Русавин Андрей Сергеевич : другие произведения.

Сказ Про Иванушку-Дурачка. Околесинка двадцатая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В околесинке двадцатой повествуется о событиях, в результате которых на глазах у Иванушки-дурачка его батька родился. Попутно объясняется, что означает наше родное, исконное выражение: вын-тараты. Главная героиня Сказа – мудрость народная, которая несудима, неистощима, безмерна и в гимне воспета, – учит не сидеть сиднем дома!
   СКАЗ ПРО ИВАНУШКУ-ДУРАЧКА
  
   Продолжение (начало – ищи по ссылке «Другие произведения»)
  
   Околесинка двадцатая
  
   ТУТ У ИВАНУШКИ-ДУРАЧКА БАТЬКА РОДИЛСЯ!
  
   Посвящается О.И. Сыряминой
  
   Лег я летом поутру, а встал зимой ввечеру. Шиворот-навыворот, на-вы́н-тараты́*!
   Просыпался я, обувался я – на босу ногу топор надевал, лыжи под пояс подтыкал, дубинкою подпоясался, кушаком подпирался. Выворот-нашиворот, вын-на-тараты́!
   В зеркальце погляделся – парень я хоть куда: хоть сам плешак, да хорош кушак! Лепота-а-а!
   Что ж, мыслю, нынче лучше хро́мой* хромать, чем сиднем сидеть!
   Тут-то я сам честной, с головой шальной, вышел в путь земной провести выходной!
   Эхма! Сам удалой – да пошел долой! Пошел завтра искать вчерашнего дня! Рано снарядился, да поздно в путь пустился! Выворот-навыворот, на-вын-тараты!
   Саней нет, впрячи нечего, ехать некуда, так пошел пешком!
   Кудась хоти́тца – тудась и ходи́тца!
   Иду, иду, а метель метет, мороз морозит! То-то и оно, что нос замерз: мерзлой роже да метель в глаза! Аз, не долго думая, снял головушку с плеч да положил в запазушку, так и цела будет, моя умница! Да то́личко отогрелась башка, стала кусаться; версты ее не пронес, остановился, из-за пазухи вынул да на шею на шарфике повесил. А сам дальше побрел! Шиворот-нашиворот, на-вын-тараты!
   Побрел я задом наперед не туда, куда глаза глазеют, а в иную сторону. А в той, иной стороне не живут по старине, а живут, как на луне; в той, иной стороне – токма́* врун на вруне! Эх, выворотник-навыворотник, вын-на-тараты!
   Брел я не путем, не дорогой, а тропинкою нехоженой. Брел под темными лесами, под ходячими облаками, под частыми звездами, под красным солнышком, под светлым месяцем. Выглянет красно солнышко – до свидания, светел месяц! А выплывет светел месяц – до скорой встречи, красно солнышко!
   Куда хотитца – туда и бродитца!
   Тащился, тащился, куды́кася так тщился – не дотащился: подле лыков горы драл! Выворотник-нашиворотник, на-вын-тараты!
   Вдруго́ряд попер я задом наперед не туды, куды гляделки глядят, а в другую сторону. А в той, другой стороне не живут по старине, а живут, как на луне; в той, другой стороне – ох, болтун на болтуне! Шиворотник-нашиворотник, вын-на-тараты!
   Пер я не шоссе, не трактом, а стези́цей незнакомою. Пер под темными лесами, под ходячими облаками, под частыми звездами, под светлым месяцем, под красным солнышком. Выступит светел месяц – пока, красно солнышко! А выбежит красно солнышко – бывай, светел месяц!
   Куды хотитца – туды и влачитца!
   Влачился, влачился, куды стремился – не довлачился: увидел – на утке озеро. Топор в ее шиб – недошиб, другим шиб – перешиб, третьим шиб – бац! – попало, да токмо мимо! Утка-то всколебалась, озеро-то улетело. Ух, шиворотник-навыворотник, на-вын-тараты!
   И потопал я тогды в чисто поле. Вдруго́редь топ-топ я задом наперед не тудась, кудась смотрелки смотрят, а в ино́вую сторону. А в той, иновой стороне не живут по старине, а живут, как на луне; в той, иновой стороне – тильки лгун на лгуне! И-и-их, вывороток-навывороток, вын-на-тараты!
   Топал я не проезжей частью, не тротуаром, а дорожкою велосипедною. Семенил под темными лесами, под красным солнышком, под светлым месяцем, под ходячими облаками, под частыми звездами. Выбредут ходячие облака – до зувстричи, частые звезды! А высыпят частые звезды – до побачэння, ходячие облака!
   Куды ходитца – туды семенитца!
