Андреев Николай Юрьевич : другие произведения.

Война за престол. 1 -5главы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Объединил 5 глав. Скоро (после выкладки 3 главы "Люди гибнут...") последуют остальные. Здесь, в этой подправленной и дополненной версии "И маги могут быть королями", попытался внести предложенные читателями правки и "оживить" образы некоторых героев.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Война за Престол.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Пролог.
  
   Говорят, что в день смерти великих правителей молнии бьют в землю, гремит гром, слёзы богов ливнем проливаются на землю. Быть может, это и великолепное зрелище, которого удостаивались императоры аркадские в свои последние минуты. Но, быть может, именно из-за этих суеверий, недостойных жителей самой просвещённой и великой Аркадской империи не могли и догадаться, что в своих покоях умирает их правитель.
   Дука Ватац, милостью Аркара император аркадский, покидал этот мир в страшных мучениях. Ни лекари, ни служители Аркара не смогли облегчить страдания владыки: яд было не изгнать ни лекарствами, ни молитвами.
   Ещё утром, после трапезы, великий император почувствовал себя плохо, его руки начали дрожать, а ноги отказывались двигаться. Дука Ватац прекрасно знал, что ему ничто не поможет на этом свете: "эльфийским вином" основатель династии пробил себе дорогу к трону империи. А первый Ватац был не дурак, выбирая самый надёжный и сильный яд. А теперь судьба сыграла злую шутку с его потомком.
   К счастью, Дуке Ватацу было кому передать свой престол: у него было трое сыновей, две дочери и ещё с десяток племянников и дальних родственников. Завещание, писанное на листе золотыми чернилами, лежало теперь под алтарём в Соборе Аркара.
   К полуночи императору стало совсем плохо. Многочисленные придворные окружили своего владыку. Мало кто из разодетых в шелка и атлас знатных дуксов вправду горевал по императору, многие же просто надеялись урвать кусочек власти. Даже самый крохотный, самый мизерный, но всё-таки урвать. В последнее мгновение своей жизни, когда разум уже почти отказался слушаться Дуку, а конечности онемели, Ватац произнёс свою знаменитую фразу, которая останется в веках:
   - Живите долго, я приказываю вам это, - ирония, прозвучавшая в низком измученном голосе, заставила вздрогнуть окружавших императора людей, а через мгновение Аркадская империя лишилась своего правителя...
  
  
   Боги, наверное, решили сыграть шутку с жалкими смертными - в соседней стране, что звалась Королевством, тоже умирал правитель.
   Альфонсо V Огнарид, милостью богов король огнарский, покидал этот мир в покое и тишине. Несколько дней назад у него защемило в левой части груди, и лекари предсказали, что вскоре страна лишится своего правителя. Теперь же боль снова пришла, королю было трудно дышать, сердце сдавило, но разум всё же не оставил Альфонсо.
   - Ваше Величество, изволите ли... - начал было жрец Онтара, но король прервал его, взмахнув рукой.
   Альфонсо никогда не терпел, когда ему указывали, что делать, а что - нет. Наверное, не в последнюю очередь из-за этого он назначил своим преемником не родного сына, Фердинанда, а племянника, Реджинальда. Сын, даже сейчас гулявший на пиру с друзьями и северной знатью, был только заядлым охотником и гулякой. Всё бы ничего, Альфонсо сам когда-то был таким, но даже в молодости решения короля никогда не зависели от чужого мнения. А вот Фердинанд был слишком зависим от своих советчиков, среди которых попадались и весьма опасные, думавшие лишь о собственной выгоде и славе.
   Зато Реджинальд, не выходивший из библиотеки родного замка и королевского книгохранилища, интересовался делами в Королевстве, мечтая о том, что именно он изменит к лучшему, если станет королём. А он станет им: так повелел Альфонсо Огнарид, значит, так и будет!
   - Ваше Величество, издревле наследником престола был... - затянул очередную речь жрец Онтара, но король вновь прервал его на полуслове.
   - Фердинанд мне сын, но Королевство дороже! - отчеканил Альфонсо. Внезапно сердце защемило ещё сильнее, и разум короля огнарского навсегда погрузился во тьму...
  
  
  
   Одинокий всадник ехал по покрытым густой зеленью холмам. Здесь, на северной границе Аркадской империи, ни дня не проходило без нападения северных варваров, но всадник не боялся "каких-то там дикарей".
   Человек этот был достаточно высок. Если приглядеться, можно было бы сказать, что ему около сорока: лицо уже избороздили пусть и редкие, но всё-таки морщины, на лбу начала появляться залысина, а чёрные волосы потеряли былой блеск. Но выражение лица, как и в молодости, оставалось настойчивым, даже несколько упрямым, а мощные скулы вкупе с немного впалыми щеками придавали этому человеку вид сошедшего со страниц древней истории императора, который ведёт в бой свои легионы. И не зря: Андроник Ласкарий, как звали этого всадника, был потомком древних аркадских императоров, чей род ныне владел довольно обширными, но бедными владениями на севере Аркадской империи.
   Андроник Ласкарий возвращался к вечеру в поместье, всё утро осматривая пограничные с варварскими территориями земли империи. Там же он оставил свой отряд, набранный из таких же варваров, что и нападавшие на империю, - айсаров.
   Ласкарий очень долго обдумывал возможные причины очень поспешного отъезда в столицу Иоанна Дуки Ватаца, одного из сыновей императора. Всю неделю до этого Иоанн, служивший в отряде Андроника, был сильно взволнован, возбуждён, часто останавливался на месте, глядя в пустоту. Так этот молодой Ватац поступал только тогда, когда был поглощён очень важными (во всяком случае, для него) мыслями. Но как ни старался Ласкарий, а понять всего этого он не мог.
   Внезапно на вершине одного из холмов показались силуэты конных людей. Они двигались с северо-востока. Андроник ухмыльнулся, доставая из ножен верную спату. Он надеялся, что неизвестные окажутся дикими варварами, решившими пограбить империю, и Ласкарию всё-таки удастся отвлечься от ненужных мыслей...
  
   Среди горных вершин, на которых словно сонные белые медведи лежали снежные шапки, затерялось приземистое гранитное здание. По сути, это было множество домиков, башен и учебных корпусов, объединённых крытыми галереями. В одной из самых северных башен, продуваемой холодными и вольными ветрами, в комнатушке под самой крышей сидел человек в красной мантии. Тёмные волосы его были коротко острижены, лицо гладко выбрито, а чёрные глаза невидяще смотрели вдаль. Немного оттопыренные уши делали сидящего чем-то похожим на демона, особенно когда в глазах появлялся загадочный блеск. Подбородок изредка двигался в такт дыханию, но этим и ограничивались движения этого человека. Тенперон Даркхам - именно так и никак иначе звали сидящего в комнате мага. На квадратном столе, с которого много лет назад исчезли последние следы лакировки, лежала причина странного состояния этого человека. Листок потрёпанного пергамента, краешек которого был обагрён кровью. Тенперон давно ожидал того, что было написано в этом послании, но не ожидал, что это случится так скоро. Но первый ход в игре в "смерть короля" уже был сделан, и отступать было некуда. Да и нельзя. И потому-то Тенперон сидел и думал, что ему делать дальше...
  
  
   Здесь не было ничего, кроме света далёких звёзд. И в этом тусклом свете, даже слабее, чем от пламени догорающей свечи, угадывались очертания человека в балахоне. Некогда он был прекрасен: шёлковый, с кроваво-красной оторочкой из атласа. Но теперь он больше походил на одежду бедного странствующего учителя. Учителя, чьего лица не было из-под низко надвинутого капюшона. Глядя в пустоту, окружавшую его, этот человек (или не человек, точно нельзя было сказать), шептал совершенно бессмысленные слова. Даже безумные. Но если бы нашёлся здесь кто-то, кто бы в глаза (если бы нашёл их, конечно) сказал об этом фигуре, та бы лишь рассмеялась. Потому что за свою очень долгую жизнь Флавиан, как он называл себя, слышал тысячи и тысячи оскорблений и проклятий. И пережил всех, из чьих уст они раздавались.
   - Они не говорили этого в прошлый раз... Может быть, я всё-таки смогу это сделать? - Флавиан привык говорить сам с собой. - Может, у меня есть шанс? Шанс измениться, изменив. - А ещё он привык говорить загадками, переходившими в бред. Что ж, окажись на его месте любой другой человек, он бы вообще сошёл с ума.
   - Я всё-таки сделаю это! Слышите?! - Флавиан обратился к пустоте, окружавшей его. - Я смогу это! Смогу!..
  
   Часть Первая.
  
  
   Королевство. Магическая академия.
   - И последнее, ученики, - Тенперон окинул взглядом свой класс. - Вы всегда должны сохранять равновесие магии, иначе магия сама покарает вас.
   - Учитель, - хотел я задать давно мучивший меня вопрос, - а что может случиться с магом, нарушившим равновесие?
   - Хороший вопрос, - на лице Тенперона мелькнула улыбка, - Николас. Маг может погибнуть, заклинание может обратиться против него самого, или, что самое худшее - мага постигнет безумие. А теперь все свободны, урок окончен.
   Повторять дважды не пришлось - все вскочили со своих мест и ринулись вон из класса.
   - А тебя прошу задержаться, Николас Датор, - окликнул меня Тенперон.
   -Да, учитель, - в классе уже почти никого не осталось.
   - Ты мой лучший ученик, Николас. Я хочу предложить тебе посещать мои дополнительные занятия по магии. Ты согласен? - Тенперон внимательно смотрел мне прямо в глаза.
   - Это будет честью для меня, учитель.
   - Прекрасно. Тогда сразу после уроков, на северной террасе, там будет ещё несколько учеников. До завтра, Николас, - Тенперон начал перебирать свитки с формулами, словно забыв обо мне.
   - До завтра, учитель, - со вздохом облегчения я выбежал из класса.
   Класс "Изучения стихий и подготовки к боевой магии" находился на последнем, четвёртом этаже Магической академии Королевства, расположенной высоко в заснеженных Саратских горах, а вот спальни - на первом. Так что мне приходилось идти через всё здание. За стенами академии уже стемнело, и коридоры освещали одни лишь тускло горевшие лампы да чадящие факелы.
   Меня поразила одна вещь, когда я шёл по коридору, - тишина. Обычно после уроков по школе бегают толпы учеников, сейчас же был только я один. Когда я начал спускаться по лестнице, меня чуть не сбил с ног бежавший периан - явление редкое и очень странное, ведь обычно они ходят не спеша, если не сказать лениво, с чувством собственного достоинства.
   - Поосторожнее, - бросил я ему вслед, отряхивая свои чёрные брюки.
   - Не до тебя, - на ходу отвечал периан и забежал в кабинет Тенперона.
   Тогда я не придал этому значения...
  
  
  
  
   Королевство. Тронгард.
  
   Коронация Реджинальда Людольфинга была не самой пышной. Некоторые даже называли её убогой. Длилась она не более трёх часов. Сначала прошёл обряд миропомазания в храме Онтара, затем "празднество" перенесли в пиршественный зал королевского дворца.
   Зал освещали сотни факелов и свечей. Многочисленные столы были поставлены в форме молний, герба Огнаридов. Молодой король хотел даже в такой мелочи показать преемственность власти. К сожалению, у него получилось как всегда, неуместно, неудобно и несколько глупо. Слуги, разносившие блюда и кувшины с вином, петляли между хмурыми гостями, которых даже красное аркадское не смогло развеселить. И вряд ли тому виной был тот способ, которым расставил столы Реджинальд. Но, во всяком случае, это тоже сыграло свою роль в этом деле.
   Молодой король лицом совершенно не походил на отца, а был вылитой матерью, сестрой короля Альфонсо V. Чёрные как смоль волосы были растрёпаны. Лицо было слегка удлинённым, с острым подбородком, длинным и тонким носом и редкими бровями. Зато вот глаза были отцовские, людольфингские: цепкий взгляд карих глаз оценивал всех пирующих. Реджинальд был слаб глазами, и поэтому всё время щурился, что придавало ему надменный вид. Но молодого короля это не волновало, даже наоборот: он считал, что так он будет только сильнее похож на великих королей древности, о которых Людольфинг так много читал. Ради этой же цели Реджинальд, облачённый в пышную горностаевую мантию с пурпурной каймой, старался сидеть прямо и выглядеть как можно более величественным.
   Но ближе к вечеру Реджинальд устал, и даже пошёл на нарушение этикета, осунувшись и опёршись головой на кулак. Слишком молодой для титула короля, Реджинальд, которому буквально неделю назад исполнилось двадцать, начал скучать. Он надеялся, что кузен Фердинанд пусть и не разделит с ним радость, но хотя бы явится на коронацию. Сын Альфонсо никогда не любил государственные дела, часто повторяя, что лучше бы Реджинальд и вправду стал королём огнарским, а ему бы достался титул Первого маршала.
   - Проклятые Артуа и Дакрмур, - процедил сквозь зубы Реджинальд, слишком поздно спохватившись, что его слова могут услышать. Пусть эти двоих в столице и не уважали, но они всё-таки были Владетелями, а это что-то да значило.
   Именно они, как считал Реджинальд, были виноваты в том, что Фердинанд отдалился от своего двоюродного брата. Теперь его слова, обращённые к нему, были холодны, а глаза - завистливыми.
   Но, к счастью для молодого Людольфинга, ни его братья, сидевшие по правую сторону от нового короля, ни другие придворные были полностью поглощены жареной олениной и красным аркадским, чем Реджинальдом. Или делали вид, что поглощены.
   Реджинальд нахмурился, только тут осознав, что на него почти никто не обращает внимания после первого часа пира. Дворяне и придворные ели, пили уже теперь его еду и вино, шептались о чём-то между собой, но даже не смотрели в его сторону. То же самое было и с братьями Реджинальда, Конрадом, Артуром и Фредериком. Все они были старше него, и до сих пор не могли поверить, что именно их младшему брату достался огнарский престол.
   - Ну и пусть, - опять прошептал Реджинальд, продолжая смотреть на пирующих. - Я вам всем ещё это припомню.
   Даже в свои двадцать Реджинальд отличался сильной злопамятностью и поистине детской обидчивостью. Он мог затаить на человека огромную обиду за сущую мелочь. Но разве это такой уж большой порок для короля огнарского?
  -- Конечно, нет, - Реджинальд зевнул. И сразу же подобрался, резко оглянувшись по сторонам. Он выглядел совсем не по-королевски, и лучше бы этого никто не заметил. Нет, похоже, все позабыли о Реджинальде, которому даже королевский титул не принёс людского внимания и простого общения.
   Молодой Людольфинг мечтал о какой-то мелочи, как человеческое общение, но его мечтам, похоже, не суждено было сбыться. Нет, он, конечно, читал, что у великих королей не было по-настоящему близких друзей, а лишь подданные, враги и временные союзники. Но чтобы подобное случилось и с ним...
   - Я вам всем ещё это припомню, - снова прошептал Реджинальд...
  
  
  
  
  
   Королевство. Предгорья Саратских гор
  
   Спустившись вниз, на первый этаж, я понял, почему в коридорах не было ни души: все были здесь, в зале для приёмов, занимавшем половину первого этажа (вторая половина была отведена под спальни учеников). Так вот, всех учеников собрали в приёмном зале. С кафедры, сделанной из мрамора и украшенной эльфийскими письменами, вещал глава магической академии Асфар.
   - Всех вас собрали здесь, чтобы вы услышали недавно дошедшую до нас новость, - Асфар подозвал какого-то человека в дорожном плаще. - Сэр Аскарон сообщит её вам. Прошу вас, сэр Аскарон.
   - Благодарю Вас, господин Асфар. Слушайте, ученики великой академии, и не говорите, что вы не слышали! - тоном герольда громко говорил Аскарон. - Пять дней назад скончался великий король Альфонсо V, - по залу разнёсся гул.
   Симон и Джерикс, мои одноклассники, шептали всем, кто стоял возле них, что "теперь-то уж точно что-то будет".
   - И теперь, - продолжал Аскарон, - указом нового короля, Реджинальда I, Магическая академия Королевства закрывается. Навсегда. Мне очень жаль, - и вот тут-то зал и забурлили.
   Кто-то кричал: "Да врёт он всё!", кто-то: "Не нужен нам такой король!", и лишь немногие, в том числе и я, молчали.
   - Все вы можете собирать вещи, - начал Архимаг Асфар. - Я... простите меня, - директор, еле сдерживая слёзы, сошёл с кафедры и отправился в свой кабинет, располагавшийся в западном крыле здания, на третьем этаже.
   Никто над этим не смеялся: все знали, что Архимаг почти всю свою жизнь провёл в академии, ремонтируя и расширяя её, набирая самых лучших учителей и создавая школе тем самым статус самого престижного учебного заведения для магов в Королевстве. У многих из учителей и учеников тоже появились слёзы, но только не у Тенперона, за секунду до этого вошедшего в зал и, после ухода Асфара, занявшего кафедру, ставшую теперь трибуной.
   - Ученики, все кто не хочет или не может покинуть академию, могут остаться здесь, - Даркхам переглянулся с другими магами-учителями: те, по-видимому, были полностью согласны с этим.
   - Это возмутительно! - начал Аскарон, но осёкся, видя, как злобно на него смотрят многие из учеников и некоторые из учителей.
   - Мы вряд ли чем-нибудь помешаем Его Величеству, а в противном случае он ещё должен издать соответствующий указ, - Тенперон издевательски улыбнулся.
   -Его Величество обо всём узнает! - негодующе вскричал Аскарон, выбежавший из зала под хохот учеников.
   -Так, завтра всех, кто хочет уехать, развезут по домам. У вас ещё есть время подумать - целая ночь впереди...
   Но утром, к сожалению, в школе решились остаться всего три десятка учеников, включая и меня.
   - Так-с, - говорил Тенперон, устраивая что-то вроде смотра оставшимся. - О, Николас, - увидев меня, он улыбнулся. - В общем, все мои ученики. Это хорошо. Кто-нибудь знает или хотя бы разбирается в королевском роде и его истории?
   - Я, учитель, - я вышел вперёд. - Наш теперешний король, Реджинальд I, является племянником Альфонсо V.
   - Великолепно, Николас. Тебе известно, что у него ещё есть и сын? - спрашивал Тенперон.
   - Да, это Фердинанд, принц и наместник этих земель, - я обвёл взглядом горы и далёкую долину внизу. И только тут я понял, к чему клонит Тенперон.
   - Исходя из этого, Реджинальда можно назвать узурпатором, не так ли, Николас? - теперь уже все остальные поняли, зачем учитель нас тут всех собирал.
   - Можно и так сказать, учитель.
   - Хорошо. Все ли помнят пятую главу Кодекса магов?
   - Да! - мы хором ответили. - Беречь и охранять истинного по праву первородства короля, уничтожая всех, кто посягнёт на него или на выполнение этой главы кодекса.
   - Вывод? - вкрадчиво спросил Тенперон. Он всегда говорил подобным тоном, когда объяснял самые важные и трудные вещи.
   - Мы должны... помочь Фердинанду вернуть то, что принадлежит ему по праву? - осенило Джероми.
   - Великолепно, Джероми. И я с другими учителями собираюсь сделать это. Кто поможет нам в этом? Остальные могут подойти в школе к приёмному залу, там вас телепортируют по домам.
   Десять поднятых рук. Слишком мало осталось, чтобы начать войну.
   - Прекрасно, - сказал Тенперон, когда нас осталось только десять, - теперь начнётся урок боевой магии.
   У всех, даже, наверное, у меня, загорелись глаза и навострились уши: к по-настоящему боевой магии мы должны были приступать только через пять лет, то есть когда нам всем стукнет по двадцать.
   - Да, не будем же мы восстанавливать справедливость, создавая иллюзии и вызывая облака? - шутил Тенперон.
   - Что же мы будем учить сегодня, учитель? - спросил Ральф, низкий мальчик с тёмными волосами.
   - Четыре базовых заклинания стихий: "огненный шар", "молот земли", "штормовую стрелу" и "ледяную пику".
   -Ура! - снова всеобщая радость.
   -Так-с, огню буду теперь учить я, земле - мастер Стедвик, - один из учителей, стоявших неподалёку, седой гном с коротенькой бородкой, поклонился. - Воздуху - волшебница Киренд, - эльфийка с золотистыми волосами чуть наклонила голову. - Воде - мастер Ольгерд, - свев помахал рукой.
   - Так-с, - продолжал Тенперон, - а теперь проведём простое испытание, которое поможет определить, какая стихия кому покровительствует. Ученики, освободите своё сознание от всего лишнего и представьте, как в тот камень, - Тенперон указал на чёрный, местами заледеневший, местами расколотый валун, - бьёт сгусток огня.
   Я представил - и ничего. Вообще ничего. Попытался ещё раз - тот же эффект. Но, желая хоть как-то добиться результата, хоть пара из рук, представил себе потоки лавы, огонь костра и пламень огненного элементаля (нам рассказывали и даже показывали гравюры с их изображением), - и из моих рук вырвался крохотный шар огня, который сделал камень закопчённым, ударившись в него. Остальные смотрели на меня с восхищением и завистью: у них даже дыма не получилось создать.
   - Великолепно, неподражаемо! - искренне радовался Тенперон, выдыхая облачко пара. - Смотрите и учитесь. В принципе, Николасу можно больше не пробовать другие заклинания.
   - Я хочу попробовать, учитель, - сказал я с ударением на "попробовать".
   - Хорошо, ценю твоё рвение, Николас, но не обижайся, когда у тебя ничего не получится со следующими заклинаниями. Так, больше ни у кого не получилось. Значит, пробуем "молот земли". Теперь представьте, что на этот валун падает гигантский молот, вдавливая его в землю. Джон, ты первый, - скомандовал Даркхам.
   - Ничего не выходит, учитель, - расстроился Джон.
   - Брось, удадутся другие, теперь Эльфор.
   - Великолепно, - хлопал Стедвик, когда валун чуть вдавился в землю, и над ним появилась размытая тень. - Тебя явно полюбила стихия земли. Ну, Николас, твой черёд.
   Я представил, как золотистый молот бьёт по валуну, разбивая его на мелкие куски и вдавливая их в землю, открыл глаза и увидел, что половина валуна ушла в землю. Я даже не представлял, что у меня такие способности к боевой магии. У всех учеников раскрылись рты от удивления. Гном-маг и даже Ольгерд хлопали.
   - Невозможно, - не скрывал своего удивления Тенперон. - В таком возрасте - и такие способности. Странно, как при зачислении такое проглядели.
   - Ладно, - сказал Тенперон через несколько минут, когда ещё у троих получился "молот". - Теперь приступим к "штормовой стреле". Теперь словно бы сдвиньте валун, ну, скажем, на полшага. Николас, - Тенперон явно волновался, говоря моё имя, - пробуй. Даже мне интересно, что у тебя получится.
   В моём сознании появился образ копья, сотканного из ветров и ураганов, бившего по камню. Опять открыв глаза, я видел, как уже все учителя аплодируют мне - валун сдвинулся на два шага.
   -Уровень Роджера Прескотта, - это был основатель академии.
   Тенперон назвал имена нескольких учеников, предлагая им попробовать
   Получилось только у Лотаря - он был полуэльфом, которые славились предрасположенностью к воздушной магии, и у Лависса, высокого бледного подростка шестнадцати лет.
   - Неплохо, неплохо. Осталась только "ледяная пика". Это почти как с "огненным шаром", только вместо огня должен быть кусок льда. Конрад, ты первый, - светловолосый, явно из северных областей, огнар выпустил в камень нечто, напоминавшее кусок снега, в некоторых местах промёрзшего.
   - Азгар, давай, - тот же эффект.
   -Так, Джероми, - глыба получилось почти из сплошного льда. - Замечательно.
   - Николас, - голос Тенперона даже начал дрожать от волнения. - Ну же! - из моих рук в валун влетел кусок чистого, прозрачного льда...
  
