В этом году я решил отдохнуть в заснеженных просторах родного края. Очень хотелось увидать матушку, давно по ней скучал. Насладиться запахом, вкусом парного молока, и конечно, было большое желание бродить в завьюженных лесах, полях за зайцами-беляками.
Да и меня много раз приглашал в наши угодья закадычный, мой друг Юра Чистяков. Сейчас он работает лесником в бывших угодьях моих предков. Большой любитель природы, и доброй души человек. В молодые годы, после службы в армии, работал на шахтах Донбасса, а потом одолела скука по родным, привольным местам, и вернулся на родину.
Он писал мне, что волков много развелось, а зайцев в эту зиму стало видимо, не видим, (сочинял письмо, видно, с юмором.)
-Погрызли не только яблони, но и другие плодовые деревья, - сообщал он:
-Приезжай, Анатолий, обязательно приезжай, погоняй этих длинноухих вредителей. Я вот, давиче, в лес ездил, - продолжил далее, - осину срубил, так они её за ночь всю обглодали.
-Да и матушка твоя по тебе соскучилась: - добавил мой друг.
По письму было видно, что и он, тоже, хотел со мной встретиться.
Уезжая с красивого городка Боровичи, я договорился с моим хорошим, знакомым, (старшим по возрасту), Иваном Петровичем Безиком, что он в последние дни отпуска приедет ко мне в деревню на беляков. В этом пристрастии он знает толк, обошёл с ружьём всю Новгородчину.
Но родина, на этот раз, меня встретила зимой завьюженной, затяжной, высокими сугробами. Целых две недели злились, свирепствовали, снежные метели, всё вокруг заволокло, стояла белая, снежная мгла: в двух шагах ни чего не видно, и валило с ног.
Такая погода бывает у нас, в это время, почти каждый год.
Вот скоро снег перестанет идти, уляжется, а ветер ещё долго будет выть. Тогда станешь в открытом поле на лыжи, распахнёшь полушубок, и, как на парусах, по накатанной лыжне или насту, ветер быстро покатит тебя, а под гору, помчишься с двойным ускорением.
А пока все дороги и тропинки засыпало метровыми сугробами из пушистого снега - не пройти, не проехать. В деревне избы замело до рам, а хлева, пристройки, обложенные поленницами из дров, сравнялись, превратившись в общий, большой снежный занос.
Сельчанам, что бы выйти наружу из избушек, приходилось долго откапывать двери, а добраться до скота, и за водой к колодцу, пришлось проделывать в снегу глубокие траншеи, даже туннели.
Потом ещё ударили тридцатиградусные морозы. Снег скрипел под ногами идущего, даже обутого в валенки, и от плозий скользящих дровней. При быстрой езде извозчика, вместе со снежной порошей, обсыпали комья снега, летевшие из-под кованых копыт лошади.
От таких морозов всюду по селу от деревянных домиков слышался треск, а по лесу разносился звонкий скрип и гул, промерзающих деревьев, да глухие удары, падающего снега, нависшего на ветвях деревьев.
Вековые, хвойные исполины стояли окутанные снежным покрывалом. Ветки, под тяжестью, опустились вниз, а нижние так нагнулись, что сравнялись с сугробами. Не большие ёлочки, сосенки были полностью засыпаны снегом, стали конусообразными сугробами. Верхушки и суки лиственных деревьев, облепленные снежной вьюгой, повисли, образуя разряжённые, снежные туннели, и от даже не большого ветерка, с них снег постоянно осыпался, превращая, по тропинкам, дорогам, прохожего и проезжего путников в завьюженных с ног до головы.
Детвору, такая зима только радовала. Тем более, в такую аномальную погоду, были зимние каникулы. У нас всегда их совмещают: в весеннее время, с заливом вешними водами дорог, а зимнее - со снежными заносами и крепкими морозами.
Пройдёт время, и снег немного уплотнится. У детей появлялась возможность, тайком от родителей, влезть к самцу крыши, втащив за собой санки, и оттуда катиться по всем пристройкам. Выезжали на пригорок, а далее, не снижая скорости, мчались по высокому берегу, прямо на ледяную, занесённую поверхность речки.
