Ранняя весна. Самое странное время для человека. Всем нам весной кажется, что она несет что-то новое. Обязательно хорошее и обязательно новое. Новая глава нашей жизни. Новый период очередной попытки для начала. Порой очень трудно точно сформулировать то новое, что несет эта весна. Но как бы там не было, каждую весну всем представляется, что вот сейчас в это время что-то начинается. Обязательно новое и обязательно хорошее.
Хорошее?
Для кого?
Для меня?
Для всех?
Ответов нет. И не будет никогда. Есть только огромное количество вопросов. Куча и ответы не известны. Есть только ощущение нового.
Весна.
Это время годы в своем начале всегда обнажает прошлогоднюю грязь. А потом уже смыв все это снегом начинает с начала. Только вот нам очень трудно так же как весеннему ручью смыть все старье. Мы это так и волокем с собой. И, наверное, поэтому никогда не начинается у нас ничего по настоящему нового. Прошлая грязь не дает. Поэтому ходят люди весной, улыбаются весеннему солнцу. Щурятся от его лучей. А внутри полно старой грязи.
Не знаю как вы все, а в эту весну я решил все смыть. Так совпало. Начало весны и желание стать чистым. Я долго ждал этого и вот теперь готов к тому, чтобы очиститься от той старой грязи. Смыть ее. Кровью. По-моему грязи все равно, чем ее смывать?
А потом смыть кровь.
И мне верится, что тогда то наверняка начнется что-то по настоящему новое. Просто я убью двух людей и вступлю в следующую часть своей жизни. Без них. Без той грязи, которую они принесли в мою жизнь. Останутся только воспоминания. Но они эти воспоминая тоже можно стереть или сделать неразборчивыми, надо только поверх записать новые впечатления от жизни.
Я решил все это написать. Потом распечатать. Удалить файл. И листы, на которых останутся мои слова и мысли положить в банк. Снять там ячейку и положить туда. А когда я уйди в другой мир пусть это вскроют и кто-то прочитает. Мне все равно кто это будет. Достаточно того, что глаза увидят эти слова.
Может быть, осудит.
Может быть, поймет.
Или останется равнодушным.
Мне это все равно.
Просто знаете, иногда, людям хочется выговориться. Кому-либо выговориться. Набраться силы и начать рассказывать то, что тебя действительно волнует, а не говорить никому не нужные слова для подержания беседы. Вот и я, после того как все закончится, выговорюсь. Потушу свет. Включу компьютер и выговорюсь монитору. Открою текстовый редактор. Появится чистый лист в электронном его отображении. Слева замигает черточка курсора. Под пальцами клавиатура. Мои слова отображаются символами на экране. Чем способ не выговориться?
В сущности, я уже пиши свой маленький рассказ. Даже сейчас, когда я со своим лучшем другом иду по берегу этой весенний реки. Лед уже треснул. Берег обнажился.
Грязный берег весенней реки. Пройдет несколько дней и там, где мы сейчас идем, будет вода. Река начнет выходить из берегов и подниматься вверх. Она эта вода я надеюсь, подхватит мертвое тело моего друга и понесет, окутав собой.
Нет, мой друг еще жив.
Но жить ему осталось немного.
В моем правом кармане лежит маленький пистолет. ПСС. Этот пистолет обеспечивает бесшумную и беспламенную стрельбу. То, что мне и надо. Откуда он у меня взялся, я думаю, рассказывать не надо. Если человек чего-то захочет всей своей душой. Захочет очень сильно то он найдет и достанет все что угодно. Так что наличие пистолета в моем кармане обусловлено тем, что я захотел, чтобы он там был.
Мы идем с моим другом по берегу этой реки.
Мы здесь бываем почти каждую весну.
