Аннотация: Дико извиняюсь за год молчания. Мне нет оправдания :(
Глава 13. Дыхание смерти
Черная ночь накрыла ее с головой. Ночь была холодной, а ее тьма - ядовитой и кровожадной. Своими чернильными щупальцами она оплела тело Лето, сжав его словно в тисках, и, дыхнув яростью, затопила ее вязким, беспроглядным отчаянием, всепоглощающей удушающей болью. Она забралась в каждый уголок ее тела и разрывала ее на части, и Лето сходила с ума.
Перед глазами вдруг возникло лицо матери. Она устало смотрела на дочь:
- Зачем же ты сбежала, глупая? Столько дел теперь наворотила... - ее полный укора голос, усиленный, казалось, десятикратно, пронзил голову Лето подобно раскаленному пруту.
Она не услышала собственного крика, только почувствовала, как он дерет ей горло и выворачивает наизнанку. Мать она тоже не слышала, только видела. Но это была и не мать уже, а Солев. Лицо ее было искажено гневом. Она махала руками и что-то говорила, может даже кричала, но ни единого звука не доносилось до Лето. Новая вспышка боли резанула по глазам, и гневное лицо провидицы пропало из вида.
"Это все червь," - пришла откуда не пойми странная мысль. И в тот же миг она увидела, как гигантский белесый червь обворачивает вокруг нее свое скользкое тело и сжимает. Сжимает так сильно, что ломаются кости. А когда они превращаются в кашу, червь заглатывает безвольные конечности своим беззубым ртом. Его бока взбухают и бугрятся, и под его белесой кожей проступают багровые пятна... Еще немного, и он поглотит ее всю. И тогда она умрет.
Лето всем сердцем пожелала, чтобы так и было. Сил терпеть уже не осталось.
Внезапно едва уловимый запах дождя окутал ее легким покрывалом. Он заполнил ее разум, на мгновение вытесняя боль, и девушка захрипела, силясь сделать еще один глоток воздуха. Что-то прохладное коснулось ее лица.
- Давай же! - вспыхнуло яростное в голове. - Вернись ко мне! Живи!..
И опять все изменилось в мгновение ока. Червь разинул пасть в беззвучном протесте, зашевелился, нехотя разматывая свои омерзительные кольца. Смятые легкие наполнились свежим воздухом, от которого будто даже стало светлей. Лето пошевелилась и... проснулась.
Она лежала на кровати в незнакомой комнате. В воздухе витал запах лекарственных отваров и - едва уловимый, - ржавчины. Последний тягучим металлическим привкусом наполнял ее рот. Лето попыталась сглотнуть, но сделала только хуже: в горле зацарапало, будто бы невидимая корка пошла трещинами, и привкус ржавчины стал отчетливее. Несколько мгновений Лето пыталась понять, что это с ней, но мысли плавали в молочном тумане и никак не хотели приводиться в порядок. Глубоко вздохнув, она повернула голову в сторону.
На кресле рядом с кроватью, откинувшись на его высокую спинку, спала Талинда. Лицо ее казалось невероятно усталым; у самых корней волос темным росчерком алел небольшой шрам. Между нахмуренными бровями залегла глубокая морщинка, а в уголках губ затаилась тревога.
- Т-та... - Лето хотела было позвать сестру, но из горла вырвался только едва слышный хрип.
Но и этого хватило. Талинда дернулась, тут же распахнула глаза и вскинула голову. Увидев, что Лето смотрит на нее, она вдруг скривилась и, издав сдавленный всхлип, бросилась к сестре.
- Ялга! Ялга!!! Лето очнулась!
Миг - и вторая сестра ворвалась в комнату подобно маленькому урагану. На долю секунды она застыла у кровати, во все глаза глядя на младшую сестру, а потом вдруг зарыдала в голос и повалилась рядом.
- Дура! - закричала она сквозь душившие ее слезы, сжимая Лето в объятьях так, что у той трещали кости. - Не делай так больше!
* * *
Оказалось, что в беспамятстве она пробыла без малого три дня. А все из-за яда, которым были пропитаны стрелы тильслутов. Одна такая царапнула Лето, и этой небольшой царапины оказалось достаточно, чтобы яд чуть не убил ее. Как напряженно заметила Талинда, рыжая кобыла, в которую эта стрела угодила, сдохла тогда в течении нескольких минут.
