Аннотация: В след ушедшему поезду... Этот рассказ был написан на конкурс ТД. Но (по некоторым причинам) на конкурс не попал. Не пропадать же произведению. Нихай будет посвящён этому конкурсу.
В верхнем бункере было темно и холодно. Единственная дверь наверх не открывалась, очевидно, была завалена чем-то с другой стороны. Прапорщик Никодимов посмотрел тоскливо на часы и отдал распоряжение уходить.
- А че, дальше не пойдем? - спросил молодой худощавый солдат по фамилии Шныров.
- Куда дальше? Хода то нет! - ответил прапорщик. - Завалено... да и уровень радиации высокий.
- Вот е... - открыл было рот Шныров, но увидев внушительный кулак прапорщика замолчал.
- Следи за лексикой, Шнырь! - сказал Никодимов.
- А чё, ё-пэ-рэ-сэ-тэ - и всего то... - пробурчал Шныров.
- А ты, пока мы собираем "манатки", - обратился прапорщик к другому солдату - блондину мощного телосложения, - свяжись с КП и передай, что мы возвращаемся... ну и все такое... да поживее, блондинчик.
Несколько пролетов, едва освещенной "аварийкой" лестницы они прошли молча. Затем, когда вошли в длинный узкий коридор этажа вентиляции и кондиционерных устройств, прапорщик спросил у белобрысого громилы:
- Чего там - у деда, Шишкин?
Дедом они называли своего командира - полковника Дедушкина.
- Да ничего особого... Группа лейтенанта Громова ушла в "Реакторную", а дед на "пульте" - один. Спрашивал, - когда вернемся... Я сказал, что идем уже.
- А чего они к реактору поперлись? - спросил Шныров. - там же радиации до ... в общем, много.
- Я вот чего не понимаю, - сказал Шишкин, - то, что на верху произошло - это что, мы устроили?
- Мы, не мы - какая теперь разница? Был просто эксперимент... что-то пошло не так... мощности у нас, - сам знаешь какие! Мы же СЯРП - сверхмощный ядерно-ракетный полигон! Мы начали - те ответили... или наоборот... или... - тьфу, совсем ты меня запутал! - разозлился прапорщик.
- А интересно, в Америке или еще где - в других странах... - так же как у нас? - спросил Шныров, - Наверху - кердык, а "крысы" под землю попрятались?
- А бес его знает... Скорее всего... Одним нашим "изделием" пол мира можно было снести, а мы все их выпустили. Как это произошло и куда это все попадало - х... хтож его знает? - ответил Никодимов. - Только зря ты нас крысами назвал. Мы - солдаты...
- Я ж образно, и себя - тоже!
- Ладно... крысы - звери что надо, выживают в любой обстановке.
- А я слышал, как наш дед Громову говорил, что перед самым экспериментом ему из штаба ПВО звонили. Засекли они "НЛО" какое то... - вмешался в разговор Шишкин. - А дед испытания не отменил. Сказал - ерунда. Я вот теперь думаю, может быть и не ерунда. Может быть инопланетяне виноваты и ...
- Да хватит ерунду молоть, Шишак! - перебил его Шныров. - Ты еще сюда бога и черта приплети и еще х-х... хиромантию всякую.
Какое то время "отряд" шел молча, топоча по железному полу. Возле выхода к лифту прапорщик велел остановиться. Он ткнул кнопку вызова, зная, что ни чего не выйдет - ткнул просто так, а вдруг... Шныров усмехнулся.
- Барабашка умер, - сказал он, - лифта не будет.
Прапорщик кашлянул и пошел к лестнице. Шнырь и Шишкин двинулись было за ним, как вдруг послышался зловещий скрежет. Что-то завыло, протяжно и нудно...
Они встали как вкопанные - кнопка горела ярким рубиновым огнем. Громкий лязг возвестил прибытие лифта.
- Значит, не умер... - сказал могучий Шишкин.
- Что-то мне туда не хочется, - заявил Шныров. - Мне наш механик, перед тем как мы уходили говорил, что автоматика окончательно сдохла и починить её может только черт рогатый...
- Много он понимает твой механик, - вставил Шишкин. - Вечно у него что-то не работает...
- Хватит зря болтать, вы что же, хотите тридцать этажей пёхом? - прервал дискуссию Никодимов. - Вперед!
Со скрежетом лифт тронулся в путь.
- Видать, трос за что-то цепляет... Вот и шум, - сказал Шишкин.
- Лишь бы довез, - сказал Никодимов, разглядывая табло.
На табло светились цифры, - сначала 17, потом 16, 15....
А вот скажите, товарищ прапорщик, - проговорил Шныров, - почему вы мне ругаться запрещаете. Да и сами сдерживаетесь... Женщин среди нас нет. А иногда ведь так хочется... Помнится, два дня назад, когда все это произошло - вы крыли матом так, что пыль столбом?
Никодимов наморщил лоб.
- А х...- хтож его знает. И правда - ведь хочется что-то такое завернуть, - а не получается, будто держит кто-то.
- Может, бог? - вставил Шишкин.
- Чего? - не понял Никодимов.
- Бог, говорю...
- Какой, нафиг, бог? Где он был твой бог, когда такое произошло? Людей - "как корова языком слизала", а он - "бог"... - сказал Шныров.
- Бог внутри нас, - произнес Шишкин.
