Аннотация: Берегите слезы ваших детей, дабы они могли проливать их на вашей могиле. (Пифагор)
Часть первая: Шепот
Поздние летние сумерки медленно просачивались в зазоры между штор. Темнота растекалась по маленькой комнатке, пока не затопила ее до потолка. Словно земные звездочки, вдоль сельской улицы загорались редкие квадратики чужих окон, отражаясь в больших карих глазах маленькой Саши, наблюдавших за улицей из-под темно-русых прядей, спадающих на круглое белое лицо. Одни огоньки были яркими, почти белыми, а другие - тускло-желтыми. Третьи же мерцали разными цветами. Уединившись в той самой комнатке и отодвинув край занавески, девочка исподтишка подглядывала за ночью, вслушиваясь в ее голоса. Через открытую форточку доносились то шелест кустов и деревьев, то цоканье летучих мышей, то трели июльских сверчков, то лай соседских собак, то крики сов, то гул и грохот чьей-то старой машины, то голоса возвращавшихся с работы людей, которые постепенно стихали, сменяясь смехом нетрезвых мужиков и криками их жен. Иногда темные силуэты проходили мимо окна, шумно шлепая или шаркая по дороге. Но рано или поздно ночь почти замолкала и улицы опустошались. Саша заметила, как посветлели стены домов с одной стороны, и подбежала к другому окну. Над горизонтом взошла большая и яркая луна, такая круглая, словно ее начертили циркулем. Когда-то в детстве мама Саши говорила, что небесный кот играет с лунным клубком, пока не закатит его под землю. Мама, когда она была еще хорошей и ласковой.
Из соседней комнаты доносились звуки телевизора и какое-то копошение, но Саша этого не замечала. Душой она вся была на улице, на луне, вдали от этого проклятого дома. Но внезапно девочка услышала звонок велосипеда, потом еще один, а затем - знакомые веселые голоса, так похожие на двух ее подруг. Перебегая от окна к окну, Саша попыталась разглядеть, они ли это. Но голоса быстро пронеслись мимо и растворились, оставив девочку в замешательстве. "Это Инна и Света? Почему они катаются так поздно? И без меня..." - подумала Саша.
Вскоре по полу раздались шаги, и полоску света под дверью искромсала тень от ног. Дверь со скрипом открылась, и перед Сашей показался сутулый и взъерошенный силуэт ее матери.
- Чего ты тут закрылась? - грубо спросила мать.
- Просто сижу... - робко ответила Саша, насторожившись в ожидании очередного нагоняя из-за ничего.
- Пойдем, телек вместе посмотрим, - внезапно смягчилась мать, заставив Сашу с облегчением выдохнуть.
Щурясь от мигающего экрана, девочка лениво вытолкнула себя из комнаты и уселась в ближайшее кресло, поджав ноги. Мать улеглась на диван, подобрав полы халата, и взяла с подоконника начатую бутылку. Услышав булькающий звук, за которым тянулся горьковатый запах пива, Саша прижала нос к коленям.
- Мам, а ты бы пустила меня сейчас гулять? - поинтересовалась Саша.
- Ты время видела? - ухмыльнулась мать.
- Я просто спросила. Я слышала моих подруг, они катаются на великах. Значит, им разрешили...
- Аха, и потом отвечать за вас, шалав мелких! - рявкнула мать, не дав Саше договорить, - Кататься она надумала!
Девочка опустила голову и глубоко вздохнула, жалея о своей мимолетной попытке поговорить с мамой. По телевизору шел какой-то мыльный сериал, абсолютно неинтересный и непонятный маленькой девочке. Как вдруг в звуки эфира вмешался странный голос: глубокий и низкий, жуткий, нечеловеческий. Голос этот походил одновременно на шепот и рык, и доносился он из-за окна, у которого лежала мать Саши. Говорил он очень быстро и на непонятном языке, похожем на латынь. По телу Саши пробежала холодная россыпь испуга, и, надавив изнутри на глаза, страх просочился слезой.