В такую погоду пришлось мне почти все каникулы не выходить из избы, в основном лёжал на лежанке, читая книги. Правда, парного молока напился вдоволь, а об охоте, как посмотришь в окно, так, даже, и думать не хочется. Зайчики мне в долгие зимние ночи, только снились
А вот и пришли последние деньки отдыха. Я, в субботу, рано утром, сквозь замёршие стёкла, посмотрел во двор. Там валит снег хлопьями. Подумал, какая охота, какие зайцы. В такую погоду, как говорит поговорка, хороший мужик и собак не гоняет.
И прилёг снова на лежанке, когда проснулся, через часок другой, глянул в окно, а погода уже разгулялась, снег перестал идти, просматривалось солнышко.
Я поспешно стал собираться на встречу со знакомым. Сказав матери: - Мама, что же Вы меня не разбудили? А она сказала, как всякая мать:
-Мне жалко было тебя будить, сынок. Ты так сладко спал. Я постояла, постояла около тебя и не смогла побеспокоить. А охота твоя подождёт.
-Ты ведь скоро уедешь, и когда я, потом тебя увижу? - продолжила она.
Не успев, я выйти во двор избушки, как в дверь к нам постучали, и сразу же вошёл мой знакомый, Иван Петрович.
Он был весь обсыпан снегом. Сверху на шапке-ушанке и на плечах лежали комья. Спереди, с ног до головы облеплен пурговым, мелким снегом, видно шёл он, навстречу ветру, Брови и борода обросли иней, промёрзший до костей, дрожал и был страшно зол, конечно, на меня. Сказав матери, здравствуйте, он накинулся на меня:
-Ты почему не встретил, ведь мы, кажется, договаривались? Я ему сказал:
-Так погода, какая. Думал Вы не приедете.
-Причём погода, настоящие охотники выходят в любую заваруху, тем более мы же определились.
Что бы смягчить обстановку, вмешалась в наш разговор матушка:
-Иван Петрович! С тяжёлой дорожки покушайте щей? А он сказал:
-Нет, Вера Васильевна, если можно дайте молочка топлёного, - и далее сказал ей:
-Молодёжь нас не понимает: - мать с ним согласилась, покачав головой.
Вскоре вышли мы с натопленной хаты. Мой знакомый с тепла, да молочка немного подобрел, стал разговорчивым.
Пристегнув лыжи, я повёл его в знакомые с детства места: по не большим, среди лугов и полей, лесным островкам. Мы определились, как всегда, я буду идти посредине лесного массива, стучать лыжными палками по деревьям и не громко шуметь. Он же, зайдёт вперёд, и на выходе, в лощинке, за кустом, или деревом будет поджидать спугнутого зайчишку.
Тут должен извиниться перед искушённым в такой охоте читателем и сказать, что потревоженный заяц, почти всегда, бежит по низине, прикрываясь кустарником, а не в гору.
Подождав немного, что бы мой знакомый дошёл до места, я спустился в лесное болото в вековых еловых и сосновых деревьях, сплошных зарослях кустарника, молодой, хвойной поросли. Все они занесены снегом. На огромных деревьях висели снег, а кустарник, так согнулся его тяжестью, что верхушками врос в сугроб, перегораживая все проходы. Снег такой пушисты, что лыжи под моей тяжестью проваливались до колен. Прежде чем сделать шаг, приходилось, ещё предварительно, очищать дорогу от нависших, заснеженных деревьев. Падая, я тихонько всё же пробирался сквозь снежные завалы.
Шёл и думал, такие заносы, деревья до двух метро, вместе с ветками, завалены снегом. Из них зайца не выгонишь не только палкой, но и выстрелом из ружья.
Вот уж действительно, что охота пуще неволи.
Сколько времени, так кувыркаясь, двигался по болоту, не знал, и не хотелось знать от усталости.
Мой коллега сигнала не подавал, видно боялся отпугнуть зверя.
Напрягая все силы, наконец-то вышел на простор, а вскоре подошёл ко мне и мой стрелок. Я спросил его:
-Вы, видели, кого - не будь, и чего не стреляли? Он ответил с сожалением:
-Да проскочил зайчишка в стороне от меня. Поздно заметил, Далеко было, поэтому и не стрелял.
Но Петрович не унывал, так мне казалось, - и сказал он:
-А одиночных, волчьих следов много и даже видел следы не большой стаи.
