Быть принцессой. Все девочки мечтают оказаться на её месте. Это ведь так здорово: жизнь в роскоши, восхищенные взгляды, турниры в твою честь. Любой каприз -как приказ, желание - закон. Ну и табун из благородных рыцарей, естественно, прилагается. Со стороны всё прекрасно и просто. Всего лишь быть принцессой...
Гончары обучают подмастерьев, передавая им свой опыт и знания. Воинскому делу учат с малых лет, и занимаются этим люди, сами повоевавшие достаточно. Умение торговать также не приходит само. Более старшие товарищи наставляют своих детей, чтобы они продолжали их дело. Так почему же никто не учит быть принцессой? Нельзя ведь, в самом деле, считать правильными те постулаты, которыми маленьких венценосных особ кормят все, кому не лень. Вы были принцессой? Тогда по какому праву беретесь указывать, как нам себя вести и что делать? Если вы знаете лучше меня, как лучше соответствовать званию носительницы королевской крови - будьте так любезны, займите моё место. Я буду только рада освободить его.
Наверное, легко обсуждать других, понятия не имея о том, как они живут, что чувствуют и чем занимаются. Да, я принцесса. Вот только нет никаких балов, героев и стихов в мою честь. Есть двое странных товарищей по несчастью и, к сожалению, осознание собственной важности. Нет, это не мания величия. Никто не мог знать, что этот визит в дружественную соседнюю страну станет для моей семьи последним. Если бы не случай - мне бы тоже нечего было рассказать. Я до сих пор вспоминаю с содроганием, как на моих глазах убивали моих родных, а я просто пряталась и пыталась не кричать от страха и боли. Принцесс многому учат с самого раннего детства, но почему-то всё разом забывается вот в таких, непредусмотренных ситуациях. Остается только одна мысль, шепчущая на задворках сознания о том, что ты последняя в роду, и твоя смерть откроет дорогу тем страшным людям, что учинили переворот в королевстве.
Я безумно хочу жить. Это не то желание, которое дано от рождения каждому человеку, от короля до последнего нищеброда. Просто теперь я понимаю, что мне есть, ради чего продолжать бороться. Чудовища, лишившие меня семьи, не должны остаться безнаказанными. И мне уже совершенно не важно, какими средствами я отомщу. Если я принцесса - я могу всё, верно?
Принцесса Керийская, третья дочь.
Назл скучал. Топор, лежащий на коленях, уже давно был начищен до ослепительного блеска, но наемник продолжал меланхолично проводить по нему камнем, вызывая настолько мерзкий звук, что его подруга не переставала морщиться. Но пока молчала. Катле вообще было не свойственно упрекать партнера в чем-то. Уж слишком хорошо она знала и его привычки, и молчаливый характер. Хорошо, что хоть чем-то занят, а не просто сидит, уставившись в одну точку, как бывало не раз.
Вообще, Назл для неё во многом так и остался загадкой. Он не любил рассказывать о своем прошлом, не строил планов на будущее и вообще жил так, будто этот конкретный день - последний. Катла ничего не знала ни о его семье (и была почти уверена, что её у него попросту нет), некоторые его привычки первое время вызывали у неё ужас. Например, он принципиально не общался с женщинами, независимо от возраста и социального положения. Или ограничивался короткими фразами. Вёл себя нарочито безразлично по отношению к ним, и только для самой Катлы иногда позволял себе некоторые послабления. Она редко слышала от него шутки, скорее, это был незамысловатый черный юмор. Но одно она усвоила наверняка: этому человеку можно было довериться безоговорочно, не боясь предательства или насмешек. Порой она позволяла себе заводить с ним разговор о таких вещах, которые далеко не с каждым близким то можно обсудить. И ни разу не было такого, чтобы её товарищ осудил или посмеялся над ней. Он редко давал советы и только в том случае, если был уверен в своей правоте. Удивительно, но в свои неполные тридцать зим (опять же, по его словам) Назл свободно говорил на двенадцати языках, знал основы контактного боя с использованием всех известных Катле видов оружия, был обучен манерам и этикету, что являлось уж совсем необязательной роскошью для человека его профессии. Сама наемница выросла в аристократической семье, и то периодически чувствовала себя рядом с Назлом обычной безграмотной крестьянкой.
