Аннотация: Петр I уехал в Африку. Андроиды прибывают. Скелеты в шкафу и на стене. Улыбка ужаса. Труп в колодец и концы в воду...
VII. ПОИСКИ АНДРОИДА
Утром меня разбудили крики собак, жен и детей. Моя семья вернулась с дачи.
Свежевыбритый Петр в чистой одежде сидел за обеденным столом и завтракал. Перед ним на блюдечке лежал огромный образцово-показательный бутерброд с сыром и стояла чашка в которой плавал пакетик чая. Посуда вымыта, бутылки убраны, плита сверкает никелированными ручками.
Моя жена Маруся с опаской заглянула в столовую: обычно, после таких дружеских посиделок ей приходилось долго приводить квартиру в порядок. Строго оглядела Петра. Тот лучезарно улыбнулся. Вышло примерно как у бомжа, случайно попавшего в район элитной застройки.
'Этого' Петра Маруся недолюбливала. 'Вот, - говорила она. - Предыдущий твой приятель, тоже, кажется, Петр был... - что это они у тебя все Петры-то? - ты бы их нумеровал, что ли... Так тот интеллигентный был, приятно поговорить! Мы с ним, помню, Ницше часа два оьсуждали - милейший человек: на все имеет свое суждение, и говорит красиво, гладко так...'
Я молчал: перед тем, как идти к нам в гости, Петр I (я решил таки последовать совету жены и пронумеровать их) по моему же совету выучил наизусть сборник критических статей о творчестве Ницше, так что темой владел капитально.
- Жаль, что в Африку уехал, - с сожалением добавляла она (это была моя версия). - А этот... Два метра ростом, мускулатура как у Шварценеггера, - ну разве это мужик?
- Мама! Хочу конфету! - в кухню влетел сын Федя. - Мама! Хочу...
- О, Господи... - Маруся полезла в буфет, - да ты же их всегда что-то хочешь! Тебе табличку надо сделать с надписью: 'Хочу конфету' и на грудь повесить, меньше орать будешь.
Федя, получив желаемое, удалился к себе в комнату.
- А что чисто так? - подозрительно спросила Маруся. - Уборщица приходила?
- Нет, это мы... - я замялся. - Ну, Петр, в основном, убрался, типа...
Мне было не совсем ясно, как подействует на мою жену сообщение, что мой приятель вымыл нашу квартиру.
- Ну Вы даете, Петр! - преувеличенно восхищенно протянула жена. - Да вы не без талантов! А чем Вы еще занимаетесь в свободное, так сказать, от занятий физкультурой время?
- В настоящее время, - голосом прилежного ученика охотно отозвался Петр, высоко подняв бутерброд с сыром, - занимаюсь расчетом методологии релаксации квазибивалентного пси-фактора враждебной среды второго уровня. Начал с метода электромагнитного резонанса, но, кажется, придется... индеферентность низкая... - закончил он с некоторым сожалением.
Маруся задумалась. Она работала дизайнером, и, как водится, первое образование получила в политехническом институте. Но, видимо, понять сообщение Петра она, несмотря на знания технических предметов, не сумела даже частично. Помолчала и вышла.
- Вот, - с сожалением сказал Петр, - перемудрил я с телом. Всё дуры какие-то на Мерседесах ко мне цепляются. В кабаке от проституток отбоя нет. А нормальные девушки... - он посмотрел на закрывшуюся за моей женой дверь. - Столько сил надо приложить, чтобы доказать, что не баран, просто нереально... Ай, ладно, - он махнул рукой. - Давай рассказывай, что там у тебя? Чем занят? Я с утра записи просмотрел. Действительно, нашел ошибку.
Я облегченно вздохнул: пусть хоть моя обыденная жизнь таковой и остается, без того заморочек полно.
- В общем, - продолжал Петр, - это не враждебная сила. - Он выразительно посмотрел на меня и добавил неожиданное: - Она по отношению к нам нейтральна. Это просто чужеродная сила. Но это мало что меняет. Проявиться она может как угодно. Она может сублимироваться и в одном, и в нескольких людях одновременно. То есть, нам неизвестно ни количество объектов, ни пол, ни возраст. Известно лишь время их появления в зоне значимости аппроксимируемого пространства-времени.
- И когда же? - у меня внутри все упало.
- Вчера вечером, в 21.17 по Московскому времени. В этот момент они пересекли радиус учитываемого воздействия и автоматически включились в баланс инкарнационных миров. Опосредованно и пассивно. Пока. - Последнее было сказано с ударением на слове 'пока'.
Я взял телефон:
- Лена, во сколько приземлился самолет со шведами?
- Так, - на том конце провода послышался шелест бумаг, - значит, время прибытия 21-35; - я вздохнул облегченно. - Но, помню, приземлились они раньше. Я еще удивилась: обычно же задерживают. Но с точностью до минуты сказать не могу.
После сообщения Петра я понимал, что тему придется взять под контроль лично. Глаз не спускать с этих журналистов до самого аэропорта и, по возможности, вычислить, в чем здесь дело.
- А что им надо-то от нас? Да и кто это вообще? Какая еще, на фиг - сила?
Настроение испортилось совершенно: я и так уже изрядно устал от всех этих потусторонних приключений. Надеялся хоть дома отдохнуть, а тут - на тебе, пожалуйста.
- Ни на один вопрос ответить, к сожалению, не могу: сила в латентном состоянии. Никак себя не проявляет. Не движется, ни с чем не взаимодействует. По форме - как обычно в таком состоянии: темный шар. Пассионарная энергия - довольно большая. Если перевести в ваши ватты, то сравнима по мощности со среднего размера атомной электростанцией. Проявиться может кем угодно. И даже, - он продолжил после некоторой паузы, - чем угодно.
- Это как? - не понял я.
- Она может оказаться, например, роботом. Или группой роботов. Или вещью какой-нибудь, на вид даже незначительной. Ну, скажем, часами чьими-нибудь. Единственное ограничение, если она станет вещью - это должно быть нечто, что человек может взять с собой повсюду. Потому что для вещи-то этой заставить человека взять себя с собой - нет проблем. Только как это будет выглядеть, если кто-то в зимних кроссовках в бане в парилку попрется? Для конспирации это плохо. Но вариант с вещью - это, пожалуй, та же разновидность робота. Просто не органического, а искусственного.
