И на матовой шкуре асфальта
Нарисуют очертания тела.
Изнутри оно мерцает кобальтом, 
Контур выведен раскрошенным мелом.
И закапают горячие слезы,
Целофаном зашуршат люди в форме.
И лишь чахлые, увядшие розы
Не забудут про портрет на платформе.
А из памяти повылетят звуки,
И из сердца постираются лица.
И теперь уже крылья, не руки,
Помогают к идеалу стремиться...