Волк бегал, бегал... Где только не бывал! А всё из-за голода. Вы, люди, уже и забыли, видать, об этом - а вот братья, те что меньшие, они помнят. У них нет магазинов, рынка нет.. а, если б и был - нет главного - денег! Представляете? Этот волк бы только посмеялся: "Какие деньги? Дайте мне ягнёнка - живого, а хоть жаренного, и больше ничего мне не надо!"
Но говорить было некому да и желание особого не возникало - хотя на полный желудок он любил поболтать, воссиживая во главе пещеры, где ютилась его стая. Был вожаком! Да, был... Теперь и стаи нет - голодное время: все разбрелись на поиски хоть какой пищи. Вот и он.. - уже третий день по лесам, уже и места незнакомые... Никогда тут раньше не бывал; для иного (человека) оно, конечно, "деревья и деревья", а для нас посущественней: и кустик вот особый, и запах...
Запах!
"Бог мой! - подумал волк, - да неужели это едой пахнет..? Клянусь, что так и есть, это я ещё не разучился обонять. Где же? Где-то, где-то..." Разнюхивая, подгоняемый запахом, он вышел наконец на маленькую поляну. Необычную поляну - вытоптанную, сорняков здесь нет, цветы колышуться, вон какие-то две палки, между ними тесьма, а на ей тряпки висят.. Но главное - дом!
Небольшая избушка, деревянная, окна блестят... Но не время сейчас подробничать! Волк затаился в кустах на краю поляны.. что-то его влекло (запах!), но что-то и сдерживало... Эх, непростая штука - жизнь! Пойти сейчас просто, войти туда, взять и съесть... -просто, как в раю. Да нет, нет. Знал он, что с этими жилищами шутки плохи. Там люди. О, кто не знает, - это такие весьма странные существа... и не перечесть их странностей; но для нас сейчас важно то - опасные!
Волк всё стоял и стоял.. Опасность уменьшалась тем, что ничего не происходило; запах в то время не уменьшался, а голод, кажется, только наростал. Хороший хищник терпелив, он контролирует свой голод - но всё же что, как не это, ведёт его, побуждает искать, таиться, догонять... иногда выдумывать способы, как достать лакомое. Голод - двигатель звериного прогресса. (Ну и ещё кое-что, сейчас не важное.)
Дальше было стоять бессмысленно - ни звука же! Всё-таки он ещё немного постоял; потом шагнул на поляну.. Уже у двери. Запах тут был невообразимый - кажется, овощи (да, мы разбираемся!), но и то сгодиться - после трёх дней голодовки. И дверь приткрыта - не говорил ли я вам? Даа.. Заходи-не хочу. "Да нет уж, хочу!" - решил наш страдалец и вошёл.
Ну, обстановочка так себе - скудная, - но порядок: подметено и никаких нечистот по углам. Оглядевшись, серый оценил всё это, но надо было искать источник запаха... Да что его искать - вот он: большая тарелка стоит на столе, дымиться - только подогрето.. С логикой у волка было не так чтоб и хорошо - иначе бы он понял: если ещё дымится, только подогрето, значит кто-тосовсем только подогрел, и не просто подогрел, а, видимо, для себя же или для кого-то и оставил. Навряд, для того, чтоб остывало до вечера и запахом приманивало хищников из лесу. ..Нет, нет, волк уже не мог думать, он забрался передними лапами на резной табурет, приблизил морду к тарелке... И тут, сквозь пар, исходящий от кушанья, разглядел что-то, что висело на стене.. Это на миг - на долгий напряжённый миг - сразу куда-то девало его голод; он смотрел, как загипнотизированный (один учёный говорил, что волков можно гипнотизировать...)
Ружьё.
"Мамочка моя!.. - подумал гость, застывший над тарелкой, - залез в дом к охотникам. Вот сейчас вернуться и... - уже я пойду на обед!. Хотя с меня и навару-то не будет". Да, ситуация осложнилась, ещё больше! Хотя вот же оно, вот - съдобное. И никого таки нет..
Мгновенный выбор, и зверь ткнул мордой в тарелку - стал есть, чувствуя сытное ощущение уже во рту - оно растекалось по скулам, затем появлялось в желудке... Как хорошо! Он проявил чудесную виртуозность и съел всё без всяких вилок и ложек - надо было удерживаться на табурете, сначала схватывать зубами куски, потом облизывать остаток...
-Да-ааа, - проговорил он, спрыгивая на пол (кто-то мог бы услышать это как небольшой довольный рык), - не наша пища - но! подойдёт.
Неужели удалось? Поел и целый остался. Хотя ещё не вечер - ты ещё здесь, в доме; надо поскорей... И тогда это случилось - страшное (страшные эти самые первые мгновения, когда ты ничего не знаешь, но уверен в опасности...) Дверь заскрипела, появился сапог.. Волк метнулся: туда, сюда... вдруг заметил ступеньки, ведущие в погреб - презрев страх темноты (чего на самом деле??), бросился туда.. - споткнулся, загрохотал...
Занавес.
Сапог тем временем так и остался в дверях, остальное ещё скрывалось; раздался голос: "Ну вы идёте уже?" Потом все вошли: Мужчина в сапогах и тёплом тулупе, невысокая женщина и ребёнок, скачущий на одной ноге, потом на другой, смеющийся...
-О! - протянул хозяин, не успев снять тулуп, - у нас тут гости были... Смотрите. - Он показал на вылизанную тарелку.
Женщина взглянула: "Только на пять минут вышла..." - потом посмотрела на малыша и они вместе рассмеялись; мужчина присоединился к ним.