Это нас всегда заряжало. Приехать по лесной дороге к реке. Оставить машину и спуститься к воде. И вот так как и сегодня, пройтись. Здесь отлично дышится и думается. Лес на берегах реки еще мрачен. В нем еще холодно и лежит снег. Небо с помощью облаков во всю борется с теплыми лучами солнца. То, немного пропуская их, что бы они полоскали землю. То опять затягивает прорехи в своем небосклоне. И лес моментально начинает холодеть. Река мрачностью грязного льда притягивает взгляд.
Я всегда мог смотреть на такую реку часами.
Он тоже.
Я всегда верил в то, что он мой друг.
Самый лучший.
Самый верный.
Потому мы и приезжали суда. Приезжали, молча, побродить по брегу реки. Посмотреть на воду. Сегодня на этих берегах нет никого. Только мы. Люди еще не появились, не испортили своим присутствием переодевание природы. Только вот такие как я и мой друг наблюдаем процесс перемены в природе. В эти мгновения всегда думается о будущем. О том, что там впереди. Как же нам всем хочется туда заглянуть. А зачем мы и сами не знаем. Ведь увидев свое будущее, мы навсегда может испоганить себе настоящее. Кто знает, что там у нас впереди? Может быть, такое, что и видеть лучше то это не стоит. Есть вещи, которые, увидев потом невозможно забыть. Мы все прошлое то свое за собой постоянно тащим. Прицепом. А тут еще будущее придется впереди толкать.
Но как бы там не было страшно наше будущее, как бы там не было мрачно и дико, всегда, почему-то хочется туда заглянуть. Приоткрыть маленькую тайну пути. Хотя бы увидеть ту карту, на которой отмечен наш маршрут. Вот и я приезжаю суда уже шестой год, чтобы, дыша холодным воздухом весеннего леса и смотря на то, как просыпается река замереть и подумать о том пути что впереди.
Мне всегда это помогало.
Ему тоже.
Но не сегодня. Сегодня ему это не поможет. У мертвецов нет будущего. Не здесь. Хочется верить, что есть, где-то там. Но только не здесь. Потому я то не хочу, чтобы он жил здесь. Жил сейчас. У него есть только минут десять до тех пор, пока мы не дойдем до нашего места. До поворота реки. До того места, где давно уже лежит поваленное дерево. Старое мертвое поваленное дерево. Там его путь прервется. Я подойду к дереву и сяду на его кору. А он как всегда приблизится, как самой кромке воды даст ей волной намочить туфли. Самый кончик туфлей.
В этом месте у нас разные ритуалы.
Путь суда ведет один.
А вот тут мы разделяемся.
Не знаю, почему, но здесь мы не разговариваем. Мы даже не разговариваем по пути суда. Так просто иногда вылетают слова. Случайно. Но слова здесь неуместны. Здесь только мысли. Это место безмолвия. Место куда я больше не приеду не когда. Сегодня последний день, когда я здесь. После сегодня я больше никогда не вернусь сюда. Не сяду на это дерево. Потому что мне здесь, наверное, вольно или невольно будет вспоминаться мой друг.
Как он всегда стоял у самой кромки и волны реки накатывают на его туфли.
А он отпрыгивает или отходит.
Но стоит волне откатить, как он вновь подходит к самой реке. Он такой, ему всегда нравилось стоять на краю. Еще больше нравилось заглядывать за этой край. Чтоб почувствовать головокружение от глубины.
Он такой был всегда.
Мой друг.
Человек, которому я верил как себе.
Человек, который меня предал. Предал так банально. Предал так просто. Что это предательство нельзя простить. Можно простить практически все что угодно. Только не такое. Только не такое простое предательство. За это надо убивать.
За это надо умирать.
Я, наверное, тоже не очень хороший человек. Там более что, читая эти строки, вы думаете, что я вообще подлец. Так и есть. Я не буду перед вами оправдаться. Или там что-то доказывать. Зачем? Если вы такой же, как и я, то поймете это без оправдания и доказательств. Если вы другой человек, то осудите или еще там что подумаете. Ради Бога. Пожалуйста. Это даже, наверное, отлично. Потому что если бы в мире было много таких как я, то этот мир был бы кому-то скушен или не приемлем. Как мне неприемлем и скушен этот мир. В нем было только два человека, которые меня когда-то держали.
