Аннотация: Истинному таланту покровительствуют боги. Точнее - Богиня любви, всеобщая мать, дарующая Вдохновение. Какой же писатель без вдохновения? А какое же вдохновение без любви?
Arelate
Время не властно над ними: они хозяева
вечности, в центре которой Бытие...
Плотин, Эннеады
25.07.20**г. Матье
Он проснулся сам без будильника. Спать больше не хотелось. Рядом мирно посапывала на подушке Ирен. Осторожно, чтобы не разбудить жену, Матье взял одежду и тихонько выскользнул из спальни. Натянув шорты, футболку и сандалии, он вышел на улицу и зашагал по направлению к пекарне Сулье.
Вернувшись, Матье сварил кофе, разлил его по чашечкам, выложил на тарелочку ещё тёплые круассаны, поставил всё это на поднос, подумав, добавил маслёнку и вазочку с джемом. Когда Ирен проснулась от его лёгкого поцелуя и почувствовала восхитительные ароматы, на лице женщины появилась та чудесная очаровательная улыбка, которая когда-то покорила Матье раз и навсегда.
- С добрым утром, милая!
С аппетитом позавтракав, они прильнули друг к другу и отдались на волю чувств. А потом, когда кульминация уже была пройдена и два разгорячённых ласками тела в изнеможении раскинулись по кровати, зазвонил телефон.
- А вот не буду отвечать! - пробормотал Матье и положил голову на живот Ирен.
- А вдруг это важно? - забеспокоилась супруга. Матье вздохнул, перекатился на свою сторону и дотянулся до трубки.
- Слушаю!
Спустя мгновение расслабленная улыбка пропала с лица мужчины, и её место заняла угрюмая сосредоточенная мина комиссара полиции. Ирен озабоченно спросила:
- Проблемы?
Матье только кивнул, внимая своему собеседнику. Наконец, он коротко произнёс:
- Скоро буду, - и положил трубку. Затем, повернувшись к жене, грустно сказал:
- Надо ехать.
- Что-то случилось?
- Не хочется даже рассказывать.
- Ну скажи, пожалуйста!
- Это лишком мрачно для такого прекрасного утра.
23-24.07.20**г. Марк
Разрыв с Татьяной прошёл относительно мирно. Не было ни скандалов, ни истерик, ни имущественных споров. Они просто разошлись по жизни в разные стороны, как путники, следующие в противоположных направлениях. Зато потом, когда развод закончился, Марк впал в глубокую депрессию. У него всё валилось из рук, работа над книгой совершенно застопорилась. Даже столь любимые им пешие прогулки по родному городу не приносили желанного успокоения: он повсюду видел места, где когда-то бродил с Татьяной, и где им было так хорошо вместе.
Чтобы прийти в себя и снова начать писать, он приехал на юг Франции. Сначала остановился в Ниме в гостинице напротив древнеримской арены. Забросив вещи в номер, сразу же отправился бродить по старому городу. Проходя мимо гигантского каменного овала амфитеатра, Марк поморщился: ржавые железные заграждения в каменных арках портили всё впечатление. Но, как будто и этого было мало, арену опоясывали кольцом временные металлические заборчики. Гигантское сооружение из потемневшего известняка совершенно не смотрелось из-за этих современных дополнений. Древний амфитеатр выглядел, как заброшенный гаражный кооператив. И стоило ради этого приезжать в другую страну? Захотелось поскорей убраться подальше от такого издевательства над благородным памятником античности.
На прямоугольной площади, заставленной столиками летних ресторанов, возвышалась одинокая пальма. Окольцованная бордюрами, она выглядела такой неуместной в этом каменном мешке. Но посадили её здесь не случайно. Марк бережно достал из портмоне монетку в прозрачном пластиковом кармашке. Неровный кружок, покрытый патиной оливкового цвета. На одной стороне отчеканены два горделивых мужских профиля, на другой - жирный крокодил на тонких ножках, прикованный к верхушке пальмы. Благодаря этому дупондию, который чеканился в Ниме при Августе, город получил свой нынешний герб. А лет тридцать назад, впечатлившись реверсом монеты, модный дизайнер создал логотип, и теперь это изображение можно было увидеть буквально на каждом шагу: пальмы с крокодилами украшали ограничительные столбики, а также помечали рекомендуемые туристические маршруты.