   Хромал, хромал, куда алкал – не дохромал: увидал – под дубом корова бабу доит. Вывороток-нашивороток, на-вын-тараты!
   Я говорю:
   – Тетенька, маменька, дай-ка, что ль, мне полтора молока твоего парного кувшина! Шивороток-навывороток, вын-на-тараты!
   А баба-то как замычит, а корова-то как закричит человечьим голосом:
   – Дяденька, папенька, сбегай-ка в незнамую деревню, в небывалую избу, зови моего мужа мне в помощь – а звать его Дай! Дам тебе тогда полтора молока моего парного кувшина! Ну, беги, дурак, не ощупывайся, дома отряхнешься! Шивороток-нашивороток, на-вын-тараты!
   Вдруго́мя побег я задом наперед не тудысь, кудысь очи очкают, а в инакую сторону. А в той, инакой стороне не живут по старине, а живут, как на луне; в той, инакой стороне – ох, хвастун на хвастуне! Выворотень-навыворотень, вын-на-тараты!
   Бег я не путищей, не дорожищей, а стези́нкой неисхоженной. Бег под темными лесами, под красным солнышком, под светлым месяцем, под частыми звездами, под ходячими облаками. Случатся частые звезды – адью, ходячие облака! А высунутся ходячие облака – чао, частые звезды!
   Кудакась хотитца – тудакась бежитца!
   Бег, бег, прибег – не тудыя́к, кудыя́к вежды веждают, а в незнамую деревню, в небывалую избу.
   А во всякой избушке свои покляпу́шки*, а в иной и двои. А и та небывалая хибарка вот какова: ворота пестрые, собаки новые, окна соломенны, крыша волоком. Заперта изо́бка калачиком, запечатана избеночка пряничком.
   Вот я, Иванушка-дурачек, шасть – в изо́бушку скрезь* окошушко; закрыл вежды, чтобы не веждали куда ни попадя, и подмечаю: квашня бабу месит. Шиворотень-навыворотень, на-вын-тараты!
   Спрашиваю:
   – Тетенька, маменька! Дома ль хозяин?
   А баба-то как зафырчит, а квашня-то как заворчит глаголом человеческим:
   – Собака дома, а хозяин привязан! Выворотень-нашиворотень, вын-на-тараты!
   А я как заканючу:
   – Тетенька, маменька, дай-ка мне теста! Дай, дай, дай!
   А баба-то как зашкворчит, а квашня-то как заголчи́т* гласом хомо сапиенса:
   – Кому – дай, а кому и – ай! Дай удрал за Дунай! Комар его забодай! Ай, ай, угадай, где потоп, где пожар, где комар, где кошмар!
   Тут пошла стряпня, рукава стряхня!
   Баба выхватила из мутовки квашню – хлысь меня по зубам! Шиворотень- нашиворотень, на-вын-тараты!
   Я вилку со стола – хвать! И бежать! Выскочил в окни́шко с вилкой на улку – лайка на меня собачит. Шиворотка-навыворотку, вын-на-тараты! Мне-то чем оборониться?
   Захлопнул аз зенки, чтобы не зенкали куда ни то, и зе́чу*: на санях – дорога. Выхватил из оглобель сани, хлысь – лайке по зубам! Ха! Выворотка-нашиворотку, на-вын-тараты! И подрал домо́вь* с горя!
   Вдру́ги подрал я задом наперед не тудака, кудака зенки зенкают, а в дру́гую сторону. А в той, дру́гой стороне не живут по старине, а живут, как на луне; в той, дру́гой стороне – брехун на брехуне! Выворотка-навыворотку, вын-на-тараты!
   Драл я не стезей, не шляхом, а тропиночкой неторною. Драл под светлым месяцем, под красным солнышком, под ходячими облаками, под частыми звездами, под темными лесами. Вырвется красно солнышко – прощайте, частые звезды! А покажутся ходячие облака – не поминай лихом, красно солнышко!
   Куда хотитца – туда и летитца!
   Удыба́л* завтра, придыбал вчера! Сам хромой – и придрал домой! Выворотье-нашиворотье, на-вын-тараты!
   Воротился я домо́йки*, обо всем дедушке Мирошке рассказал, покаялся. Дедушка засмеялся, я захохотал; тут и мой батька всему сему да сему всему удивился – и на свет родился! Шиворотье-навыворотье, на-вын-тараты!
  
   Высокоумные примечания
  
  * Вы́н-тараты́ – испод, изнанка, выворот.
  * Хро́ма – хромец.
  * Токма́ – токмо.
  * Покляпу́шки – от покля́пый (покле́пый) – кривой (однокоренное слово – поклеп).
  * Скрезь – скрозь.
  * Голча́ть – кричать.
  * Зе́тить – зырить (однокоренное слово – зенки).
  * Домо́вь – домой.
  * Дыба́ть – ходить, шагать. * Домо́йки – домой.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"