Интересно, почему многие люди любят одеваться в белый, объявляя себя праведниками и носителями света, или в чёрное, и тогда их клеймят творцами зла? Рабар, как ни странно, задался только сейчас этим вопрос, примерно через два или три мгновения после прихода этих странных людей в белых плащах.
- Хозяин, эля! - гаркнул один из вошедших. Ага, похоже, настроение у него не из лучших. Что ж, Рабар никогда не был против хорошей драки. Какой Владетель этого не любит? Ну, кроме Сагирины, но то совсем другое.
Рон позвал служанок, которые принесли несколько бочонков с известным содержимым и глиняные кружки. Они выпили, а затем начали поглядывать на герцога и вампира. Феофан пожалел, что свет в трактире был не самым лучшим: посмотрел он бы на этих людей, увидь они его красные глаза.
Внезапно один из людей в белых плащах сказал громко, специально, чтобы услышали Рабар и Феофан.
- Знаешь, чем мне не нравятся всякие бродяги, что разъезжают по нашим родным землям?
- Чем же? - спросил тот, кто заказал эль. Похоже, что он всё-таки был вожаком этого десятка.
- Они всё ходят, вынюхивают что-то, едят наш хлеб, пьют наш эль, а некоторые ещё и женятся на наших девушках! Вот как те. Рожи-то не огнарские!
Рабар еле сдержал хохот: интересно, неужто они своих лиц не видели? В них едва ли десятая часть огнарской крови, больше уж они на аркадцев и гаррантов тянут! "Огнары, мы, наших"! Тьфу! Ещё немного, и они узнают, кто такой настоящий огнар!
- Эй, это мы вам сказали! - вожак встал со стула. Служанки вместе с трактирщиком вмиг исчезли из общего зала. Что ж, так даже будет легче.
- "Мы" - это кто? - Феофан говорил неожиданно громко, чётко и... как-то отрешённо. К тому же без всегдашней вежливости. Похоже, он становился тем вампиром, что сражался против разбойников на лесной дороге.
- Да как ты смеешь, ты, чужак, ступивший на нашу землю! - вот теперь-то повставали все люди в белых плащах со странными гербами. Послышался звук мечей, которые наконец-то покинули свои ножны.
- Смею, ибо это вы, - Феофан встал из-за стола, ухмыльнувшись и раскинув руки в стороны. - Ибо это вы сейчас топчете землю моих предков, мою землю, что некогда отобрали у нас ваши предки. Или, быть может, не ваши? - Вампир, который победил в Феофане алхимика, осклабился, обнажив свои клыки.
- Добегались! - тихо, но так, что услышали все в зале, произнёс Рабар, обнажив свой меч. - Где враги!
Только через мгновение, когда Феофан одним прыжком перепрыгнул ползала, а Фридрих устремился за ним, незнакомцы поняли, кого они пытались задирать! Только Рабар мог выкрикнуть столь неподходящую под обстановку фразу, бывшую его родовым девизом. И только вампир мог похвастаться клыками длиной с палец и когтями, выросшими прямо на глазах.
Один из людей вскричал, пытаясь скрыться. Феофан, не обращая внимания на его верещание, прыгнул прямо ему на спину, придавливая к полу.
Рабар, между тем, махал мечом, выбив оружие уже у четырёх противников. Осталось пятеро противников, в том числе и вожак. Он прятался за спинами другим, подбадривая их выкриками. Что ж, недолго ему осталось: Феофан, смачно причмокнув для пущего эффекта, устремился вперёд, на сбившихся в кучку врагов. Они не успели разбежаться в разные стороны, и потому-то все и оказались на полу через несколько мгновений.
Схватка закончилась, не успев начаться. Едва Рабар наступил сапогом на грудь вражеского вожака, когда тот пытался подняться, словно из воздуха появился трактирщик. Печально оглядев поле "боя", он понял, что денег взять ни с кого за поломанную мебель или разбитую посуду не сможет: Феофан и герцог сработали чисто, ничего не повредив. Поэтому хозяину заведения оставалось только причитать.
- Онтар всемилостивый! Да что же творится нынче в Королевстве! Вваливаются какие-то бандиты, задирают порядочных людей Какие времена настали нынче, держава Огнара! - да, а ведь не скажешь, что Рон был из какого-то там Нотенгарда, а не из Тронгарда: "красно баял", как сказал бы мидраты.
- Ничего, мы уже всё уладили, милейший! - Феофан теперь стал прежним тихим человеком, в котором нельзя было заподозрить вампира, если бы не еле видимые красные глаза. - А сейчас, прошу Вас, принесите ещё чего-нибудь поесть.
- Да, нам предстоит о-о-очень долгий разговор вот с этими "огнарами"! - Рабар всё же рассмеялся, не в силах смотреть на эти "огнарские" лица.
- Ты не испугаешь меня, чужак, топчущий наши земли! - вожак ещё сохранял присутствие духа. Жаль, что немного надо было, чтобы это изменить.
Феофан наклонился к нему, чтобы только этот человек смог видеть его клыки, снова удлинившиеся.
- Интересно, сколько ты будешь жить, когда я воспользуюсь вот этим? - Лойола постучал по своим зубам. - Не зли меня, а то я не удержусь, чтобы проверить.
Вожак сглотнул и умолк.
- Так-то лучше. Милейший! - Феофан обернулся к трактирщику. - Когда же принесут что-нибудь поесть? Вы не поверите, какой моцион можно нагулять в простой потасовке! - И, снова повернувшись к вожаку, добавил: - Надеюсь, что про вампиров никто из твоих людей не будет орать? А то они уже перестанут быть людьми.
- Нет, милорд, - последняя гордость вышла из человека в виде пота, которым в обильном количестве покрылось его лицо. - Мы не видели никаких вампиров. Только не кусайте, прошу Вас!
Будь вампиры более частыми гостями в здешних местах, вряд ли бы огнары отмалчивались. Но сейчас они были потрясены тем, что один из героев старинных легенд и бабушкиных сказок явился к ним...
Аркадская империя. Диоцез Ориэнте.
