Часть 1. Малики ибн ал-Хаджж (Египет, Каир, вторая половина XIII в. - 1336 г.)
Малики ибн ал-Хаджж, средневековый египетский ученый (вторая половина XIII в. - 1336 г.), известен трудом "Аль-Мадхал" (Мадхал аш-шара аш-шариф ала аль-матахиб).
В этой книге он критикует нарушения ортодоксального образа жизни и описывает их, особенно со стороны египетских девушек и женщин, прежде всего живущих в зажиточных и богатых домах Каира. Он подробно затрагивает и полноту женщин (и полноту в целом, цитаты на эту тему приведены в конце части, после трех звездочек - ***).
Критика ал-Хаджжа посвящена не каким-то редким, особенно сильным или необычным прегрешениям, а самым типичным, распространенным. Особенно он винит женщин и идущих им навстречу мужчин . По его мнению, один из трех главных корней легкомыслия и разврата - это "когда следуют желаниям того [пола], которому недостает ни религиозной веры, ни разумения". Женщины, пишет он, невежественны, так как не стремятся к благочестивому знанию, у них дурные привычки, и это из-за умственных и телесных слабостей, которые у них в природе. Он упрекает египетских женщин в том, что они не соблюдают предписанных ограничений, носят нескромную одежду и своевольно, двумя путями, нарушают свои обязанности перед мужьями, а именно: отказывают мужу в сексе, если в данный момент самой женщине не хочется, и угрожают разводом тем мужьям, которые пытаются командовать ими и контролировать их. А их мужья, братья и отцы нередко во всем этом им потакают, то есть и сами совершают этим грех, и поощряют грехи женщин.
"Как в наши дни пренебрегают правилами! - пишет аль-Хаджж. - Женщины разгуливают по улицам, как если бы они были сияющими невестами, они выступают посередине дороги и толпятся среди мужчин. Они ходят особой походкой, [так раскачивая бедрами], что благочестивый мужчина жмется к обочине, чтобы дать им дорогу [так чтобы они не задели его бедром]. Но остальные мужчины теснятся меж них и заигрывают с ними". Излюбленные места женщин - ювелирные лавки, лавки с одеждой и лавки с обувью, и они проводят там по нескольку часов, болтая и ведя вольные разговоры с продавцами, а те дают им скидки. Да остережется продавец от их соблазнов! Ибо они нередко являются в лавку "в тонких, обрисовывающих их формы одеждах, которые еще и оставляют открытыми запястья и щиколотки и дают видеть украшения [на их шее, груди, руках и ногах], и они говорят нежным высоким голосом. Завидев такую, продавец должен отказаться от сделки и повернуться к ней спиной, пока она не уйдет из лавки... А сейчас редко найдешь лавку, где не будет женщин в этих тонких [просвечивающих или прилегающих] одеждах, дающих видеть их украшения, и эти женщины ведут себя с продавцами так, как если бы это были их мужья или близкие родственники!".
Женщины "вольно общаются наедине с разносчиками товаров... а мужья этому не препятствуют, а когда им указываешь на это, говорят: "Я ни в чем не собираюсь упрекать мою жену, потому что я доверяю ей и я не признаю, что неверность может прийти ей на ум". А женщины "выдумывают свои собственные правила и отговариваются тем, что мужчины таких [низких] занятий, как разносчики - не те мужчины, перед которыми они должны были бы стесняться, и то же относится к невольникам и простолюдинам потому, мол, что они ниже этих женщин по положению. Такое отношение распространилось в наше время у множества женщин.... Женщины постоянно общаются со своими дальними родственниками - мужчинами и соседями - мужчинами, и болтают и шутят с ними наедине". Женщины при этом ведут разговоры на непристойные темы.
