще немного посмотреть город, но по незнанию попала в какой-то незакомый угрюмый район. Был ранний вечер, Раиса Никитична шла по улице одна. Батарейка в телефоне села, такси не проезжали, общественного транспорта не было и в помине. Раиса Никитична едва волокла ноги, но нигде не было скамеек - был только широкий тротуар с деревьями вдоль дороги. Раиса Никитична так устала, что села, как бомж на тротуар, подальше от проезжей части. Приключения не получилось. Она старалась утешиться мыслью, что зато она надышалась атмосферой Парижа, но потом вынуждена была честно признаться себе, что поменяла бы всю атмосферу Парижа за возможность рухнуть на кровать и заснуть мертвым сном. Сидение на тротуаре не могло продолжаться вечно, и, собрав последние силы, Раиса Никитична заставила себя доплестись до гостиницы.
На следующий день Раиса Никитична решила не повторять вчерашней ошибки и гуляла только в центре, где легко ориентироваться и метро всегда под рукой. Она поднялась на Эйфелеву башню, побродила по Марсову полю, купила у торговца блинами тонкий блинчик-cr;pe, который оказался невкусным. Познакомилась с какими-то русскими туристами, которые спросили у нее дорогу, приняв за француженку. Забрела в поисках туалета в подземный гараж, удивив своим появлением обслуживающий персонал. Постепенно у нее снова развилось чувство, похожее на то, что она испытала на Монмартре в день приезда.
"Какой смысл бесцельно болтаться? Не пройтись ли по магазинам? Не возвращаться же без сувениров", подумала Раиса Никитична.
Еще в Петербурге ей кто-то сказал, что все самые интересные магазины Парижа находятся на Елисейских полях. Она спросила дорогу к Елисейским полям и стала заходить без разбору во все магазины, которые попадались на пути. В огромном торговом центре, специализировавшемся исключительно на духах, она внезапно столкнулась в толпе покупателей с одной из веселых старых дев.
- Боже мой! В огромном Париже я случайно сталкиваюсь почему-то именно с членами своей группы! Как странно! - воскликнула Раиса Никитична.
- Ничего странного, - заверила ее старая дева, - Наоборот, даже предсказуемо. Русские туристы первым делом бегут в магазины на Елисейских полях.
Выяснилось, что вся группа Раисы Никитичны в полном составе притащилась после экскурсий на Елисейские поля.
- Через полчаса подъедет автобус и заберет всех в отель, - сообщила старая дева, - Поедете с нами или будете дальше гулять?
- Поеду с вами, - решительно сказала Раиса Никитична.
На следующее утро, сойдясь в столовой перед отъездом, все делились впечатлениями от Парижа.
- Побывали в Люксембургском саду, Михаил Ильич? - спросила Раиса Никитична у отставного майора.
- Побывал, - коротко отрапортовал тот.
- А что вы там делали?
- Фотографировал, - сказал Михаил Ильич и встал из-за стола.
- Что такого особенного в Люксембургском саду, что Михаил Ильич так туда стремился? - спросила Раиса Никитична у учительницы.
Та немного подумала и сказала:
- Кажется, там происходило действие какого-то известного французского фильма.
- А вам что больше всего понравилось в Париже? - спросила Раису Никитичну одна из старых дев.
- Мне? - Раиса Никитична немного смутилась. - Мне понравилась сама атмосфера, аура Парижа, знаете ли, дух французской культуры.
- А мне очень понравились замки Луары, - вставила вторая старая дева.
- А нам - музей д'Орсе. Если будем еще в Париже, обязательно сходим опять, - заявила мама мальчиков-близнецов.
Раиса Никитична была даже рада, что она, наконец, уезжает. Фотоальбом с видами Петербурга она подарила метрдотелю, когда сдавала ключ от номера. Тот очень смутился, не понимая, за что это ему привалило, долго отнекивался, но Раиса Никитична настояла.
Когда выезжали из Парижа, Раиса Никитична распечатала сувенирную водку и тихо попивала ее у себя на задних креслах, хмуро глядя на проплывавшие за окном кварталы барона Османа. К этому времени она твердо решила, что Париж ей не понравился.
"Париж красив, но эта красота какая-то искусственная. Никто не задумывается, что там, за фасадами этих эффектных домов. Что люди видят, то и видят, и довольствуются этим, а представить себе, что там внутри, у них уже не хватает воображения. А ведь может оказаться, что там за стеной никто и не живет. Может, там комнаты пустые. Или, самое большее, скучные офисы какие-нибудь. Может, всё это просто для красоты сделано, для привлечения туристов. Для красивой мечты. Уж слишком это неправдоподобно, чтобы настоящие люди могли жить в таких красивых домах, на таких ярких улицах. И миллионеров, наверное, тоже никаких нет", - грустно размышляла захмелевшая Раиса Ивановна.
Дома она так и говорила, делясь с подругами впечатлениями о Париже:
- Это искусственный город. Он слишком красив, чтобы быть настоящим.
- Конечно, Париж насквозь коммерциализирован. Французы известные торгаши, они превратили Париж в аттракцион для туристов. А вот Италия или, хотя бы, Испания - совсем другое дело. Там еще остались нетронутые островки самобытности, - сказала одна из подруг, сторонница путешествий в Италию и Испанию.
"Ой, а ведь и правда - есть еще Италия и Испания! Вот куда стоит съездить!" подумала Раиса Никитична. Она почувствовала, что нее снова появляется цель, к которой можно было стремиться в ближайшие месяцы - путешествие в Италию или Испанию. Раиса Никитична повеселела. Угасшая было мечта о романтическом приключении возвращалась к ней, наполненная новым содержанием.