- А бывают... э... - я замялся, - и органические?
- Да чаще всего органические и бывают. Забирают тела людей или животных. Чаще людей. Потом иногда возвращают. Иногда нет. Из соображений конспирации, опять же. Хотя следов в теле сила не оставляет, но что-то там, считается, в мозгу меняется необратимо. Так что легче убрать.
- Как убрать? - недоуменно спросил я.
- Чаще всего самоубийство. Но может быть и по-другому: несчастный случай, убийство там... что достовернее. Если такой робот - их называют обычно 'андроидами', - например, бандюгой был в золотом ошейнике, так тому, понятное дело, самое достоверное - гирю на голову в спортзале уронить. Ну и тому подобное.
- А зачем они - эти роботы? Вообще? И кем он на самом деле оказаться может?
- А хоть кем. Шпионом, террористом, полицейским, федералом...
У меня в голове все смешалось. Только что мир был прост и почти понятен. Последнее же сообщение меня просто убило. Я, конечно, читаю фантастику, в кино люблю сходить. Но пары часов среди телевизионных пришельцев мне обычно хватает. Услышав теперь, что все эти инопланетные сложности существуют рядом со мной на самом деле, я как-то приуныл. Хотя что-то подобное я уже и так подозревал - один Петр чего стоит, тоже ведь пришелец - но все равно. Наступил нервный перегруз.
Раздался стук, и в комнату заглянула Маруся, вернувшаяся с рынка:
- Обедать будете? Я суп сварила.
Она, кажется, поняла, что с этим Петром мы не только водку кушаем, но и какие-то дела делаем. Ей было ужасно любопытно. Она скосила взгляд на экран монитора. Там застыли впечатляюще сложные математические формулы.
- Будем, - коротко и мрачно ответил я.
* * *
- Слушай, - сказал Петр после обеда, - мне тебя стеснять неудобно, поеду-ка я на пару недель назад в 'Рэдиссон'. Так и мне легче будет сосредоточиться. С этой математикой, похоже, полный шандец. Не просчитать нам их - слишком много миров, причем постоянно меняющихся. Не то. По-другому надо.
Я и сам понимал, что путь тупиковый. Еще никто в нашем мире ничего математикой не объяснил - так, приближения одни: Ньютон, Эйнштейн... когда-то были символом прогресса. Теперь сплошные тормоза познания. Из-за них 'теория торсионных полей' уже с десятилетие тухнет - а объясняет куда больше, чем квантовые и волновые модели вместе взятые.
'Рэдиссон', с другой стороны, тоже не выход. Гостиница - проходной двор: бумаги на столе оставишь - их уборщица так приберет, потом день искать будешь.
- Собирайся, на Кронверкский поедешь, у меня там квартира свободная, жилец только что съехал. Будешь жить, сколько нужно, потом дальше решим.
- О кей, - Петр не стал ничего обсуждать, его мысли уже были заняты другим. - Что там компьютер? Интернет быстрый мне будет нужен. Возможно факс, сканер хороший. Библиотеки у вас в Питере какие есть? Где самая большая? - забросал он меня вопросами.
Получив ответы, решил, что по дороге заедем в магазины, докупим чего надо, а Интернет лучше мобильный: на случай перемещений.
С библиотекой сперва вышла неувязочка: документы у Петра все были на старое тело, то есть, со старой физиономией. А тут ведь не только у себя в паспорте, да на правах надо фотографию менять, а еще по организациям пошариться. Включая ГАИ, МВД и в жилконторах там всяких. В конце концов, решили, что для библиотеки и паспорта хватит, а остальное он между делом решит. Тем более, что риск в нашей теме такой был, что скоро в этом мире ни ГАИ, ни МВД совсем не станет. Как и самого мира. А зачем тогда и париться?
* * *
Квартира на Кронверкском была хорошая. Вид на Петропавловку и Неву. Балкон, парадный вход. Купил я ее во времена своего риэлтерства из любви к искусству.
Торговля недвижимостью требует двух навыков, которые в должном сочетании возводят данную деятельность в сферу магии и алхимии. Имеется в виду умение прятать в шкафу скелеты и находить их. Причем искусство иллюзиониста достигает порой такого уровня, что, даже зная на все сто, что скелет есть, найти его не может даже тот, кто сам его спрятал.
Однажды, например, я купил квартиру с видом на морг (покупалась с видом на зеленый двор, а про маленький серый домик посреди двора скромно умалчивалось).
Или - покупается помещение под магазин. Супер место! Потолки! В общем, куча денег. А потом, когда бумаги оформлять начинаешь, выясняется: дом-то - памятник архитектуры! И входа с улицы сделать ну никак нельзя. Ни за какие взятки (бывает у нас и такое чудо, где не надо). А без него - магазина не получится. А кому нужна квартира на первом этаже на шумной улице? Вот и перепродают дальше, снова за бешеные деньги.
Но были, конечно, и не только скелеты, бывало, в шкафах и алмазы находили - но об этом не сейчас...
Так вот, в квартире на Кронверкском все скелеты (кроме одного, правда, как позже выяснилось, на нем халат хозяйский висел - не заметили) были из шкафа вытащены и на стене старательно вывешены. С бирками, как в зоологическом музее. Крыша гнилая, а этаж последний, значит, крышу менять. Заливало квартиру раз десять, потолок местами просто сгнил, все стены грибок поел. Тут - жильцы коммунальные в ссоре, половина синюшники, с пяти нотариатов ноги делали (читай, пять раз сделка срывалась). А вот - трамвай под окнами ходит, правда, редко. Рядом - зоопарк; лев, правда, ревет редко, а жираф вообще молчит, только смотрит все жалобно.
Ну, вроде срослось. Купил. И сразу ремонт по полной - по последнему писку, все, как в Европе, модный дизайн - винтаж называется! Это когда рабочие-молдаване месяц из прямого гипрока кривую стенку-мазанку делают. Мебель старинная, с трещинами - но все работает, открывается. Плитка - три месяца из Испании шла - края неровная, сама шершавая - ручной работы, под старину - один в один. Фонари марокканские, зеркала в дубовых рамах, с патиной. В общем, мы с женой в отпаде, друзья тоже.
Начал искать арендатора - только удивляемся. Оказалось, что те, у кого со вкусом хорошо, элитное жилье не снимают. По ряду причин. Одна из которых - отсутствие финансов. А присутствие их, как выяснилось, определяет, не то что бы отсутствие вкуса, а как бы присутствие его в очень специфическом варианте.