Отдохнув не много, мы продолжили свой путь.
Далее охотились под горой, вдоль ручья. Я шёл сзади, а мой гость, заранее, далеко ушёл вперёд, на точку. Скользить на лыжах здесь было легче: снега меньше намело и деревья редкие.
Зайчих следов было не много, наверно, ещё продолжали лежать в сугробах под деревьями.
Встречались глубокие, волчьи. Заметно, он проваливался в пушистый снег до живота, шёл, раздвигая его своим телом, а иногда, видно в зависимости от обстановки, переходил на прыжки.
Пройдя полкилометра, заметил: вокруг не высокого кустарника много волчьих следов, разрытый снег и капли крови. Понял, что здесь была трапезная хищника с пойманными мышами, а скорее всего, с зайчиком, так как крови было достаточно.
К полудню выглянуло солнце, стояла безветренная погода. Лес поредел, высоких деревьев не было, но с кустарника снег нет, нет, да и осыпался. Я был весь в снегу, но, к счастью, не замёрз.
Постепенно, к ходьбе на лыжах в тяжёлых условиях, приспособился и вскоре вышел на поляну. Лучи солнца, отражённые от белоснежного простора, ослепляли меня, вызывая течь с глаз слёз, но и приятно ласкали моё лицо. При не большом морозе, дышалось зимним воздухом, свободно и легко.
Повернув голову на солнце, щуря глаза, смотрел на бледно-голубое небо, тихо плывущие белые, пушистые облако, как бы загорал. Среди зимней красоты, на душе было легко, хотелось, по этому Берендееву Царству, идти и идти дальше, не смотря на усталость.
Не пройдя и половины поляны, неожиданно услышал выстрел. Он прозвучал рядом.
Понял - стреляющий, мой приезжий знакомый, к нему я уже близко подошёл. Вскоре, увидал и его; поставив ружьё в снег, он цеплял зайца к ягдташу.
Окликнув, подойдя ближе, сказал:
-С удачей, Иван Петрович! Он с улыбкой посмотрел на меня, ответил:
-Спасибо, Анатолий!- и стал рассказывать, как заяц выбежал на него, как заметил и как стрелял в него, и так далее. Мы долго вместе шли, и он всё время, на радостях, говорил о своём трофеи. Я его, не перебивая, слушал и качал головой в знак согласия.
Понял, что он меня уже простил за опоздание.
Напоследок, мы решили пройти ещё один не длинный загон, до озера, хотя прилично устали, да и скоро ему возвращаться к автобусу.
Но, минуя не более километра, прекратили охоту. Уже начало темнеть, (время зимнее), надо идти на остановку.
Расставаясь, договорились, что в следующем году, несмотря на погоду, обязательно, будем здесь, в это же время года охотится на зайцев.
Он потихоньку пошёл на большак, я же, со спокойной душой - в свою избушку.
А какая получилась охота у нас сегодня, в эту зимнею пору, в наших краях, судить будет наш читатель.
Спал эту ночь на поду русской печи, уж очень промёрз, без снов, сновидений, долго, и ни разу не проснулся.
Ещё лежал на лежанке, как в дверь снова постучали, был обрадован, когда она распахнулась, и, вместе с холодом, влетел в избу мой друг детства, Юрий Яковлевич, со словами:
-Ты ещё спишь лежебока, зайцы всю твою избу и огород обскакали?
Я быстро соскочил с печи. Обнялись, а он продолжил:
-Столько же лет мы не виделись? Из-за такой погоды могли бы и в этот раз не встретиться, у тебя же отпуск заканчивается. Хорошо два денька получились на славу. Я ему ответил:
-Много Юрии, много лет, но, а погода всё же, разгулялась.
От еды он отказался, и мы решили, пройтись за снеженной дорожкой, по которой ходили в школу. Вспомнить давно прошедшие наши годы.
Вышли на крыльцо.
Стояло солнечное, морозное утро, предвещая прекрасный зимний день. Лыжи под нашей тяжестью, скользя по снегу, звучно скрипели. Проходя по деревни, увидали много зайчих следов на приусадебных участках и они свежие, видно ночью, проголодавшись за время заносов, вышли на кормёжку. И чем дальше уходили по полю от деревни, их становилось всё больше и больше.
