Аннотация: В каждом мире, в каждом мгновении нашей жизни есть место сказке. Иногда она приходит в виде доброго мага с волшебной палочкой, а иногда - в виде незнакомого мужчины в старомодном пальто. И в руках у этой сказки скрипка. Рассказ выложен полностью.
На старинном мосту тихо плакала скрипка, прощаясь с последними лучами заходящего солнца. Красно-желтый закат вызолотил воду в глубокой реке и, казалось, что под мостом течет расплавленное золото. Мимо шли люди, играли дети, перепрыгивая через тонкие тени фонарей. Теплые, оранжевые огоньки манили к себе ночных мотыльков, с тихим шелестом бившихся об толстое стекло. И даже люди оказались пленены этой волшебной красотой, будто путники болотными огоньками.
Прохожие останавливались у перил моста и долго смотрели на реку: чем ниже опускалось солнце, тем более темной становилась вода, превращаясь из желтого в красное золото.
И только скрипка грустно плакала, не обращая внимания на теплый, осенний вечер. Плакали натянутые струны, рыдал смычок и обливалось кровью сердце молодой скрипачки.
Прохожие останавливались, завороженные грустью, но быстро уходили, когда она становилась невыносимой. Скрипка плакала уже очень давно, но боли не становилось меньше. Плакал смычок, роняя на камни слезинки-ноты, и плакала скрипачка, прощаясь с прошлым.
- Почему вы играете такую грустную мелодию?
Девушка вздрогнула, только сейчас заметив стоящего рядом молодого мужчину. Он кивнул и присел рядом - прямо на камни, не обращая внимания на пыль.
- Мне просто хочется выплеснуть то, что внутри, - пояснила девушка.
- Вы делаете людей несчастными, - покачал головой мужчина. - Посмотрите: те влюбленные больше не держатся за руки - ваша музыка пробудила в них воспоминания о ссорах. Вот муж не смотрит на жену, а она не знает, как сказать, что у них будет ребенок. Вот усталый старик, который хотел передохнуть, но теперь собирается уйти. Вы позволите?
Скрипачка вздрогнула, но не сопротивлялась, когда странный незнакомец забрал скрипку из её рук и положил себе на плечо. Прикрыл глаза и тронул струны смычком, породив звук еще более печальный, чем у неё - страшный, пронзительный - и заиграл ту же мелодию.
Но уже в следующий миг она изменилась, превратившись из осенней грозы в летний дождь, смывающий с души все плохое.
- А теперь смотрите и слушайте, - велел мужчина. - Сердцем.
Девушка растерянно огляделась, но происходящее на мосту не было фантазией, только сказкой, которую творил добрый волшебник. Влюбленные негромко смеялись, вновь держась за руки, будущий отец целовал жену, а усталый старик вновь присел на лавку, прислушиваясь к мелодии.
А сказка уже бежала дальше, будто на крошечном пятачке возле горящего фонаря ей было тесно. Уставшая женщина подхватила на руки маленькую дочь и закружилась под странную мелодию, молодой парень все же догнал понравившуюся девушку и вместо банального вопроса неожиданно пригласил на танец. Идущая мимо продавщица цветов присела на лавку и подарила старику маленький букетик фиалок, а тот, будто молодой, потянул её танцевать. Рядом уже кружились, крепко держась за руки, будущие родители и влюбленные.
Над рекой угасало зарево заката, под мостом текла алая вода, а на нем танцевали люди, оставляя позади заботы дня. Величественно выплыла из-за тучи прозрачная луна, бросив на воду серебристую дорожку, отразились в темной глади яркие искорки звезд, и даже озорник-ветер, проникшись чудом, весело трепал волосы собравшихся людей.
Нежная и теплая мелодия плыла над водой, проникая в людские сердца и смывая с них усталость и грусть. Даже печальная скрипачка больше не грустила - улыбалась, обняв колени и запрокинув голову вверх.
