Х : другие произведения.

Мгла - Инна

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

   Инна вошла в квартиру и первым делом направилась в туалет. Потом смыла косметику и посмотрелась в зеркало: сейчас, не накрашенная, без напускной маски недотроги, она выглядела по-детски беспомощной: тоненькая, рыжая, в шортах и маечке - ну прямо пионерка, как на картинках периода совка, только галстука не хватает. "Ладно, мы своё ещё возьмём!" - решила она и отправилась на кухню переложить принесенные плоды из сумки в холодильник, чтоб не испортились. Включила чайник и, в ожидании, когда вода закипит, стала прокручивать в голове поездку: хотелось привести мысли в порядок и записать ключевые моменты.
  
   Этот Виктор... Вот же противный: и симпатичный, и возраст подходящий - а никак его подцепить не удается, то подтрунивает, то аж грубит, чуть ли не воспитывает, как школьницу. Интересно, есть у него семья? Наверное, есть, иначе он давно бы повелся на её ухищрения. Так что захомутать его будет трудно, даже нереально. На всякий случай можно прогуглить. Хотя бы на "одноклассниках".
  
   Инна вышла в Интернет... "Ну конечно! Женат, две дочери. И куда мне такого? Даже если и отобью - детей жалко. Вообще, разрушать семью... Говорят, на чужом несчастье своего счастья не построишь".
  
   Чайник закипел. Она выключила его и заварила пакетик чая в стакане с бронзовым подстаканником, приготовила себе бутерброд. Понесла всё к компьютеру - последнее время выработалась привычка кушать, не отходя от него: в любой момент могла прийти мысль, которую требовалось записать.
  
   Виктор намекнул, чтобы она зафиксировала и переслала ему по электронной почте всё, что произошло, дескать - зачтётся. Инна усмехнулась: деньги её не особо привлекали, их у неё уже столько, что можно ничего не делать всю оставшуюся жизнь. Но ей не хотелось лишний раз злить мужика - себе же дороже обойдётся: возьмёт, да и выполнит обещанное, не поведёт больше в параллельный мир.
  
   А там было интересно!
  
   И почти все понятно. Вот она села на велосипед и поехала. Чуть не свалилась на повороте - забыла, как тормозить, сто лет не пользовалась этим видом транспорта. Ничего, пока до городка добралась, тело уже вошло в ритм: правду говорят, что навыки велосипедной езды не забываются.
  
   Пустая лесная дорога, утренняя свежесть, неторопливая езда - все навевало покой. Но покоя не было, потому что Инна находится в параллельном мире, сомнений в этом нет и быть не может. Инна уже видела паравозак, который не способные к языкам мужики обозвали паровозиком. Ничего не соображают, соображать не желают, и еще ставят условия. Решил, понимаешь ли, что лучше ехать в этот поселок Мерехотова Магала, а не в большой город. Хоть и была в рассуждениях Виктора логика, но как он может не понимать, что Инне Смоляч гораздо интереснее?
   Ничего, если Мерехотова Магала действительно окажется скучной, можно вернуться, заявить, что ловить здесь нечего, надо в большом городе ответы на вопросы искать. Впрочем, если удастся добыть в Мерехотовой Магале холп, то от добра добра не ищут.
   А вот и сам городок, большая желтая табличка с надписью "Мерехотова Магала". На въезде в Смоляч табличка поменьше, это Инна помнила по увиденным фотографиям, но буквы на обеих табличках одинакового размера. Вероятно, стандартизирован размер букв, а не таблички. Это логично, логичнее, чем на Земле.
  
   Около первых домов она почти нагнала женщину, стройную, тоже в шортах и длинной широкой майке. На ногах что-то типа сандалет, но не таких, как делают на Земле, а из какого-то прозрачного материала. "Михаил о них рассказывал, - вспомнила Инна. - Хорошо, что я одела силиконовые босоножки, - они вполне похожи на здешнюю обувь".
  
   Перегонять её Инна остереглась, а въехав вслед за ней в город, свернула на первую же попавшуюся боковую дорогу.
  
   А населенный пункт не маленький. Значит, "городок для отдыха от суеты" это не база отдыха, как ожидала и опасалась Инна. Дома-пузыри по обеим сторонам дороги, но все - одноэтажные, ничего похожего на архитектурные чудеса Смоляча. И растительность обычная, в основном - такая же, как на Земле. Встречаются иногда странные кусты и деревья, но, судя по фотографиям, сделанным в Смоляче, там они были на каждом шагу.
  
   Покатавшись по городу, поглядев на здешнюю архитектуру, которая никоим образом не впечатлила, Инна выехала на набережную: вытянутое озеро с казавшейся голубой прозрачной водой вызвало у Инны вздох восхищения. Сойдя с велосипеда, Инна пошла с ним вдоль набережной. По водоёму плавали лодки: целиком прозрачные, из твердой пленки. Если бы не покрывающие корпуса капельки воды, которые блестели под солнцем, и не белоснежные паруса, лодки были бы практически не различимы в воде. Вокруг них из воды выпрыгивали какие-то не то рыбы, не то водоплавающие. Вот один из экземпляров высунул морду совсем недалеко от того места, где остановилась Инна, и поплыл в ее сторону. Не прошло и минуты, как зверёк выбрался на жёлтый песок, так что Инна смогла его разглядеть всего: длиной около полуметра, короткие толстые конечности с перепонками в виде ласт, довольно длинный толстый хвост и симпатичная мордочка с крупными умными глазами и длинными тёмными усами: вероятно, это местный вид морских котиков - озёрные, решила Инна.
  
   Рядом кто-то громко воскликнул:
  
   - Ух!
  
   Инна повернулась на голос. Молодая аюрка в серой майке с зеленоватыми вертикальными разводами и светло-коричневых шортах, собранных под коленями на манжеты, заметив недоумение Инны, показала рукой вверх. Инна подняла голову: в небе парили люди на парашютах.
  
   - Ух ты! - непроизвольно вырвалось и у Инны. Вспомнив, что находится в чужом мире, она добавила на смолячанском: - Какая красота!
  
   - Смотри, вон ещё! - восторженно сказала аюрка, указывая на разбегающуюся девушку с какой-то сложной конструкцией вокруг тела. Раздался хлопок, и за спиной местной спортсменки раскрылся большой не то парашют, не то парус. Ещё несколько шагов - и ткань увлекла конструкцию вместе с человеком в небо. Слышно было, как там включился мотор, и девушка полетела к уже находящимся в воздухе. Снизу зрелище было очень захватывающим: казалось, будто это не люди, а огромные птицы, хотелось лететь к ним, кружиться в свободном пространстве, как они...
  
   Потом у Инны закружилась голова и она её опустила. Оставив восторженную, уже ничего вокруг не замечающую местную фанатку наблюдать за полётом двуногих, она пошла потихоньку вдоль озера, ведя рядом с собой велосипед.
  
   Навстречу то и дело попадались женщины-аюрки, причём далеко не все прямо уж такие красавицы. Это Инну удивило: она предполагала, что все представительницы прекрасного пола, если только есть такая возможность, стремятся выглядеть как богини. Но потом она вспомнила, что в смолячанской книжке читала про какое-то общество отказа от техники, Видимо, дамы с заурядной внешностью как раз входили в эту организацию.
  
   Одеты в основном все были не броско, но уютно, так же, как и на фотографиях из Смоляча: светлые майки разного оттенка, с разными фасонными вырезами, некоторые с воротничками или короткими рукавами типа "крылышки" и "фонарики". Некоторые майки были неширокие, приталенные, другие - наоборот, широкие и либо c поясами разной ширины, либо свободные, оканчивающиеся на уровне бедер оборочками и воланами. Некоторые поверх маек были одеты в рубашки из такого же материала, с широкими рукавами и большим у-образным вырезом. Сзади на таких рубашках свисали капюшоны. Некоторые рубашки подпоясывались широкими поясами. Шорты все были пошиты из холста, тоже разных, но не броских оттенков. На ногах - всё те же прозрачные сандалии, однако попадались и похожие на земные босоножки разных фасонов и переплетений ремешков.
  
   То и дело встречные поглядывали на её велосипед и спрашивали, почему он такой странный, на что Инна сперва пару раз тупо ответила:
  
   - Спешу.
  
   Потом решила попробовать поддержать разговор, чтобы попрактиковаться в языке, и ответила:
  
   - Велосипед не мой, а мужа, - но спросившая женщина почему-то шарахнулась oт неё. "Сегодня мужчины в спячке, - сообразила Инна, - может, в этот период нельзя даже упоминать о них? Или среди местных есть свои мужененавистницы? Или проблемы с собственным мужем?.. А может, акцент заметила?.." Хотя Инна считала, что языком уже владеет как своим. Поэтому, заметив очередную девушку, уже открывшую рот, чтобы спросить, Инна решила сесть на велосипед и уехать. На всякий случай. От греха подальше.
  
   Потом навстречу попалась женщина, одетая совсем не так, как остальные: на ней были довольно короткие шорты красного цвета, отороченные длинной бахромой, ярко-зелёная майка, а на груди покоилась нитка крупных красных бусин. Очевидно, местная модница. А, может, не модница, а... представительница одной из самых древних профессий?..
   При этой мысли Инна забыла, что надо крутить педали и чуть не упала.
  
   Объехав по набережной где-то с треть окружности озера, Инна решила, что пора заняться делом - Виктор просил выяснить, почему в Каменном дереве не видно то женщин, то мужчин. Инна об этом знала давно, - из книжки, данной ей для перевода, - но объяснять мужику о периодах спячки ей не хотелось. "Пускай подождёт, - решила она, - вот съезжу сама в этот мир, всё посмотрю, тогда, может, скажу". Она боялась, что после пересказа книги интерес пролазника к её персоне иссякнет: про мир узнают достаточно, засылать Инну туда на разведку станет незачем. А хотелось ужасно: когда ещё такой случай представится!
  
   Самой ей очень хотелось добыть холп. И карту местности. Но где их взять? В Смоляче, по рассказу, был магазин "Небохляд", где на уличной стойке можно было бесплатно взять книжки и брошюры. Скорее всего, холпов там не продавали, но карта местности, которая очень бы пригодилась всем, там наверняка нашлась бы. Виктор, конечно, в первый раз не разобрался и тяпнул первую попавшуюся книжку, ту, что показалась потолще. В принципе, книга была отличная. Единственным минусом её можно было назвать отсутствие карты Мерехотовой Магалы. Может, отправиться в Смолячанский "Небохляд"? Или поискать здесь подобный магазин?
  
   За размышлениями Инна подъехала к детской площадке, огороженной высокой прозрачной стеной: дети вовсю прыгали по горкам и лесенкам, восторженно верещали, носились как осы по площадке и ее окрестностям. "Странно, - подумалось Инне, - что-то уж слишком хорошая у них физическая подготовка." Присмотревшись, она заметила табличку с надписью: "Включён режим пониженной гравитации". "Ах вот в чем дело! - изумилась Инна. - на Земле до такого пока не додумались. Или додумались, только я не знаю? Потом в интернете поищу информацию. Хотя наверняка не все секреты просачиваются в интернет."
  
   Вокруг площадки на скамейках сидели взрослые женщины. Никто из них не смотрел на все это безобразие даже с тенью осуждения. Некоторые о чём-то увлеченно разговаривали между собой, кое-кто был в очках и комично взмахивал руками, нажимая на кнопки виртуальной клавиатуры. Иногда люди отрывались от своих занятий и посматривали в сторону детской площадки.
  
   К площадке подошла троица: две женщины лет двадцати пяти, видимо, мать с подругой, и между ними девочка, лет пяти или шести. Девочка шла чинно, держалась за руки обоих взрослых и выглядела очень тихой и послушной. "Строгое воспитание?" - подумалось Инне. Но в этот момент девочка отпустила руки женщин и побежала к площадке: не прошло и минуты, как она прыгала, носилась и верещала так же, как и другие дети. "Нет здесь строгости воспитания, наоборот, балуют они своих наследников."
  
   Кольнуло под ребрами. Дети. Наследники. Эти слова вот уже больше десяти лет бесило её до дрожи, до истерики с конвульсиями. До простого бабьего плача. У неё не было детей. У неё не было и мужа. Вернее, он был, почти был, они собирались пожениться через пару-тройку недель, как получится: вот он на днях приедет из экспедиции, и они пойдут в загс подавать заявление... Так могло быть. Но... Дмитрий не вернулся. Зато пришли общие друзья и рассказали, что он позвонил откуда-то из заграницы, откуда - не уточнил, зато намекнул, что выехал не по своему паспорту и попросил, чтобы его не искали. Больше о нем сведений не поступало.
  
   Инна не смогла его простить: уж лучше бы он где-то погиб - хоть тело можно было похоронить по-людски и навещать потом могилку, а так... Предал без объяснений. Она до сих пор часто просыпается с ощущением, что он где-то рядом, ласкает её и обнимает. А тогда была страшная истерика, выкидыш на третьем месяце, уход из университета и чернота вокруг. Нескончаемая черная дыра, в которую затягивало все глубже и глубже, до того дня, когда подруга потащила её в магазин помочь выбрать одежду для занятий йогой. Потом она сидела в зале и смотрела, как пластично двигались занимающиеся, какие у них умиротворенные лица, и ей захотелось тоже попробовать так.
  
   Медленно, но верно прошла депрессия, постепенно в душе воцарилось относительное равновесие, и девушка восстановилась в университете, все силы направив на обучение.
  
   Инна сердито вытерла слезы салфеткой: не хватает ещё снова впасть в депрессию из-за какого-то урода. "Все, - приказала она себе мысленно, - забудь. Тебе надо написать два отчёта: один - полностью, все что вспомнишь, для себя, затем выберешь кое-что не слишком значительное для Виктора. А оставшееся будет им сюрпризом. Если хорошо себя вести будут." - шуткой закончила она аутотренинг и, хлебнув остывший чай, откусив от бутерброда кусок, принялась жевать его, одновременно набирая на клавиатуре информацию. Писала почти всю ночь, вспоминая все новые и новые детали: сообразила, что видела, когда подходила к стриженым, как в соседнее окошко девушка с косой просунула руку, положила ладонь на какую-то пластину, а сбоку от пластины какая-то тоненькая трубочка начала заполняться снизу вверх чем-то красным: не иначе, как это у неё кровь взяли на анализ. Похоже, несмотря на допотопную систему написания цифр, медицина и технологии у них развиты посильней земных. Кстати, а когда Инна получила свой холп и пошла мимо других окон к дверям, над головой какой-то новоприбывшей растеряхи за стеклом третьего окна мелькнуло трёхмерное голографическое изображение типа молекулы ДНК... Вот дура! Поспешила выйти, пока никто не сообразил, что попала в сюда тайком, а надо было строение молекулы запомнить! Хорошо, успела подсмотреть, как холп включать и выключать. И слава богу, что Виктор забыл об этом спросить. Однако, приказать стереть всё из памяти рехавота он сообразил.
  
   Инна закрыла глаза и стала пытаться аутотренингом приказать мозгу воспроизвести картинку, но - безрезультатно: память отказывалась от детального показа случайно схваченного видения. Инна с досады пошла к холодильнику за колбасой - сделать ещё один бутерброд, зацепилась за какой-то крючок и чуть не порвала майку.
  
   - Фух! - высказалась она и подумала, что завтра же пойдет в магазин и купит подобный гардероб в количестве нескольких штук.
  
   Размышления об одежде вернули душевное равновесие, а новый бутерброд вообще привел в отличное расположение духа и она стала продолжать отчёт...
  
  
   ...Отъехав от детской площадки, Инна долго плутала мелкими улочками, пока наконец не выбралась на какую-то крупную, Центральную, и решила обследовать её. Но ничего примечательного не нашла. Зато на другой, тоже довольно широкой, пересекающей Центральную, оказались даже два музея: один - ботанический, а второй - искусств. Это уже было интересно, но на входе и в тот, и в другой, оказался контроль холпов, и Инна разочарованно проехала мимо обоих зданий. Затем поехала обратно: напротив ботанического она заметила скамейку, откуда был виден вход в здание. Слезла с велосипеда и присела, будто отдохнуть. Понаблюдав, поняла, что в ботанический и без холпа пропускают: только что мимо контроля прошла женщина без очков и браслета, и ей ничего не сказали. Поставив велосипед на стоянку, Инна решительно двинулась мимо контроля. Через узкий трёхметровой длины коридорчик она попала в довольно большой зал, где была представлена экспозиция поделок из натуральных древесины, сучьев, коры и корней: нечто похоже на фигурки людей или экзотических животных, шкатулки, плетёные изделия, такие, как корзинки, маленькие стульчики со спинками из веток и корней, подставки под горшочки с цветами, причудливые формы, куда вставлялись бутылки, более мелкие изделия, такие, как кошелёчки из коры, похожей на бересту, и всевозможные женские украшения: бусы, сережки, брошки браслеты.
  
   Зал закончился переходом по короткому коридорчику в следующий: там находились витрины с лишайниками, мхами, хвощами, плаунами и папоротниками.К каждому экспонату прилагалась табличка с его названием, с именованием местности, где был найден, и дата, когда его взяли. Иногда попадались таблички с двумя датами: это означало, что начиная со второй даты растение растение более не встречалось. Таких было не много: в Каменном Дереве природу любили и охраняли.
  
   Следом шла выставка картин, составленных из листовых пластин разных растений с разными оттенками: впечатлила картинка леса, со стволами деревьев из коричневых длинных и узких листиков, зеленью из очень мелких цельных листочков и солнечная дорожка между деревьями из каких-то золотистых, даже не листиков, а лепестков каких-то местных растений. "Очень красиво!" - подумала Инна. Возле какой-то картины стояла группа женщин, одна из которых показалась знакомой: приглядевшись, Инна узнала в ней ту, про которую подумала не слишком лестно: в красных шортах с бахромой. Она что-то говорила, показывая на картину куста с крупными цветами, типа земных роз. Инна подошла к ним послушать. Оказывается, она местная художница и одновременно экскурсовод на этой выставке.
  
   В небольшой затемнённой комнате Инна застряла около огромного аквариума со светящимися рыбками и плавно колыхающимися водорослями всех цветов радуги и даже больше, если считать раздельно светлые и тёмные тона и оттенки. Инна даже читать надписи не стала - всё равно не запомнить: прилипнув носом к стеклу (или прозрачному металлу, о котором рассказывал Виктор?), она любовалась переливающимися во время движения рыбками. "Восхитительное зрелище! - решила Инна, - Никогда прежде не видела такой красоты. Вероятно, аквариумных рыбок генетические изменения затронули особо, не может быть, чтобы такие водились в натуральных водоёмах."
  
   В зале с коллекцией семян вдоль стен находились небольшие прозрачные ящички на подставках, а в них лежали семена растений. около каждого экспоната была табличка с названием растения, от которого взято семечко, и название местности, где оное произрастает. Таких мест было много, так что Инна даже не пыталась запомнить, а записывать было некуда, да и никто в музее ничего не записывал: может, такое в Каменном Дереве не практикуется?
  
   Одно семечко очень заинтересовало: оно передвигалось по поверхности, как живое. Инна сперва подумала, что это насекомое, но на табличке было написано: спора гливы. Гриба вешенки. Рядом были такие же таблички "споры гливы", но двигалось только это. "А, вон оно что! - поняла Инна. - Это от прошлогоднего сбора, а на всех других указан табличках год указан более ранний, то есть это семечко ещё свежее, годное к посеву. Значит, в этом мире знают о грибах!
  
   В следующем зале Инне предоставили глотать слюнки, переходя от одной витрины с местными грибами к другой: к ним тоже прилагались довольно подробные описания, а к съедобным указывались ещё и рецепты приготовления. В царстве грибы Инна признала похожие на земные сморчки, мухоморы, рыжики, лисички, подосиновики и белые, остальные были мало похожи на земные: встретив такие в лесу, она бы решила, что это поганки, и не взяла. "Хорошо бы по лесу походить, пособирать, давно жареных грибочков не ела... - размечталась Инна. - Наверное, с тех пор, как Дмитрий бросил. А я тоже хороша: столько лет прошло - все о нем думаю. Вот не буду, всё, хватит! Мало, что ли, мужиков на свете? Виктор, Михаил..."
  
   ... Инна перестала писать отчёт, задумалась: "Да уж... Помечтала в чужом мире. Оба не для меня: Миша совсем ещё мальчик, а Виктор, оказывается, женат и с двумя детьми... Ну почему Дмитрий так поступил? Никогда не пойму и не прощу его! Может, у него была связь с другой женщиной и та залетела? И ему пришлось на ней жениться - её родители заставили. Может, ему даже угрожали... Но ведь можно было как-то всё это объяснить ей, Инне, а не пропадать, переехав в другую страну и сменив имя. Надо же так сказать друзьям: не ищите меня! И столько лет - ни слуху, ни духу. Прямо, как не на одной планете находимся, а в разных мирах."
  
   Какая-то неясная мысль промелькнула в голове, даже не мысль, а её тень: Инна, было, попыталась её удержать, но та растаяла бесследно. Потерев лоб, Инна взглянула на экран: "На чём я остановилась? Надо продолжать отчёт, пролазники ждут. Ах, да: ботанический музей".
  
   ... Вспомнив о Дмитрии, Инна чуть не натолкнулась на ту самую женщину, которая прошла в музей без холпа. Сейчас она стояла спиной к Инне и о чем-то разговаривала с другой посетительницей музея. Инна прислушалась: разговор шёл о музее искусств, о какой-то интересной экспозиции, которая на днях откроется.
  
   Потом Инна увидела стайку щебечущих девушек и попыталась к ним присоседиться, - послушать разговор, но те быстро двинулись по направлению в оранжереи живых растений, где на контроле требовалось просканировать холп. Одна из девушек тоже туда не попала: пропускали с ранигом не ниже восьми, у неё же был лишь шестой. Тот же восьмой требовался и в залы на втором этаже с выставками драгоценных камней и руд, и девушка, махнув подругам, сказала, что пойдет пока посидит на скамейке.
  
   "Что же, и на том спасибо", - решила Инна и направилась по её пятам.
  
   Однако сидеть она не собиралась: надо было всё-таки попытаться заиметь карту и холп. Поэтому поехала дальше по той же улице в расчёте, что широкая и крупная - куда-нибудь она да приведёт.
  
   И снова выехала на набережную. Но, оказалось, не на ту, вокруг озера, а куда-то в другое место, вдоль реки, вероятно, впадающей в то самое озеро. И снова поразилась разнице в архитектуре города: здания все в совершенно моторном исполнении - никакого изящества! А вот набережные - наоборот: очень уютные и эффектные. Дорога вдоль реки была вся уставлена скамейками под невысокими деревья, усаженными крупными изящными цветками нежно лилового цвета.
  
   "Похожи на земные южные акации, - подумала Инна, а река, вероятно, называется Нэвинка." Во всяком случае, так было написано на табличках на уровне человеческого роста, прибитых к деревянным столбикам напротив каждой из выходящей на набережную улочек. Проехав с полкилометра, Инна заметила указатель в виде цветка: металлический стебель оканчивался стрелкой в направлении довольно узенькой улочки, и она решила посмотреть, что там. Потом снова увидела такой же цветок и свернула, куда он указывал. Вскоре Инна выехала к - Ботанический сад. В нём было интересно: большинство деревьев и цветов были совсем не похожи на те земные, которые она привыкла встречать в лесах и парках. Около некоторых из них были установлены столбики с табличками, но Инна сумела перевести далеко не все, многие названия ничего общего с земными не имели. "Вероятно, - решила она, - здесь собраны экземпляры и с других параллельных миров, а в каждом мире - свои растения и свои названия."
  
   Потом она вышла к большому фонтану при каком-то выходе. На парковых воротах были отлиты металлические буквы, создающие слово "Бокэверт", Инна решила, что это означает "боковые ворота". Около фонтана было много велосипедисток, и не успела Инна оглянуться, как одна из них, лет сорока, подошла и показала рукой на Иннин велосипед.
  
   - Бат та пецы замэс волай? - удивленно спросила она и даже присела на корточки.
  
   Инна поняла, что её интересует, почему у велосипеда цепь, а не вал. Но что ответить,чтобы скорей уехать и не привлечь внимание других велосипедистки?
  
   Тем временем женщина задала второй вопрос:
  
   -Та старнэ, патэ пецы замэс та щенитэ гужут?
  
   Этот вопрос Инна перевела как: Это странно, почему спицы вместо щетинистых жгутов? И растерялась от сути того, что спросили, настолько, что не могла придумать, как все объяснить на родном русском: она совершенно не ожидала, что местные окажутся настолько внимательными и любопытными. Собравшись с духом, она попыталась объяснять, что велосипед мужнин, а муж - чудак и решил сделать транспорт из старинных материалов. Затем она сказала, что муж сейчас находится в спячке, а после цикла хочет ещё усовершенствовать этот необычный велосипед. Тут она заметила, что в их сторону направляются ещё несколько женщин и быстро попрощавшись, нажала на педали,спешила выбраться за ворота в город.
  
   Вслед понеслись возгласы:
  
   - У-у-у...
  
   - Какой велосипед!
  
   Более она не слышала, зато, оглянувшись, заметила, что женщины садятся на велосипеды, и, испугавшись погони любопытных иномирянок, свернула куда-то в боковую улочку, затем ещё куда-то, и ещё, путая следы, как заяц, пока не заблудилась сама. Минут через двадцать плутания по городку вывели её обратно на набережную той же реки, а проехав ещё с полкилометра она наткнулась на группу велосипедисток, во главе которых ехала та самая женщина с фонтана. Правильно говорит пословица, что все дороги ведут в Рим.
  
