Аннотация: Можно всё время обводить вокруг пальца некоторых, можно некоторое время обманывать всех, но нельзя всё время одурачивать всех... Рассказ опубликован в альманахе "Порог-АК" (N27, 2018)
Голубой эдельвейс
Я стою на перекрёстке Хай-стрит и Маркет-стрит. Здесь очень многолюдно, настоящий человеческий муравейник. По движущимся тротуарам чинно проезжает разодетая публика. Улицы запружены колёсными карами и левитирующими платформами. Чуть выше их изредка проносятся флайеры и флиттеры, кажущиеся такими неуместными на фоне вычурных зданий в викторианском стиле. На мне старомодная тёмно-синяя фуражка с клетчатой лентой на околыше и огромным гербом Лэндинга на кокарде, ярко-жёлтая куртка со светоотражающими полосками, делающая меня похожим на гигантскую канарейку, чёрные мешковатые брюки и тяжёлые, начищенные до блеска ботинки, которыми можно было бы с успехом забивать гвозди. В моей правой руке - короткий полосатый жезл. На этом перекрёстке я так же естественен, как дорожное покрытие на проезжей части улиц или как поручни на движущихся тротуарах.
Браслет-ассистент на левой руке дважды коротко пискнул. Это означает, что цель уже близко. Меня охватывает охотничий азарт: дичь скоро окажется в ловушке. Сердце начинает биться быстрей, а окружающий мир выглядит ярче и становится рельефней, как будто его подсветили невидимыми софитами. Делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, и вглядываюсь в длинный ряд каров на Хай-стрит. Вот и те, кого я дожидаюсь: для большинства наблюдателей они не слишком отличаются от обычных колёсников. Но мой опытный глаз сразу отмечает тяжеловесность конструкции, усиленной пластонитом. Неброский светло-серый "Фалькон" весит значительно больше, чем любой другой кар на этой улице. Достаточно внимательно посмотреть на колёса, чтобы это понять.
Направляюсь прямо к "Фалькону" и поднимаю жезл. Электронная начинка полосатой палки связывается с ассистентом кара и заставляет его притормозить у обочины. Я изображаю на лице самое строгое и в то же самое время слегка озабоченное выражение, и жестом приглашаю водителя открыть дверь. Тот недовольно морщится, но всё же подчиняется, ведь необходимость сотрудничества с полицией внушается каждому жителю Лэндинга с самого раннего детства.
- Здравствуйте! Я лейтенант Рэтмен, полиция Лэндинга. Прошу всех немедленно покинуть кар.
- Офицер! Почему? Мы не можем! У нас важный груз - мы должны срочно доставить его в космопорт!
- Сожалею, но я вынужден попросить вас покинуть кар. Нам поступили сведения, что ваш "Фалькон" заминирован. Пожалуйста, выйдите из кара и ждите на обочине, пока я буду обследовать салон.
В моём голосе слышны металлические нотки, всем своим видом я выражаю властность и непоколебимую решимость, а в моей правой руке вместо жезла внезапно появляется парализатор. Водитель и два охранника возмущённо переговариваются, но затем всё-таки выходят из кара. Пока они связываются с руководством с помощью браслетов-ассистентов, я начинаю осматривать светло-серый "Фалькон". Наклоняюсь, чтобы заглянуть за спинку сиденья и незаметно подбрасываю туда дымовую гранату. Через две секунды из салона повалил густой чёрный дым. Округляю глаза, резко поворачиваюсь и испуганно кричу экипажу кара:
- Кажется, оно сейчас взорвётся! Спасайтесь! Убегайте, как можно дальше! Я попробую загнать "Фалькон" на пустырь, - после чего сажусь на водительское место и резко трогаю с места. Тяжеленный кар набирает скорость медленно, но мне не нужно устраивать ралли. За углом у меня припаркована левитирующая платформа со стандартным крупногабаритным контейнером. Нужно лишь убраться с перекрёстка и заехать во двор помпезного здания торговой палаты Лэндинга. Облако чёрного дыма помогает прорваться через другие кары на улице: все дружно расступаются, давая возможность злополучному "Фалькону" покинуть перекрёсток.
