Первое что я помню это боль. Огромный океан боли и страданий. Мира не было. Была только боль и давление на всё тело. Потом в какой-то момент боль прекратилась, чтобы начаться снова с еще большей силой. Но боль теперь была внутри. В голове. В мыслях. Что-то насильно меняло моё сознание. Мне хотелось в тот момент только одного чтобы всё прекратилось.
Я ненавижу боль. Я её боюсь. Но почему все всегда находят именно то чего я боюсь больше всего. Но наверно я всё же мазохистка если постоянно наступаю на те же грабли...
За 4 месяца до этого.
Солнышко приятно припекало щёку заставляя один глаз блаженно зажмурится от слепящего света. Перед закрытыми глазами плясали огненные круги. В спину ударился ветер разметав копну волос по лицу и плечам. Я засмеялась от приятных ощущений и пронизывающего меня тепла. Позади смешно фыркнули и толкнули в спину. И тут ноги предательски подкосились и я полетела вниз. Истошный визг заполнил раннее осеннее утро солнечной долины. Пришлось резко замахать руками словно крыльями. Страха не было. Был только восторг полётападения. Глаза открывать не хотелось да и не надо было. Я ведь уверена что меня поймают. В любом случае. Но вот так вот ласточкой я со скалы ещё не летала. Не доводилось както. И вот всеже добралась в это осеннее утро до какрсанской рощи. А там по пути решила и на холм аскочить. Заскочила блин...
Поперёк живота упруго сомкнулись кожистые складки. Воздух на мгновение замер и оттолкнул меня вверх. Пришлось всеже раскрыть глаза и проверить личность спасителя. Ну каков гад! Сам толкнул и сам же поймал! Ну я ему покажу. Как нибудь потом. А пока что можно просто наслаждаться близостью такого родного существа. Внизу проплывали леса и поляны. Из рощиц то тут то там выглядывали острыми башенками маленькие уютные домики. Синяя лента горной реки петляла гдето в лесу. У ужной скалы она впадала в красивейшее озеро на берегу которого стоял дворец. Высокий и изящный будто сотканный из света и леса он так красиво вписывался в пейзаж что глаз от сверкающих на солнце словно капельки воды окон колон и лестниц нельзя было оторвать. Вокруг замка вздымались в небо могучие деревья. Их кроны укрывали нижнюю часть этого пристанища всего живого а вверху башни были отданы всем ветрам и облакам. И поэтому казалось что это здание просто выросло как и все деревья в этом безесловно волшебном лесу. А фонтаны брызг от низвергающейся в озеро водопадом реки добавляли замку ещё больше сказочности и великолепия. Всё это было так красиво что хотелось расправить руки как крылья и любоваться этой красотой не думая о чудовищной высоте и будоражащей близости. Хотелось просто блаженствовать. Но какоето смутное опасение и ощущение тревоги не давало расслабиться. Это было странно. Но все инстинкты намекали на приближение опасности. Ещё слабо но ощутимо. Странно очень странно но посмотрим что из этого выйдет.
Внизу ещё проплывали зелёные рощи а мы уже пошли на посадку. Всегда боялась как они это делают. Просто резко падая камнем вниз и почти у самой земли ловя воздушные потоки. Выпендрёжники лесные. А я потом по пол дня зелёная хожу. Но тут ничего не поделаешь. Только попробуй скажи потом всю жизнь дуться будут. Обидчивый народ. Не злопамятный. Они добрые в основном но память у них хорошая. Да и накопленный столетиями и тысячалетиями опыт предков сказывается. И если старшие ещё хоть както пытаются сдержать буйных потомков то само новое поколение не скрывало своего происхождения и веселилось на всю катушку. Соседи этого королевства были конечно не в восторге но ничего не говорили против. Толи привыкли толи боялись. Ну да нефига на этих лапочек тяфкать. Повезло же мне попасть сюда. Они народ хоть и дружелюбный но к чужим относятся с некоторым недоверием. После войны многие народы пострадали. Их же истребляли целеноправленно и умело. До сих пор никому не известно зачем. Не родвую же магию будут красть. Хотя бы потому что это невозможно. Магия в крови а не в книгах. Ну и леший с ними. С события ми прошлого.
Перед самой землёй мы резко выравнялись а я подавила в себе рвотные позывы и закрыла глаза. Нервы крепче. Всёже страшно приземляться. Не люблю я таких пируэтов. Не по мне это. Мы сели и меня тут же подмяли под себя придавив не маленькой массой. На лицо фыркнули:
- сави. - будто ветер прошелестел. А в груди буря эмоций. Глаза раскрылись сами собой и узрели озеро. Точнее два устремлённых прямо на меня. я замерла не желая терять такие дорогие минуты счастья. Не знаю сколько так лежала. Но момент испортил появившейся посыльный:
- вас ждут мисс савиканна. И вас тоже господин. - всё это было сказано таким брезгливым голосом что меня передёрнуло а по коже стройным табуном проморшировали мурашки. Я ошиблась. Я люблю не весь их род. Некоторых особей я конкретно так ненавижу. Они отвечают взаимностью и абсолютным презрением к моей персоне. Ну нам не привыкать. И добавив в голос ровно столько дёгтя сколько хватило бы чтобы испоганить всё радужное озёра будь он из мёда ответила:
- щас приду. Соизвольте удалиться.
Теперь передёрнуло посыльного. В серых с коричнывым глазах этого паренька разлилась такая ненависть что даже меня поразило как он сдержался чтобы не испепелить меня взглядом тут же на месте. Но молодец. Вдохнулнул поглубже и похоже досчитал до десяти. С самоконтролем у таких вод особей вроде всё нормально. Чего не скажешь о молодняке у которого не то что ветер ураган в голове гуляет. Контроля ноль. Логики никакой а только веселье и трепка нервов на уме. То то с ними старейшины мучаются. Но разве таких ослов переспоришь.
Меня резко вздёрнули с земли заставив опять позеленеть но принять вертикальное положение. Когда только успел сменить образ? Весь смех пропал. Глаза замёрзли и больше не было ни искры дружбы или привязанности. Липкое беспокойство вновь зашевелилось внутри напоминая об инстинктах и уже не желая уступать. Пришлось уныло побрести за этой глыбой льда. Настроение упало а предчувствие беды только усиливало и без того пессимистичный настрой. Что случилось что меня хотят видеть старейшины. Зачем они послали за мной своего отпрыска. Неужели чтото случилось. Ощущение тревоги только усилилось когда мы вошли в холл. Он был наполнен тенями и тишиной. Это напомнило мне об утреннем порыве убежать и спрятатся что и потянул меня в лес. Но по пути я успокоилась и убедила себя что это моя фантазия. Ведь здесь меня не обидят?
Чем выше мы поднимались тем неуютнее я себячувствовала. Ощущение опасности увеличивалось. Волоски на всём теле встали дыбом. Нюх обострился. Хоть я и далёкий потомок оборотней бывших в моём роду несколько сотен лет назад какието инстинкты и способности всёже передались. Инстинкты защиты рефлексы обостённое воспринятие мира при опасности и совершенно не человеческий запах. Аромат леса и ветра. И чего то терпкого. Кто говорил что это похоже на старое вино. Кто что на прокисшую землю. Но для меня он был родным и чуждым одновременно. Им я защищалась от мира и его же пугалась. Изза такого сочетания во мне всех этих качеств я нигде не приживалась. Меня либо гнали либо сама убегала. Ещё нигде я не чувствовала себя уютно как здесь. Это было ощущение дома и защиты. Крыши над головой. И мне не хочется отсюда уходить. Только пускай не гонят из родного места. Второй гонки я не переживу. Это страшное и дикое чувство пустоты. Никому не нужная странная и по уверениям многих опасная. Слухи быстро расползлись по округе и везде меня встречали с острым прищуром и палкой за спиной. Никто не хотел связываться с убийцей. Я была не виновна но в это никто не верил. И после тех гонений я не доверяла уже никому. Чуть ли не рычала на каждого встречного. Но в одной из деревень на меня устроили настоящую травлю. Загнанная измученная и совсем без сил я рухнула в неизвестном лесу прямо посреди поляны. Очнулась же в небольшой комнатке где сплошь стояли растения и из окна лился солнечный свет. В тот миг моя душа успокоилась. Я познакомилась с теми о ком слышала только из сказок и легенд. Я не стала рассказывать свою историю. Они не настаивали. Я стала поти частью этой большой семьи. Семь месяцев на душе было спокойство. Но сегодня ночью страх чёрной прицей залетел в сердце а пробудившиеся инстинкты затрубили об опасности. И сейчас мне стало страшно. По настоящему страшно.
Наконец мы поднялись в главный зал совета старейшин. Они восседали кругом почти под потолком и давили своей мощью силой и знанием. Это было страшно. Красиво и страшно. Высокий зал продуваемый всеми ветрами. Высокие прозрачные колонны оплетённые ветвями деревьев. Стеклянный пол внутри котого была вода и было видно своё отражение. Широкие перекладины между вершинами колонн на которых восседали старейшины. И звёздный потолок подёрнутый туманом и грозовыми тучами.
В зале было темно. Пол отражал потолок и создавалось ощущение замкнутости и бессилия. Мой спутник оставил меня посреди зала и сам уселся на оставшемся месте приняв свою настоящую форму.
Несколько минут все молчали. они словно испытывали меня на прочность давя своей силой. Я же стояла посреди грозового зала запрокинув голову и смотря в самый центр туч на потолке. По коже скользил холод. В какойто момент я заметила что по лицу безмолвно текут слёзы. Что это были за слёзы не знаю. Они просто текли и не останавливались. Падали с острого подбородка разбиваясь о тёмный пол. В местах соприкосновения с моими слезами пол темнел ещё сильнее.
Наверное им надоело молчать. Их голоса раздались в зале как громовой раскат после молнии. Молния же по видимому поразила меня.
- савиканна вы знаете почему стоите здесь.