   Инна вышла на балкон и посмотрела вниз: там, под начинающим уже светлеть небом росла густая зелёная трава, на которой рыжими веснушками выделялись одуванчики.
  
   "Там трава хуже," - решила она, жуя бутерброд. - "Вообще, правильно говорят: в гостях хорошо, а дома - ещё лучше".
  
   После разговора с женщинами захотелось в туалет: совершенно непродуманная проблема! Ни Виктор, ни Михаил ни звука не сказали о том, есть ли здесь общественные туалеты: то ли постеснялись, то ли им это было не так необходимо, как Инне, небось отошли к лесочку да облегчились в кустиках. И сама Инна забыла спросить. А надо было! Ну что теперь: из города уходить - кустики искать?
  
   Инна расстроено огляделась: хоть бы какой-никакой биотуалет на набережной стоял - так нет же! Сколько она ехала ни вдоль реки, ни вокруг озера - ничего похожего на требуемый объект не заметила. "Может, поискать какую-нибудь общественную кафешку или буфет? Или здесь такого нет? В заведениях общепита точно должна иметься подобная точка," - попыталась она проанализировать ситуацию. И почувствовала зверский голод - утром ничего не поела, волновалась перед поездкой, а сейчас, при мысли о столовой, мозг послал сигнал, что надо бы и поесть... "Заодно и перекушу... как-нибудь... - подумала она. - Но с чего начать поиски подобного заведения? И есть ли здесь вообще такое... вдруг тут уже давно все перешли на памперсы для взрослых..."
  
   Несколько минут спустя, остановившись около очередного указателя, она предположила, что это то, что ей надо: металлические нож и вилка, прикреплённые крест-накрест к изображению явно какого-то фрукта. Наверняка это какая-то кафешка, где можно перекусить. Ниже, на том же столбике, оказался и толстый намек на туалет: контуры мужского и женского тел, оба в профиль, носами развернутые в разные стороны, соединяющиеся затылками. Парикмахерской это быть не могло, ибо Инне они попадались уже дважды, там как раз шёл момент подравнивания волос, и к этим заведениях были прикреплены вывески с изображением ножниц, вполне похожих на современные земные.
  
   Оба изображения явно указывали в одну сторону: черешок со стрелкой от фрукта и стрелка с того места, где соприкасались затылки. Инна поспешила в этом направлении и, не прошло и минуты, как увидела проход в какой-то садик, огороженный решёткой. Внутри огороженного пространства находились небольшой домик и, сбоку от него, несколько столов под навесом, где сидели и что-то жевали несколько женщин. Подъехав к домику, Инна увидела на нём вожделенное изображение туалета.
  
   Туалет был автоматический: когда Инна подошла к двери с изображением женской фигуры и остановилась, не зная, как открыть, сработало какое-то реле и дверь отъехала в сторону. А когда Инна шагнула в открывшееся помещение - включился приятный мягкий свет, а дверь позади Инны с тихим шорохом встала на своё место. Внутри было несколько помещений: собственно туалет, - с изображением на двери круга с дыркой, наподобие бублика, душевая, с опознавательным знаком в виде капельки, выходящей из крана: сверху узенькая, к низу расширяющаяся, и третья, где была изображена перекрученная капелька.
  
   "Сушилка, что ли?" - пожала плечами Инна и вошла в первое помещение, открывшееся так же, как и общее - зафиксировав её остановку около двери. Крышка унитаза тоже поднялась автоматически, рядом сбоку выдвинулся ящичек c горкой белоснежных, мягких салфеток: несколько штучек Инна экспроприировала в свою пользу, сунув в карман сумки. Встала, отошла и не успела обернуться , как крышка закрылась: что там дальше в унитазе происходило, осталось ей неизвестным.
  
   В этом же помещении можно было помыть руки: краник над раковиной в виде домика улитки выдал сперва порцию мыльной пены с запахом, похожим на аромат ландышей, затем, после того, как Инна потёрла руки со всех сторон, из того же краника полилась чистая тёплая вода. Закончилась она автоматически, но Инне показалось, что мыло смыто недостаточно хорошо, и она остановилась в нерешительности: надо было, чтобы вода полилась снова, но как это сделать? Вспомнив опыт давней зарубежной поездки и сопоставив его с автоматизацией туалета, она снова протянула руки, подставив их под краник. Вода действительно полилась снова.
  
   Для вытирания рук ей предоставили выдвинутый ящичек с одной большой салфеткой. Вытершись, Инна тоже сунула её в сумку и подошла к двери. Но та открываться не спешила. А над пустым ящичком замигала откуда-то взявшаяся красная лампочка. Инна испугалась и скорей положила салфетку назад - откуда взяла. Лампочка потухла, ящичек закрылся, и, наконец, сработало реле, выпуская Инну. Наружная дверь открылась беспрепятственно. Инна опасалась, что на выходе её встретит местная полиция: как же - пыталась украсть использованную салфетку! - и, обыскав суку, найдет ещё несколько маленьких. Но все прошло нормально: "Видимо, - решила она, - нельзя выносить то, что было использовано. Чтобы не разносить грязь и инфекции. А чистые неиспользованные салфетки - можно. Что ж, вполне разумно..."
  
   Под навесом уже никого не было, но к домику были прислонены два велосипеда: Иннин и чей-то ещё. В туалет вроде больше никто не заходил, кушающих нет, значит, владелица второго велосипеда занята чем-то другим? Гуляет? Инна тоже решила прогуляться по садику. Деревья в нем оказались интересные: над головой свисал то один плод, то другой. "Интересно, съедобные? - Инна сорвала первый попавшийся: запах оказался довольно приятным, типа орехового. - Не эти ли плоды кушали женщины под навесом, когда я только заехала в сад? Вполне вероятно, что здесь такой порядок: захотел поесть - зайди в сад и сам себе нарви фрукты, какие хочешь. Как при коммунизме." - Инна улыбнулась и приглядевшись, сорвала ещё один плод, похожий на банан, но более толстый, почти овальный. Почистив кусок от кожицы, более тонкой, чем у земного банана, она понюхала и решилась надкусить. "Что ж, неплохо, - решила она, - вполне съедобно: что-то среднее между бананом, манго и мандарином." На глаза попался бачок с надписью "Репроцэ" - переработка продуктов: Инна счистила всю кожуру и кинула в бачок. Местный банан понравился, но хотелось попробовать и тот плод, что она сорвала первым. Инна повертела его в руках: "Как его едят? Ага, вот какая-то полоска в виде трещинки поперек плода. Не хватает трёх дырочек - и будет земной кокос." Но дырочек таки не было. "Может, оно развинчивается? - подумала Инна и усмехнулась: - В этом мире все возможно: надо попробовать."
  
   К её удивлению, половинки плода легко повернулись руками в противоположные стороны и раскрыли содержимое: да, это явно кокос. Инна выпила молочко и попыталась отковырнуть кусок ядра, но без приборов у неё ничего не вышло, только ноготь чуть не поломала, досадливо скривилась и сунула плод в сумку. "Ничего, разберёмся, - подумала она, - наверное под навесом есть какие-то одноразовые ножи и ложки, ведь были же они на указателе".
  
   Прихватив ещё каких-то три необычных для неё фрукта, уместившиеся в руках, Инна решила вернуться к навесу и там спокойно отведать каждый: неизвестно, не привлечет ли она внимание, если будет извлекать плоды из собственной сумки, может, под навесом есть специальная корзинка для них? Или вообще их можно брать только по одному, съедать и только потом идти за следующим? "Скушаю эти, потом прогуляюсь по саду и наберу каких-нибудь ещё", - решила она. Потом мелькнула мысль, что можно и про запас несколько взять: может, удастся в свой мир протащить?..
  
   ...Виктор, конечно, о таком не предполагал - что в её сумке лежат несколько местных плодов, а сама Инна, естественно, ему про это говорить не собиралась. Так что четыре разных небольших чужемирных плодов лежали сейчас в холодильнике и ждали своей очереди. Инна, правда, ещё не придумала, что с ними делать: съесть самой и никому не сказать, или сделать пролазникам сюрприз и подарить хотя бы один? Химики с биологами наверное будут прыгать от счастья до потолка. Ну это можно и днём позже решить: вряд ли эти фрукты портятся быстро, явно биогенные инженеры постарались придать им самые желаемые качества, а срок хранения среди них не может быть на последнем месте...
  
   Под навесом сидела женщина и ковырялась ложечкой в каком-то фрукте, лежащем на салфетке. Увидев Инну, она приветливо улыбнулась и показала рукой рядом с собой: дескать, садись. Инна улыбнулась в ответ, рассеянно шаря глазами по столу и вокруг него: желательно было найти ножик и ложечку или вилку, но почему-то она этого не видела. В это время к сидящей подошла и поздоровалась ещё одна "голодная". Поставив корзинку, - вот! где она её взяла? Или это её собственная тара, потому что рядом с той, которая улыбнулась Инне, корзинки не видно? - аюрка села недалеко от кушающей. Откуда-то сверху опустился металлический стержень с подносом, на котором Инна увидела так желаемые ею приборы. "Ах вон оно что! - поняла Инна. - И тут всё основано на срабатывании реле! Что ж, вполне удобно."
  
   Она села чуть подальше от местных, получила свои приборы на белоснежной салфетке, положила фрукты и принялась с сосредоточенным видом отковыривать от него кусочки. Похоже было на орех, только другой, типа земного авокадо с легкой примесью киви. "Вкусно," - решила Инна, поглядывая незаметно на аюрок. Те вроде забыли о ней, увлеченные тихой беседой. Потом одна схватилась за браслет и нацепила очки, стала смешно выделывать пальцами в воздухе какие-то движения, пользуясь не видимой никому виртуальной клавиатурой. А Инна наконец увидела, откуда надо брать корзинку: тоже сверху, но под другим навесом, совсем маленьким, в стороне и без столов под ним. Просто встать около него, протянуть руку и получить, как это только что проделали две молодые аюрки, видимо, подружки. "А место довольно посещаемое, - поняла Инна, - здесь лучше долго не задерживаться, чтобы не привлекать внимание."
  
   Сложив плоды незаметно в сумку, Инна напоследок зашла ещё разок в местный туалет. Потом решила наконец включить холп в режим записи, с чем справилась довольно быстро, и взяла свой транспорт и вышла из сада. Оглянувшись, увидела незамеченную при въезде небольшую табличку: Бафето, по земному - буфет, и тут же сфотографировала её: пролазникам это пригодится.
  
   В саду под деревьями и навесом было прохладно, но здесь солнце пекло сильнее. Подумав, Инна решила посетить Небохляд и поискать там все-таки карту местности, а потом, с ней уже поехать к реке или к озеру. Её заинтересовало, есть ли здесь пляж и купаются ли там люди в такую жару? Ужасно интересно было, в чём они купаются: что за купальники, как выглядят. Может, удастся самой окунуться? Хотя неизвестно, не ли в этом какой-либо угрозы для неё: например, подцепить местную инфекцию было опасно, на Земле такое могли и не уметь лечить. Так что от самовольного купания Инна решила воздержаться, даже если это и будет возможно.
  
   Небохляд Инна нашла на удивление быстро: проехала той же улочкой, что сюда ехала с набережной, к Нэвинке, и двинулась по набережной в с торону, противоположную той, которой ехала сюда. Ехала медленно, присматриваясь к встречным табличкам и указателям, пока не увидела нужный - в виде цветка. Свернула в направлении металлического стебля-стрелки в улочку, затем ещё поворот, и - вот он: магазин напротив парка.
  
   Инна поставила велосипед и подошла к стойке с книгами. Начала с верхней, по порядку. Но там, судя по названиям и кратким аннотациям, лежала преимущественно художественная литература: несколько сборников стихов и довольно много небольшого формата, но толстеньких, романов. Романы же оказались и на второй сверху полке, причем, многие были в нескольких томах. А вот ниже лежали, судя по всему, энциклопедии: строительно-архитектурная, врачевательная (так у них называлась медицина), энциклопедия лекарственных трав. В самом низу лежали брошюры, типа земных газет: в несколько страниц небольшого формата, но со сложенными втрое страницами. Инна развернула пару таких страниц в двух периодических изданиях: одно называлось, как перевела Инна, "Новое Слово", другое - "Последние Вести". Просмотрев бегло заголовки, решила прихватить оба: ни веса, ни толщины. На той же полке оказалось несколько карт: две общих по миру Каменное Дерево, одна из которых тут же последовала за газетами в сумку, и несколько с разными названия: вероятно, для каждой местности раздельно. Инна решилась взять только три: Смоляча, Магалы и какой-то Плады: будет возможность ещё попасть сюда - посмотрит новое место. Больше она ничего не взяла, даже вынула из сумки прихваченный сборник стихов, так как почитав бегло несколько, поняла, что все они о любви, стало быть, особого интереса не представят, ни ей, ни пролазникам. А вот про экспедицию на Луну Инна оставила себе: такой текст мог содержать много сведений о мире, где она сейчас находилась.
   Основательно загрузившись литературой, Инна вернулась на набережную и поехала вдоль неё направо. Проехав пару миль, она заметила, что набережная здесь более малолюдная, дорога несколько сузилась, а впереди виднелась тёмно-зеленая полоса леса. Но это не та дорога, по которой она ехала сюда: та осталась другой стороны городка, за озером, Инна же сейчас от озера удалялась в сторону противоположную, вдоль реки. Взглянув на солнце, которое уже начало садиться, она не решилась ехать в лес, тем более одна. Вообще - пора возвращаться, Виктор, наверное, заждался..
  
   А привела дорога к парку, напротив входа в который находился магазин с вывеской "Небохляд" - как раз о таком рассказывал по дороге Виктор: с наружной стойкой для книг и брошюр.
  
   В помещение зайти не решилась, - Виктор ничего о том, что внутри, не знал сам: возможно, там как-то сканируют браслет-компьютер или очки, не просто же он как украшение. Хотя то, что по нему можно связываться ментально, уже что-то значит. Поэтому подошла к стойке с печатными изданиями и стала разглядывать обложки и названия, не решаясь выбрать. Как бы случайно подобралась ближе к группе женщин: те разговаривали о чьём-то сломавшемся браслете. Инна навострила ушки: местная говорила, что ее холп сломался вчера вечером, когда "набиране холпов" был уже закрыт, а сейчас она вот пришла на встречу с подругами сказать, что никуда с ними не пойдет, пока не получит новый. ("Ага! Возможно, там можно не только обменять, но и просто взять холп. Хотя Виктор не рекомендовал добывать холп, чтобы случайно не засветиться. Но сам-то наверняка обрадуется, когда увидит. Была-не была - надо попробовать.") Где этот обменник находится, в разговоре не упомянули, но, когда женщина, попрощавшись с остальными, отъехала на своём велосипеде, Инна решила не упускать её из виду и потихоньку поехала за ней, прихватив пару книжек: одну потолще, другую тоненькую, решив, что посмотрит, когда будет время, и если окажется, что книжки окажутся малоинформативны, то она, Инна, сумеет найти этот "Небохляд" и взять другие.
  
   Расчет оказался верен: минут через пятнадцать местная остановилась возле дома с надписью "набиране холпов"и прошла вовнутрь. Велосипед она оставила на специальном паркинге, где их уже стояло несколько и разных моделей вдоль стены с большим встроенным зеркалом. Инна тоже поставила свой неподалеку и зашла в обменник.
  
   Там было несколько скамеек, напротив каждой - окошечко, типа застеклённая касса и дырка, в стекле, куда просовывать деньги. В каждую такую кассу - небольшая очередь, по одному - четыре человека. Инна нашла глазами женщину, за которой ехала: та уже направлялась к выходу, на ходу застегивая браслет и надевая очки на манер дужки для женских волос. В которой из касс она все это получила, Инна заметить не успела, поэтому ей пришлось выкручиваться самой. Незаметно для других (так она надеялась) оглядела помещение: ничего, никаких плакатов или реклам. Зато возле каждого окошечка висел лист с довольно крупно написанной инструкцией. Инна подошла к одной из них поближе и, стараясь не привлекать внимание снующих туда и обратно женщин, принялась изучать информацию. Так она обошла все пять окон, но особой разницы в инструкциях не заметила. Из одной инструкции следовало, что для получения холпа ("компьютера," - вспомнила Инна пояснения Виктора) надо протянуть свою руку в окошечко и назвать имя, затем получить новый холп. По другой инструкции следовало протянуть руку и испорченный холп, в третьей предлагалось заполнить анкету и опять же - протянуть руку, в четвертой - перед протягиванием - требовали назвать какой-то номер и, наконец, в пятой предлагали просто постучать в окошечко и, конечно, протянув руку, получить надлежащий аппарат.
  
   Инна задумалась: её устраивал пятый вариант, но, может, это ловушка? Специально для таких иномирян, которые пытаются затеряться в толпе путем приобретения личного компьютера: ведь те, которые местные, они наверняка могут и номер нужный назвать, и анкету заполнить правильно, а такие, как Инна, ничего такого не знают и не умеют, поэтому запросто могут проколоться. Вот на этом, вполне невинном занятии - получить личный компьютер в виде очков и браслета - чужаков и ловят.
  
   В это время дверь с шумом распахнулась, и в обменник впорхнула стайка молоденьких девушек. Инна засмотрелась на них: все в таких же шортах и майках, как у неё, и обувь у всех одинаково прозрачная, а вот причёски - разные, у семерых волосы убраны в косы, но у четырёх были короткие стрижки, наподобие Инниной. Стрижки у женщин Мерехотовой Магилы встречались, однако намного реже, чем длинные волосы, так или иначе убранные. "Интересно, - подумала она, - не значит ли это, что они из разных городков Каменного Дерева? Например, семеро с косами - местные, потому как таких здесь много, а с короткими - из какого-то другого городка или посёлка в этом мире Каменного Дерева".
  
   Тем временем вошедшие что-то защебетали на смолячанском, и Инна сосредоточилась на разговоре. Из него она поняла, что девушки попали в какую-то зону и у них испортились холпы. Одну пару сломанных компьютеров девчонки притащили с собой в качестве доказательства программистам, что пора холпы модифицировать, а старые - выбрасывать. Давно же говорили, что вот-вот холп нового образца будет готов к серийному выпуску, так чего тянут?!
  
   "Ага, значит скоро эти компьютеры выбросят на свалку! А взять можно будет более усовершенствованный. И зоны здесь какие-то аномальные есть. Нет, всего, что я накопала, Виктору сразу не расскажу: только то, что они смогут узнать сами, если когда-нибудь выучат язык настолько, что смогут расшифровать книгу. Хотя... тогда моя репутация будет здорово испорчена, во всяком случае - в глазах Виктора. Но всегда можно во-время забыть, а потом так же вовремя вспомнит, человек не компьютер, память у Инны не казенная. И вообще: когда ещё они дойдут до свободного чтения на смолячанском - три года ещё ждать! Зато когда она это вспомнит, Виктор будет первым, кто узнает, и он наверняка будет благодарен и... может быть..."
  
   Инна очнулась от размышлений, заметив, что девочки уже рассредоточились по кассам, причем все четыре коротко стриженные встали в ту, где предлагали лишь постучать в окошечко и, протянув руку, получить холп. Почти на халяву! И первая из очереди как раз его получает.
  
   Мельком оглядевшись, она встала и подошла к этой кассе, встав четвёртой, не считая уже отшагнувшую в сторону иномирянку, рассудив, что за стеклом не будут особенно приглядываться к внешности и возрасту, а машинально выдадут холп в протянутую руку. Буквально через четыре минуты она стала обладательницей комплекта из очков и браслета. Подойдя к велосипеду, она остановилась в раздумьях, глядя то на очки, то на браслет. На них не было никаких кнопок и вообще ничего, на что можно было бы нажать. Оглядевшись в полной растерянности, она заметила, как одна из вышедших из обменника просунула руку в браслет и нацепила очки. Инна решилась на то же самое в том же порядке, но это ничего не дало. Тем временем местная начала проделывать какие-то манипуляции пальцами прямо в воздухе, поставив Инну в полный тупик: то ли местная сошла с ума, то Инна полная идиотка. Но, понаблюдав ещё немного, она все-таки разобралась, как включить компьютер. Местная уже уехала, а Инна, потыркавшись в воздухе ещё какое-то время, выключила компьютер от греха подальше. Очки она не сняла: хотя в первый момент, увидев своё отражение в стенном зеркале она испугалась, что они ей не идут и что Виктор будет смеяться, но потом ей показалось, что с ними лучше видно, будто как раз тот левый глаз, который был слегка близоруким, (последствия случайного попадания теннисной ракетки в висок где-то в подростковом периоде), стал в очках видеть получше. Легкая оправа была удобной, и через несколько минут Инна вообще забыла, что в очках, и поехала кататься дальше.
  
   Тут она поняла, что если сейчас же не пойдет спать, то свалится прямо здесь, на балконе. Такое ей отнюдь не улыбалось, и она решила, что сможет дописать отчет и завтра. Положив недоеденный бутерброд в холодильник, она поспешила лечь спать, оставив написание продолжения отчёта на завтра.
  
   Инна сохранила последние записи в ворде и задумалась: не оставляло чувство, будто в этом Каменном дереве осталось что-то знакомое, даже родное. "Надо бы ещё разок туда наведаться, - решила она. - Попросить Виктора? Или попробовать открыть лаз самой?"...
  