Когда вошли в лес, следы превратились в тропинки, уходящие вглубь. И я сказал другу: - Вот здесь, в десяти метрах от дороги, на таких же тропинках ставил петли на зайцев. И часто со школы возвращался с добычей.
Он с улыбкой, посмотрел на меня, а потом сказал:
-Помню, ты мне рассказывал, как Васька Иванов, наш одноклассник, в них набезобразничал.
Дальше мы не спеша поднялись на пригорок, и мне припомнилось, как каждый год, зимой, в лютые морозы здесь перебегали лоси. Видно здесь проходил путь их перемещений. А однажды, за следами лосей тянулись прыжковые следы волков. Наверно хищники за ним гнались.
Не много пройдя, спустившись на поляну. Дорога пошла через неё. Заметили, что она кругом обросла березняком. Он ещё больше её освещал, придавая ей нежный, белоснежный вид.
Сделав несколько шагов с дороги, что бы лучше любоваться зимней красотой. Как вдруг, из пушистого снега стали взлетать птицы, обсыпая нас снежной порошей. Их было около десятка. Они со звуками - ффрру.- ффрру,- ффрру, разлетались в разные стороны.
Я заметил - это были рябчики. Напитавшись берёзовыми почками, спасаясь от холода, во время пурги, легко спрятались в пушистый снег. А мы их, по не осторожности, выгнали с тёплого 'помещения'.
Я знал, ещё со школьных лет. Они на этой поляне, что бы выжить, каждую зиму спасались под снегом от холодного лиха, подвергая себя опасности со стороны хищника. Видно, здесь, по близости и появились на свет.
Чем дальше мы на лыжах катились вглубь леса, тем чаще нашу дорогу пересекали волчьи следы, и мой друг Юрий сказал:
-А волков в этой местности много развелось. Я ему ответил: - Да, Юра.
И он стал мне напоминать, как в далёкие годы, идя в школу, его пугали здесь эти хищники.
И он начал:
-Подходил я к этому месту, тут же кругом болото, где сейчас стоим. Была зима, полно снега, от мороза деревья в лесу трещат, а до меня из глубины торфяника, вот оттуда, - указал пальцем в заросли, занесённые снегом, и продолжил,
-доносился, приближающий, душераздирающий вой, с постепенно повышающей тональностью, и мне становилось так страшно, даже жутко было, весь дрожал и не знал, что делать. Потом понемногу приходил в себя, и, ухватившись за лямки торбы, как помешанный, сколько было силы, без оглядки, бежал до школы. Потом друг спросил меня:
-С тобой такое было? Я улыбнулся и сказал:
-Было, и не один раз. И рассказал ему случай:
-Вот тут, нет, не много дальше; уже вечерело, я быстро бежал, по поручению матери, в соседнюю деревню, прихватив с собой на всякий случай, для защиты не большую гайку. И вдруг, впереди меня вышел на дорогу тёмно-серый волк. Оскалив зубы, зло смотрел. Хорошо видел эти белые зубы.
Видно он раньше меня из кустов заметил, и я ему мог помешать перейти дорогу. Страшно испугался, когда увидал в несколько метрах от меня стоял матёрый зверь. Я остановился, как вкопанный, дрожал, а он, в мою сторону не сделав ни шага, не спеша перебежал дорогу. Подождав несколько минут, придя в себя, я стремглой помчался дальше, забыв и про своё оружие.
Но его взгляд и белые зубы я до сих пор помню.
Ещё мой школьный товарищ рассказал, что в ближней деревеньке, прошлой осенью волк через открытое окно залез в овчарню и порезал десятка два овец. Но унести не смог, ни одной, высоко было окно.
А зимой, в этом же селении, они загрызли всех собак у сельчан. Я об этом знал, но ему, ни чего не сказал.
-Вот сколько их развелось, тогда и сейчас видно много: - заключил он.
Прощаясь, мы договорились, что будем писать друг другу о новостях, а следующим летом обязательно пойдём на уток.
И он, не спеша, пошёл в свою деревеньку, а я, направился обратно, к избушке.
Было уже далеко за полдень. Прежде чем немного отдохнуть, я посмотрел в окно. Решил узнать, не изменилась ли погод. Ведь завтра, рано утром мне идти до автобуса, целых пять вёрст.
