Антонов Михаил Алексеевич : другие произведения.

От весны до весны

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   АНТОНОВ М.А.
  
   ОТ ВЕСНЫ ДО ВЕСНЫ
   ( Повесть в двенадцати эпизодах)
   Эпизод первый
   CАН САНЫЧ
  
   Владимир Казаков по ниве автолюбительства шел древним и ис­пытанным путем - от худшего к лучшему. Сколько советских поклонни­ков двигателя внутреннего сгорания использовали эту изрядно за­топтанную тропу, потихоньку набирая скорость и лошадиные силы. Так и Володя, получив после смерти отца старенький мотоцикл "Урал" и откатавшись на нем сезон, решил, что крыша над головой все-таки лучше, чем свежий ветер в лицо. Поднакопив деньжат и продав трехколесное наследство, Казаков приобрел себе "ушастый" "Запорожец". После этого он с помощью добавочных капиталовложений последовательно владел другим, более новым, "Запорожцем", затем "Москвичом-412" и, наконец, дорос до пятой модели "Жигулей". Этот автомобиль, как и все предыдущие, тоже был изрядно подержанным. В то же время Сергей Меньшов - друг Казакова, наблюдавший все эти транспортные перипетии и ехидно комментировавший новые приобретения Владимира, признавал, что на "жучке" владелец ездит гораздо чаще, чем на предыдущих машинах, а "лечит" ее значительно реже.
   Не было бы особого смысла рассказывать обо всех этих делах, но именно во время одного из таких ремонтов и состоялось знакомство Меньшова с Сан Санычем. У Володьки что-то застучало в коробке передач и по совету друзей он договорился, что в одном из ведомственных гаражей ему посмотрит забарахлившую машину какой-то шибко популярный среди автомобилистов механик. Так получилось, что именно в этот назначенный Казакову день Сергей и Владимир случайно встретились у магазина "Военная книга". Поскольку Меньшов в тот момент никуда не спешил, Казаков сообщил ему, что у него здесь неподалеку есть небольшое дельце, и предложил составить компанию, тем более, что была тема для разговора.
   Гараж и в самом деле находился совсем рядом, и, чтобы попасть в него, надо было только обогнуть территорию табачной фабрики.
   В комнате автомехаников, куда Владимир привел друга, за длинным дощатым столом сидели три мужика и стучали костяшками домино. Двое из них были одеты в рабочие спецовки, а один - невысокий, худенький и лысоватый - был упакован в кожаное пальто. Все трое изрядно дымили вонючими дешевыми папиросами.
   - Вам кого, молодые люди?- спросил упакованный, не глядя, впрочем, на вошедших людей.
   - Васильченко Игоря Николаевича,- сказал Казаков.
   - Тебя, Игорь,- сказал мужичок сидевшему перед ним очкарику лет сорока.- "Азик" пошел!
   - И что вам из-под меня надо?- не очень довольным тоном спросил Васильченко.
   - Я звонил вам вчера,- подобострастно заговорил Владимир.-
   Вы обещали у меня сцепление посмотреть. Машина во дворе.
   - Я что, в лужу лягу твою машину смотреть? Загоняй на яму. Там ворота открыты, Корнеич?- спросил механик уже у третьего игрока- грузного седовласого пожилого мужчины.
   Тот отрицательно мотнул головой и молча выложил на стол связку ключей.
   - Ты что, уходишь? В коем веке зашел костяшки погонять, а ты игру прерываешь?- недовольно заговорил кожаный.- Ничего, подождут малость. У них еще вся жизнь впереди.
   Автослесарь заменживался, не зная, как быть. Видимо, худосочный гражданин был для него авторитетом. Но седовласый поглядел на него поверх очков с толстыми линзами, затем перевел взгляд на кожаного и тихо и уверенно, сказал:
   - Ты, Сашко, здесь не командуй, это у себя ты начальник. Чего ребят зря томить. Иди, Игорь, займись человеком.
   - Я что, Михась, только вдвоем играть не так интересно,- не стал настаивать на своем мужчина в пальто.
   Васильченко встал, а седовласый спросил у Меньшова:
   - Ты в "мандавошку" могешь?
   - Когда-то умел,- признался Сергей.
   - Ну, так садись, третьим будешь, тебе все равно друга ждать.
   Меньшов подошел к столу и сел на освободившееся место. Казаков и слесарь вышли на улицу.
   Сначала играли молча, Сергей чаще проигрывал. Седовласый был спокоен, а худенький мужичок оказался на редкость азартен и яростно стучал костяшками. Затем мало-помалу завязался разговор.
   Меньшов по ходу беседы представился и вкратце рассказал о том, чем он занимается. Особенно им заинтересовался маленький. Он задавал вопросы четким командным голосом. Это несколько удивило Сергея, но он не считал, что ему надо что-то скрывать и отвечал охотно. Впрочем, хозяева тоже назвались. Грузный оказался здешним главным механиком, звали его Михаилом Корнеевичем. Маленький, в кожаном пальто, представился Александром Александровичем, а потом добавил, что можно звать его и просто Сан Санычем. Услышав это, механик гаража усмехнулся и язвительно вымолвил:
   - Это ты у меня в гараже такой демократичный, а стоит тебе выйти в эту дверь,- старик махнул рукой в сторону выхода,- так к тебе не подступись.
   Из этой фразы Меньшов уяснил только, что Сан Саныч здесь, в гараже, тоже гость, а где-то в другом месте работает начальником. Сергею стало интересно, но сразу он этого выяснять не стал. Сначала он поучаствовал в обсуждении политико-экономического положения страны, и лишь потом, дождавшись паузы, спросил:
   - Так вы, Александр Александрович, что, руководите чем-то? Позвольте узнать чем?
   Тот окинул Меньшова колючим, оценивающим взглядом, усмехнулся и ответил:
   - Да так, некоторыми хозяйственными структурами.
   И тут же, желая сменить тему, задал встречный вопрос:
   - Так, говоришь, Сергей, что с другом у "Военной книги" встретился. Читать,что ли, любишь? Интересно, что нынешняя молодежь почитывает?
   Меньшову уклончивый ответ не понравился, и он тоже решил повыделываться.
   - Читать-то мне некогда, я по большей части пишу,- ехидно сообщил он.
   - Кому пишешь? Оперу?- вступил с ним в пикировку Сан Саныч.
   - Какую оперу? Нет, я по литературной части- книжки пишу. Инженер человеческих душ - я, как говаривали в советское времена.
   Меньшов улыбнулся вежливо и провоцирующе. Михаил Корнеевич рассмеялся над последней репликой Сергея. Александр Александрович тоже улыбнулся и сказал:
   - Ну нахал! Шестерка пошла.
   Желая добить начальственного собеседника, Меньшов отложил домино, достал из сумки томик своих литературных трудов и положил на стол. А поскольку в книге была и его фотография, то механик, уважительно подержав том в руках, заметил:
   - Уел он тебя, Сашко. Уел. "Чукча не читатель, Чукча- писатель!"
   Александр Александрович тоже повертел книжку и заинтересованно спросил:
   - А что же тираж такой маленький?
   - Это да. Просто за свой счет выпускал. Денег мало, потому и тираж небольшой,- пояснил Сергей.- Но, тем не менее, весь тираж разошелся. Все раскупили,- добавил он гордо.
   Начальник посмотрел на портрет в книге и сказал тихо, как будто самому себе:
   - А я-то все думаю, что за личность такая знакомая, а ты, значит, в книжке нарисован.
   В этот момент в дверях появился охранник. По крайней мере, именно как охранника сразу определил его Меньшов. Парень словно сошел с телеэкрана: именно такие здоровые крепыши со специфическими невозмутимыми, но решительными лицами стоят возле высоких особ во время их встреч с народом. Cудя же по одежде вошедшего, можно было определить, что Сан Саныч - скорее крупный чиновник, чем уголовный авторитет. Поскольку одет атлет был не в спортивно- кожаную одежду, не в камуфляж и не в какой-либо иной прикид, как это принято у бандитов и новоявленных коммерсантов, а в классическую тройку очень хорошего пошива, видневшуюся из под расстегнутого черного демисезонного пальто.
   - Прибыл, Виктор?- встретил его Сан Саныч.- Ну вот, Михась, и кончилась моя свобода. Пойду я, пожалуй,- обратился он к механику.
   Затем он встал и, как и ожидал Сергей, оказался совсем невысоким. Оправив свое шикарное кожаное пальто, Сан Саныч надел на голову широкополую шляпу, лежавшую до этого рядом с ним на деревянной лавке, и сразу же преобразился. Сразу стало ясно, что это -
   начальник. Большой начальник.
   В дверях он остановился и сказал:
   - Ну пока, братец.
   Потом посмотрел на Меньшова и, осклабившись, произнес:
   - Писатель, значит.
   После чего вышел.
   Вдвоем играть было, действительно, скучно, поэтому домино забросили. И когда Михаил Корнеевич закурил, Сергей спросил:
   - Так я и не понял, чем же все-таки руководит этот маленький господин?
   Пожилой механик затянулся папироской и вымолвил:
   - Да можно сказать, что областью.
   - Какой?
   - Нашей.
   - Он что, губернатор, глава администрации?
   Корнеич только покачал головой.
   - Да нет, официальной должности у него теперь нет. Командует какими-то "снаб-сбытами" да "ресурсинвестами". Учредитель чего-то. Я сам в этом не очень-то разбираюсь, но власти у него поболее, чем у губернатора или представителя президента будет. Те же через аппарат действуют, через чиновников, а Сашко напрямки дела ведет- сразу с кем надо беседует. Эти выдвиженцы, словно пауки в банке, грызутся, скандалят, подсиживают друг друга, а он здесь один такой. Поставлен, так сказать, блюсти интересы нашего руководства.
   - Какого руководства?- нескромно полюбопытствовал Меньшов.
   - Большого. Министр, предположим, он что, сегодня есть, а завтра нет. А вот люди, которые этих министров выдвигают, они в тени всегда. Они и есть главные. Вот от их имени он и работает в нашей области. Как он решит, так с нашим руководством и поступят. Ну да ладно, тебе и так больше, чем надо рассказал,- ответил механик.
   - А вам за это ничего не будет? За то, что вы мне это рассказываете.
   Меньшов, услышав про новоявленного "крестного отца", решил, что ему "гонят порожняк". Поэтому последний вопрос произнес с некоторой издевкой.
   - Ничего,- совершенно искренне ответил старик.- Во- первых, тебе никто не поверит, если ты начнешь рассказывать, что знаком с таким солидным человеком, поскольку о его реальной власти знает не так уж много людей. Во-вторых, я тебе это для того сообщил, что, похоже, паря, фортуна тебе улыбнулась- приглянулся ты ему. Глядишь, он и сделает из тебя человека. Он, если захочет, может тебя миллиардером сделать- посадит, например, на хлебную должность. Знаешь, как у нас сейчас порой быстро кадры растут? Был человек никто, пуговицей на дороге валялся, а потом кто-то ее подобрал, обтер, пришил на камзол, и засияла она, как золотая. Но, если разонравишься, он тебя за те же миллиарды под монастырь и подведет.
   - Оторвет блестящую пуговицу и бросит в грязь?- поинтересовался Сергей.
   - Примерно, так.
   - Серьезный мужчина. А я, было, подумал, что он мафиози,- сообщил Меньшов свое мнение.
   - Мафия не мафия, но шутить с ним не советую. Ему и урки, и депутаты, если надо, подчинятся,- ответил старый механик.
   - А чего же такие люди да без большой охраны? Не боится никого, совсем?
   Ответить механик не успел- в комнатушку вошли, громко разговаривая, Казаков и Васильченко. Неисправность в автомобиле, судя по их разговору, была устранена, и после того, как счастливый Владимир рассчитался за работу, друзья откланялись.
   Меньшов на всякий случай спросил о Сан Саныче у Казакова, но тот только сегодня впервые увидел его, и, естественно, ничего об этом господинчике не знал. Сергей тогда больше не стал распространяться на эту тему, тем более, что у них с Владимиром и без этого было о чем поговорить.
  