Вот я и во дворе, в "мёртвой зоне" камер наблюдения. Забрасываю отработавшую дымовую гранату в мусорный бак. Туда же отправляется полицейская форма. Я остаюсь в комбинезоне городского мусорщика. Вскрываю багажник "Фалькона". Он заперт на сейфовый замок фирмы "Galaxy Mauer", но против универсальной отмычки, которую разработал я сам, ничто не сможет устоять. Достаю тяжеленный чёрный чемодан, осторожно поглаживаю пальцами замки. Снова пускаю в ход своё изобретение, затем поднимаю крышку. Вот они, драгоценные кристаллы уникумия, самого дефицитного и дорогостоящего вещества Звёздного Содружества. Каждый жёлтый прозрачный многогранник - в голубоватой оболочке из аэрогеля. Содержимое этого чемодана стоит столько, что этого хватит, чтобы купить новейший звездолёт класса А, да ещё и заплатить команде за пять лет службы.
Однако, хватит лирики! Вынимаю из кармана чёрный пакет для мусора и высыпаю в него свою добычу. Потом забрасываю опустошённый чемодан в мусорный бак. Теперь нужно избавиться от "Фалькона". Загоняю кар на левитирующую платформу, затем завожу его в контейнер. Осталось выйти, закрыть металлические дверцы и зафиксировать запорные механизмы. Затем ставлю на платформу мусорные баки так, чтобы они окружали контейнер. Всё, теперь можно задать автопилоту маршрут до ближайшего полигона переработки мусора. Прощай, платформа! Ты мне больше не пригодишься. Сам же я подхватываю чёрный мешок, беру тележку с пластиковым контейнером, метлой и уличным пылесосом, и выхожу на Хай-стрит.
К центральному перекрёстку уже подъехало два дежурных экипажа полиции. Высоченные ребята в форменной одежде с энтузиазмом высматривают пропавший "Фалькон". Но им нет никакого дела до скромного мусорщика. Прохожу три квартала, опорожняя по пути все встреченные урны в контейнер на тележке, затем спускаюсь в подземный паркинг. Там у меня припаркован неприметный фургончик, раскрашенный в цвета "GalaxyJohnson Cleaners", всемирной сети прачечных. Сменяю в нём комбинезон мусорщика и тяжёлые полицейские ботинки на строгий деловой костюм и блестящие оксфорды. Содержимое чёрного пакета аккуратно пересыпаю в кейс того же цвета. Затем поднимаюсь на лифте на пятый этаж.
Роберт Эндрю - потомственный антиквар. Эту профессию он унаследовал от отца, деда и прадеда. Но в Лэндинге конкуренция на рынке старинных вещей слишком велика, поэтому Роберт не чурается сомнительных сделок. Один взгляд на содержимое кейса - и почтенный антиквар теряет всё своё душевное равновесие. Он в волнении снимает пенсне, промакивает внезапно вспотевшую лысину носовым платком, затем смотрит на меня близорукими глазами. Я догадываюсь, что в мозгу Эндрю начинают крутиться числа с большим количеством нулей. Он рисует на бумажке последовательность цифр - я добавляю к ней ещё одну сзади. Роберт недолго раздумывает, потом протягивает мне руку для пожатия. Сделка заключена. Я отправляю ему со своего браслета-ассистента данные для транзакций, потом жду подтверждения. На счета моих подставных компаний поступают средства в различных криптовалютах. Я тут же переправляю их дальше и прощаюсь с антикваром.
