(СЦЕНАРИЙ ФИЛЬМА, КОТОРЫЙ Я УЖЕ ПОСМОТРЕЛ, НО НИКТО НИКОГДА НЕ УВИДИТ...)
(Из сборника "Сказки для взрослых")
Это была хитрая ловушка и, в то же время, все было очень просто : железная клетка внутри старого зимовья на заснеженном склоне сопки. Они рассчитали все точно : рано или поздно этот медведь все равно придет сюда, почуяв людей. Он охотился на них. Эти двое охотились на него. Кое кто до них успел таки его зацепить и от этого он стал еще опасней. Они решили покончить с ним в то время, как остальные поспешили отсюда убраться, посчитав, что пятеро человеческих душ - достаточный для этого повод.
Однажды, когда они только еще начинали ходить вместе, Ежик спросил у Тэда, почему его так зовут.
" Видишь ли, - ответил тот,- вообще-то меня зовут Тэодором. Я и сам толком не знаю, почему меня так назвали. Мать говорила, что так захотел отец. Ну а если Тэодор, значит - Тэд, Тэдди. Так короче. Да и кроме того, англичане называют плюшевых медведей, которыми любят играть дети, " Teddy the Bear " , что означает "Медвежонок Тедди". Отец меня так иногда и называл. У меня даже игрушка любимая была - плюшевый мишка".
" А он у тебя что, англичанином был?"
" Кто?"
" Да отец твой".
" Отец-то? Да нет, что ты. Просто немного по английски говорил."
" Ты знаешь, глядя на тебя, мне тоже хочется изменить свое имя".
"Как?"
"А вот так... Юджин, Эжен, Ойган, Ежи - это все одно и то же имя, но на разных языках. Тебе какое больше нравится?"
"Наверное, Эжен".
" Да? А мне Ежи. Оно славянское, да и звучит коротко".
" Почти как Ежик. Может тебя лучше Ежиком называть? Так привычнее".
" Думаешь? Ну, зови Ежиком. Кстати, меня уже звали в детстве Кроликом".
" Почему?"
" Не знаю. Говорили, что я похож на кролика из какого-то мультфильма".
Помолчав немного, Ежик добавил: " Странно реализуется твоя любовь к медведям. Как ты дошел до этого?"
" Не знаю. Так получилось. Просто однажды я решил бросить все и уехать куда-нибудь подальше, где нет людей".
" Они тебе опротивели?"
" Да. В какой-то мере. В общем, это долгая история".
" Ну, тогда не рассказывай. Не люблю долгих историй".
" Приехав сюда, я с начала просто бродил, жил то там, то здесь. Потом меня добрые люди приучили с ружьем ходить, следы читать, слышать то, чего раньше не слышал. Потом я сам начал зверя выслеживать. Правда, в основном не для того, что бы подстрелить, а так, понаблюдать просто. И оказалось, что когда выслеживаешь медведя, то в большинстве случаев он начинает чувствовать и замечает тебя раньше, чем ты его, и сам начинает тебя выслеживать. Вот это-то обстоятельство меня и заинтриговало. Правда, дело это довольно рисковое: хорошо, если он и не собирался на тебя нападать, а если это шатун, да еще, не дай Бог, отведавший человечины, то тут уж держись. Он достанет тебя сам, когда ты этого и не ждешь... Иногда мне кажется, что я знаю теперь медведей лучше, чем людей. Все это, конечно, может показаться не серьезным. Детство, одним словом..."
Тэд и сам был немного похож на медведя: крепкий, невысокий, немного медлительный и при том чуть комичный. Его темно-карие глаза всегда выражали спокойствие, а когда он был в хорошем настроении, лучились изнутри. Он выглядел моложе своих тридцати.
Ежик же был чуть постарше Тэда и немного выше. Его тело было стройным и гибким, движения - немного кошачьими. Он не любил говорить о себе и Тэд, чувствуя это, и не пытался завести разговор о его прошлом и о том, как он здесь оказался. Одно они знали друг о друге точно: они воспринимали мир примерно одинаково.
