Аннотация: Прода от 01.12.2011. Исправлено 06.12.2011.
ОТСТУПНИК
Алтунин В.
Глава 4
Постоялый двор "Хромающий конь" расположился недалеко от крепостной стены: между раскидистым дубом и дорогой. Эльф наблюдал из перелеска, скрытый тенью деревьев. На небольшой утоптанной площади перед входом не было крестьянских телег, как обычно в это время года, только лишь пара верховых лошадей у коновязи. Неважно дела шли не только в той глухой деревеньке, а и в самой Дайланне. Все эта проклятая засуха, спутавшая привычный ход вещей.
За последний час никто не входил и не выходил из деревянного строения, кроме одного всадника, который, судя по всему, и был тем, кому следует передать заказанное.
Прозвенел колокол. Это значило, что песочные часы повернули десятый раз после полудня.
Посредник ждал. Не затягивая, нужно было зайти, отдать сверток, который с таким трудом заполучил в Забарии, взять деньги и смотаться по-тихому. Ибо, если обитатели воровского квартала, или их осведомители почуют тугой кошель - обязательно увяжутся следом. И боя не избежать. По тревоге поднимется стража, а тогда можно очутиться в зиндане и без денег, как уже однажды случилось. Шума он не хотел.
Солнце садилось. Тени росли, удлинялись, а облака становились темнее.
Что-то было не так. Внутренний голос говорил, что идти внутрь не стоит, хотя видимых причин не было. Человек должен быть один, как и договаривались. Его конь переминался с ноги на ногу, ожидая хозяина.
Но своим чувствам он привык доверять. Давно, когда еще жил со своими собратьями, изучал искусство сакка-ма, ему в голову прочно вдолбили: если что-то не видишь - совсем не значит, что этого нет.
Накинув капюшон, он нырнул в кусты, решив обогнуть постоялый двор сзади и зайти со стороны крепостной стены.
Ступая бесшумно, как дикая кошка на охоте, постепенно приближался к постоялому двору. Ни один лист не шевельнулся, ни один сучок не треснул под его сапогом, оправдывая, что его расу звали лесным народом. Его собратья чувствовали себя в зеленом океане, как рыба в воде.
Первым он уловил запах. Запах зелья Шаш. Так несет от одежды завсегдатая курительной, любящего проваливаться в сладкие грезы. Аромат въедался настолько глубоко, что вытравить его чем-либо было просто невозможно. Единственным выходом было избавиться от одеяний.
Рядом, всего в нескольких шагах, кто-то притаился. Слышно было тихое, но свистящее дыхание, выдававшего того, кто слишком часто курит Шаш.
Эльф насторожился.
Послышался едва различимый шепот:
- Где же его демоны носят?
- Должен скоро быть. Условлено было после десятого поворота. Колокол уже пробил, - ответил голос с присвистом.
- Если бы этот горе-охотник не промазал бы - и нам работы меньше! - сказал третий.
- Теперь никто не промажет! А за работу тебе платят.
- Мало!
- Они тоже так думали, поэтому и грабили проезжающих. Если бы делали свое дело, то и в живых остались!
- Лерин сгорел как спичка! Без колдовства точно не обошлось! Скажи своим хозяевам, чтобы добавили - иначе никто из нас в постоялый двор не войдет! - просвистел любитель зелья.
- Я знал, что ты скажешь это рано или поздно. Хорошо, я удваиваю плату. Но после того, как дело будет сделано. Мне нужно то, что он принесет. Если не добудете - пеняйте на себя! - чуть громче прошипел ледяной голос.
Его ждали. В этом сомнений не было. Но зачем? Либо заказчик не хотел отдавать деньги, либо кому-то понадобился оплаченный товар. Всем требовалось то, что лежало в сумке, висящей на плече. Каково же было истинное предназначение артефакта? И, судя по всему, оно было важным.
Деревенским бандюгам удалось обвести его вокруг пальца. Тот молодой охотник истекал кровью, но с легкостью убедил в случайности нападения. Они ждали только его и никого больше, предпочитая умереть, а не отступить. Долго же он был в Забарии, если наемники успели порядком оголодать и щипали проезжавших! И напали слаженно, будто были солдатами, привыкшими биться плечом к плечу, а не разбойничьим сбродом.
Также бесшумно, как и подкрался, он удалился. Так когда ждать удара? Сразу после того как захлопнется дверь? Или после передачи свертка?
Чутье говорило, что лучше всего уйти, сбежать. Но что потом делать с товаром? Деньги были гораздо полезнее магического артефакта, применения которому он не знал.
Эльф решил рискнуть.
Неспеша, он вышел на дорогу и повернул к постоялому двору, идя нарочито медленно, стараясь заметить притаившихся в засаде людей. Сколько их всего? За ним наблюдали. Он чувствовал на себе тяжелые взгляды. Сколько же их всего?