- У Илювейти нашлось противоядие, - делилась мрачными воспоминаниями Талинда. - Но ты... тебе будто только хуже стало. Кровь потекла из носа, из ушей, изо рта... у тебя даже слезы кровавые были.
Лето содрогнулась, вспоминая запах ржавчины, витавший в комнате, когда она проснулась. Сейчас комнату проветрили, да и ее саму вымыли, но металлический привкус все еще чувствовался на языке.
- Целители только удивленно переглядывались и руками разводили. Не знаем, мол, что с вашей сестрой, почему противоядие не помогает. Великие Источники!.. мы ведь уже и не думали, что... Надеялись на главного целителя, а он лишь извинился, сказал, что ничем не может помочь. А ты... ты сначала все неспокойная была, металась, кричала, кровью заливалась, а потом... потом вдруг затихла и стала неподвижная, как статуя! И серая вся, словно и правда из камня сделана...
Вспомнив, что она увидела в зеркале после принятия ванны, Лето ни на миг не засомневалась в словах сестры. Кожа ее была сероватой и такой прозрачной, что были видны все хитросплетения тонких вен. Лицо осунулось и словно усохло. Остались только нос, резко выделяющиеся скулы и глаза, которые казались совсем бесцветными из-за безобразных темных кругов под ними. В общем, даже проснувшаяся, она больше походила на мертвеца, чем на живого человека. Наверняка и сейчас, по прошествии нескольких часов, ее облик не изменился.
Хотя стоило ли сокрушаться из-за этого? Ведь она никогда не была красавицей. Только осознание этого совсем не радовало, особенно когда Лето вспоминала хозяина дома, гостеприимно приютившего их с сестрами.
Он пришел почти что сразу же после ее пробуждения. Его появление немного привело в себя Талинду и Ялгу; во всяком случае, рыдать они перестали, и теперь сидели по сторонам от сестры, утирали слезы и улыбались. А Лето во все глаза смотрела на незнакомца в простом сине-зеленом одеянии. Всё в нем, начиная от аристократически утонченного лица и кончая высокой и подтянутой фигурой, было совершенным, и Лето отстраненно подумала, что он, наверное, самый красивый мужчина из всех, кого ей доводилось видеть.
- С возвращением в мир живых, Лето Ба, - произнес он, медленно подходя ближе. - А мы уже и не надеялись, что вы вернетесь к нам.
Он говорил на всеобщем языке, но со странным акцентом, отчего его речь звучала непривычно и чужеродно. Лето внезапно осознала, что это первый Илювейти, которого она видит. Те воины в лесу не в счет - их она совершенно не помнила.
- Я Дашен Тиодуэн, главный целитель и хозяин этого дома, - мужчина плавно повел рукой, словно показывая комнату, в которой они находились.
Главный целитель? Вот как. А она ожидала увидеть господина в почтенном возрасте, седоволосого и длиннобородого. А он, напротив, оказался довольно молодым. Намного старше ее или Талинды, конечно, но не старше отца точно.
- Как вы себя чувствуете?
Лето пробормотала что-то вроде "хорошо", но Илювейти это, по всей видимости, не удовлетворило. Подойдя к ней, он взял ее руку и, легонько сжав ее обеими ладонями, к чему-то внимательно прислушался. А Лето внезапно осознала, что на нем мягкие перчатки светло-коричневого цвета. Он что, боится запачкаться? Или ему противно к ней прикасаться?
- Кроме сильного истощения организма, я больше ничего не чувствую, - пробормотал он, осторожно опуская ее руку обратно на покрывало. - Удивительно - ни следа яда, убивавшего вас все это время... Как и ни следа противоядия.
Под его пристальным взглядом ей вдруг сделалось нехорошо. Она с трудом сглотнула.
- Это плохо? - настороженно спросила Ялга.
- Это удивительно, - повторил главный целитель. - Никогда не думал, что у альвинов есть способность противостоять сильным ядам... Это интригует.
- У... кого? - слова царапали Лето горло.
- Неважно, - Илювейти дернул головой, будто бы прогоняя какую-то мысль. - Оставим это на потом. А вы пока отдыхайте. Вам нужно набираться сил.
Лето кивнула, не зная, что еще сказать. Мужчина мягко улыбнулся и чуть склонил голову в знак почтения, после чего вышел из комнаты, оставив девушку в полной растерянности.