Этот голос был самым громким и это было первой фразой что я услышала. В ответ лишь отрицательно покачала головой. Старейшины изумлённо переглянулись. И тот же голос провозгласил:
- вы обвиняетесь в краже артефакта и в донесении информации об источниках магии Сартанской империи. Сейчас вы не можете использовать свои силы. Они заблокированы. Магический след поиска привел к вам. Заклинание правды никогда не ошибается. И потому вы признаны виновной. Никакие оправдания и клятвы вас неспасут. Наказание за такое преступление смерть или изгнание. Мы не имеем права отбирать жизнь без согласия Хранителя. Но и пощадить не можем. Поэтому теперь вход на эти земли для вас закрыт. На вас лежит печать изгнания. Вам даётся день на то чтобы уйти из долины. После этого будет объявлена охота. Наше решение здесь не влияет. Наш народ не любит предателей. Поэтому если вас поймают то убьют без промедления. Решения о смерти мы принимать не можем но народ волен делать что угодно с предателями. С этой минуты вы изгнаны из Долины Лесов. Возвращение сюда для вас равно смерти. Совет закончен.
Эти слова прозвучали для меня словно громом. С каждой фразой с каждым словом мне в серце и душу вбивали кол. Слёзы потекли с ещё большей силой. Это было страшно и обидно. Обидно от того что я опять не виновата но признали другое. Но последним ударом для меня стало изгнание. Выгнали те кто ещё вчера весело смеялся вместе со мной. Ударили те кто всегда поддерживал. Предали кому доверяла. В тоже время меня интересовало другое. Кто? Кто мог это сделать?
Приговор был вынесен. Совет старейшин занялся подготовкой охоты. Охоты на меня. это значит что мне нельзя медлить ни минуты.
Мне было больно. Так больно не было даже тогда когда выгнали из дома близкие. Сейчас же хотелось умереть. В голове появилась мысль остаться на рстерзание рода. Но это было больнее чем изгнание. Смотреть и чувствовать как тебя убивают те кто любил. Разрывают твоё тело с ненавистью злостью и жаждой крови предателя. Боль била по всему телу. Била по нервам чувствам инстинктам. Мне было страшно больно и очень обидно.
Из замка я вылетела как укушенная. Хотя почему как. В моей комнате поселилась другая девушка. Одна из дочерей совета. Она не стала ждать завтрашнего дня. Она напала прямо сейчас. Прямо в комнате. На ничем не защищённую меня. рука выше локтя и всё правоё плечо было изодрано почти до кости. Вылетела я в прямом смысле слова. Из окна и упала в тучу деревьев. Расцарапала все руки и ноги. Задела рану и чуть не взвыла. Страх не позволил. Страх новой боли. Отовсюды на меня смотрели дети рода. И в их взглядах была ненависть и ярость. Я убежала. Боль внутри свернулась змеёй и легла на сердце леденя душу. Было больно и страшно. К вечеру я пересекла границу. В последний раз обернулась на Долину ставшую мне домом. Но и здесь меня не приняли. И здесь ударили причинив боль. Изгнанная. Без всего со змеёй на сердце и ранами которые мне подарили на память. Но я их любила. Несмотря на боль я любила. Но там меня ждёт смерть и боль. Я не боюсь сметри. Мой страх это боль. И здесь его быстро нашли. Боль обжигала душу и сердце а я всё смотрела на место которое осмелилась назвать домом. На место откуда выгнали. Место где я жила и где убили мою последнюю надежду на счастье. Последнюю призрачную надежду. Место где меня убили болью.
За спиной пылал закат отражаясь в радужном озере Долины Лесов. Деревья и уют остались там же. Передо мной стояли неприступные горы. Вот они холодные и бесчувственные. Унесшие множество жизней и разбившие мечты. Они станут пристанищем либо убьют. Больше я не оборачивалась.
Рассвет зажёгся как раз напротив щели в скале куда я забилась вечером. Здесь тёк ручей. Холодный и чистый ручей вмиг заморозивший сильную боль в изодранном плече и руке. Теперь плечо пульсировало тупой болью хоть и причиняя неудобства но позволило заснуть на несколько неспокойных часов. Завертевшись во сне я содрала только появившуюся корочку от раны на ноге. Поранила ноги я пока взбиралась по скалам. Взвыв от боли я оглянулась по сторонам убеждаясь что вокруг никого нет и баюкая ногу как котёнка. Промыв глубокую рану чистой водой перевязала обрывком ткани от рубашки. Из вещей на мне было только то в чём предстала перед советом: рубашка из плотной ткани с широкими рукавами до кончиков палицев тёмные широкие штаны и лёгкие ботинки. Последние я потеряла когда вылетала из комнаты. Вся рубашка была в крови. Простирав её в ручьё надела на тело и от облегчения прикрыла глаза и лишь потом смогла уснуть не забыв перевязать все раны на теле. Рубашка при этом осталась без рукавов. Но холод мокрой ткани принёс утешение и защиту от боли. В тот момент я уснула. И вот во сне опять содрала ногу. Перевязав ранку выглянула из щели и тут же забилась в самый дальний угол. Мимо гор пронеслась громадная тень. Внизу зазвучали звуки гонга. Охота на меня началась...
Глава2.
Охота длилась три месяца. По истечению этого срока входил в силу смертный приговор по правилам которого меня теперь не искали. Но я могла попасть в ловушку умереть сама либо вернуться в долину где меня ждала бы смерть. Ни первого ни второго ни третьео я не сделала. По началу было очень тяжело. Постоянные прятки перевязки ран поиски еды. Было тяжело но не смертельно. Да за семь месяцев я отвыкла от такой жизни но не забыла элементарных правил выживания. Еду находила хоть и не шикарную но это была еда которая помогала выжить. Прятаться было сложнее. Спасала щель между скалами и пещера в углублении горы. Её не видно снаружи и наткнулась я на неё случайно когда убегала от здоровенного стервятника. Тот приметил меня на вершине ручья и решил что хоть и мелковата но на обед вполне сгожусь. Эта встречала принесла мне шрам на запястье и мясо этого самого стервятника расшибившегося о низкий свод пещеры. Оттащив его внутрь и безжалостно сломав шею и ощипав разожгла огонь и впервые за две недели нормально поела. Остатки завернула в широкие листья кустарников росших у ручья в изобилии и плодоносивших кислыми ягодами. Мяса хватило ещё на неделю. Из костей получилось сделать что то вроде копья и промысел стал легче. В меню аще стала появляться рыба. Два или три раза получилось поймать зайца. Из шерсти получилась накидка и башмаки. Приближалась зима. Осень почти закончила и многие животные стали залегать в спячку. Кусты перестали давать ягоды. Еда почти закончилась. Через несколько дней максимум две недели придёт холодный северный воздух. Он принесёт снег и метели. Всё укроет снежным покрывалом. В горах зимой не выжить. Придётся спуститься в лес. Там можно будет переждать зиму.
На сдующий день я спустила к подножию горы и омотрела округу в два километра. Было пусто. И холодно. Это не настораживоло. Все чувствовали холод и старались как можно быстрее обезопасить себя теплом. Долго я не могла найти ничего подходящего. Пока не наткнулась на какойто какмень. Оказалось это не камень а разросшееся дерево. И внутри почти полое. Только никаких щелей не было ни внизу ствола ни на верху. Но я решила проблему зимнего жилья. Нужно только захотеть...
Ещё спустя неделю я уже обживала свой новый дом. Он оказался небольшим но из дерева. Из полого дерева но тёплым. Щель я пробила острыми камнями и аккуратно заделала так что снаружи было почти не заметно. Внутри же обчесала стены до приятно гладкости. В мякоти выдолбила себе лежанку. Дерево было полым внутри полностью то есть до верхушки. Поэтому получилось сделать и воторой этаж. Ступенки в стволе позволяли подниматься прямо к толстому суку где тоже была пробита щель. Запасной выход и вентиляция можно сказать. В свой домик я перенесла отсатки пожиток: шкурки, перья, листья и мелочи из костей. С наступлением холода я была уже в тепле и зиму встретила готовая.
В тот день я сидела и пыталась из веток сделать стрелы используя перья. Дело было провальное. А стрелы бали нужны потому что голыми руками приц не поймаешь а кушать хочется. Раны давно зажили. Осталась только боль и обида. Но и те со временем притупились. В углу трещал костёр окружённый камнями чтобы не спалить весь домик. Снаружи выла вьюга. Я сидела на лежанке из заячих шкурок и пыталась понять как делать стрелы.
Вдруг вдалеке кто-то завыл. Завыл зло и протяжно. Волосы встали дыбом а инстинкты обострились и командовали бежать. Страх подал сигнал к отступлению. Но я была уверена в своей крепости и просто сидела и прислушивалась. Теперь завыли ближе и ещё более зло. Мне почему то стало интересно. Я выглянула из щели так и держа в руках стрелу. Отошла на несколько шагов от дерева. Это стало роковой ошибкой.
Они стояли неподалёку всего в нескольких метрах от меня. огромные просто чудовищного размера. Злые и голодные. Серебристая шерсть переливалась на солнце красные глаза неотрывно смотрели на меня с ощерённых клыков стекала слюна. Их было много. Очень много. Целая стая. Но они не нападали. Это было странно. Странно до того момента как я разглядела на их мордах клеймо рода. Внутри всё заледенело. Я замерла не в силах поверить что охота не закончилась. Я была добычей. Они - охотниками. И ими командовал хозяин. И стоит им только получить короткую команду как они набросятся безжалостно раздирая плоть жертвы. Липкий страх вновь пробудился обдавая холодными волнами изнутри тела. Сердце стремительно билось словно прощаясь с миром. В глазах на мгновенье потемнело когда он вышел из-за деревьев. Всё такой же неизменный и сильный. Мне было страшно смотреть в его глаза. Я боялась увидеть там холод. Но и не посмотреть тоже не могла. Слишком сильной оказалась привязанность. А в его глазах гулял ветер. Словно два осколка смотрят прямо в душу. Хотя какая у меня душа. Уже окрестили бездушной тварью. И в его глазах легко было прочитать это. Боль ударила неожиданно прижигая глаза. Слёза невольно потекла по щеке и сорвалась в снег. Он брезгливо поморщился. А внутри было холодно и больно. Больно как никогда. Увидеть отвращение в этих глазах было подобно смерти.
Я судорожно отступила на шаг назад. Потом ещё. И ещё. Жестокая усмешка изогнула его губы и я поняла что это конец. Бежать было поздно но я попыталась.
