Аннотация: Сборник моих первых рассказов+ зачин одного из моих будущих романов. Версия с немного подкорректированным форматом, но некоторые произведения я всё же удалил. Опечатки и граммматически+лексические ошибки будут исправлены при первой возможности.
Боевой маг.
Ещё один камень обвалился под моей ногой. Да, высоко же был этот храм. Помню, в деревне говорили: "Вот поднимитесь, благородный господин, на холм и увидите ту горочку, да оттуда, с холма-то, рукой подать-то до развалин". Если рукой подать - это несколько часов чистого самоубийства, лазания по отвесным и не очень скалам, то крестьяне были правы. Но вот стала видна площадка, более - менее свободная от камней. Не зря я полз по этой круче. Сел на склон и отдышался. Внизу, в долине, виднелась деревня и поля, бесконечные, насколько хватало глаз - пейзаж, вполне привычный для Эбоногорского полуострова. Пока обо всём этом думал, ноги уже перестали болеть, а кровь из порезов уже не шла. Встал, отряхнул пыль с кольчуги и пошёл дальше, к развалинам храма. "Боевой маг презирает трудности" - говорили нам в Академии. Ага, думал я, только эти учителя таких вот трудностей не видели, потому что никогда не выходили теперь за пределы школы. "Убей вампира, и этим очистишь землю от зла, Хлодвиг" - объяснял мне задание Ярмундаль, один из тренеров. Что-то не видел я никакого намёка на страх или желание покончить с нежитью у местных жителей. Да они об этом вампире и не слышали. Но вот, на склоне горы, я увидел храм.
Хотя, конечно, не зная, что эти развалины были когда-то святилищем Ормазда, трудно было понять, что это за руины, которые вырезали в самой скале, только двери и почти развалившаяся стена были видны снаружи. Меня, повидавшего храмы Болоногора и Хионии, этот храм явно не впечатлял. Ха, каких-то десять метров в высоту (во всяком случае наружная часть). Оглядевшись, я зашёл внутрь. Там, внутри храма, царил полумрак, только два окна, вырезанные в мягких горных породах, давали возможность хоть что-то разглядеть. Я осторожно вынул мой меч, чуть загнутый, что позволяло рубить врага, но достаточно прочный, чтобы выдержать удар по мифрилу (всего лишь один удар, потом он гнулся или рассыпался) и выставил его вперёд, держа одной рукой, другой готовясь метнуть в вампира боевое заклинание. Вдруг, в нескольких метрах от меня, зажглись факелы. Я, оказывается, был в чьей-то спальне: к стене была прижата кровать (не гроб- я даже немного удивился), вокруг были разбросаны книги, немного посуды. Неожиданно кто-то похлопал меня по спине. Я резко обернулся - сзади меня стоял ... вампир. Хотя по внешнему виду и не скажешь. Одежда его не была лишена аристократичности: красный плащ, отороченный мехом, рубашка с манжета- ми, белые лосины и высокие лакированные сапоги. Лицо его располагало к себе: умный, внимательный взгляд, карие глаза, седые волосы (хотя на вид ему было не больше двадцати лет).
- Не меня ли ищете, сударь ?- спросил вампир, пытаясь скрыть усмешку.
- Вампир, - только и смог прошептать я.
-Где? - он картинно обернулся (старый приём),- А ну да, я и есть вампир.
- Да, вы не ошиблись, - ответил я наконец, взяв себя в руки и сжимая посильнее меч.
- Тогда прошу простить меня за некоторый беспорядок. Тут, знаете ли, один посетитель был, да только вот мечом размахался и ...- вампир в это время заталкивал под кровать ногой остатки чьей-то одежды.
- Это не его ли остатки?
- Вы очень внимательны, сударь... Кстати, как вас зовут?- причмокивал вампир.
-Алистер де Мимси, боевой маг, - с некоторой гордостью отвечал я, - А вас?
-Барон, - я прекрасно знал, что бывший, - Годвин Ле'Данкр Ле'Сампель де Канет. С чем пожаловали, сэр де Мимси?
- Ну, - я несколько сжал меч и размял свободную левую руку, обычно я так делал перед боем, - тут, это, - не мог сказать я в лицо вампиру, что Школа боевых магов приказала уничтожить его, - В общем, вы мешаете крестьянам...
-А, вы по тому же поводу, что и тот, прошлый. Ну что же, шлите ему приветы, - вампир сразу изменил своё лицо (красота Годвина была всего лишь иллюзией), став похожим на труп, лишь немного подёрнутый тленом, и замахнулся на меня мечом.
Моя реакция была почти моментальной: я парировал его удар, а свободной, левой, рукой кинул в вампира огненный шар. Годвин легко увернулся от моего заклинания и попытался достать меня "онемением" (старое как мир заклятие шаманов и чернокнижников). Я почти успел укрыться магическим щитом, но, почти прочитав формулу заклинания, которое было первым заучиваемым
боевыми магами, почувствовал, что моя нога онемела.
- Я тебя достал, Алистер! - и вампир разразился просто-таки нечеловеческим хохотом.
Годвин кинул в меня кинжал, зачитывая еще одно заклинание. Кинжал, пролетев не более трёх футов, упал со звоном на пол - прямо в него ударило моё заклинание нейтрализации. Я перевалился на другой бок и метнул в Годвина молнию. Через мгновение вампир уже сбивал пламя на своей рубашке.
- Рано радуешься, умертвие, - теперь был мой черёд поиздеваться.
- Получи, - и Годвин, перемахнув через полкомнаты, оказался возле меня, замахиваясь мечом.
То отбивая, то уворачиваясь от ударов, я встал на ещё слушающуюся меня ногу и рубанул Годвина по руке, в которой он держал меч.
-А ты умелый воин, - вампир говорил без единой нотки боли в голосе, - но я же труп, и мне ничуть не больно, - и только тут я вспомнил, что даже отрубленная рука вампира работала по мысленным командам хозяина.
Теперь у меня было уже два врага. Вдруг до меня дошло, как я могу убить вампира. Заклинанием телекинеза я смог перехватить контроль над отрубленной рукой вампира и направил её прямо в сердце Годвина (ведь в той руке был и кинжал). Сам же, прыгнув к вампиру, пронзил его горло. Не выдержав двойного удара, Годвин упал на колени, ещё цепляясь за жизнь:
- Ты думаешь, что сделал добро? - хрипел Годвин. Я не думал, что даже вампиры выдержат такой удар.
- Я же никого, кроме того, первого мага, не убивал. Это была самозащита.
Никто не пострадал по моей вине. Никто. Кто же, ты или я, кто воюет за добро, кто? - сказав это, он обратился в прах.