Музыка стихла, но чудо не исчезло: люди расходились, держась за руки и унося с собой частичку волшебства.
Скрипач поднялся, отряхнул черное пальто и подал девушке руку.
- Хотите прогуляться?
Та мгновение подумала, а потом решительно протянула свою ладонь.
- Кара, - задумчиво произнес мужчина, облокотившись на парапет набережной. - Красивое имя и грустная душа.
- А вы никогда не грустили? - поинтересовалась девушка, бережно прижимая к себе самое дорогое - истертый футляр.
- Каждое движение в этом мире - это камень, брошенный в воду наших жизней. Не стоит бросать туда плохие камни.
- А если других нет?
Мужчина со странным именем Кристиан чуть улыбнулся и кивнул на одиноко стоящую возле парапета девушку. До неё было метров двадцать, но Кара всё равно ощутила, что с ней что-то не так. Взгляд словно прикипел к одинокой фигуре: внутри светлого ореола расползалась тьма, грозясь поглотить весь свет, который излучала эта девушка.
Кристиан смотрел на незнакомку несколько минут, потом жестом попросил у Кары скрипку и заиграл тоскливую, тягучую мелодию, которая обволакивала прохожих с ног до головы. Ноты медленно стекали со смычка, растворяясь в теплом вечере, а вместе с ними стекала и тьма, заставившая красивую девушку стоять у реки и безмолвно плакать.
"Да, - шептала мелодия, трогая за душу, - бывает и так - грустно, больно, печально, но это - часть жизни. За ночью обязательно придет рассвет, который принесет радость и счастье".
- Он её бросил, - будто само собой вырвалось у Кары. - Она его любила, а он с ней играл.
- Ничего страшного, - негромко произнес Кристиан, бережно пряча скрипку в футляр. - Она сильная, справится. Теперь справится. Показать вам город?
Хотя Кара прожила здесь больше полугода, она внезапно осознала, что ничего не знает об этих узких и извилистых улочках. Кто и когда по ним ходил? Сколько слёз пролилось на этой набережной, и сколько улыбок было подарено дорогим людям? Каким этот город был до них и каким станет после? А может, если очень постараться, улыбок здесь будет больше, чем слёз?
Кристиан вел её не широкими, центральными улицами, а узкими проулками, в которых каждый камень мог поделиться своей историей - древней, захватывающей, заставляющей сердце биться чаще.
- Здесь когда-то жил художник, - негромко произнес мужчина, останавливаясь и притрагиваясь длинными пальцами к старой, изрядно облупившейся стене. - Он обладал редким, ценным даром: его портреты показывали не внешнюю, а внутреннюю красоту души. Порой, увидев портрет незнакомого человека, люди влюблялись. И никогда не жалели о своём выборе. В городе еще можно встретить тех, кто помнит Ганса-художника, пишущего портреты за несколько монет и улыбку.
- Что с ним случилось? - тихо спросила Кара, проводя рукой по стене и ощущая тепло человека, который когда-то жил и творил в этом доме. - Он умер?
- Он ушёл, - пояснил Кристиан.
- Куда?
- Он просто ушёл, - покачал головой мужчина. - Отсюда. Возможно, когда-то он вернётся и вновь будет просить за свои картины несколько монет и улыбку.
- А вы не уйдёте? - вырвалось у девушки. Вырвалось внезапно, будто она на миг заглянула за кулисы обыденности и увидела там нечто, чему не могла найти объяснения. Не человека, не призрака, но нечто равное им обоим.
И этот город - тёплый, уютный, мерцающий фонарями и чарующий звуками скрипки - без него, без этой сущности необратимо изменится, потеряет нечто более важное, чем одинокого скрипача, видящего больше, чем остальные. Уйдёт Кристиан и из города уйдёт душа. Та душа, которая сегодня заставила незнакомых людей танцевать на мосту, радуясь самому главному - жизни.
Мужчина покачал головой и, едва заметно улыбаясь уголками губ, пояснил:
- Я уже пришёл. Сюда. И уходить не собираюсь.