Голые ветви хлестали по лицу телу. Ноги увязали в сугробах. Изза пелены слёз дорогу было невидно и я постоянно спотыкалась. Сколько я так пробежала мне неизвестно. Я как раз выскочила на огромное поле пересекающее лес и делящее два королевства когда сзади послышался нарастающий вой. Они быстро приблежались. Не пройдёт и минуты как они меня настигнут. Укрытия не было. Чтобы хоть както оттянуть время я побежала снова. Впереди начала виднеется кромка леса когда вокруг меня сомкнулся плотный круг. Они не пытались убить. Только ранили. Причиняли боль но не убивали. Драли тело и наслаждались запахом крови. Примесь оборотня будоражила их инстинкты и в какойто момент они остановились чтобы продолжить начатое с ещё большей злостью. Боль была везде. Она не отступала даже под действием холода снега и ветра. Она была везде. Глаза застлала кровавая пелена. Сил кричать уже не было. Из горла вылетал только хрип. Я ничего не чувствовала. Поэтому когда они оставили истерзанное тело я этого не ощутила. Было холодно больно страшно и хотелось спать. Они не убили меня. но изорвали тело так что выжить в такой ситуации невозможно. Это не реально. Не помогут никакие лекаря. Ты просто медленно умираешь от потери крови холода и боли. Медленная холодная смерть. Потом началась агония. Меня трясло и боль вступила в свою игру с моей психикой. Хотелось только чтобы это закончилось. Пусть даже умру только не чувствовать этой боли. Наконец спасительная тьма укрыла меня своими крыльями, придя с холодным лезвием кинжала, и поглотила все чувства.
Я стоял и смотрел на это испуганное лицо. На затравленные глаза. На метующуюся душу. Ей было страшно. Она смотрела на меня с ужасом понимая что её судьба решена. Вот она отступила на шаг на два. Я ухмыльнулся. Она побежала. Я не стал спешить. Они догонят её в любом случае. Но никто не ожидал что она проживёт так долго. Так долго прятаться залечивать раны выживать. Только еле заметные признаки сообщали что ещё жива. Но сегодня я её нашёл. Совершенно случайно но всё же. Мне не хотелось пугать я дожжен был убить её. И клятва роду принести смерть предателю жгла кровь и руководила эмоциями. Поэтому как только она удалилась достаточно далеко сил сдерживать приказ не осталась. Они рванули за ней безошибочно находя след. Не прошло и минуты как я увидел застывшую фигуру посреди белого снега. Глаза пустые руки повисли. Стрела выпала на снег. Она уже сдалась. Всё осознала и приняла. Они не стали выжидать и сразу напали. Они рвали и терзали мягкое тело втягивали запах свежей крови. Зверели ещё больше и рвали с ещё большей яростью. Они не убили. Только растерзали. Когда они отступили она лежала неподвижно но была жива. Это свидетельствовал еле слышный хрип из горла означающий дыхание. Некоторое время она лежала не шевелясь. Потом её поглотила агония. Метущаяся и дрожащая вся в крови она представляла дикое зрелище. Мне не хотелось этого видеть но я должен был. За всем этим через мои глаза следил совет старейшин.
Она затихла. Дыхания не было. Сердце почти остановилось. Тело было раскинуто в снегу как сломанная кукла. Кровью пропиталось всё вокруг. Я не хотел смотреть на следующее своё действие. Но совершить его было надо. чуть дрожащими руками я вытащил из ножен кинжал. Магический кинжал заберёт все остатки магии. Склонившись над телом жертвы я занёс кинжал для решающего удара. Холодный метал пронзил остывающее сердце потомка оборотней. Чудовищной силы всплеск магии ушёл лучём в грозовое небо и раздался синей волной по всему небу. Тело выгнулось и опало холодной куклой. Теперь это только оболочка. Я встал, поднял стрелу, и, не оборачиваясь, направился домой, приняв истинную форму.
В Долине было тихо и неспокойно. Совет старейшин хмуро восседал на своих местах. Я чувствовал что что то не так. Глава совета не выдержал моего испытующего взгляда:
- мы нашли доносчика и вора. Он пойман. Она была невиновна.
Эти слова прозвучали набатом по всему залу. Всё внутри оборвалось и замёрзло. Я перевёл взгляд на свои руки на которых ещё остались капли её крови. Я с ненавистью поднял взгляд на совет. Они молчали и хмуро переглядывались. Потом мне сообщили:
- ты убил не то существо что должно было умереть. Но сделанного не вернуть. Мы принесём извинения её семье и признаем неизгнанной. Мы ошиблись.
Я медленно закрыл глаза и поднёс руку к носу. Вдохнул терпкий запах леса и ветра. Потом ответил:
- у неё нет семьи. Она изгнанная. И вы отняли у неё последний дом в который она бы вернулась.
- может она выжила? - один из совета нерешительно посмотрел на меня. я горько усмехнулся и ещё сильнее втянул этот запах:
- она убита ритуальным кинжалом освобождения магии. Они разорвали её тело. Никакой возможности. Она мертва.
Это было последнее что я сказал. Потом я направился вниз туда где был предатель. Всё остальное осталось для меня кровавым воспоминанием в котором доносчик не дожил до суда старейшин. Страшным ударом стало осознание что я своими руками убил свою возможность на счастье. Убил её и умер сам.
В тот день я вернулся чтобы забрать её тело и похоронить с достоинством. Но когда вернулся тела не было. Кровавый снег изрытые сугробы куски одежды. Но тела не было. Чуть вдаль отходили глубокие следы. Но это был не её след. Я не ощущал её присутствия. И не смог найти. Зло взвыв я вернулся в долину проклиная всех богов и самого себя. С того дня ничего кроме холодного расчёта во мне не осталось. Теперь я был бездушной тварью не жалевший никого. В истории Долины и Империи настали тёмные времена...
Глава3.
Что такое смерть по сравнению с болью? Смерть это покой и тишина. А что такое боль?..
Было холодно. Темно и холодно. Я сидела в своём домике и разбирала травы когда магический всплеск огромной силы раскатился по небу. Я замерла прислушиваясь к своим чувствам. Это было чтото знакомое. Знакомая горечь и запах леса. Я выглянула в окно так не доверяя своим ощущениям. Подозрения на свершённое были страшные но увиденное меня потрясло. Из центра снежного поля в небо ударил яркий луч мощной магии. Синей волной она прокатилась по грозовому небосклону. Где то в дали подали голос лисы и я поняла что это случилось. Случилось то чего все опасались долгое время. То чего боялись совершить. Свершилось старое пророчество. Пришло второе перерождение Клана Леса.
Не одеваясь я выбежала из домика пытаясь двигаться как можно быстрее. На таком холоде перерождение происходит быстро и глава рождается заново. Не способный себя защитить он умрёт от первого же сильного порыва ветра. Я захватила лишь тёплую шубу чтобы закутать перерождённого. Когда он немного подрастёт надо будет вернуть его в клан. Это должен быть наследник. Без него возрождение невозможно. Главное чтобы было не слишком поздно. За всеми этими мыслями я не заметила как приблизилась к полю. В сердце застыл лёд. Увиденное повергло меня в ужас. На белоснежном снегу испещрённому тёмной кровью среди кусков одежды лежало бездыханное тело девушки. Всё в крови разодранное и мёртвое. Из груди торчал магический кинжал. Его алмазный наконечник потемнел и сверкал чёрным огнём. Только дурак мог не понять кого убил. Самое страшное же заключалось в том что это существо убили. Жестоко хладнокровно и без жалости.
Я осторожно подошла к мёртвому телу. Она не шевелилась. Ни единого признака жизни. Я услышала хриплый лай лисиц. Они появились на опушке небольшой стаей. Втянули холодный воздух и рванули сюда. Они бежали быстро и слаженно. Впереди стаи синий вожак. Ближе к концам лисы становились всё светлее переходя в белоснежно белый. Они медленно приблизились к мёртвому телу совершенно не обращая на меня внимания. Яркая вспышка озарила поле и уже через мгновение около девушки стояла дюжина молодых людей. Они выглядели по хищному изящно и были твёрдо уверены в своих действиях. Став вокруг неё полукругом они сомкнули кончики пальцев руки и склонив головы закрыли глаза. Послышался треск и тихий гул. Появилось неяркое свечение. Казалось что свет исходил из их кожи и наполнял тело изнутри. Вокруг тела на зеле появились светящиеся зелёные нити. Они как корни потянулись к девушке и опутали руки и ноги. Одна нить обтянула тонким лучом лоб и на мгновение всё замерло. Потом послышалась вибрация. Она всё нарастала и нарастала. Только чуть позже стало понятно что это слаженный шепот ставших вокруг вибрирующего тела нелюдей. Шепот становился всё громче и громче пока они резко не подняли головы открыв глаза с юзкими зрачками словно у змей или кошек и громко в один голос произнесли:
- Саливанат тейси бронсат.
Острое режущее глаза сияние наполнило изломанную фигурку девушки. Вдруг тело резко выгнулось вверх и она распахнула такие же глаза с узкими зрачками как и у воскресителей. Главный же среди них разъединил руки нарушив конструкцию энергического барьера. Он осторожно присел на корточки рядом с выгнувшимся дугой телом и внимательно с интересом посмотрел во всё ещё мертвые глаза. Посмотрев в тёмный зрачок несколько мгновений он положил руку на ключицы девушки и с силой опустил её на землю другой рукой выдёргивая изящный кинжал из тела. Всё вокруг огласил протяжный стон но его сородичи не шелохнулись всё также продолжалая стоять полукругом. Вожак наклонился к самому лицу девушки и чуть слышно прошептал:
- когда то ты вспомнишь эти слова. Сейчас же просто слушай. О твоём существовании никто не должен подозревать. Ты не должна открывать свою сущность. В истечении времени ты сама поймёшь куда тебя тянет. Не сопротивляйся этому желанию. Как только почувствуешь тягу - уходи. Ты не будешь знать куда тебя приведёт дорога но должна будешь идти. И дам тебе совет - никогда не верь тем кто подарил нам тебя.
Он резко разогнулся и начертал в воздухе руну зимнего духа. Это заставило невольно ахнуть. Эти руны были давно забыты и лишь один народ использовал их открыто. И чертили такую руну только над...
- о боги, - невольный шепот сорвался с моих губ и заставил вожака обратить на меня внимание. Он долго и пристально смотрел в мои глаза будто ища в них что-то. Потом утвердительно кивнул и в сознании прозвучал сильный и уверенный голос: "позаботься о ней. Никто не должен узнать кто она. С тобой она будет в безопасности. Научи её всем правилам леса и нашего народа. Ты ведь знаешь кто мы. Кому как не тебе знать нас, Хранительница Леса". Его глаза хитро сверкнули и он кивнул своим те вмиг приняли свою истинную сущность и исчезли среди деревьев. Он же наклонился и поднял со снега что-то маленькое и тёмно-рыжее. В его широких ладонях умещался маленький лисёнок с большими ушами и хвостом. Там где у человека должны быть брови с левой стороны мордочки сияли маленькими кристаллами три зелёных камня.
