День не заладился с самого утра. Скандал с женой, забытая карточка на метро, сломавшийся зонтик, опоздание на работу и, в довершении всего, забрызганные проезжающей машиной новые светло-бежевые штаны. Он шел по улице, огибая лужи, и периодически, слегка прищурившись, поднимал глаза вверх в поисках хотя бы самого маленького, самого затерявшегося, самого тусклого лучика солнца.
Вдруг кто-то окликнул его по имени, потом еще раз, более громко и протяжно. Он резко обернулся и сразу же увидел причину своей остановки. На качелях, в пол оборота к нему сидела девушка и сложив руки рупором продолжала звать его тезку. Она уже начинала злиться, хмурила тоненькие бровки и беспокойно притопывала ножкой.
У него внутри что-то ухнуло, сердце остановилось на пару секунд и начало биться в два раза чаще.
Это была она. Она.
Господи, сколько же лет прошло? А она совсем не изменилась, даже ни капельку не постарела. Все такая же красивая, неприступная, светящаяся изнутри...
Почему же он потерял ее тогда? Ведь любил, всегда любил. И она любила, он видел это в ее глазах, каждый день видел. Но гордая - дальше аккуратных намеков не пошла. А он не сделал вовремя шаг навстречу, не взял за руку, не повел за собой. Студенческая молодость закончилась, жизнь раскидала по разным вокзалам. Он женился, слышал, она примерила на себя фату... И ни разу не позвонил, не написал, не приехал, не поздравил. Но и не забыл. Увы.
И тут - она! Такая успешная, такая с иголочки... Почему именно сегодня? Штаны эти заляпанные и рубашка от дождя промокла...
А девушка все так же настойчиво кричала его имя. Неужели сын? Господи, неужели она зовет сына, зовет его именем?
Он вдруг почувствовал, что рядом с ностальгией, жалостью к себе и безвозвратно утерянному прошлому, рождается что-то новое - такое теплое, приятное, такое обволакивающее. Заулыбался. Да черт с ними, со штанами! Подойти, обнять, наверстать упущенное - ведь любит, ведь помнит, до сих пор помнит, сына назвала, в его честь назвала!
Но... День не заладился с самого утра.
Подскальзываясь на мокрой земле, с громким и радостным лаем к девушке бежал наконец-то отозвавшийся огромный пятнистый дог.