Писатель хмыкнул, осторожно убрал дупондий на место и подошёл к фонтану на противоположном краю площади. Бронзовая туша рептилии с натёртым до блеска носом выглядела откровенным китчем. Обломок мраморной колонны, из которого лилась вода, и вовсе казался никому ненужной бутафорией. Странно ещё, что автор фонтана осмелился разделить пальму и крокодила, а городские власти разрешили такую вольную и неканоническую трактовку своего герба.
С атмосферой древности пока ничего не получалось. Возможно, не стоило ожидать чего-то сверхъестественного от людных мест, популярных у туристов. Позади раздался топот маленьких ножек и вскоре к бронзовому носу крокодила потянулись детские ручонки. Улыбающиеся карапузы легли животами на мраморные бортики фонтана и начали весёлое соревнование. Подошедший сзади отец самым бесцеремонным образом склонил чашу весов в пользу девочки в коротком розовом платьице: мужчина подхватил дочку на руки и поднёс к морде чудища. Сын тут же начал требовать, чтобы с ним проделали то же самое.
Марк грустно поглядел на счастливое семейство. Если бы не категорический отказ Татьяны заводить детей, он мог бы сейчас так же дурачиться с сыном или дочерью. Но подруга не мыслила себя в роли матери. Наверное, именно из-за этого они и разошлись. Вздохнув, писатель зашагал дальше по узким улочкам, мощённым плиткой. Он не смотрел на карту, а шёл по наитию, куда глядят глаза, и вскоре очутился на площади с часовой башней, увенчанной ажурной звонницей из кованого железа. Отсюда ноги сами понесли его куда-то в сторону. И вот в какой-то момент перед ним открылся белоснежный храм на высоком подиуме. Прямоугольный периптер с колоннами коринфского ордера выглядел восхитительно. Его не портили ни зонтики и столики уличных кафе с задней стороны, ни дурацкое современное здание на северном краю площади. С благоговением писатель обошёл вокруг храма. Мезон Карре, "квадратный дом", бывший когда-то местом отправления культа императора. По этим крутым ступенькам поднимались к алтарю жрецы, арвалы, севиры и августалы, тогда как жители Немауса почтительно стояли внизу, дожидаясь благоприятных знамений.
Под сенью древних колонн Марк уже почти поймал нужное настроение. Ему показалось, что в небе над городом, широко раскрыв крылья, парит какая-то птица, орёл или коршун. Писатель задрал голову, пытаясь рассмотреть пернатое, но тут Марка кто-то толкнул, и вся магия древности сразу же рассеялась. В Мезон Карре неуклюже поднималась большая группа туристов-пенсионеров. Толстый пожилой дедуля в мятых шортах, футболке и кепке так сильно пыхтел на ступеньках, что даже не заметил, что чуть не сбросил кого-то с лестницы. Писатель отошёл в сторону - ему вовсе не хотелось быть затоптанным стадом бегемотов в человеческом обличье. Организованная группа с экскурсоводом оттеснила писателя к самой стене. И тут на глаза ему попались граффити на белом камне рядом с колонной. Кто-то выцарапал надпись: "ARELATE VERVM INVENIRE", а под ней изобразил жезл, увитый змеями. Марк машинально перевёл: "Арль узнать правду", затем вспомнил, что кадуцей считался символом ключа, отворяющего двери между добром и злом, тьмой и светом, а также жизнью и смертью. Ещё этот жезл указывал, что божество ответит тому, кто обращается к нему с мольбой. Странно было увидеть подобные граффити на светлой, недавно очищенной от пыли и грязи стене.
Спустившись по ступенькам, писатель отправился дальше. Путь его лежал к парку, разбитому на месте древнего священного источника, возле которого, собственно, когда-то и возник древний город Немаус, ставший затем Арлем. Направление указал могучей правой рукой белокаменный Антонин Пий, стоящий на высоком постаменте посреди восьмиугольного сквера.
Французский сад с нимфеем в виде острова посреди квадратного бассейна не слишком вдохновил Марка, а вот вид развалин храма Дианы, кое-где поросших травой, нашёл живейший отклик в его душе. Пройдя через главную арку в сводчатый зал с давно обрушившимся потолком, он почувствовал благоговение. Представив себе множество свёрнутых папирусных свитков в каждой нише этого помещения, а также на несохранившихся полках и мебели, писатель попытался мысленно перенестись в древнеримскую библиотеку. Затем он поднялся по лестнице в боковую галерею и там вдруг увидел на стене знак кадуцей. Под ним же было процарапано "ARELATE VIA CAELUM" - "Арль путь на небеса".
