- Мамочка, мамочка - она кричала, размазывая слезы по щекам. Тонкие капли проложили мокрые дорожки на выпачканном лице. У девочки были серого цвета глаза и две темно-русые косички. На одной мертвым небом висела синяя развязанная лента, утром еще красовавшаяся пышным бантом. Вторую ленту Шурка потеряла.
На дворе вместе с Шуркой кричала кошка. Ей переехало лапу грузовиком. Лапка нервно дергалась и оставляла красные кружки. Дети отнесли кошку под скамейку, где ее почти не было видно.
Девочка бежала со старым ранцем, стучась острыми коленками. Над застиранными носочками солнечным блеском рыжели светлые волосы.
Шурка умела красиво плакать. Ее бесцветное личико наполнялось странной силой, одевалось в насыщенные краски. Губы кривились в удивительный узор - недовольства, боли, понимания и недоумения одновременно. Влажные покрасневшие глаза рожали на свет самое чистое и самое отвратительное выражение - взгляд капризного ребенка.
Как хорошо, что Шурка умерла в десять лет. Когда мир казался ей волшебным, а она была его королевой. В двадцать или тридцать она ушла бы слугой.