Андроник всё-таки выполнил своё обещание, и к недалёкой от лагеря границе выступило три когорты. Ласкарий, поводив их по берегу реки Эмесы, что служила границей между Аркадией. Каждый вечер, когда объявлялась остановка на ночёвку, Андроник заставлял легионеров строить укреплённый лагерь, благо на левом, аркадском, берегу было вдоволь леса. Воины сначала роптали, ведь ещё их прапрапрадеды отвыкли от этого, а они уж и подавно не строили укреплённых лагерей. Что ж, самое время вернуть эту старую традицию ксариатской армии. Сколько тысяч воинов выжило благодаря частоколу и рву, который задержал ночное нападение врага! А Андроник каждую ночь ждал нападения тайсарской конницы, даже тогда, когда получил подтверждение о начале войны каганата и Королевства. Империя всегда может получить выгоду от борьбы двух своих соседей. И очень немалую!
Прогоняв так когорты целую неделю, дрункарий вернул их через неделю в Верит. Легионеры устали, вымотались, но слабые улыбки всё же светились на лицах некоторых из них: как же, размялись, да ещё и под командованием лучшего полководца империи! Нет, конечно, были и другие, те, кто водил армии империи вдвое или втрое больше, чем Андроник. Были и те, на чьём счету было раз в десять больше побед. Но не таких, как у Ласкария, который за несколько недель марша и пары крупных сражений поставившего Партафу на колени.
Между тем с восточной границы империи приходили хорошие (для Аркадии, естественно) новости. Тайсарское войско, разгромив в скоротечном бою южную армию огнаров, в которой погибли герцог Сагирина и два его сына, хотя последнему Андроник не особо верил, повернуло на столицу. И разделилось на четыре части, которые, похоже, должны были взять в клещи Тронгард.
Вторым нововведением, вернее, возвращением старого, было создание довольно-таки большой карты во всю стену покоев Андроника. На ней были нарисованы земли Аркадской империи, Королевства и Тайсарского каганата в мельчайших деталях, известных имперским картографам.
Едва работа была закончена, дрункарий начал каждый день устраивать советы офицеров армии. На них, в основном, обсуждались возможные действия тайсарского войска на территории Королевства. Вскоре, после многочасовых споров, в ходе которых легаты и командиры, приехавшие с Андроником и частями Южной армии, сдружились с теми офицерами, что уже давно находились при войсках в Верите. Но, кроме того, удалось предугадать манёвр тайсарских отрядов на территории южного Королевства. Вообще-то, первым эту идею выдвинул обычно немногословный Валент. И она совершенно не вязалась с представлениями аркадских командиров о тайсарах: отряды каганата, действуя сообща, обогнули город Сагирину, столицу одноимённого Владения, и оказались на подступах к королевскому домену.
Известие о подобном манёвре повергло Андроника если не в шок, то по меньшей мере в замешательство: тайсары раньше никогда не действовали так слаженно! Да что уж там тайсары - самим аркадцам это не всегда удавалось на собственной территории. Вот тут-то в голове дрункария появились первые соображения, почему вышло, что тайсары почти беспрепятственно, не останавливаясь для разведки дорог, замков, городов, расположения рыцарского ополчения, продвигались всё ближе и ближе к столице. Похоже, что Людольфинги всё-таки стояли за спиной кагана. И, скорее всего, верные им рыцари, дворяне и простые огнары помогали тайсарам. Да и во главе их отрядов, Андроник готов был поклясться, могли быть огнарские офицеры. Когда эта идея полностью сформировалась в голове Ласкария, он отправил письмо императору. Прося, естественно, разрешения на одно очень смелое дело. Всего лишь на выход аркадской армии в тыл тайсарам. Мелочь по сравнению с походом по Партафским горам.
А в это время дрункарий продолжал тренировать легионеров по-своему, надеясь вернуть старые ксариатские порядки в армии. Первым делом вооружение у каждого пятого воина было заменено на новое. Лорики теперь стали настоящими лориками, с железными пластинами, а не обычными кольчугами с металлическим усилением. Во-вторых, каждый второй из них получил новый щит, не привычный полукруглый, а ксариатского образца, выпуклый, с умбоном в центре. К сожалению, тех средств, что выделил император Андронику, катастрофически не хватало на большее. Всем: и кузнецам, и оружейникам, и даже столярам приходилось работать днём и ночью, чтобы сделать всё снаряжение, которое заказал Ласкарий.
И вот, когда Андроник проводил смотр легионеров, получивших новое обмундирование, на взмыленном коне в лагерь прискакал гонец. Ласкарий, еле сдерживая трясущиеся руки, вскрыл письмо с личной императорской печатью. Пробежав глазами текст, он свернул письмо, обернулся к легионерам и... снял шлем, припав на одно колено.
- Аркадцы, воины, верные сыны Аркара! - И добавил, чтобы затронуть знаменитую гордость его соотечественников. - Внуки Ксара!
Как ни странно, в то же мгновение легионеры все как один тоже припали на колено. Все как один. Похоже, они ждали этого момента. Пусть и в самом потаённом уголке своей души, но ведь ждали!
- Император Иоанн Дука Ватац, видя, что варварский каганат, в котором поклоняются мерзким языческим богам, возомнил себя выше самой империи! - ну да, хватил Андроник, но любому человеку нравится, когда приказ облечён в слёзную просьбу. - Можем ли мы допустить, чтобы варвары ставили себя выше нас?
- Нет! - вопрос дрункария вызвал бурную реакцию в войске.
- Смерть язычникам!
- Нет ничего превыше империи!
- Император Иоанн Дука Ватац, предвидя праведный гнев сынов Аркара, спрашивает, готовы ли вы наказать варваров!
- Да! - короткий ответ, всего одно слово, но оно прозвучало громче раската грома.
- Император спрашивает: готовы ли вы обагрить свои гладиусы языческой кровью?
- Иоанн Дука Ватац спрашивает: готовы ли вы идти на каганат?
- Тогда на войну, аркадцы, и да будет наша слава жить вечно! - Андроник поднялся с колен, удовлетворённо глядя на готовых идти за ним на смерть людей.
Он ещё раз прочёл письмо императора, благо оно было более чем коротким.
"Разрешаю.
Иоанн Дука Ватац"
Всего одно слово, но как можно его подать легионерам! Андроник был уверен, что заткнул бы за пояс древних риторов. К тому же у них не было такой армии и таких командиров. И самое главное: у них не было врага, чьи войска находятся где угодно, но в самой стране.
