Как только солнце прогонял
Звёзд сумасшедших хоровод,
Чиста, как Веста, и прекрасна, как богиня,
В полночной гамме ароматов
Её я губы целовал,
Подобные лежащей розе тёмно-красной

На белом мраморе; и так
В ней дивно грация жила.
Я был так близко, но она мне предложила
Проститься и меня сковала
Душевной болью, разрывая,
О, Мина, заразившая меня навечно...

Бывает самый тёмный час -
Перед рассветом, говорят,
Когда великое несчастие не в силах
Никто рассеять.
И преследуют меня
Огни и шёпот её имени, извергнутые, как моя душа.

Вместо рассвета - сумерки, я был
Восторжен и помешан,
И мои слова горят, как листья всех грехов.

                 ----
И имена, написанные мёртвыми,
Живым стереть нельзя, не умерев.
О скачущей верхом на ветре обжигающем
Все мысли, все желания мои.

Принцесса в изумрудных зеркалах,
На тёмной стороне их принесла
Глоток любви, то был напиток смерти,
И адская любовь во мне зажглась.

Бушующий огонь, как говорят,
Не яростен, как женщина, отвергнутая
Самою жизнью. Но Судья Небесный
Учавствует в том заговоре древнем
С присяжными, чтоб заточить её,

Используя все добродетели свои.
Её секрет хранил, что заключался
В использовании чужой и моей крови.
И в запахах ночи той тёплой, влажной
Я дал Едем ей, в тайну посвятив.

Верона и Маришка, Алеера,
Все, что невесты древних и великих,
Богини мира, вы простите мне
То дикое безумное желание -
Всегда быть с ней иль там, куда моря

Зовут меня или зовут леса.

Тоскую до сих пор, хоть не способен слёзы лить,
А проклят памятью живых и обречён я пить
Напиток наркотический их жизней.