Борис Яковлевич сидел, склонив голову над бумагами. Он внимательно смотрел на цифры и буквы, которые, сливаясь в слова и формулы, ни о чём ему не говорили.
-Лена, кофе. - Он отпустил кнопку внутренней связи. Снова задумался. Через пять минут низкорослая Лена, западая на правую ногу, внесла поднос. На нём стояла чашечка размером с напёрсток, а кофе наполовину уже был выплеснут на поднос.
-Что это?
-Ваш кофе, - Лена скривилась в почтительной улыбке.
-Убери этот набор для Барби и налей мне в нормальную чашку.
-Но эспрессо всегда подаётся именно в таких...
-Леночка, не учи меня пить кофе. Я же не учу тебя его носить.
Борис Яковлевич, будучи от природы очень добрым и жалостливым человеком, не мог не взять эту калеченную на работу. Всем своим видом она противоречила классическому образу секретарши. Она ходила и на всех так смотрела, что у многих возникало необъяснимое желание дать ей денег. Коллеги часто спрашивали Бориса Яковлевича: как она прошла собеседование? Он, задумавшись о чём-то своем, немного погодя, говорил, что когда-то в детстве кошку без лапы домой принёс...
Сегодня был тяжёлый день. Среда. Кроме того, что это середина недели, в его компании это был еще отчётный и совещательный день. Начальники всех отделов считали своим долгом позвонить Борису по 50 раз каждый с каким-нибудь очень значимым вопросом. Он всегда подозревал, что быть генеральным директором - это не только ездить на Cadillac Escalade. Кстати однажды Леночка попросила подвезти её до метро - ещё никогда он так не жалел, что не затонировал стёкла.
-Борис Яковлевич, на проводе Москва.
-Соединяй...и принеси мне, в конце концов, кофе.
Заиграла музыка. Через секунду грубый прокуренный голос.
-Алё, Боря? Боря, ты?
-Кто же ещё. Доброе утро, Вадим.
-Боря, ты разве не уволил эту курицу?
-Нет, - Борис Яковлевич отвечал коротко, чтобы не спровоцировать лишние вопросы.
-Короче, Боря, готовь задницу, к вам едет наш самый главный. Перезвони потом.
Он старался не думать о предстоящем. Каждое совещание с представителями высшего московского руководства проходило очень нервно. Он сидел в самом дальнем углу конференц-зала и не высовывался, позволял выступать отделу кадров по поводу повышения окладов, отделу продаж по поводу повышения окладов и отделу рекламы по поводу увеличения финансирования их кампаний. "Самый главный" начинал краснеть, потеть, кричать, что те, кто недоволен своей зарплатой, не на те специальности учились, а Борис Яковлевич, будучи человеком неконфликтным, в это время сидел тихонько, теребил обручальное кольцо и украдкой посматривал на часы. Это снова ожидает его вечером, часов в 5. За час до окончания рабочего дня. Всё, конечно же, затянется, и он опять будет дома только к полуночи.
Зашла Лена со стопкой договоров на подпись. Борис Яковлевич опять вспомнил про кошку без лапы.
-Леночка, где между этими бумагами ты спрятала мой кофе?
-Ой, я забыла. Сейчас принесу.
Он закрыл лицо ладонями и как-то очень уж остро ощутил тяжесть собственного дыхания. Мелькнула мысль, что он не доживет до конца дня, что окочурится прямо на совещании. Скукожится на полу в какой-нибудь замысловатой позе, а Леночка склонится над его жалким трупом и спросит: "Борис Яковлевич, кофе уже не нести?" Он глубоко вздохнул, хлопнул себя по щекам. Снова вплыла секретарша. Лицо такое, будто плюнула в кофе.
-Вот, - сказала она и поставила его любимую большую кружку на стол.
Точно уволю, - подумал Борис Яковлевич и, утвердившись в этой мысли, даже начал улыбаться. Но кофе пить не стал.