Мальчик взбежал на вершину усеянного валунами холма, одна сторона которого плавно сходила к деревне, а другая круто обрывалась, упираясь в беспокойное, исчерченное белыми барашками море. Неподалеку от холма находился огромный галечный пляж, издавна облюбованный моржами. Внезапно матерые секачи и их подруги с ревом снялись с лежбища и, разбивая могучими шеями прибой, ушли в море. Неподалеку от побережья на отмели вода словно вскипела - в море также уходили морские коровы.
Собирались тучи, напомнившие мальчику китов. Сначала над горизонтом появились бесформенные горбачи, которые сливались друг с другом, превращаясь в грозных нарвалов, а через некоторое время огромнейший из китов заслонил все небо. Стало сумрачно и сыро.
Мальчик сел на камень, раскрыл кожаный мешок и достал кусок вяленой рыбы. - Скоро шторм,коровы всегда чуют шторм, - подумал он. Мальчик привык к беспокойному нраву моря и даже любил непогоду, когда все живое замирало и пряталось. Тогда никакие духи не могли проникнуть в его мысли. И он мог мечтать о том, что скоро подрастет тюлений молодняк и он впервые пойдет на настоящую охоту. После охоты он сможет взять за руку Кнурдию и ввести ее в свое новое жилище. Они дружили с самого детства, и много взаимных тайн и признаний связывало их, а однажды он услышал, как мать, глядя на девушку, прошептала, что хорошо бы ей иметь такую помощницу на старости лет. Потом у них появятся дети, и сына он будет учить всевозможным премудростям охоты, как его учит отец, а отца учил дед.
Внезапно размышления мальчика прервались - он увидел странную птицу, которая выплыла из-за скалы и стала быстро приближаться к берегу. Он подумал, что она такая же огромная как киты. Ни отец, ни дед никогда не рассказывали ему об этой удивительной птице с длинным клювом и белыми как снег крыльями. Однако через некоторое время стало понятно, что к берегу плывет гигантская лодка с множеством суетящихся в ней людей.
- Наверное, они ищут убежище за скалой, - подумал мальчик. Скала возвышалась над водой неподалеку от берега и за нею даже в шторм было относительно тихо. Он положил рыбу обратно в мешок и стал спускаться к деревне, чтобы рассказать о чудесной лодке. Когда извилистая тропа снова вывела его к морю, то он увидел трех китов, кружащихся вокруг лодки. Киты словно играли с ней, по очереди поддевая лодку на свои могучие спины и сбрасывая в воду. Мальчик остановился в недоумении - обычно финвалы сторонились людей. Пока он стоял над обрывом, внизу, у самой кромки воды сидел старый шаман, который умел заговаривать море, вызывать ветер и владел многими другими таинствами древнего как мир искусства.
Когда-то очень давно, когда шаман еще жил в деревне, на берег выбросился старый кашалот. Для шамана это было большой удачей. Перед общением с духами мертвых, ночью у костра, он съел глаз кашалота, чтобы увидеть будущее. Кружась в неистовом диком танце, шаман содрогался и кричал, глядя на опустошенную истерзанную землю, тысячи освежеванных тел котиков и каланов вдоль побережья, разодранных крюками священных финвалов и доверчивых глупых и неповоротливых морских коров. Он видел что-то еще, что касалось его народа, но ничего не сказал своим соплеменникам, а просто ушел из деревни на побережье, сел у кромки воды и стал пристально глядеть в море. Он так долго сидел на сырых холодных камнях, что постепенно сросся с ними, обратившись в камень. Шли годы, ветер и соленая вода сточили и сгладили его окаменевшие черты, и шаман стал почти незаметен среди валунов, щедро разбросанных вдоль берега. Люди стали забывать о нем, и только самые старые еще помнили предание о великом шамане, который стережет деревню со стороны моря, но не знали, зачем и от кого. Старики уходили к предкам, в предание уже мало кто верил, а шаман все глядел в море и ждал. Годы, столетия, вечность. Ждал не один, а со своим верным тотемом: тремя могучими финвалами, послушными воле хозяина.
Внезапно киты перестали кружить вокруг лодки, зашли со стороны открытого моря и стали толкать ее прямо на скалу. Мальчик видел, как люди в лодке отчаянно заметались, некоторые стали прыгать за борт в холодные и бурлящие воды прибоя. И только один человек стоял неподвижно, как скала, широко расставив ноги и обхватив один из столбов. Он что-то кричал и его волевой голос доносился до берега даже сквозь грохот прибоя. Мальчик понял, что этот человек - вождь, воодушевляющий своих соплеменников перед лицом неминуемой гибели. Ударом о скалу лодку разнесло в щепки. Испуганные чайки взвились в небо и своим гомоном на время заглушили стоны и крики тонущих людей.
Вскоре море стало выносить на берег останки гигантской катастрофы. Мальчик сошел вниз. Пораженный, он бродил вдоль берега, усеянного телами людей и множеством странных и удивительных предметов. Однако больше всего его поразили люди: большого роста, широкоплечие, с крупными ладонями и ступнями, светлокожие. Мальчик подумал, что это племя живет среди снега и льдов, которые выбелили их кожу. Среди тел он увидел вождя. Тот еще дышал, глаза его были широко открыты и неподвижно глядели в сумрачное небо. Мальчик склонился и приподнял его голову с обагренного кровью камня.
- Не умирай, вождь, слышишь, не умирай! Ты должен жить, рассказать о себе, своем племени, своей замечательной лодке, куда плыл и зачем. Когда-то у нас был шаман, он бы тебя вылечил. Старики наверняка знают, где его найти. Не умирай, я быстрый, разыщу его и приведу с собой. Ты только подожди немного.
Финвалы уплыли в море. Дымка взвилась над холмом и растворилась в воздухе. Это шаман, наконец, обрел покой среди духов предков. А мальчик бежал в деревню, и капли косого дождя сбивали слезы с его лица.