Его охватило возбуждение. Похоже, он наткнулся на какую-то загадку. Одна надпись в древнеримском храме ещё ничего не значила, но две... Причём обе связаны с городом Арлем и помечены кадуцеем. Писатель внимательно осмотрел весь храм Дианы, но не заметил в нём больше ничего интересного. Ну что же, можно идти дальше. И он зашагал по аллеям парка вверх на холм Мон-Кавалье. Указатели предлагали повернуть то направо, то налево, превращая путь в замысловатую змейку. Усмехнувшись, писатель подумал о том, что дорожки обвивают прямой путь, как змеи - жезл кадуцей. И в тот момент, когда ноги Марка налились свинцовой тяжестью, а сам он уже начал обливаться потом, перед ним появилась башня Мань. Мощное восьмиугольное сооружение с частично обрушившейся верхушкой и несохранившимися пристройками выглядело несоразмерным и потому казалось загадочным. Обходя вокруг постройки, писатель внимательно осматривал стены, но не заметил на них ничего заслуживающего внимания. Затем он вошёл внутрь, купил билетик и начал подъём по бетонной винтовой лестнице, пристроенной к мощному центральному пилону. Древние римляне забирались на башню по несохранившейся семидесятиметровой наклонной рампе, но вряд ли это было легче.
И вот - лестница закончилась смотровой площадкой под самой крышей. Вид на город был, но это зрелище не могло поразить воображение. Черепичные крыши старого Нима выглядели банально, древнеримская арена едва угадывалась среди них. Но зато на каменной стене башни, примыкающей к видовому балкону, писатель заметил грубо процарапанный кадуцей и надпись "ARELATE PORTAE PLUTONIS" - "Арль - ворота Плутона". Вот оно! Все дороги ведут в Арль. Завтра он обязательно отправится в этот город.
Хотелось есть, но рестораны открывались только в семь. С трудом дождавшись этого времени, он присел за качающимся столиком какого-то заведения на узенькой улочке старого города. Рядом с ним возвышался странный фонтан в виде бронзового броненосца-переростка либо дракона-коротышки, держащего в лапах чашу. С удивлением обнаружив в меню сангрию, Марк тут же попросил принести бокал этого живительного напитка: после беготни по Ниму пить хотелось невероятно. Заказав стройному лысому официанту дежурный салат и дежурное блюдо, писатель принялся разглядывать посетителей, быстро заполнявших столики на улице. Такие же люди, как и на родине. Кто-то шумно разговаривает, а кто-то угрюмо сидит в уголке, как он сам. Вот парочка, нежно глядящая в глаза друг дружке. Когда-то и они с Татьяной были похожи на этих влюблённых. Но хватит о грустном. Тартар из тунца оказался божественным, а вот утиные грудки французы, как всегда, недожарили. И почему им так нравится полусырое мясо?
Плотно поужинав, Марк неторопливо зашагал в сторону своей гостиницы. Подойдя к амфитеатру, он поразился обилию полицейских. Людей в форме насчитывалось никак не меньше двух дюжин. По площади даже прогуливался кинолог с овчаркой. Что случилось? А потом, повернув голову, он увидел, что к входам на древнеримскую арену выстроилось целых семь очередей. Оказалось, что этим вечером даёт концерт знаменитый французский рэпер. А почему бы не сходить на шоу? Это такой хороший шанс увидеть трибуны заполненными и представить, как могла выглядеть арена при Антонинах, в период расцвета Империи. И Марк не прогадал. Речитативы, которые под оглушающий грохот музыки выкрикивал со сцены темнокожий артист, писателю совершенно не понравились, но амфитеатр, в котором находилось около двадцати тысяч зрителей, выглядел в вечерних сумерках на редкость впечатляюще. А позже, когда писатель покидал концерт, какое-то неведомое доселе чувство побудило его внимательно рассматривать стены галерей и аркад арены. И в одном месте на глаза ему попался кадуцей, а над ним кривоватая надпись, процарапанная в известняке: "ARELATE CORDE DEA". "Арль - сердце богини".
Ночью Марку приснилось, будто он лежит голый на холодной каменной плите, привязанный к ней за руки и за ноги. Неясная фигура, облачённая в серый балахон с капюшоном, провела над ним какой-то пугающий ритуал, сопровождаемый заклинаниями на незнакомом языке. Писатель пытался освободиться, но тугие верёвки не поддавались. В панике он бросил взгляд на фигуру в балахоне и заметил, что к его груди приближается странный жезл с острой кромкой. Хорошо заточенное лезвие рассекло грудину. Марк закричал от боли и ужаса. А потом руки в перчатках раскрыли ему грудную клетку. Из-под капюшона на писателя недобро глянули знакомые карие глаза.