- Победа или смерть, - прошептал одними губами Андроник. - Мне всегда нравилась победа, что ни говори.
Королевство. Герцогство Сагирина.
Старик махнул своим воинам, чтобы те не издавали ни звука: тишина была залогом удачи. Оставив коней в получасе ходьбы от деревушки, отряд Старика шёл пешком. И теперь, когда солнце уже клонилось к закату, они были у цели.
Дома и огороды крестьян образовывали полукруг вокруг площади, где обычно происходил деревенский сход. Теперь там тоже собрались жители, но по совершенно иной причине, чем решение, когда сеять или праздновать День Онтара. Отряд тайсаров в десять человек охранял какого-то глашатая, который даже издалека не походил на степняка. И вещал он на очень даже чистом огнарском.
- По сигналу! - прошептал Старик, покрепче перехватывая рукояти своих двух мечей. Недавно он избавился от щита, который только стеснял его движения, да и был порублен в семи добрых стычках.
- Есть, командир! - четыре ответа сплелись в один. Что ж, из отряда мог выйти толк, не раз подумывал Старик.
Командир удовлетворённо кивнул и продолжил наблюдать за тем, что творилось в деревне.
Тайсары, заметно, даже не спешившись, устало разминали плечи и спины, ожидая, когда же глашатай закончит речь. Из обрывков, долетавших до отряда, можно было судить, что наряженный костюм герольда огнар призывал быть верными истинным королям, Людольфингам, а не узурпаторам Огнаридам. Что-то новенькое, даже Ян Усмарь сжимал кулаки от подобного вранья. Западные и южные мидраты, непонятно почему, не терпели даже малейшего перевирания каких-нибудь событий. Зато в бою очень даже любили применить хитрость.
Глашатай остановил поток слов, переводя дух, и Старик снова кивнул. Началось. Ян Усмарь, пригнувшись, пробежал к ближайшему дому, спрятавшись за ним. Никто не заметил этого, во всяком случае, тайсары не подали виду, что увидели промелькнувшую тень.
За мидратом последовали Эльфред, сам Старик и Хардак. Берен был последним, державший наготове с уже вложенной стрелой - он, оказывается, был неплохим лучником, и Старик, не мудрствуя лукаво, приказал ему пойти на этот бой именно с луком. Отряду нужен был кто-то, кто сможет без лишнего шума убрать противника.
Глашатай всё вещал и вещал, когда один из тайсаров повалился с коня. Степняки, сначала даже не поняв, что произошло, встрепенулись, а один из них спрыгнул с коня и подбежал к убитому товарищу. А вот крестьяне смекнули, что к чему: народ разом повалил в дома, чтобы не попасть под горячую руку захватчиков. В несколько мгновений, пока тайсары осознавали, что творится вокруг, площадь почти опустела. А заодно повалился ещё один степняк.
Тут-то и появился Старик, резко показавшись перед глазами врагов. Глашатай ойкнул, начиная отходить к стене соседнего дома. Что ж, и в нём наконец-то проснулся инстинкт самосохранения. А вот оставшиеся враги подняли шум, вскинув копья, и помчались на Старика.
Тот лишь горько усмехнулся, шутливо поклонился степнякам, мчавшимся на него, а потом, когда один из них уже почти добрался до его кольчуги своим копьём, резко повернулся, перерубив мечом древко.
Ян Усмарь, показавшийся совсем в противоположном месте, нежели Старик, метнул недавно добытый им в бою топор в степняка. Оружие попало тому в спину, принеся замешательство в рядах оставшихся тайсаров. У страха глаза велики: степнякам показалось, что сейчас в деревне вот-вот появится огнарская сотня, и теперь помчались прочь из деревни, надеясь по пути убить Старика.
Командир этой "сотни", скинув с коня того тайсара, у которого перерубил копьё, лишь усмехнулся. За его спиной показался Эльфред, и они вдвоём встретили нападавших. Степнякам негде было развернуть своих коней или набрать разгон, поэтому им пришлось почти на равных сражаться с огнарами и мидратом. А вот к этому они, к счастью для жителей Королевства, не привыкли, и потому-то на землю повалилось ещё два трупа.
Осталось четверо врагов. К сожалению, они миновали Старика и помчались на юг, подальше от принёсшей их друзьям смерть деревни. Берен смог достать выстрелом из лука только одного из них, а остальные скрылись.
- Не повезло, - вздохнул Старик и повернулся к белому как мел глашатаю. К тому времени на площади начали появляться крестьяне, уже понявшие, что опасность миновала.
Эльфред и Усмарь подошли к глашатаю, готовые применить оружие, если тот попытается скрыться.
- Свои, слава Онтару, свои! - внезапно воскликнул тот и бухнулся на колени, пытаясь изобразить радость на лице. К сожалению для него, вышло это не очень хорошо.
- Свои сейчас погибают, Королевство защищая. А по тебе что-то не видно, чтобы ты всей душой против тайсаров был, а?
- Кто? - Старик тоже присоединился к допросу. А народу появлялось всё больше и больше, уже человек двадцать собралось на площади. Дети и юноши во все глаза смотрели на странных избавителей от тайсаров. Хотя, конечно, степняки им и не особо мешали.
- Командир хочет знать, кто ты, предатель? - Эльфред, как всегда, облекал рубленые фразы Старика в нормальные слова.
- Так я это, пленили меня! - глашатай поднялся с колен, опасливо глядя на огнаров и мидрата. - Заставили речь произнести перед этими...
- То-то ты соловьём заливался! - выкрикнул кто-то из толпы. На площади, похоже, собралась уже вся деревня: человек пятьдесят или шестьдесят.
- Раньше ты нас покрасвише называл! - ещё один возглас.
- Зачем?
- Командир спрашивает, что ты тут делал, предатель?
- Да я не предатель...
- Всё равно.
- Отвечай, раз спросили, - Усмарь для пущего эффекта помахал перед лицом глашатая топором.
- Мне велено было объявить о приказе истинного... простите, так напугали меня эти степняки! О приказе ложного короля Конрада Людольфинга, что все огнары, что признают его права на престол и помогут его вернуть, будут освобождены от налогов, а многим из них даровано рыцарское звание.