- Я торчу с тебя, Шишак, - ухмыльнулся Шныров, - с виду - свирепый лосяра такой, а как говорить начинаешь - ну поп, проповедник - натурально!
- Бог, дьявол, или инопланетяне какие... не знаю, - сказал Никодимов, - но вот у меня сегодня весь день такое чувство, что за нами наблюдают. Смотрят, - что мы делаем, куда идем... И вообще, чего ждать от нас...
- Вот! И я целый день, как пошли мы - спиной чую, будто взгляд чей - то... Не в кайф как - то... - процедил сквозь зубы Шныров и сплюнул себе под ноги.
- А я, вроде, понял... - начал Шишкин, но не успел договорить.
Сильный скрежет, - кабина лифта дернулась, пролетела еще несколько метров и резко остановилась. Все оказались на полу, вперемешку с рюкзаками
- Мать твою так! Прости господи! - взвыл прапорщик, скидывая с головы ногу Шнырова. - Поднимайтесь, приехали!
Лифт замер. На табло горела цифра 8. Она "моргнула" пару раз и погасла. Все погрузилось во мрак. Шишкин включил фонарик. Он сунул его в руку Шнырова.
- Подсвети!
Штык-ножом прапорщику удалось приоткрыть немного створки двери. Шишкин напрягся и могучими руками раздвинул их окончательно. Они находились чуть ниже причальной площадки. Сначала выбрался Шишкин, а затем помог остальным. Они сели прямо на бетон и закурили.
- Дальше придется ножками, - сказал Никодимов.
- Вниз не вверх, - Шныров выпустил колечко сизого дыма.
***
Я шел за ними. Шёл той же дорогой, теми же закоулками, полутемными коридорами и лестницами, и я постоянно видел их. Слышал их разговоры. Чувствовал запах их сигарет... Я всегда был рядом. Я устал, так же как и они. Но мне было легче, - я мог покинуть их мир, а они - нет.
Что и говорить, мрачно здесь. Это убежище на всю их оставшуюся жизнь. Я бы мог выбрать кого то другого, и другое место... Но на верху делать нечего... Армагеддон, одним словом... На подводную лодку? Или в космос? Где еще могли остаться живые?
Я выбрал их. Этих обычных солдат ... Сначала, мне было интересно - как они будут вести себя, что предпримут. Но, кроме того, чтобы пробраться наверх - к выходу из убежища, они ни чего не придумали. Хотя, впрочем, если вас завалит, и вы не будете иметь ни какой информации о том, что там наверху, вы не будете точно знать - что с миром произошло и конкретно - с вашими родными и знакомыми, - как вы себя поведете? Наверное, будете психовать или вообще - "крыша поедет"... И они психовали, ругались и места себе не находили первое время. Но потом немножко успокоились и решили поменьше думать о том, что их родных, возможно, уже нет...
Я точно знал, что рано или поздно мы встретимся... Это было нужно не им, а мне... Я решил, что лучше поздно, в конце дня.
Ну что ж - на часах уже 23:55. Значит пора.
Они стояли втроем и смотрели на меня. Они не испугались. У прапорщика в руке тускло блестел "ствол". В лицо ударил свет фонаря.
- Спрячь пистолет, Никодимов, - сказал я. - И не свети мне в лицо, Шишкин.
Луч света дернулся, но не пропал. Ладно, пусть светит, если ему нравится...
- Стоять! - рявкнул прапорщик. - Башку снесу!
Я остановился. Хотелось тишины. Хотелось просто поговорить.
- Ты откуда взялся, "чудила с Нижнего Тагила"? Откуда нас знаешь? - спросил прапорщик.
- Боюсь, вы не поверите... - начал, было, я, но Шныров меня перебил:
- Поверим, - мы щас во что хочешь, поверим. Даже в бога, чёрта, пришельцев и всю остальную хренотень...
- Помолчи, Шнырь! - сказал Никодимов. - Говори, а мы решим сами, во что поверить, а во что - нет!
Я принялся объяснять, кто я такой, откуда и зачем я здесь. Я говорил долго и, наверное, не очень понятно. Они стояли и молчали и смотрели на меня - сначала враждебно, потом грустно. И я вдруг понял, что нет таких слов, чтобы поняли они меня. А главное, чтобы простили...
- Так ты говоришь, что ты и здесь и не здесь? Что - то, что происходит просто твое воображение? - спросил Шишкин.
- Можно сказать и так, - ответил я.
- А исправить, э-э... исправить... вернуть всё назад никак нельзя? - произнёс тихо Шишкин. - Хотя я понял... нельзя. Это твой мир и всё такое...
- Я знаю что делать! Щас всё кончится...
Время замерло после этих слов Шнырова. Последнее, что я увидел - яркую вспышку. Шныров нажал на курок автомата.
Ну, вот и всё. Ровно 00:00.
Я вышел в сад. Пахло прелью. Капли прошедшего дождя блестели на листьях. Было тихо и очень спокойно. Из-за низких туч выкатилась золотая луна. В пересечении лунных теней в траве возникло какое-то движение. Ёжик, наверное...
Легкий ветерок, лунный свет, мокрые деревья... Не хочется верить в то, что это может кончиться. Хочется верить, что жизнь бесконечна. Что никогда не будет непоправимых ошибок, носителями которых будем мы - люди. Хочется верить в это!
И словно в подтверждение этим моим простым мыслям в саду звонко запел соловей.