  
   Эпизод второй
   ПРИНЦЕССЫ
   I
  
   Месяца через два, в начале лета, почти забытый Меньшовым Сан Саныч напомнил о себе телефонным звонком.
   - Сережа, что вы делаете в эту субботу?- спросил он после стандартных приветствий.
   Слышимость была на редкость отличной.
   - Днем, в общем-то,- ничего. А вечером, в восемь, мне на ра­боту. Я в ночную смену тружусь,- сообщил Сергей.
   - Тогда, может, вы днем подъедете ко мне на дачу,- пред­ложил Александр Александрович.- У меня тут маленькое событие, хо­телось бы, чтобы вы поприсутствовали.
   Меньшов крайне удивился неожиданному приглашению. Поскольку от природы он был малость ленив, предпочитая провести свободный день скорее с книжкой на диване, чем на даче непонятно у кого и непонятно зачем, то решил ответить уклончиво.
   - Не знаю, все так неожиданно. Надо подумать.
   - Что тут думать. Ваша жена с детьми, насколько я знаю, в отъезде, погоду обещают отличную, будет немало интересных и, главное, нужных вам людей. Отметим событие, поговорим о литературе, решим кое-какие вопросы. Подарков не надо, так что приезжайте, не пожалеете.
   Если неожиданный звонок Сан Саныча вызвал у Меньшова легкое удивление тем, что этот господин его еще помнит, то удивительная осведомленность собеседника об уехавших в Саратов жене и детях, повергла его в полное замешательство. От неожиданности Сергей согласился:
   - Ну, хорошо, а куда надо ехать?
   - В Кирсановку, знаете такой новый поселок за водохранилищем?- спросил Сан Саныч.
   - Знаю, знаю, у меня там сад неподалеку. Но ведь в этот поселок общественный транспорт не ходит,- обрадовался Меньшов, почувствовав, что появилась законная возможность отказаться от поездки и провести все же день наедине с книгой.
   - А у вас нет автомобиля?
   - Нет.
   - Ну, как же вы так. Сейчас у всякого приличного человека есть колеса.
   - Наверное, я не до такой степени приличен, чтобы иметь личный транспорт. Да и мне на общественном как-то больше нравится. Сел в кресло у окошечка, смотришь на проносящиеся мимо виды, а рядом, на соседнем сиденье, может оказаться премиленькое существо противоположенного пола- прямо праздник души. Вы знаете, порой такой трамвай попадется, что куда взгляд не бросишь, везде хорошенькую девушку увидишь, как в цветнике едешь. Но, правда, иной раз не повезет: весь салон, как назло, набит пенсионерками и поддатыми мужиками. Никак не пойму эту странность, почему так.
   - Я тоже не могу прояснить вам этот вопрос, поскольку в трамвае ездил последний раз лет двадцать назад.
   - Сочувствую вам,- пожалел начальника Меньшов.- Из окна вашего служебного автомобиля жизнь наверняка кажется несколько пресной и не такой колоритной.
   - Если считать за колорит пьяного мужика на соседнем сиденье, то да. Если по поводу красивых девушек, то их я иногда подвожу.
   - Но десять красавиц все равно не посадишь в самый крутой автомобиль! Я уж не говорю о хлопотах с личной машиной. Вот я доехал до своей остановки, вышел, и нет у меня никакой заботы о гараже, о бензине, о парковке, о гаишниках, лысых колесах, угонщиках, сигнализации, да мало ли еще о чем. Я солидарен с древними греками и считаю, чем меньше имущества, тем проще жить.
   - А бомжевать не пробовали?- иронично поинтересовался Сан Саныч.
   - Я не сторонник крайностей, Александр Александрович. Я за золотую середину. Жилье и запасные штаны мне все-таки нужны, а вот без некоторых излишеств я вполне обойдусь. Если б у меня были лишние миллионы, я бы лучше книгу свою переиздал.
   - Хорошо, часов в четырнадцать за вами придет машина,- сказал Сан Саныч командирским тоном.
   Ответить Сергей не успел, поскольку собеседник уже положил трубку.
  
   II
   Про разговор с Сан Санычем Меньшов к субботе успел забыть. Тем более, что, если по-честному, и ехать ему никуда особо не хотелось. С утра он купил "Комсомолку", почитал ее, а потом решил, наконец, заняться строительством стеллажа в подвале.
   С тех пор, как по желанию жены они приобрели сад и занялись переработкой урожая, в доме появилось множество банок. Зимой они, заполненные дарами уральской земли, стояли в квартире на антресолях, а к лету, уже опустошенные, отправлялись до нового заготовительного сезона в подвал. Но поскольку ячейка Меньшовых была отнюдь не так велика, как хотелось бы, то Сергей решил сделать в ней стеллаж, чтобы стеклопосуда занимала меньше места.
   Именно в этот момент, когда Сергей увлеченно махал молотком, забивая в доску гвоздь, он услышал, что в его двери звонят.
   Во всем подъезде только у него был такой звонок. Удивленный, что кому-то он понадобился, Меньшов вышел из подвала и поднялся на площадку между первым и вторым этажами.
   Точно, возле его квартиры стоял здоровенный парень в светлых брюках и ветровке и энергично давил на кнопку звонка.
   - Вам кого, молодой человек?- поинтересовался Сережа, покрепче сжимая молоток.
   - Меньшова Сергея.
   - Это я.
   - Мне велели вас доставить к Сташкевичу.
   - К Сташкевичу. А почему меня надо к нему доставлять? Кто это- Сташкевич?
   - Мой шеф- Сташкевич Александр Александрович.
   - А-а-а, Сан Саныч? Черт, сегодня суббота, а я забыл!
   Мне надо убрать все за собой и переодеться, подождите немного.
   - Я буду в машине,- сообщил молодой человек и спустился вниз.
   Тут-то его Сергей и узнал. Это был тот же охранник, что заходил за Сан Санычем тогда в гараж.
   Минут через десять Меньшов собрался и вышел из подъезда. Во дворе он увидел несколько машин, и так как он не знал, где именно его ждут, Меньшов застыл в некотором размышлении. Из тяжелого раздумья его вывел клаксон серебристого "Мерседеса". Подойдя поближе, Сережа разглядел за тонированными стеклами охранника Сташкевича. Тот немного недовольным тоном сказал:
   - Что так долго?
   - Да столько машин во дворе, что никак не мог выбрать, к какой идти.
   Шофер посмотрел вокруг и нескромно заявил:
   - Машина здесь только одна! Остальные- это консервные банки на колесиках.
   После этого он развернулся и выехал со двора. Обиженные его словами три "жигуленка" разных моделей и один "УАЗ" остались ждать своих хозяев.
   По дороге все больше молчали. О чем говорить с незнакомым парнем Меньшов не знал, да и тот не выражал никакого желания вести беседу.
   На мосту у дворца спорта их быстро мчавшийся "Мерседес" привлек внимание гаишников. Один из них дал отмашку и Виктор, вроде бы так, вспомнилось Сергею, звали водителя, послушно притормозил. В отличие от многих других шоферов, он не стал выходить на полусогнутых из машины, а с равнодушным видом подождал, когда милиционер подойдет к нему.
   - Младший сержант Устинов!- представился сотрудник ГАИ.- Не слишком ли быстро едем?
   - Трудно сказать. Машина такая, сама вперед рвется,- миролюбиво ответил Виктор, протягивая какие-то документы.
   Милиционер погрузился в изучение книжечек, и в это время к нему подошел напарник. Приглядевшись к водителю, второй гаишник заулыбался, как будто встретил милого дружка, и, взяв документы из рук первого, произнес:
   - Какая встреча, Виктор Андреевич. Погода сегодня отличная, не правда ли?
   Виктор скривил губы, что по всей видимости должно было изображать улыбку, и молча приветственно кивнул.
   - Там впереди скользко после полива, вы уж поосторожней со скоростью. Александру Александровичу привет!- сказал милиционер, возвращая документы шоферу и отдавая честь.
   Поняв, что они свободны и могут ехать дальше, Виктор тронул "Мерседес" с места. А Меньшов, обернувшись, увидел, как второй гаишник зашептал что-то на ухо первому. Наверное, рассказывает ему про то, чью машину они сейчас остановили, решил Сергей.
  
