Нет, Рита понимала - абсолютно трезвый дед Мороз существо мифическое - тут особых иллюзий у нее не было.
Но, во-первых, надо как-то и меру знать, а во-вторых, Стас не производил впечатления человека, склонного нажраться в дрова при исполнении обязанностей новогоднего волшебника, да еще в самый канун Нового года. Когда готовились, наводили грим и наряжались в костюмы, он был собран и деловит, повторял как мантру бессмертную цитату, "всем надо быть в форме, всем надо Новый год встречать" и излучал уверенность в благополучном исходе.
Но с самого начала всё пошло не так.
На первой же квартире хозяин от души плеснул Стасу вискаря в безразмерный бокал, больше похожий на ведерко для льда; Рита, как мудрая Снегурка, от алкоголя решительно отказалась, а Стас, то ли от волнения, то ли от самоуверенности, осушил сию чашу до дна. И ладно бы на этом остановился.
В следующей квартире шампанское, потом водочка, так что теперь, ближе к середине поздравительного марафона, Стас пожинал плоды своей неумеренности, и на четвертом заказе слился окончательно. В помещении еще как-то держался на морально-волевых, но, когда они выбрались на морозный декабрьский воздух, пропитанный наступающим праздником, он качался, как лист на ветру, напевая под нос песенку про маленькую елочку, которой холодно зимой, причем с ярко выраженным восточным акцентом.
Борода его съехала на бок, шапку он засунул в карман шубы; в общем, ни внешне, ни внутренне, статусу разносчика детского счастья Стас к тому времени не соответствовал.
Проходящие мимо прохожие смотрели на перебравшего дедушку Мороза с веселым любопытством, а Рита, беззвучно ругаясь, наконец-то осознала угрюмую реальность вечера - впереди еще половина работы, четыре заказа, которые теперь, увы и ах, горели синим пламенем.
Если Дед-Мороз без Снегурочки вполне самодостаточен, то обратная ситуация неуместна, в одиночку поздравлять, или, как выражаются участники это бизнеса - "дедморозить" детишек - как-то не комильфо.
Затащив Стаса на заднее сидение своей миниатюрной "Мазды", она в который раз прокляла тот час, когда согласилась помочь подружке.
"Рит", канючила та, "у меня Снегурка заболела, ну выручи, там делов на пару часов. Стас опытный актер, сам все сделает, тебе только поулыбаться на заднике, в детский праздник окунуться", вещала та, и Рита, нехотя, согласилась.
Хотя, а так уж и нехотя? Ее тридцать первое декабря не сулило ни танцев, ни подтанцовок, да и вообще ничего - пустая, унылая квартира, где приклеенная к обоям несуразная гирлянда только подчёркивала вопиющую непраздничность интерьера.
Еще вчера все было вполне радужно - собиралась с Кириллом, своим тогда еще молодым человеком (на редкость идиотское выражение, кстати), в его компанию, но звезды, как известно, как сходятся, так и расходятся.
Вышло до дикости просто - Кирилл позвонил ей вечером, тридцатого декабря, и с интонацией ведущего ток-шоу "депрессия", выражаясь языком позапрошлого века, дал ей отставку.
Да, надо отдать ему должное - он сделал это предельно корректно. Сообщил, что Рита очень хороший человек, что заслуживает всего самого лучшего, что дело не в ней, а в нем (дивная банальщина); короче, такого потока рафинированной пошлости Рита не слышала за всю свою двадцативосьмилетнюю жизнь.
Кирилл был верен себе - чудно правилен.
Он правильно ухаживал, правильно "конфетно-букетил", был честен, тщателен, скрупулезен; в общем, относился к категории тех парней, которые все доводят до конца.
Ладно, сказала Рита себе.
Не думать про Кирилла. Кирилла не существует.
За размышлениями об опустевшей личной жизни она подъехала в очередному адресу, припарковала "Мазду" к засыпанному снегом бордюру, вышла.
Нормальные люди салаты режут, прически делают - одна она тут, как Золушка без бала, подумала Рита. Впрочем, где она, а где нормальность? Норма, это же как все. А она же, типа, такая уникальная.