- М-мам, - залепетала девочка, - ты слышишь? За окном!
Мать нашла пульт в складках халата и приглушила звук.
- Ничего там нету, - сказала женщина, - Может, какие-то дебилы шастают. Вроде твоих подружек.
А голос так и продолжал бормотать что-то потустороннее и леденящее, словно проклятие.
- Нет, - настаивала Саша, - Он как будто шепчет, только очень громко и хрипло, разве ты не слышишь? Как демон. Мне страшно, мам...
- Тьфу! Насмотрится всякой херни, а потом орет по ночам! - высказалась мать, заново повышая звук телевизора.
А голос так и не замолкал, и от недоверия мамы страх Саши только усиливался, от чего девочка совсем расплакалась.
- Так! Ты мне дашь сериал посмотреть?! - закричала мать, услышав всхлипывания, - Демоны у нее. Тебе твои шлюхи подружки насыпали чего? Галюны?
Растерянная то ли от испуга, то ли от обиды, девочка ничего не отвечала и продолжала плакать, пока в коридоре не послышались шаги.
- Иди, отца встречай, демонша сраная! - скомандовала мать.
"Он мне не отец" - мысленно возразила Саша. Но все же послушалась, встала с кресла, и, утирая ладошками слезы и шмыгая носом, последовала к двери на кухню.
Шелестя пакетом с рабочим барахлом и щурясь от яркого комнатного света посреди ночи, в кухню вошел отчим Саши, Евгений. Высокий и худощавый, он все время пригибался, чтобы войти в дверь стандартного сельского дома. Выглядел мужчина на "чуть за тридцать", то есть, на свой возраст, из-за чего выпивающая супруга, мать Саши, будучи на десяток лет старше Евгения, рядом с ним смотрелась настоящей старухой.
- Ты же обычно ночуешь там? - сказала девочка, забирая из его рук пакет, в коем побрякивала грязная посуда из-под еды, которую он брал на смену, и шуршали какие-то тряпки.
- Вот, сегодня решил поспать дома, - ответил тот, - А что?
Саша помотала головой, опустив глаза и уворачиваясь от его пристального черноглазого взгляда исподлобья. Он всегда так смотрел, точно мысленно сверля дыру в ее лице и теле, что Саша находила отвратительной привычкой. Из-за бледной кожи и темных волос его нередко принимали за настоящего отца Саши, и девочке это не нравилось.
- Ты что, плакала? - все-таки заметил отчим, в тот момент, когда в кухню, пошатываясь, вошла мать.
- Голоса она слышит, шизанутая, - насмешливо выдала мать, и услышав это, девочка стиснула зубы, чтобы снова не расплакаться.
- Ниче, завтра вылечу ее так, что мало не покажется, - добавила та.
- Еще раз тронешь ребенка, я сам тебя вылечу, - суровым тоном высказал отчим, заслоняя собой Сашу.
Женщина язвительно прищурилась, вглядываясь в него.
- Господи, да от тебя же опять воняет! Сколько можно бухать, Лен? Сколько можно?
- Ребенка? - уточнила его супруга, пропуская последние фразы мимо ушей, - Эта кобыла уже с меня ростом. Гляди, еще глаз на нее положишь...
Презрительно оглядев то дочь, то мужа, Елена удалилась из кухни, вернувшись к просмотру телевизора.
Новый день для Саши начался с недосыпа и прокручивания в голове кошмаров. Глаза девочки были красными и отекшими от вчерашних слез. На улице, за окном ее комнаты, мать о чем-то говорила с соседкой. Судя по тону, обсуждали они что-то из ряда вон выходящее. Саша скинула с себя одеяло, оставшись только в коротенькой ночной рубашке с рюшами, но не успела она встать с кровати, как дверь открылась, и в комнату вошел Евгений.
Девочка вздрогнула от испуга и быстро надернула на себя одеяло.