Я непонимающе посмотрела на него принимая в руки маленькое существо и закутывая его в шубу. Он улыбнулся лишь кончиками губ и пояснил всё также в моём сознании: "Это камни возраста, защиты и силы. Каждый из них в момент истинного созревания примет свой цвет: красный синий и белый. Отпусти её после потемнения первого камня. Она найдёт свой дом". Он отдал мне кинжал развернулся и приняв истинную ипостась небыстро засеменил к лесу. Следов за ним не оставалось да что ещё можно ожидать от этих существ. Почти у кромки леса он обернулся и мне пришёл последний мысленный зов: "Дай ей имя. Спрячь кинжал". После чего он исчез.
Я стояла посреди кровавого снега и держала в руках маленькую жизнь всё что осталось от той жестоко убитой девушки. Лисёнок тихо посапывал и изредка возился в толстых складках шубы. Я посмотрела на неё а это несомненно была девочка а в мыслях пронеслось всегда мечтала о дочери. В тот же миг нашлось и имя. Улыбнувшись я понесла свою дочь домой не собираясь никому открывать секрет связавший нас. Теперь у неё есть семья.
18 лет спустя.
Яркое солнце припекало макушку и спину както смягчая жёсткость коры этого странного дерева на которое я залезла. Что то не хотелось мне попадаться матушке на глаза. Да и страшновато было и стыдно. Не послушалась её совета уже в который раз и опять сунула свой любопытный нос куда не надо. эх не доведёт меня любопытство до хорошего не доведёт. А всё таки здесь очень даже хорошо когда солнышко так греет только бы не свалиться в процессе с ветки. Птички щебечут под деревом невдалеке прошмыгнул заяц на соседнем дубе ухнула спящая сова заставив причек на некоторе время заткнуться а потом начать петь с новой силой. Высоко в небе закричал сокол высмотрев дичь в поле. Птицы опять замолкли. Вдруг сокол резко спикировал в направлении меня. эээ я то тут причём ты меня даже не переваришь. Оказалось что птицка не мной решила закусить а скринкой - маленькой невзрачной птичкой с ярким клювиком и синими пятнами на крыльях. Скринка запуталась в ветвях дерева и свалилась прямо перед моим носом. Она испуганно вжалась в ветку и посмотрела на меня. я на неё. Так мы переглядыались довольно долго. В итоге птичка подошла ближе к моему носу и потёрлась о него крылышками словно кошка. Потом вспорхнула на плечо. Похоже меня выбрали как хозяйку. Я не против. Скринки - птички верные и трудолюбивые. Их трудно заметить ещё труднее поймать и почти невозможно приручить. Эти существа обладают небольшим магическим даром. Они очень искусно создают иллюзии и могут общаться с хозяином мысленно. Если выберут его себе. Вот меня похоже и ыбрали. И сразу же в голове прозвучал вопрос:
"ты кто?"
Ответить я не успела. Лес потряс полный возмущения крик:
- варя!
Я как ошпаренная слетела с дерева и рухнула на траву. И почти сразу помчалась домой. Вот и наш домик окружённый деревьями и кустами тропинка из мелких камешков корзинка у порога. А на тропинке перед домиком стояла моя матушка судя по взгляду которой я поняла что о моей провинности опять узнали. Она меня ещё не видела но явно чуствовала моё присутствие. Только этим можно объяснить её следующие слова:
- выходи давай чертёнок непослушный.
Я выглянула изза дерева и окинула её подозрительным взглядом. Матушка меня не била но она умеет так смотреть что стыдно становится за любой проступок. Что уже говорить о тайнах. Их у нас нет друг от друга. А какие тайны могут быть у Хранительницы Леса? А у её дочери? А у них обеих друг от друга? Вот так и живём.
Всё же я вышла из своего укрытия и остановилась в луче солнца. Так и стояла потупив глазки пока мама не произнесла ласковое:
- иди ко мне.
Я побежала и крепко прижалась к любимому человеку. Тёплые сухие ладони ласково обняли а в нос ударил свежий запах свежескошенной травы и цветов. От мамы пахло солнцем и летом. Этот запах был родным и искренним. Он был не похож на чуть горький запах людей в деревеньке не далеко отсюда. Он не походил и на запах ветра или животных. Просто так хочется прижаться и на вопрос чем пахнет ответить мамой. Даже мой запах отличался от неё но ненамного. Запах леса и ветра. Терпкий и чуть сладкий. Так пахнет начало осени начинающие затухать цветы. Так пахнет летний закат. Часть моего запаха была на маме но было там и чтото ещё. Чтото холдное и незнакомое. Острый почти горький запах смешивался с ароматом воды. Даже льда. От этого кожа покрылась мурашками а зрачки невольно расширились. Мама чуть отстранила меня от себя и заглянула в глаза. В этих тёплых зелёно-карих глазах было столько любви и заботы но там же проглядывало и беспокойство. Она тихо спросила:
- была у города?
Я кивнула и чуть прикрыла глаза ожидая нотаций. Но этого не было. Недоверчиво приоткрыв один глаз я с удивлением обнаружила что мама смотрит даже не мне в глаза. Она смотрела в крайний хрусталик над левой бровью. Несколько дней назад он начал темнеть и матушку это немного беспокоило. Она то и дело переводила взгляд с меня на лес и обратно. Потом прикоснулась самыми кончиками тонких пальцев к крайнему хрусталику и тут же убрала руку. Потрепала по волосам и взяв за руку повела домой и закрыла дверь. Мы поднялись в мою комнатку и уселись на широкий подоконник. Окно было прикрыто листвой деревьев и выходило на поле. Поэтому мне и был виден разросшийся за последнее время город. Он то и привлекал меня своим шумом гамом и большим количеством большого народа.
Кого мы только не видели в нашем лесу. К матушке часто приходили за советом местные жители. В те дни я сидела у себя и занималась изучением карты которую как-то принёс один неизвестный господин зашедший к маме за каким то лекарством. Матушка не поняла как он догадался о ребёнке в её доме но в благодарность этот господин оставил пару забавных штучек. Их матушка отдала мне. Больше всего меня привлекла карта. Она была странная. Вроде маленькая но большая и если изучать её то долго можно не дойти до края. Там не было названия государств городов или деревень. Нет это была большая карта всего. Она показывала всё что есть в нашем мире в том виде как это есть сейчас. Мне было безумно интересно изучать неведомые места и хоть и прошло два года но я не увидела и десятой части того что скрыто в этом с виду обычном холсте бумаги. Столько там всего.
Обо мне не знал никто. Кроме может быть того господина. Матушка ещё долго боялась отпускать меня в лес. Мне были не понятны её опасения но я не спрашивала. Просто не могла. Разговаривать я умела но делать этого не могла. Самые простые слова причиняли невыносимую боль после чего матушка решила изучать языки молча. Она проверяла мои знания письменно. В итоге скоро я превосходно знала свой язык говор Леса и бегло могла бы разговаривать на междумирном. Также я в идеале знала традиции и манеры нескольких народов: человеческие эльфийские оборотней и Клана Леса. И если историю других народом мама иногда пропускала не считая нужным знать это то про последний рассказывала много интересного. Тогда я узнала что наш Лес некогда был частью их огромного королевства. Потом пришёл северный народ. В ходе долгих войн была перебита вся королевская семья и клан остался без рода. Но существует легенда что во время великих войн один ребёнок был утерян. Дети этого клана могут существовать как что то эфемерное после рождения и только при отсутствии опасности или если их найдут они уже рождаются. И в той легенде говорилось что дух того ребёнка вселился в тело человеческого ребёнка и был рождён человеком поэтому поиски были напрасными. И придание гласило что в день смерти оболочки только истинные узнают правду о древнем клане и возродится великое племя. В тот миг когда будет найден венценосный ребёнок возобновится война с народом севера захватившего всё королевство и сделавшее его частью своей империи. И будут возвращены мир и покой в Долину связанные ледяным пламенем и тёмным светом.
Эта легенда мне очень нравилась и матушка не редко рассказывала мне её перед сном. Но в отличие от остальных рас мама не показывала мне изображения этого клана. Она говорила что они давно утеряны как и знания которым она меня учит. Помимо языков я знала руны. Рунами никто из ныне живущих не пользовался но знать их было зачем то надо. училась я быстро и освоила знания легко. Всё остальное моё время матушка посвятила естественной науке то есть окружаещей нас природе. Это я любила и активно помогала матушке во всём.
И сейчас, когда она смогла дать мне всё, что знала сама, был лишь один вопрос: что дальше? Я не знала своего будущего, но какие-то неясные опасения всё равно присутствовали. Меня начало тянуть куда-то. Это было что-то эфемерное, на грани чувств, но настолько сильное, что игнорировать это стало сложно. Тянуло меня сначала в город. Туда я сегодня и отправилась, минуя матушкин запрет. Город поразил меня шумом. Это была невиданная смесь звуков, давящая на уши. Хотелось просто убежать, не слышать этого. Так и зажав уши руками я шла в толпе пока не натолкнулась на какого-то человека. Лицо его было скрыто маской а глаза источали холод. Ледяной холод пробирающий до костей. В нос ударил острый запах. Будто пепел от костра смешанный с острым перцем. Этот запах наводил на меня ужас и впервые за много лет я зашипела от отвращения. Реакция незнакомца была странной. Он вдруг резко нагнулся заглянул мне в глаза и нас тут же будто отрезало от всего мира. Стало очень тихо а незнакомец негромко заговорил на странном наречье которое я понимала но не могла вспомнить какой язык так звучит:
- я давно искал видящих и если ты меня понимаешь, то нашёл. Если желаешь жить и быть свободной то иди со мной. Тебя научат. Твоё желание станет непреодолимым и ты сама покинешь гнездовье. Поэтому иди за мной. Будь моей и подчиняйся мне. И тогда я дарую тебе жизнь...
Договорить он не успел. В городе завыла какая-то труба и громкий визгливый голос прокричал:
- вторжение! Нарушение защитного полога!
В этот момент я побежала. Бежала быстро и далеко и едва успела проскочить защитный контур накрывающий город для изоляции. Лишь в лесу остановилась и перевела дух. В голове же настойчиво звучали слова незнакомца: "Будь моей и подчиняйся мне. И тогда я дарую тебе жизнь...". Было в этих словах и его глазах что-то манящее и не дающее покоя.