   III
  
   Минут пятнадцать спустя они въехали в поселок престижных коттеджей, который в простонародье называли Кирсановкой, по фамилии городского мэра, имевшего здесь дачу. Поколесив по улицам, "Мерседес" подкатил к одному из крайних участков, примыкающему северной стороной к березовой роще. Массивные зеленые ворота открылись, и автомобиль по короткой бетонной дорожке въехал на территорию дачи Сан Саныча. Остановились перед гаражом.
   Выйдя из машины, Сергей огляделся: среди невысоких и молодых фруктовых деревьев возвышался красивый двухэтажный кирпичный коттедж. Русское слово дом плохо подходило для этого сооружения, поскольку для сельского дома он был слишком велик, а для барского не достаточно помпезен.
   Меньшов вопросительно посмотрел на привезшего его сюда шофера. Тот его понял без слов и в свою очередь спросил у другого здоровяка, открывавшего им ворота:
   - Где "папа"?
   - В бане,- последовал ответ.
   - По этой дорожке к дому,- пояснил Виктор Сергею.- А потом налево.
   Меньшов кивнул головой и пошел в указанном направлении. Он испытывал легкую досаду оттого, что пригласивший его в гости Сан Саныч почему-то в бане, а не встречает его. Он дошел до парадного входа в коттедж и посмотрел на вычурное сооружение с полукруглыми окнами, колоннами и башенками. За одним из окон мелькнули какие-то силуэты. Вроде, как даже девичьи.
   "Ну если тут есть девушки, то все не так уж плохо,"- подумал Меньшов и досада его стала улетучиваться.
   Он определился с тем, где будет лево, и пошел туда по петляющей, выложенной мраморной плиткой дорожке, обсаженной с обеих сторон вишневыми деревьями. И тут из-за поворота, навстречу ему появилась изящная брюнетка лет двадцати восьми в открытом черном купальнике. Волосы у нее были мокрыми.
   Сергей сделал заинтересованное лицо и подумал: "Какая прелесть, однако!"
   Он уже забыл про невежливость хозяина.
   "Судя по тому, что волосы ее влажны и сама она не совсем одета, можно предположить, что место для купания где-то рядом, и я иду в правильном направлении,"- заключил Меньшов, вглядываясь в красивую незнакомку.- "А господин Сташкевич- изрядный шалун, похоже, если ходит в баню с такими дамочками. Интересно, кто она ему? Молодая жена, любовница или девушка по приглашению?
   Старичок мог бы поделиться и с гостями такой прелестью,"- решил Меньшов, рассматривая бледное лицо с серо-зелеными глазами, которое красиво обрамляли мокрые пряди волос цвета воронова крыла.
   Сама же девушка была безразлична к его появлению и казалось, что если Сергей не уступит ей дорожку, то она пройдет сквозь него.
   "Да, похоже, что на эту гражданку я не произвожу никакого впечатления,"- подумал наш герой, заметив полное отсутствие любопытства с ее стороны.- "Хорошо вышколена или я, действительно, ей так безразличен?"
   Желая это выяснить Меньшов спросил:
   - Девушка, скажите, эта дорога ведет в баню?
   И, поймав ее недовольное выражение от фривольного вопроса, он уточнил:
   - Мне бы Сан Саныча увидеть.
   - Да он там,- произнесла красавица и продолжила свой путь.
   Меньшов проводил девушку взглядом, затем неспешно пошел дальше. Богатое воображение писателя услужливо нарисовало ему весьма красочные и, надо заметить, немного нескромные картинки из жизни крутых мужчин. Сергей, как и все другие жители нашей страны, регулярно смотрящие телевизор, знал, что символами сладкой и красивой жизни нынешних хозяев являются: шикарные машины, помпезные дома на зеленых лужайках, прекрасные, но продажные и потому доступные барышни. Все сегодняшнее его приключение следовало этому обывательскому представлению. Его прокатили в серебристом "Мерседесе", показали шикарный особняк, и он совсем не удивился, когда встретил на тропинке хорошенькую полураздетую девицу. Как всякий нестарый мужчина - а ему полгода назад исполнилось тридцать шесть - Сережа тоже вдруг захотел поучаствовать немножко в каких-нибудь веселых безобразиях. Благо, жена с детьми была в далеком Саратове.
   Честно говоря, в этих его мыслях не было ничего странного. Трудно, практически невозможно, найти хоть одного мужчину, нормального, конечно, который хотя бы иногда, хотя бы в мечтах или во сне, не хотел бы стать героем любовного приключения. Где отыскать чудака, которому ни разу не мечталось о славе Дон Жуана и Казановы.
   Нет таких! И если ваш супруг, милые дамы, не ездит без вас на курорт, если он всегда приходит вовремя с работы, если он не заглядывается на смазливых девчонок, когда вы идете с ним под руку по улице, то это совсем не значит, что вы - предел его мечтаний и единственный его идеал, и что у него нет левых мыслей.
   Просто он у вас или закомплексован, или ленив, или у него неплохая выдержка. И надо признать, что хотя бы в этом вам с ним повезло.
   Так вот и Сергей, шествуя к бане, рисовал в своем воображении весьма разнузданные картины. И тем прозаичней оказалась для него встреча с Сташкевичем, когда тот в одних трусах, именуемых в народе семейными, и в резиновых калошах на босу ногу, выскочил из деревянной избушки средне-деревенского размера, которая, судя по всему, и являлась баней.
   - О, Сережа! Приехал? Молодец! Пойдем со мной,- предложил ему Сан Саныч.- Ты не возражаешь, что я тебя по-простецки на "ты"?
   Меньшов мотнул головой, и хозяин повел его в глубь своего участка, но уже по какой-то другой дорожке. Они прошли мимо оказавшегося рядом с баней маленького бассейна, и Сергей увидел на шезлонге оставленные кем-то солнцезащитные очки и иностранный журнал с дивой на обложке. "ELLE"- прочел он его название. В отличие от первой встречи, на этот раз невысокий- в смысле роста - начальник был заметно словоохотливей:
   - Видел, Сережа, мой дом. Понравилось? Наконец-то, я его достроил, вот это событие мы сегодня и отметим. Обмоем особнячок. Хоть на старости лет поживу без соседей по лестничной площадке. У меня, конечно, есть приличная квартира. Как положено, в центре, в бывшем квартале НКВД... Место неплохое, но столько народу во дворе и на улице толкается... А здесь - тишина, покой. В лесу можно грибы даже собирать. Вот я и построил домик, какой захотел. При коммунистах я тоже неплохо жил, в облисполкоме отделом заведовал, но сейчас живу на порядок лучше. Раньше бы за такие хоромы мигом бы меня из партии вычистили...
   И тут же без остановки хозяин завелся на другую тему:
   - Сейчас многие баню прямо в доме строят, а я там только ванну поставил. Вернее - две. Модно, понимаешь, сейчас, чтобы все под одной крышей было, чтоб не ходить никуда. А мне так не нравится. Ну, зачем мне гараж в подвале? Место у меня есть - пятьдесят соток участок, да и вони меньше. Дом для того, чтобы жить.
   Почему баре раньше никогда не строили каретных сараев под одной крышей с домом? А баня? У нас в деревне - я, ведь, деревенский по происхождению - бани завсегда в стороне строили. Не дураки же наши предки были. Да и к воде там ближе. У меня своя скважина пробурена. Вода чистая - лаборатория проверяла- пить можно! Так что бассейн тоже без проблем заполняю.
   Ну, вот мы и пришли.
   Дорожка вывела их на небольшую полянку как-будто специально окруженную березами. На зеленой траве стоял небольшой столик и несколько цветастых шезлонгов. Но вместо того, чтобы предложить гостю расположиться в одном из них, шустрый старичок неожиданно сказал:
   - Вы знаете, Сергей, я не первый раз приглашаю к себе на дачу друзей... Ведь мы друзья, я надеюсь?
   Предприимчивость и деловитость Александра Александровича вызывала у Меньшова некоторое уважение, но отдать жизнь или что-нибудь дорогое для себя ради новоявленного друга Сережа был, мягко говоря, еще не готов. Однако проявлять неуважение к такому серьезному человеку не хотелось, поэтому наш писатель-инженер произнес в ответ что-то невразумительное, что при желании можно было понять, как утвердительный ответ на заданный вопрос.
   - Так вот, все друзья мне оказывают посильную помощь на моем участке,- продолжил Сташкевич.- А вы еще не отметились в этом благородном деле. Я вас, поэтому и пригласил пораньше, чем остальных гостей. Я тут новую ограду ставлю, меняю рабицу на решетку...
   Тут он показал на невзрачный сетчатый заборчик, параллельно которому справа уже тянулась ажурная чугунная ограда метра в три высотой с острыми пиками на верху.
   - Солидное сооружение,- поддакнул Меньшов,- как у военного автомобильного училища.
   - Да вот испытываю проблемы со здоровьем,- продолжил Сан Саныч.- Ямы бы надо под столбы копать, а у меня радикулит. Сережа, будьте другом, помогите выкопать ямку, а? Вон там и лопатка есть, а я пока переоденусь к приходу гостей.
   И нахальный старичок удалился к дому, шоркая по дорожке калошами.
   Вот так сюрприз! Вместо жаркой бани с красивыми барышнями ему предложили попахать на благо хозяина! Чувство возмущения, охватившее Сергея, дополнялось злостью на наглого начальника и самобичеванием за проявленную глупость. Что ему делать больше нечего, кроме как в свой выходной копать ямки для забора? Но поскольку выразить возмущение ему было некому, он приблизился к забору и уселся на сложенные возле него в пирамиду черные чугунные столбы. Глядя в даль, наш герой стал думать о том, как ему поступить.
   В этот момент за его спиной зашуршали кусты, Меньшов обернулся, готовясь выразить свое возмущение Сташкевичу первыми пришедшими ему на ум фразами, но вместо него на полянку к шезлонгам вышли две девицы. Судя по цветовой гамме их одежды, это были те самые барышни, которых он видел в окнах особняка. Девушки над чем-то смеялись, и этот жизнерадостный смех раздражал Сергея еще больше.
   "Набрал полный дом девок, старый хрен!"- подумал Сергей.- "Морду бы ему набить за такие предложения! Нашел друга!.. Но опасное это мероприятие - бить гада. Его костоломы пристукнут и поминай, как звали. Может быть, смыться? Прыгнуть через ограду?
   Вряд ли он будет преследовать. Не на Кавказе же мы, в конце концов, живем, чтобы рабов так захватывать. Хотя у этого жука, наверняка все схвачено. Видели, как перед его шофером "менты" прогибались. А я не буду! Пошел он на ...!"
   Девицы, видимо, только сейчас заметившие Меньшова, сидевшего в тени деревьев, пошептались о чем-то и подошли к сваленным в кучу столбам. В этот момент наш рассерженный герой и рассмотрел их получше. Обеим девушкам было не более двадцати пяти. Обе миловидные и крупные - именно про таких говорят, кровь с молоком. Одна из них была стриженная блондинка, а вторая- рыжеволосая, словно Алла Пугачева.
   Рыжая извлекла откуда-то мощный бинокль и, поднявшись на пирамиду из будущих столбов, стала обозревать окрестности. Ее подруга поднялась на трубы вслед за ней и молча ожидала своей очереди попользоваться оптикой. Девицы встали сбоку и в подозрительной близости от Сергея, так что удивительно белые ноги смотрящей в бинокль девушки были на расстоянии всего лишь вытянутой руки от него.
   "Таким альбиносам, как она, вредно загорать,- подумал про обладательницу белых ног Меньшов.- Они никогда не становятся шоколадными, зато сгорают на солнце буквально за час".
   Юбки у девушек были короткие, и сидевшему у их ног Сергею показалось нескромным глазеть в их сторону. Он отвернулся.
   Теперь речи о побеге с дачи и быть не могло. На глазах девиц перелазить через забор? Нет, проще было погибнуть в борьбе за свои права. Меньшов, не зная, что делать, продолжал задумчиво смотреть на окружающую его действительность.
   Усадьба Сан Саныча располагалась на склоне небольшого холма, и Сергею было видно далеко. Он увидел и Рыбное озеро, до которого по прямой было не больше километра, и разноцветные домики сада "Селекционер" на его дальнем берегу. Вот за тем желтым кирпичным домом c крышей из профнастила был его участок. К сожалению, небольшой меньшовский деревянный домик отсюда увидеть было нельзя.
   Вот если б он немного сдвинулся вправо, то, возможно, и показалась бы из-за этого желтого дома крашенная им в прошлом году железным суриком крыша. Но сдвинуться вправо оказалось невозможно, мало того, плечом Сергей ощутил неожиданное прикосновение. Он обернулся и увидел, что в бинокль смотрит уже блондинка, а рыжая девица сидит совсем рядом, чуть выше него. Она обхватила голые коленки белыми руками и, мечтательно глядя в даль, чему-то улыбалась. Похоже, своим локтем она и коснулась его плеча.
   "Вот ведь! Это я так случайно сдвинулся или девочка так не осторожна? Что ей, трубы не хватает?"- подумал, отворачиваясь от нее, Меньшов.
   Но тут, словно дуновение ветерка принесло еще одно прикосновение теплой руки девушки. Касание было приятным. Осознание этого факта немного раздражило Сергея.
   "Нет, это становится уже неприличным!"- решил он и отодвинулся влево.
   Он пытался обдумать свою обличительную речь к Сташкевичу, но мысли постоянно сворачивали на сидящих рядом девиц. Близость их заводила Сергея. Они, вроде, и мешали, и в тоже время, если бы они ушли, то на душе стало бы совсем гнусно.
   А тут девушки о чем-то заговорили, причем, на иностранном языке. На французском, должно быть, определил Меньшов. За восемь лет изучения в школе и в институте английского языка Сережа только и научился, что делать технические переводы со словарем, и он, естественно, ничего из их разговора не понял. Надо ли пояснять, что такое поведение молодых особ не вызвало у Меньшова дополнительных к ним симпатий. Ишь, аристократки, какие! А когда через некоторое время отодвинувшийся было Сергей, снова ощутил правым плечом нежное тепло от прикосновения локтя девушки, то он не выдержал и, повернувшись к ней, язвительно спросил:
   - Я не мешаю вам, милое дитя, любоваться открывающимися с этого места видами?
   Рыжеволосая медленно повернула голову к нему- Сергей увидел ее голубые глаза.
   - Нет, отчего же?- безмятежно ответила она.
   - Значит, это просто мне показалось, что вы толкаете меня своей рукой? Вам места на трубах не хватает?
   Меньшов спросил и спрыгнул с пирамиды на землю. Блондинка прыснула и закрыла покрывшееся пятнами лицо биноклем.
   - Конечно, это не так,- также спокойно продолжила голубоглазая.
   Она тоже спустилась вниз и, встав рядом с Меньшовым, сказала:
   - Да успокойтесь вы, Сергей Владимирович, а то на нас смотрят.
   И кивнула головой в сторону шезлонгов.
   Меньшов инстинктивно посмотрел туда и с удивлением заметил, что все три шезлонга уже заняты. В одном сидел тучный коротконогий мужчина лет пятидесяти во всем белом, включая шляпу, и с газетой в руках. Во втором - какой-то длинный малый со стаканом в руке. А в третьем расположилась та самая брюнетка, что попалась Сергею на дорожке в баню. Только теперь она была не в купальнике, а в белоснежном сарафане. У ног ее сидел на траве какой-то раздетый по пояс бледнотелый и худой бородач с бутылкой колы и стаканом.
   Наполнив стакан, бородатый протянул его брюнетке. Впрочем, никто из этих людей в их сторону не смотрел. Сергея это успокоило, но тут до него дошло, что эта рыжая незнакомка откуда-то знает, как его зовут. Он было собрался задать ей пару вопросов, но именно в этот момент на поляну вышел одетый во все белое Александр Александрович с какими-то мужчинами.
   - Вот и папа,- сказала девица, произнеся ударение в слове "папа" на последнем слоге.- Пойдемте.
   И неожиданно для Сергея она взяла его за руку и потянула за собой на поляну.
   "Чего это она? И почему они все его "папой" называют? Кличка, что ли такая?"- подумал Меньшов, собираясь с мыслями и с духом для беседы со Сташкевичем.
   Сан Саныч заметил сердитое и решительное выражение лица Сергея и громко произнес:
   - Позвольте, друзья мои, представить вам нового моего знакомого и, как я надеюсь, будущего нашего общего друга и, возможно, соратника- Сергея Владимировича Меньшова. Писателя, так сказать.
   Тут он посмотрел на одного из своих спутников.
   - А это мои друзья,- продолжил он, обращаясь к Сергею и выходя на середину поляны.
   Он представил Меньшову сначала пожилых мужчин, потом молодых и лишь потом перешел к девушкам.
   - А это наши девочки: Светланочка - дочь Бориса Петровича,- Сан Саныч показал на блондинку,- и мои дочурки, принцессы мои иностранные - Виктория,- он положил руку на плечо брюнетки,- и младшенькая Ирина.
   Так, оказалось, звали рыжеволосую.
   Затевать скандал после такой речи хозяина Сергею показалось неудобным. Он молча склонил голову в знак приветствия всех присутствующих.
   Сан Саныч добавил:
   - Прошу любить и жаловать моего гостя.
   - А землю-то он копал?- спросил один из пожилых, усмехаясь в усы.
   - Стоек оказался. Если по выражению его лица судить, так он мне такую отповедь приготовил. Не правда ли, Сережа? Ты уж меня прости за шутку. У меня дырки в земле техника роет, это просто испытание такое было. А то знаешь, всякие подхалимные карьеристы попадаются - дерьмо готовы есть, лишь бы выслужиться. А ты не из них, нет. Рад за тебя.
   Александр Александрович похлопал Меньшова по плечу и добавил:
   - Не сердись. Вел ты себя нормально, как мужик. Считай, что первое испытание ты прошел успешно.
   - А что и еще будут тесты на вшивость?- недовольным тоном спросил Сергей.- Я, вроде, ни в шпионы, ни в подпольщики не просился, работы в вашей фирме или организации не домогался, зачем же меня испытывать?
   - За что я тебя, Меньшов, уважаю, так это за острый ум,- ответил Сташкевич.- Приятно беседовать с умным человеком, но...
   Тут он посмотрел на часы.
   - Время, господа. Пора к столу. А с тобой, Сережа, мы после обеда поговорим. Девочки, проводите молодого человека к столу,- скомандовал Сан Саныч.
   Послушные Светлана с Ириной дружно подхватили Меньшова под руки и так повели его к дому. Наш герой, попав в такой непривычный плен, не очень-то и сопротивлялся и дал увлечь себя в столовую.
   Там к ним присоединилось еще несколько человек. Таким образом, в торжественном обеде принимало участие человек пятнадцать.
   За столом Сергей тоже сидел между Светочкой и Ирочкой, а напротив разместилась загадочная и прекрасная Виктория. И на сколько его соседки справа и слева были словоохотливы и внимательны к нему, настолько бледная брюнетка была молчалива и безучастна.
   Сергей, неоднократно попадавший в течение последнего часа из огня да в полымя, был растерян и недоумевал. Он уже не знал, чего ему ждать от такого странного хозяина. Если бы ему вдруг объявили, что за этим богато накрытым столом его кормят исключительно для того, чтобы потом с достаточно набитым животом отдать на растерзание каким-нибудь домашним хищникам, вроде льва или леопарда, он бы ничуть не удивился. Свою некоторую растерянность и скованность ему пришлось замаскировать за показным равнодушием к происходящему. Он пил все, что наливали в его бокал, и ел все, что накладывали ему в тарелку. Поскольку некоторая обида на Сан Саныча у Меньшова еще не прошла, в общий разговор, который вел хозяин, Сергей не вступал, а только отвечал на вопросы, если вдруг у него что-то спрашивали. Ответы давал он односложные, как всякий впервые попавший в незнакомую компанию человек, но говорил при этом громко, давая понять, что чувствует себя уверенно.
   Соседки по столу ему нравились, девушки были видные. Был бы он холостым, наверняка уделил бы кому-то из них свое внимание. Особенно ему нравилась старшая сестра Вика, но именно она была к нему полностью равнодушна. Светлана была хохотушка и охотно смеялась над всем, что ей казалось смешным. Удивившая же его смелостью в саду Ирина, сейчас как будто чего-то смущалась. Если бы не ее голубые внимательные глаза, на которые он натыкался взглядом всякий раз, когда поворачивал голову в ее сторону, то можно было бы подумать, что все, что произошло на куче столбов происходило не между ними.
  
