Вихарева Анастасия : другие произведения.

Кажется, я попал (Глава 2)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Меня безвинно осудили за то, что я якобы соблазнил судейскую дочку... Вы ее видели? Видели эту заплывшую салом толстуху? Да у меня бы не встал! Выпирающие со спины щеки, второй подбородок, два рыхлых каравая вместо ягодиц, огромный живот, похожий на воздушный шар, слоновьи сардельки вместо рук и ног... -- любой, даже самый уродливый снеговик смотрелся бы краше. Но затащить меня бесчувственного в спальню ей показалось мало, она решила отравить мне жизнь в рабстве, вцепившись, как клещ, в моего хозяина...
  Глава 2
  - Льюир, я бы мог помочь твоей дочери, но моя миссия выполнена: я нашел, что искал, - ответил гость на просьбу отца, которую я прослушала. - Меня ждет император, я не могу здесь надолго задерживаться. Если я нарушу условия нашей сделки, лишусь доброго имени в Семи Мирах.
  Я приникла к дверному косяку еще плотнее: речь определённо шла обо мне. И причина мне известна. От меня отказались все целители, казалось, на выздоровление надежды нет, но, когда отец получил известие о госте, воспрянул духом. Он возлагал на него большие надежды, сказал, что лучше него никто не разбирается в проблемах, подобных моей.
  - Ульрих, прошу тебя... - сквозь щель я видела, как отец упал перед Магистром Ульрихом на колени.
  - Прости, друг, может быть, потом, когда-нибудь, прости...
  - Назови мне хотя бы причину! - взмолился отец, хватаясь за гостя.
  - Я думаю, это запертая внутри магия. Других предпосылок не вижу.
  - Но все маги в один голос утверждали, что магического потенциала у неё нет.
  - Мало ли что они утверждают... - гость брезгливо скривился. - Эти полукровки не видят дальше собственного носа. Но, если даже открыть чакры, лечение будет долгим. Потребуется несколько сеансов инициации, а её нельзя делать чаще одного раза в месяц. И стоит твоей дочери хоть раз сорваться, лечение придется начинать заново. Давай так, я выполню свой долг, а после вернусь, обещаю тебе. И встань ты, ради Бога, с коленей, ты ставишь меня в неловкое положение. Разве ж я не хочу тебе помочь?
  - Обещаешь? - с надеждой спросил отец. - Еще год - два, и я не смогу найти для нее достойного мужа.
  - Клянусь! - Магистр по-доброму засмеялся. - Лучше принеси-ка мне твоего фирменного вина! Я ведь знаю, ни в одном из миров лучше твоего вина не найти. Мою удачу стоит отметить. Император Валериан отвалит мне столько денег, что мне их хватит до конца моих дней. Наконец-то я смогу возродить Эргонскую Академию. Так что я буду здесь, по соседству, а твоя дочь станет мой первой ученицей.
  - Я лично схожу в винный погреб и выберу лучшее...
  Я отскочила от двери и как можно тише протопала во двор. "Тише" было не так-то просто с моим весом. Жирная толстая корова. Лицо от услышанного горело, сердце стучало, кровь ударялась в виски.
  Я - маг?
  Нет-нет, быть этого не может... Я не буду ворошить прошлое, не буду ждать с надеждой. Двадцать пять лет прошло с тех пор, как прорицатели предсказали, что однажды я стану величайшим магом, прославив свое имя в Семи Мирах... Пока была ребенком, я в это верила и готовилась, но время шло - и никакая магия во мне не проснулась. Сколько слез пролито, сколько выстрадано, сколько боли я прочитала в глазах отца и мамы. Вместо мага я стала объектом насмешек всего города. Сколько раз мне хотелось умереть, чтобы покончить со всем разом, и останавливалась, когда представляла гроб с моим телом. Здоровый огромный неподъемный гроб, который едва ли смогут поднять шестеро мужчин.
