Тарасит гудел как встревоженный улей. Еще вчера я была уверена, что ничего страшного не случится, несмотря на непрекращающиеся потери, которые мы несли. Действительно, что значит два-три солдата, для гарнизона в сто сорок человек? Но вчера пропал полный десяток! С лошадями и двумя телегами, на которы везли продовольствие! А это уже не шутка.
Но замок гудел не из-за этого. И не из-за того, капитан вчера поймал начальника караула спящим, а стражу на стена - играющими в кости в башне. Просто к нам приехал Наместник Императора с проверкой.
Вообще, барон Тарасита мне нравился. Не молодой уже, повидавший даже войну с кочевниками, аристократ, был внимателен к солдатам, служащим у него. Требовал, правда, беспрекословного подчинения, но видят Боги, оно того стоило. В лучшие времена гарнизон Тарасита не поднимался численностью выше пятидесяти человек: пусть замок и не был идеалом фортификационных сооружений, но больше для уверенной его защиты не требовалось. Но сейчас времена были далеко не лучшие, и барон, набрал почти сотню лишних людей. Собственно говоря, благодаря этому я тут и оказалась: набирали всех, главное чтобы руки и ноги были на месте, поэтому на меня хоть и покосились, но особо не выпытывали, кто такая и откуда. Более того, когда назначали новых десятников - меня выбрали одной из первых, а барон лично вручил мне знаки отличия - блестящий медный медальон на такой же цепочке и крепкую ореховую палку. Это был уже второй замок, в котором мне оверили десяток, поэтому я не сильно удивилась, но все равно было приятно.
Может быть, именно поэтому, рев Наместника, который был адресован див Тарасу, изрядно меня расстроил.
- Ты что, барон, совсем охренел!? - возопил наместник, еще не слазя с лошиди. - У самого в замке толпа, и ты еще меня вызвать решил?!
- Милорд! - упал на колено владелец замка. - Мой герцог! Мои люди пропадают! Вчера я потерял обоз и целый десяток солдат!
- Ясное дело они будут пропадать! Небось, баб в окрестные села щупать бегают! А десяток твой этот самый обоз и умыкнул! - отмахнулся наместник, но орать перестал и спешился. - Встань, Патрик. Пойдем, подробней расскажешь. Об обеде распорядился? Я голоден, как месель!
- Конечно, милорд! Уже накрыто!
Они удалились в донжон, а я вернулась к наблюдениям за медленно разбивающей лагерь сотней императорской армии. Что ни говори, а регулярная армия у нас разгильдяи: работали только из-под палки.
Помаявшись на башне еще немного, я все-таки пошла отдыхать - предстояла бессонная ночь - мой десяток заступал на охрану стен. За мной потянулись и остальные ребята - за месяц все уже привыкли, что я требую во время наряда именно охранять стены, и предпочитали выспаться днем, а не просыпаться от ведра холодной воды, вылитой за шкирку.
Отъезд Наместника я пропустила, но говорят, ничего интересного там и не было. Армейская сотня, так и не успев поставить лагерь, свернула его и уехала вместе с див Пимобатом.
- Ну что? - спросила я у Никоса, нашего лейтенанта. - Наместник проверит тех аристократов, на которых думает барон?
- Врят ли, - покачал он головой. - Наместник сказал, что нам нечего бояться - людей более, чем достаточно для обороны замка. А постоянные исчезновения - обычное дезертирство.
- Бред, - поморщилась я.
Он пожал плечами. Див Тарасит возлагал на привлечение Наместника большие надежды, и в принципе, не зря - тот имел право карать предателей интересов империи даже на месте и без суда, если доказательства вины неоспоримы. В тепершнее беспокойное время, когда чуть ли не каждые два - три месяца то один, то другой замок штурмуют неизвстные, а в промежутках между ними бедных аристократов шантажируют и запугивают богатые и могущественные, только див Пимобат мог адекватно заступиться за див Тарасита. Но не судьба.
- Вилеса сейчас менять будешь?
- Не, после ужина.
- Он расстроится, заступил-то раньше.
- Это его проблемы. Я его не заставляла до ужина заступать.
Лейтенант кивнул в сторону капитана:
- Ему пожалуется.
- Пусть жалуется. Прикажет - заступлю.
Никос покачал головой:
- Тяжелый ты, человек, Тандела. Знаешь же, что кэп тебя не жалует. Опять наорет, оно тебе надо?
Я пожала плечами. Последний раз капитан Марит орал на меня буквально утром, когда я перед приездом Наместника не одела на свою лысую голову шлем. По делу орал, не так, как обычно. Лысая баба в гарнизоне - слишком уж подозрительно. Потому и на стены меня решил вне очереди отправить в наряд. Нельзя же в шлеме постоянно ошиваться по замку. Жара ведь, подозрительно.