В отличие от других воинов-мужчин, Катла никогда не слышала от товарища эпических историй о его сражениях, выполненных заданиях или удачах на любовном фронте. С одной стороны, это вполне вязалось с его пренебрежением к дамам, но с другой, как замечала сама девушка, слабый пол был особенно слаб в отношении её боевого товарища. Особенно наемницу шокировало то, что Назл не делал исключений ни для кого, будь это высокородная дама или простая служанка. Казалось, что к людям более низких слоев он относился даже терпимее.
- Наз, прекращай мучить свой топор. Ничего с ней не случится, а вот оружие может пострадать. Я же вижу, что ты переживаешь, хоть никогда в этом не признаешься. Даже мне ясно, что ни один здравомыслящий человек не станет искать троих беглецов в чаще леса.
Мужчина чуть наклонил голову, глядя на девушку.
- Значит, тут должно быть полно стражников.
Катле оставалось только улыбнуться и развести руками.
Ей изначально не очень нравилась идея отпустить девочку на прогулку. Но та так настойчиво уверяла, что с ней не может произойти ничего особенного, что даже невозмутимый наемник сдался и махнул рукой. Тем более, что они вполне надежно замели следы, сделав крюк по окраине леса. Собак у преследователей не было, так что, вроде, опасаться было нечего. Но сейчас Катла уже начинала сомневаться в разумности своего решения. Девочки не было больше двух часов, способность ориентироваться на местности у неё врожденная, и никакой другой причины, кроме неприятностей, для задержки быть уже не могло.
Назл встал с земли, растирая ладонями затекшие ноги. Наемница в очередной раз залюбовалась фигурой товарища, но это была, скорее, белая зависть. Вряд ли ей когда-либо удастся достигнуть таких же успехов в совершенствовании своего тела. Воин был действительно хорош собой, мышцы хоть и не бугрились под кожей, как у специально накаченных для показа рабов, но их силу Катла могла видеть в действии не раз. Светлые волосы, перетянутые повязкой, только дополняли идеалистический образ. Тем не менее, для девушки он всегда был только другом и верным товарищем, да и сама она не могла воспринимать его как-то иначе. Что по этому поводу думал Назл - было неведомо.
- Ты где её искать то собрался? Лес большой, малышка непредсказуема. Может, муравейник ей понравился, или за белкой погналась. Толку бегать по лесу - никакого..., - наемница неодобрительно качнула головой, когда Назл жестом попросил её замолчать.
- Никаких поисков не потребуется. Меч достань и сделай два шага влево.
Катла возмущенно фыркнула, но привычка слушаться партнера взяла своё. Она успела отступить с того места, где стояла, буквально за мгновение до появления новых действующих лиц.
Эйен никогда так не бегала. Впрочем, никогда от этого не зависела её жизнь. Сейчас, понимая, что из-за неё погиб незнакомый молодой человек, она чувствовала себя ужасно. Тем глупее теперь было бы дать себя поймать, ведь это означало бы, что эта жертва была напрасной.
Среди вороха мыслей в голове упрямо билась одна, злобно и безжалостно убеждавшая девушку, что она не помнит направления. Что её друзья не придут на помощь, и она погибнет вот так, в глухом лесу. А самое страшное - сгинут ведь и Назл с Катлой, которые будут тщетно ждать её, пока стража, расправившись с беззащитной Эйен, не придет за ними.
Сейчас девушка иронично вспоминала фразу родителей, что маленьким принцессам не пристало бегать. Обычно подобное звучало после того, как ребенок оказывался дома то со сбитыми коленками, то с расквашенным носом. Не было ни слез, ни истерик, но насупленный взгляд тогда ещё совсем юной Эйен говорил том, что бегать она, всё же, будет. В отличие от детства, падение сейчас стало бы для неё последним. Как она ни старалась, тяжелые шаги за спиной приближались. Не было времени даже обернуться.