   С тех пор, как у неё гостили иномиряне, прошло уже несколько месяцев, а пролазники словно забыли про Инну, не берут никуда, только переводы им подавай. Вон Михаил ходит туда чуть ни каждый день курьером, то туда книжку какую пронесет тамошним пролазникам для изучения, то оттуда принесет книжку. Поначалу Инна рассердилась на них с Виктором: сами поехали отвозить гостей, ей даже не предложили. Обидно было: понятно, что машина у Виктора небольшая, но как раз 5 человек разрешено. Правда, спящей Мирике могло понадобиться больше места. Но у Инны своя машина есть, могла ехать себе спокойно за ними. Однако, не предложили. Ууу - сволочи! Всё-таки сих пор не доверяют... Позже Инна решила: да нет, доверяют, иначе бы не притащили к ней. Может, просто посчитали, что и так отняли у неё время? Ладно, может быть и так. Однако... дел никаких нет, иномирян пролазники что-то про неё подзабыли, и она откровенно скучала. А как же хочется ещё полазить по тому миру! Её все не оставлял в покое разговор девушек в "набиранэ холпов": попали в какую-то зону и у них испортились холпы. Что за зона такая?.. А что, если поехать в самоволку на то место, где мгла начиналась, да порыскать вокруг? Может, и в нашем мире там чего интересного найдется? А нет - так просто воздухом подышу, грибов, может, наберу, уже конец июля. Поеду! - решила Инна и начала собираться. Оделась в одежду каменнодеревцев: Михаил ей недавно комплект тамошнего облачения принёс, сказав, что это подарок от Мирики. Сама не поняла, зачем, но так захотелось. Налила огромный термос сладкого кофе с молоком и нарезала батон, проложив ломтики булки кружочками копченой колбасы: проголодается - дойдет до машины и перекусит. Будет у неё пикник на обочине. В гордом одиночестве. Сложила все в корзину, вышла из дома и отправилась в путь.
   Уже на последнем отрезке дороги к болоту обнаружила, что едет за новой машиной Виктора: на днях подъезжал забрать книгу, которую Инна переводила, и похвастался приобретением. Инна зачем-то спустилась полюбопытствовать: хотелось увидеть его джип вблизи, заодно посмотреть номер. Опять же - для чего это может понадобиться, не представляла, - так, на всякий случай. Какое-то внутреннее чувство настаивало.
   Инна остановилась на обочине, не доехав немного до поворота, побежала к нему, и стала наблюдать за удаляющейся машиной. Значит, Виктор сейчас въедет в мглу? Может, если увязаться за ним, то она тоже въедет? Но тогда он сразу заметит Инну там, в Каменном Дереве. И, скорее всего, заставит уехать обратно. Нет, на машине нельзя: её надо оставить на обочине или даже спрятать за кустами, съехав с дороги. И быстро - пока мгла не закрылась - вбежать в неё вслед за джипом. Но будет ли видна мгла Инне? А почему нет? Видела же она её, когда въезжала с Виктором. Только надо действовать быстро. Очень быстро.
   Но Виктор в мир Каменное Дерево не поехал, оставил транспорт на обочине, метров в трёхстах от поворота, развернув в обратную сторону. Вышел, поравнялся с какой-то зеленью вдоль дороги и сразу исчез. Непосвященному в дела пролазников могло показаться, что мужик просто шагнул с дороги и скрылся за этой зеленью, но Инне было ясно, что на этом месте возникла мгла. Хотя неприятно удивило, что она её не видит. Может, потому что далеко?
   Она заторопилась: подогнала машину как можно ближе и съехала с дороги на другую сторону. Там она ещё в прошлый раз приметила густые заросли: они совершенно скрыли машину, а Инна побежала к кустам, где по её приметам исчез Виктор. Но, приблизившись почти вплотную, резко остановилась: мглу она так и не видела, что её очень расстроило, т.к. она не знала, есть ли смысл идти ли дальше. Потом она вспомнила способ, описанный на сайте: чтение мантры про снежную черепаху. Вообще о сайте пролазников она не знала, до тех пор, пока пролазники не притащили к ней иномирян: тогда Михаил что-то показывал Теверду на этом сайте, выходил естественно с её компьютера, а на нём Инна давно поставила программу отслеживания нажатий на клавиатуру, так что все Мишины пароли сохранились. С ними и заходила на сайт, когда хотела. Админы и модеры, может, что и заметили, однако - ничего не сказали, а Миша почти всё время из одного мира в другой мотался - ему не до слежения за своими паролями, выспаться бы.
   Начав читать черепашью мантру, стала представлять, привиделось, как ветер закручивает столбы снежинок в виде деревьев, только почему-то явно перевернутых, а корни этих снежных деревьев тянутся к спускающейся откуда-то сверху большей темно-коричневой черепахе и направляют её движение. Корни мельтешили перед черепахой, как будто пытались привлечь внимание, но глаза черепахи были закрыты.
   А потом Инна увидела медленно, со скрипом, раскрывающуюся калитку, обвитую плющём, а за ней - сад, утоипающий в снегу и сразу после этого появилась мгла. Инна было собралась войти, но тут ей показалось, что кто-то идет навстречу. Сперва она не поверила этому, но потом услышала, что этот кто-то не просто идет, а ещё и тихонько напевает. Инна испугалась и, перебежав на другую сторону дороги, присела за большой кочкой с высокой травой.
   Вышел Виктор, с целой стопкой тонких книг, типа брошюр, под мышкой. Не оглядываясь, сунул их в багажник, сел в машину, и завел мотор. `Ага, - поняла Инна, - они же с Михаилом работают теперь, как челноки, ходят из одного мира в другой и передают куда что попросят. Жаль, не успела попробовать пробежать за ним, - теперь-то, когда Виктор вернулся, лаз наверняка закрылся.`
   Инна повернулась к предполагаемому месту лаза и чуть не вскрикнула: оттуда, пригибаясь к земле, один за другим выбежали несколько человек и тоже, как Инна, спрятались за деревья.
   `Слежка!` - мысленно ахнула Инна. - ` За Виктором! Надо его предупредить! Но как?`
   Виктор тем временем завел мотор и поехал, а чужаки, ни слова не проронив, вернулись ко мгле и исчезли в ней. Инна рванулась было за ними, - попробовать пролезть, пока лаз открыт, но испугалась, что заметят, и остановилась, кусая ногти, не зная, что предпринять: то ли рискнуть бежать за теми, кто следил за пролазником, пока есть какая-то вероятность перехода, то ли ехать за Виктором, все ему рассказать, то ли вообще никому ни о чем не говорить, будто ничего не случилось. Ей же тоже далеко не все говорят, приходится копаться на сайте, выуживать новую информацию.
   Тем временем мгла рассеялась, и Инна вздохнула: все, в Каменное Дерево не попала. Во всяком случае - сегодня. И вообще: с чего она взяла, что, войдя в лаз, открытый Виктором или кем-то, попадет в тот мир? Даже если она видит эту мглу - не попадет: когда Виктор привез её, сонную, туда, она на велосипеде поехала во мглу, но обратно на Землю не попала, осталась в Каменном Дереве. Так что, войдя сейчас во мглу, открытую Виктором, но без него самого, она наверняка вышла бы обратно на Землю.
   А что, если попробовать открыть лаз самой? Хм... Ну что ж - попробуем...
   Инна снова забормотала мантру про черепаху, но, то ли потому, что делала что-то не правильно, то ли потому, что всё-таки пролазницей не была, у неё ничего не вышло: никакой мглы или чего-то похожего на это онa не заметила. Помнится, мужики однажды куда-то все ушли, оставив женщин одних, и Инна тогда пыталась все, что можно, выведать у Мирики, так та сказала, что она считает в обратном порядке от большого числа и думает о одновременноТеверде.
   Попробовать, что ли посчитать от миллиона назад? При этом думать, например, о Викторе. Инна сосредоточилась и начала мысленный отсчёт. Но, в конце концов сбилась, а мгла так и не появилась.. Ничуть этим не расстроившись, Инна пошла к машине и, вытащив из корзины снедь, скушала бутерброд, запивая горячим кофе. Подумала. И - решила попробовать открыть лаз по-другому. Как там было, когда Инна ездила с Виктором? Тогда она как раз видела мглу, правда, когда уже Виктор открыл лаз и провез её в Каменное Дерево. А что для этого она сделала? Погрузила себя в транс и буквально через несколько минут Виктор разбудил её? Так Инна сама прекрасно может проснуться, когда надо: поставить биологические часы своего организма на звонок минут, к примеру, через пять. Настроить себя на вход в транс и выход из него через пять минут. Делов-то...
   Она заперла машину на ключ и присела на капот. Закрыла глаза, дала себе установку на пятиминутный сон и...
   Мгла стояла перед ней во всей своей туманной красе и манила: войди в меня. Заставлять ждать себя Инна не любила: дошла до мглы и вступила в неё.
   Когда она выходила из мглы в Каменное Дерево, её запоздало посетила мысль, не поджидают ли те, кто следил за Виктором там, здесь её саму? Но продолжать думать на эту тему было так лениво, что Инна просто отмахнулась от неё и тут же забыла: нет, не чувствовала она сейчас никаких опасений на этот счет, её персона тех мужиков не интересует.
   Инна уже знала, что на том месте, где они с Виктором прятали когда-то машину, теперь Теверд оставил пару велосипедов местного "покроя": специально для пролазников, дабы не смущали каменнодеревцев своими - земными. Пройдя туда, она действительно увидела пару здешних транспортных средств и залезла на одно из них, разобралась с управлением и поехала в сторону Смоляча. По дороге опять вспомнила Дмитрия: знал бы он, какие она сейчас дела вершит! Хотя, с другой стороны, если бы он её тогда не бросил, скорее всего, ничего бы этого и не было. Или было бы? Инна попыталась представить себе лицо Дмитрия, каким она видела его в последний раз: загорелое, на носу чуть заметная горбинка, узкий подбородок, высокие скулы и глаза: серые, а на солнце - зеленые. Глаза Инна представила так чётко, что засмотрелась в них, перестала крутить педали и рулить. Велосипед, лишившийся управления, завернуло к лесу, Инна, не воспринимая происходящее, спонтанно поставила ногу на грунт. А видение глаз Дмитрия все не отпускало. Наконец, Инна моргнула, очнулась, и тут в поле зрение попало что-то необычное, но очень знакомое, а именно: над землей, около замшелого пня между деревьями, с земли поднимался туман: ширясь во все стороны, превращаясь в такую же мглу, как при переходе с Земли в Каменное Дерево. Мгла расползалась, манила...
   Не осознавая, что делает, Инна слезла с велосипеда и пошла к ней.
  
  
  
   В пустой квартире звонил телефон: долго, громко. Наконец, включился автоответчик:
   - Инна Викторовна! - сказал мужской голос: Виктора. - Инна! Нужно встретиться: мне передали несколько книжечек, язык похож, но не такой, надо бы их расшифровать. Перезвоните мне, пожалуйста, когда придёте, - договоримся, как вам их передать.
   Виктор положил трубку: надо же, как раз такой материальчик подкинули - древние легенды о лазах взамен принесенной им истории волхвов, а Инна-то и не отвечает, ни на домашнем,, ни на мобильном. Ну ничего, скоро перезвонит, уже вечер, ночевать-то она придёт, никуда не денется.
   Он развалился в кресле. День сегодня был насыщенным: Ваня раздобыл целых два яасена, один оставил себе, а второй решил подарить Виктору. Пересылать по почте было слишком рискованно, всё-таки - такой редкий артефакт, тут необходима передача из рук в руки, поэтому пролазники решили устроить им встречу в этом городе, на одной из специально для таких дел приобретенных квартир, оборудованных под нужды пролазников: спальня, кабинет, приёмная для гостей и кухня. Пришлось производить какие-то сложные расчеты с помощью физико- математическихкомпьютерных программ, но в результате появилась возможность находиться рядом пару часов подряд. Потом необходимо было сделать перерыв. Ваня рассказывал мало, новостей у него почти не было, зато живо интересовался Каменным Деревом: ему самому в этот мир скорее всего никогда не попасть. Потом они пошли купить пива, но не дошли: Виктору позвонил кто-то из пролазников- историков и попросил сходить курьером в Каменное Дерево вместо Михаила, который в это время находился как раз там. Заодно выяснить, почему Михаил до сих пор не вернулся, это было немного странно: Мишу ждали оттуда ещё вчера, потому что на сегодняшний вечер уже неделю назад была запланирована встреча с каменнодеревцами по обмену литературы, содержащей кое-какую информацию по истории иномирян. И курьером должен был идти именно Михаил... Куда же он запропастился?
   Виктор задремал, прислушиваясь во сне, не зазвонит ли какой-то из телефонов. Потом ему приснился сон, что он куда-то провалился, в какую-то черную дыру, и очень долго летел непонятно куда: то ли вверх, то ли вниз, то ли вбок. Один раз увидел лицо Михаила и его протянутые к Виктору руки, попытался за них ухватиться, но не вышло - со свистом пролетел мимо. Снова летел, потом услышал голос Оксаны:\\\\\\\\\\\\\\\\"Папа! Папа! Вернись!\\\\\\\\\\\\\\\\", шмякнулся куда-то задом, но ничего не отбил, под ним было что-то вроде густого мха, даже пахло болотом. Снова услышал:\\\\\\\\\\\\\\\\"Папа!\\\\\\\\\\\\\\\\"
   и проснулся. Чертыхнулся, подумал, какой дурной сон.
   Взглянул на часы: одиннадцать. А Инна так и не отзвонила. Что-то тяжелое поднялось в груди и нахлынуло, обуяло страхом. Надо позвонить ещё раз, может, она забыла включить и прослушать его сообщение? Или оно по какой-то причине не записалось? И что - сразу на обоих телефонах? Нереально.
   Снова поднял трубку и набрал знакомый номер: нет, не подходит никто. И снова автоответчик. А мобильный вообще вне зоны доступа. Может, она в ванной? Виктор посмотрел на часы: четверть двенадцатого Подожду минут пятнадцать- перезвоню, решил он.
   Но и через пятнадцать минут, и через полчаса Инна не ответила. Виктор расхаживал по кухне, то и дело бросая хмурые взгляды на телефон. Нарастало ощущение опасности. Наконец он не выдержал и позвонил Михаилу. Но тот тоже не ответил. Виктор оставил ему сообщение и сел на стул, напряженно глядя то на стационарный аппарат, то на лежащий рядом с ним мобильник, готовый схватить одну из трубок сразу, как только услышит сигнал. На ночь Виктор всегда оба телефона оставлял на кухне: иногда ему звонили поздно, а жена раздражалась, если она уже спала и её будили. Виктор спал чутко и звонки слышал, но сегодня, несмотря на поздний час, какое-то нехорошее предчувствие не позволяло ему идти спать, и он не мог заставить себя отойти от телефонов.
   Прождав до часу ночи, он решился позвонить Ване. Тот, несмотря на поздний час, ответил почти сразу:
   - Алло!
   Виктор почему-то занервничал - чутьё пролазника? - и, сглотнув комок в горле, тихо сказал:
   - Инна пропала.
   Слышно было, как Ваня что-то уронил, наверное трубку, потому что вслед за тем послышались его приглушенныечертыхания и только потом прозвучал вопрос:
   - Когда? Как узнал?
   Виктор начал рассказывать о поездке в Каменное дерево вместо Михаила для обмена книгами, что как раз сегодня привезли эту книгу из другого города, а в Каменном Дереве её ждали ребята из общества историков: в книге могла найтись информация о первых пролазниках из мира Планета Земля в мир Каменное дерево. И что потом Михаил, а раз его нет, то Виктор вместо него собирался передать книжки и брошюры с воспоминаниями некогда живших в Каменном Дереве ученых Инне, и как переводчицы не оказалось дома, об оставленных сообщениях на автоответчике...
   - Когда ты звонил первый раз?- голос Вани стал неожиданно хриплым, как у простуженного, - видимо, и ему чутьё подсказало что-то плохое.
   - Сперва в восемь, как добрался до города, потом из дома полдесятого, когда мои спать пошли, - ответил Михаил.
   - И что, до сих пор не отзвонила?
   - Нет. И когда я звоню - трубку никто не берет.
   - Едь к ней! Я тоже туда подъеду.
   - Хорошо, встречаемся около её дома через двадцать минут и поднимаемся к ней.
   Виктор метнулся к двери, застыл на пороге, пошёл на кухню, выдвинул ящик комода. Оглядев содержимое, взял финский нож, отвертку и пару каких-то ещё железяк, годившихся по его понятиям в качестве отмычек. Подумав, шагнул к полочке с аптечкой и принялся искать.
   - Ага! вот оно...- пробормотал он, пряча в карман пузырёк с нашатырным спиртом и упаковку корвалола, - мало ли что стряслось с этой женщиной, а помочь некому, живет одна... Между прочим, это не очень понятно: красивая, умная, образованная, неужели никто до сих пор на такую не клюнул? Или сама не хочет? Может, какая история неприятная была? То есть для него, Виктора - просто неприятная история, а для женщины - это может возрасти в целую трагедию...
   На всякий случай прихватил и йод с бинтом. Что ж, впопыхах больше уже ничего не придумать, надо ехать, на месте сориентируемся. Выскочил из дома и помчался в гараж, сел, завел мотор и хлопнул себя по лбу: тайник!
   В углу гаража находился заброшенный, полный всякого хлама люк: там лежал электрошоковый пистолет. Сунул в карман и его, подумал, что тайник надо расчистить и осмотреть получше, и погнал машину к дому Инны, превышая скорость, зная, что все менты давно спят ипростым честным гражданам можно так ездить, как нужно им.
   Несмотря на спешку, Ваня его опередил: увидев подъезжающего Виктора, вышел из машины и стал прикуривать дрожащими пальцами: видимо, опытный пролазник с сильным чутьём тоже ощущал что-то недоброе. Кое-как раскурил, сделал несколько затяжек, велел коротко рассказать, как прошёл день - с утра и до момента, когда они созвонились. Виктор припомнил, что весь день был тревожный, кто-то несколько раз пытался связаться с ним по холпу, но ничего не получилось, сигнал плохо пробивался, впечатление было, что связывались с Земли, но тех, кто связывался, не успевал холпадаптироваться. А может просто раздумывали с ним общаться и прерывали связь. А может и сразу не собирались: просто хотели удостовериться, что он - Виктор - существует и имеет холп. Потом Виктор припомнил, что когда проходил по лазу из Каменного дерева обратно на Землю его не оставляло чувство, что в лазе он не один: кто-то будто крался за ним. Чтобы не было так страшно, он даже стал что-то напевать и так прошёл до конца перехода. Кроме всего прочего, Михаил тоже на звонки так и не отвечает, хотя должен был прийти из Каменного Дерева ещё вчера. И вообще Виктора не оставляет чувство, появился кто-то чужой, кто знает о лазе и, похоже, настроен враждебно. Во всяком случае - по отношению к землянам.
   Виктор наскоро объяснил свой план: они входят и если охранник им мешает, к Инне не пропускает, то Виктор стреляет в него. Убить не убьет, но вырубиться охранник должен хорошо: скорее всего помнить о том, что произошло, завтра не будет. Потом Иван останется его сторожить и, если понадобится - добавлять порцию пистолетного \\\\\\\\\\\\\\\\"снотворного\\\\\\\\\\\\\\\\", а Виктор отправится к Инне и попробует выяснить, что с ней случилось, почему она не отвечает на звонки. Если она окажется дома, то высказать ей все, что он, Виктор про неё думает, если её нет, то прямо сейчас, ночью, связываться со остальными пролазниками.
   Ваня, однако, планом не проникся: с неодобрением покосившись на ствол, сообщил, что уже успел связаться c пролазниками и получить кое-какие инструкции, а именно: дождаться приезда Инниной домработницы Даши с ключами от квартиры, ибо в квартира может быть поставлена на сигнализацию. Домработнице уже позвонили, она своя: не пролазница, но дальняя родственница одного из них, немного введена в курс дела и присматривает за Инной, - мало ли что случится. Она с охранником в дружбе: он её уже несколько лет знает, так что пропустит к Инне без проблем, а вместе с ней - и Ваню с Виктором. Виктор припомнил, что - да, что-то такое и ему говорили про Дашу, что в случае чего - с ней можно связаться.
   Пока Ваня рассказывал, время от времени затягиваясь куревом, приехала Даша: немного старше Инны, симпатичная. Вошли втроем, охранник молча шутливо козырнул жене - видимо, она его успела предупредить, что приедет. Поднялись на Иннин этаж, позвонили - в ответ ни звука. Виктор прислонил ухо к двери и послушал, но ни шороха не услышал. Позвонил ещё три раза и понял, что в квартире никого нет. Или Инна не может открыть. В любом случае - в квартиру надо войти и посмотреть. Даша открыла дверь. Проверила сигнализацию: та была отключена - плохой знак: раз так, то если Инна и ушла куда-то, то собиралась ненадолго. Или никуда не ушла, а лежит где-нибудь без сознания, или вообще убитая. Но эту мысль Виктор отогнал подальше: не хотелось думать о непоправимом, чем-то Инна была ему симпатична, даже просто, без всего - человек же.
   Они обошли все комнаты и осмотрели все места, где можно было спрятаться или спрятать человека: Инны нигде не было. Немного подумав, Виктор открыл шкаф с одеждой. Внимательно перебрал вещь за вещью, потом принялся за обувные коробки. Подумав, прошёл в коридор и осмотрел всю обувь под вешалкой. Хмыкнул и доложил Ване:
   - Не хватает одного комплекта одежды, которые передала Мирика. Подружиться успели они, видите ли. А одежда была не простая, а меняющая цвет и фасон по желанию хозяина.
   - Ого! - Ваня удивился. - Даже не помню, что бы такое встречал раньше.
   - Каменное дерево - мир большой, - пояснил Виктор, - очень развитый, там такие давно делают, а сейчас это у них пик моды. Оно и для пролазника удобная штука, особенно если в новый незнакомый мир проникать. Да, ещё тех прозрачных туфелек, которые девушка подарила, я тоже не нашёл. Похоже, Инна собиралась идти в Смоляч. И, скорее всего, она уже там, иначе ответила бы со своего мобильного, чтобы не вызывать подозрений. А он не отвечает. Потому что ответить некому: хозяйка телефона там, где он просто не сработает. Скорее всего, зная это, Инна не взяла мобильный с собой, а оставила около лаза, но уже там связь не сработает. Поэтому мне и отвечали, что абонент вне связи.
   - Но как она туда попала? - возразил Иван. - Она же не пролазница!
   - Похоже, мы просто не доглядели: она может видеть мглу. Когда мы возвращались из Каменного дерева, она сказала, что видела какой-то туман. Но я не придал этому значения, не подумал, что раз она видит, то может быть пролазницей.
   -Однако, если она может видеть мглу, открытую кем-то, совсем не обязательно, что та ей даст выход в другой мир.
   - А она прекрасно владеет йогой, - могла запрограммировать себя на несколько минут сна вместо мантры - и, проснувшись, увидеть мглу. А это уже будет лаз, открытый ею, лаз, который не может её не пропустить! - Виктор схватился за голову: - Кошмар! Всё из-за того, что я вовремя не проверил её способности, а ведь была у меня мысль, не пролазница ли она, раз почувствовал, что вести Инну в Каменное Дерево - к лучшему, и Михаил подтверждал, что такое вполне может быть, предлагал проверить Инну, а я решил повременить, а потом забыл.
   - Ты тут не при чем. Просто так получилось. Я думаю, она и сама не знала о своих возможностях, по её поведению это вполне очевидно. А тебя чутье твоё предупреждало, что пока не надо её мантрам обучать.- Ваня вытащил сигарету. - Меня волнует другое: если она действительно там, то почему до сих пор не возвращается, неужели так там понравилось, что и домой не хочется? И вот ещё: что произошло в лазе? Кто там за тобой крался? Может, это была она? Но, в таком случае, зачем? Не сумела вернуться по своему лазу и надеялась перейти по твоему? Но твой лаз явно её не пропустил: раз на звонки не отвечает, значит осталась в Каменном дереве.
   - Да, если она там, то давно должна была вернуться. Но что могло с ней случиться в Каменном Дереве? Она же там не первый раз.
   Ваня затянулся:
   - Возможно, надо её оттуда вытаскивать. Миши нет, значит придется тебе. Заодно и его поругаешь, что вовремя не вернулся. Но тогда остается открытым вопрос: кто же шёл за тобой?
   - Может, мне просто показалось? - предположил Виктор.
   - Брось! Чутьё пролазника не обманывает: тебя определённо кто-то преследовал. - Ваня посмотрел на часы: - Все, нам надо на какое-то время расстаться, мы вместе уже довольно долго, это может сказаться. :
   - Хорошо. Едем по домам. Утром позвоню ребятам, спрошу, как быть.
  
   Пролазники особо не забеспокоились: они давно предполагали, что Инна такая же, как и они: недаром же одного из них - Дмитрия - когда-то притянуло именно к ней. Проверять не стали: почувствует в себе силы открывать переходы в другие миры - и не удержишь на Земле. А было у них какое-то чувство, что надо бы Инну попридержать пока. Общее такое чутье пролазников. Коллективное. Но, в то же время, и личное, если брать отдельно кого-либо из них. И то, что она подзастряла в том мире, тоже им показалось вполне объяснимым: дорвалась до открывания лаза, провела целый день в Каменном дереве, устала, решила отдохнуть и пошла к Теверду с Мирикой. Не маленькая, найдёт их, если захочет. Или даже они сами её к себе затащили: сама она о том, что за входом наблюдают, не знала, не сказали ей, вроде как без надобности было, однако глаз её переход в Каменное дерево засек, - не могла она пройти мимо него незамеченной. Или могла статусом воспользоваться: она лучше всех знает язык и лучше всех сориентируется. Вот то, что Виктор чувствовал себя в лазе неуютно, насторожило их куда больше: мало ли - везде могут быть недоброжелатели.
   Насчет того, что кто-то пытался связаться с Виктором по холпу, пролазники решили, что это был кто-то из ребят: или Мирика, или Теверд. Скорее всего, когда Инна осталась у них ночевать, они пытались сообщить об этом, но так как на активизацию холпов на Земле требуется время, а на дороге полно проезжающих и любопытствующих, то ребята побаивались оставаться в нашем мире подольше, ограничиваясь такими вот намёками. Надо просто пойти в Каменное дерево и уточнить. И задать Инне хорошую взбучку, чтобы, если уходит надолго, - предупреждала: пролазники же волнуются, все-таки стала уже своей. Да, и Мишу выпроводить в родной мир, хватит разгуливать по чужим.
  