И улыбка у него была удивительной: тёплой, светлой и понимающей.
- Вам есть, где остановиться? - поинтересовался он, когда наступившая ночь разогнала прохожих по домам и только где-то вдалеке звучала мертвая, механическая музыка. Под неё танцевали, но ни эта музыка, ни эти танцы не могли сравниться с тем, что мог сделать Кристиан всего лишь одним прикосновением смычка к струнам.
- Я... я найду, где переночевать, - заверила своего спутника Кара, понимая, что высокий, темноволосый незнакомец и так потратил на неё весь вечер, отложив все дела. Не стоит напрашиваться на большее: её и так пустили в волшебную сказку глубже, чем остальных. Девушка бы не удивилась, если бы сейчас Кристиан распахнул крылья и взлетел к ночному небу. Но мужчина предпочитал ходить по земле.
- У меня пустует одна комната, вы можете пожить там, пока не найдёте себе дом, - предложил он. - Там тепло, уютно и никому не мешает музыка.
Скрипачка улыбнулась, в который раз подумав, что встретила доброго волшебника: вместо синий мантии на нем был черный плащ, вместо остроносых тапочек - лаковые туфли, а вместо волшебной палочки - смычок. Но это не меняло сути - от Кристиана веяло теплом, домом, стариной и надеждой. Ему хотелось верить, и ему можно было довериться. Без оглядки на законы этого мира, просто положившись на своё сердце. Возможно, это действительно была магия, а возможно - что-то гораздо сильнее.
"Он как будто только что вышел из филармонии позапрошлого века, где играл для собравшихся аристократов" - невольно подумала девушка и тут же осознала, что ошиблась. От Кристиана и правда веяло стариной, будто еще вчера он ходил по мостовым восемнадцатого столетия, но играл он там не для красиво одетых дворян, а для идущих по улицам людей, даря им всё светлое, что было в его душе. Совсем как сегодня, когда встречные улыбались не только из-за музыки, но и из-за исходящего от мужчины тепла.
"Интересно, какой у него дом? Старинная башня, как у волшебника из сказки?"
Домом Кристиана оказалась большая, уютная квартира на последнем, почти чердачном этаже старого дома. Большие, панорамные окна, открывающие вид на ночной город, подсвеченный сотнями оранжевых фонарей, оказались распахнуты настежь, и по комнате гулял озорник-ветер, треплющий тонкие занавески.
Возле камина стояли удобные кресла, рядом - большой книжный шкаф, заставленный старинными книгами. Немного старомодная мебель и мягкие ковры под ногами привносили в комнату неясное ощущение дома, в котором каждый уголок - от чайного столика под окнами, до шахматного столика в другом конце комнаты - обставляли с любовью.
Возле дальней стены стоял длинный диван, заваленный маленькими подушечками - двух одинаковых не сыскать, все разные, но удивительно подходящие этой уютной комнате. На стенах висели картины - масло и акварель, карандаш и тушь, но на всех них был изображен город. Этот город, который так любил Кристиан.
- У вас так... тепло, - вырвалось у Кары. В комнате действительно было тепло, но согревал её не камин, а сам хозяин. Это была не безликая квартира, однотипная и мертвая, а настоящий дом - родной, любимый и любящий своего хозяина и его гостей. Кара почему-то была уверенна, что гости бывали тут нечасто, но каждый из них ощущал ту магию, что обволакивала сейчас девушку, заставляя её забыть обо всём плохом.
Кристиан чуть улыбнулся и присел возле камина, занявшись дровами, а девушка осторожно опустилась на краешек дивана, рассматривая обстановку. В одном углу стоял массивный письменный стол, заваленный исписанными и перечеркнутыми нотными листами, в другом - старинный рояль. Стертые, отполированные множеством прикосновений клавиши так и манили прикоснуться к себе.