- ... чуть с ума не сошли, - надтреснутый голос Талинды вырвал ее из воспоминаний. - Я думала, не переживу. Думала, умру вместе с тобой. Потерять и тебя тоже...
Она замолкла, и у Лето внезапно охватило нехорошее предчувствие.
- Тоже? - выдохнула она еле слышно, чувствуя, как все внутри сжимается.
Талинда, всхлипнув, подняла на нее взгляд.
- Лето, - губы ее дрожали. -Хемдель погиб.
Что-то замерло в груди Лето, а в следующее мгновение обрушилось тысячами осколков в бездонную пропасть. Дышать стало нечем. На мгновение ей показалось, что она снова оказалась в том кошмарном сне, где ее душил и пожирал мерзкий червь.
- Нет, - выдавила она, нечеловеческим усилием заставляя язык шевелиться. - Нет.
Она не могла в это поверить. Не могла. Умом понимала, что сестре незачем ей врать. Особенно о таких страшных вещах. Но все равно не могла принять то, что она сказала.
Еще некоторое время Лето глотала воздух, как выброшенная на берег рыба. А потом осознание всего ужаса и необратимости случившегося хлынуло на нее жгучей тьмой. Она жгла ее легкие, жгла горло, жгла виски и глаза.
Это ее вина, что Хемдель погиб.
Она виновата во всем. Если бы не она, Миред с Хемделем никогда бы не отправились в это хмарево путешествие. Если бы не Лето, им бы никогда не пришлось столкнуться с этими ужасными тильслутами.
Если бы не Лето, Хемдель был бы жив.
* * *
Талинда давно заснула, устроившись рядом с ней на кровати и заключив в объятия. Лето была благодарна ей за то, что не оставила ее и пыталась утешить, смягчить ее горе, но чувство вины подавить сестра была не в силах. Горькие мысли все равно продолжали блуждать в голове Лето, не давая ускользнуть в спасительное забытье.
Прозрачная занавеска на окне бесшумно колебалась от легкого ночного ветерка. В ее мягких изгибах Лето чудились странные фигуры и лица. Одно даже напомнило ей Хемделя, и она зажмурилась, чувствуя, как все болезненно сжимается внутри, а в горле снова встает удушающий комок.
Но тут ночную тишину нарушил какой-то неясный звук, словно камень чиркнул о камень, и Лето распахнула глаза. В темном углу комнаты, там, куда не добирался мягкий свет луны, вспыхнул маленький огонек и осветил лицо мужчины. В воздухе слабо запахло табачным дымом.
Хемдель.
- Я не хотела, чтобы ты погибал, - сдавленно прошептала Лето, глядя на него во все глаза и отчаянно желая, чтоб энниец не был всего лишь плодом ее воображения.
Тот весьма правдоподобно хмыкнул и пожал плечами. Потом вынул изо рта раскуренную трубку и, почесав ею кончик носа, задумчиво сказал:
- Я тоже не хотеть смерть. Но смерть в защиту хороший и красивый девушка - это хороший смерть.
Лето думала, что после того, как она проплакала несколько часов подряд, слез у нее больше не останется, но ошиблась. Жгучие и горькие, они просочились из-под опущенных ресниц и покатились вниз по лицу.
- Прости, - тоненько всхлипнула она. - Хемдель, мне так жаль! Прости меня!
- Это не твой вина, Лето, - возразил наемник. - Мне не за что простить тебя.
- Нет! Если бы не я... Пожалуйста!..
Хемдель покачал головой, мягко улыбаясь.
- Глупый, глупый Лето. Хороший, но глупый, - он вздохнул и затушил трубку, оставляя девушку в полной темноте.
* * *
Утром Лето отказалась завтракать, пусть сестры и соблазняли ее свежеиспеченными лепешками с земляничным вареньем. Есть совершенно не хотелось.
Хотелось заснуть и проснуться в теткином доме в Серце. А еще лучше - в своей комнате в Бризе, и чтобы ничего из этого никогда не случалось.
Напряженную тишину в комнате нарушила Ялга:
- Миред едет в Энн.
Лето оторвалась от созерцания дерева за окном и повернула голову в сторону сестры. Ялга тяжело вздохнула.
- Он хочет найти семью Хемдлея, - угрюмо ответила она на невысказанный вопрос. - У него вроде как осталась жена... с сыном. Им надо сказать.