- Наорет так наорет. Не привыкать. У меня последнее время ощущение, что он разучился нормально разговаривать.
Лейтенант улыбнулся:
- Это точно! Смотри, начинается!
- Угу, - буркнула я, и сама видящая, что Марит уже сделал "стойку" на очередную жертву.
Лейтенант Ратип был аристократом нового типа, изнеженный, слабый безинициативный. В отличае от остальных наших офицеров, солдаты его не сильно уважали, а капитан безуспешно пытался заставить организовать работу в полусотне.
- Где десятники, лейтенат?! - рявкнул капитан, проходя сзади Ратипа, построившего примерно половину полусотни на плацу.
- Н-нет, капитан! Они все еще в казарме!
- И долго они там будут? Ты ведь уже минут пять как подал команду на построение!
- Н-не знаю, капитан!
- Стоять!!! Солдат, бегом ко мне!!! - рявкнул кэп солдатику, метнувшемуся из заднего рада в сторону казармы.
Тот послушно потрусил к офицерам.
- Куда собрался, Гарир?
- В туалет, мой капитан! Понос!
- Какой нахрен понос?! Почему вышел из строя без разрешения офицера?!
- Понос, сэр, я сейчас обделаюсь!
- Давай, солдат! Обделайся! Я даже знаю, как тебя дальше буду называть!!!
- Сэр, пожалуйста, разрешите я сбегаю в туалет, сэр!
- Хрена с два, Серун! Обсирайся! Желательно побыстрее, мне еще придумывать, где твой десятник тебя подмывать будет.
- Мой капитан, может быть... - начал было Ратип.
- Нет!!! Заткнись лейтенант!!!
Никос хохотнул:
- Похоже, подмывать серуна будет не десятник.
- Ы-ы-ы, - поддержала я его догадку.
Покуда капитан распекал солдата, из казармы начали выбегать нарушители дисциплины, надеясь за спинами более везучих собратьев добраться до строя. Но капитан бдел:
- Куда!!!? А ну ко мне! Лицом к строю! Быстро ко мне!
Вскоре все два десятка солдат навытяжку замерли перед строем.
- Вы что, совсем охренели, солдатики? - он прошел перед ними, грозно осматривая. - Попутали что-то? Лейтенант уже перед строем, а они в портках? - он остановился перед неаккуратно одетым десятником с заспанным лицом, и схватил его за медальон, намотав цепь на руку. - Надоело командовать, сержант?! А?! - он дернул за цепь и она порвалась. - Так я тебе быстро устрою каникулы в рабочей команде по чистке выгребных ям! - он бросил медальон лейтенанту и отобрал у десятника стимул. Он попытался что-то вякнуть, и капитан влепил ему по бедру. - Молчать!!! Я с тобой позже поговорю!
Если до этой показательной расправы у парней перед строем еще было мнение, что все обойдется воплями, то сейчас они перестали прятать улыбки, и по-настоящему испугались. Я глянула на Никоса:
- Не слишком ли круто, лейтенант?
- Нормально. Рачес давно нарывается. Пусть походит солдатом, может быть тогда поймет, для чего десятники нужны.
Капитан тем временем выявил, что серун как раз из десятка Рачеса, и поставил того позади солдата:
- Давай, как сраться начнет - лови, командир. Самое применение твоим талантам! - хохотнул он и осмотрелся в поисках желающих разделить с ним радость от удачной шутки.
- Тандела! Ты чего скалишься? - рявкнул он. - Стены уже плачут без тебя! Никос, а ты проведи развод! Быстро! У вас пятнадцать минут заступить в наряд!
Я мигом рванула в оружейную, с воплем:
- Девятый десяток - строиться перед арсеналом!
Никос кивнул десятнику, дежурному по арсеналу, давай, запускай. Пока ребята собирались, я зашла и привычно экипировалась - кольчуга, шлем, лук. Щиты не требовались - они уже были в башне, как и тулы со стрелами, а портупея с мечом - всегда с собой.
- Заходим по одному, экипируемся! - ребята цепочкой потянулись в арсенал. - Кто готов, выходим, строимся у караульного помещения!
- Тарес, куда?! Лук где? - раздался возглас Никоса, и вечно рассеяный солдат вернулся за луком.
- Балбес! - беззлобно ругнула я его.
Все остальное прошло без происшествий: начальник караула проверил вооружение, улыбнулся мне и кивнул наверх:
- Заступайте. Двух человек потом за ужином пошлешь, я предупрежу, чтобы вам оставили.
- Спасибо, лейтенант!
- Не за что.
Мы пошли наверх, только я одна, своим безупречным слухом слышала, как Никос сказал:
- Когда она на стенах, как-то спокойнее, а?