Я упал на пол, мучимый болью в ноге и уставший до смерти. Я лежал в храме много часов. Только когда небе появились звёзды, я вышел на свежий воздух. Спускаясь вниз, я думал над последними словами Годвина: кто же из нас двоих был прав? Я, пришедший по указанию Школы и убивший вампира, или вампир, сидевший себе в храме, никого не трогавший, и убитый мной. Кто сохранял порядок и баланс, кто служил истинному делу света добра? Даже сейчас, много лет спустя, я задаю себе этот вопрос. Может быть, я
когда-нибудь узнаю ответ. Может быть ...
Ваша жертва не была напрасна.
Снег, снег, и ещё раз снег. Много снега. Так можно было описать Гномьи горы зимой. Отряд Хиджа шёл по этим горам уже неделю, ежесекундно ожидая лавины или засады. Ведь то было время I Болоногорской войны, когда молодой король Эдвин бросил вызов древней Болоногорской империи, и без того почти распавшейся и ожидающей лишь того, кто бы её захватил. Первые успехи были потрясающими - Эдвин прошёлся огнём и мечом по Эбоногорскому полуострову, лишив Болоногор его западных союзников. И вот - Гномьи горы, в глубине которых обитали их хозяева, гномы, создавшие Подгорное царство. Армия Эдвина упёрлась в Железные врата - мощный бастион, за которым лежал единственный на сотни лиг перевал. Его нельзя было штурмовать, не потеряв тысяч воинов. Из-за этого и понадобился Хидж с его отрядом следопытов, которые должны были найти дорогу в обход врат. Хидж, коренастый тарн из Эбоногора, Раскор - мастер меча, огнар(оба люди), Альтар - эльф-лучник, сбивавший дракона одним выстрелом в глаз, и сэр Реджи Коннинг - паладин, служитель Светлого Творца, поклявшийся уничтожать все проявления зла, которые встретятся ему на пути(под это подпадала вся армия Болоногора). Был с ними и старый жрец Творца, но тот погиб на третий день пути, сражённый вражеской стрелой. Всему отряду уже надоело идти по горам, где ноги проваливались в снег по колено, а глаза залеплял лёд. Но они шли - ибо знали, что жизни всех воинов Эдвина, всех сорока тысяч зависят от них.
- Хидж, вот что ты будешь делать, если мы не найдём дороги? - спрашивал Раскор, держа рукой плащ, чтобы ветер не сорвал его.
- Дорога есть, я полностью уверен, - отчеканил Хидж, ни секунды не поколебавшись.
- Ладно, ладно, - всю неделю огнар задавал этот вопрос и получал один и тот же ответ.
-Командир, там что-то чернеет. Вот на том склоне, - сэр Рэджи показал вправо, там и вправду что-то чернело.
- Альтар, что там? - моментально остановился Хидж, готовясь к бою.
- Мне не разобрать через этот буран, но ...
Вдруг над головой Раскора просвистели стрелы.
- В укрытие, быстро! - скомандовал Хидж, прыгая к расщелине в утёсе и держа
над собой щит.
-Это засада, - констатировал паладин.
-Наконец-то я согреюсь, - радовался Раскор, только крепче держа двуручный меч.
-Вот они, - Альтар показал на группу гноллов, вооружённых топорами и цепами. Надо сказать, что гноллы хоть и были похожи на собак и ростом чуть ниже человека, но воевать они умели - ведь именно они создали Болоногорскую империю.
- Три десятка, все в латах.
- Вон ещё с десяток, - эльф показал вправо, там тоже бежали гноллы.
А дело было на очень узком месте, где в ряд хоть и могло пройти восемь человек, но бежать в сторону было некуда - дальше, слева от тропы, был обрыв.
-Нам не в первой - в атаку, друзья, - и Хидж сам бросился на латников, зарубив двоих, прежде чем те опомнились от неожиданности.
- За короля и Священный лес (обычный боевой клич эльфов), - и Альтар, вскинув лук, сбил гнолла справа.
Так завязался бой. Хоть начало его и было великолепно - пятеро мёртвых и двое умирающих гноллов, но достигнуто оно был лишь благодаря неожиданной атаке. Всё же тридцать против четырёх - это немало. Паладин, Хидж и Альтар бились против латников, Раскор не подпускал к себе, махая двуручным мечом, шесть гноллов справа. Альтар пускал стрелу за стрелой почти в упор -белооперённые эльфийские стрелы находили малейшие щели в латах и разили наповал. Коннинг разбивал головы гноллам мечом и рубил их руки топором. Внезапно, когда Хидж заносил свой меч для удара, один из гноллов-латников ударил его кинжалом, в то время как его сосед парировал удар командира следопытов мечом.
"Нет!!!" - вскричал Альтар, видя подкосившегося от удара командира, и прыгнул к нему, приняв следующий удар на себя - двое гноллов проткнули его мечами, а третий рубанул топором.
-Альтар! - одновременно крикнули Хидж и Реджи, отбрасывая гноллов назад с силой, которую им придала ярость и праведный гнев за убитого товарища. Ещё пять гноллов пали под ударами паладина, шестого щитом столкнул огнар.
- Ты должен жить, - говорил Хидж эльфу, пока Реджи теснил гноллов.
- Не надо терять на меня время, Хидж Айфенкур, не надо: я уже вижу своих
предков - они встречают меня. Тебя же прошу только об одном - найди дорогу, чтобы моя жертва не была напрасной, - и изо рта эльфа потекла кровь,
превратив весь снег вокруг в кровавую лужу.
- Я исполню твоё желание, великий Альтар Серебряногласый, - и Хидж с новыми силами бросился в бой, словно и не было раны в боку, которая могла бы его убить, не будь под кольчугой у тарна стёганого кафтана. Через полчаса всё было кончено: тридцать гноллов лежало на снегу, восемь упало в пропасть. Эльфа Альтара пришлось похоронить в той расщелине, где отряд скрылся от стрел. Сына леса завернули в плащ, а расщелину заложили камнями. Сэр Реджи отпел эльфа. Отряд двинулся дальше. До самого вечера никто не заговорил.
Вдруг, когда на небе появились первые звёзды, на дорогу посыпались мелкие камни. Хидж заорал: " Бежим - это лавина", и, пробежав несколько метров, Реджи и Хидж юркнули под большой камень, нависавший над тропой, и могший защитить от лавины. Внезапно Хидж услышал глухой удар и звон- это
Раскор поскользнулся на тропе. Реджи и Хидж кинулись было к нему, но огнар остановил их.
- Стойте на месте, иначе все погиб...- и лавина заглушила последние слова воина, унеся Раскора вниз, в ущелье.
-Не-е-е-е-т!- крикнул Хидж, едва не прыгнув за огнаром, но командира задер-
жал Реджи.