Выходя из офисного здания, незаметно проверяю, нет ли за мною хвоста. Так и есть - проныра Эндрю решил попытаться увеличить свою прибыль от нашей маленькой сделки и отправил следом шпика, неприметного паренька с лицом хорька. Ну что же: желание антиквара понятное. Времена сейчас сложные, нужно ковать железо, пока горячо. Но я Роберту в этом не помощник. Резко ухожу за угол, потом меняю направление и возвращаюсь в подземный паркинг. Прохожу через технический подвал насквозь три здания, потом поднимаюсь на улицу и осматриваюсь. Всё чисто. Хорёк-парнишка провалил своё задание.
Осталось сделать лишь одно дело. В двух кварталах отсюда расположена галерея "Чёрный шар". Она прославилась на всю Сканию, когда выставила в своих залах мусор с центральных улиц Лэндинга, инкрустированный благородными металлами и драгоценными камнями. С тех пор дела у владельцев галереи шли хорошо, а временами даже замечательно. Но один из хозяев "Чёрного шара" имел однажды неосторожность перейти мне дорогу. Я - не злопамятный, но на память свою пожаловаться не могу. Настал случай заплатить по старым счетам.
В силу какого-то невероятного стечения обстоятельств в этой галерее сейчас выставлялся не мусор, не мазня обкуренных шизофреников, не скандальные инсталляции на грани фола и даже не консервы из экскрементов. В "Чёрном шаре" по прихоти космических богов оказались два настоящих шедевра старых мастеров, написанных маслом на холстах в те давние времена, когда ещё даже не существовало фотографий. Владельцы галереи, наверное, привыкли к тому, что никто не пытался украсть их арт-объекты, и забыли позаботиться о безопасности. В законопослушном Лэндинге мало кто решился бы на похищение, но ведь здесь оказался я.
Камеры наблюдения галереи зафиксировали, как высокий подтянутый мужчина в строгом деловом костюме переступил порог здания во второй половине дня, уверенно вошёл в самый большой зал, приблизился к стене, снял с неё одну картину, вырезал холст из рамы, скатал в рулон и положил в чёрную наплечную сумку. Затем злоумышленник проделал то ж самое со вторым шедевром. Всё вместе заняло ровно пять минут, после чего мужчина спокойно и неторопливо вышел из "Чёрного шара".
Я верил в успех последнего предприятия, но даже не подозревал, что всё пройдёт так банально и обыденно. Никто даже не пытался мне помешать. Сработал эффект неожиданности. Оставалось лишь сесть в кар и отправиться к другому лэндингскому антиквару, Джону Дарку. Тот знал, как распорядиться шедеврами с максимальной выгодой, и в то же самое время не допустить, чтобы они пропали навсегда. Себе я запросил лишь скромную комиссию с шестью нулями справа. Джон, так же, как и многие люди с хорошим вкусом, не слишком жаловал галерею "Чёрный шар", поэтому даже не пытался подстроить мне какую-нибудь каверзу. Приятно было встретить честного человека среди скупщиков краденого!
А потом, когда всё было сделано, меня вдруг охватило опустошение. После нервного перенапряжения всегда наступает расплата. Я почувствовал себя выжатым лимоном, выжатым своими собственными руками. Захотелось забиться куда-нибудь, лечь и уснуть, проспать пару суток, а потом долго ничего не делать. Но это всё лишь слабость, следствие нервного истощения. Нужно взять себя в руки и собраться.
Поскольку дела в Лэндинге закончились - пора отсюда сматываться. Но, для начала, нужно ещё раз сменить внешность. Контактные линзы и краска для волос делают меня голубоглазым блондином. Добавим к этому накладки в нос, фальшивые усы и короткую аккуратную бородку. ID с фотографией, соответствующей такому типу лица, загружен в мой браслет заранее. Надеюсь, вы понимаете, что я так же позаботился о том, чтобы запись об этом документе появилась в базах данных полиции Лэндинга. Одеваюсь так, чтобы слиться с толпой, затем направляюсь на ближайшую станцию "трубы". Вакуумные поезда связывают между собой все полисы этой планеты. Куда я направлюсь? Конечно же, в Шёнебург, последний город Скании, власти которого не имеют причин стереть мою личность или упрятать меня за решётку до конца жизни. В этом полисе я никогда не занимался делами.