  Самое смешное, что внутри я не чувствовала себя тем, что отражалось в зеркале. Да, одежду приходилось шить портным у нас дома, преподаватели приходили ко мне на дом, сестра и братец смотрели на меня, как на чужую... но внутри я оставалась глубоко несчастной жертвой, без чувства какого-либо дискомфорта. Мне часто хотелось танцевать, скакать на лошади, стрелять из лука, заниматься боевыми искусствами, и я занималась этим в саду, пока никто не видит. От поездок верхом, конечно, пришлось отказаться, для них я была тяжеловесна, но в душе я еще оставалось девочкой, мечтающей о счастье с любимым человеком.
  И он даже у меня был...
  Я частенько видела его на рынке в мясной лавке, разрубающим туши. Приходила со служанками и смотрела украдкой, представляя себя с ним самой красивой невестой, в подвенечном голубом платье, под цвет моих глаз, с букетом синих незабудок. Какой же он был красавчик! Темные серые глаза, черные брови и ресницы, копна небрежно уложенных коротких черных волос, очерченные ямочками скулы, нос с едва заметной горбинкой, подбородок с выемкой, полные губы... и зубы цвета молочного жемчуга. Он часто улыбался, стреляя взглядом по местным красоткам, упругие мышцы перекатывались под загорелой кожей, когда он махал секачом, разрубая туши с одного удара, по лбу бисером катился пот, сильные руки ловко сортировали куски мясной вырезки. И не я одна приходила на него полюбоваться. Женщины бесстыдно вились возле мясной лавки, словно мотыльки, шушукались между собой, строили глазки, заигрывали, пытаясь соблазнить, а он делал вид, что не замечает.
  Хотелось дотронуться до него, хотя бы разок...
  Однажды я послала доверенного человека узнать, где он живет, есть ли у него семья. Жил небогато, снимал небольшую комнатушку, женщин у него было много - он часто ночевал у них. В общем, никаких утешительных новостей слуга не принес, а весть о том, что я посылала его следить за мужчиной, стала известна моей сестрице, которая любила поболтать языком со служанками. Я думала, сгорю от стыда, когда слуги, хихикая, начали тыкать мне вслед пальцем. Конечно, как я, позор нашей семьи, могла заглядываться на красивых мужчин? Даже убогие и увечные женихи, не имеющие за душой ни гроша, открещивались от меня и моего приданного, как от чумы.
  С этого момента я зареклась искать с ним встречи, но не думать не получалось.
  Боже, опять я мечтаю...
  Нет, надо срочно поплакать. Или порадоваться. Гость отца обнадежил меня, теперь я буду считать дни, когда он вернется, чтобы сделать из меня настоящую леди. Интересно, что за дела у него? Как долго мне придётся ждать? Получится ли у меня? А самое главное, успею ли я избавиться от ненавистного жира до того, как мой любимый надумает жениться? И с негодованием думала о том, как Магистр мог куда-то уйти, когда речь идет о моей жизни и смерти. Промедление могло стоить мне счастья на всю оставшуюся жизнь. Я должна была вернуть себе свое тело, должна была избавиться от этого ненавистного жира.
  С такими мыслями я шла прочь, не разбирая дороги. О чём мне было ещё думать после того, что я услышала? Надежда родилась и снова умерла, погрузив сердце в болезненную тьму - я так устала ждать чуда. Мои служанки плелись за мной на некотором расстоянии, даже не пытаясь утешить. Впрочем, был ли у меня в замке хоть один верный мне человек? В тайне все они ненавидели меня за то, что им каждый день приходиться мыть мое жирное тело и протирать маслами вонючие с пролежнями складки, до которых я не могла дотянуться.
  - Госпожа, госпожа! - вдруг услышала за спиной взволнованный голос.
  - Что случилось, Лизи? - обернулась я. Эту служанку я еще вчера отпустила домой, она должна была вернуться только завтра утром. Она, пожалуй, была единственная, кому я могла доверить свои тайны, естественно, не просто так, а за некоторые профанации с моей стороны.
  И теперь она догоняла нас, бежала ко мне со всех ног, тяжело дыша.
  - Там! - махнула она рукой в сторону сада. - Там! Вы все увидите сами! - и, держась за печень, побежала обратно.
  Я с любопытством поторопилась следом.
  Наконец, она остановилась у скамейки в дальнем углу сада. И я застыла, остолбенев.
  Что здесь делает тот, о ком я только что думала?
  Он спал, подтянув колени и подложив руку под голову.