Это было сродни удару под дых. Вот так по ее вине жена осталась без мужа, а ребенок без отца.
Что же она за чудовище такое?! О, она точно знает! Она - отмеченная Снежной Госпожой, проклятое существо, которое навлекает беду на всех вокруг себя. Которое вредит, приносит горе и несчастье, и убивает.
Да-да, убивает.
- Убила, - прошептала она едва слышно, словно пробуя слово на вкус. А потом добавила уже громче: - Я его убила.
А в следующее мгновение расхохоталась - дико, неестественно, горько, с надрывом. Хохотала и хохотала, заливаясь слезами, задыхаясь и не реагируя на попытки сестер остановить ее. Внезапно перед глазами мелькнули сине-зеленые одежды, и этот странный мужчина-Илювейти, этот Дашен Тиодуэн, сжал ее подбородок, вынуждая открыть рот, в который немедленно влил какой-то прозрачной жидкости. Лето закашлялась, когда горькие капли стекли в горло, судорожно задергалась, заметалась, но ее держали крепко, не позволяя перевернуться и выплюнуть эту гадость.
А потом все закончилось. Тело вдруг расслабилось, голову заволокло туманом, и не осталось ничего, только горечь лекарства на языке. Но Лето она не волновала. С этой горечью она могла справиться. А как справиться с той, что затаилась где-то глубоко в ее душе, она не знала.
Словно во сне она наблюдала, как главный целитель выпроваживает из комнаты ее перепуганных сестер. Сам он знакомым жестом накрыл ее ладонь, помолчал, прислушиваясь, и через несколько мгновений отпустил, качая головой. Открыл было рот, будто бы собираясь что-то сказать, но потом передумал и молча ушел, тихо прикрыв за собой дверь.
И Лето осталась одна считать секунды в потянувшихся часах. Иногда она впадала в дрему, и тогда время шло быстрее; иногда она просто лежала, бездумно разглядывая маленькие трещинки на потолке, и тогда минуты ползли со скоростью улитки. Часто заглядывала то Талинда, то Ялга, то обе сразу; один раз она даже заметила молоденькую служанку, сменившую цветы в вазе на маленьком круглом столике у окна. В обед ее покормили супом из зайчатины и ягодным пирогом, и она съела все, что ей предлагали, но не почувствовала никакого вкуса.
Ближе к вечеру действие успокоительных капель, что дал ей целитель Илювейти, стало постепенно исчезать, и чувства Лето, замороженные лекарством, стали снова оживать. Но от этого не стало легче; наоборот, девушка вдруг поняла, что страшится того момента, когда к ней придет Миред.
Если придет. Не каждому хочется видеть убийцу своего друга и напарника.
Но Миред все же пришел. К тому времени стены в комнате Лето успели окраситься в закатные кроваво-красные цвета, и девушке казалось, будто она находится в какой-то комнате пыток.
- Ну здравствуй, Лето, - сказал северянин, останавливаясь в изножье кровати.
Она напряглась, ожидая, что он будет холоден с ней, окатит ее ненавистью и презрением, потому что из-за нее погиб его друг. Но Миред только тепло ей улыбнулся. Он выглядел усталым, но не злым, и смотрел на нее вполне дружелюбно и даже ласково.
- Я рад, что ты пришла в себя, - продолжил он. - Не хотел уезжать, не поговорив с тобой. А поговорить нам надо. Сейчас нам всем тяжело, все мы переживаем смерть Хемделя, но ты... ты взвалила на себя лишний груз.
- Миред, я... - хрипло начала она, но наемник жестом заставил ее замолчать.
Обойдя кровать, он сел на краешек и прямо посмотрел на нее.