Так уж получилось, что Сканию одновременно колонизировали представители разных земных государств. Каждая партия переселенцев основала свой город, напоминавший о далёкой родине. Дабы исключить любые конфликты в будущем, национальные полисы провозгласили отдельными государствами со своими законами, традициями, правилами. Я уже успел наследить почти в каждом городе-государстве. Оставался лишь Шёнебург, последний полис, в котором ко мне не имелось претензий. В нём-то я и отсижусь, пока утихнет шум, отдохну, а уж потом отправлюсь на следующую планету.
Путешествие прошло на редкость обыденно. Я легко миновал контроль ID на выезде из Лэндинга, затем провёл полчаса в вагоне, несущемся с головокружительной скоростью по вакуумной трубе. Пузатый офицер, явно любящий на досуге поразмышлять о жизни за большой кружкой пива, просканировав мой документ, радушно произнёс:
- Добро пожаловать в Шёнебург!
Проведя в этом городе несколько дней, отоспавшись и отдохнув в блаженной неге безделья, вскоре я стал ощущать себя волком в овчарне. Когда видишь вокруг себя столько банков, ювелирных магазинов, страховых компаний и прочих замечательных учреждений, но знаешь, что их нельзя трогать, то начинаешь впадать в депрессию. К тому же мне постоянно попадались на глаза видеосюжеты по всепланетным каналам о дерзких преступлениях в Лэндинге. Репортёры с наслаждением повторяли стоимость украденного, после чего, обычно, показывали полицейское руководство пострадавшего полиса, беспомощно рассказывающее о введённых в действие планах перехвата. В такой ситуации и святой бы задумался о блуде. А что уж говорить о мне, грешнике? Чтобы не вводить себя в искушение и не наломать дров, я решил переехать в отдалённый район Шёнебурга, расположенный в Сканских горах. Мне казалось, что гостиница в уединённом замке с красивыми видами окажется самым лучшим решением проблемы "видит око, да зуб неймет".
Отель "Уединение" полностью соответствовал своему названию. Он был построен на изумрудно-зелёном склоне горы, на берегу прекрасного голубого озера, окружённого живописнейшими кряжами. Вокруг гостиницы вы не отыщете ни единой постройки, только вековой лес и виднеющиеся кое-где скальные обнажения. Когда я первый раз вышел на балкон своего номера, у меня захватило дух от восхищения. Озеро, на которое медленно надвигались с гор бело-серые растрёпанные облака, выглядело невероятно, просто фантастически красиво. За всю свою бурную жизнь я никогда ещё не имел возможности взять паузу, остановиться и насладиться пейзажами. Красоты природы ранее никогда не волновали меня. А тут вдруг, как будто кто-то коснулся потаённых струн моей души волшебным смычком.
Первые три дня я выходил из гостиницы сразу после завтрака и гулял по окрестным горам до самого вечера. Здешний воздух пьянил и одурманивал. И так замечательно было находить всё новые чудесные виды на озеро с разных вершин. А потом, вернувшись в отель, я прекрасно проводил вечера в ресторане. Оказалось, что кружка белого пшеничного пива прекрасно восстанавливает силы после долгих прогулок на свежем воздухе. А простая пища в немецком стиле, хоть и лишена изысканности, но вполне удовлетворяет все мои скромные потребности в еде. На четвёртый же день, спустившись утром в холл отеля, я увидел её.
Незнакомка в тёмном балахоне стояла у окна и смотрела на озеро. Длинные волосы цвета красного дерева в живописном беспорядке разметались по плечам и спине. Услышав мои шаги, женщина обернулась. Её тёмные, чуть расширенные глаза, просто сияли на фоне бледного лица. Несколько тёмно-рыжих локонов покоились на пышной груди. Женщина грациозно сдула с лица непослушные пряди волос, после чего обратилась ко мне с вопросом:
- А вы не находили здесь голубой эдельвейс?
