Я лежу на асфальте и слышу, как тяжело бьется сердце. Ощущаю, как громким эхом разносятся удары в моей груди. Даже чувствую пульс, который в такт сердцу отдает барабанным боем в висках.
Как такое может быть? Почему я чувствую? Ведь я лежу на асфальте в луже своей собственной крови. Я не должен чувствовать! Я должен быть мертв!? Люди не выживают, упав с крыши девятиэтажного дома. А я чувствую, думаю и помню.
Все началось с этой проклятой девчонки. Она легко и беззаботно шла совсем одна по безлюдной, ночной улице. Легкое платьице, танцевало на ветру, оголяя ее стройные ножки. Я с двумя друзьями шел по пятам. Мы не верили своей удаче, она была наш последний шанс провести не скучно остаток ночи. Мы догнали ее и завели беседу. На мое удивление разговор получился легкий. Девушка кокетливо и порой даже откровенно заигрывала с каждым из нас. Загадочная улыбка, сияющие глаза в тусклом свете фонарей, изящные, манерные жесты подвергали нас экстазу. Словно волки на добычу, роняя слюни, мы таращились на ее роскошную грудь голодными глазами и пылали вожделением.
Почему такая милая, домашняя девочка, так благосклонно ведет себя по отношению к нам? Ведь лицо Сереги, перекошенное бандитским оскалом и украшенное шрамами, нанесенными в тюрьме далеко не идеал красоты, а несвязанная речь Димона часто прерывающаяся мычанием, разбавленная бандитским жаргоном говорит о его далеко не высшем и даже не среднем образовании. И уж точно не мое разукрашенное тюремными татуировками тело ее привлекает. Но кто знает, может, ее возбуждают такие опасные типы, как мы?
Мы пригласили ее домой, с одной мыслью в голове, в надежде позабавится. Она, не долго думая охотно согласилась, приняв наше скромное предложение, пойти в гости и с бутылочкой вина просто поговорить. Я дал друзьям запасной ключ от квартиры, и они пошли домой, а мне пришлось идти за алкоголем, потому что деньги были только у меня. Ночной магазин был не далеко, но все равно надо было сделать значительный крюк.
Мне нравится этот магазинчик, вечно сонный, пожилой продавец, которого порой было не достучаться, постоянно себя обсчитывал. Но сегодня мне не повезло, его заменял молодой проныра, который и сам не прочь обдурить пьяного покупателя.
Купив водки, я скорым шагом чуть ли не бежал домой, словно боялся, что оргия начнется без меня.
Вдалеке показался мой дом. Летняя ночь была пасмурная и немного прохладная. Красавица - луна спряталась за громоздкими тучами, и лишь редкие окна горели, немного освещая улицу. Вокруг царило безмолвие, только тихий стрекот кузнечиков тревожил сонный мир. Я уже подходил к подъезду, держа в руках две бутылки водки, когда во всем доме резко погас свет. Улица погрязла во мраке. Темень была такая, что только с близкого расстояния были различимы очертания предметов. Я нащупал дверную ручку и зашел в подъезд. Гробовая тишина настораживала, лишь странный звук падающих капель раздавался в лестничном пролете, отвлекая от моих страхов. Я на ощупь пошел вперед. Дойдя до перил, глянул вверх пролета. Лишь беспросветный мрак перед глазами. Одна из капель попала мне на лоб. Я сделал шаг назад, захлюпав ботинками, и только сейчас понял, что стою в луже. Запрыгнув на ступеньки, я вытер ладонью лицо. Поднимаясь, я все тер пальцами лоб. Это была не вода, нечто иное, более густое и липкое. Я достал зажигалку и зажег. Рука оказалась в крови. Сердце забилось в груди. Я обернулся и увидел, как мои темно-красные следы спускаются к огромной лужи крови. Бутылки выскочили у меня из рук, разбившись вдребезги. Раздавшийся звук прогремел эффектом стартового пистолета. Я побежал по лестнице, одной рукой держась за перила, другой сжимая зажигалку. Тусклый свет оранжевого пламени открывал детали страшной картины, которая показалась мне кошмарным сном. По всей стене, этаж за этажом, тянулся размазанный ладонью кровавый след, в местах ровный, в местах виляющий, а позади, не отставая, преследовали мои кровавые следы.