- Таня? Что ты делаешь? - срывающимся голосом выпалил он. А женщина скинула капюшон, разметав по плечам тёмные волосы.
- Готов ли ты отдать своё сердце Великой Богине?
- Не-е-е-ет!!! - изо всех сил закричал Марк и проснулся. Он лежал на кровати в своём номере, мокрый от пота. Сердце колотилось, как бешенное, в висках стучало. Тяжело дыша, писатель приподнялся над подушкой и попытался успокоиться. Наверное, он просто перевозбудился за день, потому и увидел такой жуткий сон. А может быть, таким парадоксальным образом исцеляется депрессия после развода?
Приняв успокоительное и выпив воды, он улёгся и тут же уснул. Больше ему ничего не снилось. Утром, наспех перекусив, он бодро шагал на станцию. В голове роились обрывки странных мыслей. Этот странный кошмар... Ему ещё никогда такое не снилось! Зачем он ехал в Арль? Что он ожидал там найти? Что подразумевали эти загадочные надписи на древнеримских памятниках в Ниме? Но Марк ощущал непонятное, доселе не испытанное воодушевление. Он не думал о Татьяне, что уже было хорошо, а предвкушал приключения. Писателю невероятно захотелось прикоснуться к чему-то неведомому, таинственному, загадочному.
Купив билет на ближайший поезд, он бесцельно слонялся по вокзалу, коротая время. Вдруг до его слуха донеслась живая музыка. Писатель огляделся: посреди просторного зала ожидания стояло пианино, на котором молодая женщина сосредоточенно играла "CASTA DIVA", каватину Нормы из оперы Беллини. Марк поразился - услышать удачное фортепианное переложение знаменитой арии, да ещё в таком замечательном исполнении на вокзале - это что-то невероятное, за гранью разумного. Он попытался вспомнить сюжет "Нормы": там было что-то про друидов и римлян, но подробности давно улетучились из головы. Писатель взглянул на музыкантшу: у неё были карие глаза, нос с чуть заметной горбинкой, чувственные губы и высокий лоб с родинкой над правой бровью. Поймав его взгляд, женщина улыбнулась и откинула назад свои пышные тёмные волосы.
Региональный экспресс TER домчал его до Арля за двадцать шесть минут. Марк быстро дошагал от вокзала до Кавалерийских ворот, двух круглых башен с разрушенными верхушками. В средние века они защищали въезд в город с севера. Где-то неподалёку тогда располагался монастырь тамплиеров. Приоратство бедных воинов Христа и Храма Соломона в Арле некоторые называют старейшим в Европе. Вспомнив об этом, Марк ощутил, как быстрее забилось сердце. Неспроста его потянуло в этот город - наверняка здесь что-то с ним должно случиться. А, может быть, он напал на след легендарных сокровищ тамплиеров? Тут ему самому стало смешно - взрослый человек, а размечтался, как подросток. Но почему бы и не помечтать, ведь он же в отпуске! И глупо его тратить на посиделки на площади за чашечкой кофе и сигаретой, как это делают местные. Лучше скорее начать поиски.
Не в силах сдержать волнение, писатель промчался по улице Вольтера и поднялся по ступенькам к древнеримскому амфитеатру. Эта арена выглядела проще, чем нимская. Купив билетик, Марк принялся блуждать по галереям на разных ярусах сооружения, внимательно разглядывая стены. Но ничего интересного заметить ему так и не удалось. После получасовых блужданий по античным аркадам писатель уже готов был отказаться от поиска загадочных надписей, но тут он заметил чёрную кошку. Животное притаилось в тени за одной из полуразрушенных стенок второго яруса. Когда Марк попытался подойти, кошка сладко потянулась, выпустив когти на передних лапах, а затем неторопливо затрусила по каменным плитам. Повернув в боковую галерею, четвероногое исчезло самым загадочным образом. Но именно в этой галерее писатель обнаружил очередное граффити. Ровную плиту из светлого песчаника прорезала надпись "IN FORVM DEA INVENIRE", а чуть ниже был начерчен кадуцей. Марк задумался. "На форуме найдёшь богиню" - что бы это значило? В Ниме говорилось про сердце богини, здесь же указывалось место для её поисков.