- Всего-то? - рассмеялся Старик, но от этого смеха кровь стыла в жилах у всех, кто его слышал. - Кем?
- Кто приказал тебе это сделать?
- Не знаю! Я же говорю, что... - предатель сразу замолчал, когда Усмарь приставил топор к его шее. К счастью для глашатая, только черенком.
- Граф Гиз! Только не убивайте меня! - никто не ожидал этого от огнара, но он... захныкал. Усмарь скорчил гримасу, которая должна была показать высшую степень неуважения к этому трусу.
- Так и знал! - Старик продолжал смеяться. Странно, но его воины со странным выражением смотрели на него. Ведь он очень редко улыбался, а уж смеялся... да он вообще не смеялся до этого! Интересно, к чему бы это?
- Оставить в живых, - Старик расправил плечи и... начал говорить речь. Крестьяне внимали ему, а вот у его воинов (каждый был готов поклясться всем известным им богам!) рты раскрылись. Старик менялся прямо на глазах, и даже голос его словно стал моложе.
- Огнары, готовы ли вы драться за собственную жизнь, свободу и честь? - Старик, похоже, владел тою "магией", что не доступная даже многим магам, зато обычные люди вполне могут владеть ею, - он владел "магией" слова, красноречием, чарующим и завораживающим слушателей. - Скоро сюда прискачут тайсары, которые будут жечь и убивать, грабить и уничтожать...
- Так ты ж их сам...- раздался единственный гневный возглас из толпы, но Старик уже владел ситуацией.
- А вы думаете, что степняки не делали бы того же, согласись вы признать Людольфинга истинным королём? - ответом ему было молчание. - То-то же! Так вы готовы погибнуть ради своих детей и близких, ради родной земли?
Старик сделал почти невозможное: он поднял крестьян на борьбу. Нескольких самых быстрых ребятишек даже отправили в соседние деревни, чтобы поднять тамошний народ. А пока что крестьяне вооружались чем попало. У кого-то нашлись старые мечи и копья, кое-кому доставшиеся ещё от отцов и дедов, присоединявших эти земли к Королевству. К сожалению, таких нашлось немного, и то небольшое войско из двадцати восьми человек было вооружено в основном топорами и дрекольем. Ну что ж, человек умирает одинаково, порази его мечом или простой косой.
Сам же Старик доходчиво объяснил всем оформившийся в какие-то мгновения план. Если бы всё пошло так, как надо, пусть и с некоторым неожиданностями, деревню должны были отстоять.
Полусотня тайсаров подъехала к деревне, которую указали двое спасшихся воинов. Странно, но опасным это место не выглядело. В окнах ни одного из домов не было видно ни света от лучины, ни силуэтов крестьян, которые могли тут спрятаться.
Площадь была пустой, лишь тот глашатай, которого граф Гиз приказал беречь как зеницу ока, стоял на площади. К счастью для степняков, на нём не было следов побоев или ран. Хотя если бы и были, то это мало что бы меняло: какое право какой-то там огнар распоряжаться сыном степей? Пусть сам каган приказал ему подчиняться, но всё же?
- Эй, Жером, это ты? - окликнул глашатая тот тайсар, что лучше всех владел огнарским языком. Конечно, тайсары вполне могли понять такой родной им язык огнаров, но лучше уж избежать возможных неприятностей и недоразумений.
- Да, со мной всё в порядке! Крестьяне сами убили тех нападающих. Вот глупцы! - как-то натянуто рассмеялся огнар. Но, может, ему подобные все так смеются? Командир полусотни не знал, но всё же знаком показал приблизиться воинам к глашатаю.
- Да не бойтесь вы так! Тут всё в порядке! - зря Жером это сказал. Потому что именно эта фраза заставила командира полусотни остановиться. Но это всё равно не спасло его от стрелы, пущенной из окна одного из домов.
Тайсары подняли гам, выкрикивая боевые кличи и призывая своих богов на помощь.
Прятавшиеся до времени в домах люди выскочили на площадь, убивая зазевавшихся тайсаров. Отряд Старика со своим командиром во главе оказался в гуще схватки. Умело действуя мечами, Старик подрубал ноги степным коням, добивая падавших врагов.
Ян Усмарь, выделяясь ростом среди всех остальных людей, сражавшихся за деревню, пробивался сквозь ряды врагов, чтобы... Чтобы просто подраться, как потом уверял мидрат. Стрелы Берена разили врагов так же хорошо, как и топор Усмаря, а Хардак без единого звука убивал врагов мечом.
К сожалению, защитники деревни тоже гибли, их тоже доставали вражеские мечи и копья. Вот одного паренька, к которому прорубался Усмарь, подняли на копья, а его сосед упал, а глаза на окровавленном лице уже сомкнулись.
Вот ноги у огнара, который видел не меньше пяти десятков зим, подкосились, и Эльфред подхватил его на руки, уже умирающего: его пронзили мечом.
Гнев показался в его глазах, и вскоре убийца старика уже упал на землю, а затем его добили крестьяне.
Между тем тайсары уже пришли в себя после неожиданного нападения, и удача начала отворачиваться от защитников деревни. Всадники начали оттеснять огнаров к площади, окружая. Старик понимал, что это слишком опасно, но даже его мастерство не могло вырвать удачу из рук тайсаров.
Ян Усмарь, отбиваясь от двух противников, не заметил, как сбоку к нему подобрался спешенный степняк, и вот он уже припал на колено, а из его бока телка кровь. Эльфред пробиться к нему, и вот уже Усмаря потащили к центру площади. Там уже Старик, перекрывая звуки боя, командовал крестьянами, которые неумело перестраивались в круг.
- Хороший день, чтобы попасть в песни, - через силу улыбнулся Усмарь и потерял сознание.
--
На смерть, огнары! На смерть зовёт Вартар! - внезапно прокричал один из защитников деревни, которому было вряд ли больше двадцати.
Словно ярость предков, шедших в бой на ксариатские легионы, проснулась в огнарах. Они пошли в контратаку, отбросив врагов. Но при этом было ранено или убито, чего нельзя было понять в вечерней полутьме, ещё трое защитников деревни. Теперь осталось не больше полутора десятков людей, способных держать оружие. А у тайсаров - почти на два десятка людей больше. И чуда ждать не приходилось. Но оно всё же пришло.