Пламя, извиваясь на ветру, обжигало палец. Не в силах больше терпеть я погасил зажигалку. Я бежал не останавливаясь, но уже в полной темноте. Страх закрался в сознании. Чувство, что кто-то за мной гонится, преследовало меня. Через время я попробовал зажечь ее снова, но лишь искры бесполезно вырывались из-под кремня.
- Ну, давай, - приговаривал я набегу.
- Твою мать!!! - Вырвалось у меня, когда я споткнулся обо что-то и упал, выронив зажигалку.
Я ползал на коленях и шарил свезенными руками по бетонному полу. Пальцы нащупали то, что стало причиной падения. Это было человеческое тело, раскинутое у перил. В ужасе, отталкиваясь ногами, я пятился назад, пока не уперся в угол лестничной площадке. Сердце выскакивало из груди. Прижавшись к холодным стенкам, меня парализовал страх. И тут, выходя из-за туч, словно восточная девушка, снимая сетку с паранджи, показала свое лицо луна. Тусклый свет попал сквозь окна, осветив площадку. Тихий, хрипящий вздох вырвался из горла, который изначально должен быть криком. Вцепившись за лестницу, весь в крови, лежал Димон. Словно он еще был жив, голова повернулась на мой всхлип, и я в ужасе обнаружил, что у него выжжены глаза. Я застонал.
- Колян, это ты? Беги, Колян, беги, - еле выговаривая, прошептал мне живой труп.
Я повернул голову и увидел свою дверь. Бросившись к ней, я впопыхах доставал из кармана ключи. Схватившись за ручку, я понял, что дверь не закрыта, но все равно поддавалась как-то тяжело, словно ее придерживали с другой стороны.
Она с трудом распахнулась. Меня снова отнесло назад, я чуть не заплакал от страха. На дверях висел прибитый в форме креста Серега, а на полу валялся строительный пистолет.
В коридоре квартиры показались очертания девушки. Девушка была другая и до боли знакомая. Она приближалась, и я все четче мог разглядеть. Я завороженный всматривался, хотя надо было бежать, потому что я узнал ее.
- Нет, это не ты?! Не может быть?! Мы убили тебя, ты мертва!!! - Заорал я, пятясь назад.
Я попытался броситься наутек, но внизу на площадке стояла девушка, уже та с которой мы собирались поразвлечься. Держа в руках мясной тесак, она одним движением срубила голову Димону.
- Ну, как тебе? Теперь он не сможет подсматривать, - держа за волосы голову, сказала она.
Я бросился наверх. Посматривая вниз лестничного пролета, я видел как нечто не из нашего мира, освещаемое тусклым, бледно-серым светом луны медленно шло по мою душу.
Добежав до последнего этажа, я поднялся по металлической лестнице и, выбив ногой маленькую дверцу, выскочил на крышу. Дверца, сорвавшись с петель, с грохотом упала в стороне.
Отбежав от выхода, я остановился и резко обернулся. Дальше бежать некуда. Глаза напряглись в ожидание, пронизывая мрак, скопившийся в проеме.
Я отпрянул назад, когда за пустующие дверные петли ухватилась разодранная рука. Следом показалась голова с растрепанными, грязными волосами, закрывающими все лицо. Подул ветер, и скомканные локоны, развиваясь, открыли наполненные яростью черные глаза. Сбитое колено она поставила на край, просунув вторую ногу, стала на крышу.
Шаг за шагом я отходил к краю крыши, по мере того, как призрак девушки показывался в проеме. Она выпрямилась во весь рост. На ней было все то же платье, в котором мы ее изнасиловали, только грязное и разодранное. В следующее мгновение она оказалась на расстоянии шага. Ее налитые яростью неживые глаза смотрели в мои.
Не в состоянии выдержать взгляд я сделал последний шаг назад и, споткнувшись о бортик, полетел вниз.
Я до сих пор лежу на асфальте и слышу стук сердца. Там высоко, на крыше здания я все вижу ее призрак. Она стоит и смотрит на меня. Теперь я понимаю, Димону выкололи глаза за то, что он смотрел, Серегу прибили к двери за то, что он связывал, меня скинули с крыши за то, что сбросил в канализационный люк. Да, все справедливо. Сатисфакция.
Над собой, рядом, я увидел девушку с ножом. Она присела на одно колено и поцеловала меня в лоб.
- Это тебе от моей сестры, - услышал я убаюкивающий голос смерти.
Последнее, что я увидел, заносящийся надо мной тесак.