Напрягая последние силы, преследуемая сделала отчаянный прыжок, стремясь преодолеть таким образом бурелом, вместо того, чтобы оббегать его, справедливо рассчитывая, что людям в тяжелой броне будет гораздо тяжелее, чем ей. Она рассчитала верно. Стражники на мгновение замешкались, позволив девушке оторваться ещё на десяток шагов. Это так обрадовало Эйен, оглянувшуюся назад, чтобы оценить последствия своей уловки, что на миг она перестала смотреть вперед. Уже падая, она с ужасом осознала, что это конец.
Встреча на поляне не стала неожиданностью только для Назла. Опытный наемник успел не только услышать приближающийся топот, но и сообразить, каков примерный состав шумящих людей.
Первый стражник, внезапно очутившийся лицом к лицу с коренастым противником, автоматически выставил вперед руки, даже не пытаясь достать оружие. Для этого у него попросту не было времени. Назлу оставалось только поднять свой огромный топор на уровень головы и легонько толкнуть незадачливого вояку навстречу товарищам. Ну, легонько - это по меркам самого друга Катлы. Получив встречный удар в лицо, стражник рухнул прямиком на своих товарищей, внеся полную неразбериху в их ряды.
Эйен в первые же мгновения встречи была задвинута за спину Назла, откуда с плохо скрываемым торжеством смотрела на растерявшихся преследователей. Катла зашла за спину поднимающимся воинам. Оглядывающиеся люди короля торопливо, но, не теряя достоинства, достали оружие, но были снова огорошены. И снова постарался неугомонный наемник:
Доброго дня вам, служивые.
Капитан удивленно подняло голову, но кивнул, шагнув чуть в сторону, чтобы держать в поле зрения всех участников конфликта. При этом он продолжал коситься на девушку за спиной Назла, которая продолжала мило улыбаться ему. И эта её беззаботность опытному воину очень не нравилась.
- Милейшие, искренне надеюсь, вы не повторите судьбу несчастного мальчика, которого мы встретили не более пары минут тому. Он совершил большую глупость, и мы были вынуждены... устранить препятствие. У нас четкий приказ, касающийся этой юной особы. Вы же, как верные подданные короля, не должны препятствовать исполнению воли Его Величества.
Назл усмехнулся, перевел взгляд с говорившего на Катлу и слегка кивнул. Затем потрепал Эйен по голове, успокаивая, опустил топор острием на землю, оперев о ногу так, чтобы иметь возможность в любой момент подхватить его. Подмигнул капитану стражников и нарочито неторопливо достал из-за отворота сапог два метательных ножа.
- Думаю, мой неразговорчивый компаньон думает о том же, о чем и я. Позвольте заметить, что вы, уважаемый, умудрились в одном предложении допустить слишком много ошибок. Во-первых, наемники никогда не были, и, не приведи Борлог, никогда не будут подданными короля. Так уж сложилось, что мы подчиняемся только тому, кто нас нанял, если это не противоречит контракту и общему кодексу чести наемника. Во-вторых, лично у меня куча мужиков, гоняющихся за беззащитным ребенком, вызывают только отвращение и жалость. Ну, и в-третьих, в байку о том, королевская печать, коей заверяются все приказы, хранится только у короля, верите только вы одни. Давно уж известно всем, что, как минимум, копия этого символа власти уже несколько веков как перекочевала в кабинет Архимага. Так по какой из вышеприведённых причин мы должны повиноваться вам? Ну, и напоследок: вас здесь шесть человек. Я не первую зиму знаю Назла и провела рядом с ним достаточно времени, чтобы быть уверенной - после одного вашего неосторожного движения у двоих появятся вдовы, а ближайшего к нему всю оставшуюся жизнь придется кормить с ложки, или, в качестве альтернативы, он станет первым известным миру человеком, который научился есть ногами.
