Антонов Алексей Андреевич : другие произведения.

Посвящения

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   ПОСВЯЩЕНИЕ СЕРГЕЮ ЛЕЩИНЕ
  
   Песня на мелодию Б.Окуджавы;
   посвящается С.Валькову; написана
   после того, как на слете МИДа,
   осенью 1986 года, Сергея не
   выпустили на сцену; и не поняли
   его песни на его выступлении в
   студии авторской песни п.у.
   А.Р.Евстигнеева в д/к МИСиС
   23.02.87
  
   Простите Маркизу,
   Когда он не хочет поэту внимать.
   Не верьте МИСиСу,
   Когда он не в силах его понимать.
   И шуточкам старым, когда к микрофону обрезали шнур-
   У бардов с гитарой сегодня лишь начался выбор натур.
   Не скроет личина
   В той песне стиха добра, теплоты.
   Сережа Лещина,
   Спасибо за то, что ты с залом на "ты".
   Сквозь ветры, морозы
   Готов без сомнений к свободе идти.
   Для братьев по прозе
   Ты грифом сметаешь рутину с пути!
   1987 г
   (редакция 2006 г)
  
   ***
  
   Быть странником - чудное ремесло
   Лещина
  
   Стучится полночь. Отворю.
   - Ах, ты! Вот это да!
   - Тебе я песню подарю!
   - Сюда, мой друг, сюда!
  
   Вот гриф гитарный. Ты им смел
   Ненужное с пути.
   В каких мирах ты приобрел
   Сей радостный мотив
  
   Вновь блики пляшут от свечи,
   Еще не рассвело.
   Ты спой еще, иль помолчи -
   Нам, как всегда, везло.
  
   Садись за стол, поговорим.
   Где был ты, расскажи.
   - Живем, играем, не грустим.
   Там - вот такая жизнь.
  
   Там - вот такие чудеса,
   Стихи, театры, сны!..
   - Давай еще вполголоса
   Споем про то, как мы
  
   Играли в бардов-стариков
   И странников...
   - Нет, нет,
   Пора до первых петухов!
   - Постой!..
   - Уже рассвет.
  
   Вот ты отчалил от дверей
   Гитарой, как веслом.
   Быть странником среди друзей -
   Чудное ремесло !
  
   ***
   (Подражание С. Лещине)
  
   Здесь и дни не похожи на дни.
   Здесь всегда тепло вечерами
   От дыханья прохожих зимой
   И от теплого ветра весной.
   Здесь и сны не похожи на сны.
   Здесь гостиницы манят огнями
   Тех, кто долго в суровом пути;
   Тех, с кем схож обязательно ты.
   Здесь домов городская пастель
   Растворяется в воздухе скверов,
   На витринах салонов всегда
   Выставляют подарки дождю.
   И всю жизнь мы хотим лишь успеть
   Надышаться твоей чистой верой,
   Малолюдьем в твоих городах,
   Там, где нужные ноты найдут.
   И когда заиграют часы
   Фантастический танец природы,
   Загудят судным стоном басы
   Всех фабричных, продымленных труб;
   Лишь тогда не сочтите за труд
   Разделить мотив тот свободный,
   Вот добро кладут на весы
   Ведь возможно нас тоже поймут.
   7.12.2004
   БРОДЯГИ
   ( посвящается альбому " Beatles" "Abbey Roud")
   Потонули в любви мои
   братья по духу и прозе...
   С.Вальков
  
   Они брели печально незримым и ранимым
   Душистым переулком до площади Цветов.
   Поэты принимали их за вещих пилигримов,
   Их старцы сторонились, как черных злых котов.
  
   В крови их растворились тень правды, луч обмана.
   Обманутые дети, блуждавшие в тени,
   Спокойно разувались под чудеса дурмана -
   Ведь надо, чтобы ветер сдул гордость с ног у них.
  
   Всю жизнь, конечно, можно лишь ждать лиловой тучи,
   И то, что стерто с кожи, навеет вновь в пути,
   И души их запели тревожным пятизвучьем,
   Но доброту, дай Боже, нести, нести, нести.
  
   13.02 - 16.02.88
   (редакция 2006 г.)
   РОМАНТИКАМ
   (посв. В.Л.Туриянскому)
  
   Я года коротаю в плацкартном вагоне, где так странно, до дрожи,
   Пахнет приторный чай.
   И лишь говор колес мое сердце тревожит,
   Как тревожит закат горизонта печать.
  
   Но дорога гремит заводным авангардом
   Так, что полон веселья каждый встречный состав,
   А на полках храпят окосевшие барды,
   Воспевая то ночь, то дорожный устав.
  
   Я слова напеваю, те, что Бог мне ответил -
   Как ребенок играю в странствий жесткий магнит,
   Только счеты сведет с беглецом встречный ветер,
   И откроет мне тайны, что дорога хранит.
   1990 г
   (редакция 2006 г.)
   ПОСВЯЩЕНИЕ г.ЖУКОВСКОМУ
   в котором живут мои друзья,
   где снимал дачу мой двоюродный
   брат с семьей.
  