- Простите?
- Вы одеты, как человек, идущий в лес на прогулку. Говорят, в здешних краях растёт цветок, ставший уже легендарным, голубой эдельвейс. Вам он не встречался?
- Нет.
Тут в наш разговор вмешался администратор за стойкой гостиницы.
- Я слышал, что эти цветы растут возле водопада Хаарризин. Вы можете отправиться туда - это самое красивое место в округе!
Незнакомка кинула на портье мимолётный взгляд, а потом снова обернулась ко мне:
- А вы можете отвести меня туда?
Её глаза казались бездонными, как два тёмных омута, и затягивали меня, как водовороты, я не мог отвести от них свой взор. Казалось, что женщина меня загипнотизировала, околдовала. И мне совершенно не хотелось этому противиться. Я сделал слабую попытку развеять чары рыжеволосой кудесницы:
- Но... ведь мы незнакомы...
- Меня зовут Элен. А вас?
- Михель. Михель Шмидт.
- Теперь, когда мы с вами познакомились, вы сможете отвести меня к этому водопаду?
Завороженный её низким грудным голосом с чудесными обертонами, я безвольно кивнул.
- Давайте встретимся здесь же через четверть часа.
И мы отправились на прогулку. Моя спутница успела переодеться в светло-серые брюки и ярко-жёлтую курточку с капюшоном. Свои роскошные волосы она каким-то загадочным образом убрала под оранжевую кепку с длинным козырьком, став похожей на подростка. Но даже так, с тяжёлыми горными ботинками на ногах, она смотрелась обворожительно. Мы шагали по склонам, поросшим лесом, а я всё не мог отвести взгляд от этой прекрасной женщины. Ей же явно нравилось моё внимание.
Когда мы поднялись на скалу, с которой открывается вид на водопад, Элен радостно вскрикнула:
- Это просто чудо! Я никогда не видела ничего прекрасней!
И в самом деле, Хаарризин на противоположном склоне ущелья был невероятен! Тонкие струи воды, сбегающие по камням, сливающиеся, а затем снова разделяющиеся на множество потоков, действительно напоминали волосы великанши. В самом низу, где водопад разбивался в мельчайшую пыль, поднималась яркая, пусть и короткая, радуга. Невозможно было отвести взор от этого чуда природы. А потом Элен подошла ко мне и негромко пробормотала:
- Я так вам благодарна, - и подарила мне нежный поцелуй. Губы женщины пахли спелой земляникой, а волосы - жасмином. От этих ароматов у меня слегка закружилась голова. Мне захотелось продолжения, но тут Элен отстранилась и снова посмотрела в сторону водопада.
- Глядите! Там, чуть правее главного потока, вверху. Видите? Там что-то голубеет!
Я внимательно всмотрелся. Действительно, на верхушке одной из скал правее водопада определённо находилось что-то голубое.
- Это они! Голубые эдельвейсы! Жаль, что мы не сможем к ним подойти, там сплошные скалы.
И бледное лицо Элен, только что светившееся от радости, в один миг погрустнело.
- Пойдёмте уже в отель. Водопад просто изумительный, но жалко, что нельзя подобраться к цветам.
Всю обратную дорогу она молчала. Вернувшись в гостиницу, мы распрощались, довольно сухо. Тот самый поцелуй возле водопада не получил никакого продолжения. Я недоумевал: сначала она чуть ли не бросается мне на шею, потом вдруг делается холодна. Странная женщина. И именно эта странность почему-то не давала мне покоя. Захотелось заключить Элен в свои объятья, целовать, ласкать, гладить её пышные тёмно-рыжие волосы. И тут я подумал, что если найти эти самые злополучные голубые эдельвейсы, то у меня будет достаточно удобный повод для визита к этой странной женщине. А, может быть, мне, как герою, даже что-то будет причитаться за этот прекрасный трофей?
