И давай мы пойдем - я и ты,
Когда вечер скользнет с высоты,
Как пациент, наполненный эфиром - на столе.
Пойдем сквозь уличное полузапустенье,
Сквозь глуховатое уединенье
Бессонной ночи стареньких неубранных отелей,
Опилки, мусор, устрицы и трубочки коктейлей,
Улиц, похожих на надоевший предлог,
Прячущий тонкий смешок - 
Толкнуть противника к непостижимому вопросу...
Пусть каждый просто промолчит
Пойдем и нанесем визит. 

В ту комнату, где женщины и где светло. 
Где говорят о Микеланджело. 

Желтоватый туман, трущийся спиною о стекла окон,
Желтоватый дым, трущийся мордой о стекла окон,
Вылизывает языком углы вечера,
Стоящие над лужами канализаций,
Падает на спину копоти труб, летящей в пространство,
И, видя, что ласковое октябрьское встречено,
Обвивается вокруг дома и засыпает, облизавшись. 

И, конечно, будет время
Для желтого дыма, скользящего улицами, 
Трущегося спиною об оконные рамы;
И будет время, будет время 
Для подготовки личности ко встрече с лицами
И будет время для убийства или драмы,
И время для всех тех работ и дней тех рук,
Бросающих вопрос на одинокий круг,
Время для тебя и время для меня - так просто,
Время для десятков нерешений,
Для сотен смотров, перерассмотрений,
И все это - до чая и до тоста. 

В той комнате, где женщины и где светло. 
Где говорят о Микеланджело. 

И, конечно, время будет
Задать вопрос: "А смею ли я?", "Смею?" 
Время обернуться и спуститься со ступеней - 
Время одряхления, облысенья,
(Они скажут все: "Какие же волосы тонкие!")
Мой утренний плащ, воротник, плотно пригнанный к шее,
Мой галстук - шикарный и модный,обычной булавкой подколотый
(Они скажут все: "Какие ручонки-то тонкие!")
А смею ли? Смею ли? Смею?
Беспокоить это мироздание? 
За минуту здесь настанет время 
Для решения с минутным осознаньем. 

Поскольку я их уже знаю, их все знаю:
Знаю вечера, утра, полудни на прощание,
Свою жизнь кофейными ложками отмеряя;
Я знаю голоса, умирающие, когда угасание
Музыки из комнаты отца
Так как же я должен осмелиться?

И я уже знаю глаза, знаю их все -
Глаза, которые прикрепляют вас к формулировке,
И когда я, растянутый на булавке, 
Пришпилен и извиваюсь на стене, 
Как же мне начинать выплевывать своих дней обертки?
Как же осмелиться мне? 

И я уже знаю, знаю руки, знаю их все -
В браслетах, белые и обнаженные
(но при лампе со светлыми волосами!) 
И это ль не духи от платья,
Что заставляют избегать меня? 
Руки, лежащие вдоль стола или закутанные, в платке
И должен я осмелиться?
И как начать?

Нужно ли говорить: я ушел сквозь улиц узкие карманы
Я наблюдал за дымом над трубками
Мужчин в рубашках, выглядывающих из дверей?

Я должен быть парою изорванных когтей,
Скребущихся в двери молчаливых океанов. 

И полдень, вечер спит так мирно!
Разглаженный пальцем длины,
Спящий... усталый... сказавшись больным. 
Растянутый на полу, здесь, близко к тебе и ко мне,
Должен ли я, после чая с пирожными и мороженым 
Иметь силу склонить момент в напряженность?

Но, несмотря на то, что за меня молились и подвергались мукам,
На то, что я видел свою лысую голову лежащей на блюде.
Я не пророк - и в этом нет высшего смысла и сути!
Я видел секунды своей огромности,
И вечный лакей держал мой плащ с осторожностью,
И, коротко говоря, я был напуган. 

И будет ли иметь смысл после всего,
После чашек, после мармелада, после чая 
Среди фарфора, среди разговоров между нами,
Будет ли все еще смыслом и целью -
Откусить с улыбкой от материи,
Сжать в мяч вселенную
Покатить его в не могущий быть осмысленным вопрос,
Сказать: "Я Лазарь, больше не будучи мертвым,
Вернувшийся, чтобы сказать вам, я скажу вам все!" -
Если кто-то, подкладывая подушку под голову дочери, 
Скажет: "Это совершенно не то, что я подразумевал;
Это не то, совсем не то" 

И будет ли в конце концов иметь смысл,
Будет ли иметь смысл,
После закатов и двориков перед домом и орошенных улиц,
После романов, после чашек чая, после юбок, волочащихся полом,
И этого, и всего остального? - 
Невозможно выразить, что я думаю!
Ах, если б волшебный фонарик делал из нервов на экране фигуры:
Имеет ли смысл,
Если кто-то, подкладывающий подушку или выбрасывающий шали,
И поворачивающийся к окну, скажет, опечаленный:
"Это совершенно не то,
Это не то, что я подразумевал, совсем". 

Нет! Я не принц Гамлет, я и не должен им быть;
Я лорд-сопровождающий, всегда при себе,
Способствует развитию, начнет сцену или две, 
Посоветует принцу; простой инструмент,
Довольный при пользовании, почтительный
Хитроумный, дотошный, предусмотрительный;
Полный суждений, несообразительный;
Временами, конечно, почти непростительно - 
Временами почти что Дурак. Я постарел... Я постарел... 
Не деться никуда от седины. 
Пора уже подкатывать штаны.

А может, мне съесть персик? А может быть, и жалко?
Надо б во фланели погулять по гальке. 
Я слышу, как поют свои песни русалки. 

Не думаю, что они поют мне. 

Я видел, как они плывут навстречу морю,
Его белесые волосы нежно причесывая,
И ветер разделяет воду на белое и черное. 

Мы засиделись, мы сидим в морских конторах,
У ног овитых водорослями дочерей моря.
Пока нас не разбудят, и пока мы не утонем.