   Выспавшись после бурной ночи, Виктор предупредил начальство, что на завод сегодня приехать не сможет - голова болит, давление поднялось, наскоро позавтракал и отправился на болото. Прочитал мантру, вызвал мглу и въехал в неё. Машину припрятал в кустах, вместо неё взял велосипед, который оказался один. Значит, второй Инна взяла. Ох, эта переводчица, пролазница новоявленная! Надо ей хорошую баню устроить, - за все Виктора с Иваном переживания этой ночью.
   Виктор спокойно катил по смолячанской дороге, пока его внимание не привлекло нечто, не вписывающееся в окружающий ландшафт, а именно - велосипед без седока, немного съехавший с дороги, развернутой рулем к лесу. И хозяина нигде не видно. Это было странным: каменнодеревцы в лес так не ходили, они оставляют велосипеды на опушке, у ближайшего дерева. Хотя кто его знает, вот захотелось кому-то прямо у большой дороги бросить, - и бросил, до ближайшего дерева не допёр.
   "Ну, стоит и стоит, - решил Виктор, - мало ли кому как захотелось войти в лес." Однако, у него появилась смутная тревога: не Инна ли ехала на этом велосипеде?
   В это время завибрировал браслет, и Виктор нацепил скорей очки: сейчас, наверное, все прояснится, может это сама Инна вызывает. Но это был Теверд. На экране замелькали слова его сообщения: Вчера, после обмена с Михаилом книжками, Мирика увидела в передаче невидимых глаз, как кто-то прошёл вслед за ним в мглу, и через несколько минут вернулся обратно в Каменное Дерево. Разглядеть как следует было невозможно, но одежда тех людей была одновременно и похожа, и непохожа на местную. И вообще: это не могли быть жители Каменного Дерева, потому что одно лицо Мирика разглядела - мужское, с длинной бородой, в их мире если борода - то короткая, и вообще в Каменном Дереве вроде только два пролазниках, а именно - Мирика и Теверд, поэтому понятно, что это не каменнодеревцы. И на землян не слишком похоже: шесть человек с явным опытом неоднократного пользования переходами между мирами - пролазники Планеты Земля не могли бы таких не знать, но на сегодняшний день пролазники с Земли на Каменное дерево - только Михаил и Виктор Но тогда кто? Откуда? Потом они почти сразу вышли из мглы обратно в Каменное Дерево, но пошли не по дороге, а свернули куда-то в кусты и - пропали. Поэтому Теверд вчера пытался связаться с Виктором по холпу, переходя в мир Планеты Земля, но сигнал был слишком слабый, а дожидаться, пока холп заработает в полную силу, Теверд не мог: больно много транспорта на дороге оказалось, у Теверда через 5 минут нахождения на Земле голова заболевала от машинных выхлопов, а пройти от дороги вглубь леса вообще было страшно - заблудится чего доброго в чужом лесу, - ещё и его искать придется.
   Виктор прочитал сообщение, подумал и попросил ребят выехать ему на встречу: хотелось показать оставленный у дороги велосипед, удостовериться, что это именно тот, который оставил Теверд, или услышать ответ. В ожидании он слез со своего велосипеда и подошел к брошенному. Осмотр ничего не дал: ни единой вещички, возможной хозяйкой которой могла быть Инна. Зато отрицательныйТеверд подтвердил, что это один из оставленных велосипед, а подъехавшая с ним Мирика уловила какой-то незнакомый ей запах. Теверд с Виктором, как ни принюхивались, ничего не почувствовали, но девушка твёрдо настаивала, что запах есть и он ей незнаком. Решили принять версию, что на этом транспорте ехала Инна.
   Потом Мирика догадалась, что можно прокрутить запись, сделанную развешанными на деревьях напротив лаза глазами, - дальше, после того, как Виктор обменялся книжками и перешел в свой мир. Виктору, кстати, интересно было увидеть и тот момент тоже. Мирика занялась просмотром, а Теверд сосредоточился на выводе информации сразу на два холпа: свой и Виктора, который с таким делом справиться не мог. Прокрутку начал с того момента, когда пролазник только выходил из мглы. Вот он появился на дороге как будто ниоткуда и направился к стоящему паравозаку, поздоровался с водителем, передал тому книгу, взамен получил несколько брошюр, попрощался и пошёл обратно, видимо, к мгле, а местный поехал в Смоляч. Вот Виктор вероятно ступил во мглу и исчез. Ого! Сразу шесть человек! Откуда они появились?
   Виктор попросил Теверда показать этот момент ещё раз. Нахмурившийся юноша заманипулировал пальцами. Стоп. Вот оно: никого нет, и вдруг - сразу шесть человек. Откуда-то сбоку дороги. Может, глаз просто дальше не мог видеть? Скорее всего, да, иначе он бы показал, как они подходят. Не из воздуха же они вышли? Что?! А если из воздуха?! Что если где-то здесь, совсем рядом с их лазом открылся ещё один лаз? Или даже не так, а один лаз может пропускать не в один, а в несколько разных миров. Вот это да! Как вам такая идея, а? Но почему сообщества пролазников об этом не знает? Или только на Земле не знают, а в Каменном дереве знают? Или и на Земле знают, просто Виктор до этого ещё не дошёл?
   Он попросил остановить запись и начал развивать иномирянам свои идеи. Обсудив, все пришли к выводу, что почему бы и нет? Могут иметь место оба варианта: первый - рядом открылся ещё один лаз и второй - один лаз может соединять не два, а более миров. Решили в ближайшее ж время поспрашивать на сайте пролазников обоих миров.. Не помешало бы покопаться и в научно-художественной литературе в запасниках библиотек Каменного Дерева: всякие легенды, исторические и физические сведения, и так далее. Но на такое надо много времени, чего сейчас не было, так как в первую очередь следовало разыскать Инну.
   Вспомнив о ней, все дружно остыли и занялись дальнейшим просмотром записи. Да, вот она - переводчица и, как оказалось, пролазница: появилась вдруг на дороге, огляделась и направилась, похоже, к велосипедам. Вид у неё, правда, слегка ошарашенный: вероятно, сама удивлялась, как это у неё получилось открыть лаз. Виктор улыбнулся: ну - теперь её в родном мире не удержишь. Языки схватывает на ходу, будет бегать туда-сюда, из родного мира в Каменное Дерево. Глядишь - найдет себе иномирянина, замуж выйдет.
   Инна тем временем села на один из велосипедов и поехала в сторону Смоляча. Может, она в городе? Но тогда чей велосипед стоял там - у обочины? Жаль, что Теверд вчера к лазу добирался не на велосипеде, а по воздуху, - как раз в это время Инна ехала от лаза к городу, и будь Теверд на велосипеде, они бы встретились или хотя бы Теверд увидел этот одинокий велосипед. Сверху Теверд ничего не заметил, а теперь время упущено. Но может, кто-то другой ехал в это время ей навстречу или в её же сторону? Тогда , проезжая мимо, любой каменнодеревец обратит внимание на транспорт без седока, оставленный в неположенном месте. Надо досмотреть запись.
   Но это ничего не дало: после выхода из Мглы Инны глаз никого из людей не зафиксировал. Поискать что-нибудь в реховаке? Если бы Инна объявилась в городе, возможно, в реховаке осталась бы какая-то информация об этом.
   Но это ничего не дало: после выхода из Мглы Инны невидимый глаз никого из людей не зафиксировал. Поискать что-нибудь в раховаке? Если бы Инна объявилась в городе, возможно, в раховаке осталась бы какая-то информация об этом.
   Но и там информации за прошедшие двое суток об Инне не нашлось. Ни единого слова. Что ж, значит будем плясать от велосипеда на обочине.
  
  
  
   Лес прочёсывали всемером, и ещё четверо разбились на пары и курировали зелёный массив с воздуха на летавозаках, - это Мирика с Тевердом бросили клич в своём Обществе Чистой Луны, и те смолячане, кто был свободен, поспешили на помощь. Обратились также к служителям реховака: те через спутниковую систему выискивали в лесу отдыхающих и спускали координаты на холпы историков, потом историки шли пешком по указанным координатам и проверяли, нет ли среди отдыхающих Инны, расспрашивали местных, не видели ли они её. Обошли по очереди, одну за другой, несколько групп местной молодёжи, тусующихся на полянах. Только ник чему эти поиски не привели. Ребята яростно дискутировали не то о поэзии, не то о музыки, а может - и о том и о другом, - те, кто искал Инну не стали это выяснять, им было достаточно того, что взрослую тётеньку лет тридцати в таком-то костюме и с рыжими волосами местные не видели. Напоследок обнаружилась группа людей постарше: те просто не спеша прогуливались по лесу, наслаждаясь природой. Никого похожего на Инну они тоже в лесу не приметили, причём один из них даже вспомнил, что имел честь видеть её живьём: успел в первый её заход в мир Каменного дерева. Больше никого поисковой группе ни сверху, ни пешком обнаружить не удалось.
   Расстроенный Виктор не знал, что предпринять ещё, решил устроить совет, и Теверд дал всем команду встретиться у велосипеда. На собрании решили, что если Инна в ближайшие сутки не объявится или хотя бы не даст о себе знать, смолячане попросят о помощи служителей реховака: у них нет таких возможностей, как у людей, зато есть свои, такие, каких нет у людей. На сегодня поиски решили прервать: люди устали, уже темнело, в нире Виктора вообще уже наступила ночь. С тем и разошлись, проводив землянина до лаза и там попрощавшись.
  
   Однако, заснуть Виктору не удалось: нахлынули какие-то нехорошие предчувствия, обволокли с ног до головы и, похоже, отступать не собирались. Уже и сам не рад был своему чутью пролазника, потому что неприятность, судя по всему, уже произошла, осталось только дождаться, когда он про нее узнает. Вот и мучается теперь предчувствием плохих новостей.
   До двух часов ночи ворочался, потом встал и включил компьютер, вышел на сайт пролазников. Залез в личную почту, там нашлось старое сообщение: советовали подключить следопытов. Перекинулся новостями с теми, кто в это время была на сайте, но ничего важного для него не оказалось. Зато пролазники одобрили план связаться для поисков Инны со служителями раховака. Перешёл на форум: обсуждали трудности с прохождением лазов в "горячих точках" Планеты Земля. Для сообщества тема важная, но к предчувствиям Виктора не относится.
   Зазвонил мобильный. Вот оно! А Виктор, почему-то, не поймешь почему, думал, что узнает о неприятностях на сайте пролазников.
   Схватил трубку, уставился на экранчик. Номер неизвестен, в списках контактов его, и вообще номер какой-то странный, похоже, что из другого города звонят. Кто-то посреди ночи ошибся?
   Да, чего зря гадать! Нажал кнопку, гаркнул: "Алло". Слишком громко высказался, даже Лика проснулась. Телефон-то в ночном режиме тихо звонит, но и отвечать надо тихо, чтобы жену не будить.
   Лика увидела мужа с телефоном возле уха, сонно пробормотала: "Кто там посреди ночи..." - и уснула снова.
   В трубке секунды три слышались только посторонние шумы. У Виктора вспотели ладони. Когда звонят и молчат, это одних злит, других пугает, но в данном случае Виктор очень четко осознал, что новость будет... болезненная.
   Наконец раздался голос... Ники. Слабый и безжизненный.
   - Виктор... - произнесла иномирянка, и снова замолчала. Послышался только резкий вдох.
   - Ну... - прохрипел Виктор пересохшим горлом. Чтобы довести Нику до такой степени, у нее должно было случиться настоящее горе... что-то с Михаилом!
   Он выскользнул из спальни и закрыл за собой дверь
   - М... Миша исчез! - выдохнула Ника.
   Вот так новость. Но, как ни странно, Виктор успокоился. Впрочем, люди часто успокаиваются, если случается самое страшное, то, чего все время боялись.
   - Так... - спокойно, по деловому произнес Виктор (этот тон рекомендуется при общении с женщинами на грани истерики). - Что произошло?
   - Он исчез, - повторилась Ника. Но в этот раз все же уточнила:
   - Я его не чувствую.
   Та-ак, значит, чувственная связь оборвалась. А это случается, только если один из партнеров... умрет.
   Однако по-настоящему впечатлиться этой догадкой Виктор не успел, потому что Ника добавила:
   - Почти не чувствую.
   Виктору захотелось выругаться, но он сдержался. В Никином состоянии ей все простительно.
   - Я его чувствую совсем слабо, - продолжала девушка. - А еще, у него там время идет... гораздо быстрее. Сначала вообще все в одно сливалось, а теперь я начала отличать... отдельные чувства... он в другой мир перешел, где время быстрее... то есть - медленнее. Ой!
   - Что такое? - встревожился Виктор.
   - Он... он кого-то ударил! Сильно...
   Да... Если не везёт - так не везет. Сперва Инна пропала, теперь Михаил. И только драться ему не хватало - не успел в другой мир попасть, как начал. Однако, он не в Каменном дереве: оттуда Ника чувствовала его прекрасно. Тогда где?
   Сон как рукой сняло, надо было что-то делать с Никой, приводить её в чувство.
   Подумал, сказал ей спокойно:
   - Надо связаться с пролазниками - что-нибудь вместе придумаем. Ты где, кстати? Откуда звонишь? Ты же вроде в другом мире была, на Ненависти.
   - Так ведь Миша исчез... - неуверенно ответила девушка. - Я, как только это почувствовала, рванула сюда, а здесь его ещё хуже чувствую...
   - А что за номер, с которого ты звонишь?
   - Не знаю, я с автомата... Вышла из лаза, пошла по дороге на остановку, около неё телефон стоит, я и позвонила...
   -Та-ак... Деньги у тебя есть?
   - Ага...
   - Поезжай домой, я перезвоню туда. - Услышал, как Ника всхлипнула, и добавил как мог увереннее: - Михаил - взрослый мужик, опытный пролазник, никуда не денется и за себя постоять сумеет. Все будет хорошо, найдем его.
   Ника вздохнула и нажала отбой. Виктор тоже отключился, сел к компьютеру, зашёл на форум и открыл тему: "Пропали Михаил и переводчица Инна. Что делаем?". Разослал несколько личных сообщений о том же, через нескоко минут получил ответ: насчёт Миши свяжутся со всеми мирами, с которыми смогут, к Нике пришлют пролазника, подберут, с кем можно общаться долго, чтобы не нарушилось равновесие лазов. А он, Виктор, пусть ей перезвонит и попробует выяснить, что она чувствует ещё.
  
  
   Инна вышла из зоны перехода и огляделась: куда это она попала? Кругом одни камни. А - нет: вон там, вокруг валуна, расползлось что-то зелёное. Мох? Инна подошла ближе и просела на корточки: да, приятный такой, мягкий. В валуне трещина. Вспомнилось: вода камень точит. Значит, здесь идут дожди? Неплохо, при условии, если они не кислотные. Инну передёрнуло: в мире Земля сейчас экология никудышная: под дождь-под снег попадешь - на тебя половина таблицы Менделеева свалится. Не то что без волос - без головы можно остаться. Может, не рисковать? Уйти обратно?
  
   Она повернулась к проходу и остолбенела: мглы не было. Завертела головой, думая, что повернулась не в ту сторону, но мглы не было нигде. Инна запаниковала, тихо выругалась, вытерла мгновенно вспотевший лоб. Дотронулась до валуна указательным пальцем, осмотрела его и, поняв, что с рукой ничего не случилось, села на камень. В чём же дело? Понятно, что своими воспоминаниями о Дмитрии она случайно активировала какой-то лаз, судя по всему - новый, до сих пор пролазникам неизвестный. Но почему он закрылся? Может, попробовать его активировать? Инна попыталась снова представить лицо Дмитрия, но это ей не удалось. Погрузиться на пять минут в транс? Боязно, как бы за эти пять минут ничего не случилось. Может, хватит пары минут? Попробовала. Открыла глаза. Ничего похожего на мглу или даже обычный туман не было.
  
   А если от миллиона, как Мирика?.. Инна начала отсчет: один миллион, девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять, девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто восемь, девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто семь... Она старательно считала, пока не сбилась, но способ Мирики не сработал. Оставалась снежная черепаха, но через минут десять бормотания мантры стало понятно, что и с ней ничего не получается. Что там на сайте ещё говорилось? Вспомнить бы... Нет, не выходит ничего. И хоть бы кто-нибудь был рядом, хоть какая-то живая душа...
  
   Она огляделась: до чего же неприветливый мир попался: небо серое, земля серая, каменистая, с зелёными пятнами мха. Интересно, это он вырабатывает столько кислорода? Вряд ли, наверное где-то есть и леса. Только надо до них дойти... А надо ли?... "Господи, зачем меня вообще понесло в этот мир!"
  
   Инна сидела на валуне и чуть не плакала - не знала, что делать: идти куда-нибудь и искать выход из этого мира или кого-то, кто бы мог ей помочь или сидеть на камне и ждать откуда-нибудь помощи? Но кто может прийти на помощь, если никто не знает, что она пошла в Каменное Дерево? Пошла самовольно, куда не следовало, никаких намёков на сей культпоход никому не оставив. А уж об этом лазе, скорее всего, никому неизвестно. И вообще - кому она нужна со всеми её странностями...
  
   Хотя - нет: во первых, Миша наверняка скоро что-нибудь переводить ей принесет, не застанет дома несколько раз, не дозвонится - может и начнёт искать, потом - Даша, домработница. Она придет с утра протереть пыль и приготовить что-нибудь на обед. Ох... вчера блинчики обещала сготовить, с начинкой всякой. Вкуснятина! Инна сглотнула слюну. Вообще, Даша ей как подруга, с ней можно даже о Дмитрии вспомнить, поплакать, уткнувшись в плечо. Домработницей она подрабатывает, а вобоще в музыкальной школе преподает, детей на фортепьяно учит играть. Но там нагрузка небольшая, не каждый день и во второй половине дня. А Инне как раз нужен был кто-то в первой половине, пока она с делами управлялась, чтобы за домашним хозяйством следили: прибрать, в магазин сходить, обед-ужин сготовить. Лет cемь назад, ещё до того, как она с пролазниками познакомилась, Инна за работой не то, что за домом не успевала следить, а, бывало, что и покушать у неё не всегда получалось. А когда получила от пролазников первую зарплату, поняла, что теперь спокойно может нанять прислугу, и дала обьявление. Видимо, кто-то из пролазников увидел его и сказал остальным, и те предложили ей подыскать помощницу. Даша там кому-то дальней родственницей приходится, что ли. Двое детей, деньги не помешают. Хотя, если пролазники Инне столько бабок отстегивают, то и Даше наверняка помогают, у пролазников денег куры не клюют. Но тогда зачем Даше подрабатывать у Инны? А! Наверное, пролазники специально так подстроили, чтобы за Инной их человек присматривал. Ну и пусть: Даша женщина хорошая, добрая, вроде честная, с ней, как со старшей сестрой...
  
   Ну хорошо, допустим, придет Даша, а Инны нет, причем - долго нет. Поймет Даша, что Инна пропала? Скорее всего, да: если Инна уезжала надолго, то она обычно домработницу об этом предупреждала. Но... А вдруг Даша предположит, что Инна - взрослая женщина и не обязана обо всех поездках докладывать домработнице? Ничего тогда Даша не поймет. Но, если так рассуждать, то Миша с Виктором тем более не поймут: мало ли куда Инна отчалила, на какой курорт, - перед ними она точно не должна отчитываться. Стоп. О! Это идея! Сигнализация! Если Инна уезжает больше, чем на один день, то она включает сигнализацию, но сегодня Инна собиралась уехать всего на пару часов и конечно ни о какой сигнализации даже не подумала! Если Даша придет завтра с утра, Инны нет, сигнализация не включена, то... мдя... ничего хорошего: Даша подумает, что Инна куда-то с утра на пару-тройку часов и уехала. А не дождавшись Инну днем, Даша решит, что Инна приедет вечером, а за это время неизвестно, что случится с Инной. Что же делать? Если только пролазникам не понадобится позарез что-то перевести, и тогда поймут, что она пропала. И тогда ещё неизвестно, будут ли они её искать: проще найти другого переводчика, пусть меньше знающего, зато не такого капризного, как она, не рвущегося побывать там, куда её не приглашают. Пролазники наверняка терпели только из-за того, что она могла все перевести. Ничего, дадут любому переводчику денежки, - тот постарается. И обойдутся прекрасно они без Инны. Эх, не нужна она никому - это ясно, как день...
  
   Она посмотрела на небо: интересно, а что сейчас в этом мире - день или вечер? Почему небо коричневато-серое - из-за туч или потому что темнеет? А может, здесь такая ночь? Или вообще небо такое круглосуточно?
  
   По спине пробежал озноб, и Инна поняла, что замерзает. `Нет, так сидеть нельзя - надо двигаться.` - Она решительно встала. Присмотревшись, поняла, что с одной стороны небо чуть-чуть светлее остального, и пошла туда. По дороге сперва попадались зеленые лужайки мха вокруг валунов. Позже стали встречаться какие-то растения на стебельках, с зелёными листочками, - вроде карликовых берёз, решила Инна. Что ж, похоже, что направление она выбрала правильно. А потом она увидела темную стену на горизонте и поспешила к ней, но вскоре поняла, что это не стена, а лес. Идти к лесу ей показалось неразумным: оттуда могли напасть дикие звери, если только они здесь водились. И если её все-таки кто-нибудь ищет - а надежда всегда умирает последней - то увидеть её возможно на открытом пространстве,а не под покровом леса. К тому же, в тени деревьев наверняка сыро, а уже явственно темнело и Инне пора было думать о ночлеге - искать место посуше да потеплее.
  
   Пройдя ещё какое-то время - ближе к лесу - Инна набрела на полянку сухого мха, удобную для ночёвки, почувствовала, что валится с ног и легла, свернувшись калачиком, между двумя валунами, ещё сохранившими дневное тепло. Успела подумать: почему здесь мох такой сухой? И заснула.
  
   Спала, видимо, долго, потому что когда проснулась, ощутила себя свежей, отлично отдохнувшей, готовой на новые подвиги. И пошла дальше вдоль леса. С неба, которое оказалось нежно-зелёного цвета, что само по себе вызывало безграничное удивление, светило шесть солнц: это и вовсе было несовместимым с Инниными земными мерками. Солнца были расположены довольно близко друг к другу, компактной группкой, и казались совсем маленькими - вероятно находились очень далеко от планеты, на которую занесло Инну. В заключение, солнца все были разных цветов: желтое, оранжевое, малиновое, синее, изумрудное и белое. Присмотревшись подольше, Инне показалось, что белое постоянно меняет оттенок: то оно кажется слегка голубоватым, то чуть зеленоватым, то светло-сиреневым, то снова чисто белым. Припомнилось "Слове о полку Игореве": там незадолго до пленения Игоря "четыре солнца засияли над русской землей". И было воспринято, как знак надвигающейся большой беды. Потом Инна сообразила: на земле такое явление случается тоже, когда свет луны или солнца отражаются и преломляются ледяными кристаллами в перистых облаках на высоте пять-десять километров, называется гало-эффект. Она даже видела однажды в интернете фотографию: там было, правда, только три солнца и все одно цвета, только центральное чуть-чуть ярче. И ещё была радуга над центральным, и все они были расположены в одной части неба. Но здесь солнца, похоже, были не отражением одного, а самостоятельным, причём все разные, каждое имело свой цвет, одно само пестрое, как радуга, и периодически тона меняет наподобие северного сияния. Ко всему прочему, Инне показалось, что местные солнца немного различались формой размерами: одно более круглое, другое, вытянутое вдоль, будто перпендикуляром к почве, выглядело немного крупнее, третье казалось совсем небольшим овалом, немного растянутым параллельно, пара солнц казались кляксами - с неровными краями, вероятно - очень активные со множеством протуберанцев, а последнее - с переливанием цветов - и вовсе меняло форму на глазах. Ещё казалось, что солнца не были симметричны, а образовывали неправильный пятиугольник. Это было настолько странно, настолько непохоже на земное...
  
   Однако, уже спустя полчаса Инна свыклась с необычным видом неба, радовалась тёплым и ласковым солнечным лучам, а все, что случилось, казалось ей каким-то нелепым недоразумением. Чудилось, что вот она пройдет ещё немного, и из-за деревьев на опушке выбежит Дмитрий, подхватит её на руки, закружит... Что?! Инна даже остановилась от своей нелепой мысли. Ну причем здесь Дмитрий? Откуда ему здесь взяться, если он на Земле...
  
   Инна покачала головой: "Неужели схожу с ума? Нет, это не годится, так просто я вам не дамся. Надо выработать план. А какой? Что она может сделать одна в чужом мире, куда попала случайно? Искать выход. Точнее - попробовать открыть лаз. Да? - Инна усмехнулась: - А если открою - да не туда? Если попаду не в Каменное Дерево, и не на Землю, а чёрт знает куда? Что тогда?! "
  
   Но, как она себя не распаляла, на душе было почему-то спокойно: ну попадет и попадет. Вот только непонятно, почему здесь небо зелёное, и солнце - не одно, а сразу шесть. Почему небо голубое, она знает: пришлось когда-то перевести научную книжку про синеву неба с чешского на македонский, но - зелёное?!
  
   Прошло ещё около часа, и Инне почудился знакомый запах. Такой знакомый, что Инна не раздумывая свернула к лесу, откуда он исходил. Подходя, она с удивлением узнала запах черемухи: да, это черемуха, а где же само дерево? А вот оно: свисает тонкими ветвями, украшенными ароматными белыми кистями. Инна сорвала веточку и прижалась лицом к нежным, таким родным цветам, не удержалась и расплакалась.
  
   Только сейчас её резануло, в какой же переплёт она попала! Никогда, никогда ей не выбраться отсюда, не побывать в родном мире! Инна уже не плакала - она ревела навзрыд, стесняться было некого. Да она и не думала об этом.
  
   Истерика кончилась, когда уже не осталось сил даже всхлипнуть, лишь судорожно вздрагивала всем телом по инерции. Села прямо на землю, привалившись к стволу. Долго сидела в оцепенении, пока не пришла в себя, и тогда встала и обняла черёмуху. Где-то над головой кто-то пискнул: местная птица? Инна посмотрела вверх: нет, в густой листе не разглядеть. Скользнула взглядом вниз по стволу - и вздрогнула: чуть выше головы - примерно на полметра, - на тёмной коре была вырезана какая-то надпись. Рыхлые, грубые, неправильной формы маленькие пластинки коры мешали рассмотреть буквы, но, отойдя чуть дальше от дерева, Инна прочитала: "Дима плюс Инна равно..." Чему это все равнялось, автор не написал, словно сам не знал, чем кончится этот союз. Инна моргнула, вновь перечитала надпись и потеряла сознание.
  
   Очнулась она от холодного дождя. Села и поняла, что успела промокнуть до нитки. Дождь почему-то был светло-желтым. "Вот почему небо кажется зелёным, - поняла Инна, - в воздухе, особо в верхних слоях, видимо много влаги, капельки образуют большие облака преломление синевы сквозь желтую воду дает зелёный. А мне облака не заметны, потому что в отличие от земных здешние не такие густые и более прозрачны. Только непонятно, почему всё-таки вода желтая. " Инна начала вспоминать, что она читала или переводила по химии. "Что-то при этом должно быть растворено в воде... как там это слово было написано... фуви... фульви... а - фульвокислоты! При растворении в воде придают ей желтый оттенок. Особенно, если толщина воды большая. А здесь, хоть и капельки, да не один километр. Значит можно предположить, что когда-то эта планета была заселена органикой, а потом что-то случилось, огромное количество живых организмов погибло, и теперь идет процесс трансформации органических остатков. И к этому ещё влажность повышенная, хотя у поверхности грунта этого не чувствуется. А может я и ошибаюсь... что-то где-то вроде было, что гумусовые кислоты не слишком летучие. Тогда может и не из-за них желтизна, а от чего-то другого. Никогда не была сильна в химии..."
  
   Затем Инна припомнила, что когда-то переводила Бунина на словенский, и там тоже описывалось подобное явление: "Соловьи уже пели в саду, и в те три окна, что были на северо-запад, виднелось далекое светло-зеленое небо над лиловыми весенними тучками нежных и красивых очертаний." Заказчик тогда сильно удивился, и пришлось доказывать, что в оригинале так и есть.
  
