Я сидел в машине и смотрел в окно на проносящийся мимо лес. Дождь наконец-то стих, но небо никак не желало расчищаться. Низкие тучи угрожающе висели над нами. Впрочем, любые тучи были лучше красного неба из моих кошмаров.
На самом деле, я не надеялся уже когда-нибудь прийти в себя. Я должен быть умереть, но сила инквизиторов победила смерть.
Справа от меня сидели двое Защитников Веры, спереди еще пара. Шесть человек - большой отряд для Инквизиторов. Но Марсель как всегда решил перестраховаться. Как выяснилось - зря, меня везли не к нему, а в Инбург, в резиденцию Святой Инквизиции. Марсель остался с пустыми руками, и я был только рад.
Смерти на костре я не боялся. Зачем отступать перед тем, что и так неизбежно? Перед тем, с чем давно смирился? Поэтому я смирно сидел, не делая попыток выпрыгнуть на ходу или покончить с собой еще каким-то особо извращенным способом. Тем более, задние двери автомобиля были заперты на электронный замок.
Мне было все равно, что случится дальше. Слабость все еще не оставляла тело. Все, что я мог - это пялиться в окно и изредка дотрагиваться до инквизиторского медальона у меня на груди. Один из наемников повесил мне его на шею, когда я был без сознания. От него шло тепло, но на ощупь он был холоден как лед. А еще благодаря ему я смог спокойно заснуть, впервые за три месяца. После того случая, когда я впервые почувствовал, как Долина смотрит через меня, я спал мало. Урывками, чтобы не дать ей второго шанса. Это сказывалось на реакции. Мне постоянно хотелось спать, и было страшно уснуть. Я постоянно чувствовал, как Долина делает попытки завладеть мной. Не знаю, откуда у нее появились силы, чтобы достать меня в Брайте. Хотя, нет. Знаю. Все потому, что я отпустил своих Защитников. Свою семью... Но теперь уже поздно сожалеть. Я не мог дать Тьме окончательно проникнуть в меня. Слишком сильна была во мне Вера, которую вдалбливал отец. Это потом я отказался от всех богов. Вот только боги, видимо, не отвернулись от меня, раз спасли жизнь никчемного человечка, который гордо бросил им вызов.
Сидеть было больно, Эйлин вылечила мои раны, но не до конца. Лишь настолько, чтобы я выжил и был в состоянии передвигаться самостоятельно. Поэтому, когда автомобиль начинало трясти на кочках, по телу разливалась волна тупой саднящей боли. Будь в автомобиле посвободнее, я бы рискнул лечь, но на второй машине уехали к Марселю Эйлин и ее наставник. Мы расстались с ними три дня назад, правда весь первый день я проспал. Проснулся уже в гостинице, куда инквизиторы заехали переждать дождь. Расслабляться в кровати мне не дали, заставляли вставать, ходить по комнате, превозмогая боль и слабость. Я вяло огрызался в ответ, но все-таки вставал и двигался, признавая правоту наемников - телу вредно долго лежать. В гостинице мы пробыли еще два дня, а сегодня утром дождь прекратился, и инквизиторы решили больше не ждать. Купили еды в гостинице, хозяин до того боялся инквизиторов, что долго отказывался принять деньги за еду и ночлег. Думаю, когда мы уехали, он наконец-то вздохнул спокойно. Чтобы срезать путь, было предложено ехать через лес, единогласно (моего мнения никто не спрашивал) предложение было принято.
Инквизиторы вполголоса говорили об Инбурге, о каких-то одним им понятных делах, а я молчал. Им не о чем было со мной разговаривать, а мне не хотелось им отвечать. Меня неудержимо тянуло в сон, и я не стал сопротивляться.
Во сне я снова оказался в Долине. Я шел по кровавым пескам, а вокруг лежали трупы. Тысячи трупов. Женщины, дети, мужчины. И все без исключения таращились в красное небо пустыми глазницами. Мне было страшно, но я шел вперед. А потом земля подо мной провалилась, и я упал...
Меня треснуло об переднее сиденье, вырывая из кошмарного сна. Я чуть не взвыл от боли, разлившейся по телу. Но это было только начало. Автомобиль резко упал на бок, на меня навалился кто-то из инквизиторов. Боль стала совсем невыносимой, и я потерял сознание.
Не знаю, сколько времени я пролежал без чувств, скорее всего не слишком много. Когда я пришел в себя, то увидел, что лежу на земле у перевернутой машины. Рядом со мной сидел, откинувшись на перевернутый автомобиль, один из наемников. Шея у него была сломана, лицо - сплошная кровавая маска. А рядом с ним мертвый волк. Я вздрогнул, отшатнулся, потом огляделся по сторонам. Остальные Защитники Веры стояли ко мне спинами. Прямо перед ними на траве лежали убитые волки. Штук восемь-десять. Чуть поодаль выжидала стая. Десятка четыре огромных темно-серых зверей. Вот только глаза у них были красными, как небо над Долиной. По телу у меня побежали мурашки. Один из волков глухо зарычал.
И тут я заметил за деревьями человека. Человека ли? Отсюда мне было плохо видно - начало смеркаться, а в сумерках зрение у меня сильно падает. После выхода из Долины я перестал видеть в темноте. Человек за деревьями сделал рукой непонятный жест, и волк кинулся на Инквизиторов, стеной стоящих перед нами. Раздалось два выстрела, волк свалился под ноги наемникам. Меня начало трясти. Медальон, защищавший меня от Долины, нагрелся, начал обжигать сквозь одежду. Я не знал, сколько пуль осталось у наемников...
