- Остаточное явление...мне трудно это объяснить. Здесь совсем не так, как там. У вас тут истинное блаженство, по сравнению с тем, что... там. Больная моя голова, оставь меня в покое!!!
Этот резкий переход на крик заставил вздрогнуть всех в комнате. Спокойное бледное лицо в одно мгновение превратилось в дрожащее подобие львиной морды. Истекающее слюной и огромными зрачками. Внезапно покрывшееся венозным узором от бровей до подбородка тряской своей всех отстранило на шаг. Врач отпустил её руку. Мать снова пустилась в слезы.
- Извините, товарищи. Девочка все еще верит и надеется. Итак - оголенные ноги накрыли одна другую, - что именно вы хотите узнать об Аде?
Строгий, с ухмылкой взгляд побрил макушки всех присутствующих.
- Матерь, прекратите рыдать! Тело в надежных руках! Хах - насмехательство сопровождалось множественными взмахами рук, и закончилось с силой сжатой грудью в пальцах.- Итак, итак.. никого не пытают плетью! У вас, у людей, своеобразное представление о страданиях.. при жизни. К тому же, многие из вас готовы даже платить, что бы их плетью.. да я бы и сам не против. Сама! Матушка, не переживайте. Барышней ваша дочь быть не перестанет. Разве что разок.
Она откинулась назад. Не все, но многие тут же поспешили отвернуться - девочка была без белья. И тело свое демонстрировать она не боялась. Не боялась она и предвкушаемого будущего. Врач то и дело пытался спросить понимает ли она, что её ждут многие горсти лекарств и тихие вечера среди душевнобольных. Но так и не спрашивал. Однако она ждала этого вопроса. У нее и ответ был готов. И только нерешительность доктора не позволяла поведать всем о её планах на жизнь.
- Вы не против, я закурю? Тогда угостите сигаретой - мужчина в белом халате достал сигарету и зажигалку. - Ох, дай тебе Бог здоровья, добрый человек. Хочешь узнать, когда и как умрешь? Я что-то знаю, добрый человечек, и это что-то крайне интересно.
- Как давно это началось? - вопрос был адресован матери.
- Но-но-но! Говорим только со мной! Матушку оставьте в покое! Женщине и так немного осталось. Хах - снова язвительный, пробирающий до нутра смех, закатанные глаза. - Я тут уже неделю. Оттрахала трех парней, попробовала разбавленный героин, текилу...ох уж эта текила! Еще была подруженька, бедная девочка... с другой стороны, мы обе узнали, что такое грубый фистинг. Хах. Наверное, не светит ей теперь найти себе мужчину. Прям в мясо бедняжечку, прости меня Господь. Хах.
Лучше я вам продолжу про Ад. Там скучно. И одиноко. Боль там испытываешь самую глубинную. А еще там не покидающее чувство безысходности. В каком-то смысле - она придвинулась вперед, выглянула едва прикрытая тонким халатом грудь. Лицо избавилось от усмешек, стало серьезным. Указательный палец правой руки направился вниз, -... в каком-то смысле, там находится крайняя точка. Там рубеж, за которым нет ничего. И это убивает сам смысл, саму идею существования. А существование чувствуется, как никогда при жизни. Каждую секунду ты ощущаешь часом. Нет, вечностью! И секундам конца нет. И не будет. Вдохните, матушка, вдохните глубоко - это стоит ценить. Поймете вы это слишком поздно.
Она затянулась так глубоко, как позволяли легкие. Грудь приподнялась, распахнув халат еще сильнее. Большим серым облаком украсив потолок, она вновь откинулась назад. Вновь раздвинула ноги - все вновь дернули лица в стороны. Она на секунду явно лживо улыбнулась, затем вновь сделалась серьезной. Её короткие волосы были оттянуты рукой назад. Обнажился оскал. И вдруг скользнула крупная слеза:
- Пожалуйста, помогите - шепот, без движенья губ. Затихающий уже на втором слоге. Венозный узор будто моргнул на долю секунды.
- Вновь извиняюсь. Еще дышит - сколько же в ней сил! Ничего. Можно и потерпеть. Да, ради такого тела можно многое простить - руки вновь сжали грудь, вновь появилась улыбка. - Еще вопросы? Может быть, вы? - взгляд устремился к окну. Там стоял молодой участковый. Его лицо было полное стыда за все происходящее. Плохо побритый подбородок поднялся к потолку. Высокомерно развернувшись, сглотнув с шумом слюну. Он сделал пару шагов к ней. Брови со злобой сдвинулись друг к другу, показался прищур.
- Прикройся - ладонью легко ударил её по коленке, заставляя свести ноги вместе. - Скажи честно, тебе не стыдно?
- Оу, мальчик думает, что девочка притворяется?
- Мальчик думает, что родители девочки такого не заслуживают.
- Мальчик умрет в тридцать пять, в аварии, медленно задыхаясь угарным газом и истекая кровью.
Он приблизился к её уху. Вымолвил, почти царапая тихим звуком только её слух.
- Что ты несешь?!
- А еще твоя мама - кулак участкового сжал тонкую ткань халата на её спине. Она привстала. Коснулась губами его щеки. Влажным языком обожгла его кожу. Слегка отстранилась, чтобы посмотреть прямо в глаза. - Мама умрет этой ночью.
Пощечина прилетела резким взмахом. Послышался хруст кости. Парень держался за руку, слегка постанывая, а не сдвинутая ни на миллиметр девочка закатилась в смехе.
Участкового вывел второй мужчина в полицейской форме. Уже в коридоре послышался крик: "Как камень! Понимаешь? Как камень!". Её смех стал еще громче.
- Последнее, что я вам скажу перед тем, как вас покинуть.... Вы все достойны, попасть в Ад. Нет ни одного праведника. Да я даже не уверена, что Рай существует. Беспрерывный поток льется именно в Ад. Так почему бы не разгуляться? Живем лишь раз! Все наши мечты/желания/страсти - они от Создателя. Они даны вам не чтобы вы их страшились. Не для того, чтобы вы их убивали в зачатке. Нет! Ничто не грязь, если грязь всё! И согласитесь, мысли каждого сплошной порок. Ох, уж этот порок. Добрый дядя доктор, будешь моим четвертым?
- Ты думаешь, мы тебя отпустим?
- Я думаю, что вы меня никогда и не держали. Многие из вас давно хотят, чтобы я ушла. Я и не намеревалась понравиться всем. Но надеюсь, кое-что до вас дошло. Цените свое время, ублюдки!
В один момент все присутствующие отключились. Грохот рухнувших тел заставил её слегка поморщиться. Она перешагнула через тело доктора. Отправилась к дверному проему. Там, рядом с лежащим на спине телом матери, она остановилась. Вновь скользнул венозный узор. Глаза расширились. Губы задрожали: "Мама?"
Узор пропал. Губы стали ровными. Руки стерли капельки слез.
- "Мама?". Скоро мы и сами станем матерью. Вот тогда и начнется время для слез, и, как хорошо, что не для наших. Хах.