- Неисповедимы пути Творца, мы же должны идти дальше, дабы жертвы на-
ших друзей не были напрасны.
- Огнары и тарны будут вечно помнить подвиг Раскора.
Реджи и Хидж не остановились ночью на отдых - было нечем разжечь кос-
тёр, а при таком холоде можно было замерзнуть во сне.
И вот, когда забрезжил рассвет, едва Хидж и Реджи перемахнули через склон, - они остановились как вкопанные.
-Это ... это ...- начал Хидж.
-Да, командир, это та дорога, которую мы искали.
Далеко внизу, за склоном, на тысячи лиг протянулись равнины Галлатии.
-Мы сделали это, - Хидж упал, целуя снег. Конинг молился.
- А, вот-с и те незваные гости, - прогнусавил кто-то сверху.
Хидж и паладин разом обернулись - на площадке склона, более или менее широкой, стоял отряд гноллов, орков и людей в латах, на флангах расположились гоблины-арбалетчики.
-Думаю, вы генерал Танбер, - обратился Хидж к окликнувшему их воину в доспехах и чёрном воронёном шлеме, полностью закрывавшем лицо и не дававшем понять, к какой же расе принадлежит говоривший.
- Вы необычайно проницательны, сэр огнар. Имени своего вы, скорее всего, не назовёте? - издевался Танбер.
- Вы сами ответили на свой вопрос, - гордо ответил Коннинг.
- А, тут ещё и паладин. Насколько я знаю, вы сразу поймёте, что со мной шутить не следует, едва я сниму шлем? - и генерал резким движением ослабил ремни, державшие шлем, и показал своё лицо. Даже Коннинг невольно ужаснулся: глаза Танбера были кроваво-красными, без белков, а лицо, словно в насмешку, мёртвенно бледное, волосы же пепельные - генерал был типичным личем, нежитью, в отличие от вампира, не нуждавшемся в крови для поддержания существования.
- Проклятье Даркхама, - выдохнул Коннинг.
- Можно и так сказать. Кстати, упреждая вопрос - я нашёл вас с помощью трупов гноллов и вашего жреца, которых вы так и не удосужились убрать.
Вам придётся, - генерал гаденько улыбнулся, - за это заплатить! - Тут лич скомандовал своему отряду атаку.
Засвистели арбалетные болты, а на Хиджа и Реджи ринулись латники.
-Хидж, ты должен всё рассказать королю. Иначе все смерти наших будут напрасны. Прощай, командир, - и паладин начал шептать молитву, но через мгновение в его спину вонзился арбалетный болт. Коннинг не издал не звука - лишь улыбка появилась на его лице.
- Нет! - вскрикнул Хидж и, выхватив меч, ринулся в атаку на гноллов - и упал в снег, на другой стороне гор, неподалёку от лагеря Эдвина.
"Молитва жертвы" - вспомнил Хидж - Коннинг жертвовал своей жизнью, чтобы переместить Хиджа. Только упав в снег, Хидж понял, как сильно он устал за эту неделю и потерял сознание от боли в боку и слабости.
Очнулся он только в комнате, в лагере, охраняемый добрым десятком огнаров и жрецами, лечившими его. Хидж узнал, что в бреду всё время шептал: "Альтар, дорога, жертва".
Снова теряя сознание, но уже не от боли, а от усталости, Хидж хватался за обрывки сознания: "Они жертвовали не зря: дорога есть, и армия пойдёт по ней, мстя за мой отряд ... Они умерли не зря".
Искандер Зюлькарнай.
Шёл 150г. до Объединения. Дорийские города-полисы востока теперь разделились на две части: те, кто поддерживал Искандера Зюлькарная, правителя одного из полисов, и соответственно те, кто были против Искандера. Мечтой Искандера было объединение всех дорийских городов в одно государство, и к исполнению этой мечты теперь Искандер был как никогда близок. И вот настал день, который должен был решить всё: объединятся ли дорийцы в одно государство, или продолжатся междоусобные войны. То был день великой битвы на Туримской равнине. Обе стороны собрали здесь все свои силы: Искандер привёл пятьдесят тысяч пехотинцев, восемь тысяч всадников и четыре тысячи пельтастов, его противники семьдесят тысяч пехотинцев, две тысячи конных воинов и пять тысяч пельтастов.
- Воины, сегодня великий день! - говорил Искандер, объезжая на коне войско. - Сегодня решится, будет ли дорийский народ вновь объединён после стольких веков, или погибнет, подтачиваемый и раздираемый изнутри вон теми предателями, - Зюлькарнай показал на ряды своих противников, воинов пеллоского объединения полисов.
- Готовы ли вы сражаться и умереть с честью и почётом как герои древности, или повернуть назад и бежать, умерев забившимися в норы трусами? - воскликнул Искандер.
- Веди нас в бой, великий! - лихо скандировали дорийцы.
-Я знал, что вы достойны гордого имени дорийцев! Да начнётся битва! - и Искандер поскакал на левый фланг, где было собрано пять тысяч всадников для решающего удара.
Скоро пеллосцы пошли в бой: растянувшаяся на три тысячи шагов фаланга медленно шагала вперёд, словно подгоняя бежавших впереди пельтастов, которые должны были завязать бой. Искандер прекрасно знал эту тактику (он тоже её применял, лишь немного изменив): после того, как у пельтастов закончатся дротики или фаланги сойдутся слишком близко, эти лёгковооружённые войска
отбегут к флангам и в тыл своего войска, а две фаланги сойдутся, сражаясь до тех пор, пока чей-либо фланг не зайдёт за вражеский либо кто-нибудь не побежит. В силе фаланги, этого бронированного ежа, ощетинившемся тысячами копий, одним своим видом и звуком десятков тысяч ног пугавшем воинов и их конец, была и его слабость - при ударе с тыла или фланга гоплиты (так назывались воины пеллосцев, получившие своё название от круглого щита-гоплона) или сарисофоры (воины Искандера, вооружённые в полтора-два раза более длинными, чем у гоплитов, пиками-сарисами) не успеют повернуться и перестроиться, растеряв свою мощь, и побегут, погибая под ударами вражеских мечей.