Девушка не удержалась - подошла и тронула одну, потом вторую, прислушиваясь к собственным ощущениям. Каждая нота отзывалась в сердце тревогой, разрывая хрупкое спокойствие этого дома. Кара уже хотела отдернуть руку, когда поверх неё легла другая - такая же изящная, но гораздо крупнее и тяжелее, чем её.
- Вот так, - пояснил бесшумно приблизившийся Кристиан. - Легче и... невесомей. Мелодия не должна падать в землю, она создана для полёта.
У самого Кристиана получилось не лучше, а идеально - тихая музыка поплыла по комнате, обещая отдых, радость и дом, в котором тебя всегда ждут. Несколько мгновений и от резкого диссонанса не осталось и следа - дом снова наполнился спокойствием и уютом.
В этом доме хотелось остаться. Не на час или день - навсегда. Слушать, как Кристиан играет на скрипке, смотреть на ночной город, испещренный мазками света, греться у жарко горящего, прогоняющего холод камина... или просто молча сидеть в старом кресле, наблюдая, как за панорамными окнами разгорается рассвет.
Когда Кара проснулась, в квартире никого не было, но негромкая мелодия, стекающая на город, подсказывала, где можно найти хозяина этого волшебного дома. Девушка присела на диван с разноцветными подушками, наслаждаясь музыкой.
Кристиан не спустился с крыши по скрипучей лестнице - шагнул в открытое окно, будто невесомыми крыльями укутанный всё еще звучащей над городом мелодией. Кару это не удивило - этот дом, эта жизнь и этот мир не могли принадлежать смертному. Только духу, на миг спустившемуся на землю, чтобы подарить людям частичку чуда.
Одни равнодушно проходили мимо, роняя подаренные капли счастья в грязь под ногами, другие бережно хранили их в сердце, черпая из них силы в трудные моменты. Кара спрятала свою капельку глубоко в сердце, заботливо укрыв от остального мира бесценными воспоминаниями.
А этот мужчина - спокойный, немного старомодный, шагнувший из прошлого в будущее, держа в руках скрипку, просто не мог быть человеком. А волшебники ведь и не должны ходить по лестницам, верно?
- Доброе утро, - улыбнулась девушка. - Ты всегда играешь на рассвете?
- Город просыпается и его надо поприветствовать, - спокойно пояснил Кристиан, будто каждый восход солнца должна встречать чья-то улыбка.
Он не высказал ни раздражения, ни беспокойства тем, что его уличили в умении летать. Спокойно спрятал скрипку в футляр и улыбнулся.
- А на закате ты тоже играешь? - поинтересовалась девушка.
- Когда вечер спокойный. Или наоборот - тревожный. Иногда городу нужно смыть с себя суету дня, чтобы спокойно уснуть.
- Ты научишь меня? - вырвалось у Кары. - Играть так... чтобы город просыпался?
Молодой мужчина посерьёзнел, из тёплых глаз ушла улыбка, и они похолодели.
- Ты не понимаешь, о чем просишь, - покачал головой он. - У тебя есть дар. Редкий дар, но ты человек. Тебе не нужно идти этой дорогой, перед тобой лежат другие. Сотни других дорог, по которым ты сможешь пройти. Ты сможешь дарить людям тепло и без этой жертвы.
- Но ты тоже был человеком.
Кара не угадывала - знала наверняка. Как знала и то, что её пытаются предостеречь от опасности и, возможно, боли. И обязательно - от одиночества. Бессмертного, нечеловеческого, полного света, но все же - одиночества.
Но это уже не имело значения - уходить из этой сказки девушка не собиралась. Даже, если это будет последняя сказка в её жизни.
- Давай, я покажу тебе город? - ушёл от прямого ответа Кристиан. - Сегодня еще будет тепло, в такие дни хорошо гулять.
Кара кивнула, хотя помнила тяжелые, свинцовые тучи, беспросветной пеленой накрывшие город ночью.
Возможно, их прогнала старинная скрипка, приветствующая рассвет?
