Знаменитый атаман разбойников и опытный капитан стремительного "Голубого павиана", грозный Бартоломью Хезович умирал мучительной смертью. Это случилось в 2215 году*. ( В тот памятный год на плантациях колонии "Барнарда-8" созрел невиданный урожай жёлтого гарбыря, а у Проциона, наоборот, винные сорта сливоарбузов не удались).
Он умирал долго, в одиночестве и тоске, среди Купруманских песков. Красный карлик стал последней лампой (или лампадой) умирающему старому негодяю.
Весь разбойный экипаж "Голубого павиана" вымер от неизлечимой болезни подхваченной у Канопуса. Там пираты ограбили транспорт с межгалактической валютой. Это было жаркое, весёлое дело! Жаркая схватка и весёленькое представление - выбрасывание оставшихся в живых членов экипажа транспортника в пространство без скафандров через ассенизаторские клюзы. Затем последовало разграбление, и уничтожение транспорта... По иронии судьбы в одном из сейфов оказались ампулы со штаммом "Andromeda-114". Зараза пошла по всему "Голубому павиану", не щадя ни женщин ни детей, хотя, слава создателю, там кроме бородатых и пропитых мужланов - бандюков, ни женщин, ни детей не оказалось. Сам атаман забаррикадировался на камбузе и отражал отчаянные атаки больных с помощью лучевого пистолета-гранатомёта системы "SpaceKalash -10005". Он выбрался из укрытия только после того, как стихли предсмертные стоны последнего из бывших его коллег. Сожрав все антидоты и противоядия, какие только он смог отыскать, Бартоломью вышел в открытый космос в скафандре повышенной живучести с тройным запасом кислорода и включил полную фумигацию и дегазацию корабля. Затем старый хитрец повёл звездолёт к Центавру. На железной планете "Ferrum A-3" системы красного карлика К0/0,64 находящегося в главной последовательности (по шкале "спектр-светимость") он рассчитывал пополнить свои запасы человеческими ресурсами. Послушные преступной воле, бездушные роботы искусно привели "Голубого павиана" к цели, но судьба всё же отвернулась от старого пирата. На траверзе семнадцатого бакена в 38,671 угловых единиц к плоскости эклиптики "Голубой павиан" столкнулся с бродячим метеоритом. В девяноста девяти случаях из ста, при встречи с посторонними предметами в пространстве, навигационная и охранная системы спасают современные корабли от столкновений... Но, это был тот самый сотый случай. Увы, звездолёт оказался серьёзно повреждён и ни ремонтная бригада роботов, ни могучий синтезатор не смогли справиться с повреждениями. Под похоронный звон аварийной сигнализации Бартоломью успел погрузить в спасательную шлюпку только некоторые личные вещи, немного съестного и большой неуничтожаемый борразоновый сейф с несколькими сотнями золотых и платиновых слитков. Всё, что скопил на старость.
Вместе с роботом-пилотом он оставил умирающий "Павиан" на орбите четвёртой планеты и направился к "Ferrum A-3". Но и тут его оставила удача, только в одном случае из двухсот (в редких поломках ходового реактора, что само по себе уникально) виноват невосстанавливаемый деактивирующий стержень**. Это был тот самый случай. Стержень завернуло винтом, и робот повёл теряющую ход шлюпку на вынужденную посадку к ближайшей планете системы проклятого красного карлика - "Cuprum A-4". Безжизненная планета, четвёртая от своего светила, иначе именуемая как К0+123-АВС-DEBIL-345+A4 по универсальному справочнику Сомова-Зильбершухера, известная всем нынешним астролётчикам как прекрасное место для рандеву звёздных кораблей, оказалась последним пристанищем наводящему ужас на весь обитаемый космос старому пирату.