   Этот город - город физиков,
   Самолет в кругу - пацифика,
   И душа московских шизиков
   Здесь пустила корешки.
   Пять минут ходьбы до брата мне.
   Брат снимает дачу в Кратово.
   Там зимой сугробы ватные,
   Там играем мы в снежки.
   Город Жуков - город тоненький,
   Расцветает он ботаникой,
   Здесь относятся с платоникой
   Лишь к соседям - люберам.
   В остальном все связи тесные
   И душевны и естественны:
   До Москвы, до самой, песнею
   Греют души вечера.
   Юра Цед с Сережей Солингом
   За бутылкой алкогольною
   Напевают что-то вольное
   Так, что вольно в голове.
   Всю дорогу еду ахаю
   Я из Жукова в Малаховку,
   Что в Удельной вижу маковки,
   Но родился я в Москве.
   27.11.90 г
   (редакция 2006 г.)
  
   НУМЕРАЛОГИЯ
   (посвящение и подражание циклу
   стихов С.Валькова"Гаммы")
  
   Прикинувшись ярым поклонником Фрейда,
   Я снова кидаюсь в шизовые рейды
   Искать на витринах трехзначные числа,
   Вдруг вспомнив заглавные буквы путчистов.
   И буквы этих смурных натюрмортов
   Загонишь в квадратные норы кроссвордов.
   Затем под норами прочтешь объявленье
   О дне твоего второго рожденья.
   Покончив с кроссвордом, засунь его в урну,
   И сразу ты станешь намного культурней,
   Оставив себе объявленья пеленки,
   В которых ты станешь хорошим ребенком.
   Поднимешь глаза и увидишь афишу,
   В которой прочтешь, что жить нужно тише,
   Ведь дома, наверно, по радио "Ала"
   Твои произносят инициалы.
   1992 г
  
   СТИЛИЗАЦИЯ ПО ПЕСНЯМ А.А.ГАЛИЧА
  
   Я прошу вас простить и поверить,
   Ведь игра стоит свеч, стоит струн -
   Чудесам не сумели поверить,
   Дали имя: "Злословец и врун".
  
   Имена наши ветром уносит,
   И когда остаюсь я один,
   Вместо песен душа с сердцем просят
   Валидол или валокордин.
  
   Вспоминая про равенство с братством,
   На себя принимая вину,
   Начинаю в поход собираться
   Неизвестно в какую страну.
  
   И объехав с тобою полмира,
   Слыша голос падений и бед,
   Утомленная русская лира,
   Заиграй, укрепи свой обет!
  
   Я прошу вас простить и поверить:
   Мы когда-нибудь встретим рассвет!
   1992 г
   (редакция 2006 г.)
   ПОСВЯЩЕНИЕ ШЕСТИДЕСЯТНИКАМ
   (песня для киносценария "Сон под 19 октября")
  
   Я возвращаюсь в дом хрущевской новостройки,
   В коктейль забытых запахов родных;
   Солдат из сказки оловянный стойкий,
   По счастью, правда, на своих двоих.
   Конечно, ошибка в биографии,
   Где был, туда не стоит и ходить.
   Но в тишине всплывают эпитафии
   Магнитофонной ленты "тип один"
   И вновь гитары те же, то шепчут, то хохочут.
   Подпитые поэты о боли нам поют.
   Вновь реет рваный парус, вот сапоги грохочут,
   И облака к востоку плывут, плывут, плывут.
   А слушатель молчит, не верит, долго спорит,
   Но вот с задержкой почта несет благую весть,
   Что можно жить и петь, гитаре снова вторить,
   Поскольку вы и я родились все же здесь.
   19.07.92
   (редакция 2006 г.)
   СМЕШНЫЕ ЛЕДЕНЦЫ
   (Посв. Д.И.Хармсу)
  
   В том городе, где провода, как струны для стихов,
   Один чудак вдруг посадил на башни петушков.
   Все засмеялись: "Мол, зачем?! Дурной ты человек!"
   А он сказал, а он шепнул: "Настанет скоро век".
  
   Вот целый век - то дождь, то снег и урожай всегда.
   А для чего же петушки?! Ну, просто ерунда!
   Ну, а мужик все смотрит вверх
   И шепчет вверх стишки,
   И круглый год на башнях тех
   Все кружат петушки.
  
   Настал однажды знойный год, весь город ждал дождя.
   И, как уменьшенный аккорд, под небо уходя,
   Вот с башни - прыг,
   Петух запел
   Однажды в знатный год! -
   Как будто в небо улетел
   Уменьшенный аккорд.
  
   И тотчас с неба дождь полил - вот это, чудеса!
   И в благодарность мужику запели голоса.
   Ну, а чудак сказал: "Привет! Вы тоже, молодцы!"
   И делают с тех самых пор смешные леденцы.
   26.05.93
  
   ПАМЯТИ Ю.И.ВИЗБОРА
  
   Уходя от беды, возвращаясь в воздушные замки,
   Наберу в рот воды, цвета сажи надену очки.
   Это будет похоже на фото в траурной рамке,
   На музей на Лубянке, готовый отбросить коньки.
  
   Это будет кино с гениальным, святым режиссером,
   Не трагедия, фарс с бесконечно далеким истцом;
   Это кровь и вино, что смягчают жестокие взоры,
   То Венера и Марс и Земля с небесным лицом.
  
   Чтоб была тишина (в тишине громче музыка истин),
   В уши ваты набью, и тогда станут звуки светлей.
   Ни тюрьма, ни сума не загонят в разряд беллетристик
   Ни прозренья зарю, ни печали имен кораблей.
  
   Уходя от беды, возвращаясь в воздушные замки,
   Освященной воды выпьем, страх прогоня, и найдя
   Те слова, и те краски, и те музыкальные знаки,
   Что надежду и веру нам дарят, по жизни ведя.
   1994 г
   (редакция 2006 г.)
   РЕКВИЕМ ПАМЯТИ ЮРИЯ АДЕЛУНГА
  
   Ты написал, что нам не пережить зимы,
   Ведь мы уже не те, но все же море ждет,
   И голос твой опять над той землей дрожит.
   А что ушли не все, так то теперь не в счет.
  
