Аннотация: начало небольшой повести о человеке, который в прямом смысле слова умел находить общий язык с Природой
Постукивая ложкой по краям стакана, я тупо уставился в монитор ноутбука.
За последний месяц мы провернули неслыханную работу: вдоволь намотались по округу, встречали гостей, брали интервью, фотографировались - словом, чего только мы не делали. Теперь собранная драгоценная информация требовала систематизации и подготовки к выпуску, но...
Я испытывал мучительный стыд, как безалаберный школьник - готовый материал мертвым грузом лежал у меня вот уже неделю. Я ничего не мог с собой поделать. Картина в точности повторялась день ото дня: крепкий сладкий чай, светящийся монитор, давящая на уши тишина квартиры - и мысли, улетающие куда-то далеко от бесконечных букв и строчек.
Строчек, которые были для меня дороже всего, когда я впервые записывал их.
- Андрей? Андрей, ты меня слушаешь?
Я очнулся и понял, что продолжаю равнодушно молчать - прижав к уху мобильник.
- Серега, да. Что случилось?
- Я тебя не отвлекаю?
- Не особенно, - я свесил ногу со стула и принялся качать ею в воздухе.
Ох, видело бы меня сейчас начальство... взлохмаченный, припухший ото сна, безмысленно склонившийся над клавиатурой - лучший репортер отдела!
- Работаешь, - понимающе изрек собеседник и перешел к делу. - Новости просматриваешь?
Я кивнул телефону и торопливо вынырнул в сеть. Контакт, пара сотен непрочитанных сообщений, новости - кажется, никаких катаклизмов, да вообще ничего из ряда вон выходящего...
Осенняя хандра лишала меня хватки - минут двадцать прошло, как я поднял голову с подушки, а в Интернет еще не выходил.
- Погода, прогноз на неделю, - услужливо направлял меня телефонный голос, и я послушно пробегал взглядом по страницам.
- Холодный фронт, заморозки, резкое понижение температуры... - пробормотал я, еще плохо понимая, чего от меня хотят, но в голове вдруг отчетливо щелкнуло.
- У нас скоро будут гости, не так ли?
Серега весело рассмеялся мне в ухо, а я, как оглушенный, привстал и взглянул за окно. Сизые, очевидно холодные сумерки расползались по дороге, волнами убегали от редких еще машин. Отстраненно я подумал о том, что стоило достать из шкафа вязаный шарф и шапку. Поежившись от созерцания почти зимнего утра, я схватился за кружку - и обнаружил, что чай давно остыл.
Сергей, привыкший к тому, что соображал я основательно, но медленно, терпеливо молчал в телефонную трубку.
- Что-то слишком рано, - я кашлянул и постучал по клавиатуре для приличия, - у меня даже вопросы еще не готовы.
В нашем деле вопросы для интервью считались первой ступенью подготовки, затем следовали долгие дни энергетической подстройки - кто-то читал книжки о своем подопечном, кто-то медитировал, кто-то советовался с шефом... Я использовал все методы разом, но ни на один не полагался полностью. Никакая книга и никакой опыт не были так точны, как первый взгляд на человека, из которого предстоит выудить удивительную, очень личную или совершенно секретную информацию.
Я осторожно, но без лишней щепетильности разглядывал каждого, с кем мне доводилось работать. Быть излишне вежливым я считал глупым; хотя бы потому что в следующий раз недавнего интервьюируемого в человеческом обличье я мог и не увидеть. Да и прямолинейность действовала на собеседников прямо таки волшебным образом - они стремились ответить честностью на честность и выкладывали все как на духу.
Я пошевелил замерзшими пальцами в тапках. Нашелся тоже психолог! Лучше бы работу работал...
Видимо, Мировой Разум был того же мнения и потому готовил для меня неожиданное испытание.
-... В общем говоря, подойдешь сегодня в редакцию, шеф даст тебе все инструкции. Сам понимаешь, я в этих ваших делах ничего не смыслю, - Сергей засмеялся без тени огорчения.
О да, Серега был нашим бессменным "оперативником". Сколько-нибудь продолжительная подготовка претила самой его сути, зато он, как гончая, кидался по следам интересных событий, лез в самое пекло и добывал настоящий фреш - благодаря ему наша редакция держалась в "топ-три" по России.
Статьи от тихих, кабинетных корреспондентов вроде меня никогда не сказывались на росте издания так очевидно.
- Константин Геннадьевич только просил передать, что, если уж Заморозки прибудут на этой неделе, то сам князь явится не позднее, чем в середине ноября. Ты уж будь готов, на тебя вся редакция надеется... раньше никому из молодых ребят такие интервью не отдавали, - напрямик ободрил меня Серега, как будто я в этом нуждался.