Например: звонок. Агент. Срочно. Клиент! Я интерсуюсь: 'Он иностранец?' 'Нет. Но он сразу сказал, что у него последний 'Порше'! Я, тоже сразу, отвечаю: 'Он мне не подходит!' Агент: 'Ну пожалуйста, попробуем!' - чувствуется, что сама уже не знает, что ему предлагать. Согласился. Звонок. Распахивается дверь. Влетает худощавый тип с пятидневной щетиной, за ним семенит агент. Тип орет в мобильник: 'Нет! Нет! Я сказал! Да пошли они все! - и бегает по комнатам со скоростью заводного Чебурашки. - Да! Да! Да! Да пошли они все! Никого не слушайте! А где груз?' Видимо, ответ на вопрос изменил ход его мыслей. 'Нет! Нет! Нет! Думать потом будем, не за то нам деньги платят!' Остановился, как вкопанный, увидев за окном Петропавловку. Испуганно оглянулся по сторонам. Остановил взгляд на агенте, облегченно вздохнул - видимо, вспомнил, где он и зачем. 'Нет! Нет! Ни в чем ему не возражайте! Во всем соглашайтесь! Делайте как скажут! Потом...' Входная дверь хлопнула, крики еще некоторое время были слышны с лестницы. Агентша с восхищением выглянула из окна. Там из парадняка выбежал мужик, сел в какую-то беременную низковозку, задевающую, наверное, за каждый второй люк, и с жутким тракторным пердежом, лихо подрезав ЗИЛ, унесся в тревожную неизвестность.
- Вот оно, какие клиенты бывают! - уважительно прокомментировала агент.
- Ну да, - с состраданием глядя на нее, ответил я.
А уж эти энергично выглядящие женщины - 'бизнес вумэн!' 'Нам бы техно стайл, ну, балки стальные на кухне, тарелки квадратные и стол стеклянный посередине!' 'Это как?' - недопонимал я: 'А если палка железная на стол упадет? Разобьется же! Фэн Шуй, опять же...' - 'Никуда она не упадет! - компетентно возражала вумэн. - А если и упадет, ничего не будет. Она же дюралюминиевая - легкая! А стекло специальное, бронированное!'
На этом обычно и расставались. В общем, потрать я на ремонт в три раза меньше, сдал бы в пять раз быстрее!
Приходили, правда, и иностранцы. Нравилось. Но денег недоставало.
В результате все-таки сдал - и вот неожиданность! - русскому. Пришел пожилой дядя. С женой его возраста (что тоже было неожиданно). Оказалось, большой чиновник. Приехал на год. Реформировать петербургские нефтяные дела. Зашли, осмотрелись. 'Машенька, - бодро воскликнул он едва зайдя в квартиру. - Смотри: как у нас в Париже!'
- Зеркало могу заменить, - памятуя предыдущих посетителей, мрачно предложил я.
- Да что Вы, дизайнеры месяцами такой патины добиваются, да еще не с первого раза выходит! Мы им вообще пользоваться не будем! - жизнерадостно сообщил мужик. - Жалко.
В общем, прожил он свой год, прореформировал, что надо, правда, по слухам, чуть не отстрелили его пару раз. Но ничего, обошлось. Дело сделал, уехал в Москву, своей конторой рулить, на спокойную жизнь заработал.
Вот в эту-то, освободившуюся от постояльца квартиру, и ехали мы сейчас с Петром решать свои столь далеко отстоящие от обыденности дела.
***
По дороге мы купили необходимую технику - компьютер, сканер, принтер, радиомодем. Теперь Петр мог спокойно работать, никого не стесняя и не отвлекаясь на обыденные проблемы. Я же, оставив его в одиночестве, получил возможность подразобраться со своими делами.
Все эти разговоры про 'чужеродную силу' и 'роботов' навели на меня немало жути и я решил подробнее изучить оставшихся трех журналистов.
Йорген с Петером, как кандидаты в очередные пришельцы отпали сами собой. Они вели себя абсолютно естественно и эмоционально. Петр же сказал, что андроидов видно по неискренности и неестественности поведения. Вроде все так - но какие-то мелочи, которые и словами не объяснить, маленькие подробности выдают. Чисто человеческие. Что он, правда, имел в виду, толком не объяснил - сказал: 'сам почувствуешь'. Так что пришлось додумывать.
Я решил, что это, видимо, как, если человек тебе цветы дарит, 'любимый - говорит - как хорошо, что ты такой на свете есть!' - а смотрит на меня строго и подозрительно, словно у него бомба в букете. И ведь не подозревает, подлец, что себя выдал! Робот он. Замаскировавшийся.
Причем, надумал я вокруг этого столько всего, что чувствовал себя, идя на встречу, не меньше как Штирлиц, который в Гитлера внедрился, и теперь в ставку Советской Армии собственные же приказы немецкому командованию шифрует и посылает. При этом, когда мне пришла в голову мысль перестать выпендриваться и думать о себе поскромнее, мой внутренний голос тут же стал возражать себе же самому: 'Какой там, Штирлиц! Он же по иностранцам спец был - так у нас любой фарсовщик смог бы; вот посмотрел бы я, если бы у него радистка роботом-андроидом оказалась! Да еще с неопределеннозапраграмированными функциями (это так мне Петр говорил, слово я запомнил, а смысл не очень). А я - мир спасаю! Или, все человечество!... Может быть... Ведь если они, эти функции, не определенны, то есть, неизвестны, так может статься, что неизвестно нам то, что этот андроид прислан, чтобы всю вселенную аннигилировать! Весь мир! И вот теперь! Я! Дмитрий! Чтобы его спасти....'
Что собирается делать Дмитрий, чтобы спасти мир, додумать я не успел, так как подъехал к гостинице 'Астория'.
Машину запарковал подальше от входа - по совету Петра. Он сказал, что если андроид активизируется, он враз почувствует, если рядом матрица будет. А таковой, как известно, мой автомобиль и являлся.
Зашел в холл - никого. 'Подозрительно' - подумал я, первые признаки налицо. Шведы - народ пунктуальный. И - опаздывают! Уже схватился за телефон, чтобы доложить Петру о первых положительных результатах расследования, как в голову пришла неожиданная мысль - 'Они же журналисты! А журналистов, которые приходят вовремя не бывает даже в Шведции. То есть подозрительным было бы, если б они, напротив, уже меня ждали! Да, гады, хорошо маскируются!' - я решил обождать со звонком.