Ну что же, если написано на форуме - значит надо идти на форум. Вот только по пути, наверное, стоит взглянуть на древнеримский театр. Спустившись с арены и обойдя её протяжённый овал, писатель направился к развалинам, поднимавшимся над белым решетчатым забором. Купил билетик и прошел под раскидистым каштаном к остаткам античной скены. Из колонн, которые когда-то обрамляли её, сохранились только две, прозванные местными жителями вдовами. Марк прикоснулся рукой к нагретому солнцем каменному постаменту, затем оглядел полукруглые зрительские трибуны, на которых кое-где уже сидели туристы. Если здесь и могли быть какие-то тайные надписи, то только в южном углу, возле башни Ротланда. Писатель подошёл к фрагментам древних стен, окаймлявших снаружи ряды сидений, и начал изучать их шершавую поверхность. Интуиция его не обманула: поднявшись по ступенькам, которые вели когда-то в подтрибунное помещение, он заметил кадуцей. Под ним было нацарапано "SIGNVM INVENIRE IN TENEBRIS" - "Знак найдёшь в темноте".
Он задумался. Знак, наверное, этот будет тот же самый кадуцей. А вот про какую темноту идёт речь? Скорее всего, имелся в виду криптопортик. Римский форум в Арле не сохранился, на его месте в средние века было построено множество разных зданий. Но вот аркады, примыкавшие к нижней площадке рыночной площади, оказались неподвластны времени. Из мэрии Арля можно спуститься в эти подземные галереи, протянувшиеся в виде гигантской буквы "П" более чем на пару сотен метров.
Марк дошагал до площади Республики, проталкиваясь через толпы зевак, неторопливо фланирующих по улицам, зашёл в вестибюль ратуши и повернул налево. Спуск в криптопортик не занял много времени. И вот он в древних подземельях. Здесь темно, редкие тусклые лампы лишь кое-где бросают на стены небольшие пятнышки света. Кирпичные сводчатые галереи загадочно пропадают во мраке. Но как же найти знак в этих сумрачных аркадах? Мимо Марка прошмыгнула какая-то тень. Он подсветил телефоном и увидел, что по криптопортику деловито пробирается чёрная кошка. Писатель направился за ней, стараясь не спугнуть животное. Так, крадучись, он дошёл до угла, где несколькими стопками, цилиндр над цилиндром, были выставлены обломки мраморных колонн. Кошка куда-то скрылась, поэтому Марк принялся осматривать это место. Он сразу обратил внимание на кусок капители, венчающий угловую стопку. В слабом свете телефона резьба на ней напоминала жезл, обвитый змеями. Неужели это тот самый знак? Но никакой надписи в углу заметить не удалось. Тщательно осмотрев мраморные обломки, а также все стену за ними, Марк не нашёл ничего. Он разочарованно хмыкнул, выключил подсветку, чтобы зря не разряжать телефон, а потом отправился обратно. Стоило ему выйти из угла, как к обломкам колонн тут же устремился долговязый мужчина в бейсболке. Писатель ощутил лёгкий укол ревности, как будто кто-то посторонний посягнул на то, что принадлежало только ему. Марк сам удивился подобному чувству и решил, что нужно поскорее выбраться на дневной свет. А то, мало ли какие странные мысли ещё придут ему в голову в этом странном месте...
24.07.20**г. Лукаш
Поездка складывалась крайне неудачно. В первый же день он вдрызг разругался с Евой. Златовласая красавица из-за какой-то ерунды устроила скандал и выложила ему всё, что только смогла припомнить или выдумать. Лукаш разозлился и в ответ в сердцах наговорил ей гадостей, после чего ушёл ночевать в холл гостиницы. Утром же, уехав на автобусе с группой в Арль, он понял, что не в силах слушать рассказы гида, поэтому уединился в относительно тихом месте при первой же возможности. Сидя на каменной скамье древнеримского театра, Лукаш долго размышлял о несовершенстве этого мира и порочности женской натуры. Когда же надоело жалеть себя, он принялся разглядывать окружающих. И тут на глаза ему попался странный человек. Мужчина средних лет среднего роста с коротко стриженными чёрными волосами вёл себя не так, как остальные туристы. Он не слушал аудиогида, не сидел на трибунах и не окидывал развалины восхищённым взглядом. Этот человек целенаправленно что-то искал. Ощупав постамент колонн возле сцены, странный мужчина прошёл к южным воротам театра и скрылся среди развалин. Заинтересовавшись, Лукаш поднялся на последний, самый верхний ряд, и поискал незнакомца глазами. Тот долго рассматривал какую-то надпись на камне, а потом резво направился к выходу. Чтобы не вспоминать о скандале с Евой, Лукаш решил проследить за странным посетителем театра. Сделать это было нетрудно, поскольку человек шёл, не обращая никакого внимания на окружающих.
