В этом году я воспользовался прекрасным шансом, предоставленным судьбой, побывать на своей родине и родине отца. Моя родина - это город, а отца - деревня Колесово, которая скорей всего уже не существует, но убедиться в этом в силу разных обстоятельств не получилось. Наверно, главная причина такого конфуза - это наше русское гостеприимство: три дня, отведенных для визита, мне, по сути, пришлось провести под "домашним арестом" у моего двоюродного брата Анатолия в расположенном по соседству с Колесовым бывшем колхозе "Красный партизан".
Место живописное, расположено на высоком берегу Камы, на самом юге Удмуртии. У меня сразу возникли ассоциации с "горами и лесами" Мельникова-Печерского, который писал, правда, про Волгу и ее обитателей. Действительно, "партизанский" правый берег Камы холмист и "горист", как вся Удмуртия, а противоположный левый берег ("леса") - пологий.
Мое первое детское воспоминание связано именно с этим местом, с левым берегом.
Отец любил выезжать из города на отдых в "Красный партизан" к своей сестре и зятю и, конечно, поближе к родному Колесову. Брал он с собой и нас, свою семью. Все местные обитатели днем уходили на полевые работы и старших детей к этому труду приобщали, а отец на лодке перевозил нас на другой берег, на "пляж". И действительно песочек там был редкой чистоты, а вода мелкая и теплая, и меня двухлетнего или трехлетнего, приучая к самостоятельной жизни, смело выпускали на мелководье, издали все-таки надзирая за мной: как бы что не случилось.
Конечно же, случилось. Я-то ситуацию не контролировал, пребывая в эйфории счастливого детства. Толи попал в какую-то подлую протоку, толи просто упал. В таком возрасте приходилось падать постоянно: упал-поднялся-опять упал. Это дело привычное, но если уж тебя поднимут взрослые, то тут надо обязательно поплакать, и чем больше тебя жалеют, тем громче. А тут я упал как-то странно - в воду. Жизненный опыт по преодолению этой ситуации ничего не подсказал. Рефлексы на нуле. Зоркое око отца отвлеклось на момент и обратилось к собеседнику (с кем мы тогда выехали на "пляж", не могу сказать), а, может быть, просто для верности глаза пришло время принять "по единой". Но когда глаз стал зорче и вернулся к исполнению своих обязанностей, то объект опеки не был обнаружен. Наверно, только по пузырям на поверхности воды можно было догадаться, что ребенок решил поиграть в прятки.
Отец был молод, многолетняя служба в армии и фронтовая закалка разрешили ситуацию: отделявшие нас 20 метров он преодолел в момент и самым обидным способом, за ноги, выхватил меня из объятий вечности. Я, как рыба, извивался у него в руках, выкашливая остатки воды, а он всё постукивал меня по спине, и было понятно, что снисхождения сегодня не будет. Наверно, тогда вместе с первым воспоминанием ко мне пришло и чувство вины, но осознание этой вины пришло много позднее. Но определенно могу сказать, что даже если я в тот день до конца не умер, то уж точно родился во второй раз. На другом берегу от 'Красного партизана'.
В тот день в воду я уже не попал. На берегу кто-то до меня построил замки из мокрого песка, и я, имея богатый опыт строительных работ в детской песочнице, до конца пикника пытался скопировать эти чудесные строения. Отец только улыбался, глядя на мои потуги. Мои замки рассыпались от сухости песка или проседали от избытка воды. Уже с тех пор у меня стало складываться недоверие ко всем материальным строениям, и теперь любым замкам на песке и предпочитаю замки воздушные.
Но вернусь к главному персонажу моего повествования - к брату Анатолию. Почему я его назвал "красно-белым партизаном"? Да потому что колхоз "Красный партизан" давно прекратил свое существование, а мы все с тех пор изрядно "побелели". В конце концов, надо отдать дань памяти не только красноармейцам, но и белым офицерам - элите российской империи, тоже воевавшей за свои дома, семьи, за то, что обеспечивало стабильность мира - "за Бога, царя, отечество". Да и брат мой подозревает в себе княжеские корни, поэтому звание "белого партизана" его не обидит. Более того, могу сказать, что у всех у нас в жилах течет царская кровь: мы все потомки Адама - первого земного царя.
Анатолий - человек с обостренным чувством чести и достоинства. Всей широты его гостеприимства я так и не одолел. Он большой любитель 'барских' утех - охоты и рыбалки, которые кроме удовольствия от процесса подчас приносят и материальный результат - свежие мясо и рыбу.
Он - оптимист и жизнелюб и влюблен в свои родные 'партизанские' края. Он мне показывал грамоту-удостоверение за подписью В.Путина, затверждающую его местные корни, но без всякой бумажки видно, что он - хозяин и своей жизни и местных угодий. Я много поездил и повидал, но вот чувством 'быть местным' так и не разжился. Завидовать я не умею, но тоска по этому поводу все-таки имеется.
Населенный пункт, где базировался "Красный партизан", как и Колесово, нынче практически не существует: по предыдущей переписи населения в нем зарегистрирован всего один человек. Но в дачный сезон численность населения резко возрастает, чему способствует наличие домов отдыха и частных дач. Предлагали и Анатолию квартиру с пропиской в этих удмуртских "субтропиках" ("там и арбузы растут", но, увы, зимой земля промерзает на насколько метров), но он ограничился тем, чтобы ему выделили участок земли без права жилищного строительства. Однако банька и летний домик у него есть, где мы и содержались под "домашним арестом".
Главное же во всем этом визите было то, что я черпал и пока не исчерпал вдохновение из всех обстоятельств поездки. Некоторые персонажи этого сборника мной придуманы, чтобы развить определенную тему, и любое совпадение с реальными лицами не более чем случайно. Но теперь я готов эти персонажи отправить на покой, только вопрос в том, отпустят ли они меня?