Я тоже в армии служил. Офицером-двухгодичником. Вся наша военно-учетная специальность ВУС 3902 - "инженеры железнодорожных войск" подлежала в те годы обязательному призыву, потому как жел-дор войска наши, благодаря БАМу тогда непомерно разрослись, а офицерское училище, готовившее лейтенантов - путейцев и мостовиков, было одно на Союз и не справлялось.
Ну, я-то в отличие от Жорки в линейные войска и на командирскую должность не попал. Мне повезло. Я служил в моб. батальоне в должности старшего инженера технической части. Служба моя от работы гражданского человека отличалась только тем, что я ходил в кителе с погонами, да к начальнику своему обращался не Николай Иванович, а "товарищ майор". А так - обычная инженерная работа, как в какой-нибудь проектной конторе - чертежи, акты, бумажки, отчеты. Пришел к девяти, ушел в шесть....
Правда, были еще обязательные построения, смотры, дежурства по батальону и даже тревоги с выездами на учения, но в обыденной жизни, это была полу-штацкая, полу-штруцкая работенка с обычным советским просиживанием штанов. Только с той разницей, что штаны были казенно-зеленого сукна и все сослуживцы ходили на работу тоже в таких-же портках. И в погонах...
Кстати, о погонах. Кадровые нас-двухгодичников не любили. А за что нас любить? Они - кадровые, пять лет в училище строем и в казармах, а мы - студенты - пять лет с девками водку жрали. И теперь мы по результату - в одинаковых званиях... Лейтенанты. И мало того- нам - двухгодичникам, быстрее чем кадровым-профи давали первое повышение в звании. Им старлея присылали только через три года, а нам через полтора, как раз за пол-года до дембеля. Да и сам факт дембеля кадровых возмущал. И их можно понять, ведь им предстояли каторжные "двадцать пять", а эти (то есть - мы), пришли на два года, получали большую зарплату, как взрослые, пили водку, гадили советской армии, а потом запросто - адъёс амигос! Это кадровым очень не нравилось, и они нас всячески притесняли и презирали. Капитан Кедря - мой сослуживец по техчасти так мне и говорил, - Лебедев, сыми звезды с погонов, не позорь армию, напиши на погонах мелом "два года", и так и ходи...
Впрочем... О звездах.
На ритуал обмывания моей третьей звездочки старлея - они все-таки пришли. Кадровые.
Уж больно они водку любили.
Жили мы - холостыхеи неженатые двухгодичники 81-го отдельного краснознаменного путевого батальона 19-ой бригады в так называемом "благоустроенном офицерском общежитии", прямо на территории части. Общага представляла собой обыкновенную двухкомнатную квартиру с кухней и туалетом. В одной комнате жило четверо, а в другой двое, потому как в привилегированную двойку иногда приходил переночевать единственный в нашей части неженатый кадровый офицер - капитан Кочерыгин. Но это случалось нечасто, так что, двойку при случаях мы использовали как секс-рум, если случалось кому из нас притащить через дырку в батальонном заборе веселую подружку, то двое из двушки без звука перемещались в четверку, освобождая спейс для траха. Справедливо и без обид, ведь сегодня ты, а завтра я...
Но к этому вернемся, а пока про звезды и про водку.
Приказ на присвоение очередных званий пришел из округа сразу на троих двухгодичников - на меня, на мого коллегу-инженера техчасти Сашку Суманеева - он потом от квартирной безысходности сдуру остался в кадрах на двадцать пять лет и на взводного второй роты Вовчика Окулова. Обмывку звезд решили делать в складчину. Купили два ящика отвратительной водки ужасного омского разлива, от которой печень с поджелудочной пищали хуже того самого чукчи, что пищал после приема лекарств, несколько кругов ливерной колбасы "субпродукт" по 64 копейки за кило (а что еще в голодном Омске можно было приобрести в те времена развитого социализма), десяток банок рыбных фрикаделек в томатном соусе, ну, и хлеба с беламорканалом.
Пригласили на банкет всех офицеров части.
Ну, подполковник, майоры и капитаны вежливо наше приглашение выслушали, головами покачали, поблагодарили... и не пришли. Зато набилось в нашу горницу с десяток старлеев, лейтёх и прапорщиков, кому с двухгодичниками пить - "не западло".
Как пили? Особо не помню. Разумеется, бросали звездочки в стакан, хлебали ханку, курили беломор, болтали, перекрикивая друг-дружку о всякой чепухе...
Часов в десять вечера стали расползаться. Сорок бутылок на пятнадцать человек - даже для офицеров желдорвойск - немалая доза!
Когда ушел последний гость, завалились мы четверо обитателей нашей комнатухи спать, как всегда с не выключенным телевизором и с потушенными папиросами в зубах. Как те еще ветераны сталинградского сражения.
Но сон наш был недолог.
Через минут пятнадцать после отступления наших поздравляльщиков, в окно раздался стук: "ребята, ребята, пустите меня в вашу маленькую комнату, я бабу привел"...