- Стучать не учили? - пробурчала Саша, пряча лицо от его вечно сверлящих глаз.
Отчим промолчал несколько секунд, медленно выдыхая, после чего, наконец, выдал:
- Сегодня утром двух твоих одноклассниц нашли мертвыми у моста.
Саша побледнела, сливаясь с выцветшими обоями позади кровати, задрожала, ее глаза округлились и замерли.
- Они катались на велосипедах ночью. Их кто-то убил, - продолжил отчим.
Девочка сжалась в комок. Из-под прямых волос, накрывших ее лицо, послышались всхлипывания.
- Это были твои лучшие подруги?
Саша кивнула, продолжая плакать. Мужчина снова тяжело вздохнул, вкрадчивыми шагами подошел к кровати и осторожно присел на край.
- Да, поплачь, - тихо произнес он, - легче станет.
Евгений попытался ненавязчиво погладить Сашу по голове, но она дернулась, спугнув его жест. Мужчина медленно убрал руку, нервно сжимая ее в кулак, но девочка продолжала плакать, согнувшись.
- Мы еще поговорим, - сказал он так же тихо, и поспешил удалиться из комнаты.
Прошло три дня. Поселок с утра до ночи гудел этим ужасным происшествием, новость о котором уже облетела все ближайшие окрестности. На похороны Сашу не пустили, но слухи донесли ей, что девочек хоронили в закрытых гробах, настолько они были изувечены. Словно какой-то неведомый зверь расправился с ними своими огромными когтями и зубами. Но, никаких звериных следов и близко не нашли. А если это совершил человек, или группа людей, мотивы были не ясны. Подозреваемых тоже не было - в момент, когда это случилось, все местные были дома. А чужаков никто не видел.
"Или не все?" Саша сидела на скамейке, отдыхая от управки по двору. Одетая в легкое цветастое платье, она смотрелась как фарфоровая кукла из-за своей почти не загорающей кожи. Только розовые тени от слез подкрашивали ее глаза и маленький носик.
"Почему он пришел домой? И если... То как он успел..." - мысли в голове девочки путались друг с другом как липкие паутинки. Она привыкла видеть в отчиме монстра и мысленно винить его во всем наихудшем в своей жизни. И именно его она винила в алкоголизме матери. Как бы ласково он с ней ни говорил, как бы ни защищал, какие бы гостинцы и подарки ни преподносил - Саша знала наперед, что никогда его не полюбит.
Часть вторая: Голос
Миновало полгода. Зима замела и остудила горечь тех кошмарных дней, но не смогла заморозить Сашиных кошмарных снов. В них девочку то и дело преследовали мертвые подруги, такие, какими она представляла их тела и лица по рассказам. Они звали ее, говорили, что были бы живы, будь она с ними в ту роковую ночь. Они прикасались к ней холодными руками, измазывая кровью и гнилью. Каждый раз, вздрагивая, Саша просыпалась с одышкой и в холодном поту. В школе дела шли плохо, учеба скатилась до троек. И матери Саши в последнее время не было до нее дела. Хотя иногда она все-таки умудрялась наорать на дочь или пнуть ее за какую-нибудь мелочь, пока непрошеный заступник Евгений не видит. Но однажды Елену словно подменили: причесанная и нарядная, она встала ранним воскресным утром, чтобы испечь ароматные оладьи. Вкусный запах бальзамом успокоил чувства проснувшейся после кошмаров Саши. Девочка встала и оделась, чтобы посмотреть, кто же такой щедрый на гостинцы пожаловал к ним в гости в такую рань. И каково же было ее удивление, когда она застала на кухне мать.
- О, Сашенька, - улыбнулась мама, - Садись, уже готово. Со сметанкой будешь, или с вареньем?
- Сметанкой, - робко и с недоумением ответила девочка.