Размышления были прерваны звуком открывающихся дверей лифта. Я сделал официальное выражение - то есть, приветливо улыбнул губы и дружелюбно приподнял брови. В таком положении и застыло мое лицо, когда из лифта вышел и быстрым уверенным шагом направился прямо ко мне робот-андроид.
***
От страха у меня сдавило грудь, ноги невольно подкосились - я прислонился к стене и с трудом удерживал тело от сползания. Андроид неминуемо приближался. Он был невысок, но коренаст. С умеренно накачанными бицепсами ('И это самое страшное, - промелькнуло в голове, - как бы намекает, что он меня и без бицепсов...'), чуть выступающим брюшком ('Под человека маскируется' - с ужасом подумал я). Одет он был в черные облегающие джинсы, белую рубашку с закатанными рукавами. На груди виднелся массивный золотой крест на еще более массивной цепи, на руке пудовые часы. Гладко выбритый череп был украшен очками в форме стрекозиных глаз. Остроносые штиблеты ступали по ковролину гостиницы 'Астория' с уверенностью Терминатора, только что несколько раз подряд победившего человечество.
'Бежать! Спасаться бегством!' - я осмотрелся по сторонам. Видимо, моя застывшая на лице 'улыбка ужаса' в сочетании с попытками сползти по стенке на пол уже начали привлекать внимание. Швейцар и девушка на рецепшен, утратив видимое дружелюбие, настороженно повернулись в мою сторону. Робот приблизился ко мне вплотную. Я уже видел отражение своей искаженной ужасом улыбки в его очках. Я быстро сунул руку в карман. Нащупал там зажигалку, сжал ее в руке. 'Пусть думает, что у меня бластер, буду блефовать до конца', - мелькнуло в голове. Робот остановился прямо передо мной, неподвижно покачиваясь на носках. 'Все! - подумал я. - Надо его спровоцировать, может, выдаст себя от неожиданности'. Я быстро выхватил зажигалку из кармана, протянул перед собой и судорожно щёлкнул. Огонь вспыхнул и загорелся ровным пламенем. Андроид, ничего не говоря, тоже сунул руку в карман. 'Все, - понял я. - Сейчас он меня аннигилирует'.
- Во даешь, ты че, экстрасенс, в натуре? - изрек андроид с легким кавказским акцентом, доставая из кармана сигарету - я даже спросить не успел... Ну бывай.
Он прикурил от моей зажигалки, таким же уверенным шагом вышел на улицу, сел в припаркованный прямо у входа красный Мерседес с открытым верхом и рванул с места.
С моего лица медленно сползали остатки улыбки.
***
В этот момент из лифта в холл ввалилась вся троица - Петрус, Штефан и Сюзанна.
Я подозрительно оглядел приближающихся журналистов. Они подошли ближе, мы поздоровались и сели за стол в комнате для переговоров. Выглядели они, в общем-то, нормально, если бы не несколько странных деталей.
Сюзанна была директором съемок; то есть отвечала за всю организацию, планирование и контакты. Это - должность для энергичной 'бизнес-вумен'. Она должна громче всех говорить, идти впереди всех, в одной руке должен быть ежедневник, в другой - телефон. На плече должна висеть красивая, дорогая, но непропорционально большая сумка - чтобы формат А4 помещался. Сюзанна же тихо двигалась позади всех, сумка была небольшего размера и - совсем непостижимое - в руках не было ни ежедневника, ни телефона!
Вторая непонятность - фотограф Штефан не нес в руках ни своей камеры, ни фотоаппарата. На самом же деле, оператор никогда ни расстается в поездке со своими камерами. Ни в туалете, ни в постели, ни на общей пьянке, от которой, впрочем, оператор обычно старается уклониться по причине, опять же, опасности утратить, упившись водкой, ценнейшее оборудование.
Третья странность, как легко догадаться, была в Петрусе. Вернее, сам Петрус этой странностью и был. Его я знал и видел раньше, он уже приезжал в Санкт- Петербург. Он был веселым, жизнерадостным парнем, любившим и умевшим (редкое сочетание) смешно пошутить; не дурак выпить, и, при этом, с довольно острым, проницательно аналитическим умом. Этот же Петрус был молчалив, замкнут и, что укрепило меня в подозрениях, отказался от предложенного пива, заказав стакан минеральной воды.
Мы расселись.
- Как доехали? - оптимистически начал я
- Нормально, - Петрус, сделав глоток воды, кажется, чуть оживился.
'Опять странно, подумал я - с чего это он от воды так развеселился?'
- В общем, Димми, как ты знаешь, нам надо девочек, - начал Петрус. - Для фотосессии. Все согласно закивали головами. 'Как-то неестественно кивают, - пришло мне в голову. - Словно куклы механические, эмоций мало'. Все перестали кивать и взялись за приборы - мы заказали перекусить, идея была моя - я хотел усложнить задачу. И вдруг - Сюзанна снова начала кивать головой, при этом приговаривая как-то тихо и отстраненно: 'для фотосессии, для фотосессии, для фотосессии...'. При этом голос ее, сперва умиротворенный и благостный, постепенно твердел; в нем начали появляться какие-то жесткие, садистские интонации. Мне, стало страшно. Штефан скосил на нее глаза и как-то понимающе, но в то же время очень недобро улыбнулся. При этом он очень странно ощупал свое тело, словно проверяя, все ли его органы на месте: ребра, бедра, плечи, руки. В его глазах был неподдельный испуг. Потом он, словно что-то вспомнив, расслабился и с состраданием посмотрел на причитающую Сюзанну.
Петруса, кажется, картина беспокоила меньше всех. Было впечатление, что он уже это неоднократно видел и выработал некий алгоритм поведения. Под столом раздался звук удара - Сюзанна вскрикнула и застыла, сложив руки на столе. Ее взгляд стал снова осмысленным и, казалось, происходящее снова возникло для нее из небытия как реальность. Реальность, в которой она старалась быть.