Так они и стали ходить вместе. Двое больших детей, играющих в опасные игры.
Однако, на этот раз, дело обстояло куда как серьезно.
Чтобы установить клетку, им пришлось частично разобрать избушку, но вернуть ей былую крепость им уже не удалось. Да это и не входило в их планы. Замысел был чрезвычайно прост : находясь внутри клетки и будучи вне досягаемости медвежьих лап, застрелить его, когда он будет курочить эту хибару, чтобы убить их, как он сделал это в прошлый раз с их предшественниками. Он был не просто большой - огромный, и при том, в высшей степени хитрый и коварный. Тем, последним из его жертв, не помогли ни собаки, ни бревенчатые стены. По всему было видно, что они стреляли через дверь, пытаясь попасть, не видя его, но перезарядить ружья они не успели: медведь в мгновение ока разворотил с виду крепкое строение. Тэд и Ежик были первыми, кто увидел это ужасное зрелище двумя днями позже...
В их плане было одно слабое место: у клетки не было дна.
" Я вот что думаю, - сказал Тэд, когда они ужинали, в конец измотанные, но довольные работой, - теоретически ее опрокинуть все же можно, я имею в виду, с его силищей. Но для того, чтобы сделать это быстро, ему нужно не разламывать избушку, а уронить ее на бок, под склон, предварительно подкопав под стеной снег и дождавшись сильного ветра с другой стороны".
" Да, - согласился Ежик с усмешкой, - но ведь он-то этого не знает. Он постарается разворотить ее так, чтобы не дать нам прицельно выстрелить. Мы его грохнем либо когда он раскатает все это хозяйство и наткнется на клетку, либо когда попробует сунуться в дверь. В любом случае, все будут решать секунды. Хотя, конечно, может нам повезет и мы завалим его стреляя на звук, через стену".
" Да, вот только почему-то у тех, кто был до нас, этого не получилось. Мне сдается, этот артист умеет обманывать даже на слух. Мне даже иногда кажется, что он понабрался всего этого у тех, кого он в свое время загрыз. Смешно , конечно, но... Или, может быть, он - своего рода телепат и способен "считывать" информацию с близкого расстояния, когда человек знает, что он здесь и пространство между ними напрягается. Если это так, это не просто медведь, это почти что оборотень..."
Ночью они спали по очереди. Они ждали его. Небольшая дверь клетки, занимавшей две трети свободного пространства, оставалась открытой. Автоматическая щеколда, проверенная многократно, гарантировала быстрое ее захлопывание. Медведь не появился. И они не знали, где он и что у него на уме.
" Сон мне сегодня странный приснился, - сказал Тэд за завтраком , -
будто плыву я в тонком слое воды, не толще метра, и ни сверху, ни снизу этого слоя нет абсолютно ничего, просто пустое пространство. Я плыву куда-то вперед и мне не нужен воздух, даже наоборот: мне нужно плыть, не касаясь поверхности, потому что я боюсь очутиться в пустоте. Я чувствую, что там, ниже этого слоя - дикая бездна, но я не могу понять, что находится сверху. На мне лишь какие-то штаны и вот эти вот часы. Только когда я посмотрел на них, я заметил, что стрелки бегут в обратную сторону..."
" А что потом?"
" Ничего. Потом я проснулся ".
" Я тоже просыпался через каждые пять минут. Зря мы не взяли с собой собаку, что осталась жива на том зимовье".
" Да... Ей, наверное, не хотелось бы встретиться с ним еще раз".
Но дело было не в этом, и даже не в том, что та собака была ранена и не успела бы поправиться, а в том, что они принципиально ходили без собак. Им так было спокойнее: собака могла не во время выдать твое присутствие. Хотя сейчас она бы им не помешала.
" Странные у тебя сны. Ты никогда стихов не писал?"
" Да так, пробовал в детстве. А что?"
" Ты мог бы стать поэтом".