   Забавно, но одновременно с дождём в небе оказалось два солнца, остальных было не видно, будто они восходили и заходили каждое в свой черёд. "Надо будет за этим проследить," - подумала Инна и вспомнила про оставленную Дмитрием надпись. Сомнений в том, что это именно её Дмитрий, у Инны не было: вероятно, начало работать чутьё пролазницы. Значит, никуда он от неё не сбегал, а был пролазником, и однажды провалился в этот мир, а друзья не знали, как объяснить это Инне, и решили соврать об его исчезновении. Может быть, именно поэтому, когда она стала специалистом по языкам, пролазники предпочли обратиться за помощью именно к ней. А теперь, когда она случайно открыла дар открывания проходов между мирами в себе, её притянуло к любимому человеку.
  
   Осознав важность своего открытия, Инна почувствовала, что так оно и есть и чуть не заскакала от радости: значит, Дмитрий где-то неподалёку, в этом мире, надо только как следует поискать! Вот только дождь переждать. Ну когда же он кончится?..
  
   Потом она испугалась: а может, любимый давно про неё забыл? Может, у него в этом есть другая? Сколько лет-то прошло... К тому же, могло оказаться и так, что он специально ушёл сюда, чтобы быть с другой женщиной. Но тогда зачем её к нему потянуло? И вообще - почему ей сразу не объяснили ситуацию? Она бы давно смогла открыть какой-нибудь лаз и поискать любимого. А может - не смогла бы? Вполне вероятно, что тогда Инна ещё не была готова к этим открываниям, и пролазники это чувствовали - у них же на все один ответ: чутье говорит то, чутьё подсказывает это, вот так надо, а вот так не надо...
  
   Дождь наконец кончился, и выглянуло третье солнце. Над каменистой пустыней, которой Инна шла вдоль леса, раскинулась радуга: яркая, в полнеба - каждая полоса намного шире тех, которые привыкла видеть Инна, потому что включали множество промежуточных оттенков, незаметных в земной. Синей дуги не было вообще - только голубая. Потом оказалось, что радуга иногда смещалась относительно леса то в одно место, то в другое, то обратно в исходное. "Похоже одновременно и на радугу, и на Северное Сияние, " - решила Инна и пожалела, что не имеет фотоаппарат. Промокшую одежду она, как могла, отжала, зайдя за черемуховое дерево и там раздевшись. С сожалением натянула обратно - все-таки сырое, неприятно. Но минут через пятнадцать ходьбы уже разогрелась, три солнца тоже делали своё дело, и через час всё было вполне сухим. Жизнь казалась прекрасной, о возможной измене Дмитрия думать не хотелось, наоборот, представлялась их встреча: как она на него наорёт, за то что он ей ничего тогда не сказал, не предупредил о работе и возможных её последствиях. Может, она даже поколотит его, не сильно, не больно, но чтоб почувствовал. Он, конечно, очень удивится, что она его нашла, а она в ответ расскажет, как жила без него.
  
   Потом закатилось одно солнце, ещё через час - второе, и только одно осталось. А потом и его не стало. Зато на небо взошли две луны: первая выскочила, ещё пока оставалось последнее солнце , вторая - сразу после его захода. И сразу все происходящее стало казаться нереальным. Ну откуда здесь взяться Виктору? Надпись, вырезанная на дереве? Да ничего там не было: просто кора так расположена - корябами, между которыми щели, и все вместе показалось причудливым узором, а Инна восприняла желаемое за действительность и вообразила там вырезанные буквы. И черемуха, конечно, не черемуха, а местное дерево, просто очень похоже, а она вообразила себе, что почти домой попала и ревела как белуга. Истеричка. Инна шмыгнула носом: она и жалела себя, и сердилась одновременно. Однако, пока она одна в чужом мире, а уже наступает вторая ночь: пора искать место подходящее для ночлега.
  
   Вообще-то, искать его надо было ещё при солнечном свете, но Инна, замечтавшись, совершенно забыла об этом. Так что решила обосноваться около первого попавшегося большого валуна, почти с неё ростом, заодно попробовала немного местной желтоватой дождевой воды из лунки. Пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться. Вода была вкусной, но цвет вызывал опасения: всё-таки неизвестно, что там к ней примешано. Потом легла на уже высохший под тремя солнцами мох и прижалась спиной к камню, согреваясь вместо одеяла теплом, которое он излучал. В небе, словно покачиваясь, висели две луны - два светло-жёлтых фонарика. Затем появились звёзды. Созвездий было много, но в основном все повторяли один рисунок: центральная звезда, более крупная и более яркая, чем остальные, и отходящие от неё во все стороны на вроде бы одинаковом расстоянии мелкие, всё более тусклые, чем дальше от центральной. Инна смотрела, смотрела на небо, и не заметила, как появились ещё две луны. По земной инерции она решила, что такого не может быть и что ей просто привиделось, видимо, засыпать начала: поморгала, даже легонько ущипнула себя за щёку. Но лун по-прежнему было четыре, а Инна сообразила, что раз солнц целых шесть, то и лун может быть сколько угодно. Иной мир, всё в нём иное, интересное, загадачное. И Дмитрий где-то здесь...
  
   С мыслью о нём Инна и заснула. Но снов не было: видать, слишком хорошо вымоталась за эти два дня.
  
   А проснулась от чириканья какой-то птицы. Выискала пернатую особу глазами - вон она: на вершине камня сидит какая-то мелкая птаха, пьёт из той самой лунки, из которой накануне пила Инна. Пичужку вспугнула, попила сама. Тут же почувствовала, что голодна просто невероятно, как же, - вторые сутки не ела, со вчерашнего обеда бутербродом с кофе. Вчера, после того, как попала в этот мир, вся испереживалась, про еду не думала. Вспомнила про оставленные в машине бутерброды и термос - потекли слюнки: вот, знала бы, что так случится, взяла бы с собой, так нет, никто не надоумил, и сама не почувствовала. Видимо, не дозрела ещё до настоящего чутья пролазника. А может, чутье специально не предупредило, что Инна провалится в блуждающий лаз? Может, так было предначертано ей судьбой?...
  
   Бутерброды, наверно, уже испортились, вот кофе - вряд ли. А как бы оно сейчас здесь пригодилось... Так, надо срочно искать, что в этом мире есть съедобного. Встала, огляделась, пошла в сторону леса. В старину на Руси говорили: "Рядом с лесом жить - голодному не быть: лес не только волка, но и мужика досыта кормит". Инна правда, мужиком не была, но лес знала относительно неплохо: и в грибах разбиралась, и в ягодах, и костер могла разжечь. Спичками, правда, или зажигалкой. Которых сейчас при ней не было. Но можно попытаться найти пару подходящих камней и высечь из них искру. Если удастся, конечно: никогда не практиковала такой способ. А если нет? Попробовать трением палочки? Как-то тоже не применяла на деле, хотя теоретически знала. Ну не получится с первого раза, получится с десятого сотого, тысячного, терпение и труд - всё перетрут. Машинально кинула взгляд на левое запястье: сколько времени, сообразила: ах, да: у неё же часы есть, можно стекло попробовать отковырять, им попробовать поджечь. Минимальный набор для маникюра Инна всегда брала с собой, куда бы не отправлялась, как раз есть чем отковыривать. Тут же поняла, что одного стекла ей не хватит. Попробовать разломить на две части? Да ну - одни осколки никчемные останутся. К тому же, часы потом без стекла попортятся, жалко: кто знает, может их наличие в этом мире важнее еды. Немного погодя вспомнила статью, где говорилось, что способы разведения огня из самодельной лупы, собранной из стекол часов, можно считать более "древними", чем разведение огня с помощью трения, потому что современные влаго-пылезащитные, кварцевые или электронные часы в основном с плоскими, герметично вклеенными или впрессованными в корпус стеклами. Достать их и сделать из них увеличительное стекло невозможно. Вспомнила и расстроилась: больше способов разведения огня она придумать не могла.
  
   Инна дошла до первых деревьев: вроде похоже на берёзы. Совсем как на Земле природа. Наверняка где-то есть и ольха, над ней хорошо рыбу коптить. Ха! Инна усмехнулась: во размечталась! Ещё рыбу не поймала, ещё неизвестно, водится ли рыба в здешних водоёмах, ещё и воды как таковой не видела: может, здесь ни озер, ни рек, ни морей - все в воздухе растворено да в неровностях валунов после дождей накапливается. До тех пор, пока птицы не выпьют и солнца не высушат. Нет, ну если здесь такие дожди бывают, какой лил вчера, то наверняка где-то найдётся яма и в грунте, где вода скопится и не просохнет какое-то время. И, вероятно, имеются не только ямы, но и приличные впадины, где вода вообще не просыхает. В таких водоёмах не может не быть рыбы: птицы же в этом мире есть, а, как известно, жизнь зародилась в воде. Кстати, о воде: не худо бы найти какой-то источник с пресной водой. Итак, будем искать родник, грибы, а заодно - какое-нибудь озеро или реку. С самой ловлей на месте разберемся: была бы только рыба, а там можно попробовать глушить её камнями или палкой. Первобытно-общинные люди, помнится, ловили руками, корзинами, били копьем и острогой, а чем Инна хуже них? Корзину сплетёт запросто, нарвать только длинных тонких березовых веток, копьё - тоже можно сделать: найти подходящую палку, заточить на камне. Можно даже прямо сейчас сделать: и палка в лесу пригодится острая, а в корзины грибы будет складывать, если будут, и вообще - мало ли что попадётся: может, яблоня дикая, или кусты малины или ещё что-нибудь.
  
   Палку Инна так быстро не нашла, но берёзы ближайшие слегка ободрала, сложив сорванные ветви в тени одной из белоствольных красавиц. Потом села там же за работу. Совсем мелкие веточки она отрывала от крупных, листики старательно обрывала и складывала отдельно. Она решила потом устроить в корзине отделение, куда сложит листья - разделить корзину на две части, она когда-то такие видела в продаже на рынке: будет огонь - можно будет чай устроить. Подготовила длинные берёзовые лозы, положила несколько крест-накрест с единой вершиной, скрепила тонкой гибкой веточкой и начала оплетать. Корзина получилась неуклюжая, неровная: всё-таки березовые прутья для корзин не подходят, недостаточно гибкие, зато ушло на неё почти два часа - кварцевые часы с водозащитой и подзарядкой от механического движения руки, сто дней автономной работы, подарок себе самой по случаю окончания университета, в этом мире работали. Правда, несмотря на то, что уже видела два заката, Инна пока не разобралась, совпадает ли продолжительность здешних суток с земными: вчерашний день совершенно выбил её из колеи.
  
   Разбить корзину на два отделения не получилось, поэтому листья она насыпала прямо на дно, сверху прикрыв местными лапухами. В результате вышла почти полная корзина. Но вторую Инна делать пока не хотела: может, больше ничего и не найдёт в этом лесу.
  
   Особо в глубь леса Инна удаляться боялась, зашла на расстояние примерно метров пятьдесят, откуда хорошо было видно, где кончался лес и начиналась открытая местность, и пошла вдоль опушки.
  
   Первыми попались красавцы мухоморы, типично земные: ярко-красные, с оранжевым оттенком, шляпки, с белыми пупырчатыми мушками. Тоскливо заныло сердце: ну прямо как в родном мире. Мелькнула сумасшедшая мысль, а не Земля ли это на самом деле?! Но Инна тут же одернула себя: какая Земля тебе, с шестью солнцами да с тремя лунами. Просто очень похоже. Как будто Земля, но до начала вмешательства в природу человека. `А, может, меня в прошлое занесло?` - подумала Инна и решила этот вариант пока не исключать: чёрт его знает, куда могли вести переходы между мирами, пролазники писали, что много лазов, которые только-только начали проявляться, и неизвестно, что и когда откроется и куда приведет.
  
   Тут она прервала свои размышления, потому что чуть не наступила на какой-то гриб, явно уже не мухомор. Инна нагнулась, потрогала - крепкий, ладный, вывинтила из земли, начала разглядывать: похож на моховик или на белый. Местный, но очень похоже на земной, те же поры нежного лимонного оттенка, верх шляпки - шоколадный, бархатный на ощупь. Понюхала - пахнет приятно, даже очень, разломила шляпку пополам - чистая, не червивая, лизнула - приятно, никакой горечи. Разломала ножку, увидела в нижней части обычного белого червяка и решила: ну раз он кушает, значит и мне можно.`Будет белым,` - обозвала гриб Инна и положила в корзину под ворох листьев. Осмотрелась, нашла рядом ещё два таких и в паре метров четыре штуки. Потом внимание привлекло что-то рыжее, подошла ближе - не иначе, как лисички: несколько крупных, пошарила рукой - под ворохом листьев нашлась ещё целая семейка. Взяла в руки, поднесла к лицу - запах дивный, сто процентные лисички, туда же их - в корзину за белыми. На еду уже хватало вполне, но надо было найти питьевую воду, поэтому Инна побрела дальше. Пока шла, набрала ещё порядком белых, которые решила попробовать сушить впрок и в таком виде потреблять по мере надобности. Только надо как-то огонь развести, под солнцем она когда-то пробовала, и ничего у неё хорошего не вышло: все грибы зачервивили. Огонь надо раздобыть, но как? Вопрос о воде уже как-то не особо волновал, потому что пока грибы собирала, между делом и земляники наелась: крупная, сочная, сладкая - красота! И кусты черники Инна приметила: только ягоды ещё зелёные. Но когда-нибудь дозреют.
  
   Тем временем снова начался дождь. Три солнца одно за другим скрылись за тучами, одно осталось где-то в стороне, а двух не было уже около получаса: видимо, в том районе дождь начался раньше, и вот теперь добрался сюда. Корзина под лапухами - ей ничего не сделается, но самой Инне деваться было некуда. Шалаш что ли какой сложить? Сучьев кругом валяется много, однако в основном все короткие, из таких шалаш не сделаешь. А вон и длинная палка, метра два, и ещё одна рядом. Маловато. Даже если к дереву прислонить, потом сверху лапами еловыми обложить - все равно ничего не получится: и долго, и вообще конструкция обвалится наверное сразу. Придется снова мокнуть, а потом высыхать под шестью солнцами. Или под столькими, сколько будет. И камней поблизости не видно, вода не накопится, не попьёшь. Неудачным в этом плане оказалось место. Инна сокрушённо вздохнула и передернула плечами: мокро, прохладно, в туфлях хлюпала и чавкала вода. Посмотрела на ноги и мелькнула мысль: может воды в туфли набрать? Помыть, конечно, предварительно, как следует. Вообще, за неимением лучшего, приспособить туфли вместо стаканов. А ходить босиком. Да... Не весело... По лесу, по корням кочкам... Лапти, что ли, какие себе соорудить... Как раз из березового лыка. Так все равно, никаких приспособлений нет: ни кадача, ни колодки. Можно, конечно, одну подошву сплести, как в Полесье делают, привязать к ноге чем-нибудь, например, от футболки полу оторвать, правда футболка станет короче, но это не страшно, все равно длина нормальной останется. Осталось только лыко содрать неизвестно как: ножа-то у Инны нет. Зато в кармане маникюрные ножницы с пилкой. Хватит их, правда ненадолго, сломаются быстро, дай бог, чтоб на одну пару лаптей хватило. Что ж, на безрыбье и рак рыба, можно будет задействовать.
  
   Воды набралось - полная обувь. Инна напилась из одной туфли и пошла потихоньку босиком, держа в одной руке корзину и пустую туфлю, а в другой неся ту, в которой осталась вода. Идти было бы приятно: мягкая, прохладная моховая подкладка ласково облекала ступни, травинки чуть щекотали кожу, так бы шла и шла. `Однако, как бы не простудиться`, - подумала Инна и пошла быстрее. Когда она уже выбралась из леса на каменистую пустошь, к дальнему солнцу присоединилось второе, совсем рядом, тут же объявилось третье, а за ним и остальные: все шесть очень яркие, словно умытые дождем, и жаркие. По телу прошла теплая волна, на горизонте появилась радуга. Инна поставила корзину и обувь к ближайшему крупному валуну с двухметровой полосой мха вокруг него и засмотрелась на заискрившуюся в лучах трех солнц воду в туфельке. Мелькнула мысль попробовать использовать эту конструкцию в качестве линзы, концентрирующей луч, и попытаться поджечь что-то сухое и тонкое, например мох, когда подсохнет: читала же, что вместо увеличительного стекла можно использовать кусок прозрачного полиэтилена с налитой в него водой и... даже презерватив с, простите, собственной мочой. А у туфельки поверхность гладкая, как стекло, так почему бы не попробовать ею, наполненной той же водой?
  
   Инна сорвала несколько сухих мшинок и поднесла к ним ноовоявленную лупу: держать её пришлось довольно долго: сперва Инна никак не могла приноровиться к такому в кавычках инструменту, чтобы лучи сконцентрировались в пучок, потом долго примеривалась к расстоянию, пока наконец добилась наибольшей концентрации его в одном месте. Через несколько минут кучка моховинок задымилась, показался язычок пламени. Инна загасила его и пошла за дровами.
  
   Пройдясь по опушке, набрала валяющихся на земле веток и сучьев и принесла к валуну. В следующий заход увидела старую берёзу и ободрала с неё несколько кусков бересты: на растопку можно попробовать. Нашла поваленное трухлявое дерево и палкой наковыряла приличную кучу щепок: перенесла часть, вернулась за оставшимися и заметила тонкий сухостой: повалила его и, взвалив на плечо, поволокла к кострищу. Древесина уже была совсем мертвая, высохшая и легкая. Потом донесла оставшиеся щепки.
  
   Вернулась к пожиткам: солнца уже вовсю распалились и просушили скудную растительность вокруг камня. Да и одежда давно высохла. Наломала собранный материал помельче, нарвала побольше сухих моховинок - пойдут за лучинки или бумагу, береста всё-таки более толстая, - и собрала костер на голой проплешине, там, где мшарины уже не было: жалко её было, не хотелось, чтобы погибла от огня.
  
   Снова долго приноравливалась с туфелькой, но всё же быстрее, чем в первый раз. Когда через несколько минут загорелся мох, подложила кусочек бересты, подождала, пока тот займётся, и начала подкладывать мелкие ветки и сучки. Когда разгорелось, Инна нанизала грибы на несколько прутов и стала держать их над огнём. Потом ей это надоело и она прислонила прутья с грибами к стоящей возле кострища корзине, а сама пошла принести ещё дров. Пока ходила, костер почти догорел, как раз успела вовремя. Грибы начали подвяливаться, в воздухе пошёл аромат, а у Инны потекли слюнки, поэтому она решила грибы с однoго прута поджарить прямо над огнем. Через несколько минут она уже уплетала готовые грибы.
  
  
  
  
   После обеда, хоть и не сытного, захотелось вздремнуть: уютное тепло и дымный запах от дотлевающего костра вперемешку с ароматом подсыхающих грибов располагали к отдыху. Инна легла головой в тень от валуна, подложила под голову руку и тут же заснула. Спала без сновидений, все-таки городской она житель, хоть и соображает и знает много, да без практического опыта и сноровки - устала.
  
   Проснулась через два часа, бодрая и свежая, и, ещё лежа, подумала, что пора заняться открыванием лазов: периодически следовало пробовать, вдруг куда-то сумеет прорваться, где есть хоть какое-то население, потому что здесь, в этом мире, чутье подсказывала, кроме неё, людей нет. Честно говоря, здесь было не так уж плохо: свежий воздух, лес, грибы - чем не отдых в отпуске. Но стать одиноким Робинзоном на всю жизнь - такого в её планы никак не укладывалось. Инна села, прислонилась к валуну спиной, вытянула ноги, положив одну на другую. С чего бы начать? Что ж, сперва можно посчитать от миллиона, потом представить снежную черепаху, потом... А если считать, тоже надо что-то представлять или кого-то, а что можно сейчас представить? `Пожалуй, начну с Дмитрия,` - решила она, ведь занесло её сюда как раз после того, как привиделся он. Стала припоминать его черты - и ничего у неё не получилось: никак не могла зафиксировать картинку, лицо всё время расплывалось и превращалось в какую-то светящуюся на черном фоне точку. Несколько попыток ни к чему не привели - Дмитрий никак не хотел возникать в Иннином воображении, пришлось оставить счёт в покое. Также не вышло представить Виктора или Дашу, зато начала побаливать голова. Последней каплей стала неудача с воспоминанием лица мамы, после чего Инна оставила этот способ вызывания мглы, на который убила почти час. Попытка чтения черепаховой мантры тоже не удалась: вместо черепахи и дерева почему-то представлялось море: изумрудное, с белыми кружевными барашками на гребнях волн, искрящееся в закатных лучах солнца. Интересно, это чутье намекает, что надо пойти поискать воду? Подсказывает, что где-то в этом мире есть подобное море? Правда, морская вода солёная, но, может, это не море, а большое озеро? Может, стоит прислушаться к своим видениям и идти искать воду? Тем более, что голова, вроде, уже не болит. Но сперва Инна решила проверить последнее средство - впала в транс на 10 минут, но, проснувшись, расстроилась: ничего опять не вышла, зато голова разболелась в конец, и никакой массаж и нажатие на точки не помогали, через несколько минут голова разболелась вконец. И чем здесь снимешь головную боль? Никаких лекарств нет, траву, что ли, какую поискать? Заодно надо что-то решить с лаптями, точнее - с подошвами, ведь туфельки нужны для других дел. Инна встала и, потянувшись, двинулась к лесу: пока шла, перестала болеть голова, видимо, чутье таким образом пыталось уберечь от безделья. Что ж, тоже правильно, в одиночестве, если ничего не делать, можно быстро сойти с ума.
  
   Березы встретили нежным шуршанием листьев в макушках: там играл верховой ветер, почти не ощутимый под деревьями. Чирикнула какая-то птица, вспугнутая подошедшим человеком, хлопнула крыльями, раскрывая их, и полетела в глубь леса. Инна проводила её взглядом и принялась за дело: из её глубоких познаний следовало, что на один лапоть требуется шесть полос из лыка длинной два метра, причем, лучше всего - из коры липы. Но лип пока в этом мире не видно, значит, надо делать из березы. И длиной хотя бы с метр, ведь ей надо было сплести только подошву. Но промучившись минут двадцать, Инна поняла, что метровые полосы бересты ей не заготовить никогда: кора рвалась, представляя собой куски меньше двадцати сантиметров. Тогда она решила попробовать по-другому: сделать на березе окантовку пилкой двух прямоугольников, желательно, поглубже, и потом эти прямоугольники отдирать, получатся два коротких, зато толстых куска коры, годных на подошвы. Потом ножницами их продырявить в нескольких местах, просунуть в дырочки тряпку, как шнурки, и привязать к ноге. Надолго, конечно, не хватит, но можно по ровному месту, тем более - днём, когда греет солнце, можно идти босиком, а подошвы надевать только когда, когда, например, в лес пойдет и там будет не мох мягкий, а что-нибудь неприятное, или когда холодно станет, или ещё когда - мало ли... Обувь всегда пригодится.
  
   Пришлось сходить поискать камень, не слишком большой, но увесистый, чтобы заколачивать пилку в кору поглубже. Потом Инна долго околачивала контуры, потом подцепляла кору по периметру, потом вгоняла пилочку дальше под кору с помощью того же камня...
  
   Остаток дня ушёл на скручивание шнурков из оторванной от рубашки полосы и продергивание их в бересту. Подошвы получились приятные на ощупь, гладкие, довольно мягкие и гибкие. Инна привязала их к ногам и попробовала ходить: ничего так, вполне можно употреблять, когда надо. Подкрепилась несколькими подсушенными грибами, запив из туфельки-лупы, хотела было попробовать снова прочитать какую-нибудь мантру, да махнула рукой: устала за день, хотя и не ходила почти. Легла спать на то же место, где спала вчера.
  
   На следующее утро собралась в дорогу, высохшие березовые листья переложила в карманы, лапти положила в корзину, привязав сбоку к ручке, туфельки тоже в корзину: воды в той, которая служила лупой, уже почти не оставалось, так что в самый раз было идти на поиски моря или озера - что попадётся, если таковое вообще имеется в этом мире. Но должно же что-то иметься, раз природа почти такая же, как на Земле! Хотя, наличие шести солнц - это совсем не вписывается в облик родного мира.
  
   Пошла краем леса, поглядывая под ноги: попадались грибы и ягоды. Первые Инна аккуратно отчищала от налипшей грязи мхом, а землянику отправляла в рот: и вкусно, и полезно, и какая-никакая вода, без которой, как известно, человек долго не живет. Ещё песенка такая была:
  
   Отдыхаем - воду пьем,
   Заседаем - воду льем,
   И, выходит, без воды
   И ни туды и ни сюды!
  
   Инна задумалась: кто её написал? Ах, да, - Дунаевский! Который отец, Исаак, а сын у него Максим, тоже композитор, его ещё наградили орденом Буратино... Да... Буратино... Сказка детства... мама читала, а папа сидел рядом, что-то мастерил и тоже слушал - посмеивался...
  