   Флибустьеров старинный корвет,
   На который мы в юности сели,
   Зачитал, словно Ветхий Завет,
   Строчки песен, что на море пели.
  
   Но язычество песни свело
   Горло боцману, мозг атаману.
   Приказал он, покуда светло,
   Вешать всех, кто познал океаны;
  
   Океаны пиратских сердец,
   Океаны злых душ флибустьеров.
   Но, когда им настанет конец,
   Навсегда обретут они веру!
  
   Что вам грезится, корабли,
   В те часы, когда ищут на реях
   Прародителя древней земли,
   Что кумиром над мачтою реет.
  
   Но кумир не навязывал нам
   Свои песни, грезы и страсти -
   Его бот тихо шел по волнам,
   Развивая флаг траурной масти.
  
   Флибустьеров старинный корвет,
   На который мы в юности сели,
   Зачитал, словно Ветхий Завет,
   Строчки песен, что на море пели.
   1995 г.
   (редакция 2006 г)
   ПОСВЯЩЕНИЕ ТАРАСУ БЕЛЯЕВУ
  
   Мой лучший друг Тарас Беляев
   Не пьет ни водки, ни вина,
   И в голове его гуляет
   Беспечнотрезвая весна.
  
   О, что за чудо-наважденье -
   По телефону он звонит:
   "Ты приходи на день рожденья,
   Гони подарок", - говорит.
  
   Ко мне придет сегодня трезвый,
   Но очень радостный народ.
   - Тарас Беляев, друг любезный,
   Держи с селедкой бутерброд.
  
   Пойдем с тобою, мой дружище,
   В ближайший к дому гастроном.
   Пускай все купят там винище,
   А мы - чайковского нальем.
   (А чай - он лучше, чем вино.)
   1996 г
   (редакция 2006 г)
   ОСЛИК
   (Посв. Ю.Мориц)
  
   А ослик повозку везет,
   Устал он везти балаган.
   Ослу всегда не везет,
   Ведь вам, что осел, что баран!
  
   Но ослик послушен, как пес.
   И он не карит никогда
   Того, кто над ним кнут занес,
   Того, кто спешит в никуда.
  
   Впрягли мы его для забав:
   Катаем мы в парке детей.
   Но дети от круга устав,
   Увы, не жалеют плетей.
  
   Он ждет своей смерти. А там
   Откроют ему дверцу в рай.
   И скажет Господь ему: "Сам
   Себе седоков выбирай".
  
   05.03.96
   (редакция 2006 г)
   ПОСВЯЩЕНИЕ В.В.БЕРЕЖКОВУ
   Написано на следующий
   день после праздника
   Вознесения
  
   По водам весенних ручьев
   Спешит корабликом грусть,
   Кричит у церквей воронье,
   Кричит - так надо, и пусть!
   И пусть гуляет спьяна
   По закоулкам судьбы
   Моя хмельная страна,
   Вот только бы праздник был!..
   А в нашем саду светло,
   И райские птицы поют.
   Вот только бы не пришлось
   Сменить этот божий приют,
   Сменить на воздушный дворец
   Из воздуха и стекла,
   Сменить свой терновый венец
   На праздничный шелом посла, -
   Посла в страну крикунов,
   Где каждый третий - поэт,
   В страну, где слишком давно
   Поэтам сказано "нет"!..
   По водам весенних ручьев
   Спешит корабликом грусть,
   Кричит у церквей воронье,
   Кричит - так надо, и пусть...
   Оно воспевает не нас,
   Оно проклинает не тех...
   Но дай же мне, Господи, знак,
   Что будет счастье у всех!
   24.05.96
   ЗАГОРОДНЫЙ ЭТЮД
   (Посв. О.Сороке)
  
   В объятьях сюра серых воскресений
   Шагну я в лес, пропитанный любовью,
   И встану меж берез, а-ля Есенин,
   И выпью вдохновенья с этой болью.
  
   Затем пройдусь по просеке насквозь и
   Увижу крылья птичии литые.
   Пройду до поля - свежие колосья,
   Поглажу пальцем - точно!
   Золо-ты-я!
  
   А, впрочем, полно: все же воскресенье,
   Оно так серо... колосья - самородок...
   И я упал в них, прям, ну, как Есенин,
   Или, как птица, того же, скажем, роду.
  
   Но все же - серо, серо воскресенье!
   И на пленэре очень мало сюра...
   И я хлебну из горлышка портвейна,
   Глаза закрою, улетев отсюда.
   5.06.96.
   (редакция 2006 г)
   ОЛЕГУ СОРОКЕ
  
   Вселенской скорбью и святой любовью
   Меня вскормила серая Москва.
   Когда-нибудь три свечки в изголовье,
   Дождавшись запредельной свежей нови,
   Поставят мне за нужные слова.
  
   Я собирал стихов цветной гербарий -
   Листок к листку - от осени к весне,
   От лета к зимам - по паре тварей.
   Но я не Ной, и я подвластен каре,
   Той каре слов, что вижу я во сне:
  
   Москва сырая, с грязными слезами,
   Которым, кажется, не верит и сама.
   И я опять сдаю судьбе экзамен,
   Что смотрит в спину мне геройскими глазами,
   Ей кажется: она сошла с ума.
  