- Не говори... И за что капитан ее не любит - не пойму.
Я улыбнулась про себя, вспоминая, почему капитан меня не любит. От души я ему тогда засадила, что говорить... Но зато ни он сам, ни кто другой больше не пытались меня лапать.
Вилес встретил меня крепким рукопожатием:
- Смотрю, пораньше решила сменить меня?
- Вообще, планировала после ужина, но Мариту на глаза попалась, - решила не врать я.
- Я видел. Впрочем, с тобой он был почти нежен, - улыбнулся десятник.
- Ага, как же, со мной! Просто рядом был его любимчик.
- Ну да, лейтенант тоже повлиял, похоже... Клинья подбиваешь к нему?
- Да ну тебя! У вас, мужиков, одно на уме!
- А что? Молодой, симпатичный... Будущий капитан, опять же... - Вилес заговорнически подмигнул мне.
- Наряд сдавай, балабол, - махнула я на него рукой, и добавила солдатам. - Давайте, по привычной схеме. Если какие вопросы - сразу ко мне.
Проблем не возникло, и еще до того, как раздался звук сбора на общий ужин, мы уже всем десятком ржали над полусотней Ратипа, гоняющейся друг за другом вокруг крепостных стен. При этом солдаты, вовремя вставшие в строй, под командоваем капитана, изображали потенциального противника, а опоздавшие, во главе с лейтенатом, экипированные по полной боевой выкладке, пытались их поймать.
Дежурство проходило как обычно. Я с отдыхающими сменами сидела в левой из спаренных воротных башен Тарасита, и каждые два часа выставляла часовых на три участка стен. В правой башне дежурил десяток Касавилжа, он перекрывал остальные три участка. В караульном помещении, контролирующем ворота, хозяйничал лейтенант с десятком Ванакса.
Ближе к утру, чуть за середину ночи, я прошлась по стене, проверяя часовых. Все было в порядке. Парни прохаживались, ничего подозрительного не видели и не слышали. Ночь показалась мне какой-то излишне тихой, но я не придала этому значения. Вернувшись в башню, я присела к парням, игравшим в кости. Просто посмотреть, игроком я никогда не была. И тут раздался какой- подозрительный звук на стене.
- Слышали? - встрепетнулась я.
- Чего?
- Звук какой-то. Звякнуло что-то как-будто.
- Неа.
Я еще секунду колебалась, но потом все-таки поднялась, дошла до двери и выглянула на улицу. От того, что я увидела, кровь у меня от лица отхлынула, а сердце забилось в бешеном ритме. Цапля Корап, часовой, лежал со стрелой в горле! А звук который я услышала, был от его шлема, упавшего с головы и загремевшего!
Несмотря на то, что я считала себя великолепно подготовленной к боям, я на пару мгновений застыла в ступоре.
- Тандела, что там? - спросили солдаты, и меня отпустило.
- Тревога! - заорала я. - Враг на стенах!!!
И одновременно с моим воплем на стену закинули несколько "кошек".
- Щиты! - рявкнула я, захлопывая дверь, схватила свой, и снова открыла ее.
- Тревога! - еще раз проорала я. - Враг... - я с резким выдохом врубила по фигуре, появившейся на стене. - Ха! Враг на стенах!
В полной тишине я пробежала до следующего владельца "кошки", еще не успевшего принять защитную стойку, и на этот раз рубанула по ноге. Вопль боли раненого противника почти слился с недоуменным криком начальника караула:
- Вы чего там орете?
- Враг на стенах, мать твою!!! Тревогу бей!!! - взъярилась я, перескакивая через лежащего противника и нападая на третьего. Сзади меня уже подпирали солдаты, наконец-то тоже заголосившие. Видимо, от страха.
И тут засвислели стрелы. Там, внизу, кто-то заорал, видимо, раненый, и тревогу все-таки забили. К сожалению - слишком поздно. Врагов было немного, но из шести участков стены стрелков не было только на моем. Я попробовала отбить следующий за моим, но противники заперли башню изнутри, а ломать дверь было нечем.
Мы были вынуждены обернуться щитами внутрь замка - стреляли не только по бегающим парням внизу, но и по нам.
Держа щит и лихорадочно придумывая, что делать, я уже понимала: очередной ночной штурм удался. Единственное боеспособное подразделение - мой десяток, состоял из семи человек. А, нет, уже из шести - я проводила взглядом упавшего вниз Фсакта и зарычала от бешенства: его убил арбалетчик, выглянувший из моей воротной башни. - Они открывают ворота! - заорал кто-то.
- Назад, в башню! - опомнилась я, но было уже поздно. Дверь снова захлопнули у меня перед носом. Упал еще один солдат. По нему выстрелили из той башни, откуда мы прибежали.