" Хм... Никогда не думал об этом, хотя порой мне снится нечто вроде этого. Однажды мне сказали, что это патология, отклонение от психической нормы".
" Так может это и хорошо?"
" Что хорошо?"
" Что ты не такой, как все".
" Может".
После завтрака им предстояло решить, кто пойдет в "дозор", как говорил Ежик : оба, или кто-то один, и если один, то кто. В конце концов, они пришли к выводу, что двоим идти не разумно. Кроме того, далеко ходить и не стоило. Их склон, включая пространство между близлежащими перелесками, легко просматривался в бинокль. Разве что стоило пройтись за сопку, держась подальше от лесных зарослей. Этого было бы достаточно, чтобы засечь зверя по следам. Тэд настоял на том, что пойдет именно он, так как Ежик накануне сделал пару коротких обходов, пока Тэдди монтировал клетку, и Тэд лучше знал медведей. Ежик не возражал, хотя последний аргумент он пропустил мимо ушей. Они условились, что единственным поводом стрелять будет либо отражение нападения, что было маловероятно, так как по их расчетам, медведю и в голову не взбредет нападать днем на открытом пространстве, либо необходимость просигнализировать о том, что зверь уже направился к избушке.
Тэд собрался и ушел. Спустя пару часов, Ежик поднялся на гребень сопки, чтобы осмотреться в бинокль. Естественно, что Тэда он не увидел, но по его следам понял, что он ушел дальше, чем они договаривались.
" Он ведет себя так, как будто ищет смерти, "- подумал Ежик. " В любом случае, мне остается только ждать".
И он вернулся к избушке.
Он услышал выстрел примерно за час до того, как начало смеркаться. Судя по звуку, Тэд находился примерно в километре от склона сопки, как раз там, где начинался перелесок. Это означало многое, и, прежде всего то, что Ежику нельзя было покидать избушки, но нужно было быть наготове и, опять же, ждать. Он не строил догадок, лишь сказал про себя: " Время покажет". Он говорил это уже не раз и не раз убеждался в правоте этих слов.
Медведь пришел почти сразу, как стемнело. Ежик не услышал его. Почувствовал. Все существо его наполнилось страхом, до сих пор ему не ведомым. Он был готов ощетиниться и зарычать, как собака. Даже не зарычать - заскулить. Захлопнувшись в клетке и немного придя в себя, он, было, подумал, что весь этот страх - просто наваждение, но внезапное сотрясение избушки и почти одновременно раздавшийся рык развеяли эти сомнения. Неожиданно последовавшая за этим тишина заставила его в полной мере ощутить, осознать то, что подразумевал Тэд под "напряженным пространством ". Он как бы сросся со своим карабином и направил всю энергию своих чувств туда, во вне себя, пытаясь если не увидеть, то хотя бы почувствовать, догадаться, где находится медведь и что он собирается делать дальше. Казалось, что его невидимый враг был занят тем же... Хруст снега. Снова удар. Ежик выстрелил примерно в том направлении, откуда он был нанесен и тут же понял, что промахнулся. Он ни сколько не сомневался в том, что пуля не застряла в стене, по опыту зная, что подобное подгнившее строение пуля, выпущенная из карабина, прошивает насквозь, как картонный домик. Больше стрелять наугад не стоило. Нужно что бы в магазине оставался запас патронов, так как времени перезарядить у него наверняка не будет. Видимо, об этом знал и медведь: шатаясь вокруг избушки, он поддевал ее то там то здесь, провоцируя Ежика на стрельбу, но не пытаясь даже начать ее курочить, чего Ежик так ждал и на что надеялся.
Спустя примерно час, снаружи опять все стихло. Ежику стало казаться, что он имеет дело не с огромным и неразумным животным, а с существом, не уступающим ему в интеллекте. В голове его начало гудеть. Он судорожно пытался сообразить, чем сейчас был занят этот монстр. Ход времени для него сменился и он перестал в нем ориентироваться. По характерному завыванию в трубе и дробному постукиванию ледяной крупы в крохотное оконце он понял, что ветер заметно усилился и был готов перейти в буран. Избушка, значительно ослабленная реконструкцией, начала подрагивать под его порывами.