Я решил отправиться до рассвета, спуститься в ущелье, а затем подняться на ту самую скалу, где мы с Элен видели что-то голубое. Загрузил в свой браслет объёмную карту местности, внимательно изучил маршрут. Путь предстоял тяжёлый, но вполне преодолимый. Заодно предоставлялась возможность вспомнить свои навыки скалолаза, иногда очень полезные в моей работе.
Когда утром я выходил из "Уединения", было ещё темно. В предрассветных сумерках идти по лесу оказалось чуть труднее, чем днём, но мощный фонарь на моём поясе давал достаточно света, чтобы не сбиться с тропы. К ущелью я подошёл в тот самый момент, когда оранжевое светило Скании начало подниматься из-за горизонта. Край неба окрасился в нежный жёлтый цвет, а потом появился ободок яркого золотого диска. Вершины окрестных гор порозовели. Эх! Какая тут благодать!
Я понаблюдал за тем, как светило полностью вышло из-за гор, а потом начал спуск. Идти оказалось легче, чем ожидалось. Видимо, для постояльцев гостиницы тут прокладывали безопасную тропу. Через реку, бегущую в самом низу, добрые люди перекинули удобный деревянный мостик. Теперь оставалось лишь подняться. Я нашёл дорожку, идущую зигзагами по склону, и уверенно зашагал вверх. Когда начинал тяжело дышать - останавливался и отдыхал, любуясь видами. И вот она, вершина той скалы. До неё - рукой подать. Последние шаги почему-то дались тяжело. Прислонившись к большому камню, перевожу дух и обвожу взглядом вершину. Где же они, эти самые эдельвейсы? Перед моими глазами оказывается кусок брезента, раскатанный на склоне и раскрашенный зелёными и голубыми пятнами, но никаких цветов нет и в помине. Внезапно я ощущаю на своей спине чью-то тяжёлую руку. Медленно оборачиваюсь и вижу перед собой полицейского в форменной одежде.
- Синьор Феррари? Микеле Феррари?
Тут меня прошибает холодный пот. Это имя я использовал, когда работал в полисе Бельмонте. И результаты этих трудов по совокупности тянули на стирание личности, никак не меньше. Пытаюсь успокоиться и отвечаю невозмутимым голосом:
- Вы ошиблись. Я Михель Шмидт.
- Значит, говорите, вы не Феррари? Ну, если мы проедем в ближайший полицейский участок полиса Бельмонте, то ДНК-тест сразу покажет, кто вы на самом деле.
- Простите, но ведь я же нахожусь на территории полиса Шёнебурга, а это не ваша юрисдикция.
- Увы, синьор Шмидт, или как вас там ещё называть, тут вы ошибаетесь. В данный момент вы находитесь в Бельмонте и я имею полное право пригласить вас в полицейский участок. Граница между полисами проходит по этому ущелью внизу. Тот склон - действительно, Шёнебург, а вот этот - уже Бельмонте. Так что, прошу вас проследовать в мой флайер.
Я лихорадочно оглядываюсь, пытаясь найти возможность сбежать, но тщетно. Все подходы к вершине охраняются крепкими ребятами в форме. И как же я их не заметил, когда карабкался сюда? Видимо, сильно запыхался по дороге. Влекомый полицейским, я подхожу к флайеру и вдруг вижу, что в салоне находится женщина с волосами цвета красного дерева. Тут полицейский снова обращается ко мне:
- Кстати, позвольте представить вам Элен Росси, старшего инспектора по особо важным делам полиции Бельмонте.
Я смотрю в её бездонные глаза, и мне вдруг становится весело. Ай да Элен! Ай да молодец! Как здорово у неё получилось меня перехитрить! А в тёмных глазищах на бледном лице вдруг заплясали чёртики...