  
  
  
   Аркадская империя. Диоцез Айса.
  
   Андроник Ласкарий откровенно, не скрывая от своих воинов, скучал. Вместо очередного рейда на земли варваров, он оставил отряд в форте. А это было признаком самого худшего настроения, которое только могло быть у Ласкария.
   Федераты в простых холщовых рубахах и штанах слонялись по плацу, кое-кто кидал ожидающие взгляды в сторону Андроника, но командир лишь хмурился. Ласкарий не мог понять, что же заставило Иоанна Ватаца вдруг, чуть ли не посреди ночи, отправиться в столицу. Это произошло неделю назад, но Ласкарий до сих пор не мог понять причин этого. Быть может, что-то случилось в столице? Но гонцов из южных земель не прибывало вот уже как месяц, всё было спокойно. Даже слишком спокойно.
   Но вот затрубил рог. Один из айсаров-федератов, стоявших на деревянных стенах, заметил приближающегося к форту всадника. В полутысяче шагов от укрепления гонец протрубил в специальный рожок, давая понять, что он свой. Не сделай он этого, и со стен в него могли полететь стрелы.
   Айсары заволновались. Пара офицеров, оба аркадцы, начали быстро отдавать команды. Лишь через три минуты до федератов дошло, что надо бы и ворота открыть.
   Когда ворота всё-таки открылись, на пыльный плац въехал вестовой, армейский вестовой: на нём была кольчуга и красный плащ с вышитым голубем, который зажал в клюве письмо. Такую форму использовали только в мирное время, и лишь изредка из-за незначительных поводов. Во-первых, по такой форме даже варвар догадается, кто же этот одинокий всадник в таком заметном плаще, так что на войне они были бесполезны. А во-вторых, ещё первый император из Ватацев издал указ, по которому всякий, праздно одевший подобную форму, карается отсечением рук. Просто и чётко, не правда ли?
   Конь, что ещё больше раздражало Ласкария, был не особо и взмыленный. Похоже, вестовой не очень спешил. Ну ничего, когда Андроник доберётся до легата Приска, он сообщит, что его заставе нанесено оскорбление. Будучи истинным аркадцем, Андроник был гордым, даже чрезмерно гордым (в чём бы не сознался), и честолюбивым. И даже за такое малейшее оскорбление его отряда или своей персоны мог потребовать не простых извинений. Извинений, принесённых после поединка.
   - Илюстрий Андроник Ласкарий? - спросил вестовой, не слезая с коня.
   - Он самый, - Андроник смотрел прямо в глаза вестовому.
   - Командующий Фемистоклюс требует Вашего немедленного прибытия в столицу.
   - В столицу? - Андроник еле сдержался, чтобы не заорать: "Так чего же ты медлил, сын последнего айсара?!"
   - Из жизни ушёл избранный Аркаром император Дука Ватац. Ваше присутствие может понадобиться в столице. - С этими словами вестовой развернул коня и погнал его назад, на юг.
   Что ж, пусть не Приску, то уж императору дукс расскажет о неуважении этого вестового. И только через мгновение до Андроника наконец-то дошло, что же ему сказал гонец.
   - Ушёл из жизни? - Андроник покачнулся. Вот почему Иоанн Дука так спешно отправился в Аркадию. - Аркар, храни нас!
   Федераты пошептались немного, а потом продолжили заниматься своими делами. То есть ничего не делать, конечно. Самой важной для них вещью было вовремя выплачиваемое жалование, а на каких-то там далёких и совершенно чужих императоров им было плевать.
   А вот Андроник, мгновение стоявший на месте, побежал в свой домик, где он хранил все свои вещи. Пусть и неизвестно зачем, но он понадобился в столице. Быть может, один из старших братьев Иоанна, которые претендовали на престол, обратит внимание на дукса из знатного рода? И тогда Ласкарий больше не будет прозябать в этой глуши? Только надо бы побыстрее отправляться в столицу!
   - Сначала сяду на корабль в ... - Ласкарий уже продумывал тот маршрут, по которому быстрее всего можно будет добраться до Аркадии...
  
  
  
  
   Королевство. Предгорья Саратских гор.
  
   - Это невозможно объяснить, Николас, - вдруг подошли трое остальных учителей. -
   - А попробуй призвать из камня его дух, - просил Стедвик. - И поток ветра, схожего с рыцарем, и заставить их драться между собой? - задумчиво говорила Киренд, словно ставя опыт.
   - Я попытаюсь, судари и сударыня.
   Я почти не представлял себе, как это вообще можно сделать: заставить драться элементалей стихий, причём почти родственных, в отличие от огненных и водяных. Тут пришлось прибегнуть к памяти: я помнил, что на уроке Тенперон рассказывал нам что-то такое. А, вот: "И направив свой гнев в те невидимые потоки магии, которые проходят через всё живое и неживое, Манфред призвал тогда элементалей воды и воздуха, и дрались они, пока не ушла магия, сковывавшая их".
   - Терен экскенти, - крикнул я, призывая элементалей.
   Внезапно валун словно обрёл жизнь: он чуть поднялся из земли, пока магия создавала у него руки и ноги-глыбы. В тот же момент воздух около него начал сгущаться, и в нём появились очертания рыцаря, закованного в доспехи. Между ними завязался бой: голем пытался достать воздушного элементаля своими руками, а рыцарь бил по нему своей пикой. Через минуту всё кончилось: рыцарь исчез, а валун снова вернулся в землю. Все ученики и учителя аплодировали, даже гордая Киренд.
   Из тьмы на этот поединок смотрел Флавиан, улыбаясь. К сожалению, догадаться об этом было нельзя. Ладно бы капюшон скрывал его улыбку, так ещё и некому было его видеть. А он так хотел бы рассказать, как мастерски сплёл потоки магической энергии, а эти маги ничего даже не заподозрили. Что ж, Флавиан в этом и не сомневался. Ну да ничего, скоро его план начнёт действовать. Возможно, хоть в этот раз у него всё получится...
  
  
   - Потрясающе! - наконец заговорил Тенперон.
   - Нам надо посовещаться, - шёпотом обратилась к Даркхаму Киренд. - Надо узнать, кто будет обучать этого мальчика. Он достоин учиться только у Архимага, но его опасно отпускать дальше отрогов гор.
   - Ладно, ученики, можете разойтись по комнатам: у каждого будет теперь своя, отдельная спальня. Большинство-то пустует.
   - Ура! - все они забежали в здание.
   Остался только я, думая о тех силах, которые использовал несколько минут назад. Ведь, если я стану изучать теперь боевую магию, мы ещё сможем повоевать против узурпатора.
   Через полчаса ко мне подошёл Тенперон, так тихо, что я даже вздрогнул, когда он заговорил со мной.
   - Мы решили, Николас, - ты будешь учиться у меня. К тому же, после испытания, ты оказался моим единственным учеником, - иронизировал Тенперон.
   - Это замечательно, учитель, когда же начнутся занятия?
   - Прямо сейчас, в моём кабинете, - и Даркхам телепортировал нас обоих в класс "Изучения стихий".
  
  
  
   Королевство. Тронгард.
  
   Реджинальд заперся в дворцовой библиотеке. Прошло всего четыре дня после коронации, а придворные уже начали надоедать ему своими просьбами и малопонятными намёками о "неблагополучии" своих соперников. Ещё хуже было с делами государства: ему приходилось оговаривать каждую мелочь с казначеем, командиром гарнизона, маршалом Ревенкьюлом, священниками огнарских богов, комендантами Белого и Чёрного города... Молодому королю временами начинало казаться, что все эти люди самостоятельно даже приказ о сносе дорожного столба отдать не могут. Потому что с просьбой подписать подобный указ обратился комендант Белого города. Пусть он и говорил о том, что это какой-то очень важный столб, что его чуть ли не сам Огнар установил на выезде из города... Но столбом-то он этого не переставал быть, не правда ли? Во всяком случае, Людольфинг думал именно так.
   Лишь здесь, среди таких любимых Реджинальдом книг, он был свободен. Книги не могли предать, не могли шептаться за твоей спиной о том, что королём ты стал по чистой случайности, а такие случайности принято исправлять...
   - Ненавижу! - процедил сквозь зубы Реджинальд, взмахнув рукой.
   Людольфинг с удивлением уставился на свою собственную руку: она дрожала. Раньше Реджинальд не замечал, чтобы его руки дрожали от волнения. Может, это какая-то болезнь? Нет, скорее всего, просто он слишком разволновался. Вот сейчас он откроет какую-нибудь книгу и всё будет хорошо, он позабудет о делах, о проблемах, о бедах Королевства, и подумает, что может сделать для своего государства...
   Внезапно раздался стук в дверь. Это была замечательная дверь, сделанная из тиса, который привезли из самого Тарнланда триста лет назад. Она была украшена священными для тарнов рунами. Правда, они эти руны позаимствовали у гномов, но попробуй кто-нибудь скажи об этом самим тарнам - они очень любили окунать преступников в холодную воду. Раз двести-триста, пока человек не окоченеет от холода или не свихнётся.
   Стук эхом разнёсся по огромному залу, пол которого был выложен аркадской мозаикой, оставшейся здесь ещё от прошлых хозяев этих земель. Он пронёсся к длинным узким окнам, откуда свет падал на многочисленные стеллажи с книгами...
   - Ну и что на этот раз? Будут просить разрешение зарыть канаву в Чёрном городе? Или разрешить вырвать зуб королевскому виночерпию? - Реджинальд резко закрыл книгу, не осознавая, что сделал это без особого труда. Несмотря на то, что переплёт-то был сделан из далеко не лёгкого серебра и инкрустирован тяжёлыми аметистами...
   - Ваше Величество, прошу простить, что помешал Вам, но у меня для Вас очень важные новости. Прямо-таки смертельно важные, Ваше Величество!
   В дверном проёме застыла фигура человека, облачённого в алый балахон мага. На груди был вышит чёрный единорог, опустивший свой рог вниз. А ещё на высоком воротнике золотыми нитками был выткан девиз Ордена алых магов: "Нет ничего превыше знаний".
   Вообще-то Реджинальд не видел этих букв, да и черты лица гостя расплывались в глазах короля. Но он точно знал, что только у одного человека, носившего подобный костюм, хватило бы храбрости нарушить королевский покой.
   Это был Эдмон Рошфор, Архимаг алых магов. Подойди он поближе, и Реджинальд уже намного отчётливее увидел бы черты его лица. Надменное лицо "украшал" малоприятный след старого ожога на правой щеке. Лет восемь назад Рошфор пострадал в ходе магического эксперимента, и его лицо тогда представляло один сплошной ожог. Как и ладони и правое плечо. Волосы после отросли на голове не полностью, и теперь на лбу некогда потрясающе красивого Эдмона была большая залысина. Из-за этого он выглядел лет на сорок пять-пятьдесят, хотя ему было не больше тридцати семи. После того неудачного эксперимента выражение его лица и глаз приобрело надменный, скучающий вид. Глубоко посаженные глаза, под которыми были сильно заметны извечные синяки, орлиный нос и круглый подбородок лишь дополняли образ Рошфора. Очень многие придворные, как и все простые огнары и большинство магов, считали Эдмона холодным душой эгоистом, лелеющим планы по укреплению своей власти и распространению влияния алых магов.
   Но Реджинальд знал, что под этой личиной "настоящего злодея" кроется совершенно другой человек. Человек, который увлечён поисками новых видов магии, новых заклинаний, жаждой познания волшебства во всех его формах. А не только в тех узких рамках, которые диктовала Гильдия магов. В чём-то они, Реджинальд и Рошфор, были похожи. Возможно, тем, что люди считали их совсем не теми, кем они были на самом деле. Или тем, что за их огромную власть они поплатились достаточно многим, потеряв множество таких простых вещей, как человеческое понимание и участие. "У властителей нет друзей, племянник!" - любил говорить король Альфонсо V, повторяя однажды прочитанную им в какой-то аркадской книге фразу.
   - Ничего, мэтр Рошфор, Вы мне совсем не помешали, - улыбнулся Реджинальд, поднимаясь со специального кресла для чтения, что тут установил прошлый король.
   - Вы лучше сядьте, Ваше Величество, - лицо Рошфора выражало сочувствие.
   "Что-то не так" - подумал Реджинальд.
   - Что-то случилось? С моими братьями? - и отец, и мать давно отправились к Тайтосу, туда, где находят своё последнее пристанище души умерших.
   - Нет, хвала Онтару, не с Вашими братьями, - Рошфор картинным жестом достал из рукава пергаментный свиток, перевязанный....
   Перевязанный двухцветной, красно-синей, атласной лентой. Сердце Реджинальда забилось сильнее, а перед глазами поплыли воспоминания о прошлом. И величайшая радость мешалась в них с ненавистью, завистью и болью. Душевной болью...
  
  
  
  
   Королевство. Предгорья Саратских гор.
  