Страж, стоявший ближе всех к наемнику, нервно шагнул назад, стараясь не встречаться взглядом с товарищами. Катла усмехнулась, подошла чуть ближе к стражникам, чтобы не заставлять их постоянно оглядываться.
- Могу предложить выход, который, возможно, устроит всех, - при этих словах наемницы Назл нахмурился, но Катла движением руки остановила его, уже собиравшегося что-то сказать, - один из нас на ваш выбор участвует в дуэли. От вас - любой воин, кроме командира. Ему не стоит участвовать, чтобы потом была возможность мирного решения.
При этих словах Назл хмыкнул, но промолчал. Ему очень не нравилось происходящее, но повлиять на ситуацию уже было невозможно. Те слова, которых он в глубине души так боялся, сказаны. Да и выбор, с его точки зрения, вполне очевиден.
Как оказалось, он был абсолютно прав. Безо всякого совещания вперед вышел статный воин с белокурыми волосами. Внимательно рассмотрел обоих наемников и, чуть подумав, кивнул на Катлу. Назл осуждающе взглянул на подругу, но выбор, так или иначе, был сделан.
Девушка осматривала будущего противника, стараясь предугадать стиль боя своего соперника и не спеша начинать поединок. Её товарищ нарочито медленно отошел назад, присев на старый трухлявый пень, предостерегающе скрипнувший под не самым маленьким воином. Стражи, не участвующие в поединке, продолжали стоять плотной группой, внешне никак не выказывая волнения.
Выбранный воин внимательно следил за Катлой, затем, немного подумав, скинул доспехи выше пояса, оставшись с обнаженным торсом. Девушка удивленно вскинула бровь, оборачиваясь к Назлу, но тот лишь покачал головой. Как человек, побывавший во множестве битв, наемник прекрасно понимал, что из-за невозможности определить уровень подготовки соперницы, страж попытался уровнять их обоих в ловкости и скорости в бою. Мужчина задумчиво барабанил пальцами по обуху своего топора, но поделать уже ничего не мог.
Наконец, Катла махнула рукой, давая понять, что она готова. Внешне она оставалась спокойной, но наемник успел заметить искорку нерешительности в её глазах.
Противник совсем не торопился нападать, обходя наемницу по кругу и глядя больше не на неё, а себе под ноги. Вот он попробовал ногой небольшой уступ, образованный расколотым, почти плоским, валуном, затем провел по нему подошвой сапога, проверяя, не скользит ли обувь.
Бой ещё толком и не начался, а Назлу уже всё происходящее очень не нравилось. Не нравилось поведение этого осторожного соперника Катлы, не нравилась уверенность его товарищей, не нравилось и то, что сама девушка явно чувствовала себя не в своей тарелке.
Внезапно молодой воин одним резким шагом сократил расстояние между собой и соперницей до минимума и сделал замах, явно намереваясь атаковать. Катла моментально стала в боковую стойку, отведя свободную руку чуть назад для удержания равновесия и выставив меч на уровне груди. Но удара не последовало. Назл мысленно поаплодировал стражу: одним обманным движением он вынудил соперника принять защитное положение, выигрывая инициативу. И действительно, воин довольно ухмыльнулся, запоминая стойку.
Катла, запоздало сообразив, что атаки не будет, сделала плохо подготовленный выпад, целя под руку противнику. Но тот, даже и не думая блокировать удар, лишь отступил на шаг назад, разворачивая девушку боком к себе и делая её беззащитной с этой стороны. Эйен за спиной Назла испуганно взвизгнула и закрыла лицо ладонями. Даже ей, не имевшей никакого боевого опыта, стало ясно, что сейчас поединок закончится. Катла тоже это поняла, но ей хватило проворства избежать опасности. Заведя руку с мечом за спину, она каким-то чудом умудрилась кончиком клинка отвести в сторону оружие соперника. Вместо того, чтобы вонзиться в неё, сталь лишь оцарапала кольца кольчуги, задев кожу. Девушка тут же почувствовала, как кровь заструилась по бедру, но лишь сильнее сжала меч, успев развернуться лицом к противнику до того, как тот повторил удар. Но страж уже стоял в оборонительной стойке и, видимо, не планировал активных действий.
