Игорь сидел за креслом и хмуро ковырял плюшевую обивку. Для того, чтобы поместиться в излюбленное убежище, из которого он почти уже вырос, мальчику пришлось немного отодвинуть кресло от стены и дивана, рядом с которыми оно стояло. Получившийся просвет Игорь прикрыл колючим клетчатым пледом и теперь внутри было темно и уютно, правда немного пахло шестью, которую мама называла "мохер", неизменно прыская в кулачок при каждом упоминании этого, в общем-то, совершенно обычного слова обозначавшего нитки, из которых был сделан плед. Вспомнив хихикающую маму, Игорёк несколько раз, на разные лады, проговорил про себя: мохер, мохер - попеременно протягивая то одну, то другую гласную, но смешнее от этого не стало. Непонятно чего мама каждый раз смеётся - пожал плечами мальчик.
Он прижался к прохладной стене, устроившись поудобнее и приготовившись к долгому ожиданию. С собой, на блюдце, он взял несколько любимых ирисок, упаковку мармеладных медведей и пару зефирок, а ещё маленький фонарик, упрямым лучом прорезавший любую, даже самую страшную и гулкую темноту. Помигав, для проверки лампочки несколько раз, Игорь задумчиво положил в рот ириску, языком пихнув её за толстую щёчку. Поразмышлять было о чём: сегодня должна была вернуться мама. Как сказал утром счастливый папа, сейчас он поедет за мамой и они вместе привезут домой сестрёнку Игоря, за которой мама уехала три дня назад. Поддевая ногтем старенький плюш кресла и перекатывая во рту конфету, Игорь пытался понять: рад он этой новой сестрёнке или нет. Какая она будет? Небось сразу раскомандуется, как Славкина.
Сестра его лучшего друга Славика была старшей школьницей и нещадно лупила того по рукам, если он дотрагивался до какой-нибудь из её вещей. А потрогать хотелось! На столе у девочки были не только ручки и тетрадки, но и вожделенный мальчишками канцелярский нож с выдвижным тонким лезвием, которое можно было обламывать, если часть его затупилась. Яркая пластиковая ручка ножа удобно ложилась в руку и, крепко зажав нож в кулаке, можно было на минутку представить себя бесстрашным солдатом, прорубающимся в гуще врагов. Ровно на минутку, потому что потом в этой самой гуще возникала Клавка. Она безошибочно хватала отважного солдата за ухо, выдёргивала из рук опасную игрушку и, наподдав, выпроваживала ребят из своей комнаты. А Славику, за то, что без разрешения пришёл в комнату и трогал вещи, ещё и от родителей потом доставалось. Клава всегда жаловалась родителям на младшего брата, добиваясь взрослого разрешения закрывать комнату на ключ. Но пока добилась только того, что папа давал Славе подзатыльник и отнимал планшет на неделю.
Да, думал Игорь, поёрзывая тем местом, по которому буквально вчера злющая Клава наподдала веником, такую сестру не очень-то и хотелось бы. Хоть она и помогает Славке научиться считать и читает на ночь почти что взрослую книжку про отважного дядьку Монтакриста, но, пожалуй, лучше бы это был старший брат, как у Мишки.
Ох, что это был за брат! Мишка гордился им так, что у него чуть ли щёки не лопались, когда он, сам себя перебивая, проглатывая больше половины слов, размахивая руками, живописал друзьям про соревнования по яхтенному спорту, в которых участвовал его брат Артём. Чтобы Мишка пришёл в себя и перестал частить, кто-нибудь из ребят обязательно тыкал его пальцем в самый пупок. Тогда, на миг захлебнувшийся словами и воздухом Мишка замирал и, поправив майку, рассказывал более спокойно и понятно. И всё равно в его разговоры там и сям врывались непонятные словечки, смысла которых никто из мальчишек не понимал. Зато по ночам всем дружно снился взрослый Артём у румпеля, с, почти что каменным профилем, зорко вглядывающийся в линию горизонта, за которым, они точно это знали, бродит по берегу незнакомый враг. И все стояли у носового релинга, готовые ринуться в бой и в руке каждого был канцелярский нож с пластиковой рельефной ручкой.
Сам же Артём про Мишкины бахвальства не знал, с мелкими, как он их обидно называл, пересекался мало. Но уж если пересекался, то никогда не вопил, типа Клавки, а всегда учил делать что-нибудь интересное: вязать несложные морские узлы, рассказывал, как определять погоду и направление, если находишься вдали от берега, как собирать пресную воду.