Дверь скрипнула и со стуком захлопнулась.
"Сейчас? - подумал он и напрягся, ожидая стрелы, пущенной из темного угла, - Ну?"
Немедленного выстрела не последовало. Напряжение немного спало.
В воздухе витал запах жареного мяса и кислого вина. Массивные деревянные столы в основном были пусты. Всего за двумя восседали люди. Один, скорее всего, был купцом, а второй пытался быть незаметным, прячась в тени.
Эльф подошел к трактирщику:
- Меня ожидают. После десятого поворота песочных часов. Зигрет из Забарии, - произнес он заранее оговоренную фразу, посланную в письме.
Тот махнул рукой в сторону дальнего столика:
- Господин Зигрет сидит в углу.
- Хорошо. Подайте нам лучшего вина.
Отодвинув стул, он присел, почувствовав себя неуютно, потому что оказался спиной к двери и лицом к тому, кого назвал Зигретом. Каждое мгновение в спину могла вонзиться стрела. Кольчуга должна выдержать. Если не в шею, то можно спастись.
- Мне еще долго ждать? - недовольно пробурчал собеседник, пронзая эльфа взглядом.
- Смотря что ты понимаешь под словом долго, - парировал он.
- Ну! - тот протянул руку. - Где товар?
- Сначала деньги.
Зигрет положил на стол увесистый кошель, но эльф не спешил передавать сверток, раздумывая, не прирезать ли этого нетерпеливого посредника или, хотя бы сказать, что ему все известно.
Пауза затянулась.
- Чего ты медлишь?
Никто не нападал, и он решил играть до конца. Достав из сумки сверток, положил его рядом с кошелем.
Зигрет поднес к нему ладонь, намереваясь взять, но отдернул руку, будто чувствовал через ткань что-то и улыбнулся.
- Ты не обманул. Это он. И я с тобой честен, - сверток пропал в складках его плаща.
В следующее мгновение одинокий человек, пытавшийся быть незаметным, вскочил. Его руки были воздеты к потолку. Между расставленными ладонями начал зарождаться яркий свет, превращаясь в переливающийся шар.
Оставляя в воздухе белый след, он ударил в стену над головой Зигрета. Тот едва сумел пригнуться и упасть под стол.
Послышался визг подавальщицы, которая уронила кувшин с вином.
Эльф вцепился в горло Зигрету и произнес:
- Решил меня убить? Первым умрешь ты!
- Это не я! - прохрипел он. - Отпусти меня и сделай что-нибудь! Иначе умрем оба!
Маг изготовился к новой атаке. Между его ладоней зарождался огонь.
Эльф поверил Зигрету и разжал руки, так подсказывало чутье. Извлек "Дар смерти" и метнул его в волшебника. Шар взлетел по короткой дуге и ударил под ноги, за считанные секунды превратив его в живой факел, который пылал так ярко, что огонь резал глаза.
В следующий момент, поднявшийся на ноги Зигрет, сделал пару шустрых шагов и прыгнул в окно, закрыв лицо руками. Звякнуло разбившееся стекло, и он пропал в темноте.
Стрела, вонзившаяся в стену, опаленную магическим шаром, остановила порыв броситься вдогонку. Эльф снова упал под стол, всего лишь на несколько мгновений опередив выстрелы.
Лучников он не видел, поэтому не высовывался и не спешил покидать укрытие, а лишь слегка наклонил, утыканную, как еж иглами, столешницу, уменьшив угол обстрела.
Скоро послышался топот ног, когда нападавшие смекнули, что выстрелами его не достать, а пора переходить к рукопашной.
Кто-то отбросил стол и ударил мечом. Эльф увернулся и вскочил. Пришло время ракка'эйн, когтей.
Молниеносно, за долгие годы отточенным движением, он выхватил из ножен оружие, похожее на железные перчатки, утыканные шипами. Со стороны большого пальца и мизинца они были особенно длинны, в полторы ладони, больше напоминая изогнутые ножи, острые как бритва. Витиеватые эльфийские руны на серебряных наручах вспыхнули алым огнем, пробуждая древнюю магию, заключенную в них. Блестящие нити потянулись к когтям, и они стали единым целым.
Он выбросил руку вперед.
Едва минуло три удара сердца с того момента, как эльф вскочил и его первый противник упал с перерезанным горлом.
Напирали еще девять. Когти были смертоносным оружием в ближнем бою, и он бросился в самую гущу. Искусство сакка-ма, что значило на общем наречии рвать руками, требовало огромной скорости, точности, чувства дистанции и предельной концентрации. Там, где можно было ткнуть мечом, бойцу сакка-ма, требовалось сделать лишний шаг и ударить в незащищенное место. Поэтому когти особенно любили горло и глаза.
- Стража!!! - крикнул, было, трактирщик, но упал за стойку. Три стрелы вонзились в грудь.