Целый месяц Елена держалась образцовой мамой и женой, из-за чего Саша снова стала верить в чудеса. Никакой выпивки, никаких скандалов. Только отчим по-прежнему был чем-то недоволен, будто не замечал перемен, либо не доверял своей супруге. Саша все еще избегала находиться с ним наедине, потому не могла точно знать, что же ему не нравится теперь, когда все почти идеально. В школе Саша не была одинока, тем более, в последнее время мама стала разрешать ей погулять и сходить в гости к подругам. Но чаще всего девочка навещала Инну и Свету на кладбище. Она приносила цветы, сорванные по дороге с садов и клумб, подолгу говорила, воображая, что ее слышат и отвечают ей. Просила перестать пугать во снах. Иногда Саша пересекалась у могил с родителями девочек. Почти каждый раз такие встречи заканчивались причитаниями и плачем в обнимку. Иногда - молчанием.
Засидевшись морозным вечером на кладбище, Саша подобрала из сугроба свою школьную сумку и лениво направилась к воротам по вытоптанной на снегу тропинке. Зимой темнело рано, но снег подсвечивал улицы, отражая раннюю луну. В дутой черной куртке девочка темным человечком побрела по улице, скрипя сапожками по сугробам.
Придя домой, Саша боязливо осмотрелась. Она по-прежнему боялась разозлить мать и все испортить. Но во дворе Сашу никто не встретил, и она осторожно прикрыла калитку. В доме горел свет. Войдя, девочка ощутила поток теплого воздуха и принялась раздеваться.
- Мам... - ненавязчиво позвала она, на цыпочках натягивая куртку на вешалку в прихожей.
Но никто не отозвался. Саша прошла в комнату, где как обычно работал телевизор. Девочка подбежала к батарее у занавешенного окна, чтобы погреть руки. А за окном заскрипел снег от шагов, и послышался мамин голос.
"Сейчас зайдет, а я уже дома" - с облегчением подумала Саша. Но это облегчение молниеносно сменилось волной ужаса и оцепенения, как только родной и привычный голос заменил тот самый, потусторонний и леденящий, который Саша надеялась больше никогда не услышать. Но на этот раз девочка знала - дьявол нашептывает беду. Немного придя в себя, она бросилась к двери и столкнулась с Евгением.
- Где мама? Что с ней? - закричала Саша в истерике.
Округлив от неожиданности глаза, отчим схватил девочку за плечи, пытаясь успокоить, но та в конвульсиях вырвалась и побежала на улицу.
Растерянный Евгений услышал хлопок внешней двери и быстрые шаги. А спустя несколько мгновений - душераздирающий и отчаянный крик Саши, заставивший его выбежать следом.
Евгений нашел девочку за домом. Она стояла на коленях в сугробе, растрепанная, в носках и футболке, словно не чувствуя холода, и плакала навзрыд, источая своим шумным дыханием густое облачко пара. А перед ней лежало то, что когда-то было Еленой, истерзанное, порванное в клочья тело, смешанное с лохмотьями одежды и волос, на кровавой луже, расплавившей снег. Запах этой крови стеной стоял в замороженном воздухе.
- Бог мой... - ослабевшим от увиденного голосом произнес Евгений, и, оглядываясь, подошел к девочке.
- Саша, - он закрыл одной рукой ее глаза, а второй поддел за плечо, - пойдем в дом.
Обмякшая и дрожащая, девочка медленно встала, не переставая прерывисто плакать. Евгений подхватил ее на руки и понес домой, прижимая к себе и не давая смотреть в сторону трупа.
Приезжал участковый. Следы на снегу были только Сашины, Евгения и самой Елены. Никаких лишних ног, лап, колес или чего-то еще. Тело, как позже было озвучено экспертами, выглядело так же, как и тела двух девочек, погибших полгода назад. Евгений, которого едва начали подозревать, так как по словам Саши он оба раза приходил домой сразу после происшествия, легко оправдался полным отсутствием против себя улик. Версия об убийстве сама по себе стала казаться неверной, что делало эти смерти еще более загадочными и жуткими. Все дни расследований и подготовки к похоронам у Саши чесался язык сказать кому-нибудь о голосе, который она слышала под окном. Но девочка боялась, что ее примут за сумасшедшую. Насмотревшаяся и натерпевшаяся, в последнее время она и сама сомневалась в своем здравомыслии.