Назлу причина его пассивности стала понятна позже. Вероятно, рана девушки была достаточно серьезной, и противник знал об этом. Кровь и не думала останавливаться, обильно орошая каплями траву на поляне. Катла ещё не успела почувствовать всю тяжесть ранения, но опытный наемник видел, что движения её становятся всё более медленными и дерганными. Страж уже без особых усилий парировал все попытки атаки.
Назл никогда не причислял себя к высоконравственным людям. Не раз ему приходилось делать такие вещи, которые, с общепринятой точки зрения, были не просто противоречивыми, но даже и жестокими. Сейчас, прокручивая в голове возможные варианты развития событий, наемник понимал, что времени осталось критически мало. Возможная гибель Катлы вкупе с необходимостью отдать Эйен никоим образом не входили в планы наемника. А, судя по шатающейся походке девушки, до этого момента времени оставалось совсем немного.
Одним из главных достоинств наёмника всегда было умение договариваться со своей совестью. За долгие годы своей многогранной работы он сумел найти с ней общий язык. Но именно сейчас всё же ему нужна была причина пойти против понятий о чести.
- Начинай медленно отходить к краю поляны, не останавливайся, что бы ни случилось. Дойдешь до первого дерева - падай на землю и закрывай глаза и уши, - Назл говорил, не поворачивая головы и очень тихо, но Эйен, стоящая в шаге от него, прекрасно всё слышала, - запомни: не смотри сюда ни в коем случае.
Стражники внимательно следили за своим товарищем, но Эйен встала, абсолютно не скрываясь, и уверенно зашагала прочь. Двое из воинов успели сделать несколько шагов по направлению к девушке, когда Назл окликнул их.
- Девушка отошла по необходимости. Не стоит ей мешать. Вернитесь на место, - наемник предостерегающе поднялся, не выпуская ножи из рук.
Двое стражей переглянулись, замерев на миг, но затем продолжили движение в сторону Эйен.
- Ты врешь, наемник, - один из воинов покачал головой, проходя мимо Назла, - умей проигрывать достойно.
Назл запрокинул голову и громко расхохотался, видя, что девушка уже дошла до условного места.
- Я не вру. И не проигрываю.
Бросок ножей с двух рук совпал с моментом падения Эйен на землю. Первый стражник схватился руками за шею, простоял один миг, и тут же рухнул на траву, захлебываясь кровью из разорванного горла. Второму повезло больше: нож вошел прямо в глаз, оборвав жизнь мгновенно. Противник Катлы оторопел на секунду, и девушке хватило этого времени, чтобы вонзить меч ему в спину. Оставшиеся трое воинов не успели толком осознать произошедшее, а Назл уже стоял перед ними. Наемник за несколько прыжков преодолел разделявшее их расстояние, по дороге отбросив Катлу рукой в сторону, особо не церемонясь. Ближайший страж успел выставить щит навстречу врагу, но огромный топор врезался в металл с такой силой, что раздробил державшую его руку. Несчастный упал, крича от невыносимой боли, но Назл уже переключился на следующего врага. Ошарашенный мужчина смотрел на недвижимые тела, когда наемник мощным ударом вогнал топор ему в грудь. В этот момент Катлу, пытающуюся подняться, просто вывернуло наизнанку: хруст ломающихся костей был настолько силен, что девушка едва сама не закричала, зажимая уши руками.
Капитан молча смотрел на приближающегося врага, но прежде, чем Назл успел нанести удар, мужчина просительно поднял руку. Разгоряченный наемник едва сдержал удар, но он и не понадобился. Капитан, в последний раз оглядев то, что осталось от его отряда, рывком выхватил меч из ножен и вонзил себе в живот, провернув лезвие несколько раз. Всё было кончено за какие-то мгновения...
