Витек посмотрел на часы: до Нового года оставалось всего ничего, а подходящей компании он так и не нашел. Из небуйных вменяемым был только Петрович, но он не пил, а с буйными Витек не связывался.
Он заглянул в палату к Петровичу. Тот сидел на неразобранной койке и читал книгу при неярком свете ночника. Остальные четверо его сопалатников мирно смотрели аминазиновые сны, отбрасывая неяркие тени на недавно выкрашенные стены.
-Не спится? - вежливо поинтересовался Витек. - Что читаем?
Петрович был непохож на остальных небуйных: не пил, не курил - и заодно не переносил никаких лекарственных препаратов. При этом Витек знал, что остепенился тот ровно год назад, слышал и от него самого, как это произошло, и разница в возрасте не была столь уж вопиющей, но что-то заставляло Витька избегать прямого обращения к Петровичу. Санитарная доля простая, хоть и тяжкая порой; обитатели психушки не напрягаются по поводу мыслительных процессов, но вот что-то все не давало Витьку перейти в обращении к Петровичу на "ты", и на "вы" он тоже стеснялся.
Петрович поскрипел прочтенными страницами и прочел с обложки:
-Мифы Древней Греции, Д.П. Уваров. Только мало пишет про атлантов, мало...
Витек поспешил перевести разговор на другую тему.
-Петрович, я тут ключ от телефона оставлю? Я это... выйду ненадолго, если что - мне можно на мобильный позвонить, вот номерок. А?
Читатель мифов отложил книжку, взял и ключ, и бумажку с торопливо накорябанными цифрами:
-Иди, конечно. Я присмотрю.
Разумеется, наивно было надеяться, что хоть кто-то окажется в новогоднюю ночь на улице перед воротами психбольницы, но Витек знал, что в заборе с противоположной стороны есть дыра, а от нее через железную дорогу - жилые дома. Он оделся, взял с собой заботливо приготовленную бутылку беленькой, столбик одноразовых стаканчиков и несколько не очень аккуратных бутербродов, слепленных из того, что удалось наудить на кухне за весь долгий день, прикрыл тяжелую больничную дверь и принялся наминать снег по проложенной еще днем тропинке. То ли дело было в нетерпении санитара, то ли днем расстояния кажутся короче, но желанный лаз во внешний мир все не появлялся. Витек уже начал беспокоиться, когда коротко свистнувшая электричка мелькнула в проеме смазанными желтыми огнями. Он прибавил шагу и вскоре уже выглядывал на свободу, чувствуя себя псом, решившим посмотреть на большой мир за стенами родного двора и в то же время слегка трусившим из-за того, что оставил свой пост и доверенное хозяином имущество.
Он осторожно перенес ногу через "порожек" лаза, пощупал нетронутый снег с той стороны забора: из-за Нового года его еще не успели умять местные жители, что в обычные дни сокращали путь до автобусной остановки через территорию психушки. Витек решился и шагнул, чуть не свалившись: за забором земля была ниже. Выбравшись из сугроба и более-менее отряхнувшись, он посмотрел на жилые дома через железную дорогу - они манили светом и ожиданием тепла и домашней еды.
Пока Витек стоял и щурился от воспоминаний, на той стороне образовался высокий силуэт - кто-то направлялся прямо к лазу. Подумалось: "На ловца и зверь..." Незнакомец приближался, но света вокруг было маловато, чтобы как следует рассмотреть, кто это был. Фигура перебралась через рельсы и спустилась с насыпи, где Витек отметил, что одет мужик не по погоде: что-то вроде набедренной повязки составляло весь его гардероб. Однако непохоже было, что незнакомец страдает от холода, вот только дыхание его не вырывалось в морозный воздух...
Пока Витек строил предположения и выбирал между моржеванием и йогой - об этих практиках рассказывал напарник, помешанный на разных необычных возможностях человеческого организма - мужик в повязке уже остановился прямо перед ним. Оказалось, что роста в нем немногим больше собственных Витькиных ста девяносто двух сантиметров.
-С Новым годом! - выдохнул Витек для храбрости, почувствовав, как от мощной фигуры веет несокрушимой силой.
-Что, уже? - не то йог, не то "морж" медленно покачал головой.