На похоронах Елены было тихо и пасмурно, мелкий снежок изредка сыпался на головы тех немногих, кто явился проститься с ней в последний раз.
- Только пить бросила, человеком стала, и на тебе... - причитала громкоголосая соседка, утирающая красное лицо носовым платком.
Саша не плакала, словно слез внутри уже не оставалось. Девочка стояла с каменным лицом у могилы, зияющей чернью на фоне снега, провожая взглядом уходящий в глубину гроб. И только когда его начали забрасывать лопатами, она невольно зажмурила глаза, и горячая слезинка согрела ее подрумяненное морозом личико. Рядом, сурово надвинув брови, стоял Евгений.
Когда все закончилось и люди стали расходиться, к ним подошла полноватая женщина в меховом полушубке. Это была двоюродная сестра Елены, Саша называла ее тетей Аней. Виделись они нечасто, поскольку родственница жила в городе и приезжала только по особым случаям. А с тех пор, как ее менее удачливая кузина спустилась на пару ступеней социальной лестницы, пропала надолго. Лишь это кошмарное событие не оставило ее равнодушной и заставило явиться.
- Сашенька, девочка моя, - проплаканным тонким голосом залепетала тетя Аня, - Бедная... Надо ж такому случиться! Иди ко мне!
Ничего не говоря, Саша нырнула в теплые меховые объятия женщины, пахнущей сладкими духами. И, дождавшись, когда Евгений отвлечется, подняла свои большие черные глаза и настороженно произнесла:
- Теть Ань, забери меня!
- Саааша... - растерялась и завертелась та, округлыми глазами глядя сверху вниз на девочку, - Но как я... Я не могу, моя хорошая...
- Почему? - не отрывая глаз от тети, спросила Саша.
- А как же мои сыночки? А мой муж? Как я их потесню, они же родные... Да и ты уже большая, мало ли что...
- Ненадолго, Теть Ань, - настаивала девочка, - мне скоро тринадцать, а еще через год паспорт получу, работать буду. Пожалуйста...
Тетя Аня отпрянула от Саши и окончательно ответила:
- Нет, родная, я не могу, прости. У тебя есть папа Женя, он о тебе позаботится...
- Он мне не папа! - едва не плача, возразила Саша, - Я не хочу с ним быть!
Тетя Аня пожала плечами и поспешила потеряться среди людей, делая вид, что у нее появились внезапные дела. Саша с презрением и обидой посмотрела ей вслед. Евгений вернулся к девочке и приобнял ее, говоря:
- Ничего не бойся, милая, слышишь? Я с тобой, я тебя не брошу.
"Это и пугает" - мысленно ответила Саша. Но как всегда, промолчала, угрюмо глядя вдаль. Немного постояв и подумав, они пошли домой. Домой, где мама уже не ждет...
Часть третья: Крик
Саша осталась с отчимом, ведь у нее все равно не было выбора. На просьбы девочки переехать в город он отвечал тем, что ей не стоит менять обстановку, и что мол, когда она вырастет, будет делать что хочет и жить где хочет.
- Она ведь все равно была не лучшей мамой, - говорил он, целуя Сашу в затылок и проскальзывая руками под лямки на ее платье.
Сдавливая слезы и тугим комком проглатывая свое отвращение, она каждый раз примирялась и терпела, позволяя своему ненавистному любую прихоть. Ведь тем единственным, что заставляло сердце девочки биться и жить дальше, была надежда дождаться своего часа и выбраться из этого кошмара.