   Родители погибли в аварии. Инне тогда было четырнадцать. В детский дом идти отказалась. Наотрез. Опекунство оформила тётя. Два года Инна прожила у неё, потом перебралась обратно в свою квартиру. На квартплату и услуги уходила большая часть пенсии по потери кормильца. То, что она потеряла сразу двоих кормильцев, никого не волновало. Тётя помогала продуктами, готовила Инна сама. Ей хватало, даже оставались деньги на кино. Зато стойкая выросла, живучая, много знает и умеет - во все дырки пролезет, вот, как раз угораздило, и нигде не пропадет, даже в чужом мире. Или пропадет?.. Что ж... Смерть - она ведь одна: после неё уже не страшно. Страшно только перед ней и в процессе... Стоп. Отставить нехорошие мысли. На чем там кончилось перед этим? Песенка о воде? Да... Ни туды и ни сюды без воды. Даша часто напевала эту песенку, когда убирала квартиру. Как она там, интересно? Как Инна уже успела заметить, в этом мире день длился как будто столько же, сколько и земной: часы указывали девять, когда становилось темно и наступал вечер, и семь, когда светлело к утру. Хотя совпадение времени вовсе не означает, что пока здесь проходит суточный двадцатичетырёх часовой цикл, на Земле минует столько же. В этом-то мире двадцать четыре часа пройдут, а там за этот период может всего секунда промелькнуть. А мог пройти и целый год. Чтобы это узнать, надо вернуться в Мир Планета Земля или в Мир Каменное Дерево и проверить, сколько там времени прошло. В этом мире, с момента появления в нём Инны, прошло уже трое суток: если здешняя скорость течения времени хотя бы близка к земной, Даша, конечно, давно поняла, что надо искать хозяйку, и уже должна была...
  
   Ой, наверное, уже весь свет перевернула. Но что она могла сделать? Куда обратиться? В милицию? Ну, это само собой - могла, только вот как раз милиция тут не поможет. Вот если пролазники узнают - тогда да, те, скорее всего, поймут, что их переводчицу куда-то не туда занесло, не даром же они смотрели, как Инна читает их сайт, сквозь пальцы - знали, что любопытством и упорством Бог Инну не обделил, уже тогда подозревали, рано или поздно - но полезет куда не следует и пролезет. Поэтому молчали и не трогали её.
  
   В том, что пролазники знали об изучении Инной их сайта, она не сомневалась: на портале с этим было строго, модеры отслеживали айпи каждого гостя, только пытающегося войти, специальные программы для этого создавали и регулярно обновляли. Об этом Инна узнала, когда читала инструкцию `Что делать, если вы слчайно сообщили пароль постороннему`. Интересно, зачем всё проверяли, ведь проще было сменить пароль? Может, выясняли как-то адрес в реале и проверяли, нет ли у гостя способностей пролазника? Наверное, так и есть, им же, небось, такой человек на вес золота. А может проверяли, не нанесёт ли этот человек вреда. Скорее всего, могли проверить и то, и это...
  
   Инна села на корточки: под ногами росло семейство белых - три гриба совсем рядом, два поодаль и ещё два через шаг. Неплохой улов, только бы в прок пошёл - надо зажарить или подсушить, а воды в туфельке - на донышке. Хоть какую-то лужу найти - так нет, все ровненько, мягко, как специально знали, что Инна босиком будет идти.
  
   Она положила в корзину последний гриб и задумалась: а что, если к поискам воды чутьё подключить? Под землёй когда воду ищут - так там тоже чутьё срабатывает: берут две медные проволоки, согнутые буквой `г`, короткие концы зажимают неплотно в ладонях, чтобы проволока там свободно крутиться могла, а длинные устанавливают параллельно земле и начинают медленно ходить. Где вода близко к поверхности - там длинные концы, свободно гуляющие, сами раз - и скрещиваются. Где вода близко к поверхности - там длинные концы, свободно гуляющие, сами раз - и скрещиваются. Но эта информация из земли, видимо, проходит ещё и через тело человека и срабатывает не у каждого: наверное, тоже чутьё какое-то имеет место быть, или бионика... в смысле электрическая активность человеческих организмов, которая может быть разной. А ещё можно не медными проволоками воду искать, а раздвоенными на конце, типа рогатки, ивовыми прутами: тоже давно известный способ, ещё в Древней Греции так практиковали. Потом в семнадцатом веке во Франции у Жака Берне получилось найти воду с помощью лозы, переполох тогда бы - как же, такие способности у человека! А веком раньше, в той же Франции лозоискателей приравнивали к ведьмам и десятками сжигали на кострах. Там вообще так получалось: лозоискатель во французском языке sourcier, то есть искатель источника, а очень похожее слово sorcier означает колдун, во время инквизиции это созвучие привело к весьма печальным последствия. В Германии тоже когда-то пользование ивовыми прутьями для поиска воды объявляли правонарушением.
  
   Кстати, ивовой лозой не только воду находили, но и руду и даже преступников: шли в ту сторону, куда ветка направляется, и - находили! Правда, потом один такой искатель крупно ошибся. Ну что ж, бывает: не ошибается тот, кто ничего не делает...
  
   Инна снова набрела на грибницу: на полянке между ёлками россыпью виднелись тугие коричневые шляпки белых. Сколько их тут! Один, два, три... Инна начала собирать и насчитала семнадцать штук: ничего себе! Однако, корзина, если и не полная, но увесистая, может, хватить идти по лесу, пойти по каменистому грунту? Пожалуй, надо действительно выбираться из леса...
  
   А в философском трактате описано исследование такого человека, который находил преступников лозой: оказывается, частицы слюны, пота и других следов человека в месте совершённого им преступления становятся не такими, как обычно, и когда лозоискатель проходит мимо таких следов, те через поры проникают в организм лозоискателя.. Ну и там как-то влияют на его физическое состояние, и поэтому прут в его руке как-то двигается. месте совершённого им преступления становятся не такими, как обычно, и когда лозоискатель проходит мимо таких следов, те через поры проникают в организм. То есть на самом деле, это некие рефлексы живого организма, которые образовались в результате влияния внешней среды на нервную систему человека. В общем, медиумическая техника, наподобие методики чтения "аур". Ну и чтение мантры с открыванием лазов - наверное, туда же. А раз Инна своего рода тоже медиум, можно попробовать поискать воду с помощью лозы. Только, опять же: лозы-то нет? Можно, конечно, и кулаком попробовать, про такое она тоже читала: сжать руку в кулак и начать думать о руде, идти так, и над тем местом, где залежи руды имеются, кулак задрожит. Инна сжала руку в кулак и посмотрела: хм, забавно выглядит, но что-то сомнительно, что так можно найти воду: даже если кулак и задрожит, то укажет на её источник под землёй. Нет, кулак тут не поможет. А ивы нет. Взять, что ли, прут от той же берёзы? Она зато использовалась в мётлах ведьм - это тоже что-нибудь да значит. А эти березовые пруты в мётлах перевязывались опять же плетями ивы. Но зато ивы она здеcь не видела пока ни одной, а берёзы - вон, навалом.
  
  
  
   Инна подошла к ближайшей берёзы, поставила корзину и стала искать подходящую ветку: нужна была такая, от которой бы произрастала вторая, чтобы когда отломаешь лишнюю длину вышла рогатка - с у-образным разветвлением симметричной формы. По идее можно были и расщепить одиночную ветвь, но у Инны не было ножа, а возиться с пилочкой - она сомневалась, что из этого выйдет что-нибудь путное. Эту рогатку надо держать протянутыми вперёд руками за ответвления так, чтобы их концы отогнулись и расположились по одной оси, параллельной поверхности земли. Вершина прута получается направленной вперёд, по ходу. Когда тело лозоходца ощущает наличие воды, лоза начинает вибрировать или отклоняться от обычного положения, это изменение передаётся рукам и внутренний голос сообщает, что копать надо в этом месте. Вот только Инне-то надо не копать, а понять, в каком направлении идти...
  
   Инна тоскливо осмотрела дерево: веток с нужной формой было полно, и она решила всё-таки попробовать, вдруг что-нибудь почувствует да поймёт: у неё же, помимо внутреннего голоса, теперь ещё и чутьё пролазника, какое-никакое. Об этом чутье она начиталась на сайте всяких былей и небылиц, да таких, что впору роман фантастический из них составлять - хватит не на одну книгу. То есть, может, всё такое и вправду было, но для Инны, пока все собственными глазами не увидит, это будут небылицы
  
   С облюбованной ветки Инна первым делом ободрала листики, рассовала их по карманам к уже высохшим, потом подчистила потенциальную "лозу"от мелких веточек. Что теперь?.. A ещё какой-то умелец умел определять лозой девственность невест: подходил с ней к дому невесты и, в зависимости от поведения лозы, выносил вердикт. Почему-то в этом случае лоза никогда не подводила. Женихи бывали довольны, чего нельзя было сказать о невестах и их родителях... Как это они делают, интересно: с открытыми глазами или с закрытыми? Можно попробовать с закрытыми. И что теперь делать? Может, воду представить надо? Как она капает из крана. Нет, так не годится, такого здесь явно не может быть. Может, ту самую картинку, что привиделась заместо черепахи? Как оно там было-то...
  
   Она начала вспоминать своё видение: изумрудное море, с белыми кружевными барашками на гребнях волн, искрящееся в закатных лучах солнца. И увидела картинку очень четко. А когда увидела - почувствовала, что рогатка в ладонях как-то не то сдвинулась, не то просто вздрогнула: видимо, подстроилась под Иннины мысли. Может, теперь можно открыть глаза и посмотреть, куда указывает лоза?
  
  
  
   Осторожно, боясь пошевельнуться, разомкнула веки и уставилась на ветку, однако ничего не поняла: та вроде бы как была, так и осталась в параллельной земле плоскости. Инна пожала плечами: наверное, она что-то сделала не так. Может, надо как-то по-другому? А как?
  
   Она задумалась, глядя на ветку в руках. Вот если бы она держала медную проволоку, изогнутую буквой г, коротким концом слегка зажав в ладони, то этот короткий конец мог бы в ладони повернуться так, что длинный куда-нибудь, да указал, какое-нибудь направление. Но проволоки никакой не было, зато были ножницы. Не медные, но, может, и нержавейка подойдёт? Попробовать ими? Раскрыть и неплотно сжать одно лезвие или одну рукоятку. Если очень верить, то должно сработать.
  
   Но маникюрные ножницы были слишком маленькие, их никак не удавалось ухватить так, чтобы зафиксировать в нужном положении, они тут же не выпадали из ладони. Инна поморщилась: нет, так дело не пойдет. Надо все-таки приспособить к этому делу ветки. В конце концов, надломить прямую ветку и короткий конец взять в руку, а длинный пусть показывает, куда хочет.
  
   Так она и сделала, походила с самодельной лозой взад и вперед, вокруг и против своей оси, мысленно уговаривая ветку указать направление к воде, и заметила что таки лоза работает: показывает направление немного назад и через лес, от пустыни почти по-диагонали. Почему не через пустыню? А потому, что когда Инна вставала лицом от леса, спиной немного вперёд, то в таком её положении лоза в руке довольно резко поворачивалась на сто восемьдесят градусов, словно указывала за спину и говорила, что идти надо вглубь леса. Хотя, может, это Иннино подсознание так манипулировало веткой? Все-таки в лесу и еду можно найти, и дрова для костра, и ручей, может, какой-никакой найдётся, а в пустыне одни камни да вода, если дождь польёт. Но ведь именно на этом способ как будто и основывался - на подсознании. Значит, надо попробовать углубиться в лес. Не очень, правда, хочется далеко от опушки отходить: элементарно страшно, особенно, если прогулка растянется не на один день и придётся ночевать в лесу. Но, решила она, обратно она всегда сумеет выйти, по солнцам сориентируется. Инна подняла голову и посмотрела на небо: светила уже клонились к горизонту, одно намеревалось скрыться за облаком, так что как раз пора было устраиваться на ночлег. Надо только сперва развести костёр, заготовить собранные грибы впрок, поесть да выспаться. А с утра отправиться в путь.
  
  
  
   Однако с самого утра не получилось: под утро началась гроза, Инна вся продрогла, даже костюм, ставший неожиданно непромокаемым, не спасал: дождь заливался за шиворот холодные струи неприятно текли по спине. Инна прислонилась было к камню, но тот за ночь остыл и тепла не давал. Так Иyyf и досидела до конца непогоды, пытаясь дремать, вздрагивая от раскатов грома и ослепительных вспышеr, свет от которых проникал даже сквозь сомкнутые веки.
  
   К полудню всё стихло и выглянули светила, Инна немного согрела и - заснула. Проснулась к вечеру, и решила уже никуда не ходить: вот-вот солнца начнут садиться, в темноте да по лесу, тем более, незнакомому, да без фонаря, да ещё в гордом одиночестве, - нет, конечно, она никуда так не дойдет, а тут же свалится и переломает ноги, несмотря на разряд по спортивному ориентированию. Она поужинала и снова легла спать, применив аутотренинг. А утром собралась и пошла.
  
   Шла около трёх часов, то и дело сверяя лозой направление, почти всё время босиком, - поверхность грунта была довольно ровной, раза три пришлось обуть подошвы: туфли с набранной дождевой водой Инна плотно обмотала лопухами, чтобы проливалось как можно меньше воды. Хорошо, что они были глубокие, почти до щиколотки, а при надевании растягивались по ноге: в снятом состоянии они вполне могли сойти за плоские кувшинчики. В конце концов она вышла на поляну и пошла по ней: довольно большая, заросшая белыми ромашками, голубыми колокольчиками и васильками. Кое-где краснели яркие пятнышки лесной гвоздики. Попалась также делянка со щавелём: почти ровная прямоугольная полоска, будто кто-то нарочно посадил. А что? Так и есть! Вон и дом стоит рубленный, сейчас Инна наконец поговорит с людьми и узнает, куда её занесло.
  
   Возле постройки находился срубчик колодца, вокруг которого росли розовато-сиреневые маргаритки. Колодец с воротом, с накрученным на него толстой верёвкой, на конце болтается небольшая бадья. Инна сдвинула крышку и заглянула вниз: из колодца пахнуло необычайной свежестью с нежным ароматом какого-то дерева, на глубине метров трёх поблескивала тёмная вода. Здорово! Домик в деревне! Всю жизнь мечтала заиметь такой: вдали от городской цивилизации с её городским шумом, заводскими, фабричными и транспортными выхлопами. Настоящий сруб в лесу на поляне с дикими цветами, с колодцем и озером под обрывом. И никаких людей. Тишина и покой. можно стихи сочинять, а можно и роман писать. Или природу рисовать.
  
   Инна поднялась на крыльцо и остановилась в нерешительности: а вдруг там какие-нибудь бандиты? Постояла, прислушиваясь, мысленно перекрестилась, вдохнула и постучала. Сперва тихонько, потом погромче. Но на стук никто не вышел и не откликнулся. Инна подумала, что хозяев в доме может и не быть, разгар дня, наверняка они где-то недалеко, надо поискать да покликать. Сошла с крыльца и осмотрелась, потом пошла посмотреть за дом: там поляна уходила вниз, Инна прикинула, что внизу может течь река, и решила спуститься. Но вышла не к реке, а к озеру, с крутыми песчаными берегами, где росли ярко-рыжие на солнце сосны, в иных местах нависая корнями над самой водой. Инна обрадовалась и, найдя удобный спуск, заторопилась: хотелось проверить, какая вода, может быть, даже окунуться, поплавать, освежить тело... Сколько уже дней прошло? Почти неделя? Дома душ каждый день принимаешь и не задумываешься, как это удобно - иметь рядом ванную комнату с горячей и холодной водой, жесткую мочалку, массирующую тело, душистое мыло, шампунь... Где всё это теперь? Когда появится снова возможность помыться в собственной квартире? Да и появится ли?
  
   Инна машинально стянула шорты и жакет, затем футболку, осталась в трусиках и лифчике, подошла к воде. Мягкие, лёгкие волны струились к берегу не под прямым углом, а под острым, накатывая на береговую линию, словно поглаживая ею ладонью. Инна вступила в озеро, и оно доверчиво прикоснулось к её ногам, заструилось тёплой влагой, нежно, как-то по-матерински лаская кожу. Инна поддалась зову природы и, зайдя поглубже, поплыла: сперва от берега, затем вдоль него.
  
   Наплававшись вволю, она вышла на берег, постояла, обсыхая на жарких солнцах, стала одеваться: шорты, жакет застегнула на одну пуговку и - с удивлением проследила, как прямо у неё на глазах одежда трансформировалась в длинное платье тёмно-жемчужного цвета.
  
   Прошло не менее часа с того момента, как она отошла от постройки: Инна была уверена, что в избе уже кто-то есть, но на стук опять никто так и не отозвался, и она решилась зайти вовнутрь и позвать. Внутри оказались грубо сколоченный стол с неровной поверхностью столешницы и такие же плохо обработанные две короткие скамьи: деревянных поверхностей явно не касались ни рубанок, ни наждачная бумага. Однако, посреди стола лежала белая чистая салфетка из грубой ткани, а на ней стояли перевернутые вверх дном глиняные миска и чашка. Инна перевернула их: чистые. Может, заварить чай, которого полные карманы жакета? И печка вон стоит, дожидается, когда её затопят, и дрова вдоль стенки аккуратно уложены, и кочерга есть, и огниво вон на полочке лежит, вполне такое, каким Инна когда-то костёр разжигала, когда однажды в походах с Дмитрием ходила, и даже ухват, коим Инна в жизни своей ещё никогда не пользовалась, только в музеях на такое взирала с любопытством: каково это - ухватом пользоваться. Интересно, а в чем кипятить воду? Прямо в глиняной чашке? Или есть что-то посолидней?
  
   Инна подошла к печи и заглянула в устье: там стояли два горшка, оба пустые и чистые. Оставалось принести воду, а вот ведра-то как раз не заметно. Может, бадейка съёмная? Или прямо там, у колодцам, перелить воду из неё в горшок. Кстати, если есть горшок, должно быть что-то такое, что можно варить. Инна огляделась: надо посмотреть в том маленьком деревянном коробе на полке, может что-то в нём.
  
   Инна откинула крышку: да, какие-то зерна, округлые, светлые, желтоватые, крупные. Интересно, что это за крупа? Инна такой ещё не встречала. Даша бы может подсказала, но её рядом нет. Придётся самой соображать. Инна взяла зерно и стала разглядывать. А что, собственно соображать? Сварю да попробую... Однако, надо обследовать всю избу: вон дверь, вероятно она ведёт в спальню, может быть там кто-то есть. Может, даже, этому кому-то нужна помощь.
  
   Инна постучала в дверь один раз, другой - погромче, и, не услышав ответа, вошла. Да, это действительно была спальня. причем, рассчитанная на не одного человека: в ней находились две кровати, одна - неширокая, для одного, и другая - широкая, явно на двоих. Как если бы спальня принадлежала супружеской чете с ребёнком. Правда, это не очень-то удобно - спать в одной комнате с ребёнком. Но... что, если это ненадолго? На один или несколько дней до последующего переезда в другое место? Типа перевалочного пункта. Однако сейчас изба явно пустая, причем давно: покрывала сероватого цвета, как если бы их давно не застилали, не встряхивали, и на ткани скопилась пыль. Мда...
  
   Инна вышла из спальни и прикрыла за собой дверь: хочется сперва попить нормального чая, пусть даже травяного, а не индийского бахчевого. А ближе к ночи она заляжет спать. На крыльце она зажмурилась от яркого солнечного света: внутрь избы солнечный свет проникал лишь через небольшие окна, по одному в кухне и в спальне: расположенное над уровнем пола почти на полтора метра, высотой сантиметров тридцать и около метра в ширину. Свет они давало вполне, однако далеко не такой яркий: стекло было не слишком прозрачное, много худшего качества, нежели в Иннином мире или в мире Каменного дерева. Причём, хорошо, что оно вообще было: неизвестно, насколько придется ей здесь задержаться. Может, и навсегда застрянет.
  
   Она спустилась по ступенькам и подошла к колодцу: так и есть, бадью можно легко снять с крюка. Только надо не её наливать полную, а то не снести будет, сама по себе не лёгкая, а с водой и того тяжелее, лучше лишний раз за водой сходить, чем сразу много нести. Да и вода свежее будет.
  
   Зачерпнула где-то с треть ёмкости, вытащила наверх, поставила на сруб колодца и отцепила от верёвки. Довольно тяжело, надо отлить немного, чтобы не надрываться. Вот теперь нормально.
  
   Инна вошла в дом, отлила из бадьи в горшки, в один насыпала крупы на глаз, поставила оба в устье. Принялась растапливать печь. В старину, когда ещё топили по чёрному, люди умудрялись добиваться полного сгорания дров, так что копоть оседала лишь вокруг "верхника" или у волокового оконца. Секрет в том, что печь топили дровами лиственных пород: поленья располагали так, чтобы они свободно омывались свежим воздухом, а для того, чтобы избавиться от копоти, сверху клали поленья из осины. Из какого дерева были её дрова, Инна понять даже не пыталась: горят и горят. Довольно ровно. Что и требовалось.
  
   Через час каша и чай были готовы. Инна покушала и разомлела: сейчас бы ванну принять, да где там. Пойти, что ли в озере побултыхаться?
   Oна спустилась к озеру и сняла одежду, на этот раз полностью. Вода была прозрачной, тёплой, градусов 26, не меньше, с чуть заметной рябью. Инна легла на мелководье, положив голову на большой плоский камень, на пару сантиметров выступающий и воды: жестковато, но если не стучать головой об него специально, то сойдёт. Согревшие за день воду солнца сейчас клонились к горизонту, одно чуть выше другого, лучи третьего рассеивались лёгким облачком, ещё два ласкали мягким вечерним теплом. Шестого не было видно, наверное, уже закатилось. Инна закрыла глаза и отдалась во власть озера: оно качало, обволакивало. Через какое-то время она даже задремала, но тут же очнулась от неясной тревоги, будто услышала чей-то голос, будто кто-то позвал её. Выскочила из воды, напялила бельё, схватилась за шмотки - надо одеться, кто-то сюда идёт. Натянула каменнодеревский костюм и принялась оглядываться. Никого не увидев, позвала:
   - Эй, кто здесь?
   Но ответа не услышала. Показалось? Но почему так тревожно на душе? Может, она слишком засиделась в этом мире, купившись на природу и спокойствие, и чутьё напоминает ей, что пора двигаться дальше? Что-то будто толкнуло в спину, оглянулась - никого. Похоже, это действительно чутьё. Может, подсказывает, что где-то здесь лаз?
   Инна вспомнила, что оставила свою корзину на столе и решила сперва вернуться за ней, а потом заняться поисками лаза. Поднимаясь, она споткнулась о какой-то камень, торчащий из земли. Подняла его, стала разглядывать: камень как камень, большой, продолговатый, черный, ничего особенного или красивого собой не представляет, однако - тёплый, в руках держать приятно. Подумала и зачем-то подышала на него. Камень от влажности запотел, и она протёрла его подолом: на чёрном фоне заблестели какие-то искорки, но быстро исчезли. `Наверное, если положить его в воду, будет красиво`, - предположила Инна и решила его прихватить. Вернулась в избу, перекусила остатками холодной каши, запив водой из бадьи, помыла горшок. Потянуло в сон. Глянула в окно, заметила, что уже начало темнеть: решила, что все великие дела делаются с утра, и лезть в другой мир лучше на свежую голову, прошла в спальню и легла в одежде. Сон сморил мгновенно.
   А потом словно что-то толкнуло в бок - и всё: сна как не бывало. На улице уже светало. Пара солнышек просачивались сквозь легкие тучки, остальных не было видно. Начал накрапывать дождь. Захотелось к озеру - попрощаться. Инна подхватила корзину, в которую накануне положила камень и немного крупы в одну из туфель - на всякий случай, мало ли.. Прикинула, не прихватить ли один из горшков - пригодится, потом решила, что неудобно: вдруг хозяева объявятся. Спустилась с крыльца и оглянулась на дом: подумалось, что, может, ей ещё раз придётся побывать здесь. И тут же дёрнулась мышца в боку, словно кто-то подтолкнул, поторапливая. Пошла по знакомой дороге к озеру - попрощаться, села на песок, привалилась спиной к большому валуну. Вчера озеро показалось небольшим, однако сегодня, посмотрев на другой берег, Инна не смогла его рассмотреть: водоём казался огромным, его очертания скрывал туман. Потянуло на лирику, вспомнилось:
   Над гладью озера в лазурном поднебесьи
   Восходит солнце. Выше, ярче, дальше.
   Остановилось между синим в равновесьи,
   В котором никогда не будет фальши.
   Туманом скрыта берега полоска,
   Не разгладишь отсюда, что за нею.
   Судьбу гадать положено на воске.
   Найти бы где-то бабку-ворожею.
   Пока читала тихонько вслух, не замечала, а сейчас поняла: туман быстро движется в её сторону. `Наверно, оттуда несет дождь`, - успела она подумать и вдруг поняла, что это мгла, увидела её прямо перед собой, в ней абрис лица Дмитрия, на миг оцепенела, и мгла, надвинувшись, поглотила её.
   Выходить из лаза не пришлось - мгла отступила сама, пропустив сквозь себя и выпустив в другом мире. Хотя все вроде осталось таким же: то же озеро, тот же лес вокруг, только небо оказалось серым, как будто наступал вечер. А ведь только что было утро. Хотя... нет: мир всё-таки был другой: Инна оглянулась на лаз, но ничего кроме леса не увидела. Не было того обрывистого берега, не видно было той тропинки, ведущей к избе: лес плавно опускался к воде. `Снова блуждающий лаз?! - ужаснулась она, - опять некуда возвращаться!` Она нахмурилась: про такие лазы, как этот, чтобы сам приближался и пропускал человека сквозь мглу, на сайте пролазников ничего не было. То ли новый какой-то образовался, то ли старый, давно не работающий, вдруг активизировался. Хорошо бы спросить, посоветоваться, да только с кем...
   Встала, начала отряхиваться, и обнаружила, что костюм превратился в длинное и узкое платье тёмно-серого цвета,. "Странно, - подумала, - вроде ничего нигде не переключала, а оно взяло и само преобразовалось..." Пульт был в виде внутреннего кармана, прикрепленного дном и с одной стороны изящной молнией, открывался двойным листом с маленькими рисуночками одежды на первой странице и кодами для задания дополнительных параметров на другой. Из этого можно было выбрать что-то, смотря по обстановке, и частично изменить на свой вкус и цвет. Тут Инна вспомнила, что у каменнодеревской одежды такая особенность - она сама, без всякой команды превращается в более подходящую для местных условий, если загрязнится или сильно помнётся. Но... Понятно было бы, если бы он трансформироваться в спортивные брюки с футболкой и ветровкой, так как вокруг были озеро и лес, а вот платье... Инна потянулась к карману и раскрыла пульт, посмотрела на него, прикидывая, какой длины делать брюки: до щиколотки или покороче, до середины лодыжки, чтобы не цепляться за корни и коряги, и... решила ничего не менять. Подхватила корзину и пошла вдоль берега искать тропинку.
  