-Нужно закрывать дом, - сказал он. - Так без еды совсем останемся.
-Тебе жалко? - произнесла жена. - У нас ещё есть.
-Так уже хочется!
-Уж ты уйми себя, подожди. Представь, что этот бедолага, который тут побывал, быть может, не ел подольше твоего - день, а то и два... Надо помогать.. - хоть, конечно, и самим не остаться обделённым, - улыбнулась она.
-Алисто-кат, - повторил сын, и они снова смеялись; потом обедали заново приготовленным; потом отец снял со стены ружьё...
-Дай, дай! - запросился сын.
-Тяжёлое тебе ещё...
Он сел на лаву, положил ружьё на колени, сын примостился рядом. Ружьё было красивое - не просто ружьё, а произведение искусства! Они часто его рассматривали, иногда взводили курки и нажимали на спуск... Щёлк! щёлк!. Но не стреляли никогда - и патронов не было, и, главное, не было надобности, желания - скорей не-желание как ясное понимание того, что в кого б ты ни выстрелил, ты почти что стреляешь в себя. Зачем стрелять в себя??!
Узнав обо всём этом, волк, наверно, вторично грохнулся бы в обморок - но пока ещё и от первого не отошёл - лежал неподвижно в темноте погреба... А люди наверху рассматривали ружьё.
-От деда ещё, - говорил отец. И, хоть он не раз об этом рассказывал, никого это не раздражало. - Дед воевал, стрелял из него - но запах пороха уже давно улетучился.
-Да. Люди воюют с людьми... Видно, что-то им надо, да очень сильно - чтобы убивать. Целые народы сокрушают! - в голосе звучала пронзительная грусть..
Мать, шившая в другом конце дома, вздохнула.
-Убивать плохо? - спросил малыш.
-А ты-то как думаешь?
Мальчик гладил узор...
-Я бы не хотел, чтобы меня убили - из ружья или ещё как-то..
-Ну вот, - произнёс отец, - и никто не хочет. Каждый родился, чтобы жить, - а не чтоб быть убитым: пойти на пищу другому, а то просто не мешать! Может, звери этого не понимают - но мы люди. Нам дано понять - и выбрать себе другое, другой путь. - Он сделал паузу, потом сказал: - Со-жительство.
- В этом ли суть? - спросила его жена.
-Суть не суть, но единственный способ (коль ты разум и сердце имеешь). Суть я чувствую просто в мире, спокойствии, радости... Иногда кажется, что она далеко шире.. - но боязно как-то!. Кажется, придётся и от вас уйти - за этой сутью вслед, а может в неё... Бог его знает, - пожал он плечами, вздохнул широкой грудью.
В это время в погребе что-то зашевелилось... Люди переглянулись.
-Да у нас тут не только бесплатная столовая, а и ночлег для бездомных, - воскликнул хозяин. Взяв ружье, он встал и направил его в тёмный проём.
-А ну выходи! Кто там засел?
Мальчик и женщина обеспокоенно смотрели то на погреб, то на их папашу.
Через минуту из темноты показалась волчья морда.
-Ага, вот кто! Понятно... И чем же ты, брат, собираешся расплачиваться за обед?
Волк молчал, дуло, которое он уже видел перед собой однажды (тогда оно было дальше, и каким-то чудом удалось уйти..) смотрело опять на него - может, поэтому он не мог ответить?
Пришла мысль броситься, любым способом попытаться убежать.. - но он был слаб, ещё шатался после падения, лапа болела... Волк опустил морду и коротко заскулил.
Женщина жалостно посмотрела на мужа, тот опустил ружьё.
-Ну, что ты... Забился, что ль?
Положив ружьё на кровать рядом с сыном (который теперь с любопытством и лёгким страхом смотрел на серого), мужчина сел на корточки перед пришельцем.
Он погладил жёсткую шерсть, коснулся лапы.. С болью злость вспыхнула в хищнике - но он подавил её (сам не зная зачем).
-Сейчас, сейчас мы... - И с изумлением, через слабость дикий зверь наблюдал, как ищёт что-то хозяин в ящиках, достаёт какую-то банку (разливается вокруг тёрпкий запах..), смачивает жидкостью платок,потом опять склоняется над ним... Снова боль, потом холод, потом... облегчение.
"Зачем, человек... зачем?" - спросил волк - но со стороны это было лишь глухое рычание...
Он надолго остался в том доме - домашний волк, подумать только! - и он узнал что-то ещё, кроме привычной дикости: странное всепрощение, станное отречение от своего (может, и естественного) желания ради чего-то...
Однажды он лежал перед домом на солнышке, на лавке у дома задремал малыш, а рядом лежало то самое ружьё, которое его тогда так испугало... - и солнце блестело на его металических и деревяных гладких поверхностях, отбрасывая блики на кожу ребёнка, потом набегал узор листвы, делая отсвет мерехтящим... Наблюдая это, волк почувствовал странную приятность внутри.. - ох, жаль, что он не умел хорошо выражать! (а то бы сказал: как будто так и должно быть, так красиво, так хорошо!..) Да в общем, и не надо было слов - этих бликов было достаточно; и этого солнца, и этого дня, и... чего-то ещё, кажется разлитого в воздухе..(но что и человек, увидев вдруг, не всегда мог выразить... )
![[]](/img/a/andrushenko_w_a/roojo/skazochnyjles_.jpg)
![[]](/img/a/andrushenko_w_a/roojo/wolf_gun.jpg)