Камин Андрей Александрович : другие произведения.

Психосоматика зла

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    На одной из конференций я слушал, как психиатры обсуждали открытие психосоматического отделения в 1 градской больнице. "Там уже и некоторые условия созданы: отдельный вход, запирающийся на ключ, решетки на окнах..." Очевидно, с их точки зрения для организации помощи пациентам, чьи телесные недуги вызваны психическими расстройствами и которых в любой терапии до трети, мешал только недостаток парашютной стропы :) http://camin.livejournal.com/67089.html
  Когда я работал работал психиатром в большой пcихиатрической больнице в центре города, поступил в приемный покой странный мужчина. Был он немолод и потрёпан жизнью. Но при этом относительно здоров. В ходе расспроса я не смог найти у него ничего, кроме 2-стадийного алкоголизма. И то в стойкой ремиссии. Меня предупредили, что он родственник кого-то из персонала и направление на госпитализацию уже подписано. Мое дело - только принять.
  Но я продолжал осмотр с необычной для себя въедливостью. Т.е. проделал те процедуры обследования, которые не выполнял почти никогда, как большинство врачей, заполняя историю на глазок.
  Так же въедлив я был в расспросе. И на прямо заданный вопрос пациент рассказал, что был "в завязке", но сорвался. Сорвался он при этом и в разговоре, заплакал. Для меня он начал вести себя привычным образом, пытаясь вызвать жалость.
  И я, стараясь не быть эмоциональным, начал говорить про то что он сам в ответе за свои поступки. Сам отвечает за то, что сделал. И если так поступает, то сам этого хотел.
  А кодировали моего собеседника на смерть. Выпьешь - умрешь.
  Как я выяснил через день, так и случилось.
  Меня вызвал к себе главный. Он показал мне закрытую историю болезни и велел ехать в морг. Я удивился, потому что дежурные врачи этого никогда не делали, если больного потом не вели. Но все мои попытки отказаться не имели успеха. Но я отпирался до последнего от обвинений в том, что проглядел инсульт. Но не слишком эффективно.
  У меня уже был один случай, когда умер пожилой больной. Смерть его трудно было счесть преждевременной. Родственники забрали тело в праздники. Это избавило меня от общения с лучшими диагностами, пат-анатомами и родственниками.
  Я и тогда умудрился заметить неврологические симптомы и даже вызвать невролога для консультации. Но явно опоздал. Тем более, что в то время работу я совмещал еще с 0,5 ставки. И больных стал смотреть не регулярно и более внимательно. А покойный, слабоумный старик вел себя более, чем странно. Но это отдельная история. Без этого трудно объяснить, почему моя тревога стала настолько сильной.
  Так начиналось мое кладбище, которое имеется у каждого врача. И вот, столкнулся я с проблемами по его расширению. Надо сказать, что они меня оглушили, как хороший удар по голове.
  Морг располагался на окраине города, возле другой больницы, где я работал еще
  мед.братом.
  Кстати, такой должности не существует и запись в трудовике - медицинская сестра :)
  Но настроение, несмотря на теплый весенний день у меня было совсем подавленное. Морг встретил меня характерным запахом. Отловив "своего" патологоанатома, я сел в ординаторской ожидать своей очереди. Милые рассказы коллег меня не радовали, но отвлекали от внутреннего мандража, который с трудом удалось не переводить в явную дрожь. Я пропустил начало вскрытия.
  Поэтому когда вошел в зал, череп был уже вскрыт, мозг извлечен. Коллега бодро шинковал полушария в поисках очага инсульта.
  -Повезло тебе, - порадовал он меня
  -Будем сердце смотреть и легкие? - с облегчением поинтересовался я.
  Пропущу мало аппетитное описание того, как с хрустом вскрыли грудную клетку и разложили органы. Причину мы действительно нашли в легких. Причем оказалось, что остановка дыхания столь необычна, что я не сразу поверил и переспросил:
  -Пишут, что анатомически "проглотить язык" невозможно?
  -Ваши пациенты и не такое устраивают, особенно с возрастом. Он психохроник?
  -Да, нет. Наоборот, кодированный алкоголик.
  И я с интересом послушал еще пару примеров, как такие больные вызывали у себя рефлекторные отеки легких и прочие чудеса, в настойчивом стремлении растаться с жизнью, пока печаталось заключение. Все они с точки зрения коллег успешно могли подтвердить миф об убийственности кодирования, и должны были ходить среди больных.
  Вернувшись в больницу, я с удовольствием шмякнул историей болезни. И развеял всякие сомнения "главного" в собственной ошибке. Хотя ему трудно было поверить, что такой несерьезный товарищ, как я иногда бывает более внимательным, чем врач из приличной семьи, которому видимо времени не хватило осмотреть своего больного, раз труп обнаружили только на утро.
  Но радость моя быстро улеглась. И когда наступил "откат", я сделал для себя
  несколько выводов
  1) Внушение и самовнушение не так уж безобидно, раз так легко может привести к смерти. И психосоматика часто приводит к этому. Можете сверится со статистикой причин смерти.
  Поэтому такой нелепостью мне кажется разделение суицидов на демонстративные и истинные. И то и другое рискованно, и не дело измерять степень риска, пока ситуация не разрешена
  2) Убила больного не врачебная ошибка, а безразличие. И не стоило мне его так явно демонстрировать, если лечить от алкоголизма меня никто не просил. С тех пор я стараюсь вести себя по человечески эмоционально, даже если понимаю, что вовлекают меня в психологические игры. Жалею я всех своих пациентов.
  Кстати, забавный факт. Обеспеченные клиенты у меня стали появляться не тогда, когда я опыта набрался или цену поднял. А только тогда, когда я себе сказал, что они лучше меня. Умнее, предприимчивее и прочее. А пока считаешь их только эмоционально неуравновешенными психами, только такие на прием и рвутся.
  3) Даже если твой пациент слабоумный старик, ненавидимый родными, сохранение его жизни даст тебе больше, чем ощущение собственной правоты или всесилия. Жизнь действительно уникальна.
  4) Понятно почему кодирование осталось чисто "русским лекарством от русской болезни". Ни одному западному врачу в голову не придет угрожать своему больному смертью, за нарушение своих назначений. 5) Не принято рассказывать о силе переживаний врача, которого постигнет профессиональная неудача. А это не всегда гибель больного, но всегда тяжелое разочарование. И та смесь депрессии и тревоги, которую я пытался описать, лишь малая ее доля. Чтобы ее выдержать, с годами формируется та эмоциональная тупость, которую принято называть профессиональным выгоранием.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"