- Тудыть вас растудыть, соседи! - вдруг разнёсся над площадью возглас. Густой бас смог пробиться через стоны умирающих, крики тайсаров и звон железа.
- Чтобы вам Даркоса увидать! - с этим кличем (ну, не совсем кличем, но разве это имеет значение в такую минуту?) в спины тайсаров ударили подоспевшие из соседних деревень люди.
Степняки окончательно поверили, что это место прокляли боги -разве может сотня человек появиться прямо из воздуха, да ещё и вооружённая чем Онтар послал? Но здесь и сейчас появилось целых полторы сотни таких огнаров. Именно они выиграли этот бой за деревню. Первый бой, что выиграло Королевство в этой так неудачно начавшейся для него войне. Потом о нём сложат песни. Естественно, чуть-чуть приукрасив события. Но разве об этом думали спасённые люди, враз из побеждённых ставшие победителями? Нет, совсем не об этом...
Княжество Альдо. Город Альдо.
Венцеслав до сих пор сомневался, правильно ли поступил, дав ответ Стефано Анжело? Ведь он был человеком пришлым, чужим, и надолго на этих землях задерживаться не хотел. И вообще, он уже давно выполнил задание своего князя. Ну, почти выполнил, но это не имело особого значения. Целых полгода он мотался по чужим землям! И надеялся, что всё это скоро прекратится.
Днём Венцеслав предложил направить часть гарнизона в восточные пригороды столицы, где вполне мог вспыхнуть мятеж верных Аугусто Анжело воинов. Пьетро, произнеся несколько глубокомысленных слов, согласился. До разговора с братом казнённого командира гвардии Венцеслав ещё бы поверил этому, но не теперь. Пьетро всего лишь скидывал с себя груз ответственности. Мидрат едва мог сдержать ухмылку: всё шло точно по плану. Обронку он в него, правда, не решился посвящать, ведь он его знал всего-то несколько недель. А здесь титан так изменился, возглавив Роту Смелых. Которая в большинстве своём теперь разошлась по казармам, получив отгул. Разрешение на него было подписано Первым маршалом. Венцеславом, разумеется.
И вот наконец-то настал вечер. Пьетро, как всегда, рисовал в своих покоях, когда Первый маршал Альдо покинул свой кабинет и вышел кованым воротам. Стража вытянулась по стойке смирно", хоть и не очень охотно. Что ж, сами виноваты.
- Открыть ворота! Я хочу прогуляться! - Венцеслав был облачён в доспехи, скрытые под плащом и камзолом первого маршала. В сумерках этого нельзя было заметить.
- Будет сделано, синьор! - один из стражей поклонился и отпер пошёл отпирать кованые ворота. Едва ключ скрипнул в замке, на его голову опустился мидратский меч.
Стражники враз поняли, что их предали, но был уже поздно: к воротам выскочил конный отряд, число до пятисот воинов, и ворвался внутрь. Впереди скакал Стефано Анжело, без шлема, в цветастом табарде, где был вышит герб его рода: змея, обвившая меч на зелёном фоне.
Венцеслав отточенными ударами убил двух стражей, и, не теряя лишнего времени, направился обратно во дворец.
- Тревога! Тревога! - восклицал он по пути, а когда в коридоре появлялись стражники, убивал их. Если же тех было слишком много, то он говорил, что ищет князя, дабы сообщить ему о нападении.
Во внутренних коридорах дворца начался настоящий переполох: придворные бежали сломя голову, слуги искали безопасное место, а стражники спешили к парадному входу во дворец. Всем им недолго осталось, усмехнулся Венцеслав.
Князь Пьетро пребывал в своих покоях. Он держал в руках меч. Увидев Венцеслава, он кивнул ему.
- Боюсь, что ты оказался прав: воины всё-таки подняли мятеж.
- К сожалению, нет, князь. - Венцеслав отёр свой окровавленный меч о плащ. - Это Стефано Анжело с пятью сотнями воинов сейчас совершает вендетту.
- Предатели! Везде предатели! - Альдо еле удержал меч, настолько он был ошарашен этой новостью. Интересно, на что он надеялся, на верность человека, чьего брата он убил? - Мы ещё сможем продержаться.
- Конечно, если сюда подоспеет Рота Смелых, то мы вполне можем выиграть.
- Так надо немедленно...
- К сожалению, князь, это невозможно, - Венцеслав вздохнул, выставив перед собой меч. - Я дал обещание.
- Венцеслав, это не смешно! - вскричал Пьетро, отступив на шаг к мольберту, на котором лежал законченный портрет.... Девушки. Похоже, это была баронесса Лавальеро.
- Да, князь, совершенно не смешно! - но мидрат всё равно рассмеялся. - Ты думал, что заезжий мидрат, которого к тебе послал Флавиан, поможет тебе наконец-то заняться своим любимым занятием: воспоминаниями о Лавальеро?
- Не повторяй это святое имя! - похоже, Пьетро сошёл с ума из-за неё. Или, может, Венцеслав из-за всего, что здесь творится?
- Ладно-ладно. Ты можешь сложить оружие, отречься от престола в чью-нибудь пользу, и тебе никто ничего не сделает.
- Значит, ты говорил со Стефано? - голос разума всё-таки выиграл в сражении за Пьетро Альдо. К сожалению, слишком поздно.
- Да, но ещё я видел, что творится с этой страной. И поэтому я дал слово мидрата, что исправлю это.
- И ты его сдержал, - в комнату ворвался Стефано Анжело в сопровождение семерых воинов. Все их кирасы и табарды были в крови, а на лицах застыла решимость. Нет, эта страна точно сводит с ума: Венцеслав уже начал припоминать фразы местных поэтов. - Князь Пьетро Альдо, род Анжело объявляет о Вашем низложении. А теперь прошу Вас сдать оружие, илат Пьетро Альдо!
- Не вы мне его вручали, не вам его и отбирать! - Похоже, Пьетро решил умереть красиво. Но и тут его желаниям не суждено было сбыться.
- Зря, очень зря, - Стефано кивнул воинам, и те скрутили бывшего правителя Альдо.
- Что с ним будет? - спросил Венцеслав, вкладывая меч в ножны.