   А где-то из-за облачной отчизны
   Архистратиг отправился ко мне.
   Москве и мне принес он крылья жизни -
   А я зачем-то говорю о тризне,
   Не понял я: то - явь, или во сне?
   20.04.97
  
   ОДА МУЗЕ
  
   Спасибо тебе, о, муза моя!
   За то, что проветрила слово,
   Чтоб слово светило как в море маяк,
   За то, что придешь ко мне снова,
   Когда медный ангел с бумажной трубой,
   Трубой из тетрадочных песен,
   Однажды сыграет по нотам отбой
   И путь станет дальше невесел.
   Я, может, заплачу слезами птенца,
   Вскормленного песенкой мамы;
   Я знаю, ты будешь со мной до конца,
   И я позабуду про раны.
   Я знаю, что много еще напишу -
   Ты молча ошибки исправишь,
   И ночью, когда я торшер погашу,
   Ты в нотах диезы расставишь.
   А елочный ангел с бумажной трубой
   От нот этих вновь засияет,
   И в ночь Рождества вместе с небом, с тобой,
   Он бодро подъем заиграет.
   Дай Бог же тебе за эти слова,
   Что ты прошептала сквозь годы,
   Понять, что была ты все время права
   В объятиях вечной свободы.
   Спасибо тебе, сестра во Христе...
   На этом кончается песня.
   Вот я за столом, а ты на листе,
   И, значит, наверно, мы - вместе.
   11.06.96
   (редакция 2006 г)
   РУБЦОВСКИЕ МОТИВЫ
   Когда настанет осень
   И листья опадут,
   В октябрь благоностный
   На пристань я приду.
   Дождусь я серой лодки,
   Что отвезет меня
   На берег, где короткий
   Камыш шуршит, смеясь.
  
   Ах, Боже мой, ведь счастье,
   Ведь детство было здесь,
   Но судьбы в нашей власти
   И хлеб насущный есть.
   И, вроде, грех, наверно,
   Просить Тебя о том:
   С моею слабой верой -
   Впусти, однажды, в дом.
  
   Где видится мне снова
   Камыш у берегов,
   Где складывалось слово
   Из дорогих слогов,
   Где не было печалей
   И миру нет конца.
   Верни к своим началам!
   Прости меня, глупца!
  
   Когда настанет осень
   И листья опадут,
   В октябрь благоностный
   На пристань я приду.
   6.08.96
   (редакция 2006 г)
   ПЕСНЯ УЕЗЖАЮЩЕГО МЕНЕСТРЕЛЯ. ПОСВЯЩЕНИЕ
  
   Тормоза зашипели, как факира змея.
   Ждут - приюта - постели, ждет хмельная земля.
   Провожальные тени. Боли тянется лов.
   Наши спины - мишенью под прицелами слов.
  
   Где-то тихо ехидный шелестит разговор,
   Подписавший недлинный суетной приговор.
   Приговор мой - билетик, ты как едкий смешок.
   Пей, задумчивый скептик, не пьянит посошок.
  
   Что же дальше? Салоны и бренчанье струны.
   Не ходить по вагонам, не стоять у стены.
   Ты ошибся, приятель: ни тюрьмы, ни сумы;
   Но свобода - ваятель приключений и тьмы.
   07.10.1991г-13.04.2006г-05.01.2009г
   НА ПРИЕЗД И ОТЪЕЗД
   ИЛЬИ БЕНДЕРА. ПОСВЯЩЕНИЕ
  
   Здравствуй, Родина моя!
   Ты скажи, в каких краях:
   Семь-пятнадцать - ничего
   И семь-двадцать - ничего,
   А семь-сорок - ...
   Здравствуй, Родина моя!
  
   Ах, шолом, тебе, шолом.
   Вот опять мы за столом.
   Как в былые времена,
   Снова в рСдные дома
   Возвращаемся, шолом!
  
   Вот уже поспел чаек,
   Грусть пустилась наутек.
   Можно душу потрепать,
   Можно бисер пометать,
   Да пропеть друзьям стишок:
  
   На свете есть страна такая,
   Такая чудная страна!
   Со всей Земли туда летают
   Мечты, а с ними имена...
   Мечты, а с ними имена.
  
   И каждый, кого ты ни спросишь,
   Доволен в итоге судьбой.
   Зачем же нас каждую осень
   Все манит обратно домой?
  
   Есть дом, друзья и работа,
   Но, снова, билет теребя,
   Мы к борту спешим самолета,
   В котором забыли себя.
  
   К душевной свинцовой истоме,
   Ремнями себя пристегнув,
   Мы снова скучаем о доме,
   В котором, себя обманув,
  
   Мы скажем: о чем мы мечтали
   Сбылось. И в положенный срок,
   Лишь счастья мгновенья считая,
   Сквозь пальцы сочится песок.
  
   Песок этой древней планеты,
   Что будет нам домом всегда,
   Покуда у берега Леты
   Не высохнет Божья вода.
   1997 г
   (редакция 2006 г)
  
   ***
  
   Верный сын ностальгии, май френд Илья Цикерман,
   Поезжай в ту страну, где вовеки не стихнет опала.
   Этот выбор, увы, не достоин пяти школьных баллов,
   А на троечку с плюсом - держи-ка пошире карман.
  
   Загляни в старый дом, где часы бьют двенадцать, как банджо,
   И на банджо походит их маятник- вот так дела!
   Растопи свой очаг, и закуришь в прихожей так важно,
   Улыбнись пьяной роже в кривых, но смешных зеркалах.
  