Рита открыла заднюю дверь - была слабенькая надежда, что Стас, проявив присущее сказочным персонажам способность к чудесному перевоплощенною, вернется в рабочее состояние.
Увы и ах - Стас окончательно перешел в состояние готовальни. Посапывая, он ворочался, как медведь в берлоге, что-то бессвязно бормоча.
Ну и что делать, подумала Рита.
Схема поздравлений была проста - звонок на нужный номер, подъем к квартире, где родители ребенка засовывают в мешок Деда Мороза подготовленный подарок. Потом торжественное явление дедушки с внучкой под светлые детские очи, иногда слушание стихов, ну и речь от Стаса, который, надо отдать ему должное, в трезвом состоянии был довольно артистичен.
А теперь Снегурке остается сказать: "извини, малыш, Дед-Мороз напился не из той лужи и временно стал козленочком, или, учитывая его размеры, полноценным козлом. Ну а внучка его, счастливо избежав сей участи, сейчас даст тебе этого купленного мамой с папой зайца, или китайский конструктор, или еще какую хрень".
И, конечно, тут же одернула себя - дети тут точно не при чем. Нельзя эту тему на полдороге бросать, и дело даже не в том, что деньги заказчики перечислили.
Просто нельзя.
Ну не устроит их одинокая Снегурка с тяжелым, непраздничным взглядом - ну пусть идут лесом. Ее дело прокукарекать, а там хоть не рассветай.
Постояв еще немного, она подошла к подъезду, с опозданием вспомнила, что номера телефонов заказчиков есть только у Стаса, а у нее, исполняющего кроме функции Снегурки еще и прозаичную роль водителя, в смартфоне были только адреса.
Но дверь, как по волшебству, тут же открылась, из нее выпали пропитанные грядущим праздником люди, так что Рита благополучно просочилась в подъезд.
Поднялась на нужный этаж, аккуратно нажала кнопку звонка.
Прошло минуты две - она уже подумывала уходить, но наконец шум шагов возвестил о наличии в квартире какой-то жизни.
Дверь открыл молодой мужчина в мятой футболке и шортах; вид у него был категорически непраздничный.
Скорее, задумчивый, как у человека, решающего в голове непростую задачу.
- Здравствуйте, - торопливо сказала Рита. - У нас небольшой форс-мажор. Деда Мороза не будет, так вышло. Если вас устроит Снегурочка....
Она выдержала паузу, готовясь к возмущению заказчика нежданным сокращением ассортимента, но мужчина, почесав затылок, отступил вглубь квартиры.
Рита посчитала это за знак согласия, и вошла внутрь.
Коридор, узкий как вход в пещеру, был заставлен какими-то сумками, коробками, поставленными друг на друга - это было похоже на склад маркетплейса.
Она прислушалась - в квартире царила совершенно не предпраздничная, а какая-то библиотечная тишина.
- Трудно сказать, - мужчина задумчиво пожевал губами. - Это, знаете ли, непростой вопрос. Почему мы становимся циниками, романтиками или, например, мизантропами. От много зависит. Вот взять, например, этого кота....
Он замолчал, как бы вспоминая что-то важное, но ждать его новых откровений Рита не стала.
- Это Весны два, квартира двадцать?- уточнила она.
- Не совсем, - так же флегматично сказал мужчина. - Это Весны "два а". Разница, как вы понимаете, невелика, но...
- Понятно.
Она даже не разозлилась.
Может потому, что мужчина был как-то неправдоподобно обаятелен, и черная полоса, которая теперь уж точно втиснулась в ее жизнь, почему-то показалась и не такой уж черной.
Есть вещи и похуже, чем дебют неудавшейся Снегурки.
- Я правильно понимаю, что Деда Мороза вы не ждете? - уточнила она, хотя, по большому счету сомнений у нее не оставалось.
Мужчина развел руками, как бы признавая, что пройденный жизненный путь настроил его на сугубо атеистический лад. Из своего полусонного состояния он уже почти вышел - во всяком случае, смотрел на Риту уже более предметно, что ли, даже с каким-то любопытством.
- С наступающим! - с чувством сказала она.