- Его будут судить главы всех благородных родов княжества. А пока он посидит взаперти где-нибудь во дворце. Который уже нами занят. - Стефано облегчённо вздохнул. - А где Рота Смелых? Мне просто интересно, как же Вам удалось убрать отсюда почти всю гвардию?
- Вся Рота сейчас в восточных пригородах города, готовится подавить мятеж верных Аугусто Анжело воинов.
- Которого не будет. Надеюсь, что когда до них дойдёт новость о случившимся минуту назад, они сложат оружие.
- Я хоть и плохо знаю их нового командира, но думаю, что он сложит оружие.
- Как и многие другие. Нам с Вами предстоит ещё много работы! - Стефано выжидающе смотрел на Венцеслава.
- Как это "нам"? Вы же вроде говорили, что я волен уплыть на родину?
- Видите ли, при первой же встрече с Вами я понял, что мне не обойтись во время моего регентства без Вас. Решайтесь: Вы остаётесь Первым маршалом, получаете дворянское звание, обширные поместья и... - тут он предложил то самое, что, наверное, Венцеслав желал всю жизнь, - возможность сотворить именно то государство, о котором только можно мечтать. Так Вы со мной?
- Добавьте сюда ещё командование флотом - и я с Вами.
- Всего лишь! - Стефано рассмеялся. - Я верю, что нас ждут великие свершения.
- Надеюсь, не те, а которые мне объявят вендетту благородные синьоры?
- Нет, конечно! Те, за которые отомстить Вам захотят правители всех окрестных стран!
Что ж, за исполнение своей мечты нужно платить. Двойной ценой...
Королевство. Графство Беневаль.
Тьма и тишина окружали меня. Мне стало даже немного обидно: а где вечная битва? Или, хотя бы, библиотека? Нет, конечно, они вполне могли быть рядом, стоило только протянуть руку. Но неужели и в чертогах Тайтоса я буду слеп? Нет, это уже...
Но что это? Нет, тишина-то тишиной, но я чувствовал что-то...
- Граф... - голос очень плохо меня слушался.
Сначала мне показалось, что тишина продолжает меня окружать, но уже через мгновение до меня долетели первые звуки.
- Он говорит... Он жив! Я же говорил, что Даркосу ещё рано увидеть милорда! - Владек-таки расчувствовался.
- Милорд, надеюсь, Вы больше не собираетесь покинуть своего домового, ведь так? - А вот это уже Ори.
- Нет... пока... - что ж, живым быть лучше, чем мёртвым. Но вот слепым? Придётся с этим окончательно свыкнуться. Но это будет очень даже не просто.
- Николас, с кем ты говорил тогда? Когда, - мне показалось, или голос графа Беневаля всё-таки дрогнул? - Когда умирал?
- Не... поверите... - я и сам не верил.
- После того, как ты выкарабкался из чертогов повелителя смерти, Николас, я уже не знаю, чему смогу не поверить, - в голосе графа слышались насмешливые нотки. Всё-таки в слепоте были некоторые преимущества.
- Даркос со мной... - Глубокий вдох, паузу длиной в несколько секунд. Как же мне надоела эта слабость! - Говорил. И, кажется, вернул.
- Тех, кто владеет Беневалем, не так-то победить! - Интересно, Малькольм издевается, или говорит правду? Похоже, второе. Но откуда я это знаю? Всего лишь обострённый слух? Странно, надо будет подумать над этим. Но потом, потом, когда отдохну.
- Устал... - что ж, должен же "милорд" хоть как-то показывать свою власть в собственном замке?
- Я буду сторожить Ваш сон, милорд, - Конрад Монферрат наконец-то заговорил. Вот в его-то голосе слышалось совсем не то, что у других. Такое впечатление, что он думал, что у него ко мне какой-то долг. Интересно, очень интересно. Но всё потом... потом... Разум потух, и я заснул.
И оказался в Астрале. Едва я сделал первый шаг в этой мгле, в который лишь сверкали далёкие звёзды, как появился Беневаль.
- Мой родич Николас, - интересно, Огнар изъяснялся в подобном духе? Надо будет как-нибудь спросить. - Я чувствовал, что тебя уже нет. Нигде: ни здесь, и в мире живых. Где ты был? Что с тобой произошло?
- Ничего страшного: всего лишь пообщался с Даркосом. Очень, гм, большим шутником оказался наш бог-хранитель врат мира мёртвых. Но мне он, - я сам удивился, когда произнёс это, - даже понравился.
- С Даркосом? - лицо его изменилось лишь на один удар сердца, и выражало оно... неуверенность. - Неужели ты стал таким же, как я?
- Нет, милорд, я ещё жив. И, надеюсь, будут говорить о себе то же самое очень-очень долгое время.
- Признаться, я сомневался, что огнары остались такими же крепкими, как айсары. - Беневаль вздохнул, но почти сразу же его лицо озарила улыбка. - Но ты оказался достоин того, что я назвал тебя своим родичем.
- Спасибо, милорд Беневаль. А теперь, может, Вы снова покажете мне урок магии? Я так давно не чувствовал, как сила стихий течёт сквозь мои пальцы!
Тайсарский каганат. Западная граница.
Андроник решился взять с собою лишь два полных легиона, пять когорт федератов и тысячу вспомогательных войск. На то было множество причин, но самой главной была скорость передвижения войска по вражеской территории. К тому же, чем меньше людей - тем проще их прокормить. А в степи это делать это было весьма сложно: ближайшим источником воды после Эмесы было озеро Карин, где располагался довольно крупный тайсарский город. Именно он был первой мишенью дерзкого наступательного плана Андроника.
Легион маршировал длинной колонной, растянувшейся почти на две лиги. По обе стороны ехали всадники из турмы Феодора Кантакузина, которую дрункарий взял как основную ударную силу против тайсарских войск. Все были в хорошем настроении, многие шутя обсуждали, кому достанется "вот этот вот холм", когда император будет раздавать наделы на возвращённых империи землях.
Вообще-то встретить какое-либо сильное сопротивление. Вся армия каганата была сконцентрирована на северной и южной границах, а перебросить сюда, на запад, достаточные для отпора силы было проблематично. И не в последнюю очередь потому, что тогда бы ли тарны, или огнары смогли бы получить преимущество и пойти в контрнаступление. Зря каган вообще затеял войну с Королевством, но Андронику оставалось лишь воспользоваться ошибкой Сарлека.