Точно так же вольно женщины ведут себя при регулярных загородных поездках, выездах в парки, катании на лодках, на праздниках и на пирушках, в компаниях больших и маленьких. Профессиональные возчики, отвозящие женщин, сажали их прямо за собой, и если женщина хотела, она прижималась к нему и "клала руки ему на плечи, а он касался ее колен и ляжек, и они вели друг с другом такие разговоры, как будто были мужем и женой".
"И, удивительное дело, муж и другие, видя и зная все это [как его жена вольно общается с другими мужчинами и как они прижимаются и касаются друг друга], ничего не делают и не проявляют никакой ревности".
Мало того, женщины часто проходят формальную процедуру развода с мужем и заключают законный "брак на такое-то время" с другим мужчиной, чтобы пожить с этим другим мужчиной, не нарушая закона. А по истечении срока этого временного брака не продлевают его и снова выходят замуж за своего прежнего мужа. А тот втайне и оставался все это время ее мужем, и с ним все это было заранее условлено. Эти временные мужья - мухаллилы - ценятся, когда они хороши, и нередко бывает так, что замужние мать, дочь и внучка по очереди разводятся для вида со своими постоянными мужьями, по очереди "выходят замуж" за одного и того же мухаллила, передавая его друг дружке, и каждая по истечении этого "временного брака" вновь "выходит замуж" за своего прежнего, то есть постоянного мужа. "Вот еще один пример распущенности женщин, ибо как это может быть дозволено матери, дочери и внучке по очереди выходить замуж за одного мужчину?!"
В банях женщины пребывают и расхаживают по всему помещению совершенно обнаженными и так дерзки, что посмеиваются над немногими стыдливыми, которые прикрывают себя в бане от пупка до колен. Чтобы бороться с этим, власти пробовали приказывать женщинам не являться для главных омовений в общественные бани, а заниматься ими у себя дома, но это привело лишь к тому, что они так же вели себя и дома. "Муж не должен дозволять своей жене посещать баню, ибо в наши дни это место развращенности и предосудительного поведения. Женщины пренебрегают всеми правилами [прикрывания зоны аурата /прим. */ друг перед другом] и входят в баню совершенно нагими, нарушая тем самым даже то, в чем согласны все толкователи. Даже если какая-то женщина все же прикроет себя от пупка до колен, они порицают ее за это, говоря вещи, которые они не должны говорить, пока она не снимет с себя этот покров. И это дополняется у них нарушением другого запрета, а именно, [они моются вместе с] христианскими и иудейскими женщинами (...), и все они являют себя друг другу обнаженными, как же может муж допускать свою жену войти в [такую] баню?"
По правилам благочестия женщины должны носить длинную, просторную и свободную рубаху с длинными широкими рукавами, скрывающую тело, и такие же шальвары, а плечи и шея должны быть прикрыты наголовьем. Но вместо нужных рубах каирские женщины носят короткие, тонкие и обтягивающие рубашки, показывающие их формы, и у этих рубашек короткие широкие рукава. "Женщины носят короткие облегающие рубашки, которые [и не задираясь] доставали бы только до колен. А что касается шальвар, надеваемых под рубашку, то женщины носят их [с как можно более низкой посадкой, так что их край] намного ниже пупка, и у них поэтому видна сквозь обтягивающую тонкую рубашку область пупка, если только рубашка не сделана широкой, свободной и из плотного материала... И когда у женщины рукава короткие и широкие, то когда она поднимает руки, у нее [с боков] становятся видны в разрезах рукавов подмышки и груди, и это поведение порочных женщин, желающих показывать свое тело на людях". Мало того, дома женщины ходят вовсе без шальвар, в одних рубашках. Они показываются из окон мужчинам. Они часто выходят так, без шальвар, в одних рубашках, на плоские крыши своих домов (где египтяне отдыхали) и могли стоять близко к краю, так что с улицы можно было, посмотрев наверх, увидеть их в таком виде, глядя им под рубашки (известно, что очень полные женщины оправдывали это тем, что их ляжки все равно сомкнуты из-за своей полноты, а живот свисает перед ними, так что глядя снизу, ничего нескромного у них увидеть все равно нельзя).