- Черепаху построили, быстро! - рявкнула я. - Меня прикрывайте!
Я привычно натянула титеву на лук. Взяла стрелу. Пусть нас убьют, но жизнь мы продадим дорого. Свип! Моя стрела впилась в глаз стоящему на стене стрелку. Свип! Другому. Свип! Увернулся, гад. Свип! Третий стрелок все-таки получил стрелу, не в глаз, а в шею. Впрочем, мои локальные успехи по уничтожению противников были каплей в море. Особенно после того, как сразу за моими удачными выстрелами опустили мост и подняли ворота. Мы могли бы попробовать спуститься вниз, но это было быстрым самоубийством. А я никуда не спешила. Один из парней заплакал, и я толкнула его в плечо:
- Ты чего, Дамац? Соринка в глаз попала?
Он покачал головой:
- Нет. Детей вспомнил.
- Это хорошо, - согласилась я. - Теперь не скоро их увидишь. Лет через сорок.
Он невесело усмехнулся и выглянул за щит:
- Как ты целишься в этой темноте, Тандела?
- На звук! - улыбнулась я и сняла четвертого стрелка.
Они стали гораздо осторожнее, но все равно не верили, что я способна точно стрелять при таком освещении. Сняв пятого и шестого противника я заставила их присесть за поднесенные щиты. Это немного уменьшило поток стрел, направляемых вниз, на пытающихся обороняться, но было уже поздно: в открытые ворота ворвался отряд тяжелой кавалерии. Рыцари покрошили в капусту наших парней буквально за пару минут. И два раненых мной коня никак не шли в размен с тремя десятками изрубленными ими бойцами. Ранили еще одного солдата, в голень. Несколько раз стрелы пролетали в опасной близости и от меня, но Боги пока что миловали от ранений.
- Нас убьют, да? - спросил Уламир, солдат хороший, но немного туповатый.
- Да, - сказала я, на мгновение выглянула , прицелилась и сняла лучника, высунувшегося выстрелить в меня. Врятли какой-то человек может соперничать со мной в скорости и точности стрельбы.
- Обидно, - сказал Уламир.
- И не говори, - хмуро сказал Дамац.
Почти в полной темноте внизу раздались команды, и я выстрелила на звук. Голос захлебнулся гортанным воскликом, и раздался рев ярости:
- Кто стреляет? А ну, быстро, очистить стены!
Нас тут же начали осыпать стрелами, а в башне загремели доспехами поднимающиеся бойцы. Дверь распахнулась, и из глубины помещения в нас вначале метнули копья, а потом выстрелили из арбалетов. От копья я увернулась, а арбалетный болт, прошив щит насквозь, больно ударил в правую грудь, но кольчугу не пробил.
С воплем:
- За Тарасит! - я ринулась в башню, и первым же ударом вбив меч наполовину в живот арбалетчика, замешкавшегося, и не успевшего защититься.
Справа рубанули, метя в мою руку, и я выпустила рукоять меча, не успевая его выдернуть. Лезвие свиснуло по воздуху, и противника снес кто-то из моих соладат, а я все-таки вытащила меч из раны еще не успевшего упасть арбалетчика.
В получившейся передышке я успела оценить положение: четверо моих солдат убили трех остальных противников, и уже разворачивались к лестнице, по которой поднималась тяжелая пехота. А вот со стороны стены к нам неслись враги из других башен, и задержать их могла только я.
- Лестницу держите, парни! - выдохнула я, и попыталась захлопнуть дверь, но мне помешал труп одного из моих же солдат, валяющийся в проходе с копьем в животе.
С рыком разочарования, я бросила дверь, прыгнула вперед и понеслась навстречу врагам. Их было шестеро, но на стене больше чем по двое в ряд не встанешь. Я врезалась в них, используя щит как таран, и буквально смяла. Первые двое были откинуты назад, строй смешался, а я рубанула сверху направо по одному из удержавшихся на ногах противнику. Тот прикрылся щитом, и я со всей дури толкнула его ногой. Он слетел со стены. Сбоку кто-то ударил по щиту, и я отступила назад, выходя на оперативный простор. Это спасло мне жизнь - копье, свиснув мимо плеча и руки, впилось в щит с внутренней стороны. Я глянула назад и обомлела: бросивший в меня копье солдат был не один, из башни выбегали и остальные тяжелые пехотинцы. Остатки моего десятка, похоже, были уничтожены.
И тогда я окончательно поняла: это конец. Быть изрубленной на кусочки мне особо не улыбалось, поэтому я развернулась к врагам спиной и спрыгнула со стены.
В полете я успела подумать: интересно, насколько в этом месте глубокий ров?