Но вот пельтасты отошли в тыл - обе фаланги оказались на расстоянии не более ста шагов, преодолев их бегом, и сшиблись. Искандер, только и ждавший этого, скомандовал своей коннице наступление и понёсся вперёд. Ему даже не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, что творится за его спиной- в десятках боёв всадники, подняв копья и пики, пускались за своим предводителем и царём, чтобы уничтожить его противников. И сейчас, в эту минуту, шесть тысяч конных воинов бросилось за Искандером в бой. Вражеская конница, на которую был направлен удар, пыталась было выехать к лагерю пеллосцев, но Искандер и его воины нагнали их, окружив врага и уничтожив всех, кто попал в окружение. Исход сражения был решён: конница Искандера на всём скаку врезалась в пеллоскую фалангу с тыла, рубя направо и налево неловких гоплитов. Через час всё было кончено: от пеллоской армии осталось не больше десяти тысяч гоплитов и пельтастов, все остальные были уничтожены, а пытавшихся спастись бегством всадников догоняли и убивали на месте. Искандер ликовал - теперь все восточные дорийские полисы пали к его ногам, и всё благодаря атаке конницы. Вечером, когда вся добыча была уже собрана, а все погибшие сожжены на братских кострах и их пепел собран в специальные урны (таков был обычай дорийцев), в лагерь привели десяток выживших командиров пеллоского войско. Искандер давно готовил речь перед войском:
-Воины, братья мои, сегодня великий день, -Искандер очень любил эти слова, - к вашим ногам пали все дорийские города, а вот и их правители-изменники и предатели своего народа, - Зюлькарнай хотел ещё что-то сказать, но один из правителей, Улисс, вдруг дерзко перебил Искандера.
- Две победы одержал ты, Искандер. Но слава твоя будет недолга - твои подданные, твои "братья", - говорил Улисс презрительно, - потерпят ещё более унизительное поражение, склонятся перед действительно великим завоевателем и королём, чьё имя будет...- внезапно Улисс осёкся и упал на колени, пронзённый мечом одним из охранников.
- То был лишь бред и враньё изменника, и он поплатился за это, - и Искандер продолжил свою речь как ни в чём не бывало.
Но даже великий Искандер Зюлькарнай, Искандер Завоеватель, не знал, что слова Улисса были пророческими - пройдёт еще сто лет, и молодой король-полководец, поклявшийся отомстить за свой народ, угнетаемый многие века, разобьёт дорийцев, и больше никто из них даже и не помыслит, что когда-то Искандер Великий объединял их. Но это будет уже совсем другая история...
Достойный славы.
В палатке говорили трое: человек, зелёный тролль и эльф.
- Вот сюда, друзья, - человек что-то показывал на карте, - мы направим удар латников.
-Предположим, Эйфор, предположим, - рассуждал эльф, - что латники пройдут через этот частокол, а что потом? Конница сюда не пройдёт. А если там будет засада?
- Эх вы, высшие расы, - вступил с хохотом в разговор зелёный тролль (они от остальных троллей отличались намного более низким ростом и относительно слабой комплекцией), - если бы, да кабы. Откуда в этом Агнышаре возьмётся засада? Это же простой городок, где останавливаются на отдых караваны. Мои соглядатаи сообщили, что там всего лишь две сотни панцирников-айнов и тысячи две сброда во всём этом городишке. Удар, не спорю, надо направить на этот участок частокола, да, но удар отвлекающий, не основной, воинов этак в пятьсот, а остальных сюда, - тролль показал на совершенно противоположную точку, - Герульские ворота, акрашаи (господа по-тролльски): охраны хорошо, если с сотню воинов наберётся, да и то не латников, а в кольчугах или кожанках. Я всё сказал, - надменно уставился на остальных Ашкар (именно так звали
тролля).
- Неплохая идея, я за, - голосовал за решение Эйфор.
- Хм, не ожидал, что неплохие идеи приходят на ум троллям, - из уст эльфа это было равносильно одобрению.
Едва Совет магов (так своё собрание гордо именовали три друга-мага: Эйфор, Ай-Атар и Ашкар) закончился, Эйфор отправился к командирам рот, чтобы сообщить им план действий, по которому через четыре часа будет действовать войско.
- Монсеньёр Эйфор, за прошедший день на вверенном мне посту никаких происшествий не замечено, - докладывал сотник.
Хорошо, гвардия, хорошо! - едва сдерживал улыбку маг. - Быстро в центральную палатку тысячников, сотников гвардии и командиров кавалерии. Чтобы через двадцать минут все были там!
- Слушаюсь, ваше превосходительство, - отчеканил сотник и побежал по лагерю, останавливаясь на несколько секунд у некоторых палаток и пробегая дальше.
Скоро четырнадцать офицеров было тут: два командира конницы, четверо гвардейских сотников и тысячники.
- Итак, господа, через три часа ваши воины должны уже быть поставлены тут и тут, - Эйфор показал на карте Герульские ворота и на противоположный участок частокола, - четыреста латников-гвардейцев и сотня арбалетчиков у частокола, они должны отвлечь внимание защитников, а через некоторое время вступят в бой остальные, вот здесь, - на карте оказалась отметка.
- Хорошо - командуйте сбор войска, мы выступаем под покровом ночи.
- Есть! - сотников и тысячников и след простыл, а через минуту уже было слышно, как десять тысяч ног шагают по земле.
- Началось, друзья, - радостно говорил Эйфор, выйдя из палатки и садясь на коня.
- Это будет великий день, - воскликнул Ай-Атар, скача к холмам на востоке - то была господствующая над городом высота.
- Думаю, в городе уже давно знают, что мы идём, - хмурился Ашкар, вглядываясь в частокол, когда войско уже расположилось на холмах.
-Но они не догадываются о нашем плане.
-Ну да, вот первый признак, - Ашкар указал на частокол, где были видны свет факелов и мелькавшие тени, - они уже почти собрали гарнизон в этой точке. Пора!
-Да пора, судари мои, - Ай-атар пустил в небо молнию - сигнал к наступлению.
- Вот и началось. Мы должны разъехаться по отрядам. Пожелаем друг другу удачи, - волновался перед боем Эйфор.
-Удачи, друзья, - у Ашкара мысли уже были далеко - он думал, как латники будут штурмовать ворота.
-Удачи, - Ай-Атар поскакал к отряду у ворот.
Эйфор направился на самую важную точку - к южному частоколу, удар по которому должен был отвлечь силы гарнизона от Герульских ворот. Стояла полная луна, и войска магов были видны как на ладони: пять ровных квадратов сплошного железа(обычное построение для латников) и арбалетчики с лучниками в центре и на флангах. Красный плащ Эйфора развевался на ветру, латы блестели позолотою, а на поясе висел мифриловый меч.
- Когда прикажете наступать? - спросил один из сотников, подъехавший к магу.
- Сразу по моей команде, - сотник кивнул и вернулся к своим воинам.