  С минуту я нерешительно топталась, а после подергала его за плечо.
  - Эй! Господин Линь... Проснитесь! - ему было опасно здесь находиться. Если заметят, сочтут вором, тогда наказание не избежать. Но как он сюда попал? Наше поместье охранялось надежнее, чем дворец императора. Всё-таки, мой отец был Главный Судья, у него было много врагов. Сам император часто советовался с ним, вызывая к себе, а иногда инкогнито приходил в наш дом, чтобы обсудить проблемы, которые возникали у него с министрами и лордами. Он знал, что мой отец никогда не пойдет на сделку с совестью, будет судить, не взирая на лица, титулы и звания, а если даст совет, то от сердца. Император доверял ему. Поэтому отца боялись и уважали, а некоторые мечтали избавиться, чтобы занять его место.
  Красавчик не повел ухом, оставаясь безучастным, только что-то нечленораздельно промычал в ответ. Я потрясла сильнее, но мои усилия не возымели должного действия.
  - Да он пьян! - моя служанка, наконец, отдышалась.
  - Проникновение в частную собственность... - мне вовсе не хотелось, чтобы он пострадал. Ну, напился, с кем не бывает. Неужели он в таком состоянии перелез через крепостную стену? Это навряд ли, скорее, кто-то впустил, тогда накажут и охранника.
  Причмокивая и вытягивая губы, как во время поцелуя, господин Линь потянулся ко мне, взмахнув рукой, как будто собирался кого-то обнять.
  А может, это даже хорошо, что пустили?
  В моей душе царило смятение, как будто я нашла запретный плод. Соблазнительный. Манящий. Волнующий. От близости объекта воздыхания, бросило в дрожь, по телу пробежали мурашки. Я неожиданно для себя почувствовала себя счастливой. Я мечтала его потрогать - и я могла потрогать, я мечтала побыть с ним наедине - и я могла побыть наедине, я могла его даже поцеловать, как принцесса спящего принца.
  - Девочки, нужно отнести его ко мне в спальню, - обернулась я к служанкам, нерешительно толпившимся за мной. - Там ему будет безопасно, там его никто не найдет.
  - Барышня, о чём вы говорите? Мужчина, в вашей спальне? Как вы можете об этом даже думать? - возмутилась одна из них. - Вы себя скомпрометируете!
  - Мари, ты помнишь, сколько мне лет? Я уже давно вышла из того возраста, когда нужно бояться компромата. Возможно, мне это как раз пойдет на пользу, - план созрел в голове мгновенно. Я ни на минуту не сомневалась, что одна из присутствующих служанок проговориться. Пусть понервничают все те дамы, которые строят на Линя планы, а я, наконец, избавлюсь от статуса девственницы. В моем возрасте и в моем положении лучше слыть шлюхой, чем старой девой.
  - Ох, госпожа, отчаянная вы девица! Если узнает ваш батюшка... А если узнает этот молодой человек, то будет совсем не рад, - похоже, Лизи за меня переживала искренне.
  - Я знаю, Отец будет в гневе, когда узнает. Но это будет после того, как молодой человек проспится, и мы выведем его из поместья. Зато господин Линь, наконец, узнает, что я существую. И, возможно, скажет "спасибо", когда поймет, что я его спасла. Девочки, чего стоите, нужно перенести его ко мне.
  - Нам его не дотащить. Пойду, найду какую-нибудь садовую тележку, - Лизи сдалась.
  - Хорошо, а я покараулю здесь, - вызвалась еще одна служанка, заслонив красавчика пышной юбкой.
  - Поторопись, пока никто не увидел, - махнула я Лизи рукой.
  - Да кто увидит-то? - Лизи уже отдышалась и успокоилась. - Ночь на дворе, садовники спят давно, а стража по ночам все больше с той стороны крепостной стены дежурит, чтобы господ не тревожить. В сад они не заходят.
  Лизи ушла, а я, глядя на вожделенное бесчувственное тело, не могла поверить своему счастью. С луны что ли свалился? Да какая разница! Стояла и смотрела бы вечно... и благодарила всех богов, что занесли любимого в сад под мои окна. Разве я могла помыслить о таком невозможном чуде?