Дома они не стремятся постоянно следить за собой, наряжаться в самое лучшее и следить за тем, чтобы никогда не оставаться потными, чтобы побольше угождать мужу, а ведут себя так, как им удобно. Они также ленятся, и они совсем ничего не делают каждую неделю по три дня, отказываясь от всякого труда по пятницам, как мусульманки, но также и по субботам, потому что в субботы ничего не делают иудейки, и еще по воскресеньям, потому что по воскресеньям не трудятся христианки.
Но что всего хуже, многие мужчины потакают женщинам во всем перечисленном.
Красивым у женщин считается полное, тучное тело, и они пренебрегают постом. Тут, наконец, аль-Хаджж переходит к полноте, ее распространенности и ее степени. Процитирую эту часть полностью.
***
"Есть такие женщины, которые раскармливают себя, что заслуживает порицания и отторжения, и объединяют в результате этого пять видов порочных грехов, первый из которых [прямо] нарушает Закон, второй есть разбазаривание богатств, третий - осквернение молитвы наличием нечистот [на теле], а четвертый - обнажение сокровенных частей тела без оправдывающей это необходимости. Это потому, что многие из женщин приняли заслуживающий порицания обычай, заключающийся в том, что, когда женщина ложится спать после того, когда и так поужинала и набила себе живот, она берет с собой в постель еще куски мучного, к которому она добавляет много другой снеди и поглощает все это, запивая водой, потому что без запивки она даже не может уже съесть это, ибо и без того уже настолько насыщена; иногда она повторяет это по нескольку раз за ночь.
А ведь запрещено есть сверх насущной надобности; а такая женщина ест так много за обедом, что не оставляет места даже для глоточка воды, как это обычно бывает у тех женщин, кто желают быть тучными, а это греховное излишество хуже других излишеств. Это то, что вызовет у нее болезни, недуги и недомогания, вопреки ее намерению. Один из ранних мусульман сообщает, что его сын ел больше, чем ему пристало бы, и заболел [от тучности]; его отец сказал: "Если он умрет [от этого], я не стану молиться за него". Это было только потому, что он придерживался мнения, что таким образом [его сын] стал бы сам причиной собственной смерти, а человек добродетели и религии не стал бы молиться за кого-то, с кем это имело место [ибо это все равно, что молиться за самоубийцу].
Первые два вида пороков из вышеупомянутых [пяти] суть:
[прямое] нарушение Закона и разбазаривание богатства. Что касается прямого нарушения Закона, то известно (...) сказанное (...): "а потом некогда появятся среди них люди, которые свидетельствуют, когда их не просят о свидетельстве, дают клятвы, которые потом не соблюдают, предают и обманывают; и среди них распространится тучность". [Следовательно, тучность названа как нечто противоположное Закону]. Что касается расточительства богатства, то для любого очевидно, что выход за пределы необходимого насыщения [в еде] подпадает под категорию напрасной траты богатств, поскольку это делается без какой-либо признанной законом пользы.
Погоня за тучностью привела женщин к настолько плачевному и ужасному, что некоторые из них едят желчь [для повышения аппетита], потому что те, кто используют это снадобье, много едят и ненасытны и в результате жиреют, как утверждают сами эти женщины. Это то, запрет чего ни один ученый не оспорит.
Третий [порок] состоит в том, что некоторые из них становятся такими необъятными и толстыми, что их руки не могут достать [до их сокровенных частей], чтобы очистить себя от нечистоты, оказывающейся на [их сокровенных] частях, из-за тучности тела, которую они [сами у себя] вызвали [прим. **]. Такие [женщины] делятся на две категории. Первая разновидность заключается в том, что она при этом небогата, так что не может нанять кого-то для удаления этой [нечистоты] с нее, поэтому она молится, оставаясь с нечистотой [на своем теле], потому что она не может удалить ее сама, как уже упоминалось.