   IV
   После торжественного обеда молодежь прошла в бильярдную, где Ирина на правах хозяйки предлагала всем кофе и сухое вино, а деловые партнеры Сан Саныча поднялись вместе с ним на второй этаж в его кабинет.
   Сергей, равнодушный к бильярду, уселся в глубокое кресло и впал в задумчивость. Его крайне волновал один вопрос: почему он здесь, как так случилось, что этот, в общем-то, малознакомый Александр Александрович вдруг пригласил его на свое семейное торжество? С чего ему оказана такая честь? Судя по разговору за столом, все эти соратники Сташкевича были либо бизнесменами, либо руководителями каких-то организаций. А с какой стати пригласили его- простого инженера- было непонятно. Не связано же это с его литературными упражнениями.
   Ответ на этот вопрос он получил уже через несколько минут. Со второго этажа из кабинета в бильярдную спустился высокий блондин, которого звали вроде как Станиславом, и сказал Меньшову, что его приглашают в кабинет.
   Сташкевич сидел за письменным столом, его гости расположились в креслах, расставленных вдоль стены, так что вошедший Сергей неожиданно оказался как бы в центре круга.
   - А вот еще один талантливый представитель современной молодежи,- сказал Сан Саныч, увидев Меньшова.- Правда, он не финансист, подобно Стасику, но тоже очень любопытный ... - Он не сразу подобрал слово,- человек.
   - И по какой же он части?- спросил один из гостей.
   - По твоей, Семен Семенович. Надо бы ему помочь.
   - Так это и есть тот самый писатель, за которого ты Александр Александрович говорил?- спросил маленький толстяк.
   - Он, он, -подтвердил Сташкевич.
   Затем спросил у Меньшова:
   - Ты как, Сергей, хотел бы издаться нормальным тиражом?
   Тот сразу не понял о чем речь, но когда до него дошло, поинтересовался:
   - А откуда же я деньги возьму на нормальный тираж?
   Из дальнейшего разговора выяснилось, что напрягать семейный бюджет для переиздания своих творений Меньшову не придется. Оказывается, Семен Семенович является начальником в одном из местных издательств и выпуск нового тиража для него не такая уж большая проблема.
   Новый сюрприз судьбы оказался для Сергея таким же неожиданным, как и все предыдущие. Почувствовав неведомый подвох, Меньшов, вместо проявления чувств благодарности, спросил:
   - Что-то, Сан Саныч, я не пойму. К чему такая благотворительность. Почему вы вдруг так озаботились моей судьбой.
   - Ну что ты, Сережа, какая благотворительность. Если раньше государство выпускало книгу молодого талантливого писателя, разве это была подачка? Если сейчас рыночная экономика, так что же издавать только Дюма и детективы? Должны быть и новые имена, ведь жизнь не стоит на месте. Да и почему ты решил, что издавать тебя в убыток? Я думаю, Семен еще и с прибылью останется. А то, что мы тебе помогаем, может, нам где-то зачтется как доброе дело. Ну а если ты вдруг станешь знаменитым или даже классиком, то, возможно, и про нас сирых в своих мемуарах упомянешь,- перевел все в шутку Сташкевич.
   Обсудив еще несколько нюансов и ничего не поняв, Меньшов вышел из кабинета и спустился вниз. В бильярдной он сообщил бородачу, который до этого в саду сидел у ног Виктории, что его ждут у Сан Саныча, а сам выпил горячего кофе и крепко задумался.
   Новых впечатлений за сегодняшний день было у него выше крыши. Присевшая в соседнее кресло Ирина задала ему несколько вопросов. Сергей что-то ответил, не очень вдаваясь, впрочем, в подробности. И как только стало приличным уйти, Меньшов, ссылаясь на то, что ему надо на работу, стал прощаться. Было уже около шести, и до начала смены оставалось не так уж много времени. Сташкевич, спустившийся вниз, выразил сожаление, что Сергей не остается на шашлыки, и предложил:
   - У вас, Сережа, ведь нет машины? Тогда может вас доставить мой шофер.
   - Папа, я отвезу Сергея Владимировича!- быстро заявила рыжеволосая Ирина.
   Потом, видимо для того, чтобы пояснить эту свою торопливость, добавила:
   - Я Светлану собралась до дома подвезти, заодно и Сергея Владимировича подброшу. Вам же в центр?
   - Да, - согласился Сережа.
   - Ну, давай, француженка,- усмехнулся Сташкевич.
   Света с недоуменным видом посмотрела на подругу- она, похоже, не собиралась так рано ехать к себе.
  