Я уже скатился со стула и помешивал свежезаваренный чай, прижимая сотовый плечом. В розетке заряжался аккумулятор для плеера, в прихожей ждала меня любимая толстовка с капюшоном на меху - и, как всегда перед утренней прогулкой осенью или зимой, меня понемногу охватывало радостное возбуждение.
- Да-да, Серега, я знаю. Уже собираюсь, скоро буду у вас.
Запихнув мобильник в карман джинсов, я усмехнулся сам себе.
Князь.
Хотя работал в редакции я уже почти три года и схватил некоторые законы природы, но манеры величать всех древними титулами понять не мог. Такие приспособленные товарищи, как Ветер или Весна и Лето, уже давно и запросто отказались от пережитков, а вот остальные...
Князь Зима, ну где уж тут.
Спустя пять минут я уже был под порогом, залез в толстовку и водрузил на голову наушники. С непроходящей бессмысленной улыбкой я завязывал шнурки кроссовок и представлял себе своего важного гостя не иначе, как старцем с ледяным посохом и седой бородой до пят.
В пятнадцать минут восьмого я шагал по проспекту в такт музыке, с наслаждением ежился от утреннего холода, и синие Сумерки, с которыми я не успевал здороваться, вежливо ускользали из-под моих ботинок.
***
Когда меня забрали из захолустной конторы какого-то еженедельного бесплатного издания (теперь уже и название его припоминалось, как в тумане), я был счастлив.
Я с юношеской горячностью убедил себя в том, что таланты мои наконец-то оценили, и впереди маячила карьера известного российского журналиста. Типичного героя, разоблачающего власть, мотающегося по горячим точкам да берущего изредка интервью - у самых-самых из мира сего.
И уж к чему я оказался совершенно не готов, так это к фантастике, закружившей меня на новом месте.
К собственному недельному затворничеству и двухмесячной депрессии по поводу того, что мне поручили добыть историю об аномальной сибирской жаре летом 2012 года. Из уст самого виновника, разумеется.
Сам Лето, кстати, оказался очень славным парнем, непосредственным и забавным - мы быстро нашли общий язык... Я до сих пор не полюбил его, но не поддаться обаянию этого чудака было невозможно - и теперь, спустя три года, я с улыбкой вспоминаю день нашей встречи.
Я не был готов к тому, чтобы брать интервью под проливным дождем, на горных перевалах, на испепеляющей жаре, в сопровождении странных обрядов, у личностей, впечатляющих до легкого шока.
Для меня стало ударом по голове то, что спустя почти год меня выдвинули на место руководителя архива и ведущего интервьюера редакции.
Черт возьми, стремительный карьерный рост в издании, освещающем события параллельной реальности! Кому расскажи - покрутят пальцем у виска, в лучшем случае осведомятся, не пишу ли я какую-нибудь сказочную повесть...
Впрочем, рассказывать мне было и некому.
- А куда Серегу дели? - поинтересовался я с порога, ни к кому особенно не обращаясь, и бросил толстовку на ближайший стул.
Скромное офисное помещение, в котором ютилась одна из лучших редакций страны, можно было окинуть одним взглядом; два ряда рабочих мест с нагромождениями компьютеров, ноутбуков, книг, газет и прочих необходимых в нашем деле вещей, и неширокий проход к месту шефа - обычному столу, разве что стоящему во главе остальных. Шумного и энергичного оперативника, звонившего мне пятнадцать минут назад, здесь не было наверняка.
- В Якутию, - ответил мне парень, сидевший у крайнего компьютера, и ожесточенно застучал пальцами по клавиатуре, - опять у них там чего-то разлилось...
Несколько человек коротко засмеялись со своих мест.
В середине недели утром в офис приходили только отчаянные трудоголики или незаменимые кадры, так что ребят было от силы шесть-семь. Я улыбнулся и кивнул; порой меня брала профессиональная зависть к Сергею, который недели не сидел на месте. Но меня берегли, меня не отпускали далеко из под пригляда - да и платили за непыльную и спокойную работу хорошо.
Мне было не на что жаловаться, и я, можно сказать, был счастлив.
- Опять нефтепровод разворотили. Завидовать нечему, Андрюш, снова будет две страницы разговоров об экологических проблемах - это не твоя специализация.
Константин Геннадьевич выбрался из-за стола и подошел ко мне. Все тотчас же занялись своими делами - не потому что его боялись, а только лишь потому что мой с ним разговор никому не был интересен. Интересоваться будут результатами, новым "сенсационным" интервью, а вовсе не тем, что я прочитаю, сколько ночей не посплю или чашек чая выпью перед ним. Я знал эту истину достаточно давно и не обижался.
- Ну что, Андрей... Ты уж извини, что приходится так срывать тебя с места и ограничивать сроки, но это неожиданно для всех, - шеф пожал плечами едва ли не сочувственно.