Наступило новое лето, и дурные воспоминания, перемешанные с хорошими, переполняли мысли Саши. Вечерами она выкатывала со двора свой старый скрипучий велосипед, не притрагиваясь к пылящемуся в гараже новому и дорогому, подаренному Евгением на ее тринадцатый день рождения. Девочка каталась по пустой ночной трассе, иногда увиливая от редких ослепительно сияющих машин. Саша облюбовала заброшенный особняк на краю поселка. Иногда он был занят компаниями местных или не местных алкашей. И тогда девочка тихо разворачивалась и ехала в другие места, представляя, что где-то позади на своих велосипедах ее догоняют подруги... И ничто, казалось бы, не мешало хоть раз позвать с собой кого-то из друзей, но Саша предпочитала одиночество. Она просто не могла смотреть в глаза своим сверстникам. Девочка боялась, что все происходящее дома рано или поздно станет видно по ней.
Уставшая и сонная, каждый раз она с неохотой и горечью возвращалась домой. Каждый день Саша молилась, чтобы Евгений пошел работать в ночную смену. И чтобы как можно дольше не видеть его, не говорить с ним и не прикасаться к нему.
Закрыв своего двухколесного коня в гараже, девочка поплелась в дом, где как обычно, горел свет. Дверь была заперта, и Саша с облегчением выдохнула, на цыпочках доставая ключ из щели под навесом.
Саша не спала до глубокой ночи. Она наслаждалась пустым домом и покоем, слушала музыку, смотрела любимые фильмы. Часы, как назло, пролетали незаметно. Под утро Саша проголодалась и открыла холодильник. Но, почувствовав запах вчерашней отварной курицы, покрывшейся слоем студня, девочка захлопнула дверцу, чувствуя приступ тошноты.
Прошло два летних месяца, и осень ржавчиной покрыла редкие листочки на деревьях вдоль дороги, по которой Саша ходила в школу. Она стыдилась одноклассников, учителей, всех, кого встречала на пути. Девочка совсем замкнулась в себе, стала нелюдимой и молчаливой. Над ней начали подшучивать, но она не обращала внимания, мысленно убегая внутрь себя. Саша никому ничего не говорила, даже своему отчиму. Особенно ему.
Дождавшись вечера первой сентябрьской субботы и придя из школы, Саша надела теплую толстовку с капюшоном и уставилась в большое зеркало в своей комнате, глядя самой себе в глаза с немым вопросом: "Что теперь делать?"
В комнату, как всегда без стука, вошел Евгений.
- Опять куда-то собралась?
- Да, а что? - нахмурившись, ответила Саша.
- Не долго, хорошо?
Девочка кивнула, направляясь к двери, но отчим поймал ее в свои объятия.
- А ты похорошела... - произнес он, прижимая Сашу к себе и разглядывая ее лицо, - Даже щечки пухлее стали...
Он провел кончиком языка по ее щеке, и девочка зажмурилась, чувствуя очередной рвотный позыв, на этот раз от ненависти и отвращения. Она попыталась разжать его цепкие руки, отстраняясь всеми силами.
- Я пойду, - нервным голосом сказала Саша, глядя куда-то в сторону, - а то погулять не успею.
Евгений шумно выдохнул и медленно разжал свои тиски. Почувствовав холодок свободы, Саша поспешила прочь.
Она приехала к любимому особняку. Да, в нем, пустом, полуразрушенном, сквозящем и пахнущем сыростью, ей было уютнее, чем в родном доме. Прислонив велосипед к обветшалому крыльцу, Саша прошла внутрь, вороша ногами газеты, мусор и листья. Она, не спеша, поднялась на второй этаж по отсыревшей деревянной лестнице. Через выбитые окна едва просачивался тончайший лунный свет, но его не хватало, чтобы в полной мере развеять мрак. Саше нравилась эта темнота. Она без страха бродила по опустевшим ветреным комнатам, мечтая, что когда-нибудь у нее будет такой же большой дом, только с мебелью. Поглаживая себя по животу, она утешала своими фантазиями едва начавшуюся жизнь. Саша достала из кармана маленький плейер со смотанными наушниками, и вставила в правое ухо один, чтобы услышать, если кто-то подойдет. Легкая романтичная музыка дрожью разнеслась по телу, немного отвлекая от окружающего сквозняка. Саша закрыла глаза, словно медитируя, пытаясь ни о чем не думать хотя бы сейчас. Но ей пришлось их открыть, потому что любимую песню перебил знакомый голос, похожий на отчима, доносящийся с улицы.