   Эпизод третий
   ПРИЗНАНИЕ
  
   Очутившись в автомобиле в компании двух симпатичных девушек, Сергей как будто сбросил какое-то бремя и стал более естественным. Да и выпитое вино начало сказываться. Он охотно болтал с подругами и за время пути успел рассказать им какую-то смешную историю, пару анекдотов и даже отпустил один комплимент на двоих, заявив, что, попав в такой очаровательный коллектив, искренне жалеет, что он уже такой старый, подержанный и к тому же обременен семьей, неизлечимыми болезнями и долгами.
   Барышни расхохотались и принялись наперебой убеждать его, что тридцать шесть- совсем не много для мужчины, что не такой уж он и подержанный - у него еще ни живота и ни лысины нет. И вообще, он находится в полном расцвете сил, как Карлсон.
   - А вот жена и дети есть точно,- возразил Сергей.
   Ему было приятно, что девушки так хорошо к нему относятся, но в тоже время несколько удивило, что Ирина знает сколько ему лет.
   - Что же. Этого у вас не отнять. А про какие неизлечимые болезни вы говорите?- спросила заботливая Сташкевич.
   - У меня страшная болезнь - природная скромность,- сообщил Меньшов.- Не люблю ни у кого ничего просить, а когда что-то предлагают, да еще бесплатно, всегда подозреваю, что здесь что-то не так. Вот ваш отец, Ирочка, свел меня с Семеном Семеновичем, но я боюсь, что послезавтра, на трезвую голову, я ему не позвоню и не пойду к нему в издательство.
   - Почему?
   - Трудно объяснить, сомнения какие-то неясные, комплексы...
   Не люблю я быть кому-то и чем-то обязанным. Вот поэтому я и говорю, что смертельно болен скромностью. При социализме с такой болезнью можно было еще как-то существовать, а при рыночной экономике- увы! Такие скромные, как я, обречены на вымирание. Сейчас хорошо молодым, длинноногим, не обремененным излишними знаниями. Кусай, рви долю у слабого - свобода! А я так не могу...
   Немного помолчали и вскоре подъехали к дому Светланы. Жила она в самом центре города: на улице Кирова, в доме, где на первом этаже располагается гастроном. Девушка сразу из машины не вышла, а закурила сигаретку. Ее примеру последовала и Ирина.
   Сергей посмотрел на серый дом и заявил:
   - А я все думал, кто же в этом доме живет. Здесь, наверное, не очень-то удобно жить?
   - Почему?- искренне удивилась Света.
   - Да ваш же дом - единственный жилой на весь квартал. Словно в лесу живете, хоть и центр. Там у вас театр, здесь фабрика, а в эту сторону одни конторы и магазины. После семи часов вечера, когда кончается торговля, улица пустеет, и если бы не автобусная остановка, можно было бы пройти всю улицу от Вечного огня до реки и не встретить ни одного человека.
   - Ну, уж, неправда.
   - Как неправда?- продолжал свою мысль Меньшов.- Я летом иногда хожу на работу в вечернюю смену пешком. И, проходя по вашей улице, встречал на своем пути максимум пять- шесть человек. Днем- да! Народу много. А вечером, как только начинает темнеть, никого на улице нет. Раньше здесь два кинотеатра работали, два кафе, ресторан был. А сейчас кинотеатр снесли, ресторан закрыли, в театр никто не ходит- все телевизор смотрят. Да и в кафе, наверное, простые граждане не заглядывают- "крутых" боятся.
   - Да нет же!- раскипятилась Света и стала горячо объяснять, почему Меньшов не прав.
   - Сдаюсь, сдаюсь,- поднял Сергей руки и улыбнулся.- Я верю вам, Светочка, жить в этом доме замечательно! И я вам даже завидую.
   - Вот, то-то же!- воскликнула девушка.
   И тут же без перехода она спросила:
   - Сережа, а что вы делаете завтра?
   Меньшов искренне удивился и признался:
   - Отдыхаю после трудов праведных.
   - Мы вот тут посовещались и решили пригласить вас завтра отдохнуть на пляж.
   - Очень мило,- только и нашелся ответить Меньшов, удивляясь напору молодежи и судорожно думая, когда это девочки успели посовещаться и что же им ответить. Соглашаться или нет. С одной стороны, жены с детьми дома не было, а с другой, он, честно говоря, не чувствовал себя своим в той компании, куда его приглашали.
   - А кто еще будет?- поинтересовался наш сомневающийся герой.
   - Мы с Иришей, Женя- моя сестра, ну и все. Сегодня было так скучно, официально. Мы так и не смогли с вами про ваши книги поговорить,- польстила Света.- А завтра мы с вами проведем нечто вроде маленькой читательской конференции в непринужденной обстановке. Идет?
   То, что не будет никого лишнего, Меньшова устраивало.
   - Хм,- отвечал он.- Голышом я еще встреч с читателями не проводил. А, кстати, Виктория будет?
   Сташкевич младшая ответила:
   - У нее семь пятниц на неделе. Может, захочет. Может,- нет.
   - Ну хорошо, если погода позволит, можно и на пляж.
   Обговорив некоторые детали, стали прощаться. Светлана поцеловала подругу в щеку, а Меньшову послала воздушный поцелуй. Дождавшись, когда она зайдет в подъезд, Ирина пристально посмотрела на своего спутника и, каким-то охрипшим от волнения голосом, спросила:
   - Что будем делать?
   - У меня до смены чуть меньше часа,- ответил Сергей, посмотрев на часы.- Домой ехать уже смысла нет, да и незачем. На работу- рано. Вообще-то, если тебе некогда, я отсюда и пешком дойду до площади.
   Сергей даже взялся за ручку двери и надавил на нее.
   - А, это по пустынной улице Кирова? Где нет прохожих.- Ирина справилась с волнением и говорила уже спокойно.- Нет, так дело не пойдет, я взялась вас довезти и довезу. Пересаживайтесь вперед и закройте дверь!
   Она повернула ключ: взревел мотор, и машина резко взяла с места.
   - Ого, какие космические скорости и перегрузки,- только и успел произнести Меньшов, откинувшись на спинку кресла.
   - Ты боишься скорости?- спросила Ира.
   - Нет,- Сергей отрицательно помотал головой. - Мне просто не хотелось бы, чтоб сменщик ждал меня понапрасну.
   Буквально через три-четыре минуты также резко, как стартовала, девушка энергично затормозила у здания Управления железной дороги.
   - Вы сейчас уйдете?- тихо спросила девушка.
   "Похоже, все это не спроста," - подумал Меньшов и пожал плечами.- "Как, однако, она очаровательна в своей нерешительности. То на вы меня зовет, то на ты попробует. Сколько ей лет, интересно?"
   - Давайте разговаривать,- предложила Ирина, увидев, что спутник не спешит покинуть автомобиль.
   - Давай,- согласился Сергей.
   Минуту помолчали, не зная, с чего начать.
   - А почему отец называет вас с сестрой иностранками?- наконец сообразил спросить Меньшов, не дожидаясь того момента, когда от затянувшегося молчания появится чувство неловкости.
   - Это потому, что я живу сейчас во Франции, а Вика- в Штатах.
   - Отдыхаете там?
   - Нет, на постоянке.
   У Сергея только что челюсть не отпала.
   - И что вы там делаете?
   - Живем. Я учусь в Сорбонне, слушаю там курс искусствоведения. В следующем году заканчиваю. А Вика обитает в Нью-Йорке, работает там в каком-то турагенстве, которое организует поездки "новым русским" в Голливуд и в Майями. Хочешь в Америку?- улыбаясь спросила Ирина.
   Поскольку Сергей только усмехнулся на подобное шутливое предложение, девушка продолжила рассказ:
   - Вика, кстати, замужем. Ее муж - богатый бизнесмен, причем, не наш эмигрант, а настоящий американец Джон Хэлборт. Именно такой, как их показывают в кино: высокий, тщательно выбритый, подтянутый, спортивный англосакс с длинной нижней челюстью.
   - Так она с мужем сюда приехала? Что-то я не видел стандартных американских бизнесменов на торжестве.
   - Что ему здесь делать? Бизнес он с Россией не ведет. Он там, в Штатах, недвижимостью занимается. А Вика довольно часто бывает в Москве и иногда заезжает к отцу... Мы в последнее время редко с ней видимся. Я вот на неделю приехала, поэтому папа и устроил новоселье сейчас, хотя в доме живет уже три месяца.
   Девушка снова потянулась за сигаретой. Увидев внимательный взгляд спутника, она спросила.
   - Тебе надо?
   - Нет, я не курю.
   - Да? Интересно... А вам дым не мешает?
   Сергей недоуменно пожал плечами.
   - Дым? Нет! Я уже привык к тому, что все вокруг смолят...Даже миловидные девушки. В конце концов, это - их право. Свободные девушки в свободной стране, сидя в своем автомобиле, имеют право делать все, что хотят. Да и, честно говоря, я бы и не осмелился сделать тебе замечание по поводу курения.
   - Ты меня так боишься или уважаешь?
   - Нет, просто я не несу за тебя никакой ответственности. Я же чужой для тебя человек. Мужчина, с которым тебя ничего не связывает: я ни муж, ни жених, ни любовник... Буквально несколько часов назад я и не подозревал о твоем существовании, а ты о моем.И было бы совсем нелепо, если бы я сейчас стал требовать от тебя - взрослой девушки,- чтобы ты не курила. Кстати, а ты сама замужем? За каким-нибудь французом?
   - Пока - нет.
   - Ну, у тебя все впереди, был бы я холостым и молодым французом, обязательно бы женился на такой девушке,- пошутил Сергей.
   Ирина поглядела на него как-то странно и, смяв так и не зажженную сигарету, улыбнулась.
   - Вы не такой уж старый.
   - Но точно не холост, и совсем не француз.
   "Где мои двадцать лет!"- подумал Меньшов.- "Если глаза мои и опыт меня не обманывают, я ей, похоже, не безразличен. Все ее выдает: и голос, и интонации, и взгляды. Ах, если бы не мои дурацкие принципы! Если бы не моя природная лень. Ну что мне стоит
   протянуть руку, притянуть ее за плечи к себе и поцеловать... Но не могу! Чего-то боюсь. Хорошо Казакову, он своей при всяком возможном случае изменяет, а я почему-то не могу. Раньше мог руки распускать, а как женился, вроде, как подменили, тормоз поставили. Ведь и она сама не против, и мне это ничем не грозит, тем более, что дальше поцелуев здесь в автомобиле, в центре города, не пойдешь, но не могу!"
   - Это и хорошо, что не француз, а то, что женат, с кем не бывает,- ответила девушка.
   Она, как показалось Сергею, призывно и испытывающе на него поглядела. Но, поскольку Меньшов ничего не ответил и не предпринял, продолжила:
   - Я тоже, может, скоро выйду замуж. Отец хочет, чтобы я там одного барона на себе женила.
   - Барона? Настоящего?
   - Во Франции ненастоящих дворян, в отличие от теперешней России, не бывает. Род его не очень древний - титул его предок заслужил во времена Империи. Так что он из буржуазных дворян, вроде Ротшильдов. Правда, он не так богат, как они, но поместье с замком, полным портретов предков, имеет. Кстати, по возрасту он чуть старше тебя- ему сорок.
   - За такого старого?
   - Ну уж не такой он и старый. В теннис режется - будь здоров. Охотиться ездит каждый год то в джунгли Индокитая, то в африканскую саванну. На лошадях скачет, меня учил ездить верхом. В остальное время фирмой заведует импортно-экспортной. Партнер отца.
   У них какие-то общие дела. А папа,- Ирина опять произнесла это слово по-французски, с ударением на последнем слоге,- его титул очень нравится. Как всякому плебею. Сам не может стать дворянином, так хочет, чтобы я стала баронессой.
   И гражданство французское тогда автоматически получить можно...
   - Маркиза де Помпадур, значит?- тихо спросил улыбающийся Сергей.
   - Баронесса де Вилье,- поправила девушка.
   - А что, Света тоже во Франции живет? Я слышал, как вы с ней беседовали по-французски. Правда, я из вашего разговора ничего не понял, поскольку сам лишь "спикаю инглиш" со словарем.
   Ира заливисто рассмеялась и сквозь смех ответила:
   - Нет, Светка- здешняя. Отец ее тоже начальник, но до моего он не дорос. Мы с ней вместе в школе учились, в специализированной с французским уклоном. Она как-то раз приезжала в Париж по путевке, а на постоянке - нет.
   - Она замужем?
   - Тоже нет.
   - И живет одна?
   - Почему ты так решил?
   - Ну, она поехала домой не с папочкой своим, а с тобой.
   - Угадал. Она тебе нравится?
   - Она славная, конечно, но я никогда не признавал блондинок с карими глазами. Это- нонсенс, на мой взгляд. У блондинок глаза могут быть серыми, голубыми, зелеными, но карими- никогда. Ей или надо перекрасить волосы под цвет глаз, или глаза под цвет волос.
   - Ого, какое требование!
   - Нет, это скорее пожелание. Хотя, я думаю, что и в нынешнем облике Света- это мечта моего друга Казакова.
   - Мечта?
   - Ну да, мечта- одинокая, нестрашная девушка, живущая в отдельной квартире,- пояснил Меньшов.
   - У него что, проблемы с жильем?
   - Нет, квартира однокомнатная у него есть.
   - А что тогда?
   - С ним сожительница живет десятый год, а он, словно молодой, любит пошалить на стороне. Все надеется на перемену в судьбе.
   - Какой, однако, у тебя друг!
   - Все мы не без недостатков... Я вот что думаю, может, мне пригласить его завтра на пляж? Чтоб мне одному страшно не было в таком цветнике из симпатичных девушек?
   - Ну,.. пригласи.
   - Я все хочу спросить,- сменил тему Сергей после того, как они немного помолчали,- почему вдруг твой отец пригласил меня на новоселье? Ты к этому имеешь какое-то отношение?
   Ирина посмотрела на Меньшова и неожиданно, и в тоже время ожидаемо, согласно кивнула головой.
   - И какое?
   - Он сделал мне подарок...
   - Вот как? Подарком мне еще бывать не приходилось.
   Меньшов даже немного обиделся, почувствовав себя вещью. Он закусил губы и подумал, что ему, пожалуй, пора на выход.
   - Сергей Владимирович, не обижайтесь, я не так выразилась,- взмолилась девушка.
   При этом она схватила своими руками руки Меньшова и в порыве чувств так близко приблизилась своим лицом к его лицу, что наиболее непокорные завитки ее волос коснулись его щеки, а запах ее духов стал дурманяще силен. Сергей едва сдержался, чтобы не поцеловать это свежее, молодое и потому прекрасное лицо.
   - Не подарок. Совсем нет! Он просто знает... Знает, что я не равнодушна к... вашему творчеству. У меня есть обе ваши книги...
   - Что-то я не слышал, чтобы мои книги продавались во Франции- искренне удивился Меньшов.- Ты же сама говорила, что живешь там и только что приехала?
   - Я еще зимой их купила. Приезжала на Новый Год, пошла прогуляться по центру, а там на проспекте Ленина, где раньше был цветочный магазин, какие-то парни с рук торговали книгами. Я смотрю- твоя книга. Сначала я не поверила, даже. А потом вижу: все сходится.
   - Что сходится? Я знаю этих парней. Они постоянно там торчат, так у них книг- сотни, как же тебя угораздило именно мои купить?- продолжал допрос Сергей.
   - На этой была твоя фотография. А также фамилия и инициалы.
   - Ну и что. На всех обложках написано имя автора и что-то нарисовано. А моя книга не самая красочная, да и личико на фотографии не самое привлекательное. Вот на женских романах такие красавцы нарисованы... Любо поглядеть!
   Меньшов понимал, что девушка что-то не договаривает.
   - Я увидела и узнала...
   - Кого?
   Сергей понимал все меньше и меньше.
   - Ты не помнишь меня?
   Меньшов готов был поклясться, что сегодня увидел девушку впервые. Он внимательно еще раз посмотрел на нее и молча покачал головой.
   - А я вот сразу тебя узнала. Это было давно, в 90-м году. Ты тогда водил своего старшего сына во Дворец пионеров на какие-то физкультурные занятия...
   Сергей покопался в памяти и вспомнил, что, действительно, в тот год жена записала старшего Вовку в конструкторский кружок. Для общего, так сказать, развития. Причем, в нагрузку младшему Меньшову, действительно, приходилось посещать еще и занятия по физкультуре. Но и это Сергею ничего не подсказало, и он продолжал вопросительно смотреть на собеседницу.
   - Параллельно с занятиями твоего сына у меня были занятия ритмической гимнастики. Я школу в тот год заканчивала и ходила в секцию аэробики...
   Тут Меньшов вспомнил:
   - Слушай, что-то припоминаю. На ближней половине спортзала малыши гоняли, а на дальней от нас, родителей, действительно, какие-то девицы под музыку ручками дергали, ножками топали. И ты была среди них?
   - Да.
   - Не помню. Вас там человек пятнадцать плясало. Все одинаковые: молоденькие, стройненькие. Помню только, что когда вы в конце занятий для разнообразия играли в баскетбол, то так визжали, словно вас за энти места щекотали. А чтобы кого-то конкретно из девчонок?..- Меньшов наморщил лоб.- Одна только запомнилась, с белыми длинными волосами такая. Она все так жеманно выделывала- маленькая кокетка!
   - Это Верка Степанова была. Меня, значит, не помнишь?
   Сергей покачал головой.
   Девушка отвернулась от него, положила руки на руль и, глядя в лобовое стекло, стала неторопливо, подбирая слова, рассказывать:
   - Сначала все было нормально: сидят во время нашей тренировки какие-то родители на трибуне и ладно. В основном это были мамаши и бабушки. А потом чуть попозже, месяца через два, появился ты. Ты всегда садился на самый край трибун и сразу погружался в газету. Иногда ты отрывался от нее и смотрел на своего сына или на нас. И вот однажды наши взгляды встретились... Я заходила в зал, а ты сидел возле самой двери...
   Мне всегда нравились зрелые мужчины. Не все, конечно, а те, которые нормально выглядят. Я влюблялась то во французских актеров, вроде, Жана Маре или Жерара Филиппа, то в известных певцов, ну не буду говорить в кого. А вот парни-ровесники мне не нравились никогда. Гогочут вечно над всем, как жеребцы, пристают с глупостями, а сами ни ухаживать, ни двух слов связать не могут. И руки у них вечно потные, и мысли только об одном. Если папочка у кого начальник, то за внешним лоском и воспитанием еще больше
   грязных помыслов. Поэтому-то мне Анри, мой французский жених, и не кажется таким уж плохим. Наоборот...
   Ну, в общем, ты сидел у дверей, а я заходила... И тогда наши глаза встретились... У тебя такой взгляд оказался... Проникновенный, внимательный, умудренный, как будто ты что-то знаешь про меня и про все, все, все. Я после этого покой потеряла. Не сразу, конечно, а потом. Стала вдруг чувствовать какое-то беспокойство. И не могла понять почему. А затем, когда мы в конце занятий в волейбол играли, я все и поняла. Мячик кто-то сильно ударил и он к тебе на трибуну отлетел. Ты сидишь рядом и назад его к нам не бросаешь - задумался о чем-то. Я подошла к тебе, ты достал из-под лавки мяч, протянул мне и опять посмотрел...
   Тебе никогда не говорили, что у тебя взгляд особенный? С тех пор стоило тебе взглянуть на нас, когда мы занимались, как у меня все переставало получаться. Мне одновременно хотелось, чтобы ты и смотрел на меня и, в тоже время, не смотрел. Когда тебя не было - сына приводила на занятия твоя жена,- то настроение у меня совсем падало. Я несколько раз даже думала бросить секцию, но подходило время, и я собирала вещи в сумку, думая, что увижу тебя...
   Я тогда через анкету родителей выяснила, как тебя зовут, потом узнала, где ты живешь и даже домашний телефон. Однажды я решилась и позвонила, но трубку сняла жена. Я так и не смогла заговорить и повесила трубку...
   Ну, вот теперь ты знаешь все. Как у пушкинской Татьяны: "Сначала я молчать хотела, та-та-та та-та та-та-та... Теперь я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать..."
   Сергей тоже перестал смотреть на девушку, чувствуя, что смущает ее. Он долго не мог сообразить, что ему следует сказать, чтобы это звучало не фальшиво.
   Пауза затягивалась.
   - Я не буду наказывать тебя презрением и не буду, подобно Онегину, отчитывать. За что?
   Меньшов опять замолчал.
   - Тебе уже пора, без семи минут восемь,- напомнила девушка, поглядев на часы.
   - Может, мне не надо приходить завтра на пляж?- спросил Сергей.
   - Нет, надо. Я уеду через неделю и хочу хоть несколько часов провести так,.. чтоб было о чем вспоминать в Париже. Иди! Опоздаешь!
   И неожиданно она повернулась к нему, поцеловала куда-то в район виска и тихо добавила:
   - Иди!
   Сергей послушался. Молча вышел, помахал рукой, автомобиль взревел и, быстро развернувшись, умчался.
   - Это тебя привезли на такой красивой тачке?- услышал Меньшов за спиной.
   Он обернулся и увидел выходящую из здания знакомую телефонистку Иртеньеву - известную на все Управление железной дороги сплетницу.
   - Меня, Надежда.
   - И кто у тебя на такой ездит?
   Сергей знал святое правило: если хочешь, чтобы определенного сорта женщина тебе не поверила, скажи ей чистую правду. Поэтому с самым серьезным видом он ответил:
   - В такой машине у меня раскатывает любовница- молодая, красивая и богатая девушка. Иностранка, кстати. Видишь ли, у меня жена уехала в Саратов, так я сразу роман закрутил.
   - Врун ты, Меньшов, и фантазер!- обиделась телефонистка и с недовольным видом пошла на троллейбусную остановку.
  