Защитники города, стоявшие на частоколе, заметно нервничали, - тут было собрано самое меньшее две тысячи воинов, две трети гарнизона. Внезапно на луну словно пала тень - это Ай-Атар подал последний сигнал к наступлению. Эйфор, пришпорил коня, командуя: "В бой, мои воины, да не будет нам стыдно!", ударил по частоколу огненным шаром - тотчас же там образовалась заметная брешь, а воздух наполнили крики сгорающих заживо орков и гноллов, а вокруг Эйфора послышалось лихое: "Ура!".
Латники, прикрываемые лучниками и арбалетчиками, построили стену щитов: боковые и центральные линии выставили щиты вперёд, а воины в глубине строя подняли их вверх. Внезапно Эйфор почувствовал удар в сердце - это местные шаманы пытались применить магию. Но защита армии пока держалась, во многом благодаря магии тролля. "Пики во фронт!" - это латники сшиблись с наспех вооружёнными защитниками, выбивая их от стен.
"Утро псового лая" (так называли гвардейские сотни), в атаку!" - Эйфор пустил в бой резервы. Далеко слева вспыхнул огонь - это воины Ай-Атара и Ашкара вступили в дело.
Скоро латники выбили гарнизон с частокола и теснили его вглубь города, к улицам. Эйфор почувствовал волшбу и кинул в ближайший дом сгусток магического огня - шаман умер, не успев почувствовать боль. "Стой, пехота!" - крикнул Эйфор, останавливая латников- те были лёгкой мишенью для стрел и камней на узких улочках. "В первый ряд арбалетчики, в третий - лучники!" - этот манёвр дольше всего отрабатывался воинами. Это скоро оправдало себя: прорываясь через узкую улицу, тесня противника, латники попали под обстрел из окон ближайших домов. Но воины знали своё дело: через несколько минут дома уже были подожжены лучниками, а арбалетчики расстреливали всех, кто появлялся в окнах.
Полгорода к тому времени уже пылало, дома сжигали или защитники, или маги наступавших. Орки и гноллы бежали к ратуше, оставив немногочисленных людей умирать под ударом латников.
-Мы стафаться! - первое разумное действие, которое за весь день сделали люди - сдались воинам Эйфора.
- Оставить в живых, но конфисковать всё ценное! - командовал Эйфор (надо же наёмникам чем-нибудь поживиться).
Через час воины магов соединились на центральной площади - там собрались выжившие защитники города. Эйфор, Ай-Атар и Ашкар встретились, чтобы решить, что делать дальше.
- Их тут тысячи полторы, правда ни доспехов, ни хоть каких-нибудь кольчуг нету, - констатировал Ашкар.
- Они им и не нужны, - Ай-Атар махнул рукой в сторону баррикад, которые, судя по всему, возвели ещё дня за два до штурма, - вон какие укрепления. Там многих положим наших.
-У меня есть идея, - вдруг сказал Эйфор, - Ай-Атар, призывай элементалей воздуха, штуки этак три-четыре, и кидай в центр.
- Великолепно, - до эльфа дошло, что Эйфор собирается сделать.
- Лучники, зажигательными стрелами по баррикадам пли! - и сразу площадь осветилась - четыре сотни лучников разом выпустили подожжённые стрелы по укреплениям защитников. Шаманы не могли их потушить, потому что сражались с элементалями воздуха Ай-Атара.
- Братцы, вперёд! - заорал Ашкар, сам бросаясь в образовавшиеся бреши и сражаясь в первых рядах.
- Время напоить клинки кровью, - чувствовалось, что эльф уже давно ждал момента произнести эти слова.
- Ура!!! - кричали латники, проламывая баррикады и добивая остатки гарнизона.
В пылу боя, когда даже Ай-Атар схватился с гноллами и орками на мечах, Эйфор увидел командира гарнизона - низкого роста гнолла в латах, командовавшего защитой из-за задних рядов - и через секунду тот пал, испепелённый магом.
Жалкие остатки гарнизона сдались, лишь только забрезжил рассвет. От почти трёх тысяч гноллов, орков и наёмников-людей осталось не больше сотни еле стоявших на ногах воинов. Потери магов были невелики - сорок всадников, две сотни латников и с полсотни арбалетчиков и лучников.
- Друзья мои, - говорил Эйфор, взойдя на возвышавшиеся баррикады, чтобы все воины видели его, - сегодня великий день! Сегодня, после стольких трудов и лишений, мы взяли то, чего были достойны - собственное королевство! - несколько негромких голосов одобрения. - Теперь у ваших ног лежат все богатства и земли Трёхречья. И они будут ваши! - Эйфор чуть не оглох от криков "Ура!". - Но надо сначала покорить земли будущего королевства... - Эйфор замялся - он не знал, как назвать новое королевство.
Внезапно в толпе послышалось невнятное: "Ицерглим" - "достойный славы" то ли с Древнего, то ли с айнского языка. И вот уже всё войско скандировало: "Ицерглим, Ицерглим!".
- Да, Ицерглим, ты будешь достоин славы, - гордо воскликнул Эйфор ...
Темница Локи.
Глава первая: Пробуждение.
Я, гном Квинлин, сын Квунлина, первый хронист клана Медведя, бывший пятым хранителем надвратной башни, пишу эти хроники для того, чтобы ни один из народов Таира не совершил тех ошибок, что были сделаны в наше время.
Моё повествование начнётся со дня моего совершеннолетия - с тридцатого года моей жизни, все двадцать девять лет которой я провёл в городе Моикторе, столице клана Медведя. Тот день я помню так отчётливо, словно это было вчера. Проснулся я ещё в сумерках - на поверхности гор ещё не успело показаться из-за горизонта солнце. Я был необычайно радостен - как же, ведь с того дня мог делать всё, что только угодно, моё обучение у мастера Деина подошло к концу. Умывшись водой, которая поступала в город по трубам из горных источников, зажёг в доме масляные лампы. Отметил про себя, что надо отполировать медное зеркало - в нём трудно было не то что причёску - форму головы разглядеть. Одел свой лучший кожаный камзол, шерстяные штаны и ботинки: "Надо не забыть приделать новые подмётки, старые уже никуда не годятся". Вышел на улицу. Из световых шахт уже стали появляться слабые лучики света - над горами забрезжил рассвет. На освещённых лишь слабыми лучами солнца да масляными лампами улицах уже сновали гномы кому-то надо было срочно попасть в шахты, на добычу руды, кто-то опаздывал в школу, кто-то спешил с докладом к королю или на армейскую службу. Похоже, что я один шёл неспешно, если не сказать медленно. Просто не хотел расставаться с той, прошлой, беззаботной жизнью, и боялся неизвестности, что ждала меня впереди. Но, в конце концов, я дошёл до королевского дворца - там каждый гном, которому исполнялось тридцать лет, выбирал себе работу, будь то шахтёр или воин. Магами становились лишь те, кто прошёл двадцатилетнее обучение в северном крыле Академии, где была школа магов. Но я хотел быть воином - воином, который будет сражаться за честь клана и падёт в бою, если клану это потребуется. Здание дворца было самым высоким, после Академии, зданием в городе, упиравшимся шпилями башенок в своды Грейтанской пещеры. Дворец был сложен из красного, с добавлением мифрила, кирпича. Говорят, что к строительству приложили руку маги, но это была, скорее всего, лишь красивая легенда. Хотя, взглянув на дворец, в этом можно было засомневаться - стеклянные шпили выглядели словно волшебные. Между домами и дворцом было приличное расстояние, в двадцать гномьих шагов, что было сделано на случай пожара. Невдалеке от Мифриловых ворот меня ждал мастер Деин. Лишь только завидев меня, он стал махать мне рукой. Я подошёл к нему. Мастер нервничал - его выдавали серые глаза, хотя по лицу, покрытому морщинами и всегда спокойному, этого и нельзя было сказать.