" Не может быть, чтобы он ушел, "- подумал Ежик и, донесшиеся снаружи странные звуки, подтвердили эту мысль.
" Что он делает?" - Ежик вновь напрягся. В голове его прокручивались всевозможные варианты того, что это могло бы означать.
" Господи! Да он же снег подкапывает! Как раз с подветренной стороны, под склон!" Внутри у него все похолодело.
" Боже! Он знает все, о чем говорил Тэд! А может это Тэд? Тэд, Тэдди, это ты? " Он с трудом подавил в себе приступ истерического смеха.
" Я схожу с ума".
Слышно было, как зверь с сопением продолжал свою работу и избушка вздрагивала то под ударами ветра с одной стороны, то от того, что медведь наваливался на нее - с другой. Не выдержав, плюясь ругательствами, Ежик начал стрелять.
" Даже не зацепил. Нет, он и в правду оборотень! Призрак! " - неслось у него в голове, когда он трясущимся руками судорожно заряжал карабин. Впрочем, он мог бы и не спешить: зверь и не собирался ломиться в дверь или раскатывать домик. Его опять не стало слышно.
" Если он опрокинет избушку вместе с клеткой, ему хватит доли секунды, чтобы порвать меня ," - удивляясь собственному спокойствию, начал рассуждать выпустивший пар Ежик. " Если, конечно, я не опережу его и не вышибу ему мозги. В темноте мои шансы равны нулю".
Он помнил случаи, когда медведи ломали охотников даже с прострелянной головой, если мозг при этом не был задет...
Ежик снова начал терять над собой контроль.
" Чего он ждет? Пока не начнет светать? Или пока я не сойду с ума и не застрелюсь?"
Вскоре он начал понимать, что происходит.
" Черт! Да ведь он ловит ветер! Чтобы опрокинуть эту долбанную халупу в один момент, наверняка, без напряга ! "
Мысли его стали сбиваться. На фоне хаоса в голове стучало: " Это Тэд! Медведь Тэд! Teddy the Bear ! "
Он бросил карабин, который казался ему теперь бесполезной игрушкой и хрипло проговорил: "Тэд, ведь это же я!"
Затем сорвался в крик: " Это же я, Ежик!!! Не делай этого!!!"
" Парень, ты сошел с ума, " - возникло где-то на заднем плане, но тут же было заслонено, заглушено. "Тедди, братишка! Брось, это же я! "
Их глаза встретились на рассвете. Ежик и не пытался стрелять. Карабин валялся где-то у него за спиной. Медведь не сделал своего стремительного броска когда избушка, треща и разваливаясь, рухнула под угор , опрокинув клетку и оставив человека без прикрытия. Зверь, оскалившись и ворча, опустился на четыре лапы. Глаза обоих выражали здравый смысл, несмотря на то, что один из них был человеком, но почти обезумевшим, другой же человеком не был вовсе, но Ежик уже не считал его и зверем: ни одно животное не способно выдержать взгляда человека. Ежик молчал. Его глаза выражали все, что он мог и хотел сказать, и он чувствовал, что существо, стоящее перед ним читает его мысли, борясь при этом, со своими желаниями...
* * *
Никто так и не смог понять, что же случилось на самом деле. Почему он не убил медведя, если медведь не убил его? Почему он не пошел на поиски пропавшего друга? Как медведь умудрился проделать такой фокус с избушкой? Единственным вопросом, на который он ответил, ответил отрицательно, был: пойдет ли он снова на медведя?
В конце концов, на него просто махнули рукой, посчитав кто за тихого сумасшедшего, кто за труса. Он же даже не пробовал что-либо доказывать, позволяя людям думать о нем все, что им хочется. Вскоре он вовсе пропал из виду и лишь некоторые могли вспомнить его имя.