   Эпизод четвертый
   ИСКУШЕНИЕ
  
   I
   Казаков заехал за Меньшовым, как и договаривались, в десять утра. Накануне вечером между ними состоялся разговор по телефону.
   Сначала Владимир не очень-то горел желанием ехать к Сергею на дачу. Но, как только он уяснил, что перевозка меньшовских грузов в сад "Селекционер"- это только предлог, а на самом деле его приглашают на пляж в компанию милых, одиноких и интересных девушек, то сразу дал себя уговорить. Своей сожительнице Светлане он объяснил, что этот бездельник Меньшов собирается забить весь салон его "жигулей" какими-то досками, так что ни ее, ни дочку Татьяну, он с собой на дачу к Сергею взять не может. Да, вдобавок, он, Владимир, пообещал другу что-то там попилить, так что и быстрого его возвращения домой тоже ожидать не следует. Вернется он, скорее всего, к вечеру.
   "Отрубив хвосты" таким образом, Володя умчался на стоянку и, как только завел свой автомобиль, сразу почувствовал себя свободным, как ветер, и даже более молодым.
   - Ты же говорил, что к девочкам поедем, а сам волочешь какое-то железо?- удивился Казаков, увидав друга с грузом.
   - Да будут тебе девочки. Я с ними на двенадцать договорился, а сейчас они, как настоящие аристократки, наверное, спят, - отвечал Сережа, по-хозяйски открывая дверцу автомобиля и укладывая металлические уголки на заднее сидение.- Сейчас заедем ко мне,
   выбросим там тепличку, а потом объедем озеро и там встретимся с дамами.
   - Телки-то стоящие?- несколько успокоился Владимир, выезжая со двора.
   - Нормальные. Две руки, две ноги, два глаза, два уха, две груди, все остальное, что могло бы тебя заинтересовать, к сожалению, в одном экземпляре.
   - Ты уже разобрался с ними?
   - В смысле?
   - Ну, выбрал, которая твоя?- пояснил Володя.
   - А, это? Честно говоря, мне больше всех нравится старшая сестра Вика. Прелестное создание, нечто среднее между Митковой и Наташей Королевой, к тому же она замужем и муж далеко.
   - Королеву знаю, а Миткова что поет?
   - Деревня! Миткова не поет, а только рассказывает. Новости на канале НТВ.
   - И что, она - ничего?- спросил Казаков, абсолютно не интересовавшийся политикой и отслеживающий по телевизору только развлекательные передачи.
   - Ну-у-у, у Татьяны Митковой потрясная внешность и улыбка. Вот и эта Вика чем-то на нее похожа, только в ее чертах проскальзывает этакая сексуальность и порочность, как у Королевой.
   - И муж у нее есть?
   - Есть. В Америке.
   Автомобиль словно споткнулся и встал. Звякнуло железо на заднем сидении.
   - Где, где?
   - В Соединенных Штатах Америки. Слышал про такую страну?
   От неожиданного сообщения Казаков переключил скорость и машина рванула вперед. Железки опять звонко ударились друг об друга.
   - Они что - иностранки?- поинтересовался Володя.
   - Да нет, наши бывшие соотечественницы. У них папа - крутой мэн. Устроил дочек в забугорье.
   И Меньшов кратко рассказал приятелю историю своего знакомства с семьей Сташкевичей, упуская, впрочем, некоторые существенные детали.
   - Значит, твоя старшая? А младшей сколько лет? Она тоже американка?
   - Нет, француженка,- ответил Сергей.
   И после паузы добавил:
   - Лет ей двадцать с небольшим, но боюсь, она не для тебя.
   - Ну вот,- обиженным тоном произнес Казаков,- американка не для меня, француженка не для меня, а зачем же я еду?
   - Отдыхать, купаться, загорать.
   - Я мог этим заниматься не уезжая так далеко от дома.
   - Там будут, наверное, и другие девочки. Не иностранки, правда, но тебе, пожалуй, подойдут,- ехидно пообещал Меньшов.
   Увидев, что друг надулся от обиды, он расхохотался и сообщил:
   - Да снимай, Вовик, любую, какую сможешь. Мне для тебя никого не жалко. Вика на меня и не смотрит, хотя есть у меня один план. Ирина- младшая?...Не знаю... Не знаю, что мне с ними делать. Изменять жене я сегодня как-то не готов. Просто побалдеть?
   Так мне и без этого не скучно.
   - А какого же ты ... едешь?- поинтересовался Владимир.
   - Сам не знаю! Задаю себе этот вопрос и не могу найти ответа. Вчера спьяну согласился на их предложение, да и тебе позвонил, а теперь на трезвую голову думаю: "Куда еду? Зачем?" Поэтому и железки захватил, чтобы, вроде, как не просто так, а по делу.
   - Ладно, если тебе все равно, попробую пристать к американке,- решил Казаков, который никогда не комплексовал по поводу возможной измены своей спутнице жизни.- Как, говоришь, ее зовут?
   - Виктория. Только ее может и не быть. Да и она...
   Здесь Сережа скорчил гримасу, выражавшую по его мнению неприступность старшей сестры и пояснил словами:
   - Я для нее- стекло. Она сквозь меня смотрит и такого жалкого человека, как я, своим вниманием не балует. Если сможешь ее убедить, что ты такой крутой и ей подходишь, пожалуйста, дарю!
   - А младшая?
   - Ирина? Это, собственно, она меня и пригласила на уик-энд.
   Так что, тут тебе тоже не много светит. Иначе бы это ты сейчас вез меня на встречу с девушками, а не я тебя. Скорее, на твою долю достается Иринина подруга- Светочка. Чуешь, какая польза?! Ее зовут, как твою жену. Так что, если что, не проговоришься. Здесь Светлана, там Светлана. Удобно!
   - А она хоть как, на рожу?
   - Скорее симпатичная, чем уродина. Да, вдобавок, моложе твоей половины и живет одна в квартире в центре города,- успокоил друга Сергей.
   - А, ну так это- другое дело,- произнес Владимир, нажимая на педаль газа.
  
   II
  
   Для отдыха на пляже погода выдалась вполне сносной: солнце жарило вовсю, вода успела прогреться, и только редкие порывы прохладного ветра не позволяли назвать условия для купания исключительно хорошими. Сергей и Володя прибыли на место встречи первыми, но долго ждать им не пришлось: уже минут через пять из-за поворота дороги появились идущие пешком девушки. Их оказалось трое.
   Третьей, как и обещала Светлана, была Надежда - ее младшая сестра - худенькая девочка лет восемнадцати. После взаимных приветствий и представлений прошли на пляж, где мужчины сразу стали снимать рубашки, а дамы стали выбирать место отдыха. Ирина и Света, побродив по берегу и зайдя по колено в воду, о чем-то поговорили между собой, после чего решительно отказались, как располагаться на замусоренном пляже, так и купаться среди водорослей и тины. Огорошенные мужчины были несколько озадачены привередливостью подруг, так как этот пляж и озеро считались чуть ли не самыми чистыми в городской черте, но не успели они и рта открыть, как Ирина предложила поехать на отцовскую дачу, благо у Володи есть машина, а на даче есть бассейн с чистой водой. Сергей с Владимиром отказываться не стали, и не прошло и четверти часа, как вся компания плескалась в небольшом, но удобном бассейне.
  