"А возможно, - похолодела от страшной догадки девушка, - притянула их другая скрипка - плачущая на мосту?"
- Это я привела тучи? - шепотом спросила она.
- Не волнуйся, я прогнал, - улыбнулся Кристиан. - Будешь кофе?
Кара кивнула, пытаясь избавиться от внезапной тревоги, ледяными пальцами сжавшей сердце. Сколько раз Кристиан прогонял плохое из этого города? Сколько раз холод, навеянный человеческой беспечностью или болью, вторгался в этот дом, грозя его разрушить?
Или гораздо-гораздо хуже - остудить. Убить тепло, припорошить пылью нотные листы, заставить старинную скрипку замолчать и погасить огонь самого Кристиана.
Сегодня он победил, не навсегда, но утро они встретили, рассматривая безоблачное небо и грея руки о толстые чашки с кофе.
- А ты... - Кара хотела задать вопрос, но внезапно осознала, что ей совершенно неважен ответ. Всё равно, завтракает Кристиан или нет, спит он или всю ночь парит над городом, оберегая его сон, главное - она услышала, как он играет. И прикипела к нему душой. Раз и навсегда.
Мужчина понимающе улыбнулся, но не стал отвечать на невысказанный вопрос. Просто протянул руку, позвав вместе с собой на старинные улочки, - в сказку. Усыпанную каплями росы, припорошенную желтыми, осенними листьями, овеянную теплом, самую лучшую сказку на свете.
Осень медленно, но неуклонно уступала зиме - налетающий ветер всё чаще хлестал ледяными плетьми, а не ласкал тёплыми касаниями. Возможно, этот город мог бы порадоваться еще нескольким тёплым дням, но вчера вечером на мосту одиноко плакала скрипка, разрывая эти хрупкие частички задержавшегося лета.
- Вот, возьми, а то замерзнешь, - мужчина снял свой шарф и намотал Каре на шею. Мимолетным жестом человека, привыкшего окружать теплом других. Кто окружает теплом его?
Девушка отошла в сторону, а вернулась с двумя стаканчиками горячего кофе, который должен был согреть их на остывающих улицах.
- Тебе не холодно? - спросила она, заметив, что воротник у мужчины расстегнут, а волосы давно растрепались от холодного ветра.
- Я не мерзну от погоды, - улыбнулся Кристиан.
- А от чего?
- От печали, безысходности, равнодушия... - пояснил он.
- Но их можно прогнать?
- Если хватит сил.
- А если нет?
Мужчина не ответил, но девушка поняла - тогда он замерзнет и из этого города навсегда уйдёт ещё одна частичка тепла и света.
Возможно... да нет - вероятней всего, этой прогулкой Кристиан хотел показать ей всё то, чего она могла лишиться. Гомон людей, детский смех, городскую суету и обыденную, обычную жизнь. Ту, где тучи не прогоняют тихими мелодиями, а дома согревают каминами, а не душой и музыкой.
Но получилось у мужчины совершенно обратное: каждый взгляд, каждое слово, каждая минута всё сильнее привязывала Кару к нему. И к этому городу, который радовался пусть и прохладному, но солнечному дню.
И с каждым проведенным вместе с Кристианом мгновением девушка видела не только людей, но и витающую в воздухе, плывущую по старым улочкам волшебную силу, которая их окутывала. Одни её дарили, наполняя город светом, а другие убивали - приближая холод.
Да, Кристиан хотел показать ей обычный, человеческий мир, но привёл в свой. И Кара улыбнулась, уже зная, - она не уйдёт. А будет гнать - сядет на крыше и будет играть, пока он не выйдет, смирившись с судьбой.
Вновь оказавшись в его доме, Кара распахнула окна, впустив в квартиру ветер, и повернулась к мужчине.
- Я хочу остаться с тобой, - тихо прошептала она.
- Ты не знаешь, о чем просишь, - покачал головой Кристиан.