Этот же почти запах я ощутила на маме. Только он был острее но и привычнее. Чем-то на мой похож.
Внезапно мама заговорила:
- сегодня я встретила человека. И я узнала что пришло время пробуждения великого клана. Ты ведь понимаешь о чём я? - мне серьёзно посмотрели в глаза. Не менее серьёзно кивнула. А мама продолжила, - и он сказал, что все неперерождённые начнут искать свой путь. Их будет тянуть домой. И тяга их будет так сильна что они оставят гнездовье, - мама как в кошмаре практически повторяла слова того человека, - поэтому я хочу сказать тебе Варя, если тебя начнёт тянуть, то уходи быстро не говоря мне. Я почувствую и приму это. Но если хочешь знать правду то подожди ещё семь дней. Тогда я открою тебе истину. Истину что поклялась скрывать много лет. Истину за которую принц северного народа захочет убить меня. но одно я скажу тебе сейчас, Варя: ни один чистокровный не расстанется со своей игрушкой, ибо очень упрям. Полукровка же имеет по истине демонскую суть и всегда проявляет демоническое "Моё". Поэтому они сильнее чистых и гораздо более собственнически относятся к тем кого считают своими. И я скажу тебе, Дочь Леса, никогда не спорь с полукровкой или чистым. Ты всё равно проиграешь.
Потом я уснула. А во сне увидела те самые глаза и смутно знакомый ледяной кинжал с чёрным камнем. И снег. Много снега. И ветер. Но он был с примесью пепла и какой-то горечи. И лишь на грани сознания ещё звучал тот самый голос: "Будь моей.". и во сне я желала исполнить это. Но потом была тьма. Всепоглощающая и тёплая мгла, которая накрыла меня с головой, оставляя неясные опасения позади и странное ощущение чего-то лишнего на теле.
Солнце светило в глаза, дружелюбно улыбаясь своими лучиками и вызолачивая мою комнату в необыкновенные цвета. Я счастливо зажмурилась и продолжила лежать в уютной постели. Весь разговор с мамой казался сном и сном волшебным. Хотелось просто лежать и ни о чём не думать. Тихий шорох привлёк моё внимание. Я приподняла веки, и мир резко изменился, когда я услышала повторный шорох. Цвета стали ярче, звуки громче, а запахи обострились. Я и до этого очень тонко чувствовала все ароматы, но сейчас я ощущала все... нет! ВСЕ запахи дома! Тончайший аромат воды из ручья, принесённой мамой, острый запах огня и серы, мягкость травы и ягод, и неожиданная резкость кореньев. Но тут я уловила то, чего раньше никогда не ощущала. Очень тонкий и резкий запах с нотой сладости. Манящий и опасный. Запах настолько сильный, что устоять невозможно. И, забыв про изначальную цель поиска, я скатилась с кровати. Следом за мной на пол упало что-то ещё. Я замерла. Медленно повернула голову и в ужасе застыла.
Полный ужаса и изумления вопль сотряс весь дом, полянку и рощу вокруг. После такой серенады птицы не пели до вечера. Впечатлились, наверное.
Матушка влетела в комнату. И застыла на пороге, глядя, как я с интересом и испугом одновременно исследую новый предмет. Этот предмет был интересным, живым и пушистым, и это было... Моим хвостом! Ужас! У меня хвост. Как у кошки. Нет, у кошек он не такой пушистый. Значит, как у лисицы. Точно! Вот тут меня и пробило. Я вспомнила то, что мама рассказывала о народах. Никого такого там не было. Разве что...
Я недоверчиво потянулась к ушам. И в страхе замерла, испытывая новое для себя ощущение. Уши стали мягкими и покрылись короткой шерстью. И чуть увеличились так, что их было видно из под волос. И развёрнуты, словно кошачьи. Дотронулась до глаз. Внешние уголки едва ощутимо поднялись, придавая глазу слегка звериную форму. Дальше пошли губы, нос, подбородок. Но они остались без изменений. Перевела взгляд на руки. Те же руки, пальцы, но ногти покрыл интересный узор. Словно тончайшая паутинка измороси на каждом ноготке. А кончики заострились. Вытянула из-под себя ноги и придирчиво рассмотрела заднюю конечность. Почти никаких изменений, кроме того рисунка на ногтях и их формы. Медленно встала, прислушиваясь к ощущениям, и покачнулась под непривычной тяжестью. Приноровилась к весу и выпрямилась. Теперь я стояла ровно, не горбя спину и держа голову прямо. Хвост послушно обвился у ног и замер. Я опустила взгляд вниз и снова начала рассматривать сие чудо более подробно. Толстый слой мягкой рыжей шерсти с белым подшёрстком и несвойственным обычным лисицам чёрный кончик хвоста, который обычно был белым. Качнула хвостом вправо, влево. Взмахнула и опустила. Новая конечность слушалась превосходно. Пошевелила ушами и пришла в некую заинтересованность от их способностей. Прижала их к голове, резко распрямила, развернула в разные стороны, прижала одно и приподняла другое ухо. Это было интересно, но куда более интересней было дело с руками. Изморось на ногтях чуть искрилась и переливалась синими бликами. По тончайшей паутинке пробегали голубые искры и гасли, собираясь на острых кончиках.
Я приподняла руку и чуть взмахнула пальцами. Посыпалась мерцающая пыльца, которая, осев на ладони, вспыхнула синим огнём. Слабым, почти холодным, но не обжигающим. Я невольно вскрикнула и тут же замолчала, наблюдая за реакцией огня и ожидая чего-то особенного. Огонь взвился столбом и приобрёл золотой окрас. Потом в нём вспыхнули зелёные искры, и он стал более горячим. Мой интерес всё нарастал, и мне хотелось испытать себя на прочность. Пламя полыхнуло снова, и на ладони распустился огненный цветок. Ярко-алое с чёрными проблесками пламя полыхало ярко и рокочуще. Оно было горячим. Очень горячим, но я терпела. Терпела ровно до тех пор, пока оно не стало полностью чёрным. Чёрное, как зимняя ночь, с белыми и синими искрами, очень горячее, но податливое и игривое, как зверушка. Огонёк с руки перескочил на пальчик. Второй, третий, до конца, пока не перепрыгнул на другую руку. Там он полыхнул и предстал малой копией меня самой. Со всеми дополнениями и изменениями. И эта маленькая я как подмигнула мне. Я икнула, и огонёк рассыпался, оставив после себя запах ветра. От двери донеслось ехидное:
- Как мы выросли.
Хорошо, что я сидела, а то упала бы повторно. Тот самый сладкий, чуть острый и опасный, но манящий аромат. Он ударил по оголённым нервам, словно обухом по голове. В глазах потемнело, и я, как во сне, потянулась к этому запаху. Поднялась на ноги, плавно и очень осторожно, будто боясь спугнуть этот запах, что затуманил голову и не давал нормально думать. Медленно начала подкрадываться к двери, по запаху различая предметы. Я словно ослепла, но ароматы вели меня, и это было, словно второе зрение. Подойти очень близко и замереть на мгновение, вбирая и разделяя этот запах: мёд, земля, ветер, белый перец, но мёда больше. Красивый запах, не спорю, не слишком сладкий или острый, но манящий и свежий, запутывающий. Задержка длилась всего мгновение, но оно показалось долгим, а этот кто-то стоял и ждал. И я решилась. Подошла ещё ближе, непозволительно близко даже для друзей, и начала его исследовать. Мягкая ткань рубашки, чуть мятый воротник, короткие рукава, гладкая кожа, не мягкая, но и не грубая, тёплая и широкая ладонь, длинные пальцы, острые ногти, еле ощутимый рисунок. Потом снова рубашка, ровный ряд пуговиц, две верхние расстёгнуты, шея, острый подбородок с ямочкой под нижней губой, губы не трогаем, прямой нос, густые, но изящные брови, глаза того же разреза, что и у меня. Пальцы пробегают по брови и цепляются за что-то новое. Три неровности, три камушка, три хрусталика. Тёплые и гладкие, круглые. Руки зарываются в густые волосы, на нос падает листик. Волосы не длинные, но густые. А в волосах что-то мягкое и большое. Уши. Как у меня, но больше. Ухо дёргается. Пальчики пробегают по рубашке, пуговицам, подмечают маленькую дырочку внизу, спускаются к штанам, останавливаются, будто сомневаясь, прикасаются к ремню и отдёргиваются под возмущённый вздох матушки. Секунды сомнений и тихое:
- Пускай.
Руки тянутся за спину, ниже и ниже, пока не упираются во что-то пушистое, с густой шерстью. Хвост. Длинный и пушистый, с густым подшёрстком и длинной шерстью, но мягкой. Пальцы пробегают, поглаживая, пытаются провести против шерсти у самого основания, но незнакомец дергается и тихо шепчет:
- Не надо.
Руки убираются, запах тоже ослаб, отпуская из этого, почти наркотического, плена. Без него становится пусто и хочется ещё. Дурман, морок, плохие мысли, опасные. И когда я начала думать об опасностях? Кто бы мне ответил.
Мы стояли очень близко, прикасаясь, друг к другу, и открыть глаза было не страшно. Страшно было потерять этот запах, его сладость и дурманящий аромат ветра.
Глаза открываются быстро, резко и свет из зеркала бьёт по ним отражением окна. Они слезятся, но быстро проходят, оставляя лишь этого незнакомца передо мной. Он высок. Для меня, не для матушки, хотя она выше меня на голову. Не знаю, красив ли, но привлекает хищным взглядом тёмных жёлтых глаз. Кожа смуглая, загоревшая на солнце, тёмные волосы с беловатым подшёрстком, сильный, но не огромный и не тощий. Кривоватая усмешка, исказившая его лицо, о чём-то мне смутно напомнила, как и сверкнувший клык между губ. Пересчитала зубы языком и убедилась в том, что и у меня имеются тонкие острые клыки. Язык поцарапала. Все три хрусталика темны и переливаются от солнечного света. Красный, синий и белый. Взросление, защита и сила. Он взрослый или только перешагнувший порог юности. Он вселяет уверенность и слабость, желание подчиняться и быть рядом, пить его аромат и наслаждаться близостью.
Уши, покрытые тёмной, синей шерстью, пригнулись, а глаза сверкнули:
- Теперь моя очередь.