Вторая разновидность, которая является [в то же время] четвертым пороком [из пяти порочных последствий ожирения по собственной воле], бывает тогда, когда женщина может себе позволить содержать кого-то, чтобы тот занимался этими ее частями и удалял [нечистоту] с них, а тем самым она выставляет кому-то напоказ свои сокровенные части без обоснованной Законом необходимости. [Из-за ее тучности] одной служанки может не хватить ей [для этого ухода], поэтому ей нужно больше [помощников для такого ухода] [прим. ***], и греховность увеличивается в соответствии с количеством людей, для которых оказываются при этом открыты ее сокровенные части без оправданной Законом необходимости.
Если бы она молилась с нечистотой на себе, то и это было бы то менее тяжким грехом, чем открывание взгляду ее сокровенных частей [без уважительной причины], потому что [то, является ли] удаление нечистоты [на время молитвы] обязанностью, является предметом спора среди ученых, в то время как [греховность] открывания взгляду сокровенных частей твердо определена.
([Дополнение к сказанному, изл.]: если ее сокровенные части очищает, таким образом, другой человек, а она при этом желает, чтобы ей очистили также внутренность ее вагины, о чем обычно просят женщины, то помогающий вводит пальцы ей туда внутрь, а это разом составляет недозволенное половое общение, а если это во время поста, то и нарушение поста).
Пятый [грех] еще тяжелее, чем упомянутые до сих пор; это то, что такая женщина вызывает у себя нарушение одного из обязательных элементов молитвы, а именно стояния [во время молитвы], потому что некоторые из них [вообще] не могут стоять, [в том числе, значит] во время молитвы. То же самое обычно относится к поклонам. Поэтому такая женщина молится сидя, и именно она сама причинила себе такое состояние, [а не болезнь, не зависящая от нее]. Посмотрите на постыдность этого безобразного поведения, которое изобрели такие женщины [- молиться сидя]! Мы уже упоминали некоего, кто ел слишком много и часто и заболел из-за этого, а его отец сказал: "Если он умрет, я не буду молить за него", - а это ведь еще тот случай, когда он не делал этого намеренно и совершил это только один раз, как уже упоминалось выше; а что же тогда насчет той, кто делает это постоянным образом до тех пор, пока она не станет такой толстой, как было упомянуто? Особенно учитывая, что если болезнь или смерть случится с ней, то весьма вероятно, что она сама навлекла это на себя из-за чрезмерного употребления пищи, как было объяснено, и что она может стать такой толстой, что жир достигнет ее сердца и покроет его так, что в результате она скончается, а может он подняться и в ее мозг и помутить его, так что она сойдет с ума, а может он подняться и к ее глазам и ослепить ее, - и она сама будет виновницей того, что с ней это произошло.. А ведь было сказано, что "Тот, кто убивает себя чем-то, будет мучиться с этим самым в День Воскресения".
[И еще] более отвращающе, чем все это - это когда некоторые мужчины сами ведут себя так же [раскармливают себя и жиреют], ибо такое поведение мужчин лишено всякого смысла вообще, потому что женщина делает это для того, чтобы увеличить свою красоту, как она сама утверждает, и чтобы нравиться мужчинам, в отличие от мужчины, для которого безобразно быть тучным; [таким образом] для мужчин участие в этом с помощью имеющихся у них средств еще во много раз более отвратительно.
Один мусульманин (...) передал... (...) "Когда тучный, толстый человек придет на День Воскресения, в глазах Бога весить он будет меньше комариного крыла" - подразумевается, если только ожирение не является следствием природной предрасположенности к нему, а сам он его не вызывал; в этом случае нет никаких возражений, потому что это Бог создал его таким образом, и это не его собственные дела.