Подавальщица снова завизжала. Широкое лезвие проткнуло ей спину. Только гул горящего костра на месте мага, бросающего яркие блики на стены, звон стали, да редкие проклятья нарушали тишину.
Стрела ударила в плечо. Кольчуга, выкованная гномами, выдержала. Чем меньше становилось противников, тем чаще вступали в бой лучники.
Осталось четверо. Они крутили мечами, пытаясь не подпустить эльфа на расстояние удара. Но он извивался змеей, уклонялся и жалил, как взбесившаяся оса, видящая перед собой только противника.
Если он убьет всех, то лучники его достанут. Пять стрел одновременно - это слишком даже для хорошего бойца. Он уклонился от лезвия, другое отбил наручами и резанул по запястью. Меч упал, звякнув, а наемник отступил. Времени было как раз, чтобы выхватить стеклянный шар.
Изловчившись, он метнул в сторону нависающего над залом балкончика оставшийся "Дар смерти".
Тот разбился, и пламя охватило податливое дерево. Раздались крики.
- Кто ты?! - просвистел любитель грез, единственный оставшийся стоять на ногах. Остальные лежали на полу, залитым кровью.
- Это неважно. Ты был хорошим бойцом и отбивался отчаянно.
- Был??? - взревел он.
- Да. Был.
Эльф уклонился, сделал нырок и ударил. Коготь пронзил подбородок и тот, кто любил грезы, упал грузным мешком.
В живых остались только два лучника. И они тут же напомнили о себе. Он отбил стрелу когтями, а вторая прошла выше головы.
Когти молниеносно оказались в ножнах. Алые руны стали чернеть, а блестящие и прочнейшие нити, связанные с ними, втянулись в наручи. В руке уже был нож для метания.
Вскрик.
Лучник дрожащими руками, предчувствуя скорую гибель, наложил стрелу на тетиву и снова выстрелил. Но боец, находящийся внизу среди горы трупов, играючи схватил ее в полете и метнул нож.
Стрелок перевалился через парапет и упал на пол с глухим стуком.
Огонь гудел уже повсюду. Постоялому двору "Хромающий конь" осталось жить считанные минуты. Но эльф не спешил, ища уцелевших.
Пинком отбросил стол, под которым, обхватив голову руками, лежал мужчина. Это был купец. В его бороде застряла капуста.
- Не убивай, - проскулил он. - Я не с ними! - тело дрожало, будто от холода.
- Ты уверен?
- Я купец Раллеон из Скарги! У меня лавка на центральной площади! Пощади!
- Чем торгуешь?
- Маслами для притирания, благовониями...
- Какое масло самое дорогое? - перебил его эльф.
- Из черного зиккурия, произрастающего только в эльфийских лесах, лечит незаживающие раны и язвы, пятьдесят золотых за мерный стакан! - скороговоркой произнес тот.
- Ты можешь идти.
Круглый человечек, больше напоминающий разъевшегося торговца, чем бойца поспешил к выходу.
- Стой, - окликнул его эльф.
Он замер, будто вкопанный. Плечи его поникли, фигура напряглась, ожидая предательского удара в спину.
- Не стоит бежать за стражей. И лучше будет сказать заинтересовавшимся, что ты ничего не видел, а лучше вообще здесь никогда не был. И если вдруг к тебе обратится Нейтан - ты ведь не откажешь?
- Нет, господин, - выдавил из себя торговец.
- Иди.
Тот бросился к двери, будто его ошпарили.
Огонь разгорался все сильнее.
Кошель продолжал лежать на столе. Рядом торчали стрелы. Будь это обыкновенные бандиты, охотившиеся за золотом - кто-то из них непременно позарился бы на деньги, пока другие сражались. Но тот остался нетронутым.
Нейтан подхватил его и вышел, озираясь по сторонам. За деревьями могли быть лучники, подстраховывающие тех, кто был внутри.
Быстрая перебежка...
Никого.
Единственный конь стоял у коновязи и переминался с ноги на ногу.
"Значит Зигрет ушел на своих двоих? Опасался, что его ждут? Получается - наемники работали не на него? Тогда на кого?"
Слишком много вопросов, на которые нет ответа. Оставалось надеяться на то, что Тирн проследит за тем, кто в спешке ретировался.
Он вскочил на коня и поскакал подальше от города, чтобы не наткнуться на патрули. Такое событие, как горящий постоялый двор, не пройдет мимо них. А те могли допросить с пристрастием. Тогда придется их убить, а глава городской стражи такого никогда не спустит. Перевернет вверх дном воровской квартал, вывернет его наизнанку и, рано или поздно, все равно его найдет. Лучше просто спрятаться, а кто уж попадет в их лапы - неважно.
Сполохи огня вырывались бушующим зверем из многочисленных окон, а зарево раскрашивало потемневшее небо в оранжевый цвет. Крыша горела жарко и скоро обвалилась, похоронив под собой следы битвы.