Бархатный, обволакивающий голос, и вновь усилившийся запах. Он погружает в сладкую негу и прикосновения - ласки. Осторожное и мягкое касание пальцами кожи, дорожка по вырезу рубашки, шея, подбородок, тонкая линия по губам, прикосновение к щеке и закрывшимся глазам, потревоженные хрусталики и чужие, длинные пальцы в волосах. Он касается ушей, спускает ладонь по волосам вниз, к хвосту, проводит по шерсти и против неё. Я невольно вздрагиваю и тянусь ещё ближе. Вторая рука прижимает за талию к горячему телу, а мою голову притягивают к груди, заставляя вдыхать ещё более усилившийся запах. Он дурманит, а прикосновения к хвосту будоражат что-то глубоко внутри. Руки провели вдоль всего тела, снизу вверх, и замерли на плечах. Он склонил голову к волосам и вдохнул мой запах, запоминая и, кажется, наслаждаясь.
Далёкий голос матушки и тихий шёпот незнакомца. Присутствие кого-то ещё, незнакомого. Они убаюкивают и погружают в сон. Ослабевшее тело успевают подхватить, и запах нового друга накрывает с головой. Первого настоящего друга.
Глава 4.
Дариангор.
Тягу я почувствовал во сне. И еле успел убраться от оконной рамы. С этого станется и в окошко вытащить, если воля слаба или спит. Оно тянуло неимоверно, давя на виски и образуя тугой узел в желудке, не отпускающий и закручивающийся всё туже. Сдерживаться было тяжело, но возможно.
Уняв головную боль, я снова присел у открытого окна, любуясь ночным городом. Квартал рабочих спал, в отличие от квартала развлечений. Он и ночью оставался шумным и ярким. Выпивалы, хулиганы, замаскировавшиеся аристократы за тёмными масками, дешёвые девушки на поворотах, и дорогие удовольствия в домах известных сетей. Теневые короли работали хорошо и слаженно, удивительным образом не мешая друг другу, но отчасти помогая. Каждый дом квартала развлечений имел защиту в верхах и распространённые связи во всех городах империи. Инспекции редко сюда заглядывали, но если и были случаи, то задерживались ненадолго. Слишком нереальной была та атмосфера: боли и извращённого удовольствия, пыток и пьянства, танцев и гонок, игральных карт и диких дуэлей. Сами запахи будоражили сознание и разумные держались отсюда подальше. Но многие отпрыски из аристократических семей не раз и не два задерживались здесь, влипали в долги или неприятности. И потом семьи были вынуждены раскошелиться и заплатить круглую сумму за жизни своих наследников. Да, теневые короли работали хорошо и слаженно по крепкой, устоявшейся системе. И все знали правила.
Квартал развлечений привлекал внимание ночью, но было в городе и помимо этого много интересного. Если приглядеться и прислушаться, то можно разглядеть ночных жителей. Люди спят ночью, да и полукровки тоже, но вот чистые выходили только с заходом солнца. Как и охотники. Раньше. Это было раньше. Теперь они и днём на улицах. Невидимые для людей, если того не хотят, и ищущие видящих. Один такой и попался мне этим днём.
Весь город шумел и был слишком напряжён. Прибывала императорская семья вместе с наследником. Дамы таскали дочерей по дорогим лавкам, повара экспериментировали с новыми блюдами, парикмахеры и ювелиры нервно поправляли вывески и начищали приборы, готовясь к наплыву клиентов перед балом, уборщики до блеска начищали город. Каждая витрина блестела, тротуар и мостовая - выметены и чисты. И только у банка стояла тишина. Работники его не любили громкие звуки и работали в тишине быстрее. Ставки в банке быстро росли. Все старались привлечь внимание высшего света. Кто как мог, но старались все. И увидеть в такой суматохе охотников было очень подозрительно, но если учесть, что через неделю прибывает наследник, и наступает день перерождения, то это было вдвойне странно. Обычно они прятались, но не теперь.
Я следил за одним. Накинул личину булочника и незаметно шёл за ним. Каковым же было моё удивление, когда в него врезалась девушка. Она шла, зажав руками уши, никого не видя перед собой и пытаясь отрешиться от шума. Они столкнулись, и их тут же накрыл защитный полог, но мне было слышно. И слова охотника и испуганный возглас девчонки. Потом среагировала защита города, и девушка успела убежать. Охотника я блокировал и оставил страже, а сам побежал за ней. Выскочил за защитный полог и устремился к лесу. Запах вёл туда. Он был интересен и знаком.
Её я нашёл в дубовой роще, на ветке дерева, но приближаться не стал. Рядом ощущалась Хранительница Леса, и девочка была под её защитой. Более того: она считала её дочерью, но девушка была такой же, как я, из потерянного клана, возрождение которого - легенда. Красивая, но, несбыточная. Наверное.
Это воспоминание напомнило мне испуганные глаза девушки и её незабываемый запах и ауру. За ней хочется идти, защищать, заботиться, что бы она стала собственностью. Маленькой королевой моего мира.
Я встряхнул головой. Если началась тяга, значит, наследник моего клана переродился. Первый камень потемнел, и возраст преломления достигнут. Потом идёт поиск пары и обретение силы. Хоть мои камни и потемнели все, но пару я не нашёл, не смотря на старания семьи женить меня. Потому и убежал. Спрятался. Струсил, наверное. Всегда верил в старые легенды про свободный и сильный народ. Про великих королей и королев, про обширные и необъятные земли удивительной красоты. Про великую войну, и поражение древнего клана. Про возрождение.
Мы собирали себя по частям. Полукровки. Неизвестные, странные, которых нигде не принимают. Маленькие группы, разросшиеся в роды. И лишь трое из пятнадцати потомков наследуют кровь истинных. Они - защитники и представители, обязанные подчиняться семье. Никто не верит в возрождение из полукровок и их потомков. Слишком много они видели, слишком много знают. Каково жить после войны, прячась от погони и преследования. Знать, что где-то пытают твоих близких и потомство, но не
выказывать носу. Не захотят новой войны - не примут новых порядков. Войны - кровь, страдания, гонения, полное истребление. Они не верят, но не все. Остались некоторые, кто сохранил чистоту и кровь. Древние. Укрывшиеся старейшины и хранители клана. Именно они должны возродить наследника и повести войной весь клан на северный народ. Те слишком много у нас забрали. И пора вернуть долг.
И все же, сколько бы я не думал о честолюбивых планах, все равно не мог забыть или отвлечься от того запаха. Манящ, свеж, силён и незабываем. Сил не хватает. Тяга сильна, но тянет к ней. Бред, какой! Я должен искать совет старейшин и наследника, а не таскаться с девчонкой по всей империи. Хотя...
Если она моей крови, то тоже понадобится для возрождения. Значит, её можно, и нужно, взять. Ох, сколько проблем: побег, прятки, поиски, новый представитель, зов и запах. Больше всего бесил запах! Сладко-острый, с ветром в мелодии. Он заставлял идти и приковывал к месту. Нет! Так нельзя.
Не выдержав, я побросал все пожитки в сумку и пошёл по следу, выбравшись из дома, где устроился на ночлег. По большой дуге обошёл квартал развлечений, так же обошёл усадьбу императорской семьи. Нечего светиться, когда слухи о наследнике ходят самые ужасные. За последние почти восемнадцать лет он прославился такой прямотой и честностью, что все теневые короли уже давно играли на руку короне. И неудивительно. Слухи о том случае ходят самые разные, но одно известно абсолютно точно: принц до сих пор винит себя в содеянном им когда-то давно, и до сих пор ищет свою пропавшую жертву. Эта жертва была обвинена в измене и изгнана, а он её убил. Дальше никто не знает, но после того, как труп жертвы не нашли, наш принц стал просто льдом. Честный и справедливый до жути кусок айсберга. Говорят, что их род эти самые ледники так люто ненавидит, что и смотались они сюда из-за них. И чего им там не сиделось?!
Попутно проклиная эту жертву и самого принца я всё же выбрался из города и тут же свернул на тропинку к домику целительницы. Мдя, Хранительница Леса обзавелась дочерью. И когда же? Лес услужливо подсказал дату, одновременно раскрывая мою суть. Хвост появился привычной тяжестью, уши сразу начали ловить все посторонние звуки. Алмазная роспись на когтях едва ощутимо искрилась. Шаги сделались мягче, хвост покачивался из стороны в сторону, глаза придирчиво рассматривали Лес на наличие врагов. Увы, никто сегодня умирать не желал. А жаль!
Добрался до домика я без приключений. И сразу же ощутил Хранительницу за спиной, хотя и руки до двери не протянул. Она меня тоже. И как не ощутить того, кто стоит перед тобой. Из-за спины послышались шаги и негромкое приветствие:
- Здравствуй, сын Леса. Что привело тебя сюда? Счастье или беда, нужда или помощь? Хочешь ты дать или забрать?
Последний вопрос шёпотом.
Я медленно обернулся и поклонился:
- Приветствую, Хранительница Леса. Пришёл я с нуждой и надеждой забрать. Закрепить себя советом твоим мудрым. Получить наставление на путь истинный. Не откажи, Матушка в приюте. Знаешь, что дочь твоя, как я, поэтому не откажи, прошу.
Хранительница приподняла брови, но кивнула и подошла ближе. Провела пальцами по лицу, волосам, шерсти, осторожно коснулась хрусталиков и руку отдёрнула. Лишь тихо сказала:
- Пройдём, наследник Жёлтого Серебра. Не откажу в приюте и помогу советом. Но за неё решать не буду. Сама уйдёт. А с твоей ли помощью или без - решать уже ей. Пройдём, сын Леса, пройдём.
Я оторопело уставился на Хранительницу. Узнала, с первого взгляда узнала и приняла. Она много знает, но знаниями поделится сама.
Мы прошли в домик. Он был уютным и человеческим. Те же запахи: дерево, огонь, масло, травы, вода с источника, коренья. И росчерком по всему этому её запах. Он манил наверх, под крышу, в крону деревьев, и ещё никогда прежде я не испытывал такой тяги. Но Хранительница уверенно заслонила проход на верх:
- Поздно уже. Спит она. И я не позволю тебе распоряжаться моей дочерью в моём доме, хоть ты и заявил на неё права.
Какие права? Просто запах так манит, и сдерживаться невозможно. Огонь по венам пробегает, но это - зов. Глаза сияют ярче, что тоже можно объяснить, но зачем? И я невольно скалюсь. За что и получаю полотенцем по голове. Не больно, но отрезвляет. И даёт возможность спросить:
- Какие права?