Все увиденное меня испугало. Я не понимал, что происходит. Единственное, в чем я был уверен совершенно точно - передо мной роботы. Люди не могут так себя вести. Тут даже сомнений быть не могло, все мои предыдущие размышления на эту тему казались просто смешными - какие проявления?! Чего? Да они были просто и откровенно ДРУГИЕ! Больше всего хотелось позвонить Петру, но я был уверен и без звонка - все сошлось. Теперь единственной задачей было побыстрее закончить встречу, не дать понять, что они расшифрованы.
- В общем так, - снова начал Петрус. - Как ты знаешь, нам надо девочек. Для фотосессии. 'По второму разу пошли! - я немного успокоился. Это походило на какой то декаденский спектакль, содержание которого я знал наперед. - Сейчас кивать начнут'.
Все начали кивать головами. Взялись за приборы. 'Шизня какая-то, - подумал я, глядя, как Сюзанна безуспешно ищет нож с вилкой, забыв, что она уже взяла их в руки минуту назад. Только после того как она захотела посмотреть под тарелкой, для чего ей, естественно, пришлось использовать ладони с зажатыми в них приборами, поиск увенчался успехом.
'Жуть какая, - подумал я. - Мне так долго не выдержать'.
Я поднялся со словами: 'Простите, руки помыть надо, в туалет схожу, короче'. Встал из-за стола и торопливо прошел в сторону раздевалки. Набрал номер Петра - сняли не сразу.
- Что, что происходит с шаром? - я был полон нетерпения.
- Ничего - Петр был на удивление равнодушен. - А что?
- Это они, на все сто! - я торопливо пересказал Петру увиденное.
- Похоже на то... - Осторожно прокомментировал он рассказ. - Будь острожен. На самом деле, все, кажется, серьезней, чем мы думали. При таком количестве проколов на физическом плане они безумно осторожны в астрале. Не вижу никакой активности. Не нравиться это мне. - добавил он. - Буду следить подробнее. Постарайся не засветиться.
Я вернулся к столу. Все, казалось, только меня и ждали.
- В общем, - завел свое Петрус, - как ты знаешь, нам надо...
- Девочек! - мое терпение лопнуло. Я решил взять инициативу в свои руки. - Короче, все есть. Телефоны агентств, водитель предупрежден, переводчик тоже. Вот списки - я достал из сумки помятые листы бумаги. Начал читать, делая примечания на полях и снабжая все подробными комментариями.
Сюзанна дергала руками, как бы делая пометки в невидимом ежедневнике, и периодически набирая номера на отсутствующем телефоне. Штефан мысленно заряжал пленку и выставлял экспозицию - это было видно по его яростной жестикуляции. Иногда он вдруг словно что-то вспоминал, и на губах его появлялась нехорошая улыбка. Петрус все время пил воду и иногда комментировал. Комментарии, правда, отличались завидным однообразием: 'Да, да, в общем да...' Казалось на этом его словарный запас категорически исчерпывался.
- Все! - жизнерадостно закончил я, - вот бумаги, комментарии, пометки. Все на английском. Завтра в девять в вестибюле вас ждет водитель с переводчиком. - Я пытливо посмотрел на Петруса - Ты их знаешь. Работали в прошлый раз. - Петрус как-то неуверенно повел глазами.
- У них в руках будет плакат 'Петрус', - решил я снять все вопросы. Если проблемы, звоните. 'А лучше не надо', - подумал я, и встал, пожимая всем руки.
Руки у всех были вялые и холодные.
***
Сразу после встречи с журналистами я уладил еще несколько дел и поехал на Кронверкский. Петр сидел на диване, попивал пиво и смотрел по телевизору новости.
- Смотри, что творится-то. В Тарховке поголовье скота падает! - озабочено сообщил он вместо приветствия.
- Блин, а я думал ты работаешь! - мне не очень хотелось поддерживать беседу о поголовье скота в Тарховке. - Я тут весь день с андроидами общаюсь, а ты пиво пьешь!
- Какими андроидами? - Петру, кажется, непросто было переключиться с глобальных проблем животноводства на более обыденные - о роботах, которые собираются уничтожить наш мир.
- Какими, какими!! - его непонятливость начала меня нервировать. - Журналисты это. С журналистами я сегодня встречался, с этими, троими, которые моделей снимают. Я же тебе утром звонил. Ужас! - добавил я для усиления значимости своего сообщения.
- И что? - в его голосе появился легкий интерес. - Кого ты подозреваешь?
- Всех! - безаппеляционно заявил я. - Это были три робота-андроида! Да я ж тебе уже рассказал по телефону. У них в поведении больше проколов, чем у начинающего актера! Режиссер вместо пива воду стаканами глушит. У директора - нет ни ежедневника, ни мобильника. И еще: чтобы оператор обедать без камеры приперся - это уж верх неправдоподобности! И знаешь еще что? - я победно посмотрел на Петра.
- Что? - интерес в его голосе сменился на опасение.
- Они мне один в один напомнили этих, ну из последнего Мира на территории ангара, в Зоне. Где мы свою машину нашли. Ну там, где театр был. Придурков короче этих, со сцены, которые все друг друга поубивали. Я когда на журналистов смотрел, вдруг о тех вспомнил, и у меня, как выключатель в голове сработал - все на свои места встало. Я сразу же понял, что ты ввиду имел, когда про неестественность говорил: одного они поля ягоды! Журналисты эти тоже - вроде не к чему придраться, а, как говорил классик: 'Не верю'! Всё как в том дурацком спектакле!
- Ну насчет того, что спектакль дурацкий, это пусть критики решают, им за это деньги платят. - Петр неожиданно обиделся за спектакль. - У нас тут на сцене и почище бывает... короче не имеют эти журналисты никакого отношения к инкарнационным мирам уголовников! Тот шар, что я вычислил, он из материального мира к нам прибыл. Из другого только. Да я тебе по телефону уже говорил: чтобы так на астральном уровне шифроваться, как эта сила сейчас делает, нужно таким асом быть... после этого руки трясущиеся остановить или пива выпить вовремя - так это вообще уж несерьезно. Если только... - здесь он запнулся, видимо, какая-то новая идея пришла ему в голову, сбив полностью его собственную аргументацию.
Мы выпили чая, говоря о пустяках. Петр сообщил, что день и ночь работает в библиотеке, результат пока нулевой, но надежды есть, что-то у него двигается. Больше он ничего не рассказал и вскоре мы распрощались.
***
На следующий день я снова работал с Йоргом. Снимали жизнь уличных детей в подвале.