   Здесь уже появились книги по боевой магии, на стенах висели гравюры с изображением великих магов прошлого, а у окон и дальней стенки были расставлены макеты и чучела элементалей, нечисти, нежити и нелюдей.
   - Наш класс теперь выглядит как музей, - шутил Тенперон. - В нём только и учиться.
   - С чего начнём, учитель? - я желал побыстрее выучить какое-нибудь заклинание помощнее.
   - Хм, "огненный шар" прошли, значит, будем учить "огненную защиту", - и Тенперон прошептал что-то.
   - И что же он... - хотел я узнать, что это, но вдруг возле Тенперона появились клинки, словно сотканные из огня, и закружились вокруг учителя.
   - Это защитное заклинание, изучив которое, можно не бояться ни вражеских мечей или стрел, ни магов воды - клинки блокируют любое заклинание водной стихии, - Тенперон снова прошептал что-то, и клинки исчезли.
   - Что же надо для того, чтобы создать его? - с нетерпением спрашивал я учителя, желая поскорее испробовать заклинание в действии.
   - Николас, ты должен произнести "Да защитит меня огонь" на Древнем. Потом, произнеся эти слова, взмахнуть руками так, - Тенперон словно раздвигал руками воздух вокруг себя. - И всё время представлять себе то, что получится потом.
   - Учитель, а почему Вы не взмахивали руками?
   - К твоему сведению, хороший маг, по-настоящему сведущий стихийном или каком-либо другом волшебстве, создаёт заклинание лишь силой мысли. Ну, и ещё одного средства, но оно тебе пока что вряд ли доступно. А ученикам и начинающим магам приходится прибегать к этим упражнениям.
   - Понятно, учитель, - я кивнул.
   - Тогда действуй.
   Я прошептал "пирос дафанд меер" и взмахнул руками, как показал Тенперон, - вокруг меня на секунду появился слабый огонь, наполнивший комнату дымом, и почти сразу исчез.
   - Неплохо для первого раза, Николас, попробуй ещё.
   Я снова произнёс три слова на Древнем, взмахнул руками, но представил себе не огненные клинки, а пламя костра, - и меня окутал огненный щит, державшийся несколько минут.
   - Великолепно! - зааплодировал Тенперон. - Только не совсем тот эффект, что должно было вызвать заклинание. О чём ты думал, создавая заклинание?
   - О пламени костра, учитель.
   - Ладно, у тебя лучше получаются чистые заклинания, значит попробуем так: представь, как из пламени этого костра появляются огненные мечи, хорошо?
   - Я постараюсь, учитель.
   Снова те же слова и то же движение рук, но теперь из сплошного огня, окутавшего меня, получились клинки из пламени.
   -Вот, ты смог это сделать. Ты быстро схватываешь заклинания. Прямо на лету. Но попробуй ещё раз, только чтобы клинки появлялись быстрее.
   После пяти попыток огненные клинки стали появляться вокруг меня уже за несколько мгновений.
   - Хорошо. Теперь попробуем...
   Занятия продолжались до самого вечера. Обедал я в классе: Тенперон перенёс еду с кухни, где ещё работало несколько перианов и одни человек-повар. Едва стемнело, Тенперон отпустил меня. До спальни я еле дошёл - настолько я устал. Заклинания огня вообще отнимали очень много сил, а уж меня, простого ученика, да ещё колдовавшего их несколько часов подряд, заставляли валиться без сил. Едва моя голова коснулась подушки, я заснул.
   Снился мне архимаг Асфар, сидевший в каком-то зале и что-то писавший на листе пергамента. Внезапно в зал ворвались люди в латах с королевскими гербами на плащах.
   - Что это значит? - спрашивал Асфар, обернувшись.
   - Асфар ле Жанре, Вы обвиняетесь в измене королевскому престолу и помощи мятежникам и предателям, плетущим козни против Его Величества, - читал с большого листа пергамента какой-то человек в алой мантии.
   - Эти обвинения возмутительны и беспочвенны! - рассердился Асфар. - Я буду жаловаться Гильдии магов и суду Владетелей.
  -- В случае, - продолжал "алый", - неповиновения указанного выше Асфара казнить на месте. - Внезапно Асфар кинул в воинов "огненный шар", убивший пятерых из них, и разорвал "штормовой пикой" человека в алой мантии.
   Вдруг в зал стали вбегать ещё воины, ведомые вперёд такими же людьми в алых мантиях. Алые оказались магами - Асфар, отбиваясь от "ледяных стрел", глыб льда и пары сгустков чёрного дыма (заклинания тёмной магии, отметил про себя Николас), пытался спастись. Он, похоже, хотел телепортировать себя, но уже десяток алых, собрав все свои силы в кулак, кинули на Асфара призванного огненного элементаля, одновременно ударив ещё какой-то странной магией.
   Архимаг, вымотавший все силы, пал под ударами элементаля. Плотное кольцо огня окутало мантию Асфара, но тот умирал как настоящий огнар, проклиная своих врагов и пытаясь достать их атакующим волшебством...
   Я проснулся в холодном поту - уже было утро. Одевшись, выбежал в коридор, чтобы рассказать, что мне приснилось. И увидел, что остальные ученики тоже выбежали из своих комнат, спеша к учителям. Я, быстро добежав до четвёртого этажа, нашёл Тенперона, писавшего какое-то письмо.
   - Учитель, - хотел я обратиться к нему.
   - Я знаю, тебе приснился Асфар, убитый магами в алом и огненным элементалем?
   - Да, учитель, но как Вы...
   - Это был не сон - это Асфар колдовал не телепортацию, как многие подумали, - это он разослал всем магам Королевства, которых знал или учил, весть о том, что случилось. Похоже, Реджинальд I начал чистки тех, кто может помешать ему полностью захватить власть. Со вчерашнего вечера началась настоящая, - я ужаснулся при этом слове, - война. Большинство дворян Королевства объявили о поддержке Реджинальда. Большинство, но не все. Север ещё поборется за истинного наследника престола...
  
  
   Королевство. Тронгард.
  
   В мыслях Реджинальд был очень далеко от королевской библиотеки. И ещё, если можно так выразиться, очень "давно". Король вспоминал свою юность. Замок его семьи, Финг, располагался в сорока лигах к северо-западу от Тронгарда. А по соседству с мрачным родовым поместьем Людольфингов высился казавшийся Реджинальду всегда светлым и чистым замок Локруа. Им владела семья маркизов де Локруа. И у главы семейства, маркиза Гвидо де Локруа, была дочь Эжени.
   Реджинальду всегда вспоминался облик Эжени лет в шестнадцать: высокая, тёмно-русая, с серо-зелёными глазами, вечно улыбающаяся. Взгляд её заставлял забыть Людольфинга обо всех проблемах и неудачах. Реджинальд был полной противоположностью Эжени: замкнутый, нелюдимый, лицо его, казалось, забыло, что значит улыбаться. И потому-то он всегда тянулся к де Локруа.
   Она была одной из немногих (Реджинальд не решался признаться, что даже единственной), кто общался с ним не потому, что Людольфинг был племянником короля и кузеном наследника престола. Реджинальд поздно понял, что любил де Локруа. Но однажды, когда он всё-таки решился сказать об этом ей, ожидая её в саду, увидел, как Эжени и Фердинанд разговаривают между собой.
   Людольфинг, хотя и был ещё всего лишь шестнадцатилетним юнцом, но уже тогда умел видеть в поступках других их душу и желания. Фердинанд и Эжени разговаривали как влюблённые. И Реджинальд ушёл из сада, больше никогда не возвращаясь в замок Локруа. Он затаил обиду на Фердинанда и Эжени, которая притупилась только в последний год. А ещё в Людольфинге дремала зависть, зависть к Фердинанду, у которого, казалось, было всё. И уважение народа, и многочисленные друзья, и даже целое Королевство. Но Реджинальду было бы всё равно, не владей Фердинанд ещё и сердцем Эжени.
   Людольфинг никогда больше не виделся с Эжени. Но за четыре года он не позабыл, что свои письма она перевязывала двухцветной, красно-синей, атласной лентой. И именно письмо де Локруа было в руках у Эдмона Рошфора.
   - Как... - Реджинальду было трудно дышать. - Как оно попало к Вам?
   - Это письмо было найдено неделю назад, рядом с телом... - Рошфор рванулся вперёд, подхватывая Реджинальда, который покачнулся, вот-вот грозясь потерять сознание.
   Но Людольфинг устоял, и него лишь сдавило дыхание, а в левой части груди закололо.
   "Сердце" - через мгновение осознал Реджинальд причину боли. "Это точно её тело... Значит... она умерла? Нет, Огнар, прошу, нет!"
   - Ваше Величество, - Рошфор всё же был готов поддержать Реджинальда, не дав упасть королю на мозаичный пол. - С Вами всё в порядке, Ваше Величество?
   - Как она ... умерла?
   - Боюсь, что это был яд... - Рошфор, похоже, не хотел продолжать...
   - Кто? - Реджинальд сжал ладони в кулаки, но руки продолжали трястись. От волнения, чувства безвозвратной потери и ненависти. Людольфинг догадывался, кто мог сделать это. Назло новому королю.
   - Последним, кто был вместе с де Локруа перед тем, как её нашли мёртвой, был Фердинанд Огнарид. Но это же не значит...
   - Он сделал мне это назло. - Неделю назад Альфонсо V намекнул самым доверенным людям, кого он видит будущим королём огнарским. И именно в тот день Фердинанд покинул дворец.
   Только потом выяснилось, что молодой Огнарид не вернулся на пир в Малый коронный дворец. Он покинул столицу через Храмовые ворота. А они как раз вели на северо-запад.
   - Он сделал мне это назло... - повторил Реджинальд, устремив свой взгляд на Эдмона Рошфора. - К кому он мог обратиться после бегства из столицы?
   - Я не думаю, что Ваш кузен, - Рофшор сразу умолк, увидев налитые кровью глаза короля. - Северная знать и маги. Скорее всего, именно маги из Гильдии.
   - Мэтр Рошфор, если вечером я выдам Вам указ об аресте главы Гильдии и его помощников, Вы сможете гарантировать, что Фердинанд не сможет поднять против меня мятеж?
   Реджинальд понимал, что после убийства Эжени Огнариду только одна дорога - дорога к войне с двоюродным братом. А в том, что де Локруа отравил именно Фердинанд, сомнений не было. Огнарид мог сделать что угодно, лишь был насолить своему кузену, который теперь был королём огнарским. Фердинанд забыл, что какие-то недели назад на людях, и совсем не в шутку, говорил, что лучше бы ему стать Первым маршалом. Но Реджинальд ему об этом напомнит. Но теперь Фердинанд будет Первым маршалом, который через час после своего назначения лишится головы. Людольфинг поклялся самому себе сделать это.
   - Мэтр Рошфор, можете быть свободны, - Реджинальд кивнул, дрожа от гнева и ненависти.
   - Надеюсь, что Вы не будете жестоки по отношению к кузену и его сторонникам, - Рофшор поклонился, развернулся и уверенным шагом вышел из библиотеки.
   - Нет.
   - Что ж, Вы сами этого захотели, - Рошфор не удержался, чтобы не сказать этого вслух. Но лишь тонким шёпотом. При этом его глаза сверкнули, а на лице расплылась довольная улыбка.
   А Реджинальд развернул письмо Эжени, адресованное именно ему, и по глазам его текли слёзы. Нет, король огнарский не будет жесток. Он будет справедлив. А справедливым наказанием за смерть любимого человека он считал только казнь.
   - Всё справедливо, не правда ли, Фердинанд? - Реджинальд надеялся, что боги донесут до уха кузена его слова. И тогда Огнарид поймёт, что Реджинальд не простит ему смерть де Локруа. Никогда и ни за что...
  
  
  
  
   Королевство. Предгорья Саратских гор.
  
   - Реджинальд не сможет выстоять даже против половины знати Королевства! Особенно после убийства Архимага! - был уверен я.
   - Вот поэтому он поднял из небытия алых магов, до сего дня пребывавших в жутком положении, - все знали, что алые маги в основном используют тёмную магию и часто подчиняют себе демонов, - да ещё и послал герольдов по городам и деревням, что-де знать совсем хочет закабалить простой народ. Это был хороший ход - теперь простонародье горой стоит за короля.
   - Но что мы можем сделать? - недоумевал я.
   - Мы одни, без оружия и денег, - ничего. Сейчас я шлю письмо принцу Фердинанду. Он пришлёт нам немного воинов, чтобы занять академию, а мы сами должны перебраться в его лагерь, он недалеко от Креси. Выходим мы сейчас же.
   - Я готов, учитель! - наконец-то я смогу поучаствовать в войне.
   - Не особо радуйся, Николас - война страшная штука, особенно когда убиваешь своих собратьев. И человек не должен радоваться тому, что убивает своих соотечественников.
   - Я знаю, учитель.
   - Вот и хорошо. Иди, собирайся.
   Собирать было особо нечего - так, книги, одежда и разные мелочи. Собравшись и одев дорожный камзол, я выбежал на террасу. Там собрались все ученики, маги и несколько простых людей, обслуживавших школу. Им дали в руки оружие, чтобы служить эскортом ученикам и учителям.
   Вышел Тенперон - он был одет в чёрную мантию и красный плащ, на поясе у него висел меч. Поговорим немного с магами-учителями и "эскортом", Даркхам обратился к нам.
   - Так, ребята, сейчас вы с господами Стедвиком, Ольгердом и миледи Киренд отправитесь в восточные Саратские горы, в одну из школ магии. Там вас примут и поселят. Письмо им я уже отправил, как и к принцу Фердинанду. К нему я и Николас сейчас телепортируемся, - Тенперон подошёл ко мне, - удачи вам, ребята. Да хранят вас боги.
   - Удачи, мастер Тенперон! - прощались ученики.
   - Так, Николас, ничего не бойся - сейчас мы телепортируемся в лагерь Фердинанда.
   - Я ничего не боюсь, учитель, - гордо ответил я.
   - Вот и славно! - и я с Даркхамом оказался в темноте, в холоде Междумирья - нам часто рассказывали о нём. Через секунду мы очутились где-то в поле. Рядом был разбит лагерь Фердинанда - принц уже собрал небольшую армию своих друзей и мятежных феодалов. Охрана, едва взглянув на Тенперона, быстро отошла в сторону, пустив нас в лагерь...
  
  
  
  
   Аркадская Империя. Аркадия.
  
   - Именем Великого Аркара, объявляю раба его, Иоанна Дуку Ватаца, сына Дуки Ватаца, императором аркадским, правителем огнарским, мидратским, партафским и прочее, прочее, прочее! - патриарх всея Аркадии помазал Иоанна Дуку Ватаца на царство. Ещё бы - за неделю после смерти Дуки отошли в мир иной семеро других претендентов на престол. В семье покойного императора остались только пятнадцатилетняя София Ватац и Иоанн Дука, которому скоро исполнится двадцать.
   - Славится имя твоё, император! - подхватил Маврикий, стратиг гвардии императорского дворца, высокий айсар лет сорока, набросивший на плечи нового императора пурпурный плащ. Иоанн, откинув со лба свои тёмно-русые волосы, поднялся с колен и восьмой император из династии Ватацев предстал перед своими подданными, собравшимися в храме.
   -Тысячу лет императору Ватацу! - гремело со всех сторон. Дуксы, специально съехавшиеся со все концов Аркадии, встречали своего нового правителя. Простой народ и армия сейчас только ожидали этого за стенами Великого святилища, на Соборной площади.
  
   Дукс Андроник, уже неделю живший в городе в ожидании коронации, вышел из зала через боковую дверь. Андроник попал в тесную комнатку, совершенно лишённую окон и какой-либо мебели - зато здесь было четыре двери: в коронационный зал, в зал Соборов, кабинет патриарха и в комнату служек. А оттуда и на одну тихую улочку, которую здесь привыкли называть Похоронной - по ней к загородному кладбищу везли умерших служек и монахов-черноризцев.
   - Ну что, как Вам наш новый император? - спросил у вошедшего Андроника низкий аркадец, в комнате вместе с ним стояло ещё не меньше пяти человек, и все были в плащах с гербами дуксов центральной империи.
   - Скоро он поймёт, что Дука Ватац отошёл в мир иной не по воле Аркара. - Андроник говорил со всей возможной серьёзностью, на его обветренном лице не дрогнул ни один мускул.
   - Поэтому рядом с ним должен стоять кто-нибудь, кому он доверяет, и отговаривать его от поисков убийц его отца.
   - И Совет дуксов выбрал меня, насколько я понял? - Андроник окинул собравшихся оценивающим взглядом.
   - Андроник, именно с тобой он ходил на айсаров, ты был его командиром, и кому, как не тебе, он поверит и доверится?
   - Мне интересно, а некоторые дуксы, отправившие Дуку Ватаца к Аркару, не отправят ли к нему и его сына?
   - Иоанн именно тот, кто нам нужен. Мы уже с тобой об этом говорили.
   - Да, уже сотни раз, но понятней мне ваши планы не стали. Ладно, позвольте откланяться - я должен присутствовать при Коронном Выходе, - Андроник махнул головой и вернулся в зал.
   - Ему можно доверять, Филиппик? - спросил дукс лет сорока, с чёрными волосами и без кончика правого уха.
   - Как Аркару, он нас не выдаст. Если это не будет опасно Иоанну Ватацу.
   - Значит, наш план начинает действовать?
   - Да, и уже минут как пять...
  
  
   Вечером, после пира, устроенного в честь коронации, Иоанн Ватац призвал в кабинет своего отца (император никак не мог привыкнуть к свалившимся на его голову обязанностям) дукса Андроника.
   -Великий хотел меня видеть? - Андроник поклонился, лишь только завидев императора.
   -Только ты надо мной не издевайся, Андроник. - Иоанн сидел на изящном кленовом стуле без спинки, поправляя пурпурную мантию и позолоченную кольчугу (парадная одежда, сохранившаяся ещё со времён правления Собрания).
   -Ладно, Иоанн, - Андроник позволил себе слегка улыбнуться, - зачем ты меня позвал сюда?
   - Знаешь, кого готовил отец на место своего преемника?
   - Твоего брата Юлиана, но он умер пять дней назад.
   - И ты думаешь, что я смогу управлять Аркадией?
   - Ну, думаю, за месяц слабого правления вам это уже будет не нужно, - Андроник снова улыбнулся. Охрана сзади него закрыла дверь - этот разговор не должен был быть услышан кем-то ещё. - На тридцать второй или тридцать третий день Вас точно сменят. Через повешение, естественно. Так что Вы справитесь, Великий.
   - Мне нужен хороший советник - это первая причина, по которой я тебя позвал.
   - Могу посоветовать стратига северной армии Фемистоклюса, или казначея Сеяна...
   - Я могу доверять только тебе! - Андроник даже хотел бы посмотреть на своё выражение в зеркале - хорошо ли он изобразил удивление?
   - И вторая причина: мне нужно найти убийц отца, и не говори, что его подвело сердце.
   - Хвала Аркару, что ты тоже не веришь в эти байки, - Андроник был горд собой - так не смог бы сыграть ни один актёр, пусть даже и времён Собрания.
   - Так вот, с этого дня ты - дрункарий нашей стражи, и приступаешь к выполнению своих обязанностей завтрашним утром. На этой должности ты должен и найти убийц Дуки Ватаца, и стать моим советником. Тебе всё ясно, дрункарий Андроник?
   - Я не мог и надеяться, император! - удивление и благодарность на лице упавшего на колени Андроника были неподдельными - звание дрункария приравнивалось в полевой армии к званию стратига, а это было не так уж и плохо.
   - А теперь можешь быть свободен, Андроник, но завтра, после утренней молитвы, ты должен стоять в этом кабинете.
   - Служу империи! - Андроник встал с колен, поклонился и вышел из комнаты.
   "Дурак, - разом подумали Андроник и Иоанн Ватац, - он станет лишь игрушкой в моих руках". К счастью или к сожалению, ни один из ни не оказался прав.
  
   Андроник, выйдя из императорского кабинета, перекинул край своей белой туники через плечо и направился к выходу из дворца. Иоанн же остался в кабинете. Новый император думал - он очень любил сидеть вот в таких вот кабинетах один, размышляя о насущных проблемах. Сейчас была одна из таких: за десять дней отошли в мир иной почти все прямые наследники Ватацев. Это больше походило на заговор - именно так на престол вошёл Юлиан Ватац, первый из династии. Теперь же участь династии Филиппиков, той, что прервалась при Юлиане, грозила Иоанну.
   Просидев неподвижно минут пять, император дёрнул за колокольчик, вызывая казначея. Звона не было слышно: ничто не должно отвлекать императора, этого требовал этикет. Буквально через мгновение в кабинет влетел раскрасневшийся от вина и волнения казначей, человек лет сорока, растолстевший на своей работе. Его иссиня-чёрные волосы были коротко стрижены, жёлтая туника с серебристой окантовкой помята, как и выражение его лица, к слову.
   - Благословлённый Аркаром желал видеть меня? - казначей низко поклонился Иоанну.
   - Садись, Фока Сеян, садись, нам предстоит долгий разговор.
   - Воля императора - закон, Великий, - Фока присел на точную копию императорского стула, только немного побольше, и сделанную из кедра.
   - Сколько денег сейчас в казне, почтенный Фока? - император смотрел в глаза казначею - это подчёркивало важность вопроса.
   - Двести тысяч пятьсот сорок три сестерция и семь тысяч тетрадрахм, Великий.
   - Считая расходы на похороны моего отца и моих братьев?
   - Да будет благословлена правота Великого! - лицо Фоки стало красным, как помидор, от волнения.
   - Мало, Фока, мало. За неделю до смерти там было на сорок тысяч сестерциев больше! - Иоанн чуть привстал на стуле, испепеляя казначея взглядом. - Знаешь, что делают с ворами?
   - Помилуйте, Великий, это не я, - это Маврикий-стратиг, это не я!
   - Я знаю, кто это сделал, но не буду никого казнить, если преступники докажут свою преданность, - Иоанн как ни в чём не бывало встал со стула и взял какой-то свиток со стола ( "А стол надо бы проверить на потайные полочки") и снова сел.
   - Великий милостив, как Аркар!
   - А теперь слушай меня.
   - Я весь внимание, Благословлённый Аркаром.
   - Через неделю в казне должно быть полтора миллиона сестерциев, - глаза Фоки полезли на лоб, - да-да, полтора миллиона. Для войны надо много денег, - теперь на лице Фоки появилось подобие улыбки - с таким лицом он подсчитывал прибыли. - Через месяц мы должны выступить на Блистательную Партафу, а потом ... Но вот что будет потом, тебя не касается.
   - Мудрость Великого так же велика, как и его милосердие.
   - А сейчас иди, и найди мне Маврикия и Фому.
   - Повинуюсь Великому! - Фока поцеловал перстень императора с печаткой и, не поворачиваясь к Иоанну спиной, вышел в коридор.
   - Началось! - прошептал Иоанн и что-то отметил пером на свитке...
  