"Черт! - шепотом прошипела Саша, - Какого он приперся?!"
Девочка вынула наушник и лениво побрела к лестнице, как вдруг непонятно что лепечущий голос сменился стоном и хрипом. Саша замедлила шаг, не понимая, что происходит, и настороженно вслушалась. Хрип перешел в жуткий рычащий шепот, произносящий таинственные и непонятные слова. Уже в третий раз...
Саша нервно сглотнула и на мгновение замерла на месте. Переведя дух, девочка решительно спустилась и вышла в дверной проем. "Будь, что будет" - сказала она себе.
Ступив за порог, Саша медленно оглядела с ног до головы гигантскую костлявую фигуру потустороннего существа. Оно сидело на земле, глядя пустыми глазницами на хрипящего в агонии человечка, которого оно же само сжимало и душило в своей огромной шипастой лапе. Этим человечком был Евгений. Немного поиграв, существо закинуло его в свою сгнившую пасть и попыталось разжевать, но части тела вперемешку с внутренностями и кровью вывалились из дырявой челюсти в безобразную кучку фарша. Существо повернуло свою ужасную морду в сторону обомлевшей Саши, наблюдавшей за происходящим с приоткрытым ртом. Она стерла холодную слезинку со щеки и сделала шаг навстречу. Чудище попятилось назад, причудливо сгибая ноги и становясь еще темнее. Саша подошла к куче кровавого мяса и плюнула туда. А затем, отчаянно взглянув на существо, выдавила:
- Спасибо.
Саша села на свой велосипед и без оглядки уехала оттуда. Чудище проводило ее слепым мертвецким взглядом. А изуродованные останки так и остались лежать, источая кровавую вонь.
Послесловие: Шепот
Прошло пять лет с тех пор, как отчима Саши объявили пропавшим без вести. Тело так и не нашли - вероятно, его растащили собаки и лисы, или же все забыли о заброшенном доме на пустыре за поселком. Саша дала самой себе клятву, что унесет эту тайну в могилу. После случившегося девочку все-таки забрала к себе тетя Аня. Но не успела Саша и месяца у нее прожить, как познакомилась со взрослым парнем, который забрал ее к себе. Возлюбленный Саши пообещал заботиться о ней и любить ее ребенка как родного. И он сдержал обещание. Позже они поженились, и жизнь пошла полным ходом, став не очень простой, но все же счастливой. И уже повзрослевшая Саша наконец-то чувствовала себя свободной, любимой и любящей. Кошмары прошлого больше не беспокоили ее ни во снах, ни наяву, они еле слышно бились где-то глубоко-глубоко, запертые в прочную клетку.
Но одним уютным выходным вечером, когда Сашин муж сидел за компьютером, а сама девушка возилась на кухне, к ней со встревоженным видом подбежал ее малыш.
- Мам! Мам! Ты слышишь?
- Что такое? - удивленно спросила Саша и присела на корточки напротив сына.
Мальчик повертелся, а затем сказал:
- Там за окном кто-то есть!
Глаза мальчика заслезились, а Саша попыталась его успокоить:
- Солнышко, ты чего? Мы на девятом этаже. Тебе показалось, - с улыбкой сказала Саша и чмокнула сына в лоб.
Но мальчик не успокоился.
- Он говорит страшным голосом. Он меня пугает! Я не понимаю, что он хочет!
Саша побледнела, глядя в большие испуганные глаза ребенка.
- А что ты слышал перед этим?
- Только вас с папой, как вы разговариваете! - сквозь плач ответил мальчик.
Саша медленно встала и прижала сына к себе...