Картина была из живописных: всюду хлам, во многих помещениях вода. Запах гари, ржавчины и дерьма. Мы ввернули в патроны принесенные лампочки - стало светлее. Ребята тусовались кто где. Большинство сидели на своих спальных местах, устроенных на трубах отопления. Они набросали груду ящиков так, чтобы верх был, по возможности, плоским. Сверху кучу тряпья с помойки. Трубы сейчас были холодными, но по зиме, видимо, подогревали всю конструкцию.
Мы раздали припасенные заранее булки, макароны, сок. То, что лаз в этот подвал был таким тесным, в определенном отношении служило гарантией безопасности: если жильцы и услышат какой-то шум, пробраться сюда будет непросто. Как я предварительно проверил, входные двери были заперты. Учитывая, что случаев наличия в жилконторе ключей от подвала в жизни, как правило, не наблюдается, а ломать - дело запарное, милиции нам опасаться не стоило.
Разделили беспризорников на группы по степени живописности, развели по разным комнатам. У журналистов это, конечно, потом выйдут разные банды беспризорников в разных районах города (хорошо, если не в разных городах) - для живописности и демонстрации колоссальности проделанной работы.
Чтобы лица на фотографиях не повторялись, мне приходилось все время следить за происходящим - дети пытались перебегать из комнаты в комнату - им хотелось быть в гуще событий.
Йорг нервничал и бегал с камерой от одной тусовки к другой - успевая при этом развлекать народ демонстрацией отснятых кусков на мониторе.
- Да ладно, Йорг, не парься - попробовал пошутить я. - Сотрешь потом в 'фотошопе' кого не надо.
- Ноу, не могу в 'фотошопе', это не круто! - он очень переживал.
В общем, работа, на мой взгляд, получалась редкостно хорошая, некоторые кадры были просто уникальные. Уличные дети едят, спят, проснулись, одеваются, разговаривают, ссорятся и даже писают (снято со спины). Дальше, к счастью, творческая мысль журналистов не пошла. Мы провели там часа три и уже стали собираться. Ко мне подошел Йорг.
- Слушай, Димми, ты бы не мог со мной здесь еще на полчасика остаться?
Смысл в его просьбе был. Съемочная группа состояла из пяти человек, и для детей это было, конечно, тоже шоу. Ну и вели они себя соответственно. Когда же мы останемся с ними один на один - реакции изменятся, все расслабятся, перестанут играть.
- Ладно, - согласился я. - Йорг был в такой ажиотации, что отказать язык не поворачивался.
Все постепенно разошлись, подвал опустел. Мы стали ходить из комнаты в комнаты, спокойно тусуясь и беседуя с детьми. Я постепенно отстраняться - у Йорга самого получалась неплохо, с детьми он был знаком и прекрасно объяснялся на пальцах. Я присел поговорить с какой-то оборванного вида девчушкой - история все та же - папаша пропал, мать алкоголик. Зовут Маша. Живет с матерью в коммуналке, спят на одной постели, есть нечего. Иногда ночует дома, иногда на улице. На улице интересней. Пьет, курит, нюхает клей.
Зашел Йорг - он был заметно спокойней, попросил поснимать девочку. Она согласилась. Я решил им не мешать и пошел в другую комнату. И, остановившись на пороге, застыл пораженный - там, в окружении детей, оживленно жестикулируя руками, стоял Йорг...
***
На негнущихся ногах я повернулся и пошел назад. Йорг, как ни в чем не бывало, снимал в предыдущей комнате девочку. Не зная, как поступить, я машинально прошел дальше и заглянул в третью комнату: там, на трубе отопления сидела компания, рассматривавшая снимки, только что сделанные на поляроиде. В центре компании жизнерадостно болтал ногами Йорг. Я отпрянул и дернулся дальше по коридору. Следующая комната была пуста. У меня в кармане слабо затренькал телефон. Это был Петр.
- Что не снимаешь, пятый раз набираю! - В его голосе звучала неподдельная тревога. - 'Шар силы' разделился! На три части!!!
***
- Я знаю, - я тоже не испытывал радости и даже впал в какой-то легкий ступор. - Прием плохой, потому что я в подвале. В подвалах...
- Какие подвалы! Ты откуда знаешь?! - перебил меня Петр.
- Подвал в сталинском доме на метро 'Елизаровская', проспект Седова. Стены толстые, поэтому прием плохой. Я сейчас к слуховому окошку подошел, поэтому прием улучшился. Если отойду, ухудшится. Наверное. - Я, кажется, инстинктивно затягивал беседу, стараясь отдалить момент возвращения к трем Йоргам.
- Какого хрена ты там делаешь?! Что вообще происходит?!
- Мы снимаем здесь фильм. Сперва снимали. А теперь я не знаю, что мы тут делаем, потому что их стало трое. Йоргов, в смысле. - Духота и темнота подвала в совокупности с произошедшим подействовали на меня угнетающе. Я тряхнул головой, стараясь взять себя в руки.
- Так это здорово!! - в голосе Петра проскользнул сдержанный оптимизм. - По крайней мере, эта запара снята! Хотя... он замолчал. Сейчас посмотрю справочник, тут, я честно говоря, не ас... Не владею так сказать... Ну вот, - уже разочарованно протянул он. Стоит порадоваться... Не умею я радоваться, видимо... все сразу через жопу выходит. Колесо Сансары, ё-моё... - добавил он непонятное.
Как у нас бывало часто, стоило ему утратить оптимизм - оптимизм появлялся у меня. 'Надо будет это обсудить', - мелькнула мысль.
- Что Петр? Что случилось?
- В общем, чувак не робот. Роботы не двоятся. Я в базе данных посмотрел. Поэтому мы его на физическом плане вычислить не могли! - в его голосе послышалась досада - Чисто работает.
- А кто же он? Если не робот?- мой голос прозвучал как-то глупо.
- Человек он, Дима. В общем так. - Его голос снова стал решительным. - Действовать надо без промедления! - выражение это его мне не понравилось, я вспомнил себя Лениным в запломбированном вагоне.
- А как действовать-то? Раз он человек - это что? Это хуже?
- Хуже не хуже, но неприятнее. А выход у нас теперь только один. Прихлопнуть надо все дубликаты. Физически.
- Как? - я не понял, решив, что это какой-то технический термин.
- Очень просто. И по возможности тихо. Я думаю, из пистолета... С глушителем - добавил он после паузы.