  
  
   Королевство. Предгорья Саратских гор.
  
   Повсюду бегали люди - лагерь только недавно поставили, поэтому везде нужно было что-то чинить, ставить палатки и строить частокол. Мы подошли к огромному, метра три в высоту и десять в ширину, шатру. У входа в шатёр стояло два десятка воинов с разными гербами и знаками на плащах и доспехах: все они подчинялись либо Фердинанду, либо феодалам. Воинов лично Фердинанда можно было узнать по эмблеме золотого льва, сражавшегося с серебряным единорогом на чёрном фоне - гербу принца.
   - Стойте, никого пускать не велено! - остановила нас стража.
   - Принц знает о нашем прибытии. Я - маг Тенперон Даркхам, а это мой ученик.
   - А, милорд Тенперон, - вдруг вспомнил о чём-то один из охранников. - Командир, Его высочество приказал, чтобы при появлении мага его впустили.
   - Проходите, судари маги! - вдруг как-то подобрел говоривший с нами охранник.
   - Спасибо, любезный.
   В шатре стояли несколько знатных вельмож - судя по эмблемам, это были северные феодалы, а на кровати сидел сам принц Фердинанд.
   Волосы его были светло-русыми, карие глаза улыбающимися, а широкое, чистое, открытое лицо - вызывающим доверие. Но вот слабый подбородок, как я почему-то подумал, мог принадлежать только безвольному человеку. Интересно, почему эта мысль пришла мне в голову именно сейчас? Фердинанд был в одной белой рубахе и чёрных шёлковых штанах. Интересно, а на охоту он ездил в атласном камзоле? Просто, как мне кажется, в шёлке лучше показываться на балу, а не на войне.
   - Моё почтение, судари.
   - Тенперон Даркхам и его ученик, если не ошибаюсь? - спросил Фердинанд.
   - Вы необычайно проницательны, Ваше Высочество, - льстил принцу Тенперон.
   - Великолепно! Я только что получил Ваше письмо, но не ожидал Вас так скоро. Объясните, что это за обстоятельства, о которых Вы писали, заставившие Вас прибыть сюда?
   - Архимаг Асфар, директор Магической академии, этой ночью убит у себя дома по приказанию узурпатора...
   - Чтооо?! - вдруг вскрикнули разом дворяне, стоявшие в шатре, - великий Архимаг, служивший ещё прадеду Его Высочества, убит?
   - Да, и это сделали алые маги, судари. Надеюсь, Ваше Высочество знает, кто они?
   - О них знает любой, кто жил хоть день в столице. Это меняет ход всей войны - теперь нам вряд ли справиться с узурпатором. Разве что с Вашей помощью, сударь маг.
   - Для этого я и появился, Ваше Высочество. Я уже давно создал план, с помощью которого Вы сможете вернуть трон.
   - Давно? - смеялся один из феодалов, граф Даркмур.
   Вообще-то, Даркмур был не простым графом. Он был ещё и Владетелем - наместником провинции Королевства. Насколько я знал, он отвечал за графство Беневаль, что расположилось на севере Королевства. Раньше Беневалем правили род графов Беневаль, о лет сорок назад при невыясненных обстоятельствах погиб последний представитель этого рода, Владетель Эдвин. И Владение перешло к фон Даркмуру.
   Я решил присмотреться к нему поближе: нечасто встречаешься с наследником престола и Владетелем. Граф был высок ростом, блондин, глаза его были цвета морской волны, словом, настоящий огнар. Но вот взгляд его всё время бегал по шатру, на мгновение останавливаясь на присутствующих. Облачён он был в плотный коричневый камзол из шерстяной ткани, на груди, справа, был вышит фамильный герб: сокол, летящий вниз.
   - И сколько же это часов?
   - Около месяца, сударь Даркмур.
   - Вы шутите? - спросил принц.
   - Ничуть, Ваше высочество. Я уже давно знал о желании короля завещать престол Реджинальду, - интересно, а Тенперон говорит правду или блефует? Нет, учитель, конечно, сам отвечает за свои слова, но... - Но позволите ли Вы изложить мне свой план?
   - Я готов выслушать любой план, лишь бы он помог вернуть мой, принадлежащий мне по праву первородства, престол.
   - Так вот. Насколько я знаю, сейчас в этом лагере и его окрестностях сейчас около двадцати тысяч пехоты и около тысячи конницы?
   - Вы слишком хорошо информированы, - принц взглянул на Даркмура - Фердинанд уже думал, кого наказать за утечку информации.
   - Так вот, надо разделить эти двадцать тысяч на две части...
   - Это невозможно - это просто глупо, - Даркмур считал себя знатоком военного дела.
   - Только это и спасёт армию от разгрома, Ваше Высочество, - у Реджинальда около тридцати-тридцати пяти тысяч пехоты, а вот хорошей конницы нет - почти все рыцари перешли на Вашу сторону, принц. Поэтому надо разделить войско на две части: на пятнадцать тысяч и на пять тысяч пехоты со всей конницей, и дать сражение.
   - Это лишено логики, сударь маг! - уже и принц не выдержал.
   - Это-то и хорошо: большая часть пехоты завяжет бой, а к тому времени вторая часть войска, обойдя вражеские позиции, атакует войско Реджинальда с тыла и решит исход сражения, которое, - Тенперон сделал небольшую паузу, - будет через три дня.
   - Возможно, что это может нам помочь, - хотел сказать принц, но вдруг вмешался второй молчавший до того вельможа, герцог Артуа, один из бывших генералов короля Альфонсо.
   А вот Жерар Артуа был Владетелем одноимённого герцогства в семнадцатом поколении, и неимоверно гордился этим. Сорока шести лет, герцог был среднего роста, немногим выше меня, с короткой бородкой клинышком. Серые глаза его смотрели прямо на Тенперона, словно каменные: герцог ни разу не моргнул и ни отвёл взгляд. Артуа, единственный, был в подобающем для случая наряде: стёганый кафтан, который одевали под доспехи, кольчужные штаны и шлем, который придерживал правой рукой. Такое впечатление, что он в любой момент ждал нападения. Хотя подобное было вполне возможно.
   - Если мы сделаем так, то вся наша армия погибнет. А Вы, Ваше Высочество, попадёте в лапы к своему кузену, и он вряд ли примет вас с распростёртыми объятиями, - герцог знал, как надавить на принца. - Да и кто поведёт в бой вторую часть войска? Уж не вы ли, сударь маг?
   - Я, если прикажет принц, смогу это сделать, - кивнул Тенперон.
   Все, почему-то, засмеялись...
  
   Королевство. Тронгард.
  
   Реджинальд ходил из угла в угол тронного зала, заложив руки за спину. Изредка он бросал взгляды в сторону гвардейцев, охранявших своего монарха. Пятеро воинов, все из дворян. Они со скучающим видом взирали на беспокоившегося монарха, многозначительно переглядываясь. Облачённые в кольчуги, поверх которых были накинуты синие табарды с жёлтой молнией, они выглядели очень внушительно. Но не в глазах Реджинальда.
   "Стоят как идиоты, ничего не делают, только переглядываются, - думал король. - Ни на что не годны! И зачем только дядюшка их держал здесь?"
   "Основа трона - это дворяне, а гвардия - это основа дворянства" - любил говорить Альфонсо V. Вот только он не учёл, что дворяне тоже могут восстать против трона. "А что, если создать что-нибудь в противовес гвардии? Её не распустишь, иначе мне не продержаться и день в столице - сами же бывшие гвардейцы и уберут с трона. Но вот если найти тех, кто будет очень многим обязан лично мне, а не Огнаридам, то будет намного спокойнее. Пусть, скажем... Да, пусть будет Особая охрана. Звучит! И есть какая-то тайна в этом названии. Да, пусть будет Особая охрана".
   Реджинальд, не обращая внимания на то, что горностаевая мантия подметает пол, быстрым шагом направился в соседний зал, с балкона которого открывался прекрасный вид на Белый город. Гвардейцы молча последовали за ним.
   Пройдя по мраморному полу Малого тронного зала, Реджинальд оказался на балконе, который был украшен статуями огнарских рыцарей. Людольфинг смотрел на город. Теперь уже его город в его Королевстве.
   Прямо перед дворцом, окружённым кованой оградой с прекраснейшими воротами, чьи створки были сделаны в виде стилизованных молний, раскинулась Коронная площадь. Огромное пустое пространство (по меркам огнарских городов, конечно) сто на сто шагов радовало глаз. Потому что окружали эту площадь теснившиеся друг к другу особняки дворян и придворных, каждый из которых хотел хоть мелочью. Но выделиться среди других. А мелочами огнарские дворяне считали что-нибудь вроде гаргульи над дверьми дома, или пристроенную башенку.
   К счастью, из-за слабого зрения Реджинальд почти не видел всех этих "мелочей", и радовался этому. Потому что и так устал от них за всё время пребывания в столице. За крышами особняков знати виднелся Малый коронный дворец, который сейчас пустовал: там осталось немного слуг и охрана. Принц-то, который раньше в нём жил, покинул столицу.
   - Надеюсь, что он скоро вернётся, - усмехнулся Реджинальд.
   Этот дворец отличался тем, что стены его были сложены из светлого камня, в отличие от остальных построек такого масштаба в огнарской столице. Просто он был возведён относительно недавно, всего век назад, по илатской моде. Малый коронный дворец был к юго-западу от Королевского дворца. Он был окружён зданиями ремесленных гильдий и цехов. А вот к юго-востоку была Гильдия магов, самое высокое здание в столице.
   Четыре башни, чьи крыши были разного цвета: оранжевого, коричневого, синего и белого. Каждая из этих башен символизировала природные стихии, из которых черпали свою силу маги: огонь, землю, воду и воздух. Но была и пятая башня, ещё выше остальных. Реджинальд, как и почти все остальные жители Королевства, что она символизировала пятую стихию, открытую магам. И, конечно же, сокрытую для всех остальных.
   Реджинальд с детства не доверял волшебникам из Гильдии, не без оснований считая, что они возомнили о себе слишком много. Алые маги, во всяком случае, исследовали структуру волшебства, пытались сделать магию более доступной. Во всяком случае, так говорил Эдмон Рофшор, а у Реджинальда не было повода ему не верить.
   А дальше всё в глазах короля расплывалось в сплошной массив крыш и стен домов. Он не мог разглядеть храмы, посвящённые огнарским богам, и лишь вдали, расплывавшуюся для него, мог заметить городскую стену. Вернее, стену Белого города. Дальше был Чёрный город, где жили бедные огнары, мелкие ремесленники, а также, что было очень, гм, показательно, - иностранцы и иногородние. Для них отводился специальный квартал, огороженный стеной. Давным-давно, когда Королевство было ещё молодо, Черного или Белого города не существовало, а был единый Тронгард. Только потом, с течением времени, Владетели, знать и богатейшие купцы попросили "оградить их от нищих и бездельников". Вот так и появился Чёрный город, от которого Белый отгородился стеной и семью воротами. Дворяне, пусть их предки некогда были такими же нищими, некоторые владели только топором и копьём, боялись жителей Чёрного города. Боялись своего народа...
   - Боялись? - внезапно Реджинальда осенила мысль. -
   - Боялись?
   - Боялись?!
   - Боялись! Они их боялись! - расхохотался Реджинальд, устремляясь прочь с балкона, из зала, и следуя вниз, в кабинет Коронного сенешаля.
   Именно Коронный сенешаль отвечал за издание королевских законов и эдиктов, а также, естественно, за их исполнением. Реджинальд, словно боясь, что гениальная мысль, пришедшая ему в голову, выпорхнет из его головы, со всей возможной скоростью направлялся к кабинету сенешаля. А потом, позабыв о дворцовом этикете, просто побежал. Гвардейцы в своих тяжёлых доспехах не поспевали за ним...
  
  
  
   Королевство. Предгорья Саратских гор.
   - Вы, сударь Тенперон? - не верил своим ушам принц.
   - Если вы сомневаетесь в моих способностях, вспомните резню при Кирсекри.
   Каждый знал про эту битву. Случилась она не больше пяти лет назад, когда на северные земли Королевства совершили набег племена варваров из Снежной пустоши. Объединённое ополчение магов, местных феодалов и крестьян остановило нашествие, но полегло почти полностью, просто задавленное в десять раз превосходившими их количеством варварами. До сих пор не знали, кто руководил той битвой после гибели графа ле Дезира, командовавшего ополчением.
   - Можете спросить выживших о внешности их командира.
   - Мы так и сделаем, - негодовал герцог.
   - Так, господа, мне надо подумать, - проговорил принц.
   - Не будем вам мешать, Ваше Высочество, - заискивал граф Даркмур, кланяясь принцу.
   - Я уверен, что ваше решение будет справедливым, - поклонился Тенперон. - Пойдём, Николас, нам здесь больше делать нечего.
   - Да, учитель, - я тоже поклонился Его Высочеству и вышел из шатра вслед за Тенпероном.
   Едва мы вышли из шатра, как герцог и фон Даркмур заспорили с учителем.
   - Мы, конечно, осознаём Ваш талант, если именно Вы командовали ополчением в той битве. Но там были лишь жалкие варвары, одетые в шкуры и вооружённые копьями с костяными наконечниками, - начал Артуа. - Здесь же совсем иная ситуация!
   - Вы глубоко заблуждаетесь, сударь герцог. Те племена шли в бой далеко не с копьями из костей: они воевали стальными и железными мечами, ведомые в бой их шаманами, сведущими в природной магии. И сейчас тот же случай: мы или победим в этой битве, или нас сомнут. А потом настанет черёд всего дворянства и всех не алых магов.
   - Ладно, господа, не ссорьтесь, - вдруг стал нас успокаивать Даркмур. - Всё решит принц. Всё же именно он до сих пор командующий армии, - граф многозначительно посмотрел на герцога.
   - А вот и Его Высочество, - еле прошептал я, видя, как принц выходит из шатра. Тенперон быстро повернулся на каблуках.
   - Я вынес решение, господа. Сударь Тенперон будет командовать латниками второго отряда, командиром конницы я назначаю графа Даркмура. Основной частью войска будет руководить герцог Артуа. Всем понятно?
   - Да, Ваше Высочество.
   - Вот и отлично, теперь поедемте в поле, где завтра будет битва.
   - Как завтра, Ваше Высочества? - разом спросили Даркмур, Тенперон и герцог.
   - Утром мне сообщили, что войска Реджинальда в одном дневном переходе от нас.
   - Сударь Тенперон, что Вы делаете? - только тут я заметил, что учитель что-то шепчет и делает пассы руками, явно творя заклинание.
   Внезапно перед шатром появился грифон. О, любой бы ученик Магической академии узнал бы его: огромная орлиная голова с мощным клювом, который пробивал одним ударом доспехи, широкая, в перьях, шея, всё туловище тоже было покрыто перьями, за исключением задних ног, очень похожих на ноги льва, от него же грифону достался и хвост. Грифон склонился перед Тенпероном. Дворяне и принц так и ахнули.
   - Вы можете воспользоваться конями, а я с Николасом полечу на вот этом красавце, - Тенперон погладил грифона, - как я понял, это поле в пяти лигах отсюда, там ещё лесок к востоку от него?
   - Да, сударь маг, - только Даркмур пришёл в себя от вида грифона.
   - Хорошо. Николас, запрыгивай. Тут места как раз для тебя хватит! - и я проворно вскочил на спину к грифону, уже в предвкушении от полёта.
   - Встретимся на поле, судари! - и Тенперон чуть коснулся ушей грифона, подавая ему знак взлетать.
   - Да, на поле, сударь маг! - слышалось издалека.
   Вид, открывшийся мне с грифона, был потрясающим ....
  
  
  
  
   Королевство. Тронгард.
  
   Реджинальд облегчённо вздохнул. Но этого собравшиеся в Тронном зале совершенно не замечали, всё своё внимание обратив на Эдмона Рошфора. Он сообщал последние новости. Алые маги взяли на себя обмен посланиями между Второй Северной армией Блад Торна и столицей. Сейчас она уже должна была найти жалкие силы мятежников. По заверениям всё того же Рошфора, их должно было быть не более пяти тысяч воинов. Больше ни Артуа, ни фон Даркмур, открыто поддержавшие Фердинанда, просто не могли собрать.
   "Интересно, а как они вообще могли собрать столько воинов менее чем за неделю? Или более, чем за неделю?" - Реджинальда терзали сомнения. Вообще-то, насколько знал Людольфинг, Артуа и фон Даркмур должны были разослать гонцов по замкам своих вассалов. Кликнуть клич, как говорили огнары в старину. Те вассалы должны были собрать воинов и разослать гонцов к своим вассалам. И так далее. Уйти на это должна была уйма времени. Второй Северной армии, верной престолу понадобилось две с половиной недели, чтобы просто добраться до Фердинанда.
   "Они готовили мятеж заранее, эти Артуа и Даркмур" - внезапно осенило Реджинальда, который теперь не обращал внимания на слова Рошфора. И эта мысль поразила Людольфинга, чья вера в верных подданных пошатнулась.
   Первый удар этой вере был нанесён известием Рошфора о том, что Архимаг Асфар отказался выполнять приказ короля и приехать в столицу. Более того: он атаковал приехавших сопроводить его в столицу алых магов и воинов. И это был один из вернейших помощников Альфонсо V! Что случилось с огнарами? Куда делась их знаменитая верность своим правителям?
   "Неужели я настолько плохой король, что от меня уже начали отворачиваться подданные? Нет, не может быть! Или всё-таки может?". Реджинальд не знал ответа на этот вопрос. И потому мучился...
  
  
  
  
   Королевство. Предгорья Саратских гор.
   Вид, открывшийся мне с грифона, был потрясающим: на мили вокруг лагеря тянулись поля, кое-где перемежавшиеся небольшими лесками. Далеко позади сверкали снежные пики Саратских гор. Моя мантия развевалась от порывов ветра, и я еле мог сохранять равновесие при полёте, чего нельзя было сказать об учителе: Тенперон уверенно держался на грифоне, ещё в самом начале полёта ухватившись за гриву существа, лишь изредка командуя грифону об изменении направления полёта.
  -- Мастер, а когда я смогу призывать грифона? - старался я перекричать свист ветра.
  -- Я не призывал грифона, я его позвал, - Тенперон всегда любил играть словами. - Только владея специальным амулетом с сетью заклинаний призыва, ты сможешь сделать подобное.
  -- А как я получу такой амулет?
  -- При посвящении в маги тебе придётся сделать свой собственный амулет, с выбранными тобою свойствами, тогда и только тогда ты станешь настоящим, - в голосе Тенперона появились горделивые нотки, - магом.
  -- Я буду стараться, учитель! - грифон стал резко снижаться, отчего у меня захватило дух.
   Грифон приземлился на каком-то холме, поросшем густой травой доходившей мне до самых колен.
  -- Так-с, - задумчиво прошептал Тенперон, когда грифон уже растворился в воздухе.
  -- Учитель, я подумал, что можно закрепиться на этом холме.
  -- Ты прав, - Даркхам огляделся, - только нужен низкий палисад здесь, - Тенперон махнул вперёд, на подножие холма. - Он сможет задержать конницу. Но вот только все здесь не уместятся, придётся закруглить ряды, чтобы не обошли с фланга.
   Я мог только молча поражаться, как уже после одного взгляда Тенперон уже успел решить, как расставить войска.
  -- Вот и судари пожаловали, - сказал минут через десять Тенперон, быстро поворачиваясь к лесу.
   И правда, между деревьев показалось с десятка два всадников, в центре которых ехали Артуа, Даркмур и Фердинанд. Приблизившись к холму, эскорт остановился, позвякивая доспехами, а принц и генералы спешились.
  -- Как я могу судить, дать бой Вы предлагаете здесь, - оживлённо спрашивал принц.
  -- Да, у подножия холма необходимо возвести палисад.
  -- Но как мы... - начал было д'Артуа, но принц его перебил.
  -- Герцог, немедленно вызывайте пехоту. Вашу пехоту, - Фердинанд, похоже, уже видел во всех подробностях завтрашнюю битву, так у него загорелись глаза.
  -- Это будет честью для меня, - сухо ответил герцог и быстро вскочил на коня, бросившись в лагерь галопом. Пятеро рыцарей последовало за ним.
  -- Так, а теперь, - начал Тенперон рассказывать свой план будущей битвы...
  