Это был помощник начальника штаба из числа кадровых - Шурик Кириченко, кругленький мордастенький старлей - и между прочим, офицер-знаменщик нашей части, то есть, тот, кому по распорядку, надлежит выносить символ воинской отдельного краснознаменного батальона, на торжественных построениях, смотрах, парадах и так далее а это большая - пребольшая привилегия, однако.
Итак, стучится к нам в хату Шурик-знаменщик, дабы мы пустили го в нашу секс-рум потрахаться. Ну, я про себя не помню, я бы может и пустил, я человек добрый и незлобивый, а вот Кешка Крапивин - корешок мой закадычный - комзвода третьей роты, тот на Шурика зло затаил, тот его как-то по строевой части, которой как пом-начштаба заведовал, прокатил с отпускными билетами. Ну, Крапивин и послал Шурика с его бабой на три буквы, мол, как ты мне билеты, так я тебе и койко-место.
Мы уснули.
А на утро в общагу снова заявился Шурик (старлей Кириченко). Довольный - донельзя! Улыбка до ушей.
- Ребята, я такую сисястую бабу оттрахал, молоденкая, красивая, вам и не снилось! - Шурка в шинели стоял среди нашего похмельного бардака и покуда мы чертыхаясь отыскивали в куче зеленого тряпья свои бриджи, рубахи и кителя, стоял и продолжая лыбиться, не без гордости за свои сексуальные подвиги, просил, - вы только жене моей, если спросит, подтвердите, мол я нажрался вчера и у вас без чувств всю ночь проспал, а то она ревнивая, не простит...
Оказалось, Шурик, снял вчера юную шлюшку прямо на автобусной остановке, что рядом с КПП, и получив от нас от ворот поворот, повел ее в батальонную санчасть, где всегда есть свободные от больных палаты со свежим больничным бельем.
Ну... Жена шуркина, естественно, к нам двухгодичникам интересоваться - где был ее муж - не приходила, ну, мы через неделю об этом случае и забыли.
Забыли, но через две недели вспомнили.
А было дело так:
Лежал я днем после обеда у нас в общаге и с тоской смотрел черно-белого Брежнева по телевизору. Вдруг, прибегает лейтенант Грицай (тоже потом по недоумию остался в кадрах на 25 лет) и орет со своим хохляно-белорусским акцентом , - ребя, ребя, там в штаб Цыцык Цыцыков на УАЗе приехал, там такая стрЁма!
Подполковника медслужбы Цыцикова Цыцыка Цыцыковича (имя и фамилия сохранены для истории) знал весь округ. Бурят по национальности - подполковник Цыцыков был начальником кожно-венерического отделения Омского окружного военного госпиталя. А кто из лейтенантов офицерским насморком не переболел? Так что, плоскомордого доктора знали в части все. И тот-же Грицай, что прибежал с веселой новостью, сам еще месяц тому - лечил триппер с кондиломами у этого Цыцыковича, так что, от новости этой мы все пришли в дикое возбуждение...
Оказалось...
Шалаву ту, что Шурик на остановке в ночь нашего обмывания склеил, поймал в гостинице один проезжий командированный морской офицер... Он с нею до утра в номере миловался, а на утро глядь - а на ней вторичные и третичные признаки сифона. Офицер тот с понятием был, вроде - сам медик, ну, он ее за шкварник - и в госпиталь!
Оказалось, у бабенки запущенный сифилис. Сама она медсестра по образованию, болезнь себе диагностировала правильно, но лечиться не стала, а принялась мстить офицерам, потому как заразил ее саму ее бывший жених - лейтенант артиллерист. Заразил и бросил. Бросил и заразил. Ну, она, свихнулась после этого и стала цеплять по городу подвыпивших офицеров, где возле ресторана, где, как нашего Шурика - прямо напротив КПП. А деваха она было видная - грудастая, с длинными ногами - с глазищами в пол-лица - просто бэби-модель, а не деваха!
Короче, Цыцык стал возить ее по всему гарнизону по всем частям и соединениям округа, чтобы деваха эта по личным делам опознавала - с кем и когда имела половые сношения. Ее и в наш штаб привезли и сразу в строевую часть, а там пачка личных дел, а в делах фото офицеров в парадке 12х24 - не промахнешься.
Не знаю, сколько человек она заразила по омскому гарнизону, но только в нашем батальоне она опознала троих. Шурика, потом одного майора и еще одного прапорщика из вещевой службы.
У Шурика отправили в госпиталь всю его семью.
И жену, и двух дочек (бытовой сифилис тоже заразен).
Семья у Шурика не распалась, он жене наплел, что "сидел у ребят на обмывании звезд, а шалава эта среди двухгодичников, мол, сидела за столом, ну и Шурик выпил пару раз из ее стакана и поел с ее вилки, от того, мол, и заразился"...
Поверила?
Поверила. Не по глупости, а потому что куда она денется ? Офицерская жена с двумя детьми.
Но из знаменщиков Шурку выгнали. Назначили в знаменщики командира минно-подрывного взвода (забыл я его фамилию, и врать не буду).
А потом, через пол-года, Шурика по тихому перевели в дальний батальон - в комариную тайгу.
Мы о такой утрате жалеть не стали.
Хотя, если по чесноку, то один раз Кириченко меня выручил, даже спас... от уголовного дела.