Шлюпка окончательно потеряла управление в нижних слоях жиденькой атмосферы и с ужасным грохотом, на скорости в 395 миль в час врезалась в одинокую скалу с координатами 33 гр. Ю.Ш. и 241 гр. В.Д. , посреди безбрежных белых песков. Это была единственная скала на планете, покрытой (теперь, после приземления шлюпки) исключительно песками. Если бы планета оказалась обитаема, то жители её могли бы услышать грохот взрыва в радиусе не менее 194, 78 мили! А фонтан атомного огня поднялся в атмосферу более чем на 15000 метров. Но лишь безразличное небо с высокомерием взирало на разыгравшуюся под ним трагедию. Ничто не смогло бы спасти Бартоломью от немедленной смерти, если бы он не находился в скафандре повышенной живучести, кстати, изготовленном на Земле в небольшом местечке "Байконур", кажется. Взрывом несчастного отбросило на 58,36 мили от эпицентра и ещё проволокло миль 8 по пескам, пока тот не зарылся в высокий бархан. Включился аварийный маячок, по которому его и отыскал робот. Робот оказался серьёзно повреждён, но не уничтожен окончательно. Он сумел самовосстановиться на 74,263%. Пирату повезло меньше. Робот нашёл его в жалком состоянии. Около часа робот откапывал своего капитана из песка, а затем приступил к обследованию. Сканер робота обнаружил в теле Бартоломью 38 серьёзных и 75 средних повреждений. Атмосфера планеты не позволяла находиться без скафандра, и робот кормил и инъекциями поддерживал силы умирающего капитана через технические отверстия для вывода продуктов метаболизма. Что он мог ещё сделать? Просто уйти? Или помочь уйти в мир доброй охоты самому капитану, дабы тот не мучался? Конечно нет! Он не мог справиться с теми основными принципами роботехники, которые вложены в его башку. Он не мог безучастно наблюдать за гибелью человека, но и не мог помочь ему. Поэтому он делал только то, что был в силах делать. А его только и хватило, чтобы вывести Бартоломью из глубокой комы.
На вторые сутки после катастрофы Бартоломью пришёл в себя. Он понял, что обречён. Он взвыл от ужасной боли, бессилия и обиды на судьбу.
- Убей меня! - приказал пират роботу, - но сначала разыщи мой сейф!
- Я постараюсь разыскать сейф, но убивать тебя не буду. Не могу. Программа XU-56IQ12954 запрещает мне сделать это. Если я всё же попытаюсь убить тебя, блок SRE17/590ZXW заблокирует мою нервную систему.
- Ладно, дрёбаная железяка, найди мой сейф и принеси его сюда! Дальше поглядим! Дай обезболивающего! А-ааа!
- У меня нет обезболивающего.
- О-ооо! Какая бо-оо-оль! Тогда дай снотворного, идиот!
- У меня нет снотворного!
- У тебя нет души и мозгов! Мне очень больно! О-оо, как мне больно!
- У меня нет души. Но у меня есть мозги. Это ацестилсалетоновая субстанция микробиологического кода ZN3000dtn00001pukn2. Мой мозг повреждён на 21,725%, но основные функции сохранены. Остальные части моего тела функционируют нормально. Запаса атомной батареи с учётом дополнительной ёмкости HY33 хватит на восемь лет семь месяцев и шесть часов независимого времени. Я смогу заботиться о вас до вашей смерти. Я не могу избавить вас от боли, но поддерживать жизненные функции организма могу ещё 298 часов 55 минут и 38 секунд.
- Сволочи! Ты и твои конструкторы! Бессердечные тупые негодяи. Три тысячи чертей! Если бы я мог пошевелиться, я бы разнёс твою бестолковую башку, ржавая железяка! Ты будешь поддерживать мои мучения ещё 299 часов! О, великая бесконечность, за что мне такие страдания?
- Не могу ответить на последний вопрос, - бесстрастно заявил робот.