-У-уже, - неуверенно подтвердил Витек, доставая мобильник и нажимая на кнопку. Голубоватый свет обрамил часы; до заветного момента оставалась пара минут. - Время осталось как раз - разлить и тост сказать...
Он засуетился, откупоривая бутылку, наливая "по первой", одновременно объясняя про свое дежурство, что все разошлись по домам, а он, "Витек, кстати, а тебя... вас как?", остался один на всю больницу, если не считать Петровича, о котором он потом расскажет, и про то, что надеялся хоть с кем-то встретить праздник, потому что так оно "тогда не так сильно кошки скребут, что не с кем даже мечту обсудить", и про то, что есть и закусь - показал у себя в карманах завернутые каждый в свою салфетку бутерброды, "это я в Макдональдсе видел!" За хлопотами чуть не прозевал время для тоста.
-Ну, с Новым! - и опрокинул в себя обжигающую жидкость. От нее тепло пошло по всему телу, стало хорошо.
После второго стакана Витек заговорил о мечте. Говорил страстно и подробно, боялся упустить самую мелкую деталь. Потом перешел к мифам Древней Греции.
-...вот Петрович - ну, я говорил, он один вменяемый, - рассказывал, как пить бросил: под Новый год, только прошлый, встретил, говорит, на улице атланта. Из мужиков, которые дома держут, говорит. Статуи такие, говорит. У нас больница старая, у нас тоже статуи есть, балконы держат, только у нас не мужики, а бабы, он их называл как-то, на каракатиц похоже...
-Кариатиды.
-Во-во, они самые! - от воодушевления Витек принялся ходить взад-вперед перед стоявшим неподвижно слушателем. - Так вот, Петрович говорил, что дооолго с таким атлантом говорил в ту ночь, даже не догадываясь, с кем это он о мечте своей распинается. А мечта у него была - от бутылки отлепиться, потому что евойная жена уже из дому грозилась выгнать... А тот атлант Петровичу как раз и говорит, что я, мол, иду жену свою проведать, кариатиду эту... Она, говорит, тут неподалеку балкон держит - прям, как наши, ей-богу! Петрович рассказывал, они на скамейке сидели, беседовали, зима в том году теплая была... тоже вот беленькую распивали. Потом, говорит, мужик тот, атлант, из своего пузыря пару капель Петровичу в стакан капнул, выпили на посошок и тот потопал к своей кариа...тиде...
Петрович домой вернулся, жена с ним не разговаривает, дуется, а он только разделся - поплохело ему страшно. Говорил, думалось, что наизнанку его вывернет... еле откачали, "скорая" приезжала, только понять не могли, отчего это с ним, когда и выпил-то, вроде бы, немного... В общем, шумно было... Потом-то Петрович продумал все, понял: этот атлант его напоил зельем каким-то, отчего у Петровича в организме все переменилось. Вот только в дурку его прописали - потому что про атланта не смолчал... А я вот думаю: а вдруг и правда это всё? А ты как...
Он повернулся к своему слушателю и умолк на полуслове: тот держал в руке странную флягу, похоже, каменную. Витек застыл на месте, а мужик в повязке капнул пару капель в стакан, который удобно устроился в руке рассказчика как раз на уровне пояса.
-Пей, - просто сказал мужик, и не послушаться было невозможно.
Витек зажмурился, глубоко вздохнул и выпил.
Когда задерживать дыхание уже не было никакой возможности, он обреченно проглотил смесь водки и неизвестно чего, осторожно прислушался к ощущениям, ничего необычного не нашел и открыл глаза.
Мужик исчез.
Витек доел последний бутерброд, выбросив салфетку к остальным, залпом допил оставшуюся в бутылке водку, вздохнул и полез обратно на территорию больницы.
Обратный путь занял меньше времени, и скоро Витек уже снимал куртку и вешал ее в свой шкафчик. Потом он еще подумал, посмотрел на себя в зеркало и решил отправиться в палату к Петровичу - надо было забрать ключ от вахты, где стоял телефон.
Он повернулся, и вдруг все поплыло у него перед глазами, ноги подкосились и он рухнул на пол там же, где и стоял. Последним, что он еще смутно увидел сквозь белую пелену, было видение Петровича. Тот держал его голову у себя на коленях и ласково приговаривал:
-Ничего, ничего... это пройдет... Так и начинается путь в мечту...