- Константин Геннадьевич, вообще-то это моя работа, - без обиняков начал я и запнулся.
С языка чуть было не спрыгнуло "и работа любимая". Но сколько бы мы ни обожали то, чем занимались - говорить об этом было не принято, разве что после крепкого алкоголя и наедине, какому-нибудь близкому другу-коллеге...
Наверное, каждому казалось стыдным говорить, что работа для него - это все; и я почти ощутил себя неловким дурачком, как в первые дни в этом офисе.
- Где будем принимать? - сухо спросил я, чтобы задавить в себе минутную растерянность.
- У себя дома примешь?
- Где?! - в это утро я не нарочно выставлял себя дураком, так получалось само собой.
- Он очень непритязательный гость, ты не волнуйся, - с места в карьер начал шеф, - только форточки держи открытыми и чаю покрепче... Впрочем, я знаю, знаю, что ты сам со всем разберешься, не впервой. Зато никаких проблем с приемом не предвидится, а ты сам прекрасно понимаешь, что это означает.
Я задумчиво накрутил провод наушника на палец. Конечно, я понимал - неделю с лишним обычно съедала подготовка к встрече. Мало того, что требовались экстремальные условия и расписания, так некоторые еще не соглашались на аудиенцию без древних ритуалов. Очень обременительных и довольно таки бессмысленных. Скажем, Гроза непременно требовал ко встрече красивую и невинную девушку...
Последняя моя девушка бросила меня в прошлом году, когда я поинтересовался, не было ли подходящей кандидатуры среди ее подруг.
Я очнулся от воспоминаний и кивнул шефу.
- То есть князь хочет прийти ко мне, ответить на вопросы - и..?
- Он будет в городе, наверное, с неделю, - Константин Геннадьевич, казалось, вздохнул с облегчением, - отдаст необходимые распоряжения, устроит все, как надо, а потом ты будешь свободен. Раз-два в сутки будет приходить, ты понемногу с ним разговаривай - в общем, там по ходу дела сориентируешься.
Я едва не схватился за голову. Неделю провести в квартире с бородатым стариком в шубе и с посохом!
Радовало лишь то, что эта неделя не выпала мне на новогодние праздники, как случалось с некоторыми редакциями по России.
Мы расселись по часовым зонам, так что всего в стране было девять офисов, похожих на наш. И такие серьезные гости, как Зима, во владения каждой редакции приезжали раз в девять лет - на таких встречах старались отыграться по полной программе. Ну вроде как Анжелина Джоли в Новосибирске, можно вообразить.
И то, что я "отхватил" это интервью все кругом считали большой удачей. Один я был готов паниковать.
Это было странно, ведь в своем роде я едва ли не дорос до матерого журналиста. Я знал универсальные подходы, я быстро ориентировался в ситуации и внушал собеседникам доверие до опрометчивости... я не хотел себе льстить, но хорошо понимал, что все это так. Почему же стандартное, хотя и престижное интервью должно меня испугать?
Я взглянул в окно, не закрытое жалюзи. Сизое утро медленно перетекало в серый день - дыхание зимы ощущалось фантастическим образом.
Я вдруг представил, как напротив меня сидит многовековое - не человек, а существо - и дышит морозом в мое лицо. От накатившего волнения я задал важный вопрос:
- Константин Геннадьевич, а что с архивом делать?
- Тебе сейчас настраиваться нужно, так что передашь на время кому-нибудь из ребят. Да вот хотя бы...
Из-за столов мне кто-то кивнул, и я бездумно взлохматил собственные волосы. Что ж, хотя бы от утомительной систематизации я был освобожден.
Мои мысли мгновенно перенеслись домой, к постели, ноутбуку, книгам - словом, ко всему тому, что бывает так приятно после утренней прогулки по холодным улицам...
Я торопливо попрощался с шефом и махнул рукой остальным, включил плеер и натянул на голову капюшон. Несмотря ни на что я любил зиму и считал, что нечто столь замечательное не могло быть ни пугающим, ни опасным. Я верил в это так глубоко - или так упорно - что на душе постепенно становилось легче. Так что, выйдя из здания, я с трепетом и удовольствием вдохнул бодрящий воздух.
Первым делом по возвращении домой я решил закрыть страницу в контакте. На пару недель я мог забыть о новостях всего мира, я выпадал в особое пространство, я посвящал себя своему делу - и знакомое упоение охватывало меня от кончиков кроссовок до глубокого подсознания.
Я зашагал по улице, мимо, по оживленной магистрали уже сновали машины, рядом проходили люди, одетые по погоде и удивленные суровым началом ноября...
Я усмехнулся своим мыслям, и мне в ответ улыбнулась милая девушка в вязаной шапочке, прошедшая мимо.