- Здравствуй, Квинлин, - приветствовал меня мастер Деин, поглаживая свою
седую бороду, - ты знаешь, что тебе сегодня предстоит?
- Конечно, - ответил я, - сегодня я выберу путь, по которому пойду всю оставшуюся жизнь. Это будет путь воина.
- Отлично, что тебе не надо ничего рассказывать, - мастер Деин оценивающе посмотрел на меня, - так, ученик, заходим во дворец. Запомни, что вести себя там надо больше, чем прилично - предстоит разговаривать с самим королём Беорном.
- Я помню, мастер.
- Тогда, - чуть помедлил Деин, - пошли!
Через секунду, миновав Мифриловые ворота, мы оказались во внутреннем дворике. Там был разбит сад: повсюду росли каменки( растения c маленькими цветками, но только они и могли выжить в наших подземных городах), шадоки (что-то вроде сосен, только с чёрной корой), последних было ровно двадцать, и у каждого стояло по одному гвардейцу, облачённому в сверкающие стальные доспехи, и по одному магу, в мантии цвета покровительствующей ему стихии, все сорок гномов составляли охрану дворца. Через сад вела узкая, выложенная красным гранитом, дорожка, заканчивавшаяся у самого порога дворца. На пороге стояли Барин, Хранитель знаний, отвечавший за Академию и её мастеров, и Дварин, командир гвардии. Хранитель, в синей, с золотыми звёздами мантии и
широкой меховой шапке, с шикарной, даже по меркам гномов, чёрной бородой, открыл, точно по обычаю, книгу в золотом переплёте, содержавшую наши законы, и придерживая эту книгу левой рукой, правой стал вычерчивать в воздухе с помощью магии Священные руны. Дварин, с каштановой эспаньолкой, в полном боевом обмундировании гвардии, подняв забрало своего шлема, выкрикивал на весь двор имена королей клана Медведей, начиная с праотца Двундина. Я же, подойдя на расстояние двух шагов к Хранителю Знаний и командиру гвардии (мастер Деин, как и полагалось по обычаю, остался у ворот- это было знаком того, что учитель мне больше не требовался). Два мага, стоявшие слева и справа от меня, накинули на мои плечи серую меховую мантию и меховую же шапку - знаки совершеннолетия. Барин, закончив читать правила, обратился ко мне:
- Квинлин, сын Квунлина, знаешь ли ты, что тебе предстоит, - это был чисто формальный вопрос, ведь каждый гном с раннего детства знал, что будет в день совершеннолетия, - за этими, - он указал мне на внутренние ворота дворца, обитые золотом, - воротами?
- Да, о Хранитель Знаний Барин.
- А знаешь ли ты, о сын Квунлина, какая ответственность ляжет на твои плечи, когда ты закончишь разговор с королём Беорном? - спросил меня Дварин.
- Да, командир гвардии Дварин, знаю и готов к ней.
- Тогда ты можешь пройти, - разом сказали Барин и Дварин. Они, чуть подвинувшись в стороны, открыли внутренние ворота, впустив меня внутрь.
Лишь только я вошёл, двери за мной захлопнулись, а внутри вспыхнули мириады ламп и свечей, помещавшихся в стенных нишах. Внутри пахло медовухой, мехом и камнем, да, камнем, ведь практически весь дворец и вся мебель в нём была сделана из камня. Моим глазам предстал Приёмный зал, края которого терялись вдалеке, скрываясь во мраке. Свод поддерживали сотни колонн, на каждой из них мастера-камнерезы увековечили всю историю клана, любое важное событие, от Пробуждения нашего народа до недавней
Таламской войны. Все двадцать тысяч лет истории нашего народа. Многие из колонн были нетронуты, чтобы потомки могли бы запечатлеть какие-либо важные события. Впереди, шагах в двадцати от меня, возвышался на три гномьих роста Мифриловый трон, украшенный магическими рунами. На нём восседал сам король Беорн. Он был облачён в расшитую золотом и опалами меховую мантию, его карие глаза, как всегда, внимательно смотрели на пришедшего, словно оценивая его. На голове Беорна была корона из сплава мифрила с золотом, вделанные в неё опалы и рубины ярко сверкали. Король обратился ко мне: он говорил вкрадчиво, слегка по-дружески.
- Приветствую тебя, Квинлин, сын Квунлина, сына Кванлина, в моих чертогах. До этого дня ты шёл по пути ученика, теперь же ты стоишь на распутье - ты волен выбрать, в какую сторону пойти. От этого выбора зависит вся твоя жизнь.
- И я приветствую тебя, король Беорн, сын короля Бьярни, сына короля Беоргара. Сегодня я пришёл в твои чертоги, чтобы избрать путь воина, слуги и стража клана Медведя.
- Ты сделал свой выбор. Но куда же мне тебя направить? - король подёргал себя за седой ус. - О, я знаю. Желаешь ли ты стать хранителем надвратной башни? - это была огромная честь, ведь даже самый низкий по званию хранитель равнялся десятнику армии клана.
- Это большая честь для меня, - отвечал я, поклонившись до земли, -мой король! Я докажу, что достоин этого.
- Не сомневаюсь, Квинлин, что ты это очень скоро докажешь. А теперь иди. Завтра же утром тебе надо прибыть в надвратную башню. Удачи на службе.
Он кивнул мне - знак того, что аудиенция закончена. Я стал пятиться назад, ведь повернуться спиной к королю было ужаснейшим нарушением этикета.
Мне казалось, что король забыл что-то важное.
- Да, кстати, - теперь ты можешь носить бороду, - вдруг вспомнил Беорн.
-Благодарю вас, Ваше Величество! - для меня эта новость была самой лучшей за весь тот день.