Развернулась, зацепила локтем какую-то коробку, поймала ее на лету, водрузила на место, и выскочила за дверь.
Еще и адрес перепутала, ну что за день такой, думала она, сбегая по ступенькам. Надо было извиниться перед мужиком, а то ворвалась вся такая нарядная, "одинокая Снегурка, подарки сюда, мальчик или девочка".
Но диалог шикарный получился, усмехнулась себе Рита.
Снег усилился, и шел уже не жиденькой манкой, а был вполне новогодний, с хлопьями, крупными снежинками, хоть кино снимай. Стас на заднем сидении продолжал посапывать в обе дырочки; вот уже кто досрочно решил все свои проблемы в этом году.
Вариантов не было - надо было искать этот злосчастный адрес, без буковки "а" потом и остальные явки.
И тут же Рита вспомнила, что мешок, ее главное орудие труда, остался у сонного мужчины с тягой к философским размышлениям. А нести радость детям, мало того, что без Деда Мороза, но еще и без мешка, непременного атрибута праздника, это уже было за гранью добра и зла.
А возвращаться категорически не хотелось - подумает еще невесть что.
В миниатюрном багажнике были какие-то пакеты, но не их же предлагать как емкость для даров? Можно, конечно, приспособить колпак Деда-Мороза; внести, так сказать, свое слово в базовую комплектацию волшебников, мол, не побрезгуйте, всё что осталось от дедушки.
Пока Рита перебирала варианты праздничной тары, за спиной негромко кашлянули.
Она оглянулась.
Тот самый, бессовестно разбуженный ею мужчина, стоял перед ней в куртке и ботинках на босу ногу, но с уже чуть более бодрым выражением лица.
В руке у него было злосчастный мешок.
- Вот, - сказал он, смотря на Риту как-то слишком уж внимательно, как на экспонат в музее.
- Спасибо.
Рита неловко взяла мешок, чувствуя непонятное волнение. Тут же выросла пауза - странная, непривычная: Рита отвыкла от таких пауз, когда мужчина и женщина думают, что сказать, понимая, что песочек в их часиках сыпется слишком быстро, и другого шанса может не быть.
- А это, я понимаю, ваш напарник? - мужчина кивнул на тело Стаса. - Несчастный случай на производстве, как говорил товарищ Саахов?
- Ну да, - сказала Рита, вспоминая Шурика из "Кавказской пленницы", увязшего в пышном кавказском гостеприимстве.
Почему-то тоже захотелось ответить цитатой, и нужный текст на этот раз нашелся сразу.
- А в былые времена мог четверть выкушать, - подражая интонации другого киногероя, сказала она.
Мужчина улыбнулся.
Повисла вторая пауза - оба не спешили прерывать зачатки контакта. Вообще, обмен цитатами, это же это же всегда как тест на "свой-чужой", подумала Рита. Собаки принюхиваются, люди прислушиваются.
Освещение было так себе; желтушный свет фонаря, смешанный со снегом, но всяко лучше, чем в полутемном коридоре.
Она рассмотрела его поподробней.
Мужчина был высокий, пожалуй, что красивый, и еще было ощущение, что она его видела, впрочем; возможно, он был похож на какого-нибудь актера. Сериалы она почти не смотрела, предпочитая хорошее старое кино, но все равно же что-то остается.
- Слушайте, - неожиданно для себя самой сказала она. - Раз уж я все равно вас разбудила, вы просто обязаны мне помочь.
- Интересная у вас логика, - задумчиво сказал мужчина. - Но что-то в ней есть такое... Я вас слушаю.
- У меня, как видите, кадровые проблемы, - продолжала Рита. - Дед Мороз сломался, нужен новый. Дети ждут волшебника.
- Дети - это святое, - согласился мужчина.
- Ну вот видите, - продолжала Рита. - В жизни каждого мужчины есть три возраста - когда он верит в Дед Мороза, когда не верит, и когда он сам Дед Мороз. Это не займет много времени. Четыре квартиры, все рядом.
И замолчала, ошарашенная собственной наглостью - ну с какой стати этот еще недавно спящий царевич должен ей помогать? Вот уж правда, наглость второе счастье, если с первым проблема.