   - Сережа, а вы любите свою жену?- спросила Ирина, когда Светлана с Владимиром, радостно смеясь, по второму разу спрыгнули в бассейн, а Надежда ушла в дом за газировкой.
   Меньшов, сидевший по-турецки у ног девушки, расположившейся в шезлонге, повернулся к ней и, внимательно поглядев снизу вверх на затаившуюся во внимании Ирину, ответил:
   - Пожалуй, да...
   - Почему пожалуй?- также заинтересовано спросила Сташкевич.
   Сергей ненадолго задумался и ответил:
   - Просто, сейчас у меня нет розовых очков, и я вижу, что моя жена - не самая красивая женщина на свете, к сожалению. Я знаю, что у нее есть недостатки. Она, например, везде и повсюду опаздывает. Но в тоже время, я к ней привык. Привык к ее достоинствам и недостаткам, а надо сказать, что привычка в семейной жизни - большое дело. Да и ее недостатки мне не кажутся уж такими нетерпимыми. Ирочка, если б ты знала, как трудно найти женщину, состоящую из одних достоинств, да и на мой взгляд, это совсем не обязательно. Уж если на то пошло, ведь я и сам не ангел. Я тоже бываю, порой, нестерпим. А главное, кроме привычки, это то, что мы с ней друзья, и я могу обсудить с женой любую свою проблему, и она всегда готова мне помочь. Вдобавок, она умна. Это ведь только в молоденькой девушке умиляет наивность, а зрелая замужняя женщина должна быть на одном интеллектуальном уровне с мужем. Если супруга глупа и для того, чтоб ей что-то растолковать, нужно потратить час, разжевывая очевидное, да еще опускаться в объяснениях до ее уровня понимания, то поневоле со временем это обстоятельство будет раздражать. Так вот у меня с женой таких проблем нет. Полное взаимопонимание. К тому же я ей всегда рад. Прихожу с работы, она дома- я рад. Я дома, она возвращается откуда-нибудь- мне приятно. Еще ни разу не было такого, чтобы, увидев свою жену, я испытывал досаду или раздражение. Ни разу!
   -Поэтому я и говорю, и считаю, что люблю ее. Да и как иначе мне к ней относиться. Тем более, что она еще и мать моих детей.
   Сергей улыбнулся. Но любопытная девушка продолжала задавать нескромные вопросы:
   - Ты один раз женился?
   - Да, а что я похож на многоженца?
   - Ну, если бы ты вступал в брак несколько раз, я бы не удивилась.
   Сергей так и не решил, считать ли подобное заявление за комплимент или нет.
   - А тебе приходилось изменять жене?- спросила Ирина, улыбаясь при этом несколько вызывающе.
   Сергей опять задумался на несколько секунд и осторожно, подбирая слова, ответил:
   - Пока что нет. Видишь ли, делать это специально, ради любопытства, я никогда не стану. Не вижу в этом смысла. Жизнью я своей, в общем-то, удовлетворен. Это, во-первых. Во-вторых, мне ничего и никому доказывать не надо. Знаешь, как это бывает у некоторых мужчин, думающих, что чем больше соблазненных женщин, тем больше их слава. Этим они напоминают мне папуасов, считающих, что чем больше ракушек в ожерелье на шее, тем человек достойней и богаче. В-третьих, у меня пока что нет комплекса сорокалетних, когда, увидев свеженькое, симпатичное личико и сравнив его с увядшим лицом своей законной половины, мужчина начинает считать, что он в этой жизни что-то упустил и ему нужно срочно наверстывать. А также надо доказать самому себе, что есть еще порох в пороховницах. На мой взгляд, нет ничего смешнее мужика, который ради покорения молоденькой девчушки пытается вести себя, как юноша. В-четвертых, я несколько ленив для таких экспериментов. Ну, предположим, уговорю я какую-то гражданку вступить со мной в связь. Так это значит надо как-то организовывать свидания, суетиться, нести определенные финансовые расходы, скрывать эти свои отношения от окружающих, врать жене и детям. Столько беспокойства и чего ради? Чтобы второпях, а иногда и в неподходящих условиях, позаниматься сексом с какой-нибудь дамочкой? Мне кажется, что подобная игра не стоит свеч.Другое дело- интрижка где-нибудь на курорте, вдали от жены и знакомых улиц. Там, как мне кажется, не связанный служебными и семейными обязанностями мужчина может до того наотдыхаться, что от скуки поневоле появится глупая идея поприставать к какой-нибудь гражданке лет двадцати пяти- тридцати. Но...
   - А почему же глупая?- раздалось у него за спиной.
   Сергей и Ирина обернулись и увидели, что в шезлонге, который до этого занимала ушедшая в дом Наденька, сидела Виктория.
   Половину лица старшей сестры скрывали черные очки, и Меньшов не был уверен, смотрит ли красивая брюнетка на него или нет. Вдобавок, он испытывал неловкость от того, что не знал, как давно Вика слушает его признания.
   - Глупая, потому что я, честно говоря, не знаю, чем одна женщина отличается от другой,- агрессивно продолжил Сергей, пытаясь подавить охватившую его неловкость. - Что есть у одной, то есть и у других. Познав одну женщину, можно представить себе, чего ожидать от других.
   Но, увидев, что Вика никак не реагирует на его реплику, Меньшов отвернулся от нее и продолжил, обращаясь только к Ирине:
   - Так я не договорил про курорты. Я могу понять мужчин, которые иногда шалят на отдыхе. Но сам я после женитьбы на море ни разу не был, да и, если откровенно, не очень-то уверен, что даже там мне захочется променять свой душевный покой на суетливую беготню за юбками.
   - Что касается одинаковости всех женщин я не согласна,- обиженно заявила Ирина,- Ведь есть опытные женщины и неопытные, красивые и бабы - ёжки. Неужели тебе это все равно? Тебя что, не манит новизна ощущений? И никогда не хотелось обладать какой-нибудь красивой женщиной? Синди Кроуфорд, например?
   Сергей, вошедший в свою роль, смело ответил:
   - Нет, почему же. По части желаний я, пожалуй, мало, чем выделяюсь среди других мужчин. Только, в отличие от многих из них, я не считаю, что покорение женщины и обладание ею- это какое-то великое достижение. Сколько не экспериментируй, сколько раз и с кем не занимайся сексом, все в конце концов заканчивается быстро проходящим экстазом и расслаблением. С какими женщинами не спи, все они оставляют о себе только смутные ощущения, что это - было неплохо. Вечного экстаза никак не получается, а сохранявшиеся воспоминания чувство восторга почему-то не возвращают.
   Мне по этому поводу сразу припоминается один старик, с которым судьба свела меня в хирургическом отделении городской больницы. Я проболтался там неделю с какой-то ерундой, а его лечили уже не первый месяц. Мужчина он был рослый, полный, с мясистым лицом и носом. Видный дядечка, как определяют таких вот здоровяков женщины пенсионного возраста. Так вот, судя по его рассказам, он в годы войны был председателем колхоза и единственным мужиком на всю деревню, которого по какой-то причине не взяли на фронт. А поскольку война шла долго и похоронки одна за другой приходили в их село, то он пользовался нежностью и ласками почти всех женщин округи.
   Ну и что это ему дало? Он мог бесконечно и довольно однообразно рассказывать о своих любовных похождениях. Как он выбирал какую-нибудь молодуху- солдатку и вваливался под вечер к ней в избу, как ему были рады, накрывали на стол, доставали самогонку, топили баню, отмывали, угощали, а затем ублажали в постели. Этими воспоминаниями он тешил свое самолюбие, но, как мне кажется, кроме сотрясения воздуха от его речей ничего не происходило. Былого кайфа, как ему хотелось бы, он вернуть не мог и по ночам, когда болячки особенно донимали его, жалобно и нудно стонал. Былые сладостные победы не облегчали его существование. Это что касается бренности всех удовольствий. Но есть и другой аспект, Ирочка.
   На мой взгляд, занятие сексом, если не брать в расчет функцию деторождения,- это отнюдь не возвышенный акт, а всего-навсего утоление низменных потребностей человека. Точно так же, как еда является способом удовлетворения голода. Вот я вчера ел у вас на банкете черную икру и пил отличное армянское вино- все это было весьма и весьма вкусно. Слов нет, приятно вспомнить. Но это было вчера. А сегодня я на завтрак ел простые макароны по-флотски, сваренные три дня назад, и запивал их кефиром. Ты можешь мне не поверить, но чувство удовлетворенности и сытости, как ни странно, было аналогично вчерашнему, несмотря на отсутствие деликатесов. Точно также и с женщинами: сегодня одна, завтра другая, а результат один- расслабленность и полное физиологическое равнодушие к партнерше до следующего возбуждения. Так какой же смысл в смене полового партнера? А, Ирочка?
   Ну а что касается Кроуфорд, то глазеть на нее, конечно, приятно. Но вот в том, что я стал бы за ней волочиться, я не уверен. Она не кажется мне достаточно интересной в этом плане. Живая кукла! Наверняка, она - избалованная гордячка,- тут Сергей бросил быстрый взгляд на каменное лицо Виктории.- Во-вторых, она вряд ли блещет умом. Вообще, я не воспринимаю ее как нормальную женщину, настолько она прибрана, накрашена, залакирована. На мой взгляд, влюбляться в нее- все равно, что влюбляться в прекрасную статую. Венера Милосская- тоже весьма симпатичная гражданка, но никто ведь за ней не ухаживает. И потом эта кукольная Синди немного выше меня ростом, даже без каблуков. А любимая женщина должна быть такой, чтоб ее хотелось взять на руки. А как брать эту Кроуфорд на руки при ее-то росте?
   - Кого тут берут на руки? Чур, я первая!- выкрикнула Светлана.
   Она вылезла из воды и, сняв шапочку, прыгала на одной ноге, пытаясь вытрясти воду из розового ушка.
   - Казаков берет- он большой специалист в этом деле,- улыбаясь, сообщил Меньшов.
   - Вовочка, Сережа говорит, что ты большой мастер носить женщин на руках. Хочу на ручки!- жалобно и требовательно, словно ребенок, сообщила Светлана.
   Казаков оценивающе взглянул на фигуру девушки, крякнул и подхватил ее на руки. Светлана завизжала от восторга и обхватила Владимира за шею. Все заулыбались, но особенно стало весело, когда то ли случайно по инерции, то ли специально, Казаков сделал шаг вперед и вместе с девушкой бухнулся в бассейн, взметнув столб воды. Следом за ними туда же прыгнула Надежда- она уже принесла несколько бутылок газировки и бросила их возле шезлонгов. Виктория, подойдя к краю, тоже изящно нырнула в воду, появившись на поверхности у противоположенного борта бассейна.
   - Жарко,- вымолвила, вставая и потягиваясь, Ирина.- Мне тоже надо проситься на руки к Володе?- поинтересовалась она.
   Меньшов улыбнулся, отрицательно помотал головой и, встав перед девушкой, неожиданно наклонился вперед, обхватил ее руками за бедра, после чего резко выпрямился, отметив про себя, что младшая дочь Сан Саныча будет потяжелее его собственной супруги.
   Ирина же, перестав ощущать ногами земную твердь, инстинктивно взвизгнула, положила руки ему на плечи и запричитала:
   - Сережа, уронишь!
   Меньшов спросил:
   - Ну что, Иришенька, будешь еще меня провоцировать? Держись теперь!
   И, развернувшись, он тоже шагнул в воду. В воде Сергей чуть ослабил кольцо своих рук и девушка, опустившись вместе с ним до дна, как бы сама собой оказалась в его объятиях. После того, как поднятые ими брызги и волны воды более-менее успокоились, оказалось, что они оба стоят по плечи в воде, и очень близко друг к другу. Так близко, что Сергей ощущал своей грудью грудь Ирины.
   "А в общем-то, девочка она довольно симпатичная,"- подумал он, глядя на нее.- "Даже без макияжа. Это только на фоне своей сестрицы она несколько незаметна, а если приглядеться, то..."
   Что именно можно делать с такой девушкой, скромный инженер человеческих душ так для себя и не решил, поскольку несколько тесное общение с ней вызвало давно не испытываемое им чувство сладкой истомы, которая разбежалась по его телу. И только усилием воли он удержался от желания поцеловать Ирину. Чтобы такое желание не возникло вновь, Меньшов разжал объятия и немного отдалился от девушки. По грустному взгляду ее голубых глаз он так и не понял, правильно ли он поступил в этом случае.
   - Нет, что-то в твоих рассуждениях не так,- заявила Ира, когда вся компания, накупавшись, опять расположилась в шезлонгах.
   - Что именно?- спросил Сергей.
   - Я по поводу партнеров. Не может быть, чтобы любовь к разным людям была абсолютно одинаковой,- пояснила младшая Сташкевич, отказываясь от предложенной Казаковым сигареты.
   Все остальные, исключая некурящего Меньшова, охотно задымили.
   - Так это совсем другой компот, Ирочка,- ответил Сережа.- Я же говорил про половых партнеров, а не про любовь. Это же, как говорят в Одессе, две большие разницы.
   - Какие вы здесь темы интересные обсуждали- про половых партнеров, а меня, словно ребенка, отослали на кухню за водой,- обиженно заметила Надежда.- А я так люблю разговоры про любовь и секс.
   - Что ты, Наденька, что касается любви, так мы еще до нее не дошли,- сообщил Сергей.- Тут Ирочка в твое отсутствие все пыталась узнать, почему я жене не изменяю. Так я ей объяснял, что для юношеского ухаживания я чересчур стар и ленив. Бегать на свидания, вздыхать при луне, писать бессонными ночами стихи и длинные письма у меня уже нет охоты. Видимо, я слишком часто это делал в молодости.
   Боже мой, если б вы только знали, сколько бумаги я исчеркал своими посланиями, сколько глупостей я наделал и сколько сладкой чуши наговорил в свои юные годы, пытаясь добиться внимания всевозможных прелестниц. Это что касается простого ухаживания. Соблазнять? Это тоже не для меня. Для соблазнения скромных, невинных девушек я излишне беден и чересчур честен. Ведь соблазн всегда основан на подкупе и обмане, а я горжусь тем, что могу спокойно смотреть в глаза всем девушкам и женщинам, с которыми меня когда-либо сталкивала судьба.
   Также и грубое домогательство - не мой метод. Я слишком порядочен для этого и совершенно не могу ни шантажом, ни угрозами, ни использованием своего служебного положения принуждать женщину к сожительству. Наоборот, если бы ты, Наденька, знала, со сколькими девушками мне пришлось расстаться только потому, что я никогда не был достаточно нагл и решителен. Стоило девушке только один раз сказать "нет", как я молча отходил в сторону. Я знал, что не всегда слово "нет" в девичьих устах означает именно нет, но ничего не мог поделать с собой. Я так уважал своих прекрасных дам, что любые их слова были для меня значительны, даже если они произносили их, не задумываясь над смыслом и последствиями.
   - Вы, наверное, Сережа, покорили массу девушек?- спросила любопытная Надя.
   - Увы, нет. К сожалению. Ухаживал я в молодости много и за многими, но взаимности- хоть какой-нибудь,- добивался не всегда. Тогда меня это страшно огорчало, а теперь кажется забавным.
   - И что же тут забавного?- удивилась Светлана.
   - Забавны тогдашние чувства и страдания. С высоты теперешнего опыта смешным и нелепым кажутся многие поступки и решения. Но самым смешным для меня, девушки, оказалось осознание того, что с тех пор, как я женился, я приобрел удивительную свободу. Так сказать, свободу от милых дам, от необходимости завоевывать их внимание и благорасположение. О! Как это приятно! Я абсолютно спокойно смотрю теперь на любую красавицу, и мне уже нет нужды ради нее вставать в "стойку" и судорожно соображать, как ей понравиться и какое коленце для этого выкинуть. И я так рад, что теперь ни волочиться, ни приударять мне ни за кем не надо.
   Если бы у Меньшова были глаза на затылке, он бы увидел, что в этот момент красавица Вика, сидящая несколько на отшибе от всех, посмотрела в его сторону и узкие губы ее ехидно и зловеще улыбнулись.
   - Ну так это же - скучно! C утра до вечера одна жена. Как говорит один мой знакомый: "Всю жизнь ехать в одном купе,"- сказала Надя.
   - Я так не считаю. Во-первых, когда ты сама, Наденька, выйдешь замуж, то хотелось бы посмотреть, как тебе лично будет нравиться то, что твой благоверный время от времени будет заглядывать в чужие, так сказать, купе. А во-вторых, я повторю то, что говорил уже Ирине. Что касается лично меня, то я до секса не очень жаден и нововведения из американских фильмов, где внезапно возникшую похоть быстро-быстро удовлетворяют то в автомобиле, то на кухонном столе, а то и в кабинке мужского туалета, не кажутся уж мне такими привлекательными. Пусть я покажусь вам ретроградом, но я сторонник классики и считаю, что ничего лучше обычной постели для этой цели еще не изобрели. И желательно при этом никуда не спешить и ни от кого не прятаться.
   - Нет, все равно скучно!- не согласилась Надя.- Однообразно.Всегда хочется узнать и попробовать нечто новое. Ну а если мой муж начнет ходить налево, то и у него очень быстро вырастут рога. Ветвистые, как у оленя,- пообещала девушка.
   Все рассмеялись над ее словами. А Меньшов, улыбаясь, заявил:
   - Не знаю, Надюша, будет ли в таком случае твоя семейная жизнь вечным праздником или нескончаемым кошмаром. Просто я считаю, что каждый живет, как может. И лично мне моя жизнь не кажется ни серой, ни пресной. Наоборот, мне кажется, что я живу на редкость эмоциональной и полнокровной жизнью. Да и, похоже, ты, Наденька, меня превратно поняла- я абсолютно не сторонюсь дамского общества. Напротив, я всегда считал, что именно окружающие женщины украшают и расцвечивают мою жизнь. Просто я не стремлюсь переспать с каждой из них. Знаешь, иной раз долгая, романтическая дружба полезней и интересней, чем быстрый и бурный роман, заканчивающийся холодным отчуждением. Ведь намного приятней и интересней не спеша, никуда не торопясь, искушать женщину, чем грубо и нагло соблазнять, добиваясь ее ласк.
   - Искушать?- чуть не хором переспросили подруги.
   - Ну да. Искушение- это самое древнее и наиболее эффективное средство добиваться своих целей. Метод этот творческий, с индивидуальным подходом, правда, очень сложный,- пояснил Сергей.
   - И как же это делается?- спросила любопытная Света,
   - У-у-у. Кто же выдает ягодные места,- уклонился от прямого ответа Меньшов, но все же пояснил.- Здесь к каждой даме нужно искать особый подход. Принцип простой: надо сделать так, чтобы твои мысли и желания усвоил искушаемый тобой объект. Причем, объект должен считать, что это именно его собственные мысли и желания...
   - Похоже, именно в этот момент, вы тоже проводите своими байками подобный эксперимент,- подала реплику Вика, молчавшая до сих пор.
   Она встала с шезлонга и, судя по всему, собиралась уходить.
   - Ну почему вы, Виктория Александровна, меня подозреваете во всяких черных замыслах?- поинтересовался Сергей.
   Но красавица оставила его вопрос без ответа и молча удалилась в сторону дома.
   "Хороша, черт возьми!! И умна, зараза! Но все же ушла. Крепкий орешек,"- примерно такие мысли промелькнули у Сергея, проводившего ее взглядом.
   - Ну что же, как говаривал Панург: "Вернемся к нашим баранам",- сказал Меньшов, когда Вика исчезла за кустами, окаймлявшими бассейн.- Если, Светочка, вам все же нужен наглядный пример искушения, то обратитесь к русским классикам. Вспомните Лермонтова. Есть у него такой роман- "Герой нашего времени", и в главе под названием "Княжна Мэри" есть все, что вас интересует.
   Ссылка на классика озадачила присутствующих. Все они помнили, что изучали это произведение в школе. Смутно маячили в памяти какие-то лишние люди, Максим Максимыч, Казбич, но где там говорилось об искушении, представлялось слабо.
   - Ну, ну! Вспомните, как этот гадкий Печорин обихаживал несчастную девушку, заменяя полноту чувств холодным расчетом каждого своего шага? Причем, ведь знал, подлый, что обманывает ее, но все равно, как мог, потешался над бедным ребенком. Да еще и молодого Грушницкого из-за нее убил. В общем, негодяй он еще тот.
   Вот и я иногда также люблю пошалить и поиграть в подобную игру. Правда, в отличие от Печорина, я конкурентов не убиваю и дам до болезней от безнадеги не довожу. Тем более, что современные женщины настолько крепки физически и закалены, что от невнимания мужчин практически не болеют.
   Здесь Сергей неожиданно замолчал и заулыбался каким-то своим мыслям.
   - А это не очень долго и скучно искушать?- спросила нетерпеливая Надежда.
   - Ну что вы, Наденька! Опять вы меня не поняли. Я же объясняю, что то, что я делаю- это просто игра. Игра ума. Тут важен сам процесс. Я ведь и этим способом совсем не стремлюсь обязательно залезть к какой-нибудь барышне в постель. Если бы я хотел секса, то просто при любом удобном случае сказал ей: "Подруга, ты знаешь, какой я крутой мужик. По темпераменту я - грузин и итальянец одновременно. По воспитанию- британский джентльмен, а по обходительности мне ровня- только настоящий француз. Хочешь убедиться, что все это правда, пригласи меня в гости, когда твой муж уедет в командировку."
   Все расхохотались.
   - Как ты говоришь, по темпераменту- итальянец, по воспитанию- англичанин и, а француз по чему?- перестав смеяться, переспросил Володя.
   - По обходительности- напомнила Света, сидящая рядом с ним.
   - А кому ты все это повторять собрался?- спросила она строго и ущипнула Казакова за бок.
   Владимир ответил ей что-то тихо, Светлана улыбнулась зловеще, и из ее тихого ответа Меньшов услышал только одну фразу: "Ну, мужа у меня пока что нет, а..."
   "Похоже, они найдут общий язык",- подумал Сергей и продолжил свою речь:
   - И тут, согласуясь с опытом поручика Ржевского, в трех случаях из десяти за такое предложение можно получить по морде. Пять дам возмутятся и гордо заявят, что они не такие. Одна промолчит - то ли не понимая, то ли от неожиданности предложения. А в последнем, десятом случае,- может и повезти. Но опять же напомню, что в подобном грубом напоре нет такой прелести, как в той игре, что организую я. Нет загадочности, нет тайной нежности, нет тонких намеков, понятных только двоим, нет последовательности и тихого азарта, когда ты видишь, что выстроенная тобой система работает и тебя ожидает приятный успех.
   Кстати, если со знанием дела, то искусить женщину можно и за полчаса. Все зависит от задачи, которую вы перед собой ставите.
   Вспомните хотя бы Еву. Ведь не даром в библии говорится именно об искушении первой женщины на земле Змеем, а не о соблазнении, например. Наверняка хитрый гад использовал метод от противного. Я не знаю точно, но мне кажется, что происходило это так: в такой же теплый и солнечный день, как у нас сегодня.
   - Что-то облачка темнеют, похоже дождь будет,- меланхолично заметил Володя и тут же вскликнул- Ой! Больно же! Ты чего щиплешься?
   - Не мешай нам слушать умного человека. Когда ты напишешь такие же книги, как и он, тогда и будешь его перебивать,- сообщила свое мнение Светлана, ущипнув еще раз за бок лежавшего на спине Казакова. И тут же словно в награду за принесенные ему мучения девушка тоже прилегла рядом, положив свою белокурую головку ему на живот. Разомлевший от такого отношения Владимир заулыбался, замолчал и больше не мешал Сергею.
   - Так вот, в такой же солнечный и теплый день, как сегодня, Ева, искупавшись в Ефрате, решила нарвать свежих цветов, дабы сплести из них новые венки себе и Адаму. С парфюмом и кутюрье, как вы догадываетесь, тогда было несколько напряженно, а женщины во все времена любили наряды и украшения. Поэтому именно цветы были наиболее подходящим средством для Евы, чтобы хоть как-то украсить свою жизнь, саму себя и своего, Богом данного, спутника.
   Все райские птицы и животные, которые жили тогда еще дружно, не пожирая друг друга, радостно приветствовали жену Адама на разные голоса. Вежливая Ева им охотно отвечала и у тех, кого знала получше, порой спрашивала про их дела. Вдруг ее внимание привлек знакомый Змей. Ева с ним до этого не раз общалась, и в разговорах он не раз поражал ее своим острым умом и знанием жизни. Женщина обрадовалась встрече и хотела было уже окликнуть Змея, чтобы что-то спросить у него, но тот был так сосредоточен и углублен в себя, что, казалось, не замечал ее совсем. Мало того, Еве даже показалось, что он специально не смотрит в ее сторону. И это, понятное дело, было обидным для молодой и красивой женщины. Но долго обижаться Ева не смогла, поскольку природное любопытство оказалось сильнее. Она решила выяснить, чем же таким интересным занят мудрый Змей, если он ради этого даже нарушает правила приличия, не замечая единственную женщину на Земле.
   Каково же было ее изумление, когда она увидела, что Змей забрался в заповедную часть эдемского сада и сорвал самый невзрачный плод с одиноко стоящего дерева. Рядом росли сладчайшие фрукты, а он почему-то позарился на недоспелое яблоко. Отец небесный - Создатель Адама и Евы,- прогуливаясь как-то с ними по саду, говорил, что это особенное дерево, очень поздно созревающего сорта. И Создатель не советовал им рвать с него яблоки. Адам и Ева, удовлетворенные его объяснением, так и поступали, благо по территории всего сада и в самом деле зрело множество наивкуснейших плодов. Почему же Змей выбрал именно это дерево?
   Ева не выдержала, подошла и поздоровалась первой: "Здравствуй, Змей!".
   Тот наконец-то соизволил ее заметить и довольно нерадостным тусклым голосом ответил: "А, это ты, Ева? Привет".
   В этот момент он проглотил зеленое и, по-видимому, кислое яблоко. О том, что оно не отличалось особым вкусом можно было судить хотя бы по тому, как он при этом поморщился.
   Ева с удивлением посмотрела на Змея и не знала, что сказать.
   Ее обескураживало странное поведение его. И когда Змей перестал гримасничать, передернулся и размяк, женщина не выдержала и спросила у него, почему он, мучаясь, ест всякую незрелую зелень вместо того, чтобы есть то, что вкусно?
   На что мудрый гад ответил, что нельзя судить о пользе продукта, основываясь исключительно только на его вкусе. Да и как можно понять, что такое сладость, если периодически не потреблять горькое. А вообще- то, и предназначение этих яблок совсем другое. Их едят не для того, чтобы насытиться. Это яблоки познания. Съевший их узнает не мало об окружающем его мире.
   И когда наивная девушка была окончательно заинтригована таким сообщением, Змей стал убеждать ее, что для нее же будет лучше, если она никогда не будет пробовать этих плодов. Ну, зачем, скажите, такой милой и красивой женщине знать, что такое добро и зло? Что такое любовь и ненависть, дружба и вражда, измена, лесть и зависть, нежность и страсть. Разве ей плохо жить сейчас? Неужели ей хочется узнать, что такое проблемы и трудности? Неужели она хочет иметь детей, которые способны доставлять только хлопоты и седые пряди в волосах?
   И так живописал коварный Змей все те причины, по которым нельзя было следовать его примеру и есть плоды с древа Познаний, что противоречивая Ева, подобно всем женщинам, поступающая всегда наоборот тому, что им советуют, решила обязательно откусить хоть кусочек от такого яблока. Совсем маленький такой кусочек.
   Просто для того, чтобы узнать хотя бы чуть-чуть про все те вещи, о которых ей так красочно рассказывал мудрый Змей.
   Она едва дождалась, когда ползучий провокатор скроется в траве. И только перестала колыхаться последняя травинка за ним, как...
   - Как пошел дождь,- закончил его историю Володя, на которого упало несколько первых капель.
   Все как по команде поглядели на нависшую над ними тучку, и с неба в самом деле брызнуло водой.
   Девушки, конечно, завизжали. Мужчины озабоченно помогли собрать им вещи, и вся компания дружно перебежала в дом. Естественно, в купальных костюмах ходить по дому было не очень сподручно и девушки поднялись наверх, спустившись оттуда через несколько минут уже одетыми и даже в боевой раскраске. Сергей и Владимир оделись в одной из комнат первого этажа.
   - И что же было потом с Евой?- спросила Ирина, когда все расселись в кресла гостиной комнаты.
   - Ну а дальше все известно из Библии,- ответил Сергей.- Ева, введенная в искушение Змеем, откусила сама и угостила яблоком Адама. Создатель был крайне удивлен их поведением и провел следствие. Ева, как всякая женщина, не считала, что виновата в чем либо. Виноваты всегда окружающие: Господь - за то, что создал ее слабой и скрывал истину, Змей- за то, внушил ей мысль дотронуться до запретного плода, Адам- за то, что не сумел ее отговорить.
   Создатель, расстроенный таким поведением женщины, предложил ей или признать свои ошибки или удалиться из Рая. Гордая женщина предпочла второе. Не рождалось еще женщины, которая считает себя в чем-то неправой...
   С тех пор мы и живем не в Раю, а на грешной Земле, поскольку Адам не смог оставить свою подругу и ушел вместе с ней.
   - У тебя получается, что во всем женщины виноваты,- заключила младшая Сташкевич.
   - Что ты, Ирочка, женщины - всегда правы. Если бы не они, то не известно, где бы мы, мужчины, обитали теперь, и чем бы там занимались.
   Дальше эту тему не развивали и разговор постепенно скатился на быт. Дождь, по-видимому, разошелся не на шутку. Серые тучи затянули все небо. Чтобы не скучать, включили огромный телевизор, стоявший в зале. Попереключали каналы, но поскольку ничего интересного не было, остановились на мультиках. Еще через час мужчины засобирались домой. Семейные обязанности, понимаете ли. Вместе с ними стали прощаться с Ириной и Светочка с Наденькой.
   Чтобы не тревожить водителей Сташкевича, Владимир вызвался сам доставить всех по домам.
   С Ириной Сергей попрощался за руку. Чувствовалась в таком расставании что-то нелепое. Оба понимали это. Обоим хотелось чего-то такого, что более соответствовало их возникающим взаимоотношениям, но почему-то только так, официально, при наличии свидетелей, они смогли себя вести.
   Казаков первым высадил Меньшова, затем развез сестер по домам. Сначала он отправился на тихую улицу Коммуны, где высадил младшую- Надежду, а потом доставил до дома и старшую - Светлану. К Свете Володя как-то очень быстро сумел напроситься на чашечку кофе. Кофе и все остальное в доме у Светы Владимиру очень понравилось.
  