- Ты что, вообще!? - заорал я, когда до меня дошел смысл сказанного.
- А какие варианты? - я даже мысленно увидел Петра, слишком знакомым было выражение, с которым он говорил - образ передо мной возник весьма строгий и даже немного нахмуренный.
- Ну... - предложенное мероприятие не нравилось мне самым решительным образом, - пусть, например, живут себе спокойно все трое. Они же, вроде, не вредные - добавил я как-то совсем неубедительно.
- Все трое? - в его голосе послышался плохо скрываемый сарказм. И что? Эти все трое припрутся, для начала, сегодня вечером в отель 'Астория' в один и тот же номер. Ты хоть понимаешь, как на рецепшене всех эта новость обрадует? Причем, уверяю тебя, никто из них себя никаким дубликатом не считает. Каждый будет себе ключи требовать, а остальных самозванцев непременно в милицию сдать. Ну, это-то еще что. А вот когда их отпечатки пальцев сравнят, да генетический анализ сделают - тут тебе и начнется шоу на весь мир! Нет, Димыч, вариантов, к сожалению, нет. Они и сами рано или поздно друг другу глотки перережут. Столько шума при этом будет - опять же на весь свет. Помнишь, что было, когда ты из Зоны домой вовремя не вернулся и по спутнику народец на нее навели? А ведь тогда неделя всего прошла или что-то вроде. А там уж со всего мира технику нагнали, половину Питера эвакуировали...
- Никого убивать не буду. Даже дублей. - Я решил сразу расставить точки над 'и'. - Даже кроликов. Я пацифист, - для убедительности соврал я.
- Да я уже понял. Не надо тебе никого убивать. У тебя задача другая.
- Какая? - с опаской спросил я.
- Значит так - только не задавай вопросов, у нас время в обрез, я тебе потом подробно объясню. Да, Роберта Муна почитаешь, сам все поймешь. - Тебе надо сейчас на три части разделиться, в астрале это не проблема. Затем ты пойдешь к каждому из дублей. Задачи: их надо подальше друг от друга развести, чтобы они не встретились. Это раз. Потом от детей увести как можно быстрее, чтобы дубли с тобой наедине остались. Два. А затем самое сложное - заманишь двоих в какое-нибудь тихое место, где я их прихлопнуть смогу. Все равно кого - дубли все равнозначные. Только имей в виду - я-то в теле буду, значит должен физически от места до места успеть добраться. Как я понимаю, делиться они дальше перестали, так что новых не появится.
- Ты чего Петь? Соучастие в убийстве - это же грех! Я налогов из бюджета еще готов стибрить, а людей убивать - это уж слишком.
- Так. - Петр почувствовал твердость моих убеждений и, кажется, слегка запаниковал. Слушай, короче. Не люди они.
- Ты ж говорил - люди? - я понял, что сейчас он мне будет пудрить мозги.
- Да люди, люди! Но не люди!! Короче они - это один человек в трех телах. Сам Йорг сейчас в трех шарах силы. Если мы одно тело убьем - то один шар не умрет, не исчезнет. Она по другим двум распределится. Убьем один из оставшихся двух, его энергия в оставшийся шар перейдет. Из трех шаров снова один получится, как до разделения. А дальше разберемся. Последнее тело уже убивать нельзя: это и было бы уже настоящим убийством. Да мне вообще непонятно, откуда этот 'шар силы' на нас свалился? За каким рожном он на Землю приперся... Да, и еще! - чувствовалось, что он вспомнил что-то чрезвычайно важное, способное повлиять на спор кардинально. - Исчезнут они!! - как-то даже торжественно добавил он.
- Кто исчезнет? - не понял я.
- Тела!! В общем, аннигилируют. Ведь два из трех тел - за балансом сохранения энергии! - Ему в голову пришла какая-то новая, видимо, оптимистическая мысль, и он закончил: - все исчезнет прямо на глазах! То есть никаких трупов и крови!
То, что тела исчезнут, было в каком-то смысле, решающим аргументом. Дело переставало быть убийством человека. У людей после смерти тела не пропадают. По крайней мере, сразу.
- Ладно, - нехотя ответил я. - Согласен. Только это... без натурализма.
***
- Тогда вперед! - Петр явно торопился. - Ложись на пол, выходи в астрал!
Выходить в астрал после путешествия по 'Потустороннему Миру', я худо-бедно умел. Однако ложиться на грязный, заплеванный, сырой пол с явными следами фекалий мне не хотелось.
Но лег. Сосредоточился с трудом. В теле появилась вибрация, усилилась. Попробовал двинуть рукой. Вроде получилось. Рука прошла сквозь бетон пола и погрузилась в песок. Тактильные ощущения притупились, но почему-то было понятно, что это песок. Вытащил руку. Встал. Посмотрел на свое тело. Вид у него был довольно жуткий. Лампа здесь не горела, но это было и к лучшему - если кто-то из беспризорников обнаружит мое тело, то лежащих бессознательных тел может стать сразу два.
- Сперва двоись, потом... - Петр замешкался, передумав. - Нет, сразу делись на трех, а то потом собирать запутаемся.
- Как? - мне передалась его нервозность, - я же не...
- Просто! - перебил Петр. - Представь, что видишь свое тело сразу из трех точек.
Я сосредоточился. Представил. Тело начало троиться как на голографическом изображении.
- Теперь иди в разные комнаты к Йоргам и выводи их по очереди из подвала. - А там действуй по обстоятельствам.
- А если он спросит? Почему я не в теле?
- Соври что-нибудь - ну, скажи, устал, прилег отдохнуть; - ему сейчас не до тебя. Вперед!
Я вышли по очереди из комнаты, прошли по коридору и подошли к находящимся в разных комнатах Йоргам.
- Привет - сказали все три мои астральные проекции одновременно.
Первый Йорг никак не отреагировал. Он увлеченно снимал Машу, наполнявшую из стояка с горячей водой пластиковый стакан с вермишелью.
Второй Йорг, находившийся в соседней комнате, рассматривал в этот момент фотографии детей. Заметив меня, он удивленно поднял брови, но больше удивления не показал. Для беспризорников моя астральная проекция была невидимой, и он понимал, что, начни он со мной говорить, выглядеть это будет для них очень странно. Разговаривавший сам с собой иностранец - зрелище не из приятных. Поэтому после секундного размышления Йорг-2 переключился на обмен мыслеформами.