  
   Кольчуги и шлемы весело поблёскивали на солнце. Ровные ряды копий были украшены разноцветными флажками - знаками феодалов, чьи воины теперь стояли на этом холме и ещё на четверть лиги в стороны. Целых пятнадцать тысяч воинов, столько я ещё ни разу не видел на такой узкой полосе земли. Хотя, конечно, я и пяти сотен воинов в одном месте не видел. Меня больше всего поражало то, что ни один из этих воинов совершенно не понимал, с кем он будет биться в этот день: "Так это, я скумекал, - собрался бандыт королём стать, а мы его и скрутим туточки". Или: "Так то, хлопчики, колдун тёмный околдовал наших-то и погнал их честных людей резать, и токма мы его остановить-то сдюжим".
   Вооружение воинов мне не внушало доверия: кирасы были хорошо если у сотников, у воинов победнее и пониже званием не то что кольчуги, но и стёганые кафтаны встречались редко, одеты они были в рубахи, подпоясанные верёвками, и в штаны. У большинства были лапти или рваные сапоги, многие были босыми. У первых рядов пехоты на вооружении были короткие копья и щиты, у кого каплевидные, у кого круглые, у кого их просто не было. Остальные три ряда воинов бряцали топорами, вилами, дубинами, иногда можно было увидеть мечи, явно доставшиеся от дедов и прадедов. У самого палисада и на вершине холма расположились лучники. Здесь же, на холме, был и принц со знатью: он был облачён в полный доспех - серебряный единорог и золотой лев были отчеканены и на шлеме, и на кирасе, и даже на наплечниках. Фердинанд стоял с таким уверенным лицом, что было видно - в мыслях принц уже примеривает корону. Казалось, что только я понимаю всю сложность предстоявшего сражения: так я волновался.
   "Помни, Николас, ты будешь единственным магом на целых пятнадцать тысяч. Ни я, ни принц, ни сам Всезнающий Тарик не знают, сколько алых магов выведет против нас Реджинальд. Может, одного, а может, и с полсотни. Только ты будешь стоять между ними и гибелью войска. Мужайся и помни, что я буду молиться за тебя и за всех нас. Помни!" - говорил Тенперон, перед тем как присоединиться ко второму отряду.
  -- Не волнуйся, сынок, - похлопал меня по плечу уже седой сотник с голубыми глазами, чьи длинные седые усы свисали до самого герба принца на кирасе. - Хоть их там и больше супротив нашего, зато с нами правда.
  -- Я знаю, сударь, я знаю, - я до сих пор не мог понять, как все эти люди могли вести себя так спокойно, словно через минуты они не погибнут под градом стрел. Или не будут растоптаны рыцарской конницей. Или не будут пронзены копьями. Или.... Словом, много что могло с ними случиться. - Но я боюсь, что Немайди будет занята более важными делами сегодня.
  -- А на что мы тут, сынок, а? - я не нашёлся, что ответить на этот вопрос. - Вот для этого принц и собрал нас, чтобы покарать нечестивца.
   Оставалось надеяться на палисад: невысокие, доходившие мне до пояса колья, вотканные в землю на расстоянии двадцати сантиметров друг от друга, которые должные были не пустить вражескую конницу, а, по возможности, и вражескую пехоту.
   Но вот Фердинанд взмахнул своим мечом, и заиграли горны. Только тут я разглядел на другом конце поля медленно приближавшуюся чёрную полосу - ряды противника. Незаметно для себя я стал молиться Тарику, богу магии и покровителя любого существа, творящего волшбу и читающего заклинания: "Я знаю, что ещё не совсем волшебник, и, возможно, никогда им и не стану, но я прошу тебя: дай мне сил выстоять в этой битве и пережить этот день. Именем четырёх стихий".
   Вдруг горны замолкли - и первая шеренга выставила вперёд копья, а лучники натянули луки. Мгновение - и туча стрел взметнулась в воздух, даже не видя ряды врага, можно было, сказать, что урон был крохотным: наши луки били только на две сотни шагов, а тут было почти в два раза дальше.
   Вдруг показалась вражеская конница: нестройные ряды закованных в броню рыцарей, чьи кони были словно сделаны из железа - столько доспехов было навешано и на них. Когда они приблизились на расстояние полусотни шагов, наши лучники дали залп - и лишь десятка два рыцарей упали на землю, истекая кровью. Ладно если бы палисад представлял собою сплошную деревянную стену, но через наш одиночные рыцари могли без проблем прорваться. Надо было отдать должное нашей пехоте: многие рыцари напоролись на копья, а у остальных кони просто сбросили седоков, не желая идти дальше. Я насчитал не менее двух десятков трупов - огромные потери для рыцарства.
   "Лайт ум терра!" - невольно прошептал я, и в одного из рыцарей ударила молния из моей правой руки. От ужасного крика жарившегося заживо в доспехах человеках практически все воины, стоявшие рядом, вздрогнули. Это было моё первое по-настоящему боевое заклинание. Странно, но я не испытывал сожаления или угрызений совести от того, что убил человека. И даже не понял, что именно я первым в этом бою нарушил "Договор братской крови".
   Видно, такова судьба боевого мага: убивать не задумываясь, не колеблясь, иначе через секунду убьют тебя. Внезапно рыцарская конница отступила - и через мгновение на наш холм посыпались стрелы. Двух воинов, стоявших позади меня, убило сразу же. Тот самый сотник, говоривший со мной перед боем, упал, хрипя: стрела ударила ему прямо в горло. Меня не задело лишь по случайности: я заслонил лицо рукавом мантии, и через секунду там уже торчало две стрелы. Я чисто машинально шептал заклинание огненных клинков - и вот уже шесть пламенных лезвий окружало меня, сжигая все приближавшиеся стрелы. В этом заклинании, как я убедился в те минуты, был один изъян: каждая сожжённая стрела отзывалась страшной головной болью.
   Внезапно стрелы перестали сыпаться. Оглядевшись, я об этом сразу же пожалел - в бой пошла пехота. Вражеский командир применил совершенно новую тактику в этой битве: вместо одной ровной линии он разбил пехоту на множество маленьких квадратов, между которыми шли лучники. Скоро я заметил мелькавшие за лучниками алые мантии. Три-четыре, хоть как-то полегче будет, ведь я ожидал, что Реджинальд может кинуть весь Орден алых магов. Я чувствовал, будто холодная рука тянется к моему горлу: алые пытались пробить мою магическую защиту, которую Тенперон наложил перед самым боем. Но она пока держалась, чего нельзя было сказать о нашей пехоте.
   Подойдя на расстояние тридцати шагов, лучники Реджинальда дали залп. О, я никогда не забуду той минуты: почти весь наш первый ряд наших войск словно выкосило. В образовавшиеся прорехи полетели "огненные шары" и "малые молнии". У Реджинальда были маги-дилетанты: я смог достать одного "ледяной стрелой", задев второго "молотом земли". Несмотря на это, наша пехота стала отступать, даже не скрестив мечи и копья с врагом.
   Принц, с самого начала безмолвно взиравший на происходящее, с яростью скинул шлем и прокричал: "Не посрамим предков наших"- и, высоко над головой подняв меч, ринулся вперёд. Огнариды вообще любили взывать к памяти народа. Огнары, которые были на волосок от бегства, перестроились, и, снова выставив копья, пошли в атаку.
   Я не мог узнать ряды врага: реджинальдисты, до того храбро двигавшиеся на наши ряды, теперь чуть ли не бежали. Наши воины теснили врага, постепенно перебив лучников и ворвавшись в пустоту между "квадратами".
   Их командир такого явно не предусмотрел: вражеские кнехты не успевали перестраиваться и умирали, умирали, умирали...
   Мы заметно теснили реджинальдистов: теперь они сбились в кучу у самого лагеря, на ходу перестроившись в привычную линию. Это было слишком опасно: даже после нашей атаки они сохраняли почти подавляющее большинство в пехоте и лучниках, и теперь могли в полной мере воспользоваться своим превосходством. Наши ряды сначала остановились, а потом отхлынули от линии противника. Казалось, ещё секунда, и Фердинанд безо всякой магии начнёт метать молнии: так он злился и кричал на окружавших его дворян.
   Но этого, слава Тарику, не произошло: из соседнего леса, прямо за правым флангом противника, показалась конница. Мне были прекрасно видны радостные лица воинов Реджинальда: им казалось, что это подкрепление. Любой актёр бы позавидовал такой быстрой смене лица: из радостного в непонимающее, а потом и паникующее.
   Среди нашей конницы были в основном лёгковооружённые воины: рыцари встали на сторону Реджинальда, и Фердинанду пришлось набирать горожан и простолюдинов. Несмотря на всё это фланговый удар конницей был потрясающ: в первые секунды погибло не меньше двух сотен реджинальдистов. Вслед за этим весь правый фланг противника сдался.
   Оставшиеся воины противника, даже у самой нашей линии, бросали оружие и либо бежали, либо сдавались. Разгром врага был полный: через полчаса мы уже были во вражеском лагере. Сотни и сотни палаток были опрокинуты, многие наши воины уже сновали по всему лагерю, держа в руках оружие, броню и всё, что только могли найти в палатках. Я сам видел, как один из молодых воинов, скорее всего виллан, скинул с себя лапти и уже примеривал сапоги, которые до этого забрал у мёртвого рыцаря. Если сейчас кто-нибудь догадался бы атаковать лагерь, ни один из воинов Фердинанда не унёс бы отсюда ноги. Хвала Вартару, что в радиусе десяти лиг не было никого, кроме обнаглевших мародёров. Я смог найти Тенперона только ближе к вечеру, в главной палатке лагеря. Охрана, десять воинов разных баронов, пропустили меня: видимо, по войску уже разошёлся слух о маге-ученике, отражавшем атаку алых.
   - Николас, рад видеть тебя здоровым и невредимым. Я с ног сбился, пытаясь тебя найти! - радостно говорил Тенперон, подскочив ко входу в палатку. Сзади него о чём-то говорили Фердинанд и Даркмур.
  -- Поздравляю Вас с победой, Ваше Высочество, - я поклонился принцу.
  -- Это была всего лишь стычка по сравнению с тем, что нам предстоит, - принц чуть склонил в голову в ответ на моё приветствие.
  -- Но первый шаг к полной победе уже сделан! - вступился Тенперон.
  -- Возможно, - вторил принцу Даркмур, сверкая чёрными глазами. - Но мы победили не Реджинальда, а всего лишь его генерала, Блад Торна.. Всего час назад он лично вручил Его Высочеству знамя Второй Северной армии, которая сейчас почти вся лежит на этом поле.
  -- Не забудьте, что Первая и Третья армии уже идут к нам, - Тенперон картинно отвесил поклон Даркмуру и принц, намекая, кто именно виноват в том, что творится сейчас в Королевстве.
  -- И поэтому я решил, что в силу ваших заслуг, мэтр Тенперон, я поручаю Вашему командованию три тысячи пехоты, - это был удар ниже пояса - сам принц уже, видимо, решил отойти на запад, к границе с Аркадской империей.
  -- Служу Королевству! - обычный ответ всех воинов, от солдата и до Первого маршала. Вообще-то, если уж на то пошло, то его "позаимствовали" у аркадцев, слегка изменив слова "Служу Ксару!".
  -- А мы тем временем, - Даркмур стал излагать свой план, который он считал верхом тактической мысли. - Отойдём к западной границе, попутно собирая вокруг нас преданные войска и, даст Онтар, к будущей весне вернёмся сюда. Я посчитал, что к тому времени у нас будет сорокатысячная армия и четверть огнарского дворянства.
  -- А что Вы мне прикажете делать? - Тенперон с некоторой безнадёжностью в голосе спрашивал Даркмура, словно предугадав всё, что скажет граф.
  -- Уповая на Вашу храбрость, принц оставляет Вас здесь, дабы защищать верноподданных.
  -- Боюсь, что через день после вашего отъезда эти Ваши, - учитель добавил с некоторым пренебрежением, - верноподданные уже будут поджигать наши склады и ночами резать Ваших же воинов.
  -- Предвидев это, мы и оставляем Вас здесь. Вы завоевали авторитет среди огнаров в сегодняшней битве. И только Вы сможете выполнить мой приказ.
  -- Подчинение, - эту фразу огнары тоже только считали придуманной ими, - Королевству! - отсалютовал Тенперон и шёпотом добавил. - Идём, Николас, нам здесь больше делать нечего.
  -- Желаю вам доброй ночи, Ваше Высочество.
   - Вам того же, сударь.
   В комнате, освещённой лишь парой факелов и горящим камином, в креслах сидели двое. Одним из них был герцог Рабар.
   Скоро ему должно было исполниться сорок, но выглядел он на тридцать пять, не больше. Статью он пошёл в отца: высок, но узок в плечах, очень худ, лицо казалось измождённым от длительной голодовки. Бледность лица компенсировалась горящими глазами: словно два чёрных алмаза смотрели на тебя, решая, жить тебе или умереть. Брови был короткими и не очень густыми: Фридрих Рабар каждое утро специально выщипывал волоски. Герцог всегда тщательно следил за собой, и даже после бессонной ночи и утомительного дня его коротко стриженые каштановые волосы были аккуратно расчёсаны и зачёсаны на правый бок, как любил Фридрих. Некоторые за это называли его старомодным: такие причёски были популярны лет пятьдесят назад, при деде короля АльфонсоV. Но Рабар лишь ухмылялся, если кто-то намекал о "старомодности", отвечая: "При Альфонсо III всё было лучше". Отец герцога, которого тоже нарекли Фридрихом, очень любил рассказывать сыну о былых временах. К счастью, он отправился к воротам Даркоса ещё семь лет назад, и не видел, во что превращается его любимое Королевство.
   Вторым был барон Сан-Зар. Стефан, Владетель баронства Сан-Зар, являлся почти что полной противоположностью своему другу. Сорок восемь долгих лет жизни оставили на нём свой отпечаток, и не совсем приятный. Некогда прекрасные рыжие волосы, из-за которых по нему сходили с ума многие придворные дамы, поседели, хотя рыжие седеют медленнее остальных. Густые и длинные усы и бородка клинышком делали своего владельца в чужих глазах лет на пять или шесть старше. Ещё два года прибавлял совсем не красивший его, хотя Стефана уверяли в обратном, живот. Из-за вместительности этого живота враги Сан-Зара за глаза называли его "Усатым бочонком". Когда Стефан узнал об этом, он вызвал добрый десяток насмешников на Поединок Чести, отправив к Тайтосу всех десятерых. Насмешки стихли, но не прекратились.
   Сан-Зар почти всю свою жизнь, не считая войн с воинственными соседями огнаров, провёл в своём замке, редко выбираясь даже в замки соседей. И лишь одно заставило покинуть барона так любимый им замок Сан-Зар: Реджинальд назначил его главой Особой охраны.
   Указ об её учреждении был зачитан на Коронной площади лишь неделю назад, но вести об этом успели разлететься по всем Владениям. Не совсем добрые для дворян и, наоборот, прекрасные для простого народа. Во-первых, потому, что в Особую охрану Реджинальд повелел принимать всех желающих, лишь бы они умели держать меч в руках. Во-вторых, именно Особой охране теперь полагалось охранять королевскую особу, а гвардии отводилась лишь оборона дворца и патрулирование Белого города вместе с городской стражей. Дворяне боялись, что из королевской гвардии сделают обычное подразделение гарнизона, и поэтому подняли ропот. К счастью, Людольфинг оказался не глуп, и капитаном Особой охраны сделал Владетеля.
   - Компромисс, не более, - вздохнул Сан-Зар, любуясь на новую форму.
   Белый плащ, накинутый поверх белых же доспехов, должен был намекать людям, что Особая охрана борется только за правое дело. Во всяком случае, на это надеялся Людольфинг. На белой ткани была вышита золотыми нитками молния, герб Королевства. А над ней - корона с двумя зубцами, новый герб Людольфингов.
   - Меня терзают смутные сомнения, сударь Сан-Зар, - наконец-то прервал своё задумчивое молчание герцог Рабар. - А что, если Реджинальд пойдёт дальше?
   Когда Фридрих начинал говорить, многие вздрагивали и глазели по сторонам, потому что у такого щуплого на вид человека не могло быть такого низкого и мощного голоса. А вот народ Рабара помнил, как их герцог, словно сошедший на землю Вартар, одним голосом останавливал бегущие рати и приводил в смятение аркадские и партафские орды. Просто голос обычного человека не должен был перекрывать шум битвы и гром. А вот Рабара - мог.
   - Он, как мне кажется, несколько лет побесится, а потом возьмётся за ум, выкинет алых магов из столицы и... - баронов Сан-Зар всегда отличала полная наивность в делах политических.
   - Если Фердинанд проиграет битву Блад Торну, Реджинальд подомнёт под себя всё северное Королевство. И, как мне кажется, отдаст в руки своих братьев. А потом примется и за остальные части. Боюсь, что за Артуа и Беневалем последуют мой Рабар и Ваш Сан-Зар. Уже сейчас Реджинальд может собрать до шестидесяти тысяч пеших и тысяч десять конных, и это не считая армий Королевства. Против такой силы уже сейчас вышел только Фердинанд, а потом, если принц погибнет или проиграет, у Реджинальда не будет внутренних врагов.
   - Ну это Вы, герцог, загнули... - барон лихорадочно соображал. - -
   - Это что же получается? - лицо его сразу из красного стало снежно-белым.
   - Вот, поняли? Ещё год, да что уж там, этот день и надвигающаяся ночь, и больше нет свободы, всё будет как в проклятой Унгуртской Теократии. А я хочу, чтобы мои внуки владели моим герцогством, а не ползали на брюхе перед потомками этого Реджинальда.
  -- И что Вы предлагаете? Мы давали присягу на верность Реджинальду, и, скажем, убить его или предать - значит лишиться титулов и обречь на нищету наших детей и внуков. Лично у меня уже есть дочь, и я хочу, чтобы она вышла замуж за дворянина, а не за какого-нибудь столяра или каменщика. А ещё мне бы хотелось передать титул одному из моих сыновей.
  -- Не бойтесь, я даже и не думал о таких вариантах. Сейчас нас слишком мало, чтобы сделать что-нибудь серьёзное. Нам надо натолкнуть на те же мысли дворян в моём герцогстве и в Вашем баронстве и герцога Аскера. Он же сейчас командует Пятой армией? На границе с Аркадией?
  -- Да.
  -- Это хорошо. Иоанн Дука Ватац может нам помочь в этом деле.
  -- Герцог, Вы хотите воспользоваться помощью нашего извечного врага? Великолепно, сам Рошфор бы не додумался! - рассмеялся барон.
  -- Нет, я бы сказал, что Ватац воспользуется нашей.
  -- В смысле?
  -- Мне тут недавно ветер нашептал, - герцог не любил раскрывать свои источники информации, - что император идёт на Партафу, а Королевство не должно мешать.
  -- И что предлагает этот ветер?
  -- Мы - спокойствие на восточной аркадской границе, они - деньги и наёмников.
  -- Сколько? - бароны Сан-Зар всегда любили считать деньги. К чести их рода, только свои. Или те, которые в скором времени они смогут они назвать своими.
  -- Сорок тысяч сестерциев и четыре-пять тысяч айсаров.
  -- Великолепно!
  -- Партия в "смерть короля" началась... - прошептал Рабар.
  