Я вышел из дворца. Даже свет фонарей показался мне ярче, чем обычно - до того радостно мне было от одной мысли, что я стал воином клана Медведя.
Хранитель знаний и командир гвардии о чём-то спорили невдалеке от порога.
У внешних ворот меня встречал мастер Деин. Казалось, что он волновался ещё сильнее, чем я утром.
- Ну, что? - подбежал он ко мне с вопросом.
- Король Беорн назначил меня хранителем надвратной башни. Утром мне надо
уже там быть.
- Это же, - не верил такой удаче своего ученика мастер Деин, - великолепно. Да... Не зря я все эти годы учил тебя, Квинлин. Всего тридцать, а уже хранитель надвратной башни. Далеко, очень далеко пойдёшь. Ну, тебе надо отдохнуть. Так что иди домой, поешь, поспи, а завтра чтобы как стрела эльфа, на работу. Уважение начальства надо зарабатывать с первого дня. Мне как раз дали нового ученика. Смышлёный, Юндином звать. Не хуже тебя. Хотя я уже, видать, надоел тебе своими наставлениями. До встречи! - он помахал мне рукой на прощание, напевая по дороге "Песнь валькирий".
Деин был очень рад. Ведь, как он сам не раз говорил, нет ничего лучше для учителя, чем видеть ученика, превзошедшего его. Я, проводив взглядом своего бывшего учителя, решил отправиться на Великий Рынок. Шёл по уже до боли знакомым улицам - по улице Королей, раньше я по ней в Академию ходил, потом свернул на улицу Медведя. То была улица богачей: жили на ней в основном богатые купцы и офицеры, званием не ниже сотника. Каждый дом был украшен по-своему: то на стене была руническая надпись, то ограду украшали гаргульи, кое-где к домам были пристроены башенки, чаще всего стены красились в яркие цвета, а крытые металлом крыши сверкали в лучах света. Фонари на улицах уже отключили. На поверхности был полдень, и через световые шахты поступало достаточно солнечного света, чтобы осветить город.
Дорога, мощёная жёлтым камнем, вела через улицу Медведя прямо к Великому Рынку. По моей стороне дороги шагал отряд городской стражи. Впереди воинов шёл десятник. Он был одет, как и его отряд, в кольчугу и кованые сапоги, и лишь шлем, в отличие от других десяти, был с забралом. "Коллеги" - подумал я и свернул к рынку.
Как обычно, на Великом Рынке было полно народу, в отличие от полупустых улиц. Все куда-то спешили, заключали сделки, договора, ловили воров, в тот день, правда, народу было поменьше, потому что был первый день недели, "понедельник", как выражаются люди. Я прошёл по Ряду ткачей и свернул на Продуктовый ряд. Гномов тут было несравненно больше, чем в других рядах.
Вдруг справа от меня пробежал молодой кобольд. Кстати о кобольдах. Этот народ дальние родственники свевов - похожи на небольших медведей, ходящих на двух лапах. Они делятся на множество племён-кланов, кобольды которых различаются цветом шерсти. Этот народ - наши вассалы, и наша армия на четверть состоит из их вспомогательных отрядов. Так вот, пробежавший возле меня кобольд был из клана Меди, судя по желтоватой шерсти. Оглянувшись, он юркнул в один из дворов. Через несколько мгновений прибежала стража.
- Гражданин, - обратился ко мне десятник стражи, - вы не видели, куда побежал кобольд-воришка?
- Да, видел, он побежал вон туда, - я указал на тот двор, где скрылся кобольд.
- Спасибо за помощь, - десятник кивнул мне, отчего забрало его шлема упало.
Стража побежала в тот дворик.
Почти дойдя до нужного мне магазина, я услышал, как пойманный кобольд кричал мне вслед: "Я знаю, кто меня выдал! Я тя запомнил, гад, я тя запомнил!".
"Кончено, - смеялся я от этих мыслей, - только неизвестно, когда ты из тюремной ямы выберешься. Ха-ха-ха!".
Но, как говорят у нас, в конце каждой дороги видна цель: я оказался у порога "Продуктовой лавки Дьюрина" - небольшого каменного магазинчика с витриной из вулканического стекла и черепичной крышей. Открыл дубовую дверь. Тут же зазвенел колокольчик, подвешенный у дверного проёма. Внутри, как обычно, было тепло и уютно. Под потолком висело с десяток масляных ламп, так что было даже светлее, чем во дворце. Дьюрин, рыжебородый гном, нос которого был перебит в двух местах, смотрел на всех покупателей добрыми карими глазами, имел широкое доброе лицо с вечной улыбкой на нём, словом, весь вид говорил о том, что он даже мухи не мог тронуть. Но никто из его друзей не мог бы этого сказать6 пять веков назад, во время войны за Туманные горы, весь его отряд( а он был сотником), как и почти вся его семья, был уничтожен в Арданской битве. После боя, как утверждали немногие выжившие, он целый день плакал возле своих павших воинов, до самой смерти защищавших своего командира. С того времени он стал ненавидеть войну, унёсшую всех его друзей и родных.
Через мгновение после моего прихода Дьюрин уже поставил на прилавок две полных корзины да большую бутыль из эльфийского стекла.
- Тут как обычно, казад (что-то вроде "господина" у людей") Квинлин: мясо, сыр, хлеб, немного зелени и кобольдские грибы. И, конечно же, ваш любимый персиковый сок эльфов.
- Спасибо, Дьюрин. Сколько с меня? - я достал из потайного кармана камзола мешочек с деньгами, что было не так уж и просто - мне мешала меховая мантия, и приготовился отсчитать нужную сумму.
- Сейчас, сейчас, - Дьюрин прикинул в уме, - два кха и... пять медяков, - сказал Дьюрин, почёсывая лысину.
- Что, опять цены взлетели? И месяца не прошло, как они опять...- для вида возмутился я - старик любил, когда кто-нибудь сочувствует его делу и торговле.
- Ну, эльфы сократили поставки персиков, а у людей вообще две войны - с орками и опять междоусобная, так что муки нет, приходится печь хлеб из старых запасов.
- Да. Снова к нашим горам подбирается война. Надеюсь, хоть в этот раз обойдётся, - говорил я, протягивая на один кха больше, чем полагается. - А это вам, дорогой Дьюрин. У меня нынче двойной праздник - во-первых, у меня совершеннолетие, а во-вторых - меня зачислили стражем в надвратную башню.
- Это награда за вашу доброту и честность, поверьте моим словам. Таких хороших клиентов у меня больше нет и не было, - Дьюрин аж прослезился.
- Золотые ваши слова, казад Дьюрин. Ну, я пошёл. Удачи, и да не минует вас доброта Одина.
- И вам того же, казад Квинлин. Заходите - я вам всегда рад.