Катла стояла на коленях над последним скулящим стражем, держа арбалет наперевес. На взгляд Назла, её состояние мало чем отличалось от состояния воина: тот то пытался грызть землю, раздирая её руками и ломая ногти, то принимался бережно баюкать остатки руки, при этом глядя на небо и безумно смеясь.
- Наз, он уже не опасен, - голос девушки срывался, но она изо всех сил старалась говорить убедительно. Её мутило, то ли от того, что произошло на поляне, то ли от потери крови, - отпусти его, прошу. Хватит того, что ты тут устроил.
Назл хмыкнул, забирая у девушки арбалет и внимательно глядя на неё.
- Он не опасен. А вот те, кому он про нас расскажет - более, чем. Поверь, найдутся мастера вернуть ему разум. И запомни: никогда не колеблись. Эйен, жди нас там. Не ходи сюда и не смотри.
Под аккомпанемент последних слов наемник разрядил арбалет в голову безумного стражника.
Уже пройдя несколько десятков шагов, Эйен нерешительно тронула Назла за руку.
- Что?
- Тот мальчик, что спас меня... Ему надо помочь, может, он ещё жив...
- Мальчику огромное спасибо, но у нас нет на него и минуты. Думаю, отряд, подобный этому, обязан докладывать о результатах поиска через равные промежутки времени. Которого у нас уже нет.
Эйен протестующе остановилась, отказываясь продолжать путь. Катла, еле перебирающая ногами и буквально висящая на наемнике, застонала от боли, сползая на землю. Назл, посмотрев на двух девушек, только обреченно развел руками.
- Она не может идти, ты же видишь. Ей нужен покой, иначе эта рана доконает её окончательно. Пусть передохнет немного, а мы пока сходим и проверим. Или... похороним по-человечески. Он мне жизнь спас, понимаешь? - на последних словах голос девушки дрогнул, и она залилась слезами, спрятав лицо в ладонях.
Катлу силы покинули окончательно, и она потеряла сознание. Назл снял с неё кольчугу и теперь внимательно рассматривал рану. С отвращением ощупал опухшие края и поморщился: с виду неглубокая царапина на самом деле оказалась длинным рассечением, изуродовавшим бок девушки. Кровь продолжала течь, несмотря на то, что с момента ранения прошло уже больше часа. Удивительно, как наемница вообще всё это время могла двигаться. Назл грязно выругался, понимая, что времени терять больше нельзя, но и девушка сейчас была на грани смерти.
- Эйен, насобирай веток и разведи костер. Я тебя учил, должна помнить. Только быстро всё делай, и никаких походов в чащу - возле нас навалом топлива.
Девушка понятливо кивнула и убежала. Наемник ещё раз глянул на рану, поморщился...
Вытащенный из стража метательный нож вряд ли можно было назвать чистым, но Назл ограничился простым вытиранием лезвия о траву. Поймав себя на мысли, что сам бы он никогда не подпустил к себе человека с такими инструментами, перевернул Катлу на бок и начал тщательно промывать рану водой из фляжки. Наемница иногда приходила в сознание, что-то проговаривая неразборчиво, но воина это мало интересовало. Когда он закончил, костер в десятке шагов от него уже пылал, и Эйен усердно подбрасывала всё больше дров в разгорающееся пламя.
- Если ты стараешься, чтобы нас побыстрее обнаружили - то ты на верном пути, - Назл одним движением ноги уменьшил костер вдвое, затем наклонился поближе к молодой девушке, - пойми, не стоит облегчать преследователям жизнь. Лучше отбеги на сто шагов в сторону и разведи ещё один костер, затем ещё один на таком же расстоянии. Пусть поломают голову, что бы это могло значить.