В хорошем темпе они прошли по улице Калад, потом свернули налево и вскоре вышли на площадь с обелиском по центру. Тут было многолюдно. Незнакомец уверенно вошёл в мэрию. Лукаш, немного помедлив, последовал за ним. В просторном холле с двойными полуколоннами никого не было. Куда же подевался этот мужчина? И тут Лукаш заметил через открытую дверь слева какое-то движение на лестнице, ведущей в подвал. Вот он куда пошёл! Спустившись следом, Лукаш немного запаниковал, когда очутился в тёмных подземных галереях, но вскоре взял себя в руки. В детстве он часто вместе с друзьями забирался в заброшенные шахты на окраине родного города, а здесь должно быть гораздо безопаснее, чем в старых горных выработках. Когда глаза привыкли к темноте, Лукаш быстро прошёлся по одному сумрачному коридору, но никого там не нашёл, потом вернулся и двинулся в противоположном направлении. Вскоре он заметил незнакомца. Тот что-то внимательно осматривал в углу. Прижавшись к каменной стене, Лукаш следил за странным мужчиной, а когда тот устремился к выходу, решил посмотреть, что же так привлекло его внимание.
В углу несколькими аккуратными стопками стояли цилиндрические фрагменты мраморных колонн с желобками. Венчали их капители разной степени сохранности. В самом углу Лукаш заметил мраморный обломок странной формы, со змеящейся резьбой. Располагался он так нелепо и неправильно, что очень хотелось переставить его по-другому. Лукаш протянул руку и попытался сдвинуть этот фрагмент. Обломок сначала не поддавался, а потом вдруг со скрипом провернулся вокруг невидимой оси, после чего в стене открылся проход. Лукаш вздрогнул, но затем испытал прилив гордости. Странный мужчина искал, но не нашёл, а он справился, отыскал секретную дверь. Теперь надо скорее зайти внутрь, пока никто другой не заметил. И Лукаш шагнул в тёмный проём.
24.07.20**г. Жан
Он в исступлении молился, обращаясь к Великой Матери и умоляя её вернуться в этот мир. Планета катится под откос. Люди сошли с ума от злобы и ненависти. Если оставить всё, как есть, то человечество уничтожит само себя. Надо как-то прервать эту вакханалию насилия и всеобщей вражды. В этот мир должна вернуться она и дать людям свою всепоглощающую любовь, как делала это уже не раз.
Не получив никаких знамений свыше, Жан тяжело вздохнул и отошёл от образа. Наверное, этот мир слишком разгневал богиню, и она не желает больше слышать наши мольбы. Вдруг мужчина почувствовал, что о ногу трётся что-то мягкое и тёплое. Опустив голову, он увидел чёрную кошку. Вестница Великой! Его обращение не осталось без ответа!
Жан стремительно направился в боковой коридор, по пути прочитав короткую благодарственную молитву и проделав несколько дыхательных упражнений, чтобы избавиться от излишнего восторга и сохранить ясность ума. Войдя в жертвенный зал, он сразу почувствовал чужой запах. У священного алтаря стоял долговязый мужчина в кепке и алчно рассматривал большой золотой потир. Жан обратился к незнакомцу с тремя вопросами согласно ритуалу. На латынь и французский долговязый мужчина никак не отреагировал, а вот с английским он оказался знаком и ответил, что зовут его Лукаш, приехал он из Польши и в этот зал пришёл по собственной доброй воле.
Жан кивнул, налил в серебряную чашу вино из пыльной бутылки и протянул сосуд долговязому, призывая его выпить за Великую Мать. Тот подумал немного, затем осушил чашу в четыре глотка. Зрачки незнакомца расширились, он уронил серебряный сосуд на пол, покачнулся и упал. Хвала Великой Матери! Жертва будет угодна богине. Жан начал готовиться к обряду.
Когда долговязый Лукаш очнулся, он лежал нагой на высокой каменной плите, крепко привязанный за руки и за ноги. Поляк пытался что-то сказать, но язык его не слушался. Жан, облачённый в серый балахон с капюшоном, обратился к Великой богине с просьбой принять жертву. Затем он посыпал Лукаша ячменем, смешанным с солью, потом отрезал у него пучок волос на лбу и бросил в огонь на алтаре.