   Созови всех друзей в кабачок, вон там, за углом,
   Созови всех подруг и устрой им конкурс красавиц,
   Пусть споют и попляшут, на вина в бутылках позарясь...
   Да, сегодня уж точно собрались не зря за столом.
  
   На столах остывает в кастрюлях картошечка фри,
   Музыкантам оркестра давно позавидовал Фрипп,
   Каждый вечер он сходит с пиратских виниловых дисков,
   И страдает от музыки, как футболист от минисков.
  
   Он опять запевает ту песню, как двери Сезам,
   Ведь на каждую пресню приходится Юрий Лоза,
   Он заводит свой примус и входит в дешевый азарт...
   И, забыв, о чем песня, кончаю весь этот базар.
  
   Верный сын ностальгии, мой друг Илья Цикерман,
   Позабудь, как и я, ту страну, где не стихнет опала,
   Этот выбор, увы, никогда не измерится в баллах,
   Ну, а что до вокзалов, про это ты знаешь и сам.
  
   ПЕСНЯ ЛУНАТИКОВ
   Памяти Сережи Валькова (Лещины)
  
   Вот опять напеваешь
   Сквозь осеннюю тишь.
   Ты до сотни считаешь
   Над карнизами крыш,
   Где уснуть не удастся,
   Но, сбиваясь сто крат,
   Из-за звездного царства
   Вниз шагает твой брат.
   - Здравствуй, здравствуй, приятель!
   Дай тебя обниму.
   Мне и жизни не хватит,
   Чтоб вот так одному.
   Мы до сотни считаем,
   Но, сбиваясь сто крат,
   К небу взор поднимаем
   И уходим назад.
   Нам знакома дорога,
   Лунный серп - поводырь,
   Мы напьемся у Бога
   Доброй, мудрой воды.
   И сквозь сумерки грянет
   Сотня древних гитар,
   Хор поэтов затянет
   Райский репертуар.
   Сквозь вечернюю осень
   На распутье глухом,
   По которому проседь
   Пашет белым стихом.
   Ты пришел с доброй вестью,
   Чтоб сказать: Не горюй,
   Я забытые песни
   Над Землей повторю.
   1997 г
   (редакция 2006 г)
   ПОСВЯЩЕНИЕ В.Н.
  
   Из тех чудачеств и пророчеств,
   Тогда не принял я одно:
   Из всех величеств и высочеств
   Мне выбор сделать не дано.
  
   Ты знала все, что будет после, -
   Который год одной тобой
   Всплывает в сновиденьях осень
   И боль приводит за собой.
  
   Я был смешным и угловатым,
   А ты - как тот октябрь светла,
   Такой же тихой и опрятной,
   Как лес, в который забрела.
  
   Прошли цепочкой лет наветы, -
   Явись в листве, дожде, цветах.
   В Перми искать твои приметы,
   Иль в подмосковных городах;
  
   Чтоб слышать старые приветы,
   И видеть новые леса,
   И каждый день кроить приметы,
   Стихи, причуды, чудеса...
   1990-2007 гг
   ПОСВЯЩЕНИЕ
   ВЛАДИМИРУ МИРОНОВИЧУ САПОЖНИКОВУ,
   МОЕМУ УЧИТЕЛЮ ПО МАТЕМАТИКЕ
  
   Полутона засветятся школы...
   Желтою краской покрытая дверь,
   Той математики, ставшей теперь
   Старой, чудной и, все же - веселой!
   Самую трудную из теорем,
   Множество лемм, веками избитых,
   Вверено Вам объяснить, но затем
   Ждем продолженья добрых событий.
   Вечно пусть светит нам солнечный луч
   Перипетии школьного курса!
   Дай же Вам Бог подобрать тайный ключ,
   Нам сообщив об этом изустно.
   Хочется верить, что я научусь,
   Тайну открыв, лишь сказать Вам одно:
   Реки познаний, которых боюсь,
   Могут ни раз многих бросить на дно.
   Мы не потонем? Достойно всплывем?
   Не вразумить лентяя-тупицу.
   Должно ль тогда прозренью случиться?
   Что ж? Дураками всю жизнь прослывем!
   1996-2006 гг
   ПОСВЯЩЕНИЕ ПЕСНЕ Л.СЕРГЕЕВА "ДВОРНИК"
  
   Ради золота листвы, ради солнца,
   Ради ясного огня, ради света
   Ярко свечку затеплю на оконце
   За нежданною строкой до рассвета.
  
   Пламя фугою шуметь мерно будет,
   Будет нежно греть строку, рифмы вея.
   Синих птиц от долгих снов скрипкой будит,
   Впустит в комнату, открыв окна, фея.
   16.08.1990г-13.04.2006г
   ПОСВЯЩЕНИЕ А.С.ГРИНУ
  
   Наш кораблик плывет по волнам весны:
   Из бумаги киль, из бумаги - флаг.
   Ты найдешь. Он дойдет сквозь заветные сны
   В те края, где любил! И да будет так!
  
   Был просторен и ясен морской мирок
   И в чудесных нарядах порт Гель-Гью.
   В серой рясе паруса ветерок...
   Я приму награду - печаль пролью.
  
   Ты прими тоску, ты прими печаль,
   Ты прими судьбу, в океан крича:
   Толи маску надеть - нелюбви печать
   И опять уйти и не отвечать...
  