Полотенце выпало. Хранительница удивлённо опустилась на стул и смотрела она на меня так! Прямо жутко становится.
- Ты не знаешь о правах?
И взгляд её был не менее страшен, чем привычный отцовский, но было в нём что-то божественное, заставляющее сказать правду.
- Нет. Не знаю, совсем.
Ну мне и рассказали. Всё! Правильный вариант легенды, о моём клане, о возрождении, о талантах каждого, о перерождении и воплощениях. Мы можем оборачиваться полностью - это я знал, и умею. Но не знал всей правды о наследовании и правах самца на самку. Я взрослый и вправе выбрать себе спутницу вне зависимости от её желания, но уже навсегда. О хрупкости лисиц и неумении любить заново. О предательстве и чёрных лисах, навсегда утерянных для света и носящих клеймо тех, кто сотворил с ними страшное. И узнал, что со мной станет, если я сделаю с девочкой хоть что-то плохое. Хранительница всё же богиня Леса, а они убьют за своих детей. И неважно, кто обидчик - свой или чужой. Смерть ужасна. За один вечер и ночь я узнал столько нового, что сомнений не осталось - нас ждут. Всех детей клана Леса. И наследника.
Это меня почему-то крайне волновало. Где этот наследник? Но Хранительница уверила меня, что война снова начнётся, и армию поведёт главный, то есть - наследник.
Утро настало незаметно. Столь же неожиданным был и вопль, ударивший по оголённым нервам. И новый запах, что заставил шерсть встать дыбом. Сейчас, чистая и вычесанная, она была тёмно-серой с оранжевым подпушком, как и волосы. Хвост лоснился и блестел, глаза горели, а в крови закипела... что? Страсть? Страх? Неуверенность? Не знаю, но это что-то сорвало меня с места.
По лестнице я взлетел быстрее Хранительницы и замер, остолбенев. Никогда я ещё не видел истинного. Настоящего переродившегося. Словно бог спустился в этот мир из забытого пантеона и наградил нас своим вниманием.
Портал за ним закрылся, заискрившись на кончиках когтей. И в абсолютной тишине прозвучало насмешливое:
- Как мы выросли.
Я оторопело перевёл взгляд на девушку. Она стала истинной. Но это же первый оборот. Или нет?..
Подозрения закрались в душу, но им не осталось места, когда она закрыла глаза и на запах двинулась к незнакомцу. Замерла на мгновение, но подошла ещё ближе и начала его исследовать. Тонкие пальчики с острыми коготками, расписанные алмазным узором из капель, пробегали по его телу, потянулись к лицу, зарылись в волосы, спустились ниже и отпрянули под возмущением Хранительницы. Она стояла рядом со мной, и так же оторопело наблюдала за происходящим. Но тихий шепот незнакомца оборвал её возмущение:
- Пускай.
И пальцы девушки двинулись к хвосту. Он отпустил её, закрыв свой острый запах. Перец, белый перец и мёд. Опасный, очень опасный запах, но зачаровывающий.
Девушка отошла, но лишь затем, чтобы его рассмотреть. Он хмыкнул и, прошептав:
- Теперь моя очередь, - притянул её к себе.
Коснулся лица, зарылся пальцами в тёмные волосы, провёл по хрусталикам, погладил уши, спустился по спине к хвосту и прижал её к себе ещё ближе. Запах вновь усилился, лишая воли девушку, и она просто упала в его руках. Он подхватил слабое тело и развернулся к нам, устроив её голову на своём плече, кивнул и пошёл вниз.
Мы с Хранительницей переглянулись, и я услышал от неё потрясённое:
- Это он!
В следующие мгновение она сорвалась вниз. Я за ней.
Он сидел за столом, так и держа её на руках, и поглаживая по голове, словно ребёнка. Лицо её расслабилось, хвост раскачивался из стороны в сторону, а он что-то мурлыкал ей на ухо. Хранительница прошла мимо застывшего в который раз меня и поприветствовала гостя:
- Приветствую, Алиан, Наследник Синего Золота. Я не ожидала твоего прибытия, но рада ему. Зная, что привело, хочу задать вопрос.
Он поднял голову, и в полумраке кухни сверкнули золотом жёлтые глаза. Он кивнул и произнёс ответное:
- Здравствуй, Хранительница Леса, приёмная матушка возродившейся Наследницы Тёмного Александрита. Благодарю тебя за сохранение этой девушки и слушаю твой вопрос.
Хранительница не стала терять времени и сразу спросила:
- Как ты узнал о взрослении? И как ты смог пройти мимо границы моего леса, оставшись незамеченным? - Она прошла и повесила чайник над огнём, достала четыре кружки, присела на скамью у огня и стала ждать ответа. Мне тоже стало интересно. И что это за возродившаяся Наследница Тёмного Александрита? Такого рода в нашем клане нет же...
- Я не знал. Почувствовал, и портал выкинул меня сюда. Ты же знаешь, что моя магия способна прорывать границы незаметно. И я не ошибся, - он усмехнулся, - портал выкинул меня прямо в спальню невесты. И было трудно сдержаться, но, как видишь, я смог.
Я не мог поверить своим ушам, а Хранительница просто кивнула. Алиан меж тем обратился ко мне, словно только что заметил:
- Здравствуй, Дариангор, наследник Жёлтого Серебра. Что ты здесь делаешь?
От угрожающего тона и острого взгляда меня передёрнуло, но голос его заставил меня предельно честно ответить.
- Пришёл за пробудившейся дочерью моего клана. Я возвращался к истокам нашего рода и нашёл её. Привёл меня запах.
Он кивнул и насмешливо повторил:
- Моего клана, нашего рода, нашёл её. Я скажу тебе, юнец, что ты шёл не к истокам своего клана, а на зов старейшин, которые узнали о возрождении наследника. Точнее, наследницы, - и нежный, наполненный любовью взгляд на девушку.
Значит она - Наследница?! Та самая, что соберёт войско против северного народа и возродит клан? Она?
А Алиан тихо продолжил.
- И не ты её нашёл, а она привела тебя за собой. Ты не можешь ей сопротивляться. Никто не может, - и совсем тихое, - кроме меня.
Почему то вспомнились слова Хранительницы про права.
- И, да, - его голос стал очень злым, - никаких прав ты на неё не имеешь. Она - моя невеста. И только! Делиться я не собираюсь.
И вот дёрнуло же меня за язык:
- Это почему же?
Его взгляд потемнел, когти заискрились, а из горла раздался рык. Всё это прервал голос Хранительницы.
- Алиан возродил Варю. Это он пришёл на зов её души. Он вернул её, отдал свою силу и часть своей души, использовав руны зимнего духа. Восемнадцать лет назад была убита девушка. Очень жестоко убита. Наследник, он же - принц, он же - сын совета старейшин, убил девушку-предателя, но потом оказалось, что она была невиновна. Предателя нашли, тело девушки - нет. Вора он казнил, а вот её, - кивок на Варю, - найти не смог. В итоге они завоевали Сартанскую Империю, и их семья стала королевским родом. Они объединили Долину Лесов и Империю и основали новое мощное королевство, в котором мы с Варей и живём. И никто не догадался о том, что та жертва и есть Варя. Никто, кроме...
- Охотников, - закончил Алиан. Затем хмуро посмотрел на меня и пояснил. - Я не отдам её. Если захочет уйти, то отпущу, но не до третьего перерождения. Это - первое. И я не намерен делить невесту с сыном рода, подвластного моему. Ты можешь выявить свои права на неё, но сможешь ли выиграть в схватке? - Я покачал головой. Он улыбнулся и уже спокойнее добавил, - к тому же, нам нужно беречь силы. Схватка ещё впереди, а нас мало. Мы и так собирали себя по крупицам. Теперь, когда на зов наследницы придут многие, мы сможем восстановить величие нашего клана. И тогда войны с северным народом не избежать. Может ты не знал, но северный народ - это королевская семья, чей сын убил нашу надежду на будущее, но и подарил нам её. Я благодарен ему, но не настолько, чтобы сохранить жизнь его семье. Кровная месть, знаешь ли. - Он пожал плечами. - Это он убил её родителей. Убил беременную мать. Удачно, что девочка оказалась достаточно сильной, чтобы на два столетия спрятаться, а потом вновь возродиться в человеческом ребёнке из семьи потомков обычных оборотней. Но теперь она вернулась. Я убью за неё любого, посмевшего попытаться причинить ей боль.
Я поражённо смотрел на них и не мог поверить. Всё то, что было сказками, во что все отказывались верить оказалось правдой. С одним отклонением. Был не наследник, а наследница. И я не смог не задать вопрос.
- Что дальше?
Хранительница опустила глаза. Алиан передёрнул плечами и улыбнулся. Варя дёрнула ухом, но не проснулась.
- Я заберу её. И ты поедешь с нами. В городе купим лошадей. Увы, телепортом уйти не получится. Слишком большое расстояние и слишком много сил затребовало. Поэтому мы поедем верхом.
- Где вы обосновались?
- За горным хребтом. У ледяного моря, где постоянный ветер и холод. Там немного неудобно, но очень красиво. Вы наверное слышали о Ледяной Пустыне. По лицам вижу, что слышали. Там всё не так, как говорят. Да, там лёд, вода и почти всегда ночь, но это очень красиво и почти удобно. В том месте мы можем не скрываясь жить и восстанавливать силы. Никто и не догадывается о нас. Все думают о пустыне, холоде и зверях. Смешно конечно, но они верят. Вот только начали появляться подозрения у тёмных. - Я удивлённо на него взглянул. Он пояснил. - Тёмные - существа сродни эльфам и демонам. Красивы и мощны. Божественны, как эльфы и опасны в своей силе, как демоны. Очень опасны. И они проведали о том, что наследник несёт в себе сильную магию перерождений. Подчинив наследника или связав его кровь со своей они смогут создать более сильный народ и уже сами начнут войну по завоеванию территорий. Их культура красива, они прекрасны в своей истории, жестоки с врагами и нежны со своими. Но их территории очень малы, и они не меньше нашего жаждут войны. Но этого не нужно ни нам, ни остальным. Слишком жестоки, они не позволят нам выйти из пустыни. Поэтому главная наша с тобой задача во время пути это защитить её от кражи. Они попытаются её выкрасть, не пожалев нас. И да, они поклоняются Смерти. Поэтому твой труп для них пригляднее диалога с тобой. Я не спрашиваю твоего согласия. Ты и так пойдёшь за нами. Я это знаю. И это знает она, - он кивнул на Варю.