Изучив вид пламени, Жан взял в руки священный кадуцей и разрезал острым краем грудину поляка. Тот громко и пронзительно закричал и попытался вырваться, но крепкие верёвки не поддавались. Чтобы успокоить Лукаша, Жан начертил священным маслом на его лбу знак богини и надавил на нужные нервные узлы изгибавшегося дугой тела. Когда поляк стал дёргаться чуть медленнее, Жан вскрыл Лукашу грудную клетку и вырвал трепещущее сердце. Крик привязанного перешёл в жуткий затихающий клёкот. Осмотрев ещё дымящийся орган и не найдя в нём никаких изъянов, Жан поднял его над головой, предложив Великой Матери, а потом осторожно поместил в огонь на алтаре. Священное пламя сразу сомкнулось над сердцем, значит, богиня благосклонно приняла жертву. Оставалось ещё собрать кровь Лукаша в золотой потир, а потом вынести тело из жертвенного зала.
Вечером на кладбище Алискамп у часовни Сен-Оноре собрались люди в серых плащах с капюшонами. Из тайника в склепе часовни была извлечена величайшая реликвия Запада - плита с отпечатком ноги бога, жившего среди людей и принёсшего себя в жертву. Люди в балахонах водрузили её поверх каменного саркофага. Затем по углам установили четыре факела. Под протяжные песнопения, обращённые к Великой Матери, Жан взял в руки золотой потир и окропил жертвенной кровью землю вокруг саркофага. Потом все упали ниц. Небо прорезал огненный зигзаг, ударивший в центр плиты. Когда люди в балахонах подняли головы, они увидели над саркофагом женскую фигуру в белом платье с золотой звездой на кайме, окружённую искристым сиянием. Жан почувствовал, как его обволакивает волна неземной любви. В свете, исходящем от женщины, было что-то целительное. Казалось, что каждая клеточка его тела наполняется энергией. В голове возник чарующий мелодичный голос, который обещал, что всё будет хорошо, что Великая Мать не даст этому миру погибнуть и спасёт его своей всепроникающей и всепрощающей любовью.
Сколько длился беззвучный разговор с богиней - Жан не смог бы потом сказать. После того, как исчезло сияние вокруг женской фигуры, ещё можно было различить в свете факелов карие глаза, нос с чуть заметной горбинкой, чувственные губы и высокий лоб с родинкой над правой бровью. А потом Великая исчезла, как будто растворилась в ночном воздухе. Люди в балахонах ещё долго стояли, преклонив колени и вознося богине благодарственные молитвы.
25.07.20**г. Матье
Вернувшись в комиссариат после осмотра места, где было найдено тело, и визита в городской морг, Матье поднялся в отдел информации.
- Здравствуй Мари. С новой причёской ты просто неотразима. Скажи Пьеру, чтобы он всегда был на чеку, если не хочет, чтобы у него отбили жену.
- Привет, Матье! Ты всё такой же галантный кавалер. Рада тебя видеть.
- Слушай, ты не могла бы мне сказать, у нас оцифровывались архивы уголовной полиции Арля?
- Да, а что ты хотел?
- Да так, пришла в голову дурацкая мысль. Хотел бы кое-что проверить.
- Говори, не стесняйся. Может чем и помогу.
- Происходили ли когда-нибудь в Арле убийства, похожие на ритуальные?
- Умеешь ты разнообразить скучные будни! И как ты себе представляешь подобный запрос?
- Ну, не знаю. Я же всего лишь простой комиссар, а не дипломированный специалист по информации. Может, получится как-нибудь?
- Ладно. Приходи после обеда. Посмотрим, что я смогу сделать.
- Мари! Попытайся, пожалуйста! Ведь ты - самая умная в этом комиссариата. Моя благодарность не будет иметь предела!
24-25.07.20**г. Марк
Выйдя из криптопортика, Марк направился на очень людную площадь Форум, где ещё можно было разглядеть две древнеримских колонны и кусочек треугольного фронтона над ними. Вот и всё, что осталось от важнейшего места античного города, средоточия его жизни. Остальное растащили в средние века. Марк вспомнил, как выглядела нимская арена, превращённая в замок вестготов, и подумал, что здания - они как люди. Иным везёт, и они остаются, невзирая на войны и стихийные бедствия. Другие же, не смотря на великолепие фасадов и мощь фундаментов, исчезают с лица земли почти бесследно.
На этой площади он и пообедал. Официанты носились, как заводные, разнося блюда французской, итальянской и испанской национальных кухонь, а гудящие полчища туристов под навесами поглощали все яства, как стая двуногой саранчи. Марк поучаствовал в этом важном процессе, затем посетил термы Константина и некрополь Аликамп. Но нигде больше ему не встречались загадочные надписи. Его не покидало ощущение, что он стоял на пороге раскрытия какой-то тайны, но не смог сделать последний шаг. Вернувшись к площади с обелиском и посетив собор Святого Трофима, он направился в обратный путь. Арль оказался чудесным городом с восхитительной атмосферой, но вот загадка латинских надписей так и осталась неразгаданной.