  Вернулась Лизи. Мы вчетвером погрузили красавчика в тележку, отвезли в мои покои. Уложили на кровать, стянули грязные одежды, бросив в корзину для грязного белья. Объект вожделения по-прежнему не реагировал на наши прикосновения, будто опоенный колдовским зельем.
  Ну и нализался же он. Да разве можно пить дешевые вина, ведь из чего их только не делали. Недавно суд был: умельцы конские и коровьи лепешки бодяжили - но вино у них получалось забористое. Пожаловался на них один из клиентов, решив содрать побольше денег за моральный ущерб, якобы унизив, когда его заставили пить вино из дерьма. И отец ему отказал, потому как не нашел состава мошенничества, продавцы не скрывали, из чего делали крепкий напиток, используя сведения, как своеобразную рекламу, и, желающих вкусить продукцию, сыскалось предостаточно.
  Значит, он горький пьяница.
  Слабое утешение, но и у него были недостатки. Другой бы стал мне неприятен, но с красавчиком я почувствовала родство душ: толстуха и пьяница... - звучало, как музыка.
  - Идите, - отпустила я служанок, кроме Лизи.
  - Госпожа, я тоже не могу остаться с вами, мне нужно отнести в прачечную грязное белье и забрать чистое, а еще отдать распоряжения на кухне на завтра, я оттого и вернулась пораньше. Может, кого-то прислать?
  - Нет, Лизи, - торопливо ответила я. - И не приходи сегодня. Постирай его одежду и просуши хорошенько. Пусть завтра его ждет сюрприз.
  - Барышня! - возмущенно вскинулась она. - Мы должны избавиться от него до того, как проснуться в доме. Я приготовлю травяной отвар, который поможет ему справиться с похмельем, и попробую договориться со стражниками на воротах.
  - Лизи, ты же знаешь, он мне нравиться. Иначе зачем я два года каждую неделю хожу на рынок, копаюсь в кочанах и грязной моркови?! - я умоляюще взглянула на нее. - Могу я побыть хоть немного наедине с тем, кого люблю? Такой шанс выпадает один на миллион... Да возможен ли он вообще? Ты ведь знаешь, это несерьезно, никакого продолжения не будет. Посмотри на меня, я - чудовище, ужасный монстр... Кто полюбит меня? Неужели я так и не познаю, каково это - находиться в одной спальне с мужчиной? Пусть эта ночь будут моим лучшим воспоминанием!
  Лизи смотрела на меня с тихой болью. По щеке скатилась слезинка, которую она быстро смахнула рукавом.
  - Хорошо, ваша светлость. Я задержусь сегодня, - а может она действительно искренне любит меня?
  
  Я сидела на краю кровати и смотрела на дорогого мне человека. Меня привлекало в нем все: запах дешевого одеколона, смешавшийся с мужским потом, распластавшееся на белых простынях загорелое тело, крепкая грудь, рельефные кубики на животе, сильные руки и крепкие бедра, ягодицы, твердые, словно орехи кокоса, а под трусами выпирала эта штука...
  Невероятно притягательная штука, которая заставляла дыхание обрываться.
  Я видела, конечно, голых мужчин, купающихся в реке и работающих в поле или грузчиками в порту в исподнем, но с красавчиком они ни в какое сравнение не шли. Он был один такой: прекрасен, как бог, упругий, подтянутый, великолепно сложенный. От одного взгляда на него в душе рождалась буря, центр которой был внизу живота, скрученный в тугой узел. Любовь к нему текла по венам расплавленным железом.
  Так прошел час, второй...
  Линь болезненно морщился во сне, словно ему снилось что-то плохое.
  Глаза слипались. Прилегла рядом, продолжая любоваться его лицом и близостью. Жир, который я совсем не чувствовала, безобразно растекся вокруг меня, а я была где-то внутри него, вся такая стройная и красивая. Почему-то все думают, что толстые люди чувствуют себя иначе. Нет, их мысли и чувства ничем не отличаются от мыслей и чувств нормальных людей. О чем я только не передумала за эти часы. Успела и пореветь, и, как дура, насладится счастьем, и устыдится собственного бесстыдства, испытав необыкновенное чувство желания, напоминая себе, что завтра утром уже ничего этого не будет, что все это только иллюзия. Я ведь даже сама до клитора дотягивалась с трудом, второй рукой мне надо было собрать жир живота в руку и оттянуть его.