  
  
  
  
   Королевство. Предгорья Саратских гор.
  
   Едва мы вышли из палатки, я неуверенно спросил у Тенперона:
  -- Учитель, что же мы будем делать?
  -- В данный момент я собираюсь отвести тебя в твою палатку, а потом заснуть.
  -- Нет, сударь, я имею в виду, что Вы будете делать после отъезда принца?
  -- Взять столько еды и снаряжения, сколько можно, и отступать в предгорья.
  -- А разве это не будет нарушением приказа?
  -- Запомни: маги имеют право не выполнять приказ представителей королевской фамилии, если считают, что это противоречит интересам Ордена и Королевства. А если по-огнарски, то нас тут просто перебьют.
  -- Ясно, учитель.
  -- Вот твоя палатка, - учитель указал мне на довольно широкую палатку, у входа в которую дежурило пятеро воинов.
  -- Доброй ночи, учитель!
  -- Доброй, доброй, - пробурчал себе под нос Тенперон и быстрым шагом отправился вглубь лагеря.
   Только я захотел зайти в палатку, как один из охранников, лет девятнадцати, в простой кожанке и лаптях, спросил меня:
  -- Милорд, а правда, что Вы один убили сорок воинов в этой битве? - он прямо-таки сиял от одной мысли о том, что стоит рядом с таким героем.
  -- Я не считал, но мне кажется, что намного меньше, - и правда, сколько же я тогда убил?
  -- А алых магов вы же тогда чёрным пламенем спалили и одним взглядом сожгли того, в начале боя, чёрного рыцаря.
  -- Алых я достал "ледяной стрелой", а рыцаря поджарил всего лишь молнией, - по лицу воина казалось, что "ледяная стрела" будет почище, чем чёрное пламя.
  -- Ух ты! Но я всё равно горжусь тем, что буду охранять такого великого мага! - он мне поклонился. Через секунду уже все пять воинов кланялись мне до земли. В такие моменты кажется, что сможешь зажечь и погасить звезду одним движением брови.
  -- Я рад не меньше вашего, что меня охраняют такие бравые воины! - я зашёл в палатку. Слышались возгласы: "Ура лорду магу!" или "Наш господин завсегда сильнее других будет!". Я немедленно показался на улице снова.
  -- Какой такой "господин"? - недоумевал я.
  -- Так как же, сударь? Лорд Тенперон, да живёт он тысячу лет, сказал, что теперь мы будем служить Вам!
  -- К сожалению, он мне ничего не говорил, - я старался держаться увереннее - хозяин всегда должен быть примером для подражания.
  -- На то и мы у Вас, чтобы вы знали, что здесь творится, милорд.
  -- Хорошо. Всем доброй ночи.
  -- Доброй ночи, милорд.
  
   Наконец-то я смог осмотреть палатку: на земле стояла низкая походная кровать, возле неё поставили два маленьких складных стула, чтобы легче было переносить их с места на место. Сняв с себя мантию, я плюхнулся на кровать, не погасив даже свечи, горевшие на одном из стульев. Через мгновение я заснул.
  
   Проснулся я, когда солнце только стало подниматься из-за Мёрзлого моря. От свечек остались только куски оплавленного воска. Накину мантию, я вышел из палатки. Рядом дежурил всё тот же огнар, с которым я вчера говорил.
  -- Как почивали, милорд?
  -- Хорошо, только не называй меня милордом - зови просто Николасом. К тому же я даже не знаю, как тебя зовут.
  -- Слушаюсь, милорд Николас.... то есть господин Николас. Сташеком кличут меня, господин.
  -- А ты тут всю ночь стоял?
  -- Да не, господин! Владек с Лкашеком стояли, пока Вы почивать изволили. Потом старик Жихарь и Владарь стояли. Теперь вот я недавно тут и стою.
  -- Это хорошо. Мы должны всё время быть готовы отразить удар предателя.
  -- Пока Вы тут, господин, они и на версту не подойдут, это нам Жихарь сказывал.
  -- Надеюсь, что Жихарь окажется прав. Кстати, а где остальные войска?
  -- Его Величество ещё до восхода поднялись, собрали своих и пошли куда-то на закат.
  -- Значит, у нас осталось не больше трёх тысяч, - чуть слышно прошептал я.
  -- Зато скоро о нас будут слагать песни!
  -- Чего?
  -- Так то я говорю, господин, что Владарь слышал, что сюда топают сильно могучие ватаги предателя. А о погибших всегда слагают песни, - Сташек продолжал ухмыляться, словно не понимая, что он только что брякнул.
   Храбрые воины, ничего не скажешь. А может, просто глупые? Как любит говорить Тенперон, храбрость и глупость отличаются на самую малость. Только вот я забыл, что это за малость...
  -- А ну да, ну да. Слушай, Сташек, если тебе будет нетрудно, буди остальных, пусть идут сюда, а Владаря попроси, чтобы узнал, что сейчас делает ... - я не знал, как проще назвать теперешний чин Тенперона.... - лорд Тенперон и что сейчас говорят оставшиеся воины.
  -- Будет исполнено, господин Николас!
  
   "Так-с, от не в меру ретивого Сташека отдохну хоть на пару минут. Надо решить, что сейчас делать. И поесть было бы неплохо". Время близилось к завтраку, когда пятеро моих, гм, подчинённых собрались у палатки. В свете дня я их смог рассмотреть получше. Все, кроме старика Жихаря, были похожи один на другого: тёмно-русые волосы, светлые глаза, всем лет по восемнадцать-двадцать, все четверо готовы выполнить любой приказ "лорда Николаса". Жихарь был самым старым среди них: лет сорока пяти, тёмные короткие волосы, тёмные умные глаза, довольно длинная бородка, доходившая до кольчуги, и топор, который он держал за поясом - привычка, доставшаяся скорее всего со времён или участия в бандитской шайке, или после работы лесоруба. Жихарь догадался взять немного хлеба, крынку молока и прожаренную куриную ножку.
  -- Спасибо, Жихарь, за завтрак, - сказал я, поев немного хлеба и запив молоком.
  -- Завсегда рады, господин Николас, - Сташек уже, видимо, предупредил своих об утреннем разговоре.
  -- Ещё чего-нибудь желаете, господин? - спросил самый высокий среди них. Владарь, как мне почему-то взбрело в голову.
  -- Нет, Владарь, ничего, спасибо, - Владарь поклонился. Вышло у него это, правда, не очень хорошо, но и так сойдёт.
  -- Что слышно в лагере, Лкашек? - вперёд выступил парень лет двадцати, с бесшабашным видом.
  -- Осталось наших тыщи три, господин. Говорят, что в горы отходить будем.
  -- Хорошо. А что лорд Тенперон?
  -- Лорд устроил совет, собрав всех сотников и тысячников. Такого даже Его Величество перед битвой не делал, - видя мой любопытный взгляд, он добавил: - Так Жихарь сказывал. Про Его Величество.
  -- Естественно, учитель господина побольше принца сделал во время битвы! - мне оставалось только удивляться, как быстро по лагерю разносятся слухи и новости.
  -- Ладно. Через десять минут всем быть готовыми - идём на этот совет.
  -- Есть! - все пятерых словно и след простыл.
   Мои худшие опасения подтверждались: Фердинанд просто бросил нас на произвол судьбы, а сам уходил к западной границе. Мучиться нам, конечно, оставалось недолго: по самым скромным мои подсчётам, в недели пути от нас стоит тысяч тридцать-сорок пехоты и с тысячу рыцарей, и им ничего не стоит нас просто задавит числом. Просто раздавить, безо всяких изысков. Мои размышления прервал Владек, тихо сказавший:
  -- Господин, мы готовы, - все пятеро стояли в нескольких шагах от меня, боясь нарушить мои размышления. Видимо, я говорил вслух, а у здешних крестьян не было привычки даже показываться на глаза о чём-то думавшему господину. Просто потому что он обычно раздумывал, как же наказать нерадивых холопов.
  -- А, да, я готов. - Я поднялся, поправил мантию, пригладил волосы. Сташек вручил мне короткий меч, неизвестно откуда взявшийся у него.
  -- Меч их, - он сделал короткую паузу, - тысяцкого. Наша сотня где-то нашла и просила передать тому магу, что их спас.
  -- Передай им мою благодарность!
   В меч было вделано несколько небольших опалов, а клинок был довольно неплохо сбалансирован. Свой я потерял в горячке боя, метая во вражеский строй огненный шары. Да и тот не особо мне пригодился: пользоваться-то я им почти и не умел.
  -- За мной! - гордо добавил я и пошёл вперёд, минуя ряды палаток, к шатру Тенперона.
   Все, кто встречался нам на пути, невольно снимали шапки и шлемы. Еще бы! Вид нёсшего на поясе меч мага-ученика (мантия академии была хорошо известна местным), за которым шли пятеро облачённых в кольчуги и глубокие шлемы с личинами (Сташек нашёл их где-то у самого лагеря, видимо там, где полегла гвардейская рота Блад Торна), с каплевидными щитами и длинными копьями, был воистину впечатляющим.
   За минут десять мы смогли найти шатёр учителя: там уже дежурило десятка два воинов, все в трофейных кирасах и с длинными копьями. Сначала десятник не хотел меня пускать. Но когда Жихарь напомнил (говорил он так, словно стоял в битве рядом со мной), как погибли рыцари и алые, все расступились, а самые молодые даже поклонились мне.
   Внутри шатра собралось человек тридцать-сорок. Хоть шатёр и был огромен по сравнению с моей палаткой, он еле вмещал всех собравшихся. В центре, у стола с какой-то картой, стоял Тенперон и незнакомый мне дворянин, в позолоченной кирасе, низком шлеме и в кольчужных штанах. Правда, он был без оружия. Тенперон, увидев меня, слегка кивнул головой, указывая на место рядом с ним.
  -- Вот все и в сборе. Думаю, можно начать совет командиров.
  -- Пора! Пора! - слышалось со всех сторон.
  -- Рад вам представить, гм, - Тенперон на секунду поколебался, - генерала Блад Торна, который так великолепно вёл битву против нас. Прежде чем кидаться на него или на меня с кинжалами, выслушайте, что он скажет! - никто не проронил ни слова и даже не шелохнулся.
   Слепому бы стало ясно, что после вчерашней битвы учитель стал непререкаемым лидером среди солдат. И всё же продолжал делать вид, что всего лишь гость на этом собрании. Хотя бы этой почти что шуткой.
  -- Благодарю вас, сударь Тенперон. Итак, - он подбирал слова, - сейчас сюда движутся три армии Реджинальда, совсем недавно узурпировавшего трон. Насколько мне известно, в общей сложности узурпатор кинул против нас шестьдесят тысяч пехоты и пять сотен рыцарей, не считая вспомогательных войск. По моему скромному мнению, нам тут не продержаться в прямой битве, естественно, и часа. Своими мыслями я уже поделился с генералом Тенпероном.
   Тишина была просто убийственной, только кто-то из сотников молился Богам про себя.
  -- Я и капитан Блад Торн, трезво расценив обстановку, составили следующий план. Завтра же утром, если ещё не сегодня вечером, следует бросать этот лагерь и отходить в горы. За четыре дня форсированного марша мы сможем добраться до, - Тенперон указал пальцем на замысловато нарисованный на карте замок, - замка Беневаль. Он уже лет сорок как покинут, но его стены ещё сохранились, и мы сможем легко их привести в порядок. Там мы, даст Онтар, - за ним последние два слова повторили все собравшиеся, - сможем дождаться подхода подкреплений. К тому же, я не представляю себе, как вся та армада, брошенная против нас, сможет туда добраться без потерь, - Тенперон заговорщицки улыбнулся. - Если вообще Реджинальд и его генералы решат догонять нас там. Они ещё не знают, как мы потрепали Вторую армию Блад Торна.
  -- Всё благодаря Вашей атаке, сударь Тенперон, иначе бы я уже стал маршалом!
  -- Чего нет, того нет, генерал. Так вот, как мы просчитали с Блад Торном: Реджинальд кинет в погоню за принцем минимум три четверти всего войска. Против двадцати тысяч мы ещё сможем повоевать. Теперь слушаю ваше мнение по этому поводу, милостивые государи.
  -- Я тут скумекал, - вперёд вышел старый сотник, с полностью седыми волосами и длинной бородой, придерживая меч, - что останься мы тут - и через две недели все будем болтаться на виселицах, если и не того хуже! Так вот, Ваша светлость Тенперон, - сотник применял ещё старое обращение, которое убрал ещё дед Фердинанда, - куда Вы - туда и мы. Мои ребятки Вас поддержат.
  -- Сотня Кинбурна, - послышался выкрик из дальнего конца шатра, - с Его светлостью.
  -- Как и сотня Патрика! - средних лет воин, явно из горожан, с гладко выбритым лицом, не хотел отставать от остальных.
  -- Сотня де Заурье, - сотник, похоже, был младшим сыном рыцаря, в наследство от которого ему достался только титул, - поддерживает истинного короля.
   Вскоре уже все собравшиеся выкрикивали "За Тенперона!", совершенно забыв о принце, который, вроде, оставался командующим армией и этим отрядом - тоже. Что ж, всё это было только в мечтах Фердинанда.
   - Прекрасно, мои воины, - при первых же словах учителя все замолчали. - Совет окончен, собирайте воинов. Выступаем через час, - знаком Тенперон попросил меня остаться.
   Когда все разошлись, Тенперон подошёл ко мне.
  -- Как тебе твои воины, твоё "копьё", - каждый дворянин должен был вывести на войну одно или несколько "копий" - восемь-десять воинов, - исполнительные?
  -- Не могу пожаловаться, учитель, но как Вы смогли их уговорить?
  -- Просто намекнул паре тех вилланов, что слонялись по лагерю без дела, что один маг ищет, гм, охрану. Через полчаса моей охране пришлось отгонять желавших записаться к тому магу, который, "яко Тарик", поразил алых.
  -- Спасибо, учитель. Но как мне им платить? У мня же даже дома собственного нет, не то что уж поместья.
  -- Поверь моим словам, через три месяца у тебя будет свой феод почище, чем у Даркмура.
  -- Надеюсь, учитель. Но что вы собираетесь делать уже в самом замке? Зиму мы там без припасов не протянем.
  -- Думаешь, я за несколько месяцев не успею выбить отсюда войска Реджинальда?
  -- Но как?
  -- Это уже моё дело. Помни: через три месяца мы будем пировать в Тронгарде, выгнав реджинальдистов.
  -- Я запомню, учитель. А теперь я должен откланяться: меня ждут мои воины.
  -- Через час вы уже должны будете собраться на северной стороне лагеря.
  -- Конечно, учитель, - я поклонился и вышел из шатра.
  
   Мои воины уже стояли по краям от палатки, сгрудившись вокруг меня, словно вообразив, что на их господина будут покушаться все шпионы Реджинальда.
  -- Ну что, господин? - разом спросили у меня Сташек и Владек, звеня кирасами.
  -- Через час мы должны собраться у северной стороны лагеря. Мы отступаем в горы, к замку Беневаль. Там и будем ждать подкрепления.
  -- Идея эта, кончено, хорошая, - важно посмотрел в сторону шатра Жихарь, когда мы шли к моей палатке. - Но место это гиблое.
  -- Почему?
  -- Люди там пропадали, господин, один из моей деревни пропал, на праздник Онтара, так до сих пор и не вернулся. Обвалы там нередко случаются да лавины. И ещё, старики говорят, - Жихарь огляделся по сторонам, переходя на шёпот. - Замок чего забросили? Хозяин там молодой погиб, лет сорок назад, разбился о скалы, его туда предатели какие-то скинули. Так до сих пор и ходит он по горам и по комнатам замка, убивая всех, кто потревожит его. Такие вот дела.
  -- Может, это и правда, может, и ни, - Лкашек явно занервничал, переходя на северо-восточный огнарский говор, - но с нашим господином и сама Хозяйка Зимы не страшна: так он уделал того рыцаря и алых колдунов.
  -- Точно, Лкашек, - подхватил Владарь, - нам теперь и на Хозяйку Зимы можно, и на дракона, и на стаю голодных вампиров. Всех перережем-пережжём!
  -- Так! Отставить разговоры, - я решил, что пора привыкать к военному говору. - Лкашек и Владарь, вы помогаете мне собрать всё из палатки. Жихарь, сбегай на поле, может, там ещё доспехи остались: нужны кирасы и кинжалы. Владек и Сташек, вы собираете свои вещи. Потом соберёте и вещи остальных.
  -- Вот такой господин мне по нраву, - подмигнул остальным Жихарь и быстро пошёл в южный конец лагеря, что был ближе всего к полю боя.
   - Великолепно! - я зашёл в палатку.
   В глаза сразу бросилось то, что вещей внутри прибавилось: на полу валялись сапоги, кирасы, кольчуги, несколько мечей и кинжал. На кровати лежали рубахи, явно снятые с мёртвых рыцарей, несколько свёртков и десяток плащей с разными гербами.
  -- Что это? - недоумевал я.
  -- Так это, господин, у наших обычай такой: кто спас жизнь твою в битве, да помог добычу добыть, тому что-то из неё перепадает. Это, видать, из той сотни, с которой вы рыцаря да колдунов прищучили, - ничуть не удивился Владарь. Лкашек лишь тихо присвистнул, глядя на все собранные здесь вещи.
  -- Знатно они Вашу помощь оценили - сразу видать, вся сотня лучшие вещи выбирала.
  -- Кирасы, мечи, плащи, рубахи и сапоги берите себе. Я возьму себе кинжал и вон тот плащ, - я указал на висевший на стульчике чёрный плащ, - и.... красную кирасу, - она как раз была вся то ли покрашена в красный, то ли сделана из красного металла, и была мне почти в пору.
  -- Завсегда рады служить Вам, господин! - хором гаркнули Владарь и Лкашек и быстро начали собирать вещи.
  -- Господин, негоже Вам участвовать в работе. Вы лучше воздухом подышите, вот как раз вам Ваша кираса и плащ! - глаза Лкашека сияли от радости.
  -- Спасибо.
   Стянув мантию через голову, я надел кирасу поверх рубахи, кое-как застегнув лямки, державшие эту железку на мне. А потом снова надел мантию, и накинул плащ.
   На улице все проходившие мимо солдаты невольно кланялись мне: вид у меня был словно у какого-то владетельного князя, не меньше. Скоро, минут через пять, из палатки вышли Владарь и Лкашек, нёсшие на спинах туго набитые мешки.
  -- Вы выглядите как герцог, собравшийся на войну, господин, - оба уже, видимо, мечтали о герцогском достоинстве для меня и рыцарских шпорах для себя, - ещё год или два и Вы будете править каким-нибудь герцогством, не меньше.
  -- Тогда ждите посвящения в дворяне! - сказал я шутя, но Владарь и Лкашек поклонились мне. Значит, я правильно угадал их мысли.
  -- Рады служит господину Николасу! - гаркнули оба.
  -- Ура великому магу Николасу, шевалье д'Атору! - вдруг послышалось за моей спиной.
   Обернувшись, я увидел, как Владек и Сташек, свалив пять или шесть мешков на землю, придумывали мне титулы всё длиннее и почтительнее.
  -- Ага, вот и наши шевалье прибыли! - я не мог не рассмеяться.
  -- Мы... шевалье? - Владек и Сташек на секунду замолкли, а потом заголосили ещё громче. - Ура герцогу Николасу Датору, владетельному князю Саратскому, правой руке маршала Тенперона! - на последний титул словно откликнулся весь лагерь - все кричали: "Слава! Ура маршалу Тенперону!".
  -- Так, быстро замолчите, а то скоро меня в принцы, а учителя в императоры запишите!
  -- Было бы недурственно, господин! - отозвался Жихарь, тянувший за собой мешок.
   Следующие двадцать минут ушли на перетаскивание мешков к северной стороне лагеря.
  -- Господине, а Вы не можете попросить у лорда Тенперона повозку? А то мы восемь мешков сами не дотащим. И это ещё не считая еды и воды.
  -- Для моего герцога всё что угодно, - засмеялся за моей спиной Тенперон, сопровождаемый Блад Торном и двумя десятками стражи.
  -- Я буду очень признателен, учитель! - я слегка склонил голову, приветствуя собравшихся.
  -- А вот как раз и эта повозка, - Тенперон указал вправо, где стояли пустые повозки, во многие из которых даже ещё не были запряжены лошади.
   У каких-то двадцати повозок суетилось не меньше сотни человек, старавшихся как можно скорее свалить на них своё добро.
   - Только вам придётся самим её взять у моих сотников и десятников: там битва почище вчерашней.
  -- Нам не привыкать, сударь, - Жихарь, засучив рукава, быстро направился отбивать повозки.
  -- Жихарь, стой, я сам! - я обогнал старика и уже стоял у одной из повозок, чудом ещё остававшейся пустой.
   Несколько человек захотели было спорить со мной, но многие узнали меня.
  -- Эй, хлопцы, отойдите - это ж тот маг, что пожёг лыцаря у сотни Седого! - спорившие сразу отошли в сторону, кланяясь на каждом шагу, а остальные просили Онтара дать мне сто лет жизни.
  -- Спасибо, огнары, спасибо, не забуду вашей доброты! - я подозвал Жихаря и Лкашека с Владеком, чтобы они перенесли все мешки и корзины с едой в повозку, а сам вернулся к Тенперону. Возле него уже стал собираться народ.
  -- Учитель, когда мы выступаем?
  -- Как только все три тысячи соберутся вот на том поле, - Даркхам указал на поле сразу за выходом из лагеря.
  -- Сколько дней нам понадобится на переход, сир? - это уже Блад Торн, поглаживая усы и звеня доспехами, спрашивал у генерала. Интересно, и Блад Торн уже "был уверен", что Тенперон не задержится на звании генерала?
  -- Неделя, если нам ничто не помешает. Там, я надеюсь, мы сможем продержаться два или три месяца.
  -- Кстати, я всё время забываю Вас спросить, что будет через два месяца?
  -- У нас будет армия! - Тенперон любил ставить своих учеников и подчинённых в тупик неожиданными ответами.
  -- Вы имеете в виду эти три тысячи голодранцев? - генерал. а теперь уже капитан, с горечью смотрел на собиравшихся воинов.
  -- К тому времени у нас будет в десять раз больше воинов, которым не сможет противостоять и столичная гвардия!
  -- Вы, естественно, не скажете, где мы возьмём в горах столько, гм, воинов?
  -- Естественно, я ведь ещё сам до конца не всё продумал! - Тенперон засмеялся.
  -- Будем надеяться, сир, что Реджинальд не погонит на нас к тому времени все тринадцать армий Королевства.
  -- Он будет занят Фердинандом и компанией. - Именно после этих слов у меня появились сомнения насчёт дальнейших планов учителя.
  -- Дайте боги, чтобы Вы оказались правы, сир! - Торн вскочил на подведённого к нему коня. Позвольте откланяться, я должен проследить за погрузкой моих вещей, - я раскланялся.
  -- Конечно, Николас, конечно! - Тенперон чуть наклонил голову в знак согласия.
  
