Глава вторая

Близко, низко ли, высоко
Стелется тропа далёко.
Деревеньки, хутора,
Реченька, лесок, гора -
Хорошо вот так скакать!
Пыль клубить, траву топтать!
Мужики ломают шапки,
Молоко подносят бабки,
Девицы глядят с испугом,
Дед седой идёт за плугом;
Вдоль тропы поля, поля -
Всё родимая земля!
Не сойти и не свернуть,
Вдаль ведёт кремнистый путь!

На четырнадцатый день
Всё ж легла на сердце тень:
Выехал Иван в луга,
Не ступала где нога.
Травы, ростом с человека,
Возвышались здесь от века;
Головой как ни крути,
Ни дороги, ни пути,
Только волны по траве
Мчатся с ветром наравне!
Заповедная страна,
Богом проклята она;
А что Бог прокляст, там бал
Правит нечисти кагал.

Как легенда говорит,
Где-то в поле столб стоит.
Древние его вкопали
И заклятье написали:
"Кто пойдёт от камня прям -
Глад и хлад приймёт презнам;
Кто поедет в прав сторон -
Будет жив, а конь вмертвлён;
Кто ж сдурит и в лев свернётся -
Конь спасётся, сам загнётся!"

Силу этих слов веками
Проверяли люди сами:
Потеряли столь коней,
Сколько в годе нету дней!
Голод-холод получали;
Влево шли и умирали;
А кто в запятки пытался
Возвратиться - возвращался,
Но когда-нибудь - как знать! -
К камню приходил опять.

Так оно, считай, и стало:
Будто в поле места мало,
Конь, без всякого пути,
Ухитрился столб найти.
Наш Иван остановился,
Прочитал раз - удивился;
Прочитал два - посмурнел;
Прочитал три - помрачнел.
"Конь! - сказал своёму другу. -
Лучше б ты ходил по кругу!
Но, как сам сюда пришёл -
Знать, судьбу свою нашёл!
В том вины моей нет, право, -
Поворачивай направо!"

В правой стороне дорога
Лучше стала не намного.
Конь не шёл, а спотыкался;
Прял ушами, озирался;
Фыркал, землю бил копытом -
Чувствовал, что быть убитым!
И на третий час пути
До такой дошёл жути,
Что Иван, как ни держался,
Сам чего-то испужался.
А и вовремя! Тут вдруг
Адский рёв раздался вкруг!
И из сумрачных теней
Вышло сорок медведей!
Яростью глаза горят,
Смертию клыки грозят,
А длинней-острей когтей
Не бывало у зверей!

Конь от смерти вскачь рванулся,
Но на медвежуть наткнулся
И, в том нет его вины, -
Сбросил седока с спины!
Головой ударив в землю,
Можно позабыть и семью,
Но Иван забыл лишь страх,
Меч схватил... и тут вдруг: Ах! -
Вой раздался вдалеке -
Волки мчатся налегке!
Где уж тут спастись коню?
Но я правду утаю,
Если не скажу: волкам
Упустить коня не в срам,
Коли демонов грозней
В драке сорок медведей!

Налетела волчья стая,
Завязалась битва злая;
В ней Иван, приняв участье,
Медведей рубил на части,
Не давался и волкам;
Бил мечом, кусался сам,
И до утренней зари
Дрался насмерть, хоть умри!
Но когда светило встало,
Столь волков осталось мало,
Что последний серый зверь
Уж не выл - хрипел теперь!
На вершине крутояра
Он один сражался яро
И в немыслимой отваге
Когти отбивал, как шпаги!

"Славный волк! - вскричал Иван. -
Мне он брат теперь назван!
Не останусь в стороне,
Если брат мой - волк - в беде!"

Ринулся Иван на горку,
Чтоб устроить мишкам порку,
Но, как их ещё с десяток, -
От ударов рухнул с пяток!
Тут бы сказке и конец,
Ан, брат-волк, знать, - молодец! -
Прыгнул вниз на медведей,
Их самих свалил с когтей
И, схватив Ивана руку,
Дивную устроил штуку:
На загривок зашвырнул,
Всхрипнул и в галоп рванул!
Только воздух засвистел,
Сколько быстро полетел!
Вмиг с медвежьего кольца
Вырвались два удальца,
По степи как вихрь промчались
И в Дремучий лес ворвались.

"Жаль на волке нет стремян!" -
Подбоченился Иван.
В сумраке приогляделся,
Поудобнее уселся
И прибавил: "Доля зла,
Что к стремянам нет седла".
Лишь сказал, как волк споткнулся,
И Иван так кувыркнулся,
Что ушей за серых пару
Ухватился с пылу-жару!

"Ай! - вскричал по-русски волк. -
Уши дёргать есть ли толк?
Уж и так болят все плечи,
Покалеченные в сечи.
Отцепись, тебя прошу,
Не то вправду укушу!"

Наш Иван столь удивился,
Что за ветку зацепился
И повис вниз головой,
Как ни мёртвый, ни живой!
Волк без седока рванулся,
Но, похоже, вновь споткнулся,
Так как, взвизгнув неприятно,
Из кустов возник обратно.

"Ты - Иван! - сказал Ивану. -
Угадать не сложно спьяну.
Я же - страшный Серый Волк!
Есть людей - таков мой долг.
Но, как ты рубил медведей -
Волчьих вражеских соседей,
Чую - должен я помочь,
Даже если дух вон-прочь.
Мне для брата жизнь не жаль -
Говори свою печаль!"

Тут Иван приповернулся
И от ветки отстегнулся,
В землю ткнулся головой,
Промычал тихонько: "Ой..."
А потом добавил: "Мама..." -
Волк от смеха лопнул прямо!
"Вот судьба послала брата!
Что ж... и мама виновата".

Чуть позднее, за рассказом,
Посерьёзней стал Волк разом:
Слушал, не перебивал,
Мордой иногда кивал;
А как царский сын умолк,
Даже пастью щёлкнул: щёлк!
"Знаю я про эту птицу!
Видел много раз зарницу.
Я тебя туда домчу
И что делать научу.
Ну, а ты без разговора
Слушай опытного вора:
Там есть сад, в саду - жар-клетка;
В клетке - птица-жар на ветке;
Станешь птицу воровать -
Упаси Бог клетку взять!
Хоть какой ты будь нахал, -
Не поможет. Взял - пропал!
Съел я в этом деле фею.
Понял? Ну... садись на шею!"

Вновь по сказочному лесу,
Будто не имея весу,
Вёрсты покрывая скопом,
Серый Волк летит галопом.
На плечах его Иван,
Восседая, словно пан,
В сонном мороке моргает
И от качки засыпает.

"Эй, солдат, не спи! Заснёшь -
Упадёшь и пропадёшь.
Грохнешься - скажу без злости -
Забелеют чьи-то кости!"

"Я не сплю!.. Но будто пьяный...
Всю ночь дрался!.. Стонут раны...
Я не сплю! И ты не спи...
Волк, лети вперёд, лети!"

Волк смеётся: "Славный воин!
Знать, награды ты достоин...
Что ж, гляди: да вот она -
Сада с птицею стена!
Помнишь, что я говорил?
Так не жди, чтоб повторил.
Дерзких лишь удача ждёт -
Через стену марш вперёд!"

Слез Иван-царевич с Волка,
Но, как ехали предолго,
Вдруг почувствовал, что ноги
Не шагают по дороге.
Сделал шаг: один, другой...
Волку помахал рукой
И, сказав: "Ох, тяжек грех...", -
По стене полез наверх.