   Вскоре она нашла даже не тропинку, а целую лесную дорогу, по которой вышла к деревне. Прошла мимо нескольких домов и оказалась на площади, - немощёной, пыльной, на которой оказалось много людей: стояли небольшими кучками по пять - десять человек возле телег, груженых овощами и куханной утварью. В телеги были впряжены невысокие крепкие лошади, что называется - тяжеловозы. Базар? Ярморка? Инна остановилась в нерешительности на краю площади, поглядывая на одежду и прислушиваясь к словам, долетающим от местных, которые стояли поближе. Люди все невысокие, одеты просто, типа крестьян: мужчины в тёмные до щиколотки широкие штаны и рубахи навыпуск, женщины - в юбки и кофты. Мужики постарше небритые, с длинными косматыми явно давно немытыми тёмными волосами и и клочкастыми бородами. У многих на лице оспины или начинающиеся язвы. Подул ветер и донёс неприятный запах грязных потных тел, Инну передёрнуло: куда это она попала? В прошлое, что ли? Во времена инквизиции, когда считалось, что вода несёт болезни, и не мылись всю жизнь? Она ужаснулась: не хватает заразиться оспой или проказой, да ещё в чужом мире, где никого не знает и где её не знают. Тем временем Инну заметили, стали посматривать в её сторону и о чём-то переговариваться. Оглядывались в основном молодые парни, но двое мужиков были значительно старше, их тут же одёрнули, видимо, жёны. Ей стало страшно: конечно, принесло в их деревню чистенькую, высокую, да ещё и рыжую. `Как бы ведьмой не объявили`, - испугалась она и шагнула было к деревьям, но подумала, что если попытается скрыться, может быть хуже: чего доброго, подумают, что она что-то украла и теперь убегает. А мужики уже двинулись к ней, окружили, чтобы необычная в их краях девица не сбежала и начали что-то угрожающе выкрикивать. Инна силилась понять, что они говорят, но никак не могла уловить знакомых звуков: и не славянский, и не татарский, а непонятно что.
   Тем временем толпа пополнялась прибывающим на шум народом: женщины посматривали с ненавистью, прижимали детей покрепче, мужики гундосили низкими хриплыми сорванными голосами, но - слава Богу! - не приближались, оставляя вокруг Инны полосу метра в три или четыре. Инна прижала к себе корзину, лихорадочно шаря по толпе глазами: должен же кто-то помочь, не верила она, что судьба забросила её сюда на погибель. Всё-таки, особого страха она не ощущала, вероятно, это чутьё подсказывает, что здесь опасаться нечего, сами крестьяне убить её не имеют права, иначе уже давно бы убили, а они - вон, сами бояться подойти к ней ближе. Но было очень неприятно и гадостно.
   Через несколько минут толпа притихла и расступилась, пропуская высокую тощую старуху. Мелькнула мысль: слишком высока для здешних, похоже, даже выше Инны. Никак, тоже иномирянка? Подошла, спросила:
   - Хез?
   Инна не уловила, сделала знак, рукой, что не понимает, старуха повторила чуть медленнее:
   -Хе-ез? - Потом добавила, указывая на Инну пальцем: - Хо та?
   `Наверное, она спрашивает, кто я`, - решила Инна и ответила, указав пальцем на себя:
   - Инна.
   Старуха повторила:
   -Инна. - Посмотрела на свою левую ладонь, словно в записную книжку, и добавила: - Мираной?
   Инна прикинула: мир в этом слове точно есть, аной - вероятно, иной, похоже, старуха поняла, что Инна из другого мира. Решила утвердительно покивать головой, одновременно пробормотав нечто типа:
   -Угу, угу, - авось, старуха поймёт, явно не дура, вон как её здесь уважают: расступаются, молчат, слушают, что она скажет.
   Та действительно поняла - Инна заметила, как блеснули её глаза, а губы растянулись в подобие улыбки. Повернулась ко всем, что-то громко сказала, люди начали расходиться. Махнула Инне рукой - позвала за собой, пошла, не оглядываясь, зная, что Инна не останется. Пересекли площадь и пошли по какой-то узенькой грязной улочке шириной меньше двух метров между длинными одноэтажными сараями. Шли быстро, Инна в своём длинном и узком платье едва поспевала - не привыкла к такому.
   Старуха привела в какую-то тёмную хибару, зажгла свечу, - стало светлее, так, что Инна смогла рассмотреть грубо сколоченный деревянный стол с длинной скамьёй вдоль одной стены и кровать около другой. Кровать была наполовину скрыта занавеской из тряпок. Хозяйка поставила свечу в плошку на столе, видимо, глиняный подсвечник, махнула рукой на скамью, приглашая сесть, когда Инна села - откинула занавеску, открыв взору большой сундук за кроватью. Откинула крышку и стала что-то искать. Оказалось - книгу. Из неё достала нечто вроде карты - сложенный в несколько раз лист, развернула - большой, на весь стол, бумага на удивление приличная, чуть не глянцевая, явно не из этого мира, на ней - множество чёрных точек с арабскими номерами, некоторые соединены между собой цветными линиями, причём, не обязательно ближайшие, но даже угловые. Явно какая-то определённая система, может, звёздное небо, а старуха астроном? Старуха ткнула пальцем в какую-то точку, назвала:
   - Миранкваза.
   Потом показала на себя:
   - Лийтя, - и с ожиданием уставилась на Инну.
   Инна молчала, обдумывая значения слов: Миранквая - явно опять слово мир, а если аной - иной, то есть вместо звука `и` здесь употребляется `а`, то можно предположить, что анквая - это инквия. Мир инквии. Что ж, так оно, похоже и есть: мир инквизиции. А точки на карте, видимо, обозначения миров. Ой, как много-то! пролазникам известно где-то с сотню, а тут... правда, они говорили, что раньше лазов было больше, это потом многие закрылись. А если лазов было больше, значит и миров было больше, а сколько точно - никому не известно. Хорошо... Между прочим, если в этом мире `а` поменялось местами с `и`, то в мире Земля женщину звали бы Лайтя. Возможно, от английского лайт - лёгкая. Инна посмотрела на старуху: та стояла и выжидающе смотрела. Инна решилась:
   - Земля, - сказала она, указав на карту, и перевала палец на себя, - Инна.
   Менять буквы в своём имени она не стала.
   - Земля, - повторила Лийтя, и брови у неё удивленно приподнялись. Открыла книгу и принялась листать. Задержалась на какой-то странице Быстро взглянула на Инну, полезла в самый конец книги, прочитала там что-то и аккуратно закрыла.
   `Интересно, что она там читает? - думала Инна, глядя как Лийтя, опершись локтями на стол, приложив ладони ко лбу, крепко задумалась. Так прошло несколько минут, и Инна уже хотела спросить женщину, о чем та думает, но как раз в этот момент Лийтя наконец отняла руки от лица и порывисто встала. Пошла к сундуку и принялась вынимать из него одну вещь за другой.
   - Памоща, - махнула она призывно рукой: Инна решила, что Лийтя просит о помощи, и подошла к ней.
   Женщина, склонясь над кучей предметов, вынимала их по одному и передавала Инне, Инна стала складывать их на кровати. Покрывало было грязное, замызганное, но всё же - решила Инна - оно было чище пола, а вещички, которые передавала ей старуха, выглядели новыми. Среди них попадались маленькие книжечки, размером с записную, принадлежности для письма - ручки и перья, какие-то скляночки и бутылёчки, как пустые, там и заполненные жидкостями или порошком, мешочки из ткани - тоже и пустые, и чем -то наполненные, видимо, травами. От одного из них исходил явно аромат мяты, другой напомнил хвойный, сосновый смолистый запах, а в третьем она узнала аромат цветков багульника. Попадались также ножички: складные и нет, всяких размеров и с разными украшениями на рукоятках, шкатулки, какие-то берестяные свитки, свёрнутые в трубочку. Потом Лийтя вытащила длинную черную трубку. Инна увидела на ней несколько круглых отверстий и поняла, что это какой-то музыкальный инструмент. Хотела было попробовать что-нибудь сыграть, вспомнив детство, и приложила к губам, но старуха недовольно на неё шикнула и протянула очередную находку. Это оказался браслет, на вид - из цельного куска чёрного дерева. Присмотревшись, Инна поняла, что он не совсем черный, а с красноватым оттенком. "Сандал?" - подумала она и понюхала. Да, аромат был - тонкий, изысканный, похожий на эир чайной розы с пикантной примесью лимона.
   - Та, - сказала Лийтя, - дежа.
   Инна не поняла: держать, что ли?Посмотрела на Лийтю, та показала на свою левую руку, повторила:
   - Дежа!
   `Похоже, она хочет, чтобы я его надела`, - поняла Инна и нацепила украшение. С удивлением и некоторым страхом заметила, что свободно болтающийся обод как будто начал сжиматься и вот уже обхватил руку довольно плотно, немного выше запястья. ` Значит, не дерево, а какая-то искусственная имитация`, - поняла она.
   - Ну вот, - сказала Лийтя, - теперь будешь все понимать: это преобразователь языков, ты его надеваешь и начинаешь понимать речь в том мире, куда попал, и сама уже можешь говорить.
   Инна обрадовалась:
   - Ой! всё поняла! - и почувствовала, что язык сам во рту начал ворочаться как то по-другому, - видимо, по-местному.
   - Когда-то у меня было много этих приборов, но ты не первая иномирянка, которая в таком нуждается.
   Инна вздрогнула: спросить, может, о Дмитрии? Может, и он где-то в этом мире и тоже получил такой преобразователь? Она даже открыла рот, чтобы спросить, но не успела: в дверь грубо застучали. Сильно, гулко, чуть не высаживая из петлиц.
   -Иду! - крикнула Лийтя, спеша открыть.
   Инна за ней не пошла, предпочла зайти за занавеску, кто его знает, кого Бог принёс, не про её ли душу. Стояла, прислушиваясь к разговору, но пока мало что понимала, то есть слова вроде понимала - мужской баритон торопливо рассказывал, что какая-то муха укусила хозяина, и его надо спасать, но смысл этого был непонятен: что за муха? це-це? или это они ос и пчел называют мухами? А Лийтя тут при чём? Местная знахарка? Кстати, по-видимому, да: вон сундук - полный всяких трав и снадобий. Вообще похоже, что она женщина образованная, она и про миры, и про иные миры знает, может даже сама не из этого мира, а пролазница, сюда приблудилась да здесь и осталась. То ли понравилось, то ли попросили. Или выход не сумела найти? Может, попала в этот мир, а в этот момент большинство лазов закрыли. Может, как раз тогда, когда и Дмитрий застрял. Вполне вероятно, что они даже знакомы...
   Инна закрыла глаза и попыталась представила его лицо, но у неё ничего не вышло. Досадливо пожала плечами, попыталась прислушаться к чутью: близко ли любимый? Но чутьё будто уснуло и не отозвалось. Тем временем Лийтя за занавеской что-то причитала, шаркая по полу, видимо, складывая нужные вещи. Инна услышала, как скрипнула, отворяясь дверь, и собиралась уже выйти из-за занавески, но тут приходивший мужчина спросил:
   - А это что?
   Лийтя ответила не сразу:
   - Это не моё.
   - Что там?
   Инна поняла, что речь идет о её корзине и решила, что пора действительно выходить, вышла в кухню, сказала негромко:
   - Это моя. Там сухие грибы.
   - Грибы? - недоверчиво переспросил мужчина,
   Теперь Инна могла рассмотреть его: невысокий, как и все здешние, кряжистый , одет понаряднее, - светлую рубаху с кушаком по талии, да и волосы с бородой явно чище, чем у остальных.
   - Ещё сушёный лист берёзы, - немного с вызовом сказала Инна, - от укуса это вряд ли поможет. - Прикинула, добавила: - Хотя листья можно использовать как примочки для облегчения боли.
   - Бери свою корзину и пошли, - велел пришедший.
   Лийтя встрепенулась:
   - Надо платок на голову, рыжая - слишком заметно, ещё на квизов наткнёмся. - Она подошла к кровати и, приподняв матрас, вытянула из под него, тёмно-серый квадратный лоскут ткани.
   `Вроде чистая`, - думала Инна, повязывая платок на деревенский манер и подхватывая корзину, из которой обдало приятным теплом. Инна замерла на миг, удивившись, откуда исходило тепло, но больше ничего не почувствовала и благополучно забыла о странном ощущении, тем более, что мужик приказным тоном сделал замечание:
   - Викис с чела убери. Вчера у главного опра баба со двора сбежала, как и куда - никому не ведомо, однако, тоже рыжая была. Не ты ли?
   Инна испугалась:
   -Нет, я только сегодня...
   Лийтя перебила:
   Дочка только сегодня пришла, а так в городе была, а та, что убёгла - так та уже сколько лет у опры при хозяйстве жила.
   - Дочка, говоришь? - с подозрением уставился на Инну мужик. - А нешто ты сама рыжая была?
   - А то нет? - бойко отозвалась Лийтя. - Рыжая и была. Это теперь седая, а молодая - как раз рыжая да бесстыжая была.
   Мужик расхохотался, напряжение немного спало. Лийтя подмигнула Инне и отворила дверь.
  
   - А что, - оживлённо расспрашивала она по дороге, - говоришь, сама Рыжая сбежала? И не нашли?
   - Да как в воду канула- нет нигде. Словно в воздухе растворилась! И ведь далеко убечь не могла - опр быстро хватился, часа не прошло, как её видели, и кони все на месте, значит пехом ушла, - а вот поди ж ты - нигде нету.
   - А опр что говорит?
   - Так он всё на тебя валит: Лийтя, грит, повитухой была, вот с неё и спрос: и куда первая ведьма подевалась, и куда отпрыска ведьминская. Лицо словно каменное стало, ногой топнул да плетью об пол хлестнул: поди, грит он мне, Лыско, до старой бабки, да приведи сюды, пущай мне весь двор снюхает да след беглянки найдёт.
   - Ну ты смотри, - подивилась Лийтя, - а коли не найду, что делать будет?
   - А коли не найдёшь след - тут уж не знаю...
   Мужик стащил св головы шапку и принялся чесать голову. Стало ясно, почему его так кличут: голова была лысая, но сам он оказался ещё молодым, лет двадцати пяти, солидность которому придавала борода, немытое рябое лицо и та самая шапка, надвинутая почти на глаза. Видимо, какая-то ещё у него была болезнь, кроме оспы, и она наложила свой отпечаток, лишив парня волос в ребяческом возрасте, и теперь уже имя забылось, оставив лишь кличку.
   Когда процессия добралась до опрского двора, огражденного вбитым в землю плотно ствол к стволу кругляком, их встретил другой мужик, молча кивнул Лыску - мол, своё дело сделал - теперь проваливай, - и показал пальцем в сторону тёмного сруба. Лыско тут же куда-то свернул и исчез в темноте, а Лийтя взяла Инну за руку и потащила за собой в указанном направлении. Следом молча шёл встретивший. Взошли на высокое крыльцо, мужик толкнул дверь и вошёл первым. Остановился на пороге, недолго постоял, и шагнул внутрь, пропуская женщин. За ним вошли и Лийтя с Инной. По дороге Лийтя шепнула, чтобы Инна по возможности ничего не говорила и внимания к себе не привлекала, однако, от старухи не отставала ни на шаг - не дай бог мужики позарятся да обидят или сам хозяин захочет поживиться. И ещё велела следить за волосами - чтобы из-под платка не выбивались да перед глазами не маячили.
   Женщины пристроились на лавке вдоль стены, где им показали, руки Лийтя смиренно положила на колени, подмигнув Инне, чтобы та делала точно так же. Инна уселась и стала рассматривать избу: ничего такая, крепкая, бревна толстенные, между ними мох сухой бородой свисает. Пол, похоже, красной глиной вымазан, грязный, печка посреди комнаты сложена из камней, тоже глиной вымазана и между камнями, как цементом, прихватила. Печь не топили, тепло было на улице, как лето в родном мире.
   Вошёл толстый мужик, глянул хозяином, погладил бороду, крякнул, сел на лавку за стол, посмотрел на женщин и вдруг кулаком об столешницу как грохнул! Инна аж подскочила на своём месте от неожиданности, а Лийтя на колени бухнулась да затараторила:
   - Ой, не гневись, батюшка, скажи сперва, чем не угодила тебе старуха Лийтя со своею доченькой кровною, да что ж делать теперь, да как положение то исправить, да..
   - Доченька, гришь?! - перебил её толстяк: - А не та ли рыжая, что от меня по утру сбежала? Ну-ка, снимай тряпку с головы! - приказал он Инне.
   Она поняла, что Лыско уже проболтался о цвете её волос, переглянулась с Лийтей, сняла платок. Опр смотрел-смотрел, да и икнул, а в глазах - недоумение:
   - Не она, однако...
   Он вышел и почти тут же вернулся с тряпицей в руках, положил её на стол и аккуратно развернул. Инна невольно встала и шагнула вперед: там были несколько обычных цветных фотографий из её мира. Лийтя тоже встала с колен и подошла, глядя, как опр раскладывает фотографии.
   - Откуда это у тебя? - тихо спросила Лийтя. - Кто это?
   Ответила ей Инна, чисто машинально, она знала этих людей лучше всех в этом мире:
   - Это моя мама, а это папа. Мне сказали, что они погибли. Они живы?!
   Опр сел, жестом велел женщинам сесть напротив. Подумал, сказал:
   - Пусть Лийтя скажет.
   Лийтя заговорила не сразу, видимо, собиралась с мыслями.
   - Когда-то много лет назад, - начала она, - около трёхсот лет назад, занесло к нам не местную молодую пару. Женщина оказалась на сносях, и отец Тартала - на этих словах Лийтя указала на хозяина, - оставил её у себя и послал за мной, роды принимать, а супружник тут же ушёл... помощь искать. Я его и не видела. А у тебя значит фотографии.. картинки остались. Его больше никто не видел - похоже, что... в болотах сгинул. А может инквизам под горячую руку попался, он много чего умел, могли за колдуна принять и запросто сжечь, а до того секреты постараться все выведать, они это умеют. Роды были тяжёлые... Очень тяжёлые.... Роженица умерла. Я ничего не могла сделать.
   Инна недвижно сидела, выпрямим спину, слушала напряженно: неужели Лийтя говорит о её родителях? И вот так - найти их след в параллельном мире, чтобы снова потерять - и маму уже окончательно?! Но как же - триста лет?! Ах, да, в это мире время течет по-другому...
   Лийтя тем временем продолжала:
   - Ребёнок родился здоровеньким. А у меня как раз полугодовалая доченька была, молоко шло, и я выкормила дитя. До тридцати двух лет девочки были со мной, а потом как-то раз пошли в лес - и вернулась только одна. Не моя. Моя-то по её словам сгинула: в здешних местах тогда люди часто то пропадали, то объявлялись из других ми...- Лийтя запнулась и стрельнула глазами на опра, потом договорила: - из других мест. Хотя... - Лийтя задумалась, потом забормотала тихо, так что слышно было только Инне: - пожалуй, тут я что-то путаю: только дочка пропала. Отец рыжей сам ушёл, я уж думала, равновесие установилось, помощь придет и мы все вместе... До появления той пары ничего такого не случалось... во всяком случае - с тех пор, как я здесь... - Заметив недоуменный взгляд опра, Лийтя вспохватилась и сказала громко: - А ещё через год девочку взял в услужение твой отец.
   - Так... - Опр взял одну из фотографий. - Смотри, Лийтя: это мать той рыжей, которая счас убёгла, так? И они были похожи, как две капли воды. А теперь смотри на мужика: если не цвет волос - то эта твоя товарка и он - на одно лицо, если б не цвет волоса, различить было бы сложно, а так - стрижка точь в точь и обрис от лба к подбородку - тот же самый. Может, чуть более строгий, всё-таки мужик был.
   - Вот почему я не поняла, что ты их дочь: ни на мать, ни на сестру свою ты не похожа, а отца я не видела. Вот ведь как... И что теперь делать...
   - Ты мне ту - сеструху её верни, забыла, что ли, зачем звали? Я ж без неё как без рук - все места грибные, да ягодные, да рыбные знает, лося с кабаном приманить может. - Опр усмехнулся и стал завязывать фотографии обратно в тряпицу. Инна дёрнулась:
   - Дайте мне, это мои родители.
   - А вот найди сеструху, тогда отдам, - подмигнул хозяин, встал и вышел из горницы.
   Потом зашла какая-то толстуха и погнала их:
   - Идите, идите! Чем скорее, Лийтя, искать почнёшь, тем быстрее найдёшь, тем тебе больше хозяин заплатит.
   Инна тихо хмыкнула: об оплате опр вообще ничего не говорил. Но она - Инна - готова была искать девушку бесплатно: она же ни больше, ни меньше - а сестра родная!
   Лийтя дёрнула за рукав: идём, расскажу то, что знаю, потом ты расскажешь.
   Они вышли со двора и пошли тёмной улочкой. Светильник Лийтя решила не зажигать: в небе было полно звёзд и огромная луна, они вполне освещали дорогу. Домой пришли без приключений, Лийтя достала из шкафа глиняные кружки, налила воду, поставила в печку и зажгла огонь. Стало очень тепло и уютно. Пока вода грелась, Инна даже успела подремать. А потом Лийтя разбудила её на разговор.
   - Пролазницей я стала, - начала она - когда мне ещё семнадцати не было. В Кадиане - моём мире тогда был три тысячи тридцать шестой год. Как сейчас помню - шла по лесной тропинке, думала о своём, девичьем, да и не заметила, как во мглу ступила. Кинулась обратно, оглянулась, а она так и стоит передо мной, так и манит, прямо притягивает. красивая такая, словно звёздочки мерцают. Я и пошла. А когда вышла - совсем другой мур оказался: стою на жёлтом песке посреди пляжа, впереди - море огромное раскинулось, синее такое, какие-то птицы над побережем летают, кричат. Но не такие, как в нашем, мире, а гораздо крупнее, мне издали даже показалось, что это драконы, как в сказках описывают. Только одноголовые.
   - И у нас в сказках разные: и одноголовые, и трёхголовые, и даже больше бывает, - заметила Инна.
   - Я испугалась - и скорей обратно. Потом ещё два раза на то место приходила, где лаз открылся, снова он манил, но идти в него одной я не рискнула. А сказать кому - тоже боялась: за сумасшедшую ещё примут да в город безумных отправят, а у меня на шее четверо сестрёнок-братишек младших, мама одна бы не справилась. Папы у нас к тому времени два года как не было: рыбачил зимой на реке, лед под ним подломился. Пока его из воды вытащили да домой принесли - легкие застудил. Лечили, а как же, только ничто не помогало. Три месяца промучился, кровью кашлял, а к весне помер. - Лийтя помолчала, шмыгнула носом и продолжила: - Вот когда на третий раз пришла, меня уже около входа опытные пролазники ждали, всё объяснили, показали, к делу приобщили. Было нас немало, но началась война между лигами билогов и физологов: физологи хотели проводить свои испытания, а билоги протестовали, говорили, что это может навредить всем кадианам. Вот в этой-то войне - сколько людей своих мы тогда потеряли! Физологи изобрели к тому времени радыны и...
   - Что такое радыны? - не удержалась Инна от вопроса.
   Это... - задумалась рассказчица, - это такие штуки, вроде и не очень большие, с человеческую голову, но если одну такую штуку с высоты кинуть, с неболёта например, то при ударе на землю она раскалывается и из неё что-то высыпается. Потом это поднимается в воздух и становится облаком в виде плошки, но перевернутой выемкой вниз. Эта плошка разрастается в размерах и разносится на многие медоли. Иногда из неё идет дождь. Так вот на тех местах, которые попали под ту плошку, всё живое начинало гнить заживо изнутри, многие живые организмы погибали, а те, что выживали, потомство давали необычное, больное какое-то, странное...
   - Так это, наверное, радиация, а кидали атомные бомбы, - поняла девушка, - у нас, на Земле, тоже такое случается. А изобрели у нас такое физики, наверное ваши физологи - это наши физики.
   - Наверное... А билоги у вас как называются? Они всё живое изучают - зверей, растения, водовых всяких...
   - У нас это биологи. А водовые - это те существа, которые живут в воде?
   - Да.
   - На земле говорят водяные, морские, а те, кто их изучает - ихтиологи.
   - Ихтиологи? - удивилась Лийтя.
   - Ага... по вашему это те зологи, которые изучают водовых. - Инна решила пояснить терминами, привычными Лийте: всё-таки не нсе слова мог переводить браслет, видимо, когда его настраивали, не все ещё слова из Инниного языка были известны. - А саму воду и дно морей и океанов изучают у нас океанологи.
   - Океан - это что?
   -То же самое, что море, только очень большое.
   - В Кадиане это слово похоже, - кияна.
   Лийтя встала, достала с полки у печи завязанную узелком тряпицу, положила на стол. Села, развязала, - так оказались лепёшки.
   - Вот, значит, физологи начали кидать эти бомбы, там, где они попадали, появилась, как ты говоришь, радиация, а она ведь не на одно место приходится, она по всему миру потом распространяется, где меньше, где больше, а через лазы - и в другие, параллельные миры просачивается. Но лазы-то - как живые организмы, умные: когда мерцают - это они дышат так. Вот большинство их разом и позакрывалось, чтобы дрянь ядерная в другие миры не попала. Или удары от падения бомб так подействовали, что переходы стали закрываться. В общем, не знаю, что именно привело к закрытию - не смогли мы проверить это. А людей, что там были, в тех мирах, как ловушкой поймало: ни один, кто в то время ушёл, на Землю уже не вернулся. И мы им помощь послать не могли - лазы пропускать отказывались. И ещё странное случилось такое: до войны мы хоть целой толпой собирались ходы открывались, а после неё лазы стали показываться, только если рядом не больше одного-двух человек. Многие тогда лазы существовать перестали, будто их и не было, и всё равновесие между мирами порушилось. А ведь сколько миров-то было! Ой-ёй!..
   Лийтя приложила ладони к щекам и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Инна молчала, боялась прервать воспоминания пожилой женщины. Через несколько минут Лийтя вытащила из кармана серую тряпицу и высморкалась. Достала из печки согревшуюся воду и кинула в чашки своей заварки - "тоже что-то травяное", - предположила Инна и не ошиблась: в воздухе явственно проступил аромат малины. Тем временем Лийтя продолжила:
   - Вот, значит, в ту пору очень много людей по мирам пропало: туда пошли - а обратно не вернулись, и послать за ними не получается - лаз не пропускает. Так остались считанные миры, куда можно было проходить и обратно вернуться. А ведь мы и с медициной дела налаживали, и по науке опытом обменивались. - Лийтя отпила чаю. - С годами равновесие стало потихоньку восстанавливаться, некоторые лазы снова стали пропускать. Но это уже не один десяток лет прошёл.
   - У нас тоже ядерный взрыв был - на Чернобыльской атомной электростанции четвёртый энергоблок взорвался, радиоактивность была очень сильная, людей погибло очень много, не сразу при взрыве, а потом. Радиация изнутри пожгла. Так вот в те годы тоже равновесие немного порушилось.
   - Значит, работа лазов зависит от взрывов и от радиации... - резюмировала Лийтя. - Однажды нас послали за дешифровкой одного старого документа. Мы лаз-то открыли, вошли в него, а выйти не можем. Трое нас было: я и ещё два мужика. А потом вдруг мгла спиралью закрутилась... завертелась... и растащило нас в разные стороны. Да и по разным мирам. Меня вот сюда. А может, просто я одна выжила.
   - А что случилось? - спросила Инна.
   - Что случилось? - Лийтя задумалась. - Я когда застряла, стала думать да вспоминать, что могло повлиять на равновесие на этот раз: войн на то время вроде не было, но...
   - Что?
   - На то время климат у нас стал меняться: теплело потихоньку. А у нас были места, где жара да сухой песок, пестани называются, и были места в киянах, где лед стоял ото дна до неба горой и не таял. А потом потеплело настолько, что в кияне Лёдном от такой ледовой горы оторвалась часть - Агорлёд, и поплыла она туда, где были пестани. Наши проланики, кто поучёнее был, говорили, что Агорлёд может изменить течения в кияне, что приведет к перераспределению массы Кадианы, а это изменит наклон её оси. Говорили, что ось и так колеблется, но немножко, а потом возвращается на место, но если амплитуда этих колебаний станет больше, то ось может сдвинуться так, что на место не вернётся. Вот, может, в тот момент так и случилось? Ось сдвинулась настолько, что ходы тоже сместились, а мы остались там, где были? Там и застряли: ни туда, ни обратно. Хорошо ещё, что меня в этот мир вынесло: жива - и ладно. Я уже по-здешнему привыкла, как сюда попала, на родном языке общаться перестала, не с кем здесь, всё на чужом приходится. А тебе браслетом на твой родной переводится, я тоже какое-то время им пользовалась, потом и без него понимать стала. Это ж по здешним меркам уже триста лет почти прошло, как я застряла.
   - У нас на Земле тоже теплеет. Может, когда мои родители пропали, как раз ось немного сдвинулась: людям незаметно, а лазу конец пришёл. Сколько лет назад мои родители сюда попали?
   - Лет семьдесят назад... или восемьдесят... А сестра твоя, Мара, как ты примерно выглядела, не старше, хоть и родилась вон когда. Люди здесь живут долго... старятся долго... такой вот мир...
   Они помолчали. Потом Инна спохватилась:
   - Ой, а как же мы её искать-то будем? Ясно, что ночью не стоит, но куда пойдем с утра? Есть у вас карта этого мира?
   - Первым делом покажешь мне, в каком месте ты появилась, может удастся потом снова активировать тот лаз.
   - И что с того ? - возразила Инна. - из того мира все равно ход только сюда, а обратно в Каменное Дерево не пропускает: я же пробовала, но тот лаз как меня пропустил, так и закрылся. Кстати, и сюда я когда прошла, всё наглухо закрылось. Так что если искать, то что-то новое.
   - Но - подняла палец Лийтя, - если попытаться, то с нас не убудет. И есть одна мыслишка у меня: не получилось ли так, что в тот самый момент, когда ты прошла сюда, твоя сестра прошла в обратную сторону, а лаз посчитал, что это прошла обратно ты, потому и закрылся.
   - А с чего бы это лаз так посчитал?
   - А с того, что сестры вы родные, одна кровь у вас: один отец и одна мать. Забыла об этом?
   - Ооо... - пробормотала Инна, - не подумала о таком. Неужели лазы настолько умные, что могут родственников от других отличать?
   - Вполне вероятно, что могут.
   - Но, в таком случае, могли бы сообразить, что все-таки моя сестра - это не я.
   - Может и могли, да не захотели. Мы не можем знать, что у лазов на уме. А то, что он у них есть, совершенно очевидно.
   - Что ж, может ты и права. А почему мы не столкнулись в лазе?
   - Хм...
   Лийтя не смогла ответить сразу, а Инна не торопила, давала возможность подумать, прислушаться к чутью. То, что старуха действительно пролазница, причём опытная и с развитым чутьём - в этом Инна не сомневалась: во-первых, только чутьё могло подсказать такое, что пока она прошла сюда, Мара через тот же лаз вышла, а во-вторых... Во-вторых Инна сама это чувствовала, своим собственным чутьём, и что пролазница Лийтя, и что права она, и что худа Инне от неё не будет.
   - Может вы были там не одновременно, а по очереди? - высказалась наконец старуха.
   - А как такое могло случиться? - встрепенулась Инна.
   - Очень просто: ты вышла - она вошла, - предположила Лийтя.
   - Но тогда, - не унималась Инна, - когда я выходила, я должна была её увидеть!
   - Должна была. Если ничто не мешало. Вспомни, ничего такого не обычного не было, чего раньше не случалось?
   Инна помолчала, вспоминая своё проникновение в этот мир. Собственно, она даже и не входила в лаз: он как бы сам накрыл её туманом. Может, из-за этого тумана они друг друга и не заметили? Он таки был очень сильный.
   Она поделилась мыслью с Лийтей. Прикинули, что, видимо, все так и было, и из-за тумана же лаз принял Мару за саму Инну. А может, потому и был туман, чтобы дать Маре уйти из этого мира в тот? Туман-то двигался со стороны этого мира. А зачем? Мара от кого-то убегала?
   Обе задумались. Потом Инна вспомнила про чай: в самый раз, не слишком горячий, с нежным привкусом малины. Почему-то в том мире, куда Инна завалилась из Каменное Дерево, она малину не видела. Но если судить по природе, ягодники там определенно должны быть, черника же была. Если Инна попадёт в тот мир в спокойной обстановке, то поищет. `А ещё лучше, - размечталась она, - если бы удалось наладить туда постоянную дорогу и устроить себе дачу: лес, грибы, ягоды, озеро, сруб с печкой. Там и зимой можно жить. Эх... Найти бы Дмитрия... А ещё сестра какая-то объявилась, отец в каком-то мире потерялся... прямо страсти из мексиканского сериала. И все не верится, будто не с ней, Инной, это происходит, а кино она смотрит. `
   Тем временем Лийтя занялась своим сундуком: открыла крышку и склонилась, созерцая его содержимое. Что-то вынула и, подойдя к столу, положила около Инны. Это оказался камень с неровной дырочкой, сквозь которую была продета жёлтая с зеленью цепочка, вероятно, медная. А сам камень серо-желтого цвета и с рыже-коричневыми полосами. На тигровую шкуру похоже, решила Инна.
   - Этот будет показывать путь, - сказала Лийтя, посмотрела строго на Инну, взяла за конец цепочки. Камень закачался из стороны в сторону, понемногу смещая направление. - Видишь? Направление меняет, ищет. Сейчас я ему ничего не заказала, ничего не спросила, он просто качается. Скоро остановится совсем, потому что не найдет - не знает, что искать. Вот выйдем утром на полянку открытую, спросим про твою сестру - посмотришь, как будет себя вести.
   - Это ж так воду ищут, ну - где колодец копать.
   - Вот-вот, - подтвердила Лийтя, - то и есть: и воду, и направление, и людей.
   - А я как раз в том мире, из которого сюда вышла, примерно так озеро нашла, только направление показала лоза: я ей загадала воду найти, а она повернулась, куда надо. И ведь как точно привела - и к колодцу, и к озеру! Ой... У меня же ножнички есть, железные, - вспомнила Инна, - можно было их подвесить на чём-то, хоть на травинке, хоть ленточку от подола оторвать. А я не догадалась.
   - Умная мысля всегда приходит опосля, - улыбнулась старуха. - Хотя железо вряд ли бы показало что-то. Для такого дела медь нужна. - И заторопилась: - Давай-ка поспим, сколько придется, с рассветом тебя разбужу - и пойдём.
  