И вот, через обледенелое окно, на склоне горы, у самого лес увидал стаю из пяти волков. Они по глубокому снегу, прыжками за кем-то гналась, наверно по следу, (мне не видно). По погони с таким числом хищников, не трудно догадаться, что они преследовали по заснеженному полю лося.
Быстро, накинув полушубок, надев шапку и валенки; с ружьём я побежал, по заснеженной дороге, им наперерез.
По направлению их бега, понял, что хищники отгоняют, выбранную им жертву, от деревни. Хотят загнать её в чащу и том загрызть. Но я, почему - то верил, что всё же, лось проскочит к селению.
Перемещаясь осторожно по дороге, я почти у каждого дерева, куста останавливался и поджидал 'гостей'. Но, пройдя туда, и обратно почти версту, так их и не встретил, следов лося через дорогу, тоже, не увидал.
Всё же, наверно, волки отогнали лося к лесу.
Уже потемнело, и я вернулся к очагу.
Начал готовиться в дорогу, ранним утром.
Не спалось, всё думал, убежит ли рогатое, копытное, безобидное животное от преследуемой стаи голодных хищников.
Рано утром, ещё темнело, я быстро пошёл по, заснеженной за ночь, дороге, что бы успеть на автобус. Снег продолжал идти. Впереди меня, часа за два, проехала лошадь, запряженная в сани. Идти по следу легко.
Когда рассвело, заметил - дорогу несколько раз пересекли волчьи следы.
И чем ближе приближался к зарослям, тем их число увеличивалось.
Среди них, просматривались и лосинные, а потом всё перемешалось. Была натоптана уже целая дорога. Местами уплотнённый снег был окрашен алой, свежей кровью.
И вот, перед входом в лядину, я, с ужасом, увидал страшную картину. В пяти метрах от дороги лежал, окровавленный, разорванный лось, вернее части тела лося, самого крупного в наших краях копытного млекопитающего. Видно, что всё же волки его оттеснили с поля, прижали к лесу, окружили и сделали своё кровавое дело.
Его голова, с разгрызенным горлом и сверху шеей, почти оторванная от туловища, лежала в застывшей крови. Глаза были открыты на этот мир, а огромные рога, припорошенные снегом, и в таком положении, подчёркивали своё величие.
Живот распорот и часть вытащенных, разорванных внутренностей, валялись на снегу в крови и грязи.
Лопатки и рёбра, обгрызены до костей, покрылись иней, ещё излучали слабое тепло. Ясно, что трагедия произошла совсем недавно.
Огрызки, измазанные кровью и грязью, валялись по всему снежному, кровяному месиву.
Я стоял у этого жестокого убоища и спрашивал себя: - Как же устроен мир?!
Сильный, губит слабого и ни какой защиты. Только бег, ноги спасают и то не всегда.
Может это и есть закон сохранения мира? А как спастись от человека?
Я многое замечал на охоте, когда приезжал в родные края. В иной год видишь, много боровой птицы, думаешь, на следующем году её будет ещё больше, а корма - то в лесу нет. И вот, приезжаешь в следующий сезон и узнаёшь, птицы стало даже меньше.
Это я привел только один случай, можно и больше.
Природа сам, по своим законам отрегулирует жизнь на земле. Только ей не надо мешать, а со знанием дела, помогать.
Р. S./ На автобусной остановке я заметил своего соседа, подошёл к нему и спросил Ивана Яковича, доброго душой человека, одного из основателей производств по заготовки древесины в нашей местности, заядлого охотника; ехавшего на санях на пару часов раньше меня:
-Скажите, Вы видали разорванного волками лося за Золотой горой, при въезде в лес?
Он с удивлением посмотрел на меня, подумал, а потом сказал:
-Нет, не видал. Видно там быстро ехал и проскочил. Да и дремал, рано выехал.
-А лошадь, беспокоилась. Она, когда зверя чует, фыркает и бежит, как огрета пьяным извозчиком. Временами приходилось придерживать. А если на её нападает хищник, то, даже, и ржёт, зовёт на помощь.
Я же подумал, а может волки в течение двух часов, успели, сделали своё чёрное дело.