Я сунул руку в карман куртки. Пусто. Голова раскалывалась, при каждом движении я чувствовал дикую боль. Кричать потом будешь, приказал себе я. Человек между деревьев еще раз взмахнул рукой. Еще несколько волков кинулись в атаку. Краем глаза я увидел как сверкнуло лезвие короткого меча, один из волков взвизгнул и упал на землю, забился в конвульсиях, заливая все вокруг кровью. Остальные нападавшие были благополучно пристрелены. Я все копался в карманах. Есть! Я вытащил небольшой мешочек, а потом взял щепотку его содержимого - светло-зеленого порошка. Волки рычали, готовились напасть уже всей стаей. Встать у меня получилось лишь с третьего раза. Ноги меня не держали. Наемники отступили, и были теперь в шаге от меня, но он показался мне бесконечным, наполненным муками. Я судорожно схватился свободной рукой за плечо одного из них. Он вздрогнул и обернулся.
- Пусть будет Свет защитой мне и прочим,
Да будет так, как я того хочу! - на ходу стал придумывать я, борясь с тяжестью, что навалилась на плечи.
- И светлым днем, и темной ночью,
Отступит враг. И пусть мы на краю,
Пусть наступает Тьма, и гаснет пламя, -
Не дам порвать связующую нить! - Слова давались мне тяжело. Колени у меня подогнулись, и я бы упал, не будь рядом наемников.
- Мы победим. Что дальше будет с нами?
Мы будем жить!
Последние слова я уже почти шептал. А потом поднял голову и, глядя прямо на кинувшихся волков, швырнул в них порошок.
- Глаза закройте, - произнес я заплетающимся языком.
Порошок разлетелся вокруг нас, но, прежде чем упасть на землю, каждая песчинка засветилась ярким светом. Волков, что прыгнули на нас, он поглотил. Остальные взвыли. Больше я ничего не видел. Отчасти из-за яркого света, отчасти потому что едва удерживался в сознании. Я уже просто висел на руках Защитника Веры. Когда свет рассеялся, перед нами никого не было. Я хотел было рассказать о колдуне за деревьями, но в который раз провалился в темноту.
***
- Живой? - поинтересовался Браско.
Я кивнул и отдал ему зажигалку. Мы сидели на поваленном дереве на пригорке и курили.
- Я думал, что все Инквизиторы умеют взывать к своим богам и получать от них помощь, - заметил я.
Наемник бросил взгляд на костер, что горел между деревьев в овраге.
- Инквизиторы - все. - Ответил он. - Но они - просто Защитники Веры, не Инквизиторы. Кроме Эллинэль.
- Эйлин, - автоматически поправил я, затягиваясь.
- Эллинэль, - повторил Браско. - Эйлин - ее имя среди людей. В Инквизиции ее знают, как Младшего Инквизитора Эллинэль.
Я кивнул. У каждого с рождения было два имени - общее, которое использовалось повсеместно, и семейное, которое использовали только в Клане. Чаще всего родители давали ребенку сразу двойное имя. Если имя было одно, такое изредка случалось, второе придумывалось на основе первого.
Я в очередной раз затянулся и запрокинул голову, выпуская в сторону звезд облачко дыма.
О том, что все-таки произошло, мне рассказал Браско. Он привел меня в чувство, а потом вылечил раны. Они с Эйлин опоздали ненамного и успели к моему светопреставлению. Они видели, как свет пожрал хищников, как я вырубился. Они не видели только, как огромное дерево рухнуло прямо перед автомобилем. Как Нэйт, наемник, что сидел за рулем, ударил по тормозам и съехал в овраг. Как перевернулась машина. Как наемники вылезали из нее и вытаскивали меня и мертвого Нэйта. Как заметили за своими спинами волков. И как дрались с ними на смерть, пока не очнулся я. Тогда, говорил Браско, кошки прекратили атаку. Что было дальше, я видел и сам... Человека за деревьями никто кроме меня не заметил. Хотя тот факт, что без колдовства здесь явно не обошлось, никто не отрицал.
- А ты еще и колдун? - усмехнулся наемник.
Я выдавил из себя улыбку. Мне было плохо. В глазах темнело, ноги едва держали, в ушах почти постоянно стоял гул. Но жаловаться Браско я не стал - у него самого до сих пор тряслись руки после лечения наемников. Если бы кто-то решил на нас напасть сейчас, он бы смог сделать это с голыми руками. Мы были не бойцы. Но, похоже, судьба решила дать нам передышку.
- Я не колдун, - покачал я головой. - Когда я вырвался из Долины, я решил, что больше не хочу быть таким беспомощным, каким был там. Я захотел научиться защищаться от Тьмы, и нашел учителя. Он дал мне все, что мог. Знания, готовые заклинания. Он научил меня разбираться в травах, делать порошки, писать заговоры... Учитель говорил, что я должен всегда быть в боевой готовности, даже на краю смерти. А я ... Сначала угодил в вашу засаду, потом едва успел кинуть порошок... Тоже мне - маг-недоучка! - я грустно посмотрел на небо и в очередной раз затянулся.
- Ты призывал Свет? - спросил Браско.
- А что еще может призывать тот, на кого смотрит Тьма? - рассмеялся я.
"Через кого смотрит Тьма", - мысленно поправил я себя.
Наемник промолчал. Я его прекрасно понимал. С его точки зрения я - еретик, убийца и колдун. А Всевышний не только слышит мои молитвы, но и отвечает на них. Весь мир Защитника Веры рушился на глазах.
- Ладно, - вздохнул Инквизитор, - пошли в лагерь.
Он встал и, не дожидаясь меня, направился в овраг, а я остался около дерева, размышляя, как можно добраться до лагеря и не свернуть себе шею в моем состоянии.