Великий Князь Андрей Владимирович: "Как неузнаваем штаб теперь. Прежде была нервозность, известный страх. Теперь все успокоены. Государь одним своим присутствием вносит такое спокойствие, столько уверенности, что паники уже быть не может. Он со всеми говорит, всех обласкает; для каждого у Него есть доброе слово. Подбодрились все".
Великий Князь Михаил Александрович (командир Дикой дивизии, чья прямота и честность были общеизвестны): "Никто, кроме Государя, не мог бы лучше вдохновить нашу армию на новые подвиги и очистить Ставку от облепивших её бездарных генералов... Подвезено огромное количество артиллерийских снарядов всех калибров и таким образом устранена та главная причина, которая не позволяла вести решительных действий".
Контр-адмирал, Великий Князь Кирилл Владимирович: "Государь возложил на себя обязанности Верховного Главнокомандующего наших армий. Сосредоточение командования в руках одного человека значительно повлияло на наши военные успехи. Прекратилась бесконечная постыдная сдача одной укреплённой позиции за другой. Оборудование и снаряжение, нехватка которых была ранее так ощутительна, теперь в изобилии поступали... Принятие Государем верховного главнокомандования приветствовалось солдатами - на фронте возродилась надежда... Я имел хорошую возможность оценить ситуацию на наших фронтах, поскольку Государь часто посылал меня вручать награды в войсках. Солдаты действующей армии проявляли стоическое, близкое к фатализму, мужество, великую преданность своему Отечеству и Государю Императору. Ничего подобного, увы, не наблюдалось в войсках резерва".
Депутат Гос. Думы, полковник Безак: "Когда Государь принял Верховное командование, германское наступление остановилось, и война приняла позиционный характер".
Депутат Гос. Думы граф Олсуфьев: "Мы относились трагически к перемене командования. Мы все ошиблись. Государь видел лучше. Перемена привела к лучшему".
Генерал Лохвицкий: "Девять лет понадобилось Петру Великому, чтобы Нарвских побеждённых обратить в Полтавских победителей. Николай II сделал это за полтора года".
Генерал Свечин: "Государь решил лично принять на себя Верховное командование армией. Эта большая перемена прошла для действующей армии мало заметной, но возбудила большие толки и пересуды в кругах российского общества. Разбирая вопрос о смене командования с военной точки, нельзя не видеть, что окружение Великого Князя и его ближайшие сотрудники слабее сотрудников Государя".
Генерал Кондзеровский: "Необъятная Россия стала повсюду формировать и обучать новые войска. На фабриках и заводах выделывались снаряды, пушки, пулемёты, ружья, патроны и разное военное и морское снаряжение. К весне 1917 создались могучие армии, готовые к наступлению. Вот пример распоряжения Государя Императора как Верховного Главнокомандующего. Результаты этого указания и за ним полуторагодовалой работы дали бы победу России, если бы не измена и предательство".
Генерал Тихменев: "Государь принял Верховное командование армиями. При его возглавлении армия оправилась после тяжёлых неудач и к весне 1917 года была готова к победе, которая была обеспечена. Ведь оттого и произошла революция. Вершители её хотели вырвать победу у Царя и не дать ему быть осенённым ореолом победителя, ореолом, исключавшим у революции надежду на успех".
Флигель-адъютант Фабрицкий (во время войны бывавший не только на флоте, но и в штабах сухопутных частей): "Россия была накануне полной победы, и не будь измены ближайших к трону лиц. Европейская война была бы закончена блестяще и Россия была бы первой Державой в мире. Доведением войны до конца Россия была бы обязана одному лишь Государю Императору".
Адмирал Григорович: "Когда Государь объезжал войска на фронте, было приятно смотреть на те участие и радость, которые он повсюду встречал".
Адмирал Бубнов: "Государь неустанно заботился и беспокоился о всём том, что могло способствовать успеху нашего оружия".
Генерал Дубенский: "Крупный боевой эпизод Великой войны, известный под названием Вильно-Молодечной операции, являлся первым ответственным делом, совершённым, от начала до конца, под личным водительством Верховного Главнокомандующего Государя Императора. Важность этой операции приобретает тем большее значение, что она положила предела дальнейшему продвижению германской армии".
Полковник, военный теоретик Месснер: "Переход Ставки в руки Его Величества произвёл на войска бодрящее действие... И тут стало рождаться великое чудо: разгромленное войско крепло духом, приводилось в порядок. Россия снова имела боеспособную действующую армию. И это чудо тем примечательнее, что осенние и зимние приготовления производились на фоне роста пораженчества в стране".
Философ Розанов: "Побеждают германцев французы, бельгийцы, евреи, новопредставленные кавалеры Георгия. Во всяком случае, не Великий Князь Николай Николаевич и не наш Государь, которые даже ни разу нигде не упомянуты".
У. Черчилль: "Согласно поверхностной моде нашего времени, Царский строй принято трактовать как слепую, прогнившую, ни на что не способную тиранию. Но разбор 30 месяцев войны с Германией и Австрией должен бы исправить эти легковесные представления. Силу Российской Империи мы можем измерить по ударам, которые она вытерпела, по бедствиям, которые она пережила, по неисчерпаемым силам, которые она развила, и по восстановлению сил, на которое она оказалась способна... Почему же отказывать Николаю II в этом суровом испытании? ... Тот строй, который в нём воплощался, которым Он руководил, которому своими личными свойствами Он придавал жизненную искру - к этому моменту выиграл войну для России".