  Заснула с одной мыслью: какое же я чудовище! Но краем сознания помнила подслушанный разговор отца с Магистром Ульрихом, доверенным лицом императора Второго Мира, и верила, что он знает, как вытащить меня из этой бездны, из этого кошмарного состояния. Во мне есть магия. Черт возьми, ее не может не быть, иначе, зачем я еще живу?!
  
  Меня разбудил громкий оклик отца:
  - Мерлин! - а после взбешенный крик: - Стража! Все сюда! Схватите этого сумасшедшего извращенца!
  В спальню ворвались вооруженные люди, стащили на пол красавчика, связав ему руки. Ничего не понимая, он таращился на всех испуганными глазами, и еще более округлившимися, когда заметил, что на нем, кроме трусов, нет одежды, взглянул на меня и совсем позеленел.
  - Что, черт возьми... - договорить ему не дали, ударив в челюсть кулаком. Он перестал сопротивляться, губы окрасились кровью, и, кажется, потерял сознание.
  - В тюрьму его! - приподняв за белы рученьки, красавчика волоком утащили.
  - Папа, он ни в чем не виноват! - попыталась я остановить безумие.
  - Виноват или не виноват, я сам разберусь! - резко, с вызовом, ответил отец. - Он опозорил нас, тебя, меня, наш дом!
  - Чем?! Ты думаешь, кто-то позарится на меня? - я развела руками, чтобы он меня получше рассмотрел.
  - Людям не важно, что было, люди поверят в то, что видели!
  - Но ведь это ты позвал их сюда! Тогда пусть женится на мне! Я согласна выйти за него замуж! - набралась я храбрости и выплеснула ее на отца. - Магистр Ульрих... Хоть вы образумьте папеньку. Он не должен наказывать невиновного человека за то, что нашла его без чувств и приказала доставить сюда!
  Магистр, маячивший за спиной отца, о чем-то отстраненно раздумывал пару минут, хмурился, и внезапно успокоился, словно ничего не произошло. Видимо, еще не отошел от вчерашней попойки с отцом. Неужели жизнь человека ничего для него не значила? И я решила на него положиться?
  - Нет, все правильно. Накосячил - отвечай, - полностью меня разочаровав, поддержал он отца. - Рабство для него - самое то, пусть искупит вину блудодеяния усердием и смирением, - похлопал отца по спине. - Я буду тебе обязан по гроб жизни, если ты справедливо накажешь этого юнца! Справедливость твоя безгранична, насильники и убийцы должны быть закованы в кандалы! - подначил он и без того взведенного батюшку.
  - Папа, господин Ульрих, да как же вы не понимаете, я же люблю его! - выкрикнула я в отчаянии. - И вовсе не хочу испортить ему жизнь! Он возненавидит меня! Это я, и только я виновата, вот и судите меня!
  - Ну... - отец расстроенно замолчал, а Магистр озадаченно почесал за ухом.
  - Бывает... Но он тебя не любит. Он слишком безответственный, чтобы кого-то полюбить... Ветреный повеса. Какой из него муж?
  - Все, я сказал! - отец, устав со мной спорить, вдарил кулаком по столу. - Я своего решения не изменю. Предложить - предложу, а тащить под венец насильно не буду. Послушай, дочка, если кобель не захочет - сучка сколько угодно может крутить хвостом, - и для убедительности он еще раз со всей силы хряпнул кулаком по дубовой лакированной столешнице из цельного куска дерева.
  - Доча, он не жениться, лучше сдохнет, знаю я такой тип юнцов, - попытался отец меня успокоить, когда из моих глаз покатились слезы, вынув носовой платок из рукава и подав мне. - Может, он хороший парень, но бросил тень на весь наш род. Что после такого подумают о нас? Что у нас не дом, а бордель. И кто, после такого позора, добровольно посватает твою сестру? Неужели ж и ей я должен искать мужа не по любви, а за приданое?
  - Вот мы и проверим, сдохнет или женится, - Магистр сгреб отца, и оба вышли, оставив меня в отчаянии одну.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"