Мой друг.
Моя жена.
И оба эти человека меня предали. Банальность. Скучная банальность. Обычная ситуация обычного нашего общества. Предали за моей спиной. Были там счастливы. Начали строить планы на будущее. Но этого будущего у них не будет. Я его убью. Точно так же как они убили мое будущее. Убили радостью своего настоящего. Они убили мое будущее. Один из вариантов этого будущего. Но не убили меня. И я теперь стою на перекрестки своего настоящего, там впереди сотни дорог, после тысячи поворотов. А у них уже ничего. Они уже мертвы два месяца и шесть дней. Столько их уже для меня нет.
Меня для них нет намного больше время. Сколько я не знаю. Не знаю точно момент предательства. Знаю только факт его обнаружения. Такой банальный и типичный факт.
Во всей этой истории вплетено столько вековых шаблонов точно таких же историй. Обычная ситуация обычной жизни. Даже я сам поступаю обычно и банально. Я их просто убью. Обоих. Банальную историю надо довести до банального конца.
Я не хуже не лучше любого человека, который сейчас живет в этом мире. Но как бы там не было, у меня есть ряд табу. Ряд пунктов, которые я никогда не нарушу. Даже если на другой чашке весов будет все. Жизнь. Деньги. Личное счастье. Так уж у меня внутри что-то устроено. Так есть и так будет. Большинство людей говорят, что о себе по людям не судят. Но я всегда судит о людях по себе. Поэтому у меня только один друг. И после того как я начал встречаться со своей будущей женой, у меня не было больше не каких "погремушек". Наверное, из всех грехов мира мой организм не может воспринимать только предательство. Предательство и лжи близких людей. Этого я простить не могу. И самое главное не хочу. Не хочу я этого прощать.
Прощают только тех, кто признался в предательстве. Прощают и забывают. Вычеркивают из жизни. Навсегда. Тех, кто предает и продолжает лгать каждый день, сам приговаривает себя к тому, чтобы его убили. Я же просто этот приговор привожу в действие.
Потому что я его и вынес.
Два месяца я ждал, что она и он признаются. На шестьдесят первый день я их приговорил. Шесть дней ушло на покупки пистолета и на то, что найти того, кто убьет мою жену.
Своего друга убью я сам. Я знаю его с детства. Я с ним рос. И только я сам могу его убить. Это для меня важно. А моя жена? Человек, которого я знаю, пять лет и три месяца. Ее может убить все равно кто. На нее мне наплевать. Я не хочу пачкать свои руки об этого человека. Поэтому я даже здесь в своем рассказе писать не буду о том, что с ней случиться. Как ее убьют. Мне это не интересно. Абсолютно безразлично. А вот как я убью своего друга, я обязательно напишу. В сущности, я уже пиши. Чернилами мыслей по страницам совей памяти. Потом приеду домой и перенесу это все на экран монитора. А уже с экрана на те листы что, возможно, вы сейчас держите в руках.
Не выбросили еще?
Интересно. Ну, тогда дальше вперед вместе сомой по берегу реки к поваленному дереву. Осталось чуть-чуть до наступления будущего. А пока по пути туда в настоящее мгновение я иду немного позади своего друга. Вы, наверное, ждете, что я скажу вам, как его зовут? Этого не будет. У друга нет имени, потому что он друг.
Друг.
В этом слове бесконечное количество имен. В звуке этого слова скрыт весь тот смысл, который нельзя обозначить словами, его нельзя написать словами, его просто все мы знаем. Знаем с того самого времени как понимаем что вот этот человек - друг. С того мгновения жизни, когда он понимает что ты его друг. Это только в детстве можно как-то пытаться объяснить значения этого слова. Во взрослой жизни это уже не объясняется. Это только чувствуется.