   Не оценишь тот путь памятью узлов,
   Что ни судно - то бунт, стрельба и штиль.
   Нет, не сказка, не миф - нет в природе слов...
   И, конечно, не будет - таков наш стиль!
   1993-2007 гг
   ПОСВЯЩЕНИЕ АНАТОЛИЮ ЗАЗНОБКИНУ
  
   А Полковнику не спится опять.
   Снова комната в дыму папиросном.
   Лечь на дно или снова всплывать?
   Режут душу вновь смурные вопросы.
  
   И мелькает за весною весна,
   Лишь леса в грязных лужах и глине.
   И почти уже семь суток без сна
   Вспоминает он о тяжкой судьбине.
  
   Нет, неправду про него говорят,
   Не валялся он на нарах ни часу.
   Даже если под Москвой лагеря -
   Есть билеты на их станции в кассах.
  
   Но зачем брать до Хрипани билет?
   Есть поллитра, кореша и гитара.
   Засандалил грамм пятьсот, и привет!
   Он уже здесь, в лесу, в злом угаре.
  
   И шатаясь от костра до костра,
   Вновь братаясь ночью с каждой из шатий,
   Замечает, что весна-то - красна,
   Ведь весна - это время распятий.
  
   И, пройдя по перрону, хрипя
   Тот мотив песни старой цыганки,
   Он заводит разговоры, шутя,
   О свободе, о душе, о подранках.
  
   О подранках благовестной весны,
   Что восходят на подмостки, бледнея...
   И сочатся годы кровью вины -
   Тем, кто в зале, - тем, наверно, больнее.
  
   Через час уже рассвет пропоют,
   Но уж если помирать, то нескоро.
   Существует ведь на свете приют
   На Елоховской, в районе собора.
  
   Так что можно еще в жизни сыграть -
   Что, не спится? Наплевать, что не спится!
   Только нужно обо всем рассказать
   В Божьем Храме, а потом причаститься.
  
   За окошком наступает весна.
   Он играет в этом странном спектакле.
   И дрожит, словно память, струна -
   Все могло быть по-другому, не так ли?..
  
   ПОСВЯЩЕНИЕ ВОЛОДЯМ.
  
   Я казался простым и невинным,
   Только вот до утра не засну.
   Может, вновь обуян я гордыней?!
   Может, трусостью? - Все ж не пойму.
   Что ж, кричи! Но тебя не услышат
   Даже те, кому платят за слух.
   Никому не нужны эти вирши,
   Нужно выбрать решенье из двух.
   Может, в царских палатах Володя
   Будет долго меня ожидать.
   Для него я весел и юродлив,
   Буду песенки петь и плясать.
   Или так: избежав наказанья,
   Я не стану плевать и смешить,
   Я скажу, что я жил по писанью,
   О стране все ж не стоит тужить.
   И правитель сочтет за невинность,
   Что запел я, поправив колки:
   - Угоди, я прошу, сделай милость,
   Уведи от соседей полки!
   Только врач заявил, что здоровье
   У меня - хоть скачи на шесте,
   Что, мол, я не весел, не юродлив...
   Это только мечты о шуте...
   Утрясется, да все перебродит
   И утихнет мой творческий пыл.
   Я прошу, не гневись, друг Володя
   Это просто я так пошутил.
   9.07.2005
  
   ПОСВЯЩЕНИЕ АННУШКАМ
   (Ревзиной Анне)
  
   Была гроза в начале мая,
   Которую поэт любил.
   Спешили Аннушки к трамваям,
   Без Аннушек и свет не мил.
   В трамвае ехали ребята.
   Втроем играли в дурака...
   А я все слушал, как стаккато
   Играла мне грозы река.
   Вот Аннушка разлила масло -
   На рельсы падает поэт,
   Похожий на Фиделя Кастро.
   И он кричит трамваю вслед:
   - Постойте, подлые ребята,
   Вы доиграли без меня.
   Шестерки кроют, и - расплата
   За блеск стихов, за треск огня,
   В котором тихо догорают
   Стихи, написанные смело,
   А он не думал, что поранить
   Возможно душу; ведь умело
   Он гнул стальные злые строки,
   Когда почувствовал мгновенно:
   Вот вместо восклицаний - прочерк,
   Увы! Поэзия - нетленна.
   Опять заплакал, неприкаян:
   Что жизнь, быть может, и права...
   А в лузу сна и покаяний
   Катилась злая голова.
   27.11.2004
  
   ПЕСНЯ ПРО ЗВЕЗДОЧКИ
   ПОСВЯЩЕНИЕ АННЕ ЛАГУТКИНОЙ
   (подражание В. Бережкову)
  
   Здесь звездочки ночные понатыканы.
   Бреду домой как плюшевый медведь.
   Прости мне, Бог, грехи мои забытые
   И силы дай судьбу не проглядеть.
   Всю жизнь такие бабы попадаются:
   Красивые и гордые, в соку.
   Но я к таким давно не примеряюся -
   Хочу сложить о чистоте строку.
   Бывает так: глазенки прячет в сторону,
   И я гляжу: "Да, вот мой идеал!"
   Красивая и вроде не ученая.
   С дошкольных лет я о такой мечтал.
   Бывает так: зануда и уродина,
   Зато все об искусстве разговор.
   Течет в ней кровь такая благородная -
   И мне уже подписан приговор.
   Всю жизнь такие бабы попадаются:
   Спокойные и добрые вполне.
   Но только вот они не откликаются,
   И дело тут, наверное, во мне.
   Иду под ручку со своей невинностью,
   Гляжу на небо в звездный зодиак.
   Я никогда и не влюблялся, видимо,
   И столько ошибался, как дурак.
   Мне бабушка читала в детстве сказочки
   Про мудрых и прекрасных Василис.
   Но Василис захапали Иванушки...
   И я прилип к судьбе как банный лист.
   Здесь звездочки ночные понатыканы.
   Бреду домой как плюшевый медведь.
   Прости мне, Бог, грехи мои забытые,
   И силы дай судьбу не проглядеть.
   ПОСВЯЩАЕТСЯ ГАРИКУ СУКАЧЕВУ
  