Бартоломью с таким градусом ненависти посмотрел не робота, что если бы взглядом он мог передать хоть сотую часть энергии, от робота осталась бы кучка расплавленного хлама. Пирата мучила нестерпимая боль. Она была везде, во всём теле в каждом его уголке и спрятаться, уйти от неё казалось невозможным. Однако, он вспомнил уроки школы выживания, которые получил когда-то в детстве, на планете зелёной звезды S6/2,73 третьего сектора второго рукава галактики "Млечный путь". Он мысленно собрал боль сначала в кулак, затем сжал до размеров игольного ушка. Боль нестерпимой, ослепительно-яркой точкой, сравнимой разве с раскалённой голубой звездой класса А0, пульсировала в груди. И тогда, усилием могучей воли, одним ударом, капитан вывел эту звезду из тела.
Стало легко, голова прояснилась...
- Ну, ты, железный идиот, подойди, - приказал пират роботу.- Значит, так... Сейчас ты отыщешь мой сейф и принесёшь его сюда. Найдёшь его по маркеру - пищалке, звуковой тональности "фа-минор 13/18 Дб.". Ты понял приказ?
- Да, я понял приказ, капитан.
- Когда меня не станет, ты со всеми почестями, как адмирала, похоронишь меня здесь. На этом самом месте. Завернёшь тело во флаг моей флотилии, который я сохранил на груди. Под звуки любимого марша "Прощание с Альдебараном", опустишь меня в шурф глубиной 16 футов и 10 дюймов. Тело расположишь головой на 38 градусов и 17 минут от северного меридиана. Затем отсчитаешь по этому азимуту ровно 1020 футов и 6 дюймов. В этом самом месте, на глубине 10000 футов зарой мой сейф! Ты понял, железный дуралей?
- Да, я всё понял, капитан.
- Именно на этой глубине и ни футом больше или меньше. Пусть там будет базальт или гранит. Пробейся! И запомни, это моя земля. Я объявляю её своей собственностью, и никто не может тревожить мой покой! Никто не имеет права на мои сокровища! Ты будешь охранять эту землю и мои богатства. Уничтожишь всякого, кто вторгнется в мои пределы на расстояние ближе, чем 10, 562 мили по земле или воздуху! Всё понял?
- Нет, капитан, последний приказ не понятен,- заявил робот. - У меня нет оружия.
- Сделай его из остатков двигателя, болван. Пара дюз должна где-то валяться. А активное вещество или даже "ZU-мезонная" камера не могли полностью испариться.
- Понял, капитан.
- Убирайся и без сейфа не приходи! - Бартоломью закрыл налитые кровью глаза.
Боль возвращалась. Она накатывала как многотонный состав, как гигантская волна. Он знал, что снова вывести её будет уже намного сложнее или даже невозможно. Он вспомнил далёкое босоногое детство и родную планету у зелёной звезды. В весёлом свете которой, так радовался жизни. Вспомнил маму, работавшую на редкоземельном руднике N-IR-187034. Её вкусные блинчики из муки "Транго-Таго" под сладким красным соусом из плодов Муаго. Свои первые игрушки - тяжёлые иридиевые кубики. Бесконечные запылённые, выжженные зелёными лучами, степи и постоянный вой ветра. Школьный бронеавтобус, покрытый кремниевой бронзой с перестроенной кристаллической решёткой, на котором детвору с рудника возили в школу. Девочку, которой нёс портфель. И, наконец, чёрный грязный транспортник гружёный рудой, с дурацким именем "Диметра" на котором он навсегда улизнул из дома. Где-то там, очень далеко, за бесконечностью пространства и времени, на пределе слышимости в воспалённом мозгу капитана Бартоломью Хезовича возникла песенка. Давно забытая детская песенка:
"На заре, голоса зовут меня
На заре, я покину свой отчий дом
На заре, небеса зовут меня..."
Умирающий пират открыл глаза. Ему было больно, очень больно. Из глаз катились скупые слёзы. Над головой ухмылялся красный карлик К0/0,64.
Примечания автора:
* Времяисчесление дано от Рождества первого ИСЗ (искусственного спутника земли)
** деактивирующий стержень --- часть реакторного модуля двигателя космического корабля. Очень большой и очень тяжёлый.