- Андроник, всё-таки, император сам решил начать войну против каганата? - Констант, чей легион как раз маршировал в голове колонны, неожиданно задал этот вопрос. Что ж, он был похож в этом на Константина, который ехал рядом с ним: задавать очень важные вопросы именно тогда, когда собеседник их не ждёт.
- Сам Аркар, - рассмеялся Андроник. Он сам не знал, что не так уж и недалёк от истины. Только вот именем ошибся. Самую малость.
Войско шло ещё несколько дней, каждый вечер устанавливая укреплённый лагерь. Колья для частокола легионеры, естественно, несли на своих спинах. А как же иначе? Но вот наконец-то аркадцы дошли до озера Карин, на берегах которого раскинулся одноимённый тайсарский город.
Вообще-то, по большому счёту это и городом назвать было трудно: никаких внешних укреплений, только особняк наместника окружён глинобитной стеной. Разведчики сообщили, что в Карине люди ведут себя спокойно, на улицах вооружённых людей почти и не видно. Единственным препятствием между победой и Андроником представлял тайсарский гарнизон. Судя по всему, здесь должно было остаться не больше тысячи всадников и в три раза меньше пехоты. Пусть пехотинцы и не представляли особой угрозы для легионеров, зато вот тайсарские конники могли сильно проредить экспедиционный корпус (Андроник не решился называть свои мизерные силы армией, даже и в речах перед воинами).
К тому же Андроник практически не был знаком с тактикой кочевников. Пусть тайсары были последними лишь наполовину, хотя злые языки говорили об обратном, но всё же... Всё же Ласкарий впервые засомневался в удачном исходе боя. К счастью, ровно столько, сколько ему понадобилось на обдумывание плана. Простого, как всё гениальное. Или гениального, как всё простое? Дрункарию нравилось первое, но второе он бы не отрицал.
Багатур Берке не поверил своим ушам, когда слушал доклад разведчика. Только что возле города появился конный отряд аркадцев! Эти слабаки совсем обнаглели, решив проверить на прочность великий каганат! Но они не только обнаглели, но ещё и отупели: всего полсотни всадников гарцевало в полулиге от города. Но ничего, они скоро поплатятся за это. Багатур отдал короткий приказ, нахлобучил шлем и кожаную кирасу, а потом вышел из своего дома на улицу. К дверям подвели его любимого Монро, что значит молния на тайсарском диалекте. Маленький конь, оправдывавший своё название взрывным нравом и великолепным бегом, встретил хозяина весёлым ржанием. Да, так и только так надо выезжать на бой настоящему багатуру!
Горожане, как ни странно, почти высыпали на улицы, глядя на то, как восемь сотен конницы на рысях покидает город и направляется на северо-запад, в сторону холмов. Едва последний из конников миновал крайний дом, в котором жил старик-кожевенник, среди жителей начали ходить шёпотки, что великий каган отправил своих лучших воинов (а кем ещё могут быть те багатуры, что выросли рядом с вами, а теперь и оберегают ваш покой?) на войну с Аркадией. И вскоре горожане убедились в правоте своих слов, когда меньше чем через час в город вернулось не больше десяти запыленных и окровавленных воинов, оглядывавшихся назад затравленными глазами.
Всё начиналось как нельзя лучше. Багатур Берке, быстро найдя аркадцев, развернул своих воинов в боевой порядок. В этот раз он решил наступать "конской гривой". Вообще-то это был обычный клин, по краям которого располагались лучники. В центре же были тяжёлые всадники, которые и составляли ударный кулак. На флангах было по сорок конных лучников, которые и во время боя должны были осыпать врага стрелами. Враг должен видеть силу и удаль багатуров каганата!
Аркадцы, наконец-то поняв, на кого они решили напасть, начали поспешно отступать. Они, как глупые степные овцы, пытались убежать через ложбину меж холмами. Берке ухмыльнулся, наблюдая за тем, как его конные лучники, в сотый раз повторяя привычный манёвр, топча высокий степной ковыль, взобрались на холмы. С них они должны были легко достать глупых имперцев. Внезапно багатур, краем глаза, заметил какую-то странность: лучники остановились. А несколько даже упало вместе с конями в степную траву.
- Засада! - возопил один из всадников, упав с коня. Аркадцы всё-таки провели детей степи.
В мгновение ока "конская грива" разбилась на части. Тайсары не понимали, почему их собратья на холмах падали у них прямо на глазах, а командир лихорадочно вертел головой вокруг себя. Взяв в себя в руки, дети степей наконец-то поскакали на помощь гибнущим товарищам. И нашли свою собственную гибель.
Один из первых тайсаров, чей конь взобрался на холм, упал, пронзённый стрелой. Но всё-таки успел разглядеть, что творится. На холмах, и слева, и справа от ложбины, стояли аркадские легионеры. Пусть они и вырядились в какие-то странные лорики, да в руках держали давно забытые в этой части Таира щиты.
Не надо было быть гениальным тактиком, чтобы понять, что за первой линией пехотинцев скрывались лучники с композитными луками. Они были навесом, но скученность тайсаров и более выгодная позиция помогала им легко находить мишени для стрел.
Тайсарские конные лучники сами начали стрелять, а их кони начали скакать взад-вперёд: это помогало увернуться от аркадских стрел. Пусть и недолго.
Берке, надеясь сохранить хотя бы тяжёлую конницу, приказал поворачивать к городу. Сорок катафрактов, личная гвардия багатура, обступила командира. И вот тут-то и начался ад.
Аркадские всадники вернулись. И в числе, превышающим пять десятков ровно в десять раз. Причём с обеих сторон. Отряд Берке оказался окружён.
- На прорыв, лавой! - Берке отдал единственный возможный в такой обстановке приказ. Фактически, с этого момента каждый тайсар был сам за себя.
Аркадские легионеры как раз сбросили конных лучников с холмов, и теперь композитные луки били прямо по тяжёлым всадникам.
