А песен у него было аж 1942 штуки! Не своих конечно.
Просто у него было двенадцать рукописных песенников, где Лешка собирал тексты
всех, кого можно было петь - Визбор, Мищуки, Окуджава, конечно Цой, и даже
частями Гребень с его неудобоваримыми буддийскими песнопениями... - честно
говоря, для таких масштабов плюс-минус одна песня не существенна, а тысяча
девятьсот аж сорок две песни выглядят странно. Не способен человек столько
упомнить! Интересно, а какова смысловая нагрузка у этого числа?
...и даже частями Гребень с его неудобоваримыми буддийскими
песнопениями... - буддизм у Гребенщикова появился ближе к началу 2000-х.
http://zhurnal.lib.ru/p/pawin_s_w/padenie.shtml
Главный герой, молодой человек Федор, увлекается эзотерикой,
однажды увидев, как один его знакомый предугадывает содержание телевизионных
передач, идущих в прямом эфире. И с определенного момента с главным героем
начинают твориться странные вещи, близкие к сумасшествию. Он часто видит
человека в черном плаще, который словно следит за ним. Девушка главного героя,
Ирина, пытается помочь своему любимому, предлагает и в монастырь съездить, и
прочие средства борьбы с нечистью. Но Федору это не нужно. Он пытается сам
разобраться в происходящем, и все больше запутывается в себе и мистике,
окутывающей его.
Невероятное накручивается все сильнее, и оторваться от
текста становится практически невозможно. Я бы прочитала все запоем и не
остановилась на 70 тысячах знаков, если бы не следующие минусы.
Скупой язык. Даже не верится, что взрослый автор способен до
такой степени упростить один из богатейших языков мира. Создается впечатление,
что автору не хватает слов. Идут повторы, схематичные предложения на уровне
букваря. И прочее-прочее...
Как следствие скупости языка - картонный мир и плоские
персонажи. Абсолютно отсутствуют какие бы то ни было описания. Если дом, то
Ирин. А не панельная многоэтажка, например, удручающая своей высотой. А в
случае с Федором не помешали бы тяжелые детали в городе и, возможно, в квартире.
У персонажей есть только имена-алиасы, т.е. это словно не люди, а переменные в
программах. К ним обращаются только по имени и никак иначе, у них нет ничего
больше: не то, что внешности, но даже эмоций.
Так, например, автор пишет: "Боковым зрением он успел
заметить черты ее лица, они оказались довольно симпатичными". Вообще,
красота и симпатичность - вещи относительные. Что прекрасно для одного, другому
покажется уродством. Возможно, автор прочитал где-то, что не стоит разжевывать
все перед читателем. Но и писать все в общем случае - это тоже перегиб. В этом
случае теряется атмосфера и характеры, что не лучшим образом сказывается на
качестве текста. Или автор считает, что все его читатели - такие же любители
эКзотерики, как и главный герой. Я - нет. Наверное, поэтому и оказалась не на
одной с автором волне и бросила текст.
Раз уж речь зашла о цитатах - продолжу.
На ощупь он нашел звонок и, опасаясь, что он может быть
подобием кнопки лифта, нажал. - возникает путаница в местоимениях. В данном
случае "он" относится к главному герою. И я совсем не понимаю, как герой может
быть подобием кнопки лифта. Требуется не раз прочитать предложение, чтобы
разобраться, что хотел сказать автор.
...он видел лицо хозяина как какую-то непонятную для него
маску. Она открывала рот и издавала странные звуки. - попробовала представить,
да вам фильмы ужасов снимать!
По его бегающим глазкам и деланной улыбке, Федор опознал
в нем врача. - опознают трупов, да и по описанным чертам я бы и клоуна в
человеке узнала.
Доктор записал телефон Ирины и адрес его проживания.
- значит, Ира сменила пол?
Он оказался довольно интересный и неординарный человек... -
интересным и неординарным.
Федор смотрел на пол под звуки ее голоса и обдумывал, как
бы получше все изложить. Ему совсем не хотелось наносить ей травму. - не
мешало бы уточнить, что травма - душевная.
Через секунду их охватила всепоглощающая страсть.... Они
очнулись уже в спальне, сумеречный свет от ночника делал их силуэты едва
видимыми. - ой, как бы это помягче сказать... очнулись - это после потери
сознания, а не после секса. А второе предложение, скорее, подходит под описание
кадра из фильма, нежели сцены из книги.
Когда они сблизились, он заметил, - неверное
употребление слова, правильней будет "приблизились".
Возможно, я бы и прочитала роман дальше, но когда я решила
ознакомиться с очередным произведением в архиве, мой взгляд упал на концовку, и
она подпортила абсолютно все хорошее впечатление о тексте. В последнем эпизоде
мало того, что нет морали или хотя бы изюминки, она написана примитивно, на
уровне пересказа школьниками игры-стрелялки.
- Да мы поможем, мы постараемся уничтожить черные дыры!
- Черные дыры?
- Да, это они поедают вселенную, это их представители
уничтожают свет истины на земле.
И придет страшный и ужасный, да пожрет ваш мозг, товарищи.
- Да, убийца, теперь это я! Ха, ха..., ха! Разве ты не
знал, что это смертный грех!?
Йохохо, я страшен во гневе! Только подобные реплики вызывают
скорее насмешку, нежели серьезное отношение.
И далее в том же духе.
Может, автор и хотел написать глубокое по смыслу
произведение, но не осилил. То, что предполагалось сделать изюминкой -
обратилось пошлым пафосом.
Создается впечатление, что автор не знаком с классикой
мистики и вообще, очень мало читал качественной литературы.
Петров-Одинец В.А. "Алтарь небесного марала (две части вместе)"
href="http://zhurnal.lib.ru/p/petrowodinec_wladimir_andreewich/sibirskijmag.shtml">http://zhurnal.lib.ru/p/petrowodinec_wladimir_andreewich/sibirskijmag.shtml
После первых двух романов этот стал словно бальзамом на
душу. Написано все грамотно и складно, суть текста легко понятна. Имеется
аномалия. И вокруг нее в одно время оказывается русско-американская группа
археологов, чудом выживший в авиакатастрофе врач и местные жители, шаманы. К
чему приведет такое соседство - не знает никто, даже сами персонажи еще не
пересеклись.
Надо сказать, задумка весьма интересная. Единственное, что
не очень хорошо - автор ведет четыре сюжетные линии параллельно: врач,
археологи, шаманы и бюрократия. С одной стороны за это автору должна быть
высказана похвала. Сейчас далеко не все писатели умеют параллельно рассказывать
о событиях. Но с другой стороны автор данного романа настолько постарался в
разбиении, и кусочки получились столь меткими, что читателю сложно ухватиться