Когда Эйен убежала выполнять распоряжение, Назл положил острие ножа в огонь и задумался. Даже если Катла выкарабкается - потребуется время, пока она сможет самостоятельно передвигаться. И, по-хорошему, торопиться не следует, иначе рана разойдется и тут уже заражение практически гарантировано. С другой стороны, за это время лес наверняка оцепят, и их шансы спрятаться станут равны нулю.
Когда кинжал нагрелся достаточно, по мнению наемника, он присел рядом с Катлой на корточки и наклонился к её уху.
- Кат, не знаю, слышишь ли ты то, что я сейчас тебе скажу.... Тебе будет очень больно, но это необходимо. И постарайся громко не кричать. От этого не только твоя жизнь зависит, но и наши тоже. Многие жизни, Кат, - наемник поднял с земли небольшую крепкую ветку и засунул между зубов подруги, - извини, но я должен....
Девушка выгнулась и вскрикнула, когда раскаленный металл коснулся края раны. Назл сорвал с её руки перчатку и засунул её в рот скулящей Катле, стараясь приглушить крик. К его облегчению, почти сразу она потеряла сознание от боли. Он продолжал прижигать кожу, но наемница больше ни разу так и не очнулась. Назл знал, что она жива: грудь девушки ритмично вздымалась, только дыхание стало более частым после того, как процедура была закончена.
Эйен вернулась, когда наемник уже переложил Катлу под наскоро сооруженный навес из веток и листьев и затушил костер. Не зная, чем заняться, мужчина снова взял в руки топор и теперь снова точил его, хотя это и не требовалось.
- Как она? - Эйен тяжело дышала, но сама не решилась подходить к наемнице.
- Как человек, потерявший половину крови. Хорошего мало.
- Она выживет? Или...
- Никаких "или". Запомни, нельзя думать о плохом, иначе больше шансов, что оно произойдет. Люди, говорящие о том, что они за счет этого будут более подготовлены к неприятностям - лжецы. Ни один человек не может быть готов стать калекой или умереть. Знаю, ты читала легенды и предания о славных войнах, где люди шли на смерть, якобы не боясь её. Задумайся над тем, что эти сказки пишут те, кто очень далеки от реалий сражений и смертей.
- Катла теперь будет спать?
- Да, столько, сколько потребуется. Я не лекарь, но то, что было в моих силах, сделал. Остается только ждать. Надеюсь, она выберется.
Эйен помялась немного, прежде чем задать мучавший её вопрос.
- Давай похороним мальчика? Он заслужил ведь. Я этого хочу, и Катла была бы не против.
- Не думаю, что ты можешь быть уверена на её счет. Но будь по-твоему. Сейчас действительно больше особо нечем заняться.
Местом для погребения выбрали поляну, где произошел недавний бой. Эйен решила, что мальчик достоин лежать по соседству с теми, кто мог справедливо именовать себя воинами. Назл не стал копать особо глубокую могилу, ограничившись небольшим углублением в земле. По его словам, на их родине павших сжигали, а не оставляли на корм червям. Эйен согласилась, что это не самый плохой вариант.
Когда стрелы были вынуты из ран юноши, Эйен, то и дело вздрагивая, промыла оставленные отметки. Назл упорно отказывался надеть на покойника чистую рубашку, и только слезы Эйен убедили его расстаться с одной из своих запасов. Рид был обложен хворостом, а по периметру Назл уложил в круг стражей. Наемник некоторое время молча постоял над телами, затем начал нараспев читать стихи на языке, который Эйен был неизвестен. Под аккомпанемент последних слов мужчина кинул в центр подготовленного постамента факел, возведя руки к небу.
Назл опешил, когда ослепительная вспышка резанула его по глазам. Сузив глаза настолько, чтобы можно было смотреть без боли, он увидел, как ярко мерцает браслет на руке мальчика. В следующий миг нечеловеческий крик заставил его зажать уши. Впоследствии он ещё не раз будет вспоминать этот вопль: полный сумасшедшей боли крик человека, сжигаемого заживо.