- Я знаю, что ты чувствуешь, Лето. Ты думаешь, что ты виновата в его смерти, но это не так. Нет, дай мне договорить! Я не очень силен в словах, но попытаюсь донести до тебя мысль... - он вздохнул и потер бровь. - Послушай, я знаю, как это. Хемдель не первый товарищ, которого я теряю. Это больно, да, но... Я в наемниках уже пять лет и, поверь, повидал достаточно. Поначалу я тоже винил себя в каждой смерти. Мне казалось, что поступи я иначе, будь я чуть осторожней, или проворней, или умней, или еще что-то, я бы смог помочь, смог уберечь. Но дело в том, Лето, - и я это понял довольно скоро, - что, когда ты идешь в наемники, ты знаешь, что ставишь на кон очень многое, и в первую очередь - свою жизнь. Мы все постоянно рискуем, играем со смертью, кто-то меньше, кто-то больше, но в этом заключается наша работа. Хемдель знал это, и также он знал, что путь до Златолесья весьма опасен. Да он и пошел-то с нами, потому что не мог отпустить трех беззащитных девушек одних в такое путешествие! Ты же его не заставляла. Не заставляла ведь? Нет, это был полностью его выбор. Он также мог остаться в Серце, наняться в городскую стражу и погибнуть от руки какого-нибудь фендолийца. Стала бы ты тогда винить себя за то, что не взяла его с собой в путешествие? Нет.
- Но...
- Лето. - Миред накрыл ее ладонь своей. - Ты не виновата.
Губы задрожали, но она сделала над собой усилие и не расплакалась. На душе как будто бы стало легче. Будто расслабился чуть-чуть тот железный обруч, что сковал ее грудь и не давал нормально вздохнуть с тех самых пор, как она узнала правду. Вряд-ли она когда-нибудь перестанет винить себя, но сейчас, от слов Миреда, стало чуточку легче.
Наверное, она все же выглядела очень жалко, потому что северянин вдруг потянул ее и прижал к себе. От неожиданности Лето даже перестала дышать и замерла. Миред же, казалось, не обратил внимания на то, что она превратилась в статую, и легонько гладил ее по голове.
- Глупышка, - приговаривал он, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. - Ты такая глупышка.
От него пахло дымом костров, конским потом, и еще хвоей - едва уловимо. Лето почему-то невероятно смутилась и вывернулась из его рук, скрывая свое пылающее лицо за длинными волосами. Но алариец не отпустил ее далеко: продолжая удерживать ее на расстоянии вытянутой руки, он наклонился, заглядывая ей в глаза.
- Ты поняла, Лето? Не вини себя, - он дождался, пока она не кивнула, и только тогда отпустил ее. - Вот и хорошо. Ну, это все, что я хотел сказать. Ялга, наверное, уже сказала, что я уезжаю. Прости, что не останусь с вами...
- Нет-нет! - перебила его Лето. - Это... ничего страшного. Все хорошо... то есть, ну... Я понимаю, что тебе надо... И ведь мы договаривались, что ты только доведешь нас до Илювейти, и ты это сделал... так что...
- Если бы не то, что случилось, я бы не отпустил вас, - тихо, но твердо сказал Миред. - Слишком много опасностей поджидает трех молодых девушек в дороге. Но мне правда надо в Энн. Хара, жена Хемделя, должна знать. Чтоб не ждать зря...
Впервые за весь разговор голос наемника дрогнул. Все внутри Лето сжалось от тоски, прозвучавшей в его голосе.
- Знаешь, ему повезло, - после короткой паузы глухо произнес он. - Не каждая пойдет замуж за наемника. Ведь мы постоянно в походах, ищем работу и рискуем жизнью. Не годимся мы для семейной жизни, Лето, не годимся! И это еще одна вещь, которой мы жертвуем, избирая путь наемника. Но Хемдель... ему посчастливилось найти ту, что согласилась быть с ним и ждать его из походов. После каждого дела он неизменно возвращался к ней, и... пару раз мне довелось погостить у них. И знаешь, Лето, мне не хотелось уходить - так у них уютно, спокойно. Не представляю, каких сил это стоило Хемделю - снова и снова оставлять за собой дом, любимую женщину и сына... Но он знал, что его ждут, всегда ждут обратно, и это придавало ему сил.
Он протер глаза и грустно улыбнулся.
- Славная она женщина, Хара.
- Знаешь, - проговорила Лето, глотая слезы, - мне кажется, Ялга тоже будет ждать тебя.
Северянин слабо усмехнулся.
- Она меня на дух не переносит и через раз посылает к хмаревой тетке.
- Она всех туда посылает, даже нас с Талиндой. Но это не значит, что... что ей все равно.
Миред кинул на нее странный взгляд, и Лето так и не разобрала, чего в нем было больше - надежды, недоверия, радости или страха. Но алариец тут же отвел глаза и рассеянно пожал плечами. Затем коротко вздохнул и отошел к двери.