Но мужчина заинтересованно посмотрел на нее и даже прищурился, еще более внимательно оглядывая неожиданную работодательницу.
- Что ж, - сказал он. - Когда-то этот день должен был наступить. Кстати, меня зовут Дан.
***
Застегнутый не на те пуговицы перекошенный вечер, наконец-то начал выправляться, возвращаться к правильным истокам. Размер у Дана со Стасом был сопоставим - рост одинаков, но Ритин новый знакомый был малость постройнее, так что костюм налез без проблем. В процессе процедуры смены Дедов Морозов Стас немного пришел в себя: он охотно согласился уйти с поля на замену, поделился телефонами заказчиков, дал усадить себя в такси и, понемногу трезвея, помчался в лоно семьи.
Дан же, облачаясь в наряд волшебника, выглядел органично: осанка и голос, во всяком случае, у него было вполне подходящие, да и во всех движениях чувствовалось что-то располагающее. Всё же Стас был двадцатилетний мальчишка, без основательности взрослого волшебника, а Дану было лет тридцать, если не больше.
Но когда они зашли в подъезд того самого, "двадцать без а" дома, он вдруг остановился, и посмотрел на Риту как-то неуверенно - ничего от прошлой, чуть снисходительной философичности в этом взгляде уже не было.
- Что? - спросила она. - Передумали?
- Нет, - ответил Дан. - Волнуюсь. Никак не поймаю микроструктуру роли.
Надо же, микроструктура роли, улыбнулась про себя Рита. Слова-то какие.
- Слушайте, ну вам же не монолог из "Гамлета" читать, - сказала она. - Ну скажете, "краснонос и седовлас, кто я дети - ..." Ой, по-моему не так.
- Вот именно, - назидательно сказал Дан из под синтепоновой бороды. - Это театр, тут мелочей не бывает.
- Да я понимаю... Я же тоже ненастоящая Снегурка, - призналась Рита.
- Правда? - Дана эта новость явно обрадовала.
- Ну да, - кивнула она. - Подруга попросила. Она менеджером в агентстве "Праздник" работает, а тут тридцать первое, вечер, все распланировано и расписано. А у них Снегурка слегла, и заменить некем.
- Да вы просто супергероиня, - Дан смотрел на Риту с каким-то новым, как ей показалось, даже немного мужским интересом.
- Скажете тоже, - Рита немного смутилась - Да и я все равно...
И сбилась, замолчала - продолжать, почему предновогодний вечер ее пуст, было незачем - ей показалось, что это будет выглядеть жалко, что может разрушить какие-то ростки их внезапно появившейся общности.
Дан же ее реакции как бы не заметил. Он продолжал изображать студента перед экзаменом - в лифте беззвучно зашевелил губами и стал чуть раскачиваться, словно жрец при камлании.
Рита решила, что он просто выпендривается.
Дверь им открыла молодая женщина, которую девушкой Рита почему-то даже мысленно не назвала бы; слишком у нее был цепкий, строгий взгляд
- Давайте мешок, - сказала та театральным шепотом, и Рита с долгожданным облегчением сунула ей тару, радуясь, что дело сдвинулось с мертвой точки.
- Дан, а я вас точно не слишком напрягаю? - спросила она, пока мамаша возилась в коридоре, шурша упаковкой. - Новый год на носу, а тут... Успеваете?
- Да, - как-то рассеянно сказал Дан. - В мой пункт назначения успеть несложно.
Хозяйка, наконец, справилась с подарком, и высунув из-за двери напряженное лицо, жестом пригласила их в прихожую - небольшую, но обставленную очень аккуратно, с какой-то педантичной тщательностью.
Там мамаша остановилась, взяла Дана за рукав, и сказала, косясь на закрытую дверь в гостиную:
- Миша очень готовился. Может, не так долго, как это необходимо, но он очень, очень талантлив. И я очень надеюсь, что все пройдет идеально, вы меня понимаете?
Она сделала многозначительную паузу, как бы предлагая разделить Деду Морозу ответственность за грядущее выступление ребенка. Рите она сразу же напомнила завуча из ее школы - воспоминание, надо сказать, было не самое приятное.
