В конце августа, когда воздух вечерами становится до особенного прозрачен и прохладен, это стало совершенно ясно. В июне ещё чего-то ждали, в июле, немного стыдливо, надеялись на август. Ну а августе, когда город был всплошную охвачен стихийными дождями, люди перестали надеяться и просто провожали взглядом каждый солнечный луч.
Лиля была как все. Всю долгую зиму, зябко кутаясь в ярко-оранжевый плед по вечерам, она закрывала глаза и представляла, каким оно будет, грядущее лето. И там, внутри, оно было землянично-малиновым и чернично-грибным. Оно обещало целый ворох солнечных дней, оставляющих поджарые отметины на носу и плечах. Этим внутренним летом можно было наполнить целый фотоальбом: вот нежный июнь, с его распускающимися нежными листочками, распрямляющимися кулачками клёна и папоротника. Вот июль с его вязким, дышущим печным жаром воздухом, ленивыми шмелями и наливающимися яблоками. Август, с сочными травами и, почему-то, горячими калачами, которые так изумительно вкусны, когда, валяясь в траве заглядываешь в небо, то и дело откусывая пышущие жаром куски мягкой булки под загоревшей корочкой.
И Леля ждала, ждала, добавляя в будущий альбом всё больше деталей, событий, цветов и оттенков. Она готовилась носить сарафаны на тоненьких бретельках, бегать босиком по гладкой мураве. Мысленно забредала на солнечные полянки с многими пнями, с каждого из которых принималась читать специально выученные летние заклички:
Приди, лето ясно,
В рубахе красной,
В соломенной шапке,
В ржаной опояске,
В зеленых сапожках,
В золотых сережках.
В своей зиме она вспоминала, какая на ощупь кора у сосны, пугалась что забыла, и, в ближайший же выходной день, бежала в укрытый снегами сосновый лес, прислонялась к обледеневшему дереву, снимала шерстяную варежку и гладила, гладила покрасневшими пальчиками дерево, запоминая шероховатые узоры, разбегающиеся во все стороны, как застывшие ручьи.
Это должно было быть только Лилино лето. Она готовила его, подгоняла, уговаривала, торопила, что-то обещала.
Но ничего этого не случилось.
Наступившая весна, а затем и лето, оказались холодными, как дальние родственники, у которых Лиле приходилось иногда останавливаться, если путь её, к морю, лежал на юг, сквозь столицу. Родственники поджимали губы, одновременно поднимая бровь, и цедили что-то, должно быть обозначавшее гостеприимство, хотя маленькой Лиле всегда представлялось, что каждый произносимый ими слог похож на кубик льда. За день-два, которые девочка проводила в этих странных гостях, таких кубиков набиралось, должно быть, на небольшую морозилку. Ей так и представлялось, что поговорив с ней, а точнее потолкав во рту эти ледяные кубики, родственники уходили на кухню и перекладывали "ско-ро-бу-дет-у-жин" в холодильник ровными рядами.
Словом, лето не испеклось. И под конец августа Лиля вдруг перестала надеяться, отчаявшись получить хотя бы толику летних впечатлений. Бесконечные проливные дожди, топкая грязь небольших улочек её родного городка, мокрые деревья, крыши..Даже вороны хмурились, пытаясь пригладить топорщившияся от влаги перья. А уж о людях и говорить нечего..
И всё-таки, это непропёкшееся лето явило чудо, которого не ожидал никто: в редкие солнечные дни, небо показывало полнометражные облака, такого роскошного объёма, что Лиля, бегущая по важным делам, забывала обо всём и замирала, ощущая щекотку восторга где-то в районе лопаток.
Небо давало всё: триллеры с классическими погонями, где вал белоснежных облаков вдруг пересекался рваной тучей невнятного свинцового оттенка, отстреливающейся молниями и громом. И мелодрамы, где главные герои, кипенно белые облака с округлыми формами, гонимые верхним ветром, почти вдруг становились рябью, растянутой по изнанке неба. И детективы с исчезающими , в прозрачных на вид полутучках, самолётами. Сеанс сменялся новым без остановки: гонимые сильным ветром, облака растягивались и сжимались, принимая самые разнообразные формы.
Заметно наступала осень. Не таясь, не скрываясь за шорохом постепенно желтеющих листьев и прохладными золотыми закатами. Летние ливни постепенно перешли в затяжные сентябрьские дожди и Лиля, так и не убравшая плед, стала придумывать следующее лето, которого так и не дождалась в этом году. Там обязательно будет солнце в макушку, горячий песок и прохладный омут озера, куда нельзя, но так и хочется нырнуть.