Плохо другу.
Плохо тебе.
Его радость твоя радость.
Его враги твои враги. Причем для этих врагов твоего друга ты самый страшный и опасный враг. Потому что друг может колебаться, а ты без колебаний отдашь за него жизнь. Другу можно отдать практически все что угодно. Только одно ему отдавать нельзя. Жену. Да и он не как не может ее взять. Жена моего друга мой друг. А друзей не трахают. Знаете, я, наверное, действительно не от мира сего, но я точно знал еще очень давно, что и девушка моего друга моя хорошая знакомая. Но не больше, несмотря на то, что ей там, в голову может взбрести.
А он нарушил мое табу.
Он прекрасно его знал. Мы несколько раз разговаривали об этой моей черте. Разговаривали на примере других людей.
Он все знал обо мне. Об этой моей черте. И все равно совершил то, что совершил.
Как я могу его простить?
Как?
Я уважал свою жену. Я ее ценил. Она после него была той отдушиной, которая держала меня в этом мире. Не давала мне завыть от всего того, что помимо них меня окружало.
И они меня предали.
Я последнее время думал, кто из них виноват сильнее. Притворялся последние время. Я умею притворяться. Это у меня с детства. Не мог я жить в мире, что меня окружает без притворства. Просто не мог. Смотреть на лица и манеры учителей, на своих одноклассников, на всех тех с кем приходится постоянно общаться, все видеть и понимать. Все их комплексы и всю их ущербность. Все. И тогда я понял, что в их мире можно только притворяться. И больше ничего. Если им показать, кто ты есть на самом деле, они не поймут своими тупыми мозгами. Им не понять то, что есть у тебя и то, что ты хотел видеть у них.
Честь.
Честность.
Чистота мыслей.
Они этого не понимают. Все стараются обмануть окружающих, обмануть себя. Сделать вид. Вид поганых лживых манер. Я понимал, что против этих манер нельзя протестовать. Что вы! Можно испортить себе все. Тех, кто привык к этим манерам не в коем случае нельзя говорить правду. Это их бесит. Злит. И тогда тебя начнут стараться переделать. Переделать под себя. Сделать даже хуже себя. Иногда когда я был среди таких людей я сидел и смотрел в пол. Только не видеть их глаз, не видеть их лживые тела. Я притворялся. Учился притворяться. И, наверное, достиг в этом своем притворстве мастерства. Теперь меня не отличить от остальной мрази. Я почти, такой как все. Член общества. Член коллектива. Меня хвалят. Ставят в пример. Мне завидуют. Все движется вперед. И вот наступило время, когда меня предали.
Предали самые близкие друзья.
Предали, те от кого я просто не ожидал.
Я ведь тогда чуть не задохнулся, когда все узнал. Просто, на какой то промежуток времени воздух не мог поступать в организм.
Вакуум.
Мне вдруг показался, что я остался в сплошной пустоте.
Вакуум.
Бескрайнее пространство космоса. И я. Больше никого.
Я знал, что меня могут подставить и предать во внешнем мире. Но чтобы это произошло в моем самом близком мире, такое не возможно было даже представить.
Потом настало время ожидание. Я ждал. Я долго ждал, когда они скажут правду. Они уже были для меня мертвы. Они были просто мертвы. Мне пришлось притворяться и в близком окружение. Я пил пиво с другом. Спал в одной постели с женой. Смотрел на то, как она дышит. Как сопит ночью. И ждал. Ждал только одного. Правды. И тогда я выбросил бы их из этой жизни. Навсегда. Они ушли для меня в другой мир. Но я бы не стал их убивать в этом мире. Я бы просто ушел. Друг жал мне руку. Жена целовала. Смеялась. Я дела ей подарки и каждый день, каждый час, каждую минуту ждал.