- Ты что так? Почему в астрале? Я и не знал, что ты умеешь. Так это здорово! - мысленно обрадовался он.
- Да вот, устал. Отдохнуть прилег. Потом, так же лучше - если б я в теле зашел - они б на меня отвлеклись, а так - вроде и я, а вроде и нет меня...
В этот момент моя третья проекция наблюдала за Йоргом-Три из коридора: он продолжал просматривать на мониторе снятые кадры. С ним я решил потянуть и никак не форсировать события; дверь в коридор была почти закрыта, и мимо нее можно было легко проскользнуть незамеченным. Это могло пригодиться.
- Слушай - подумал я Йоргу-Два, мысленно рисуя планировку подвала. Припомнился дальний закуток. - Здесь, короче, крутая тема. Там, в другой комнате... - Тут я сделал паузу, сообразив, что, возможно, Петр еще не подоспел. Моя третья астральная проекция, все равно без дела стоявшая у дверей, связалась с Петром:
- Ты где?
- Все, в дверь захожу, пришлось отмычкой отпереть. Вы ж окно, в которое лезли, изнутри доской приперли! Мог предупредить я минут пять ковырялся. - Раздраженно подумал он гундостным шепотом. - Передо мной коридор.
- Никуда не иди. Прямо у двери каморка. Хочешь, там спрячься, хочешь где хочешь, действуй по обстоятельствам. - Мне было не до придумок. - Я туда сейчас Второго заведу. И действуй наверняка, если он врубится...
- Так что там!? - заговорщицки подумал мне Йорг-Два - Еще дети?
- Кажется... да! Только ребят здесь оставь. Скажи, коридор поснимать хочешь... Пустой. И по коридору тихо пойдем, чтоб остальные не вылезли.
- Понял, - подумал в ответ Второй, что-то быстро пообещал детям, всучил фотографии и мы вышли из комнаты.
Тихо проследовали по коридору, дошли почти до выхода, подошли к двери каморки.
- Там, - кивнул я на зияющий темнотой вход, - только ты сперва не пугайся, там... в глубине...
Он, держа в вытянутой руке фонарь скрылся в темноте. Я услышал осторожный шаг, еще один и вдруг раздался еле слышный шлепок довольно мерзкого характера. 'Никогда не слышал, как стреляет пистолет с глушителем', - равнодушно подумал я. Свет колыхнулся, раздался звук падающего тела и треск разбитой об пол камеры. Я шагнул внутрь и в это время раздался еще один выстрел.
***
В этот момент Йорг-Первый как-то странно вздрогнул, протер рукой лоб и недоуменно посмотрел на меня. Маша продолжала поедать разбавленные горячей водой макароны.
- Ты?.. - растерянно спросил он, слава богу, по-английски.
Маша перестала есть и в недоумении повернула к нему голову. Потом перевела взгляд на место, где находилась моя астральная проекция, понятное дело ничего не увидев, потом снова на Йорга. Видимо, выражение его лица не понравилось ей совершенно. Она медленно поставила недоеденный стакан на радиатор отопления и, не сводя с него взгляда, стала тихо отодвигаться. То, что она делала это молча, не внушало надежд на мирное развитие событий. Нужно было что-то предпринять...
***
Йорг-Третий внезапно перестал смеяться и с недоумением оглянулся вокруг. Показываться ему в данный момент не стоило. Дубли Йорга, хотя и были независимы, кажется, каким-то образом чувствовали смерть друг друга.
'Ну да, - подумала моя третья проекция, - Петр же говорил, шар силы разделился на три части. Сейчас их стало из трех две. Конечно, тела что-то должны почувствовать. Ой! - перебил я сам себя, - я же в астрале! Он же меня услышать мо...'.
- Димми - это ты? Кто там думает за дверью?! - голос Йорга-Третьего был нервным, и подростки, только что беззаботно смеявшиеся, вслед за ним испуганно посмотрели на дверь.
***
Внутри каморки стоял Петр, держа в руках шестнадцатизарядную 'Берету' с глушителем, из дула которого поднимался тонкая струйка дыма. Сильно пахло порохом.
- Сделал контрольный. На всякий пожарный - напряженно сказал он. Йорг лежал лицом вниз. Рядом валялся фонарь и камера. Моей второй проекции стало дурно. К тому же глазами других своих астральных тел я видел, что происходит с оставшимися двумя дублями Йорга и понимал, что дело пошло наперекосяк. Кроме того, сама ситуация была сомнительной - астральный выход из тела - дело тонкое и применимое только к делам, в общепринятом смысле, добрым. А эта же авантюра начинала вызывать у меня все больше сомнений. Что могло быть чревато даже не неприятностями. А гораздо хуже.
В это время я стал замечать, что в комнате стало становится темнее.
- Что это, Петр? Темнеет... - я был в какой-то прострации - если это, конечно, может быть сказано об астральной проекции, и так уже вышедшей из физического тела.
- Фонарь исчезает - да я ж тебе говорил - и тело вон, тоже - сквозь ноги пол уже виден. А камера так вообще почти пропала. - Все. Финита. - Голос Петра обрел некоторую уверенность - одним дублем меньше.- Закончил он, когда свет окончательно погас.
Как и тогда, когда он уговаривал меня идти на это дело, исчезновение тела сыграло решающую роль. Значит, человека мы не убивали. То есть убили, но не человека. И раз Петр, парень вроде бы хороший, спокоен, так значит не так все плохо.
С другими дублями Йорга, однако, все было не так оптимистично. Ситуация накалялась, и в ней были задействованы дети.
- Все Петр, пока. - Сказала моя вторая астральная проекция и, соединившись с остальными двумя, исчезла.
Первая проекция в этот момент наблюдала за тем, как Маша тихо продвигалась в глубь комнаты. Там, за приваленной изнутри гнилой доской, находилось окно, через которое можно было выбраться наружу.
Третья проекция, чуть заглянув в комнату через щель в филенке двери, заметила внутри движение: Йорг-Третий осторожно сделал шаг к двери, явно намереваясь выглянуть в коридор. Моя третья проекция быстро оглядела коридор и дверь, в то время как первая глупо (хотела дружелюбно) улыбнулась, пытаясь разрядить обстановку.
Йорг-третий продолжал медленно продвигаться к двери.