Я с иронией на него посмотрел. Как спящая девушка может уже что-то знать? Он похоже понял мой взгляд.
- А она не спит. Правда, Варя?
Девушка открыла глаза и порозовела под ласковым взглядом Алиана. И, наверняка она слышала почти весь разговор. Вот точно слышала почти всё. Потому что взгляд такой виноватый и честный-честный. Младшая сестрёнка прям. Ощущаю себя старшим братом, меж тем заметив, что меня уже давно изучают. Я улыбнулся, а Варя опустила взгляд. Я сам рассматривал её. Маленькая она, но странно красивая: тёмные волосы с красными и зелёными переливами, такие же тёмные глаза, но с красноватым отблеском в тени и зелёной искрой на солнце, словно это и вправду её камень. Тёмно рыжая переливающаяся шерсть с чёрным подпушком и кончиком на хвосте, на ногтях не пыль, а алмазная изморось, курносый носик, маленький рот, вроде простенькое личико, но очень яркие глаза создавали эту странную красоту. Такое можно увидеть на древних портретах в королевских домах очень старых семей. Она притягательно красива и чиста, но аура неспокойна. Огромное потрясение очень далёкого прошлого, словно накрывшего с головой. Значит она вспомнила. Это страшно, наверное, вспомнить прошлую жизнь, тех, кого наверняка любила, того, кто убил.
От этих мыслей шерсть встала дыбом. Как можно убить такое существо? Без жалости и мотива... Хотя. Мотив был. Та легенда о жертве и нашем принце. Неужели это она?!
Варя заметила мой взгляд и догадалась о моих же мыслях. Только этим можно объяснить её грустное:
- Я не злюсь на него, - мы оторопело на неё уставились. Мы - это я и Хранительница. Алиан смотрел спокойно и нежно, с иронией поглядывая на меня. - Я просто понимаю его. Он ведь сделал это не сам. Ему приказали, - её взгляд стал пустым, а глаза потемнели ещё больше, словно она видела те дни, - Хранителей не было в тот день, и совет мог отдать приказ на подготовку охоты. Я знала об этом и ушла раньше. Спряталась, затаилась, страшась того, что могут со мной сделать. Нет, меня бы не стали пытать или держать в тюрьме. Я ведь не из их народа. Меня бы просто убили, - она вздохнула так тяжело, что сердце невольно сжалось. Варя подняла осмысленные тёмные глаза и со странной улыбкой сказала. - Меня и убили. Просто не при всех. Выследили, пошли по следу, затравили... Да, меня убили, но и дали жизнь. Дали семью, - нежный взгляд на Хранительницу, - надежду на счастье. Это всё дал мне он. Так должна ли я винить его?
Она вопросительно посмотрела на Алиана. Тот отрицательно мотнул головой и улыбнулся.
- Вот видишь. - Она обратилась ко мне, - мне не в чем его винить. Если только в предательстве... Но, нет, всё в прошлом. И моего тела он не нашёл, что тоже радует.
- Что ты будешь делать, если он узнает? Если найдёт?
- А что он сделает? Заберёт во дворец? Вряд ли, зачем нашему принцу я, если искал он погибшую душу? Во мне почти ничего не осталось, кроме запаха, - она ехидно улыбнулась и, посмотрев на нас, не менее ехидно добавила, - и этот запах меня до сих пор бесит!
Алиан с Хранительницей рассмеялись. Варя улыбнулась мне открыто и тепло, словно и не было той жестокой улыбки из воспоминаний о прошлом. Что же ты дашь нам, девочка с тёмными глазами и скрытой душой? Сможешь простить обидчика или разделишь мнение других? Поведёшь ли за собой возродившийся народ? Рискнёшь или затаишься?
Столько вопросов. И нет ответов. Но впереди ещё много времени. И много случаев узнать ответ. Всё казалось простым ровно до жалобных слов Вари:
- Хочу на праздник Возрождения.
Мы как-то все вместе издали жалобный, полный отчаяния стон.
Глава 5. Варя.
Мягкая трава щекотала босые ступни, ветка малины едва касалась волос, лучик солнца всё пытался попасть мне в глаз, а бабочка неожиданно уселась на нос и заставила свести глаза к переносице, дабы рассмотреть эту красавицу. Вот только бабочка слетела с цветка, а на цветах пыльца, и бабочка села на мой нос, а вот нос и пыльца...
Громкий чих пронёсся по полянке и затих где-то в дали. Я напряжённо затихла и пригнулась ещё ниже, ветка малины прогнулась вслед за мной и уронила тяжёлую сочную ягоду в волосы. Сзади послышался шорох. Лёгкий аромат земли и стали, тихий щебет птиц, далёкий лай самой обычной лисицы, журчание ручья, мамины шаги в домике, и Дао, застывший на мгновение за мной. Вот всё хорошо, но выдал его запах. Именно запах.
Я улыбнулась во все клыки и склонилась ещё ниже, готовясь к бегу. Из кустов выскочила стрелой и замерла на полянке, продолжая улыбаться и вызывающе глядя на кусты. Куст молчал, я тоже, куст шелохнулся, а я стою. И в этот кульминационный момент за спиной моей мягко и нежно прозвучало:
- А я там, значит, скучаю. Стараюсь быстрее вернуться, а они и без меня хорошо время проводят, - в голосе почувствовалась фальшивая обида и улыбка, - знаешь, лисёнок, так не честно.
Сильные руки легли на талию и притянули к тёплому телу. Шеи коснулись сухие губы, поцеловали, чуть прикусили и снова поцеловали. Мне было приятно, но сосредоточиться было сложно, учитывая, что у меня игра срывается. Алиан почувствовал моё напряжение, втянул воздух рядом с шеей, ещё раз куснул и прошептал, едва касаясь клыками уха:
- Закрой глаза, - послушно закрыла и напряглась, - расслабься, вдохни запах глубже, чем обычно. Разбери его и выдели нужный тебе. А теперь давай схитрим, - он улыбнулся, я это чувствовала, как и сложившиеся замком на животе руки и хвост обвил мои ноги. Голова устроилась на моём плече, чуть хриплый голос продолжил. - Выдели этот запах и придай ему форму в сознании. Теперь это нить. Цветная тонкая нить. Ты видишь её и можешь коснуться, намотай на палец и чуть потяни. Но аккуратно. - Это было сложно, но выполнимо. Нить была серой со стальным переливом и очень тонкая. Но захватив я почувствовала, как это было что-то живое. Оно пульсировало и билось, неохотно, но подчиняясь. На пальце нить, руки Алиана на животе, и голос продолжает. - Умница, а теперь резко дёрни, будто подкидываешь что-то, - в голосе заскользил сдерживаемый смех.
Я послушно дёрнула. Послышался грохот, треск сучьев и ругательства Дао. Я открыла глаза и узрела примечательную картину: Дао развалился на траве лицом вниз, ветка куста сломана, волосы испачканы малиной. И вот он начал подниматься...
Алиана согнуло от смеха, меня тоже. Ещё смешнее было наблюдать за попыткой Дао подняться. У него получилось, раза с третьего. И вот он разгибается, что-то хрустнуло и Дао опускается обратно. Медленно встаёт на карачки и смотрит на нас. Стальные глаза блеснули, испачканное ягодами лицо исказила усмешка. В следующее мгновение мне было не до смеха. Дао побежал, резко и быстро, выхватив меня из рук Алиана и покатился по траве. Я с ним разумеется. Наш общий вопль привлёк внимание матушки. А мы катились с пригорка, где и была устроена засада. Катились и смеялись, щипая друг друга в процессе. В итоге врезались в огромный куст и распались на два комка. Дао поднял на меня глаза и улыбнулся, я засмеялась. Матушка выглянула из окошка:
- Вы, что, опять?! А вот если Алиан узнает?
Её прервал истерический смех самого упомянутого. Он сидел невдалеке, прислонившись к дереву и смеялся над нами. Я смогла его рассмотреть. Свободная белая рубашка, коричневые штаны, прижатые уши и вздрагивающий хвост. И он был босиком. Значит, только вернулся. И тут я заметила странное:
- Алиан, у тебя...
- Голова чешется, - прервал меня Дао, почёсываясь. И так это было сказано...
Полянку перед домиком взорвал новый приступ смеха. Теперь смеялись все, но даже это не смогло отвлечь меня.
Я осторожно поднялась и подошла к Алиану, опустилась перед ним на колени и потянулась к лицу. Он замер и начал наблюдать за моими движениями. Я осторожно коснулась его щеки, спустилась к подбородку и провела пальцами по тонкой зарастающей царапине. Она была свежая и довольно глубокая. Я испуганно посмотрела в его глаза и замерла. Он продолжал наблюдать, как зверь, выжидая ошибки или страха. Страх был, страх за него. Жёлтые глаза сузились, синеватые жилки протянулись к зрачку от края радужки и начали заполнять его.
Алиан распахнул ярко-жёлтые, с вытянутым синим зрачком, глаза. Приподнял тёмную бровь, нагло улыбнулся и притянул меня, усаживая к себе на колени. Я возмущённо на него посмотрела и попыталась встать, но в следующее мгновение все попытки вырваться отпали.
Мягкое, почти невесомое касание к губам, нежные объятия, яркие глаза напротив, учащённое сердцебиение. Запах зверя усиливался, а губы стали настойчивее, поцелуй жарче, а прикосновения крепче. И вот жаркое касание оборачивается настоящим поцелуем, требовательным и ярким. И жар заставляет прильнуть ещё ближе, обвить руками шею, пробежаться пальцами по прядям волос и испуганно замереть, едва его пальцы коснулись уха, зарылись в волосы. И выгнуться навстречу жадным губам, едва он схватил за волосы, подставляя шею. Там, на краю сознания было понимание, что Дао уже ушёл в домик, а матушка ждёт на обед лишь нас, но здесь была магия. Запретная, подчиняющая волю и разум магия, что заставляла выгибаться навстречу, подставлять губы для нового горячего поцелуя. Увидеть его глаза, что сияли только ярче, встречаясь с моими. И ощутить пробуждение своей лисицы внутри себя. Где-то глубоко внутри проснулся мой зверь, спящий до этого, и он рвался наружу, захватывая и признавая Алиана лидером.