Да, пожалуй надо набрать маме и попросить, пока не поздно и новая сестра ещё не знает дорогу домой (ул. Кирова, д. 113, кв. 18 - на всякий случай повторил Игорь), поменять её на брата. Можно даже не такого, чтобы был моряк, снисходительно подумал Игорь, а любого, пусть только у него будет суперский нож с плетёной шнурованной ручкой, как он видел в одном армейском магазине, куда ходил с папой. С таким ножом, это было понятно с первого взгляда, не было страшно ничего. Любой враг, даже поттеровский Воландморт бы трусливо сбежал, увидев одну только оплётку ручки.
И почти уже набрав номер, Игорь услышал, как в замке поворачивается ключ. Опоздал, огорчённо подумал мальчик, теперь уже если сестра въедет, не выгонишь отсюда ни за что. И он быстро юркнул обратно за кресло, приготовившись к самому худшему. Он ведь уже почти решил, что сестра ему не нужна. Все они задаваки и кривляки. Ещё и дерутся. Он немного потянул плед на себя, чтобы его сразу не заметили. По краям пледа были толстые концы бахромы и он увидел, как в комнату вошла мама. Она позвала: Игорёк, ты где? Выходи знакомиться с Анечкой.
- С Кирой, Галочка, с Кирой! - послышался смеющийся папин голос.
Игорь не шевелился, ожидая, когда в комнату пройдёт эта Аня-Кира и тогда, тогда он как выпрыгнет и закричит громким голосом: буууууууууууууу! Напугается она и, может повезёт, сбежит сама. Тогда уж родителям ничего иного не останется, как завести ему старшего брата.
Однако, в комнату никто не шёл, даже папа. И Игорёк осторожненько приподнял плед в просвете, чтобы осмотреться. Посреди комнаты стояла странно похудевшая мама с каким-то кульком, в который она, улыбаясь, вглядывалась.
Что-то привезла в подарок, догадался Игорь, наверное автомат с резиновыми пульками, а завернула, чтобы сделать сюрприз. Значит ожидаемая сестра была ещё более противной, чем он выдумал. Иначе, родители не стали бы делать такой дорогой подарок, от которого могли испортиться не только стеклянные дверцы книжных полок, но и некоторые мальчики на улице.
Решившись, Игорь сдёрнул плед, на секунду зажмурившись от яркого света, и вылез из-за кресла. (Подарок следовало взять сейчас же, пока мама не осерчала и не передумала отдать его кому-то другому или спрятать до лучших, никогда не наступающих, или наступающих ооочень нескоро, например через 6 дней, времён.)
Он осмотрелся: противной Киры-Анны нигде не было. Что же, пока можно обнять маму, рассказать как соскучился и, может даже, пожаловаться на Катьку из девятой квартиры, которая вчера стащила сиреневую пульку от нёрфа (он видел, как она положила её в карман, но всё отрицала и обратно не отдала, а пулька была редкая, ни у кого из ребят такой не было. Он случайно нашёл её на даче ещё прошлым летом и хранил дома, изредка вынося на улицу похвастать).
- Мама, громко сказал мальчик, я давно..
- Тише, Игорёк, малышка спит.
Какая ещё малышка, подумал Игорь, и почему спит?
А мама уже разворачивала тугой кулёк, в котором оказался совсем не автомат, а какая-то странного вида кукла в бумажных трусиках и с зелёным пупком, которая почему-то причмокивала крошечными губами.
Игорь подошёл поближе и прикоснулся к кукле: она была мягкая и тёплая, хотел ткнуть её пальцем, чтобы посмотреть что у неё внутри - такое же мягкое или жёсткое, но мама остановила руку уже практически в миллиметре от маленького тельца. Это и есть твоя сестра, сказала она мальчику. Твоя младшая сестрёнка Аня.
Игорь смотрел на младенца и в голове его проносились образы, которые он нафантазировал себе до этого. И почему только он решил, что у него есть шанс получить в родственники человека, у которого будет что-то, чем можно хвастаться на улице? Он посмотрел на крошечную, сжатую в кулачок ручку сестрёнки: даа, в такой ножик не удержишь. Да что там ножик - он положил на кулачок свой палец, который показался просто гигантским в сравнении с младенческим, и нахмурился, - как же она будет держать пистолет?
Он посмотрел на маму, которая с улыбкой наблюдала за знакомством детей.
- Мама, сказал он, она слишком мала для пистолетов и сабель, может быть ещё не поздно обменять её на старшего брата или, на крайний случай, автомат с резиновыми пульками?