   Королевство. Предгорья Саратских гор.
  
   Сташек и Владек быстро загрузили телегу, а Жихарь уже сидел на козлах, вспоминая молодость: он рассказывал, что часто возил всякие товары на ярмарки.
  -- Господине, можете занять своё место! - Владек помог мне забраться в телегу, где между мешков мне постелили несколько трофейных плащей и положили кирасу вместо подушки, на которую также были накинуты плащи.
  -- Спасибо. Как я устал, - мне приятно было после всего произошедшего сегодня хоть ненадолго прилечь.
  -- Рады стараться, сир! - Жихарь решил поторопиться и уже с этого дня называть меня, как придворного дворянина.
  -- Вот и славно, потом разбудите меня, когда будем выходить из лагеря, - зевая, говорил я, закрывая глаза....
  
   Проснулся я, когда было светло (я не знал, уже или ещё), чуть приподнялся с телеги и осмотрелся по сторонам: вокруг были сплошные поля, но вдалеке уже виднелись горы. И справа, и слева от телеги шли воины, накинув себе на плечи и спины мешки, сзади шли люди в простых кожанках, тоже груженые по "самое не могу". "Эх, - подумал я, - если мы будем так плестись, то не дойдём до Беневаля и за месяц".
  -- Сколько я спал? - спросил я у Владаря, сидевшего рядом с Жихарем.
  -- Доброго утречка, то есть уже доброго денька, господине, - парень расплылся в улыбке. - Вы спали весь остаток дня, всю ночь и всё это утро. Остальные идут сзади повозки.
  -- Да уж, никогда столько не спал. Видимо, ещё не отошёл от той битвы.
  -- Видать да, господине, - отозвался Жихарь. - Вы так славно там повоевали, что и в гвардию не стыдно было бы пойти
  -- Хорошо бы, да некогда, - подхватил Владарь: - господину надо будет баронский титул добывать, а для этого нужно о-го-го как потрудиться. Мы ж ему для этого и дадены - чтобы господин бароном становился, а мы ему в этом и помогали. Готовить там, кого не надо не пускать, а кого надо - убивать, нечего господину о холопов руки марать. Верно я говорю, сотопорники? - громко спросил Владарь.
  -- Правильно! - отозвались Сташек, Владек и Лкашек.
  -- Вот и я говорю.
   - Верно говоришь, - почти серьёзно отвечал я. - Что-нибудь интересное было, пока я спал?
  -- Всё тихо было, разве только лорд Тенперон объявлял, что за нами гонится теперь только две, каких их там, - Владарь сделал паузу, вспоминая слишком мудрёные для него слова. - Две дивизии и сотня лыцарей.
  -- Знаешь, - я не мог сдержать радости, - сколько воинов в дивизии?
  -- Куда там нам, господине.
  -- В дивизии Реджинальда две тысячи воинов, запомни это на будущее, когда станешь дворянином, - я не мог не использовать такого удачного момента, чтобы не подначить "будущих лыцарей".
  -- Это ж ... это ж четыре тысячи воинов? - Владарь чуть не пустился в пляс, вовремя вспомнив, что сидит в телеге. - Этот Реджинальд оскорбил нашего господина, - Владарь говорил как можно громче, чтобы слышали все, кто шёл рядом с телегой. - Наш господин сожжёт всю их конницу, а лорд Тенперон перебьёт остальных так же, как и два дня назад.
   - Я хочу посмотреть, как они будут плясать, когда мы разожжём костёр пол их доспехами! - послышался возглас откуда-то сзади.
   Скоро воины запели походную песнь. Я не понял из неё практически ничего: пели на местном наречии, всё время окая и заглатывая звуки.
  -- О чём эта песня, Жихарь? - спросил я, вслушиваясь.
  -- Так о Хозяйке Зимы, господине! О том, как наши предки ушли с Севера, спасаясь от гнева Хозяйки и орд снежных монстров. Эта песня о храбрости огнаров, покоривших все земли, что Онтар за раз оком не окинет, - Жихарь махнул в неопределённом направлении.
   Вдруг песня стала печальной. Головы всех поникли. Кое-кто даже заплакал.
  -- Что это с ними?
  -- Так это, господин, о Великом Огнаре поётся, который пожертвовал собой, чтобы Хозяйка Зимы не пришла в эти земли.
  -- Ясно, - зевнул я, кутаясь в плащ.
   Интересно, а они задумывались, что Огнар ещё много лет после основания Королевства правил своим народом? Нет, я бы охотно поверил в слова песни, если бы не одно "но": а когда он успел пожертвовать-то собою? Умирал он недолго, молитвы Тайтосу, "плач на смертном одре", прощание с родственниками, туда, сюда... Тут не просто на жертву, тут на чих не хватит времени...
  
  
   Два дня наше войско двигалось по лесам и холмам. На пятый день пути мы наконец-то поднялись в горы. В Саратских горах было очень холодно: Жихарь говорил, что это слишком даже для начала зимы, хотя осень только началась. Продвижение каравана замедлилось: дорога к Беневалю была слишком узкой, и по ней в ширину могла проехать только одна телега. Если в этих горах обитали бы орки или тролли, при первом же налёте мы потеряли бы не меньше двух десятков телег. Слава Онтару, что в Саратских горах никто не обитал. Едва узнав это, я отправился к Тенперону, ехавшему впереди войска, с вопросом. Спрыгнув с телеги, я быстро пошёл к учителю. Наш, гм, караван двигался почти что прогулочным шагом, так что мне, пешему, не составило его догнать.
  -- Учитель, - обратился я к Тенперону, который ехал рядом с Блад Торном.
  -- Да, Николас? - Тенперон обернулся в седле.
  -- Я хочу узнать, правда ли то, что в этих горах никто не живёт?
  -- Во всяком случае, никто не доказал обратного, - Тенперон улыбнулся уголками губ, приглаживая растрепавшиеся чёрные волосы.
  -- А почему?
  -- Ты, вероятно, слышал, как воины пели песню о Хозяйке Зимы?
  -- Да, учитель.
  -- Так вот, это происходило на самом деле. Четыре века назад наш народ, огнары, покинул Северную пустошь, и никто точно не может сказать, почему. Путь похода, более похожего на бегство, проходил через эти горы. Насколько мне известно, в этих горах полегла десятая часть нашего народа. Как гласят легенды, огнары приняли здесь бой то ли с аркадцами, то ли с мидратами, то ли с монстрами Хозяйки Зимы. После той битвы здесь никто и не живёт, разве только призраки бродят по этим тропам. Раньше кое-кто обитал в замке Беневаль и окрестностях, но...
   Вдруг над горами раздался вой - даже Блад Торн невольно поёжился и нащупал рукоятку меча - так, на всякий случай.
  -- Гм, похоже, что легенда оказалась не совсем верной, - Тенперон говорил как ни в чём не бывало.
  -- Милорд, - Блад Торн обратился к Тенперону. - Как Вы думаете, это был волк?
  -- Это мог быть кто угодно, от собаки до оборотня.
  -- Оборотня, милорд?
  -- Да, вы не ослышались, генерал. Я сам однажды видел одного, когда ещё был подмастерьем. Но сейчас они превращаются в легенду, как Хозяйка Зимы.
  -- Надеюсь, что это был обычный волк, милорд! - Блад Торн наконец-то успокоился.
  -- Даст Онтар, вы будете правы, генерал.
  -- Молю Палатора, чтобы это и была правда! - Блад Торн посмотрел на небо, безмолвно молясь.
  -- Спасибо за ответ, учитель, - я поклонился. - Позвольте откланяться - время сейчас позднее, - на небе уже появлялись первые звёзды. - А нам предстоит трудный путь.
  -- Конечно, Николас, конечно. - Тенперон чуть склонил голову и завёл беседу с Блад Торном.
  
   Вернувшись в свою повозку, я укутался плащом и заснул. Снился мне волк, за которым бегали воины, а Блад Торн смотрел на звёзды и спрашивал какого-то закутанного в чёрный плащ человека, не есть ли эти звёзды - демоны Тайтоса...
  
   Я проснулся внезапно, от радостных криков Жихаря и Сташека с Владарем.
  
  -- Что случилось, вы мне можете сказать? - я моргал глазами, привыкая к яркому свету.
  -- Господин, мы прибыли! - Жихарь, привстав на козлах, попытался плясать, чуть не упав с телеги после особо замысловатого коленца.
  -- Добро пожаловать в замок Беневаль, милорд! - Лкашек показал куда-то вперёд.
  
   Я привстал, желая что-то сказать, открыл рот, но так и не смог его закрыть: настолько я был поражён открывшимся мне видом. Войско вошло в широкую долину (или плато, никогда не видел особой разницы), а невдалеке, в каких-то двух сотнях шагов, высился Беневаль.
   Годы и погода не пощадили творение человеческих: две башенки из восьми, что высились над донжоном, обвалились, в низкой внешней стене было видно не меньше десятка дыр. Дело с самим донжоном, который некогда был отделан белым известняком, обстояло не лучше: известняк обвалился, некоторые окна, из-за отвалившихся кирпичей, были намного больше, чем другие. Но Беневаль оставался Беневалем: стена опоясывала великолепный шестигранный донжон, некогда служивший символом величия рода графов Беневаль и тех немногих людей, что решились поселиться в этих землях.
  -- Теперь мы победим! - заворожено прошептал я, тогда ещё не понимая, что лучшие стены - это люди. А их-то у нас и не хватало.
  -- Да, теперь мы победим! - подхватили мои "подданные! (я так решил в шутку называть Лкашека, Сташека, Владека, Владаря и Жихаря).
   Через минуту эти четыре простых слова скандировало всё войско.
  
  
   Войско заняло Беневаль. Первым делом разгрузили телеги с запасами продовольствия и воды. Потом со всем тем, что унесли с поля битвы. В это время Тенперон и Блад Торн с десятком охраны осматривали замок. Если в нём кто и жил, то они сбежали задолго до нашего прибытия: воины рассказывали, что стены и пол были покрыты таким слоем пыли, что иногда Тенперон проваливался в пыль по щиколотку. Самое странное было то, что не то что крыс - паутины не было. Так же как и тараканов или мух. Не было вообще ничего живого.
   Блад Торн и воины, обойдя замок, стали молиться. Даже Тенперон, и тот невольно вспоминал легенду о призраке последнего хозяина замка. Покончив к вечеру с разгрузкой телег, люди стали разбредаться по замку. Только две сотни воинов были назначены переносить запасы в подземелья замка. Места в замке, как ни странно, хватило всем - большинство людей Тенперон поселил в пиршественных залах и в комнатах на первом и втором этажах. Третий и четвёртый этажи оказались почти незанятыми - почему-то никто не хотел там ночевать. Таких набралось человек семьсот - эти поселились в палатках и шалашах на дворе. Коней на время решили оставить на свежем воздухе, ведь от конюшен остались одни руины.
  
   Я слонялся по замку, по-моему, до полуночи. Никак не мог найти подходящей для меня комнаты: все были или заняты, или в них отсутствовала половина внешней стены, и получалось что-то вроде окна на всю стену. Я хоть и любил большие окна, но не настолько же! Скоро меня зашли запыхавшиеся Владарь и Сташек.
  -- Вот Вы где, господин! Мы как раз нашли Вам комнату! Ага, ага! - лицо Владаря озарила улыбка.
   - Спасибо, - я облегчённо вздохнул.
   Хоть о чём-то можно не беспокоиться. Всё-таки очень даже неплохо, когда у тебя есть подчинённые.
   - Где она?
   - Почему-то на третьем этаже никто не занял ни одной комнаты, представляете? Весь этаж наш, а любая комната - Ваша.
  -- Великолепно, - я попытался улыбнуться, - а то мне ужасно хочется спать.
  
   Поднимаясь на третий этаж, я молил Тарика, чтобы все страхи Тенперона были ложным: ведь что может быть плохого в простом замке, хоть и брошенном ещё сорок лет назад? К сожалению, прав оказался именно учитель.
  
   Едва я прилёг на кровать, которая чудом осталась целой после почти полувека запустения, как раздался чей-то истошный вопль. Я, накинув мантию, выбежал в коридор и спустился на второй этаж по каменной лестнице.
   Только ступив на последнюю ступень, я невольно прошептал формулу огненной защиты: на полу валялся один человек из сотни Седого. Ему как раз подходило это "звание": он валялся совершенно поседевший, руки были раскинуты в стороны, глаза расширены, а кожа стала мёртвенно-белой. Труп. Значит, умер. Ну да, живых трупов не бывает. Хотя, конечно, всё возможно...
   На крик сюда сбежалось не меньше сотни человек, кое-кто захватил с собой оружие. Едва увидев труп, столпившиеся воины стали читать молитвы "о защите от сил нечистых". Через несколько секунд показался Тенперон, растолкавший всех, кто мешал ему пройти. Он медленно переводил взгляд с трупа на меня и обратно.
  -- Это не я, милорд: когда я прибежал на крик, он уже лежал так! Поверьте мне! - я боялся, что в убийстве (а я был полностью уверен, что его убили) могут обвинить меня.
  -- Я тебе верю, не волнуйся, - Тенперон пытался меня успокоить. - Такое могла сделать только магия, а будь тобою здесь произнесено хоть одно заклинание подобной силы, я бы почувствовал. Даже я не могу сделать подобного с такой скоростью. - Люди, окружившие труп, закивали - после битвы с реджинальдистами я был чем-то вроде героя у воинов, некоторые меня называли в шутку "маленький десятник". - Надо унести отсюда тело и поставить охрану в коридорах и на лестницах. То, что сделало это, не могло скрыться из замка.
   Внезапно послышались возгласы, что это "призрак последнего лорда сего замка наказал побеспокоившего его покой".
  -- Никакой обычный призрак сделать этого не может! - вот уже и возгласы одобрения раздались. - А охрана всё равно не помешает, а то нас тут и так как котят могут перерезать. Блад Торн!
  -- Да, генерал! - Торн уже стоял в своём обычном камзоле поверх кольчуги, придерживая меч.
  -- Выставить охрану в коридорах, на лестницах и во дворе. Выдать каждому желающему, гм, любые средства защиты от нечистых сил, если они этого захотят.
   Гул одобрения заполнил все этажи. Даже ночью огнары готовы были догнать и "побрить" того, кто убил одного из их товарищей. Естественно, половина этих "мстителей" уже через двадцать минут была обвешана чесноком, деревянными колами и символами всех богов, каких только они знали.
  -- Слава Онтару, что с Вами ничего не случилось! - разом воскликнули Владарь и Лкашек. Они, оказывается, искали меня по всему замку.
  -- Похоже, тут поработал хороший колдун или... лучше не знать кто! - подытожил Жихарь, когда все пятеро довели меня до моей комнаты, выхватывая мечи при каждом шорохе.
  -- Скорее всего, это хозяин замка сердится! - таинственно произнёс Владек.
  -- Ладно, кто бы тут не орудовал, мне надо выспаться - и так не могу припомнить ни одного заклинания! - зевая и ложась в постель, говорил я.
  -- Конечно, господин. Вы, если что, крикните - мы тут у двери будем стоять.
  -- Вы что, не устали?
  -- Мы-то устали, да Вы важнее сна. К тому же, мы будем дежурить по одному, сменяясь, гм, как это.... - Жихарь совсем не разбирался со временем.
  -- Каждый час! - радостно выпалил Лкашек, напуская на себя побольше важности.
  -- Ладно, спокойной ночи вам, и да хранит вас Тарик и Онтар!
  -- Да хранят Вас Боги, господине! - и Жихарь закрыл дверь. Та жутко заскрипела, и я побоялся, что она прямо сейчас развалится.
   "Надо буде потом починить дверь" - пронеслось в моей голове, и через секунду я уже спал.
  