Берке врезался в ряды вражеской алы, сея смерть своим мечом среди врагов. Он даже не заметил, как в его левую руку угодила стрела. А затем ещё одна и ещё. Он изменился в лице лишь тогда, когда сразу две стрелы вонзилось под его правую лопатку. Именно так должен умереть настоящий багатур. Берке умирал с радостью в сердце. Чего нельзя было сказать о его подчинённых, которых теперь добивали аркадские всадники и стрелы. Мало кому из сынов степи удалось спастись.
Город Карин был у Андроника как на ладони. Вот обычные тайсарские глинобитные дома, чьи крыши были крыты соломой, располагались вытянутым эллипсом вокруг дворца наместника. Конечно, слово "дворец" было величайшим комплиментом двухэтажному домику, в котором вряд ли было больше десяти-пятнадцати небольших комнат. У Андроника таких охотничьих домиков было в своих землях не меньше десятка.
Гарнизон, в котором осталась конная полусотня и триста пехотинцев, готовился к обороне. Тайсары сваливали кучи камней, мебели и всякого хлама, возводя баррикады на подходах к дому наместника. Лучники, которые составляли две трети пешего гарнизона, занимали позиции в домах в глубине города, а также на возвышенностях, коих было немало в северо-западной части города.
Осадой такой городок можно было взять достаточно легко, особенно если соблюдать все правила инженерной науки: двойной частокол, траншеи, вал вокруг города, да пару недель времени - и Карин бы оказался в руках Андроника почти без потерь. Но у Ласкария не было этих двух недель. Максимум, что он мог себе позволить, это было два-три дня, и то неполных. Так что приходилось надеяться только на легионеров, которые должны были быстрым штурмом взломать оборону тайсаров и уничтожить гарнизон одним-единственным ударом.
Ночью нападать было тоже нельзя. Вдруг противник, пройдя узкими кривыми улочками, обошёл бы штурмовые отряды легионеров? Да ещё когда бы они увязли у баррикад? Нет, ночью это было бы легко проделать прекрасно знающим город воинам.
Поэтому оставался только дневной штурм. Но что это за легионеры, которые откажутся от лишнего шанса поразмяться и получить лишний подвиг, о котором можно будет рассказывать внукам вечером у горящего очага? Вообще-то, самые обычные, нормальные аркадские легионеры, но Андронику попались совершенно ненормальные по сравнению с ними: все изъявили желание оказаться в авангардных штурмовых отрядах. Даже всадники, от которых было мало проку на городских улочках, захотели поучаствовать в бою. Но нет, конница ещё ой как понадобится в будущем. Поэтому приходилось использовать только пехоту.
Андроник решил воспользоваться той тактикой, которую уже однажды применил в одном из партафских городков. В штурмовых отрядах лишь первые два ряда составляли пехотинцы, а позади них шли лучники. По бокам шли копьеносцы-айсары, которые обеспечивали защиту от неожиданных ударов вражеских всадников (если те решатся на это, конечно) с флангов. Также был отдан приказ не трогать мирных жителей. Но если те первым нападут на воинов, то... Что ж, они будут сами виноваты, не так ли?
Часа за полтора все приготовления был закончены. Солнце ещё только начало опускаться, перевалив за полдень, так что штурм должен был закончиться не позже раннего вечера. Если всё пойдёт по плану, конечно.
Двенадцать больших штурмовых отрядов собралось невдалеке от крайних глинобитных домов. Ни вражеских воинов, ни мирных жителей видно не было: похоже, они или собрались в центре города, либо попрятались по домам. И те, и другие. Сыны степи очень любили устраивать засады в домах, нападая на противника из-за угла или тогда, когда он останавливался у очередной баррикады или запертых ворот.
- За Аркара! - Андроник подал сигнал горнистам, и те начали играть наступление.
Как прекрасен был вид сомкнувших щиты легионеров, за которыми уверенно шли лучники! Лорики и мечи поблёскивали в лучах солнца, а штандарты центурий радовали глаз истинного аркадца.
Наступали штурмовые отряды по трём сходящимся направлениям, то есть улицам. Андроник наблюдал за действием с недалёкого холма. Здесь он мог оценивать ситуацию в городе в целом, а не на одном отдельном участке, если бы он шёл в бой наравне со всеми. Именно так поступили братья Дикоры.
Внезапно один из горнистов подал сигнал одной резкой нотой: те легионеры, что шли по левой улице, наконец-то схватились с противником.
Вскоре и остальные два подали сигнал, что натолкнулись на сопротивление. Всадники, которых Андроник присоединил к штурмовым отрядам для обмена сообщениями и приказами, начали галопировать между воинами и Андроником.
Они сообщали, что отряды гарнизонных воинов, ощетиниваясь стрелами, пытались сдержать натиск штурмовых отрядов. Но кто остановит аркадских легионеров, когда они уверены в своей победе? Только втрое или вчетверо превосходящие силы врага, уверенные обратном. В обычной ситуации, конечно.
В душе Андроника шёл бой: бой командира отряда айсаров-федератов и имперского дрункария, повелевавшего армиями. Первый желал немедленно вскочить на коня ринуться в бой, на тайсаров. Второй спокойно отвечал ему, что во чтобы то ни стало надо оставаться здесь, откуда можно было командовать всеми штурмовыми отрядами. Мало ли что может случиться.
Между тем гонцы сообщали, что легионеры продвигаются всё ближе и ближе к дому наместника. В нескольких домах враг устроил засаду, но айсары легко обороняли штурмовые отряды с флангов. Вот-вот три передовых отряда должны были взять баррикады.
Внезапно до Андроника донёсся лязг металла и крики. К сожалению, с такого расстояния нельзя было понять, радостные они или испуганные.
Целых полчаса ни одного гонца не подъехало к Андронику. Он было уже сбирался отправить в город конные алы, но вот на фоне глинобитных домов появился одинокий всадник. Он вовсю подгонял взмыленного (ещё бы, несколько часов носить на своей спине человека туда-сюда) коня.
- Что там, что? - Андроник первым подбежал к гонцу.
- Победа, илюстрий! - улыбался гонец, устало сидя в седле. Через мгновение в его руке появился металлический ключ с оборванной шёлковой нитью. - Город наш.
- Пусть тайсары поймут, кто такие аркадские легионеры!
Андроник вздохнул, и в его вздохе смешались радостные и печальные ноты: предстоит ещё столько сделать. Но империя вновь возвращается на эти земли! Пусть и на то время, что по ним шагают легионеры.