   Лийтя встала рано, растормошила девушку. Инна подошла к окну, сладко потягиваясь: небо ещё совсем серое, к тому же и дождик моросит. `Может, отложить поиски на завтра или попозже?` - мелькнула мысль, и тут же Инна устыдилась: сестре, может, помощь нужна, а она тут дождика побоялась. Нет уж, надо идти, невзирая ни на какие тяготы жизни.
   Старуха согрела вчерашний чай, дала кусок местного хлеба: плоский, похожий на лепешку, пресный. `Совсем не умеют готовить`, - подумала Инна. - То есть Лийтя сама наверняка умеет, но чтоб не выделяться, приспособилась к местным обычаям. ` Однако, перекусить на дорожку было не лишним: она чувствовала, что за последние несколько дней похудела: ела мало, почти ничего, а двигалась много.
   - Корзину-то свою ты возьми, вон и я свою возьму, хлеб и кувшин с водой положи, вон на столе я приготовила, да и кое-что в сундуке я присмотрела, надо взять: в пути пригодится. - Лийтя указала Инне на тряпичный узел: - поместится?
   Инна прикинула: пожалуй, узел уже будет лежать плохо, не заметишь, как вывалится. Лийтя тоже уже поняла это, стала укладывать в свою корзину: берестяную, с двумя толстыми веревками от верхнего края до нижнего. Одела на спину наподобие рюкзака. `А что, - подумала Инна, - удобно вполне: и обе руки свободны, и тяжесть на спине куда легче переносить, чем на спине.`
   - Ну - а Богом. - Лийтя открыла дверь и, пропустив вперед Инну, вышка сама. Дверь она подперла камнем, чтобы не раскрылась от ветра, и сноровисто зашагала по улочке. Инна заспешила за ней.
   Привела Лийтя к площади. Инна сообразила, что это та самая, на которой они и встретились. Сегодня здесь никого, кроме них двоих не было, но пересекать открытое пространство Лийтя не стала, пошла в тени деревьев.
   - Вот здесь ты была, когда я тебя из толпы вытащила, - показала она Инне на полянку сбоку. - Сейчас камень спросим, где Мару искать. - Она вытащила цепочку с камнем, взяла конец в жменю и попросила:
   - Камень, камень, покажи, где Мара, в какую сторону пошла, в какой стороне Лийтя её найдёт.
   Инна смотрела во все глаза: камень действительно закачался, сперва как будто пробуя в разные стороны, и вдруг словно нашёл нужное направление - закачался резко, забирая амплитуду в одну определенную сторону - в сторону леса. Лийтя торжествующе посмотрела на Инну:
   - Видала? Во-он куда показал, на лес. А ну-ка, теперь ты, - и отдала цепочку девушке.
   Инна попробовала также, только попросила мысленно, и через какое-то время почувствовала, что камень будто дергается в определенную сторону, словно тащит Инну туда. И опять - в сторону леса. Лийтя тоже всё поняла, забрала цепочку, положила к себе в карман.
   - Войдём в лес, там опять спросим. А теперь соображай, откуда пришла сюда, - велела она Инне, - веди на то место, где в этот мир пролезла.
   Инна посмотрела по сторонам, поискала дорогу, по которой шла. Но не увидела, спросила у товарки:
   - Лийтя, а где тут дорога? Я по дороге сюда вышла, лесная такая, но широкая, утоптанная.
   - Так ты с озера пришла? - поняла Лийтя. - Тогда я знаю, где это, первой пойду. А ты не отставай, если что - сразу зови.
   Они двинулись по дороге. Лийтя шагала неторопливо, но размашисто, чувствовалась, что долгая ходьба ей привычна, несмотря на немолодой возраст. `В движении - жизнь` - вспомнила Инна, глядя на прямую спину товарки. Время от времени останавливались, спрашивали у камня по-очереди, куда им идти, - камень неизменно указывал направление прямо по дороге. До озера дошли без приключений и остановились, - решили поделиться сведениями, как открывать лазы. Инна рассказала о способе снежной черепахи, счёте от миллиона и о своём, случайно открытом - представлять лицо Дмитрия. Этот способ Лийте не подходил, зато она пояснила, что мантра - древняя молитва на языке санскрите, древняя священная формула, несущая мощный заряд положительной энергии, которая и открывает проход. Например, некоторые пролазники, с которыми работала Лийтя, думали о заветном желании и представляли, что это желание соединяется с его рукой золотой цепочкой. Сама Лийтя представляла себе маленькую пёструю птичку на зелёной нити. Лийтя держится за эту нить обеими руками, птичка поднимается все выше и выше, и вместе с этим поднимается и Лийтя.
   Потом проверили направление с камнем, - показал путь через озеро. Инна подтвердила, что когда открылся лаз, она как раз сидела лицом к воде, и туман шёл будто с противоположного берега, приблизился к ней как-то вместе с лазом - есть такие лазы, не стоящие на одном месте, а блуждающие, - и поглотил её в себя. А отпустил уже в этом мире. Лийтя на это возразила, что есть блуждающие, но когда-то были и другие, кантиленные, то есть растягивающиеся, которые потом все позакрывались. Но сейчас много лазов активизируются, в том числе наверняка и кантиленные, и вот, видимо, Инна как раз в такой и попала. А может сперва Мара перешла с туманом в мир, где была Инна, а потом туман выпустил Инну здесь. А открыть они могли одновременно с двух сторон: лаз один и мог воспринять сестёр как одного человека.
   Тем временем сбоку озера над линией горизонта появился краешек оранжевого солнца. Инна засмотрелась на восход и вздрогнула, когда Лийтя тронула её за плечо:
   - Пора. Я открываю первой, если не получится, пробуешь ты.
   Она встала лицом к воде и принялась мантровать. Минут десять ничего не происходило, и Инна уже готова была предложить , что пусть Лийтя передохнет, а в это время попробует Инна, но вдруг что-то тревожно шевельнулось в душе. Очень тревожно. `Чутьё ? - подумала Инна, - О чём-то предупреждает? Интересно, о чем: чтобы я не помогала Лийте? Не подходила к ней близко? Не звала её?` Ей стало сильно не по себе, почудилось, что вот-вот за спиной возникнет какая-то опасность. Инна резко повернулась к лесу, и в этот же момент из леса на берег выскочила крупная собака и замерла в стойке. Инна оглянулась на Лийтю: у той наконец получилось открыть лаз, который туманом с озера уже приблизился к старухе почти вплотную. Лийтя обернулась и махнула рукой Инне, дескать иди сюда. Но в это время громко залаяла собака, и Инна невольно повернулась к ней: с лесной дороги на берег один за другим выбирались верховые. Инна рванулась к Лийте, но не успела: та уже исчезла вместе с лазом и сопровождавшим его туманом. А Инну окружили всадники.
   Инна испуганно прижала корзину к груди: чутьё подсказывало, что ничего хорошего от этих людей ждать не приходилось. один из них приблизился настолько, что Инна отшатнулась от его тяжелодышащего, с пеной у рта, коня, чуть не попав при этом под ногу к другому. Кто-то с возгласом `Рыжая!` сорвал с неё платок, и рыжие волосы янтарной волной рассыпались по плечам и спине. ` Надо было косу заплести, не догадалась,` - мелькнула запоздалая мысль. И тут же поняла, что коса бы все равно не спасла, искали рыжую, вот если бы она перекрасила как-то волосы...
   - Ну что, добегалась? -грозно крикнул один из обступивших. - Думала, от инквизов сбежать можно? Вяжи её, Свин, доведём до места, там лучше нас знают, что с этой ведьмой делать. Вроде всех рыжих уже извели, эта последняя осталась.
   `Что же, сестрёнку они, значит, убили? Она же тоже рыжая была`, - думала Инна, пока Свин - толстый молодой мужик связывал ей руки. Хорошо, что спереди, а не сзади: так она могла нести корзину. Можно было, конечно, и бросить её: подумаешь, что в ней ценного? Но чутье подсказывало, что этого делать не надо.
   - Пошла! - крикнул тот, который велел её вязать, и тряхнул вожжи.
   Инна почувствовала, как натянулась верёвка, но не успела шагнуть, как вскрикнула от боли: Свин сзади полоснул её кнутом, разодрав каменнодеревскую одежду и плечо. Она заторопилась, мельком скосив глаза на проступившие на голом теле капельки крови. Место удара покраснело, вспухло и горело огнём.
   `Вот же влипла, - думала Инна, шагая по уже примелькавшейся дороге обратно в сторону деревни, - и что им от меня надо?...` Потом сообразила, что вряд ли от неё, ведь она ничего не успела сделать. Скорее, искали сестру, она же сбежала. `Всё-таки похожи мы, могли перепутать. Ну, и что теперь делать? Как доказать, что я не Мара? Может быть там, куда меня приведут, кто-нибудь заметит разницу?` А то, что всех рыжих извели, просто для устрашения добавили. Хотя про неё, Инну, тоже могли уже узнать, в деревнях слухи быстро разносятся, тем более такой, что в их края ещё одна рыжая забредёт: Лийтя сказала, что в этом мире рыжие не рождаются, только если иномиряне забредут. Мысли переключились: Инна задумалась, зачем понадобилось искать сестру, что она такое натворила. Или всё таки именно её - Инну - искали? А зачем? Но в голову ничего не шло, чутьё напрочь отказывалось помогать в такой обстановке, саднило разодранное плечо, платок сполз на шею, окончательно взошло солнце и стало печь голову.
   Дошли до деревенской площади, там посадили в закрытую повозку с двумя маленькими окошечками, заперли и куда-то повезли. Везли уже долго, но сколько именно, Инна не знала: часы в этом мире работать отказывались. Или просто из-за того, что время текло намного медленне, движение стрелок было незаметно? Чутьё спало, а что-то понять никак не удавалось: мысли растекались, расползались, ускользали... Инна не заметила, как заснула. Во сне увидела себя маленькой девочкой на берегу моря, куда однажды ездила с родителями: ходила по пляжу, то и дело наклоняясь и поднимая с жёлтого песка причудливой формы ракушки и разноцветные камешки. На подстилке сидела мама с книгой в руке: она смотрела на Инну и улыбалась. Потом картинка сменилась выставкой в музее геологии: Инна, уже взрослая, переходила от лотка к лотку, смотрела на камни, будто искала какой-то определённый, но его нигде не было и досада всё больше заполняла душу. Затем сон вновь перенёс в детство: она сидела на диване рядом с отцом и смотрела на камни, которые он поочередно брал из большой коробки, которую он держал на коленях.` Вот это агат, - говорил папа, - видишь, какой полосатый? Полоски яркие, желтые, оранжевые, белые, как молоко, а вот это - халцедон: он полупрозрачный, светлый, матово-желтоватый. А вот розовый сердолик, ты такой находила на берегу. Это янтарь, солнечный камень, у мамы из такого камня есть бусы. А этот, тёмно-коричневый с золотыми искорками, называется авантюрин...` На этом Инна проснулась. `Авантюрин`, - мысленно произнесла она последнее слова из сна. ` Он же златоискр, он же случайник.` Вспомнила о корзине, которую поставила на пол у ног, вытащила подобранный камень: да, такой же, как тот, что был во сне. И такой показывал когда-то много лет назад отец. И форма, и размер похожи. Только как будто чуть более темный, а там, около озера, на солнце казался совсем чёрным. Интересно, может они в разных мирах окрашиваются по-разному? Что папа говорил про тот, который вынул из коробки? Кажется, что это какая-то семейная реликвия, типа артефакт. Случайник... И лазы некоторые называются случайными. Есть ли между ними какая-то связь? Может, с помощью авантюрина можно открыть случайный лаз? Стоп: а ведь нашла я его там, куда по всей вероятности ушла Мара. И ощущение тогда было, что она, Инна, не одна. Значит, именно в тот момент там появилась сестрёнка, а я не поняла? Но ведь никого не было, я же посмотрела вокруг - ни души, только вот об этот камень споткнулась. А Мара и не могла на меня выйти, лазы туда, где пролазнику опасно, не пропускают, дают выход в другом месте, подальше. Но, если права Лийтя, лаз должен был воспринять нас как одного человека, а сам себе человек не опасен. Или опасен? Ещё вариант, лаз всё-таки воспринял нас как разных людей, но не опасных, поэтому, по версии Лийти, пропустил нас одновременно в разные стороны, однако посчитал нашу встречу преждевременной, и выпустил Мару подальше. Об этих кантиленных переходах на сайте ничего не было, может, они такие умные, что знают будущее. Если Мара вышла где-нибудь в километре от меня, то увидеть друг друга мы не могли, а вот для чутья такое расстояние мизерное, и я почувствовала близость человека. Или не человека, а камня? Он же был ближе, вообще рядом, может, чутьё на него отреагировало? Так, а откуда он там взялся, если Мара вышла в другом месте? Что ж, сестра вероятно уже не первый раз так переходит: наверняка она пролазница, у нас это явно наследственное. Ей было достаточно одного раза открыть переход камнем, - а после этого ей уже чутьё помогало открывать без него. А камень могла потерять или даже специально оставить в том мире, чтоб не нашли.
   `Стоп, стоп, стоп... это кто сказал? Чутьё? Это что ли вот этот самый авантюрин ищут здешние? А почему бы и нет? Вполне вероятно, что кто-то из местных знает о воздействии случайника на переходы и умеет им пользоваться. А если среди них пролазников нет, открыть лаз они могут только с помощью камня. А Мара знала об этом и решила его украсть. Может, с его помощью сбежать хотела, но потом зачем-то вернулась обратно, ей-то камень больше не нужен был, раз пролазница, она это поняла вот и оставила его в том мире, чтоб тяжесть туда-обратно не тащить. Припрятала на тропинке среди других камней. Оооо....`
   От внезапной догадки Инна чуть не вскрикнула вслух и испуганно прижала ладонь ко рту: нет, не может быть! Правда, она никогда не проверяла папину коллекцию камней, но... Чутьё несомненно подсказывало, что это тот самый их фамильный камень: папа тогда, помнится, тоже протёр его какой-то тканью. Тогда он казался светлее, но, во-первых, она могла забыть тот оттенок, во-вторых, он мог потемнеть от времени, а в-третьих, камень, видимо, действительно меняет оттенок в разных мирах. Родители взяли артефакт с собой, потом отец ушёл, оставив его маме, но мама умерла, и камень забрали местные. Несомненно, они знали о его свойсте. Каким-то образом, возможет, через Лийю, узнала об и Мара, а также, что камень семейный артефакт. Или даже только о его свойстве знала. Вот так-то... Случайно попала в совершенно чужой мир - и столько узнала. Или не случайно попала? Инне стало вдруг смешно: значит, так они и ходят мимо друг друга: сперва родители пошли, Дмитрий, потом Инна, теперь Мара - и никак в одном мире встретоться не могут. Она улыбнулась, тут же стало до безобразия тоскливо: она снова одна в чужом малознакомом мире, да ещё попалась в руки каких-то идиотов, которые и убить могут... Нет, нет - прочь это ужасные мысли! Все будет хорошо! Она найдет и сестрёнку, и отца, и Лийтю, и любимого! Перед глазами начал фокусироваться его образ, но тут повозка остановилась и Инна поспешила спрятать камень обратно в корзину, прикрыв снятым головным платком, но сообразила, что корзину могут отнять на досмотр, и переложила в трусы к животу. Камень оказался приятно тёплым и, как показалось Инне, чуть-чуть изменил форму: стал тоньше и менее выпуклым - по линии живота. `Тот же материал, из которого сделан браслет, - поняла Инна, - или всё-таки природный с такими свойствами? `
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"