   Мне песни пел веселый нищий.
   С лотка он продавал помои.
   Где ты еще на свете сыщешь
   Подобного ему героя.
   Он тратил деньги на букеты
   Цветов в подарок даме сердца.
   Она кормила его ветром
   И отпирала в тайну дверцу.
   Он шел туда, смеясь от страха,
   И познавал себя и ближних.
   Он разучился слушать Баха -
   Его опять прощал Всевышний.
   Когда спешил к лотку базара
   Как будто поперек теченья,
   Его опять мечта терзала,
   Мешала помнить назначенье
   Себя, как среднего сосуда...
   И все ж не среднего, поверьте
   Он в жизни ждет, конечно, чуда,
   Конечно, чуда - и от смерти,
   Боясь, что может быть, устанет
   Творить никчемную работу,
   Где джаз смеется без уставов
   Веселой песней идиота.
   29.11.2004.
   ПОСВЯЩЕНИЕ ПЕТРУ ТРУБЕЦКОМУ
   АРХИВИСТУ И ЧЕЛОВЕКУ.
  
   Проснулся под вечер,
   Звонил телефон.
   - Алло! Трубецкой?!
   Вот шутка, здорово!
   Я шуткой отмечен...
   Был сон, долгий сон
   Престранен покой,
   Как телу обнова.
  
   Наверное, все
   Оказалось не так...
   Как будто отсчет
   Начинаем сначала.
   Я вновь невесел.
   Шкафов высота
   Вопрос задает,
   Что с комнатой стало?
  
   Эх, Петр! Послушай...
   Возьму валидол...
   Что было со мной,
   Что значит все это?!
   Диван где из плюша?!
   Где письменный стол?!
   Где смех за стеной,
   Что стало с планетой!
  
   - Антонов! Очнулся!
   Так знай же и ты
   Полгода назад
   Москву разбомбили.
   Весь мир ужаснулся
   Сегодня цветы
   Последний солдат
   Получит в могиле.
  
   Послушай, приятель,
   Я рад, что ты цел,
   В бреду ты лежал,
   Пожалуй, полгода.
   Работы нам - хватит,
   Архив уцелел. -
   Во сне ты мечтал,
   Мол, вечна природа.
  
   Я вышел во двор,
   А голос Петра
   Теперь рассказал
   Эпилог тех событий:
   Вселенский позор
   Окончен вчера,
   Ведь Путин вещал:
   Шахиды, мы квиты.
  
   На выжженной, черной,
   Вонючей земле
   Нет плача дутар
   Молитв нет в мечети.
   Рукою проворной
   Построен во мгле
   Тот город, где рады
   Союзников сети.
  
   Он звался ужасно:
   Вторая Москва;
   И Петр Трубецкой
   Не смог успокоить.
   Тот город был в маске
   Премудрого льва,
   Но с мудростью той
   Не мог он поспорить.
  
   Построить хотя бы
   Один Божий храм,
   Названья проспектов,
   Читать вновь по-русски.
   Канавы, ухабы
   Московские там,
   Московское лето...
   Но в улочках узких
  
   Вдруг вспомнилось мне,
   И я петь могу.
   Пошел на Арбат,
   Что светится нимбом.
   По дымной стране
   И друзьям и врагу
   Я песню орал,
   Что идут пилигримы.
   Таков был сон под Новый год. Скоро настанет Рождество. Немало снов я видел в своей жизни. Но этот сон, хотя и вылился в стихотворение, не оставил в душе
   горького осадка, а вселил непонятную надежду.
   6.01.2005
   ПАМЯТИ АЛЕКСАНДРА КАРПОВА
  
   Опять весна в Подмосковье,
   И вновь я сыграю с листа.
   Об этой весне и любови
   Споет за верстою верста.
   Мне больно подумать, двадцатый
   Окончился атомный век...
   Возьмите с собою, ребята,
   Ведь я неплохой человек.
   Я Баха на память играю,
   Битлов и Флойдов с полпинка,
   Но доброю страстью сгораю,
   В штормовке узрев мужика.
   Сто песен геологов кряду
   Сыграет он в лунную ночь, -
   И думать о бедах не надо,
   Легко свою боль превозмочь.
   Я тоже гитару достану,
   Достану примочки и фуз,
   Подумав, что радовать стану,
   Но вызову только конфуз.
   Таких примитивных мелодий
   Не слышал давно белый свет,
   Похвалит лишь Капгер Володя
   И добрый промолвит совет.
   А тот менестрель, с кем похмелье
   Делил на апрельской заре,
   Покрыв мое тело шинелью,
   Сожжет на веселом костре.
   Спасибо тебе, инквизитор,
   Ты просто ускорил мой путь.
   Ведь ты неплохой композитор,
   А мне остается уснуть,
   Уснуть... И может быть, где-то
   В садах, где не будет костров,
   Веселым завьется сонетом
   Та песня моя про любовь.
   5.04.2005
   ПОСВЯЩЕНИЕ РОБЕРТУ ЗЕМЕККИСУ
  
   Быть может, поменялось время, -
   Нажал ведь кто-то на рычаг.
   Себе я стал и людям вреден,
   Не посещал давно обеден,
   В стихах чуть было не зачах.
   Опять тянуло на природу.
  