- Знаю, - уверенно возразила Кара. - Я хочу остаться здесь. С тобой, музыкой и магией этого города. Если придётся раствориться в нём, превратившись в одну из твоих мелодий, пусть. Но это будет прекрасная мелодия. Я хочу остаться, Кристиан, - твердо произнесла молодая скрипачка. - И тебе меня не остановить.
Некоторое время мужчина смотрел на гостью, словно впервые увидел. Потом улыбнулся - печально и обречённо, протянул ей скрипку и поманил за собой. На крышу, откуда был виден засыпающий город.
- Если ты тронешь струны, то умрёшь, - предупредил он и заиграл сам.
Эта мелодия была непохожа ни на одну из прежних. Мужчина играл, пытаясь предостеречь молодую скрипачку от ошибок, боли и бессмертного одиночества, но человеческая часть его души сыграла с ним злую шутку - наполовину дух, наполовину человек он мог поделиться только тем, что имел. Даже самый сильный волшебник, самый щедрый дух не сможет подарить того, чего у него нет.
И стоящий на краю крыши мужчина играл, даря слушателям печаль и боль, но со дна этой мелодии поднималась надежда. Надежда столь сильная, что её невозможно было спрятать за печалью. Бессмертный получеловек-полудух всё еще надеялся, что однажды в его городе улыбок станет больше, чем слёз. Что однажды он будет играть на это крыше не сам. Что ещё кто-то научится летать.
Год за годом, десятилетие за десятилетием, разменяв здесь не одно столетие, он ходил узкими улицами, даря свет другим, но сейчас кто-то гораздо более сильный и мудрый решил, что пора сделать подарок и ему самому - бессмертному получеловеку, живущему верой в свет.
И в мелодию, сперва неуверенно, а потом неумолимо, как прибой, ворвалась вторая скрипка. И позвала за собой, будто это она знала, что и как надо делать. И мелодия поплыла вдоль улицы, над крышами уснувших домов, пытаясь обнять весь город и укрыть его теплыми крыльями музыки.
Кристиан протянул руку, сжал в своей ладони прохладные пальцы Кары и шагнул вниз - в пустоту. Ведь, чтобы научиться летать, нужно перебороть страх упасть.
Бросившийся в лицо ветер унес последние ноты звенящей крещендо мелодии и торжествующе взвыл, бросив в погасшие окна горсть желтых, осенних листьев.
Вместо эпилога:
Задержавшаяся в этом году осень не спешила уступать первенство вьюжной зиме и даже в середине ноября дни, были хоть и холодными, но еще не морозными. Идущие по набережной люди подставляли лица уже не горячему, но всё еще тёплому и приятному солнцу. Вдалеке кто-то смеялся, позади - радовался погожему дню.
Идущая мимо сувенирных лавок пара приостановилась, и девушка протянула руку, тронув ряд подвешенных глиняных колокольчиков. Негромкий, но удивительно жизнерадостный перезвон поплыл по набережной, заставив нескольких людей встрепенуться и осмотреться, будто они только что осознали, как хорош этот день.
Безмолвствующий до этого ветер, словно в насмешку поднялся и полетел над рекой, срывая с прохожих шарфы и шляпы. Высокий, темноволосый мужчина в немного старомодном пальто легко качнулся в бок, поймав шарф своей спутницы.
- Озорница, - беззлобно попенял он и сам повязал белый шарф на шею девушки, чтобы он больше не слетел. Его подруга звонко рассмеялась и закружилась под ветреный перезвон колокольчиков.
- А разве это плохо?
- Нет, - мужчина поймал её в объятия и прижал к себе. - Это прекрасно.
Оказавшись на земле, девушка схватила его за руку и потянула к художнику, увлечённо пишущему очередной портрет.
- Доброго дня, Ганс, - поздоровалась она, наклонившись и поцеловав перепачканную черным щеку. - Сколько улыбок ты заработал сегодня?
- Достаточно, чтобы непогода задержалась еще на пару дней, - улыбнулся художник, подняв взгляд к не по осеннему теплому солнцу.