Иногда мне просто хотелось заорать им в лица:
- СКАЖИТЕ ПРАВДУ И ВСЕ. Вам ничего не будет. Только скажите.
Но правды не было.
Был обман. Обман каждый день, обман каждый час, обман каждую минуту. Они обманывали меня, думая, что я ничего не знаю.
Я обманывал их, зная все.
Время текло. Время двигалось. Каждая волна реки времени мне напоминала о них. Напоминала о том, что есть на самом деле. Я ходил на работу и притворялся. Как я притворялся, когда моя жена звонила мне на работу и мои коллеги могли слушать, то о чем мы говорим. Как притворялся, когда мне звонил друг. Я стал первоклассным актером. Высшая школа мастерства.
Но я ждал.
Шестьдесят дней. Шестьдесят дней боли. Самой страшной боли. Люди говорят, что физическую боль можно блокировать. Ее можно как-то обмануть. На худой конец потерять сознание. Но как можно блокировать боль внутреннюю. Боль что горит в сознание. Боль в той бесплотной частички меня. Эту боль можно только убить. Просто убить. Убить знанием, что виновных в этой боли, этих вирусов больше нет.
Ты не будешь больше жать ему руку.
Не будешь лежать с ней в ванной, и слышать его голос.
Я часто говорил сам себе, что я ненормальный. Ненормальный. Не подхожу я под нормы, которые кто-то придумал. Кто придумал эти нормы? Какой притворный и лживый ублюдок?
Шестьдесят дней я жил по этим нормам.
Но потом решил их нарушить.
Я очень способный к притворству человек. Поэтому просто уверен, что мне все сойдет с рук. Никто не знает, что мы ездим с моим другом к этому месту каждую весну. Он бизнесмен. Его смерть не вызовет удивления.
Моя жена ходит по тем же улицам что и все. Удар ножом от наркомана и вырванная сумочка тоже не вызовет удивления. Людей уже не чем удивить. Тот, кто убил мою жену, умрет при моменте моей расплаты с ней. И я начну все с чистого листа.
Все произойдет очень скоро.
Сейчас мой друг.
Через день жена.
Мне же нужны алиби для убийства жены. Для убийства друга алиби у меня уже есть.
Его тело не сразу найдут в холодной реке.
А потом я буду смотреть на свою жену целый день, зная, что его уже нет, а она не знает об этом. Я буду сама любезность. Я купил ей даже подарок, который подарю сегодня вечером. По дороге домой я куплю вина. Будет тихий семейный ужин. А его тело будет, валятся на берегу холодной реки. Сегодня я буду смотреть ей в глаза. Гладить ее волосы. Улыбаться когда начну ее целовать.
Потом будут похороны. Мне начнут сочувствовать. И я опять стану притворяться. Притворно скорбеть при людях. Делать вид что переживаю.
Все же знают, как я ее любил.
Все же видели, как я притворялся.
Мы подошли к нашему дереву. Мой друг взглянул на меня и улыбнулся. Я улыбнулся ему и начал делать вид, что отхожу для того, чтобы сесть на свое любимое место. Он стал подходить в кромке воды и отвернулся от меня. Но в это мгновение я подошел к нему сзади, вынул пистолет и поднес к его голове.
Он поднял голову вверх, вдохнул воздух и сказал:
- Здорово-о-о то ка-а-а-к!
Я нажал на курок.
Прежде чем вернуться к машине, я выбросил пистолет в реку. В машине я переобулся и положил старые туфли в пакет. Надо по пути выбросить их в мусорный бак.
Потом посмотрел на часы.
Пора.
Скоро домой вернется моя жена.
Я поправил зеркало, чтобы увидеть свое лицо. Улыбнулся отражению, одной из своих притворных улыбок. Завел машину и поехал от этого поворота реки. От места, где проснувшаяся река во всю обволакивала своей свежей холодной водой тело моего бывшего друга.