Я вышел из лавки и быстро, минут за двадцать, дошёл до дома. Открыл дверь, кинул на вешалку мантию, шапку и камзол, стянул сапоги и зашёл на кухню. Развёл огонь в камине (он мне служил ещё и печкой), благо дрова были сухие. Нарезал мясо небольшими кусочками и, на шампурах, положил в камин. Кобольды называют такое мясо... хм... а, точно, они его "шашлык" называют.
Пока готовился этот "шашлык", перекусил хлебом с сыром и накрыл на стол в большой комнате, обычно служившей мне гостиной и кабинетом. Вскоре мясо дошло до кондиции. Переложил с решётки шампура, снял с них мясо и положил в мою любимую фарфоровую тарелку, с синим узором по краям и в центре. По моему мнению, вышло очень недурственно, хоть я и готовил шашлык впервые. С золотистой корочкой, прекрасным, изумительным вкусом, он просто таял во рту. Таял слишком быстро, хоть я и приготовил четыре полуторафутовых шампура. Доев последний кусочек и запив соком, сполоснул тарелку. Сделал бутербродов с сыром, прихватил кувшин с соком и решил почитать книжку.
Гостиная у меня была не такая уж и большая: десять шагов в ширину и восемь шагов в длину, у стенки стояли диваны и кресла из вельвета, в центре длинный дубовый стол, за которым могло поместиться гномов шестнадцать. У стен стояли книжные шкафы, каждый из которых представлял собрание книг об определённом веке или определённого автора.
Попивая сок, ходил между шкафами, думая, какую книгу сегодня начать читать. Включил лампы под потолком (у меня были специальные рычажки для включения, вделанные в стенки шкафа, просто создававшие искру, и тем зажигавшие масло в лампах). Наконец, взял "Историю войны Союза гномов против кобольдов" Эйфора. На второй главе заснул...
Проснулся, когда уже светало. Быстро надел камзол, сапоги, и помчался в надвратную башню. Пару раз чуть не сбил прохожих. Из-за спешки даже не извинялся и не останавливался ни на секунду. Гномы, на которых я налетал, кричали вслед: "Молодёжь пошла - даже извиниться некогда, всё куда-то спешат!". Я еле успел: забежал в башню за секунду до того, как туда зашёл начальник стражи, Озрик. Крутая лестница вела к казармам, но путь преграждали два стражника.
- Кто такой? - в один голос спросили оба воина, в доспехах и в таких больших шлемах, что оттуда выглядывали только их носы да в дыхательных отверстиях виднелись их глаза.
- Квинлин, сын Квунлина, меня вчера только направил сюда король Беорн, стражем, - тяжело дышал я, переводя дух.
- А откель мне знать, что ты не врёшь, а? Не велено чужих пускать, - сказал более низкий и, видать, более смышлёный охранник.
- Вот сейчас начальство зайдёт, тогда и поглядим, - парировал я.
- Вот и поглядим, - резко ответил другой, до того молчавший, страж.
Буквально через мгновение появился Озрик. Его кованые сапоги так сильно гремели при ходьбе, что казалось, будто на улице началась гроза - но это было невозможно в нашем городе, ведь до поверхности от башни было добрых пятьсот футов.
- Так-с, что это у нас за посетитель? - пробасил Озрик, поглаживая свою седую эспаньолку.
- Казад Озрик, вчера меня направил сюда Его Величество, король Беорн, стражем. Я Квинлин, сын Квунлина, - с явным волнением говорил я.
- Капитан. Он сюды токма что притопал. Мы его не пущаем - сами же строго сказали, что сюда не можно пускать никого, окромя стражей, - отчеканил низкий.
- А, - улыбка вдруг озарила худое лицо капитана, - точно, мне вчера о тебе король говорил. Утверждал, что особливые успехи в военном деле показывал.
- Так точно, - радостно гаркнул я.
- Можешь пройти, Квинлин, а вам особливое спасибо за точное исполнение приказов, - сказал. Посмотрев на стражей, Озрик.
- Рады стараться, ваше превосходительство, - отчеканили, встав по стойке "смирно" охранники.
Они отошли от двери и, придав своим действиям некий образ церемонии, гордо открыли двери. Мне в нос ударил запах сухого дерева, необработанной кожи и... металла. Каждый гном его ощущает, даже если его не очень много. Но тут металл был повсюду: все полки и большинство дверей были железные, у каждого стража надвратной башни, которых в казарме было четверо, кроме стального меча и топора имелись засапожные ножи, метательные кинжалы, некоторые в карманах носили небольшие мешочки, внутри которых был "чеснок"- четыре гвоздя, скованных вместе, его обычно метали под ноги наступавшим воинам, но лучше всего было кидать его под ноги коней. Все четверо стражей, встали по стойке "смирно" лишь только в дверном проёме показалась эспаньолка капитана Озрика.
- Бойцы, начал капитан, - у нас пополнение, - Озрик показал на меня - Квинилн, сын Квунлина, с сегодняшнего дня - страж надвратной башни. Н недавно закончил учёбу, так что это его первый день на службе. Гварин! - крикнул Озрик.
- Я! - гаркнул самый высокий, по привычке - ведь тут можно было говорить и шёпотом, и всё равно бы тебя услышали.
- Так вот, Гварин, покажи Квинлину башню, выдай оружие и форму. Ну а я пошёл во дворец, - он повернулся ко мне, - а ты, Квинлин, располагайся. Это ребята хорошие, лучшие из тех, что служат у нас. Пока, бойцы!
- До свидания, ваше превосходительство! - отчеканил теперь я вместе с остальными.
Озрик вышел, немного гремя мечом, пока спускался по лестнице.
- Рад знакомству, Квинлин. Я, - обратился ко мне самый высокий, Гварин, - лейтенант Гварин. Самый главный в башне после капитана Озрика и, с этого дня, твой прямой начальник. А теперь тебе надо познакомиться с моими подчинёнными и твоими будущими сослуживцами. Тебе тут долго служить, хотя, судя по твоему назначению сюда, ты умный парень, может скоро и командиром станешь. Так вот, это, - Гварин показал на лысеющего, с рыжеватой бородой, гнома. К тому моменту все стражи разошлись по комнате, и каждый занялся тем делом, от которого его отвлёк приход капитана. У рыжебородого были зелёные глаза, маленький нос и красноватое лицо. Гном сутулился, хотя был не так уж и высок (по меркам гномов), и напевал что-то, - Фили, он отвечает за то, чтобы оружие стражи было всегда в порядке. Стань его другом, и твой меч будет верно служить тебе. Он, как видишь, и сейчас чинит чьё-то оружие, - Фили убирал ржавчину с меча.