Посмотрите - да смилостивится Бог над нами и над вами! - сколько благословений приходит в соответствии с [божественным] законом! Разве вы не видите, что если человек воздерживается от [употребления того количества] пищи, которое предусмотрено законом согласно тому, сколько [пищи] требуется телу для того, чтобы быть здоровым, то он причинит себе этим вред и ослабеет от этого, и точно так же, если он явно превышает количество пищи, которая предусмотрена законом, его здоровье [тоже] будет ослаблено пропорционально количеству, на которое он превысил; это замечено и испытано. Благополучие для тела и сердца, религии и стойкости, интеллекта, духа и внутреннего существа - все это может быть достигнуто только следуя [Пророку] - мир ему! - и подчиняясь его сунне; противоположность всего этого - я имею в виду превышение в пище сверх насыщения или недобор ее до насыщения и так далее - вызывает противоположность упомянутой добродетели, которая есть зло..."
***
[Прим. *] По правилам, запретная для обнажения зона (аурат) для мужчин простирается от пупка до колен (минимальный аурат), для женщин аурат по отношению к неродственным мужчинам охватывает все тело, по отношению к другим женщинам - тот же, что у мужчин (т.н. минимальный, от пупка до колен), а по отношению к близким родственникам-мужчинам в большинстве трактовок - средний между полным и минимальным, но по некоторым мнениям совпадает с минимальным (от пупка до колен). Сообщается, что тучные девушки и женщины в средневековом Египте, заявлявшие, что готовы соблюдать аурат (что происходило далеко не всегда, см. выше), часто толковали определение минимального аурата буквально - "от пупка до колен", и по мере того, как пупок приближался к коленям (при отвисании живота), соответственно заявляли, что у них сужается зона минимального аурата (т.к. ее верхняя граница смещалась вниз). Если пупок оказывался на уровне ниже бедер, зона минимального аурата при подобном "толковании" охватывала только нижнюю часть живота и участки ног от уровня, на котором теперь находился пупок, до уровня колен. Прикрытием оказывался в этом случае легкий платок наподобие фартука, который от уровня немного ниже пупка свисал до колен. Бедра и ягодицы оставались неприкрытыми, поскольку пупок теперь находился на уровне ниже их.
Если пупок оказывался на уровне ниже половых органов, то могли заявлять, при всей очевидной неприемлемости таких заявлений по существу, что они тоже отныне не входят в минимальный аурат. Применялся также еще более формальный подход, при котором граница аурата сдвигалась в зависимости от позы: пупок мог оставаться на уровне выше половых органов, когда женщина стояла прямо, но, разумеется, все равно оказывался ниже половых органов, когда она нагибалась вперед, вставала на четвереньки, ложилась на живот, определенным образом ложилась на бок и т.п. Во всех этих положениях вагинальная и анальная области при комментируемом некорректном толковании уже не считались ауратом. Женщины, заявлявшие подобное, могли ограничиваться передником, продолженным с боков и сзади полосой ткани (наподобие юбки). Во многих позах этот покров не прикрывал анальной и вагинальной зоны в том или ином ракурсе, но именно в этих позах пупок оказывался ниже названных зон, так что по заявлениям соответствующих женщин, при нахождении в этих позах указанные зоны и не надо было закрывать . Это лжетолкование осуждается теми, кто его упоминает. Напомним, что при любом толковании минимальный аурат мог быть допускаем для женщины только перед другими женщинами и перед близкими родственниками-мужчинами, однако это правило могло на практике ослабляться и игнорироваться. В приложении к рукописи Bat.Lug. 1623 "ал-Явакит ат-тамина фи сифат ас-самина" Суйюти указывается, что при приведенном ложном толковании женщины, настолько тучные, что пупок у них сам оказывался около уровня колен и ниже, считали, что минимальный аурат для них стал нулевым, то есть соблюдение (прикрытие) минимального аурата во всех ситуациях, где они теоретически признавали нужным его соблюдать, на практике, по их словам, оказывалось для них равносильно праву быть совершенно обнаженными: на их теле просто не оставалось таких участков выше колен, которые одновременно оказывались бы ниже пупка.