   Утром, проснувшись, я накинул мантию и плащ и вышел из комнаты. Справа от двери храпел Жихарь, шепча что-то во сне. "Хорошая охрана" - я не мог не сдержать смеха.
   В ту же секунду Жихарь вскочил на ноги и, звеня кольчугой, выхватил из простых ножен меч. Осмотревшись осоловелыми глазами и увидев, что я в полном порядке, он с чувством выполненного долга опять заснул, не выпуская меча из рук. Солнце ещё только начало подниматься из-за горизонта. Я решил пройтись по замку и осмотреться. Замок был не столько старым (хотя, говорят, он был построен два или три века назад), сколько обветшалым. На стенах качались остатки истлевших от сырости и времени гобеленов. Кое-где под ногами шатался пол, готовый в любую секунду провалиться под моей тяжестью. Однажды я облокотился на казавшуюся прочной стену, и она тотчас обрушилась в одну из пустовавших комнат. Коридоры были довольно узкие: метра полтора-два в ширину, что помогало во время осады и мешало во всё остальное время. Зато лестницы были вершиной мысли архитектора, строившего этот замок. Гранитные и мраморные ступени вряд ли бы обрушились, пройди по ним горный тролль. Они были широкими, и по ним могло пройти пять-шесть человек в ряд. Кое-где даже остались дубовые поручни, покрытые, правда, толстым сулоем пыли.
   Я поднялся на четвёртый этаж. Ни один из воинов не занял его: они говорили, что здесь чувствуется что-то плохое. По-моему, они все ошибались. На четвёртом этаже почти полностью сохранились гобелены, изображавшие сцены из множества битв. В противниках можно было угадать северных варваров или самих огнаров. На некоторых, самых старых на вид, огнары в слабеньких кольчугах или в кожаных доспехах сражались с аркадцами. Мастера, выткавшие эти гобелены, были просто великолепны: от изображений воинов просто веяло гордостью и надменностью. Казалось, ещё секунда, и их пластинчатые доспехи засверкают на солнце или полностью закованная в броню конница выскочит из гобелена и снова пойдёт в бой. Я не верил, что такие войска могли существовать два-три века назад. Слишком гордые, красивые, смертоносные. И слишком честные, что ли - я просто не мог точно описать то, что видел на гобеленах. О таких теперь песни слагают.
  
   Коридоры здесь были намного шире, да и стены прочнее. Но дверей я здесь почти не видел. Гуляя по коридорам минут десять, я наткнулся на одну дубовую дверь. Из чистого любопытства я потянул на себя медную ручку в форме грифона. К моему величайшему удивлению, она поддалась. Едва дверь открылась, повеяло пронизывающим до костей холодом. "Видимо, где-то упала часть внешней стены" - подумалось мне. Внутри комнаты царил полумрак. Её края терялись в темноте, по моим прикидкам, это был зал длиной шагов в двадцать. Кое-где стояли диваны и кресла, обивка которых уже почти истлела. На стенах висели остатки картин: от некоторых из них остались только рамы с обрывками холста. Странно: по-моему, холстины и доски должны были продержаться дольше.
   Но вот посередине противоположной стены висела картина, задёрнутая куском посеревшей от пыли ткани.
   Подойдя к ней картине, я сбросил этот кусок ткани на пол. Краем глаза я увидел какое-то движение. Резко обернулся, не успев даже посмотреть на картину, - комната и весь коридор, который можно было увидеть с того места, где я стоял, были чисты. "Странно" - пронеслась мысль в голове. Я обернулся и так и застыл в изумлении. С портрета на меня смотрел рыцарь: карие глаза словно сверлили взглядом, иссиня-чёрные волосы были ровно уложены, на гладко выбритом лице торчали только коротенькие усики. На голове у него был шлем, забрало которого было откинуто. Одет он был (во всяком случае, до уровня груди) в стальной панцирь, на котором был выгравирован чёрный грифон.
   Слава Тарику, что это был всего лишь портрет - художник уловил все детали лица, и казалось, что тот рыцарь мог в любую секунду сойти с картины, чтобы выгнать непрошеных гостей из замка. Было ясно, что это последний хозяин Беневаля - портрет был не старше пятидесяти-шестидесяти лет, потому что масляные краски ещё не успели полностью засохнуть, да и трещин и неровностей почти не было. Я поклонился последнему хозяину Беневаля - он заслуживал уважения, хотя бы из-за того, что нашёл такого хорошего художника в этом захолустье.
   Немного полюбовавшись на портрет, я вышел из комнаты: не следовало тревожить покой старых хозяев Беневаля, ведь я был совершенно уверен, что все эти истлевшие картины - портреты хозяев и хозяек замка.
   Я спустился на третий этаж. Солнце уже стояло в зените. Возле двери в мою комнату Владек, Сташек и Владарь отчитывая Жихаря, понурившего голову. Увидев меня, Жихарь гордо поклонился и растолкал всех, кто стоял между ним и его господином.
  -- Что здесь творится? - я переводил взгляд с Владека и Владаря на Жихаря, потом на Сташека и обратно.
  -- Тут эти, - Жихарь небрежно махнул в сторону двери, - распекают меня за то, что я якобы, представляете, господине, что я якобы заснул на своём посту и пустил Вас одного гулять по замку, несмотря на бродящего здесь колдуна.
  -- На бродящего призрака, Жихарь! - Владек готов был до пены у рта утверждать, что это призрак последнего графа Беневаля.
  -- Ну, призрака колдуна, не перебивай. Так вот, отпустил Вас одного, а они не смогли вас найти.
  -- Я лично разрешил, - подпольным девизом магов академии был "своих не выдаём". - Жихарю отдохнуть, пока я прогуляюсь по замку. Он и так рискует жизнью, охраняя меня от... не важно. А гулял я на четвёртом этаже - там всё равно никого не было.
  -- А Вы что, не знаете? - все четверо удивлённо воззрились на меня. - Тот, умерший, Стефан, кажись, дежурил как раз на четвёртом этаже. Хоть его и нашли на лестнице на второй, но она как раз рядом с третьим. Охрана милорда генерала, - Жихарь поднял указательный палец вверх, пытаясь показать важность всего того, что он говорит, - говорит, что ваш учитель думает, что Стефан как раз бежал к нему, чтобы доложить о чём-то очень важном. Похоже, на лестнице это важное его и того. - Тут все замолкли. В воздухе повисла удушливая атмосфера страха и волнения.
  -- С вами я, а ученик Магической академии чего-то всё-таки стоит в битве с магией и колдовством.
  -- Ура господину Николасу! - взревело пять глоток. Лкашек как раз подошёл, неся что-то на деревянном подносе.
   - А вот и Ваш завтрак, господине!
   Лкашек раздобыл где-то несколько кусков хлеба, лук и кусок солонины. Я был голоден как волк - через несколько минут поднос уже оказался пустым.
  -- Вы там, надеюсь, ничего не встретили? - спросил Жихарь, поглаживая уже седеющую бородку.
  -- Нет, ничего особого. Похоже, четвёртый этаж последний хозяин отвёл под свои комнаты. Они хорошо сохранились: на одном портрете почти полностью сохранился облик одного из графов.
  -- Это, конечно, хорошо, но ... - Жихарь не успел договорить, как по коридору разнеслось: "Тревога! Оружие!".
  -- Опять что-то случилось, - Лкашек быстро накинул плащ, выхватил меч из ножен и побежал к лестнице. За ним последовали и все остальные. Я бежал позади всех, готовясь произнести атакующие заклинания. Жаль, что их было не так уж и много...
   К сожалению, они не понадобились: в боковом коридоре второго этажа нашли ещё один труп, точь-в-точь похожий на первый. Те же совершенно седые волосы, побелевшая кожа, покрасневшие глаза и раскинутые в стороны руки.
  -- А он не особо изобретателен! - кто-то из воинов пытался пошутить.
  -- Ему это и не надо - от этого вида и так волосы дыбом встают.
   Все оглянулись: позади стоял Тенперон, придерживая меч на поясе (я впервые видел его в таком виде), кираса с выгравированными тремя молниями, скрещенными посередине, сверкала в полутьме коридора, точно факел, пурпурный плащ развевался словно на ветру (хотя в коридоре не было даже малейшего сквозняка). А может, простая магическая иллюзия? Слишком уж непохоже на мага III ступени...
  -- Ваше превосходительство, что прикажете делать? - Блад Торн не отставал от своего генерала, облачившись в кольчугу и кольчужные же штаны.
  -- Усилить охрану. Николас, я попрошу тебя дежурить вместе со своими, гм, воинами у лестницы на четвёртый этаж.
  -- Почту за честь, учитель! - я наклонил голову в знак согласи.
  -- А его, - Тенперон махнул головой в сторону трупа, - похоронить за замковыми стенами со всеми почестями.
  -- Повиновение и исполнение! - Рявкнули семь воинов, быстро вынесшие труп из коридора.
  -- Остальные - марш к стенам - там вам объяснят, что делать! - Блад Торн слегка улыбнулся. В миг коридор опустел - остался только мой отрядик и Тенперон с Блад Торном.
  -- С этого дня мы идём к победе! - Тенперон говорил совершенно серьёзно.
  -- Учитель?
  -- Мы с капитаном обсудили кое-что, - Блад Торн поклонился, - и пришли к решению. Такого Королевство ещё не видело.
  -- Я Вас поправлю, сэр - огнары видели подобное на войне с Аркадией.
  -- Это не в счёт, ведь у их василевсов не было Вас, генерал.
  -- И Вас, генерал. - Оба, почему-то, называли друг друга генералами, но Блад Торн охотно подчинялся приказам Тенперона. Да ещё, по распоряжению Фердинанда, теперь являлся капитаном.
  -- Как я вижу, ты ничего не понял, Николас?
  -- Вы как всегда правы, учитель, - я чуть не покраснел.
  -- Скоро сам всё увидишь. А теперь отдыхай - сегодня тебе стоять в карауле. И не ходи на четвёртый этаж в одиночку, хорошо?
  -- Конечно, учитель.
  -- Ладно, пока и удачи. Нам с капитаном надо вести армию к победе.
  -- Удачи Вам, учитель...
  
  
   Ночью в коридорах замка было холодно. Не спасал даже плащ и мантия, чего уж говорить о простых воинах, кутавшихся в хлипкие плащи, да ещё и в кирасы из холодного металла, надетые поверх холщовых рубашек. У лестницы со мной дежурил Владек. Он поминутно оглядывался, читая при этом молитву Онтару. Где-то поблизости ходили Владарь, Лкашек и ещё трое воинов из сотни Седого. Так что бояться было нечего. Кроме, естественно, самого призрака, или колдуна. Или вампира. Или Даркос знает кого ещё.
   Время приближалось к полуночи. Владек полчаса уже как клевал носом, да и я был не лучше, не засыпая лишь благодаря, как говорил Жихарь, одному честному слову. Скоро заснул Владек: даже во сне сжимая рукоять меча, он захрапел. Через минуту я сам закрыл глаза - и тотчас открыл, почувствовав что-то странное. Оглядевшись по сторонам, я понял, что меня разбудило - сюда подошёл один из воинов. "Странно, что я его никогда здесь не видел, хоть лицо и знакомое" - как раз подумал я.
  -- Не страшно здесь? - спросил меня он грустным голосом, глядя прямо в глаза. У него был такой странный взгляд. Быть может, из-за неимоверно глубоких карих глаз, из которых на тебя словно смотрела вечность...
  -- Да нет, рядом же полно наших.
  -- Да, одного я уже вижу, - он слегка улыбнулся, поправляя плащ, обитый мехом.
  -- А Вам самим как? Не боязно, что где-то бродит призрак, убивший уже двух человек?
  -- Ну, как тебе сказать, не особо, - он снова улыбнулся.
  -- К тому же магу не особо страшны всякие там призраки, в Магической академии были хорошие учителя.
  -- Магу, говоришь? - он внимательно посмотрел на меня.
  -- Да, я, если Вы не знаете, маг. То есть, конечно, не совсем маг, а просто ученик.
  -- Зато у тебя сердце истинного мага, - и опять он печально улыбнулся. Интересно, кто же он всё-таки? Крестьяне и ремесленники, из которых и состояло в основном наше войско, так не говорили. Во всякому случае, я так думал. Может, третий сын рыцаря?
  -- Мне раньше никто об этом не говорил.
  -- Я всегда любил быть первым.
  -- Вы говорите, как настоящий дворянин. Как Вы оказались в нашей армии?
   Внезапно послышался звон вынимаемого из ножен меча, и я резко обернулся. Владарь прижался к стене, бормоча молитвы.
   Я вновь посмотрел вперёд - и... Никого не было. Владарь, дрожа всем телом, шептал: "При...при...ак", так сильно сжимая рукоятку меча, что костяшки его пальцев побелели.
  -- Что при...ак? - я замер.
  -- Милорд, сударь, господин, сир, бан, - Владек со страху начал называть меня всеми известными ему титулами, - как Вы это сделали?
  -- Что сделал? - я стоял в недоумении.
  -- Как Вы выжили, господин?
  -- Как я что? - внезапно я всё понял: я точно видел лицо этого человека. Только вот тогда оно принадлежало дворянину на портрете. - Так вот ты какой, граф Беневаль...
  
  
   Через двадцать минут здесь собралось уже не меньше сотни человек. Владек пытался что-то растолковать Жихарю и Владарю, когда ко мне пробрался Тенперон, растолкав не меньше десятка огнаров.
  -- Что тут произошло, Николас? - он смотрел мне прямо в глаза.
  -- Полчаса назад я разговаривал с каким-то человеком, скорее всего дворянином. Когда Владек, - я показал на понурившего голову Владека, - проснулся, он схватил меч, шепча "Призрак!". Тот человек, с которым я разговаривал, исчез.
  -- Это правда, Владек?
  -- Так точно, милорд генерал. Я полностью уверен, что это был призрак. Во-первых, было очень тихо и холодно. Во-вторых, на нём был меховой плащ, а я что-то не видел у наших даже простых плащей. А третья примета, и самая важная, это то, что на его кирасе был выбит грифон.
  -- Только то, что на его кирасе был выбит обычный геральдический знак, встречающийся в доброй сотне дворянских фамилий этих провинций, и его меховой плащ ни о чём не говорят. А холодно тут везде и всегда, особенно в полночь! - я никогда не видел учителя таким взволнованным.
  -- Была и четвёртая примета, сударь учитель, - я тихо прошептал. Все внезапно замолкли.
  -- Какая, Николас?
  -- Он был копией портрета, что сейчас висит на четвёртом этаже.
   Я боялся бури. И, конечно, она произошла.
   Все, кто находился в той комнате, разом стали шептать молитвы. Блад Торн поцеловал знак Онтара, висевший у него на шее.
  -- Николас, я просил тебя не ходить наверх. Так или не так?
  -- Так, учитель. Но я был там раньше, чем Вы мне сказали об этом.
  -- Это снимает с тебя ответственность за нарушение приказа. - Тенперон понемногу успокаивался. - Где ты видел этот портрет, Николас?
  -- Я могу показать ту комнату.
  -- Так, хорошо, - Тенперон замолчал, о чём-то думая, - капитан и ты, Николас. Мы сейчас пойдём наверх, в ту комнату. Остальным оставаться здесь. Вооружиться и принести обереги от призраков. - Всем ясно? - эти последние два слова, как мне потом рассказывали, слышали даже у ворот замка. - Хорошо. Николас, генерал Торн, поднимаемся.
   Почему Тенперон тогда на меня так накричал? Я долгие годы искал ответ, оказавшийся таким простым. Всё дело было во мне и в призраке. Или даже в призраке и во мне...
   Я был последней надеждой Тенперона, если кто-нибудь из алых убьёт Даркхама. Погиб бы я - погибло бы и дело войны Фердинанда. И войны Тенперона. И ещё тысяч и тысяч огнаров, спавших в замке или отступавших к Аркадии. Именно призрак мог всему помешать. Духи неупокоенных могли убить - убить одним взмахом брови, или чего там у них было. Одной мыслью - мыслью о мести, конечно. Во время разговора Беневаль мог меня убить, или проклясть - но этого не случилось. Почему? Ответ нас ждал на четвёртом этаже. Но он был не совсем тем ответом, что мне был нужен. Зато именно тем, что нам всем пригодился... Маги любят пафосные речи, Вы не находите?
  -- Где та комната? - Тенперон поднял правую руку, готовясь в любой момент сотворить заклинание.
  -- Вон там, учитель, - я указал на коридор.
  -- Генерал, бегите, если я прикажу.
  -- Но, милорд... - для дворянина самой бесчестной вещью было именно бегство.
  -- Это приказ, сударь Блад Торн. Вам всё ясно?
  -- Да, милорд.
  -- Тебя это тоже касается, Николас.
  -- Да, учитель.
  -- Хорошо, входим! - Тенперон открыл дверь, которая вела в зал с картинами.
   Внутри ничего не изменилось - разве что с портрета Беневаля слетело покрывало. Граф внимательно смотрел на пришедших, словно готовясь выхватить невидимый клинок.
  -- Великолепное исполнение, - только и смог прошептать Блад Торн.
   - Я с Вами полностью согласен, сударь! - сзади раздался знакомый голос.
  
  
  
   Начальник гарнизона Королевства считался и маршалом армии, так называемой "Столичной армии". Но уважением пользовался меньшим, чем маршал полевой армии.
   В огнарскую гвардию допускались люди только благородного происхождения.
   Табард - это накидка из ткани поверх доспехов или кольчуги. На ней обычно был вышит герб владельца. Синий табард с жёлтой молнией - табард королевской гвардии, т.к. жёлтая молния - символ Огнаридов.
   См. "Глоссарий".
   См. "Глоссарий".
   "Договор братской крови" - соглашение всех владеющих магией огнаров, тарнов, тайсаров и некоторых других народов о неприменении волшебства в войнах друг с другом. Это же соглашение распространялось и на междоусобицы.
   Реджинальдисты - прозвище, потом распространившееся на всех сторонников короля Реджинальда.
   См. "Глоссарий"
   Даркос был всего лишь хранителем ворот в царство мёртвых, обитель своего отца, Тайтоса. Считалось, что именно он решает, кому занять место подле своего отца, а кому скитаться по миру живых в облике дух, призрака, обречённым на вечные муки.
   Поединок Чести - это бой, на который один благородный вызывает другого. Этот поединок по Кодексу Огнара имеют право отменить только боги, то есть - практически никто. Бой обычно ведётся на мечах, до смерти одного из участников. Отказавшийся от поединка дворянин не имеет право появляться на расстоянии ста лиг от столицы и публично подвергается осмеянию. Первое, конечно, намного опаснее, но второе - обиднее для дворянской чести.
   Крестьяне, которые должны идти на войну вместе со своим феодалом. Чаще всего такое обращение принято на севере Королевства, где крестьянство в большинстве своём - лично зависимое. На юге и западе же, наоборот, крестьяне свободны и платят лишь плату за аренду земли феодала.
   Практически все доходы феодал получал со своего поместья и зависимых крестьян. Например, чтобы купить коня и полный набор доспехов, требовалось денег, за которые можно было купить не меньше сотни коров.
   Феод - личное владение рыцаря, пожалованное за службу. Постепенно из временно пожалованных стали наследственными.
   См. "Глоссарий".
   Приставка "д'" использовалась только на севере Королевства, что с айсарского означала "из". В остальных частях Королевства. В языке титул произносился бы как "Датор".
   И опять обращение, оставшееся только на севере.
   Именно так называют всех людей благородного происхождения на востоке Королевства, на границе с Конфедерацией мидратских княжеств.
   По три армии на север, юг, восток и запад Королевства. И так называемая Столичная - в Тронгарде.
   Выражение, позабытое уже даже на севере. Айсары называли тех, с кем "одним топором пользовались". То есть вместе разжигали костёр. Затем слово "сотопорниками" стали называть верных друзей, которые вместе с тобой проходят через испытания.
   В некоторых деревнях Онтар считался одноглазым богом, который свой второй глаз отдал в обмен на величайшую мудрость.
   Так шутили тоже только на севере. Побрить означало или отрезать голову, или перерезать горло.
   Они же- айсары.
   Личный герб последнего графа Беневаль, Эдвина Беневаля.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"