Дан кивнул - мол, не парься, мамаша, Дед Мороз ребенка не обидит.
В комнате с огромной искусственной елкой, искрящейся как петарда, нетерпеливо переминался объект их визита - ребятенок лет трех-четырех. В белой рубашке и бабочке, он выглядел как действующая, но несколько уменьшенная модель конферансье.
- Здравствуй, мальчик, - загудел басом Дан, но продолжить приветствие не успел: малыш вдруг вытаращил глаза, набрал в легкие воздух и звонко затараторил:
- Сусальным золотом горят в лесах рождественские елки, в кустах игрушечные волки, глазами страшными глядят!
Он плохо выговаривал букву "эр", получалось "лождественские" и "иглушечные", а по стилю это напоминало беспощадный русский реп.
На Деда Мороза со Снегуркой он не смотрел, как и на маму; взгляд уперся куда-то вдаль, наверное, в те самые кусты с игрушечными волками, а в глазах горела решимость не ошибиться ни в одном слове.
Рита, которая не сразу поняла, что процесс читки стиха начался вот так, без прелюдии, от неожиданности сделала шаг назад, покосилась на хозяйку - та сцепила руки в замок, аж пальцы побелели.
- О светлая моя печаль, о... светлая моя свобода, - изрядно путая слова, и уже не так быстро и уверенно, продолжал мальчик.
Рита болела за него как могла, Дан, судя по всему, тоже, но их доброжелательных взглядов для продолжения концерта оказалось недостаточно. Чтец замер лицом, моргнул и жалобно посмотрел на маму - несложно было понять, что дальнейший текст он не помнил.
Ту, однако, на жалость пробить не удалось.
- Миша, продолжай, - жестко сказала она, чеканя слова, как недобрый воспитатель в детском саду.
Пауза выросла до неприличных размеров, ребенок сник окончательно - теперь он смотрел только на мешок в Ритиных руках, а из звуков в комнате осталось только тиканье стилизованных под старину часов, да бормотание телевизора - Рита только сейчас заметила, что на заднем фоне мелькают теперь уже бессмертные герои "Иронии судьбы".
- И неживого небосвода, всегда смеющийся хрусталь, - негромко, и как-то очень проникновенно, отчетливо, с нужными интервалами, закончил за него Дан.
На мальчика он смотрел прямо-таки с восхищением, так, что Рите самой захотелось встать на место ребенка, прочитать что-нибудь этакое, и заслужить такой же взгляд.
Лицо малыша прояснилось.
А вот мама посмотрела на Дана с явным неудовольствием, очевидно, в ее педагогическом укладе такой сценарий не предусматривался.
- Он бы вспомнил! - чуть ли не крикнула она, поджав фиолетовые губы, отчего сходство с завучем еще больше усилилось.
Но Дану, было, похоже, не до нее - он по-строевому шагнул к малышу и отвесил юному исполнителю совсем недетских стихов поклон.
Оглянувшись на Риту, Дан подмигнул - и та, спохватившись, извлекла из мешка коробку с подарком и сунула ее повеселевшему ребенку.
- Спасибо, - пролепетал тот, и Рита подумала, что, пожалуй, он еще младше, чем казалось с начала.
Она неловко дернула, Дана за рукав, мол, "цигель, цигель ай лю-лю", время не ждет.
Впрочем это было излишне - задерживаться он явно не хотел, так что концовка мероприятия вышла хоть и несколько скомканной, но короткой.
Когда они вышли во двор, под все то же снежное, фиолетово-белое небо, Рита с опозданием ощутила долгожданную легкость; ну вот, дело сдвинулось с мертвой точки, еще три операции, и долгожданная свобода.
- С почином, - сказала она Дану. - Вы были просто великолепны.
Она не лукавила - Дан и на самом деле был очень органичен, а его магнетическому голосу мог позавидовать любой артист.
Но Дан на незатейливый комплимент не ответил, а зачем-то стал стряхивать перчаткой снег с крыши "Мазды", что при его росте было, впрочем, довольно просто. Он делал это так сосредоточенно, что Рита даже испугалась.
- Дан, вы чего? - немного растерянно сказала она. - Вы же так вовремя...