[прим. **]. Такие затруднения - нередкая тема в текстах эпохи. Сравни:
(А) "Ахкам ал-ниса" (начало XIV в.; ибн ал-Наззар?): "Когдя я был в Египте в 700 г.х [1300 г.], я слышал о женщинах нашего времени, что они раскврмливаются мучными блюдами до того, что больше неспособны стоять, и в результате их лица и тела оказываются обложены тучностью, и до такой степени, что иные из них неспособны помыть себе вульву и анус, и им нужна [для этого] помощь кого-либо, кто будет обнажать ее сокровенные места и очищать ее после того, как она справит свои нужды, да оградит нас бог от чего-либо подобного!" (Kitab ahkam al-nisa Cairo ms. Dār al-Kutub, Fiqh Šafiī mīm, mcf. 2742 fol. 17a).
(Б) "1001 ночь", сказка "Йеменец и шесть прекрасных невольниц", обращение к упитанной невольнице из числа этих шестерых.
1. Булакская версия, 336-я ночь.
"...Когда ты мочишься, ты разбрызгиваешь и [вся] заливаешься (وإن بلت شرشرت) [из-за того, что твои губы из-за своей тучности не расходятся, и это не дает свободного выхода струе]. Когда ты испражняешься, ты издаешь [сзади] звуки разрывов, как будто ты раздутый и лопнувший бурдюк или превратившийся [в женщину] слон ( بلت شرشرت وإن تغوطت بطبطت كأنك زق منفوخ أو فيل ممسوخ إن ). Если ты идешь в дом уединения, ты хочешь, чтобы [потом] кто-то помыл тебе твои сокровенные места и выщипал волосы на [твоем лобке], [потому что сама не можешь достать себе туда] а это образец лени и предел беспомощности ( إن دخلت بيت الخلاء تريدين من يغسل لك فرجك وينتف من فوقه شعرك وهذا غاية الكسل وعنوانه الخبل ).
2. Магрибский вариант (фр. перевод Ж.Ш. Мардрюса)
"Когда ты мочишься, ты [брызжешь так, что] мочишь себе одежду; когда ты кончаешь, ты заливаешь [своим соком] матрас; когда ты опорожняешься, ты оказываешься/тонешь в этом [вышедшем] по уши; когда ты идешь мыться, ты не можешь дотянуться до собственной женской части, и она остается вымоченной в твоем соке и покрытой спутавшимися неудаленными волосами (Si tu pisses, tu mouilles tes robes ; si tu jouis, tu inondes les matelas ; si tu vas à la selle, tu t'y plonges jusqu'au cou ; et si tu vas au bain, tu ne peux atteindre ta vulve, qui reste macérée dans son jus et embrouillée dans ses poils jamais épilés)" (Mardrus, Nuits, 6: 292)
[прим. ***]. Возникает вопрос, как может не хватить одной служанки для очищения проблемных зон. Два египтянина независимо друг от друга в начале XXI в., не удивившись, дали на это немедленный ответ: начиная с определенной степени тучности одна, а потом и две служанки нужны, чтобы придерживать приподнятыми и раздвинутыми те части тела, между которыми находятся подлежащие очищению зоны, рук одного человека не хватит на то, чтобы одновременно обеспечивать к ним доступ и заниматься самим их очищением.
Luti, Huda. Manners and Customs of 14th-Century Cairene Women // Keddie Nikki (ed.).
Women in Middle Eastern History. Yale University Press, New Haven, 1991: 99-121.
Katz, Marion Holmes. Fattening up in fourteenth-century Cairo: Ibn al-Hājj and the many meanings of overeating // Annales Islamologiques. 48 i. 2014: 31-53.
Verskin, Sara. Barren Women: Religion and Medicine in the Medieval Middle East. Berlin, 2020 (Nots. 32, 736).