Ночью Марку приснилось, что он идёт по дорожке, посыпанной гравием, между высокими тёмными деревьями. Среди древесных стволов темнели каменные саркофаги. С каждым шагом писатель приближался к поднимающейся над развалинами большой сводчатой арке, ведущей в никуда. И вдруг небо раскололось от яркой вспышки, а огненный зигзаг молнии ударил где-то совсем близко, за осыпавшимися древними стенами. Всполох погас, оставив вместо себя искристое сияние. А потом Марка накрыло облако бесконечной всепрощающей любви. По телу разлилось неземное блаженство, он как будто воспарил над грешной землёй, покачиваясь на волнах неги и упоения. Сколько это продолжалось, вечность или мгновение, он не смог бы ответить. Затем перед его глазами мелькнули карие глаза, нос с чуть заметной горбинкой, чувственные губы и высокий лоб с родинкой над правой бровью. И всё закончилось.
Открыв глаза, Марк сначала не поверил, что это был сон, настолько яркими оставались картины в памяти. Эти карие глаза... Он их уже видел, но никак не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах. Выглянув в окно, писатель заметил яркий диск полной луны. Может быть, он не задёрнул шторы на ночь, и этот странный сон был вызван серебристым лунным светом?
Затем он внезапно почувствовал потребность сесть за стол и начать новый роман. Голова была ясной, как никогда ранее. Ручка скользила по бумаге, будто жила собственной жизнью. С невиданной доселе скоростью он написал главу, затем другую. К тому моменту, когда можно было идти завтракать, перед Марком выросла целая стопка исписанных листов.
С аппетитом поев, писатель отправился гулять. По пути, проходя мимо "Гранд Кафе", увидел за столиком одинокую женщину с пышными тёмными волосами. Он заглянул в её карие глаза и вдруг понял, что никогда не сможет себе простить, если сию же секунду не заговорит с незнакомкой.
- Вы не будете возражать, если я закажу вам кофе?
- Чашечку эспрессо, пожалуйста. И можете присесть напротив меня.
25.07.20**г. Матье
- Ну как, Мари? У тебя что-нибудь получилось?
- Да. Вот, взгляни на распечатку. Я нашла один случай, правда, он произошёл ещё в двадцатом веке.
Матье посмотрел на лист бумаги. Это была копия полицейского отчёта за 13 мая 1917 года.
- Только отчёт? А данные расследования?
- Больше ничего нет. Я проверяла.
- Мари! Спасибо! Я твой вечный должник!
Зайдя в кабинет, Матье внимательно изучил содержание отчёта. Сторож мэрии, обходя утром свои владения, обнаружил труп. Осмотр криптопортика, произведённый нарядом полиции, не обнаружил никаких следов, которые могли бы пролить свет на это преступление. Ниже приводились данные вскрытия: тело убитого оказалось без сердца, а кровь была спущена сразу после преступления.
Вечером, вернувшись домой, Матье подвергся новым расспросам жены. Ему пришлось рассказать о странном убийстве несчастного поляка. Услышав всё это, Ирен задумалась.
- Я напугал тебя?
- Нет. Дело в другом. Помнишь, я тебе рассказывала, что мы с Мишелем обследовали кладбище Алискамп? Так вот, там всё время попадались мраморные обломки. Мишель, шутки ради, заставил своих аспирантов складывать из этих кусочков целое. И у них получилось. Оказалось, что мы нашли плиту с латинской надписью. Она изрядно стёрлась, но Мишель смог прочитать. И получилось следующее: "Чужестранец с именем евангелиста отдаст своё разбитое сердце во славу великой".
- Ты думаешь, что убийство Лукаша можно как-то связать с вашей плитой?
- Нет. Но ты рассказал подробности, и мне сразу же вспомнилась эта надпись.
Матье немного подумал, а потом осторожно осведомился у Ирен.
- Дорогая, а ты не подскажешь, происходило ли что-нибудь интересное в мире 13 мая 1917 года?
- 13 мая 1917 года? Секундочку... Вспомнила! В этот день португальским детям явилась дева в длинном белом платье с золотой звездой на кайме. От её фигуры исходило искристое сияние и ощущение бесконечной любви.