   Леса. Какой-то пьяный слет.
   Давно отвык я от народа,
   Да и гитара снова врет.
   Еще заврался, что счастливый
   Купил на станции билет,
   И у костра сидел красивый,
   Вновь слушал песен сивый бред.
  
   Но я запел чуть раздраженно
   Про Абакан и облака.
   Все замолчали напряженно,
   Ударила в плечо рука:
   - Ах, это ты?! Ну, здравствуй, циник!
   Мы помирали без тебя.
   Ты песенный завел будильник.
   Опять бренчишь, подъем трубя.
  
   - Да, циники - не злые люди,
   Не могут просто петь, шутить.
   А что до смерти?! - Все там будем,
   За день рожденья можно пить.
   Я посмотрел: в морщинах лица,
   Седые головы. Поник.
   - Мужик! Не стоит кипятиться,
   Не изменился ты, старик...
  
   Есть испытание у каждой
   Эпохи, песни и души.
   Преградою столетья, кражей
   Былых времен. Я заспешил.
   3.07.2005
   ПОСВЯЩЕНИЕ Т. ПЕСНИ п/у Ю. ЛОРЕСА
  
   Приходите, приходите,
   Приходите же гурьбою,
   Пробиваясь в первый ряд.
   Говорите поперек,
   Говорите вразнобой,
   Говорите невпопад.
   Ради Вовы приходите.
   Нет крамолы в том пиите, -
   Стройный стих ласкает слух.
   - Алик, Миша, приготовьтесь. -
   Даст команду смелый Лорес.
   - Вас прикроет дядя Луф.
   Приходите, приходите,
   Приходите же гурьбою
   В наш веселый зоосад.
   Говорите поперек,
   Говорите вразнобой,
   Говорите невпопад.
   Ради Бога, приходите,
   Передачи приносите,
   Отряхните пыль дорог, -
   В зоне злых собак не держат,
   На бушлатах цифры те же,
   И в исправности замок.
   В ожиданьи заключенья
   Я окно закрыл.
   1988 г.
  
   ПОСВЯЩЕНИЕ ДЕТЯМ-ДАУНАМ.
  
   Вам так трудно затеряться,
   Круглолицые цветочки.
   Не желаю Вас стесняться,
   Не хочу дойти до точки.
   Вы несете тайну мира
   От пеленок до могилы.
   Нас одним помажут миром.
   Боже, дай нам этой силы.
   Вы честны, как правда - горьки,
   Добродушны и счастливы,
   Словно сок лимонной корки,
   Откровенны и плаксивы.
   Вы идете сквозь содомы,
   Как вразвалочку пингвины.
   Кто-то скажет: не все дома;
   Кто воскликнет: пилигримы!
   На странице многоточье,
   У истории - тайм-аут.
   Вам поможет тот цветочек,
   Ваш защитник, мальчик-даун.
   И когда погаснут звезды,
   И раздастся гром небесный,
   Он спасет меня как крестный,
   Словно ангел благовестный.
   14.04.1998
   ДУШЕВНОЕ ПОСВЯЩЕНИЕ М. ШАГИНЯН
  
   Ах, поверьте же мне, Мариэтта!
   Мне б накинуть хоть годиков сто!
   Сквозь столетье пробиться кометой,
   И подать Вам в прихожей пальто.
   Подучу я Великий Могучий
   Русский устный и письменный тож.
   Мне не страшен Ваш выпад колючий.
   Что рапира, что кухонный нож?!
   Я бы стал для Вас новым кумиром,
   Вы б рыдали, как смел я и слаб,
   Что не вхож я в созвездья Ампира.
   Впрочем, как и Ваш друг Владислав.
   Вы сказали бы: прав Маяковский,
   Что велик, дескать, божий улов!
   Эх, Олейников, Хармс, Заболоцкий...
   Для чего был убит Гумилев?!
   Мы сменили бы тысячу мнений,
   Если б я стал на Вашем пути.
   На века бы тогда потускнели
   На восшествие - оды - листы.
   Заиграет мотив древней флейты.
   Я рукой по томам проведу -
   И стихи - несмышленые дети
   Вслед за мной в океан побегут.
   Но какой же нас бриг подбирает -
   Все стихи разбазарит пират,
   Окуляры трубы поправляет,
   Изучая судьбы плагиат.
   Вы поверьте же мне, Мариэтта!
   Мне б накинуть хоть годиков сто!
   Сквозь столетье пробиться кометой...
   Только это все, видно, не то...
   1998 г.
  
   ПОСВЯЩЕНИЕ МИХАИЛУ КОЧЕТКОВУ.
  
   Двадцатый век калякал на бумаге
   Похожие на ребусы слова.
   От этих слов - то кругом голова,
   То градом пот и речи без отваги,
   Что скоро-скоро пропоет труба.
   Труба - не бубен, ей нельзя сфальшивить,
   Но из горнила нужно правду вылить,
   Чтоб диву дались дети и судьба.
   Но век двадцатый, очевидно, струсил,
   Ему не сбросить памяти оков.
   Трубу не надо, нужно гусли!
   И режутся столетия в "очко".
   Двадцатый век посланья влил в бумагу,
   Похожие на шуточки слова.
   Чтоб не болела вечно голова,
   Мы этой похмелимся брагой.
   2001 г.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"