   Эпизод пятый
   ПРОВОДЫ
  
   I
   - Катерина, Меньшов у тебя здесь отирается?- спросила Инна Яловенко у своей напарницы по смене, заглянув в комнату отдыха телефонисток.
   Катя Иванова, только что откусившая печенья и не прожевав­шая его, смогла лишь молча согласно кивнуть головой. Cидевший с ней за одним столом Сергей состроил недовольную гримасу и назидательно ответил:
   - Не отирается, Инесса. Сколько можно пояснять. Я здесь не отираюсь, а сижу, отдыхаю, чай пью. Учись подбирать культурные слова.
   - Пока ты тут чаи гоняешь, "учитель", тебя там девочка с полчаса уже ищет,- сообщила Яловенко.
   - Ну, положим, не полчаса,- Сергей посмотрел на часы.- Десяти минут не прошло, как я сюда вошел. И потом, какая такая девочка может быть в режимном учреждении?- возразил он.- Ты же знаешь, у меня только мальчики.
   Дело происходило в субботу, и в этот день в Управлении работала лишь дежурная оперативная смена. Да и по приказу управляющего детей пропускать в здание было запрещено.
   - Ну там большая девочка,- пояснила Инна.- Какое-то юное рыжеволосое создание лет двадцати. Может, родственница твоя или еще кто?
   При этом толстая Яловенко ехидно улыбнулась. И, поскольку лицо Сергея выражало недоверие, она добавила:
   - Она сейчас у тебя в кабинете сидит... Я ей дверь показала, а там открыто оказалось.
   - Может, командированная, какая?- предположила Катя.
   - В субботу- то? Да и командированные отдел ищут, а тут конкретно Сергея Владимировича спрашивали,- откомментировала предположения Инна.
   - Хорошо. Сейчас пойду, погляжу, кого ты там по моим кабинетам водишь,- решил Сергей.
  
   II
  
   Войдя в свою комнату, Сергей действительно увидел гостью. Она стояла возле окна спиной к нему. Волосы ее, как и говорила Инна, были рыжими. У Меньшова от предчувствия негаданной встречи екнуло сердце. Услышав звук захлопнувшейся на защелку двери гостья обернулась, и Сергей узнал бледное лицо и голубые глаза Ирины.
   Вот уж кого он не ожидал встретить в своем кабинете!
   Девушка, увидев его, улыбнулась краешками губ, и белые ее щечки чуть-чуть порозовели.
   - Привет!- удивленно- радостно сказал Меньшов.- Какими судьбами в наши края? И как ты проникла через нашу бравую охрану?
   - Зашла проститься- я сегодня улетаю. А охрана?.. Позвонила Валерию Васильевичу, и он все устроил.
   Сергей не знал, кто такой Валерий Васильевич, но понял, что это достаточно большой начальник, если Ирину пропустили в выходной день в Управление. Подробностей он выяснять не стал- мало ли какие влиятельные знакомые могли быть у отца этой девушки.
   - Куда летишь?- спросил он.
   - Сначала в Москву, оттуда во Францию.
   Меньшов понимающе кивнул головой.
   Помолчали. Ирина, наконец, решилась:
   - Ты, наверное, не думал меня здесь увидеть?
   - Это, действительно, было несколько неожиданно,- признался Сергей, но, тем не менее, я рад встрече.
   - Я тоже,- сообщила девушка.
   Она пристально посмотрела ему в глаза и добавила:
   - Вот, Сереженька, такая я нахальная. Захотелось перед отъездом тебя повидать. Возможно, что когда я в следующий раз приеду в эту страну, то буду уже замужем.
   - Баронесса де... Вилье?
   - Да.
   - Что ж, дело нужное. Что я могу на это сказать. Когда-то, много лет тому назад, я тоже вступил в законный брак. И могу тебе сообщить, что ничего страшного в этом нет. Большинство жителей нашей планеты рано или поздно решаются на такой поступок.
   - Я знаю,- сообщила Ира, отвечая на шутку Сергея улыбкой.
   И, помолчав немного, она добавила:
   - Сейчас выйду, дядюшка Миша отвезет меня в аэропорт, и через два часа я в Москве. За две тысячи километров от .... от этого места. А ты не мог бы проводить меня до аэропорта?- спросила она внезапно.
   Сергей отрицательно покачал головой.
   - Меня некому заменить. Если бы в будний день, то я мог бы еще отпроситься на час- другой. Ребята бы подменили, а сейчас я один.
   Увидев грусть на лице девушки, Сергей вдруг улыбнулся и, хлопнув себя по лбу ладонью, весело сказал:
   - Слушай, Ирочка, а ведь у меня для тебя есть маленький сюрприз.
   - Что это?- спросила девушка, принимая от Меньшова стопку машинописных листов.
   - Мои новые произведения. Две новеллы. Я хочу подарить тебе один экземпляр рукописи, поскольку именно ты подарила мне сюжет одной из них.
   - Я?- удивилась Ирина.
   - Ну да. Идея одного из рассказов пришла ко мне после встречи с тобой. Ты сама узнаешь какая. Я даже имя героине дал твое. Причем, учти, ты будешь первым читателем этих вещей. Никто до тебя еще не читал их в окончательном виде.
   - Хорошо. Ты мне надпишешь рукопись?
   Сергей согласно кивнул головой. Потом сказал:
   - Ну вот, сейчас сядешь в самолет, и когда тебе надоест смотреть на плывущие под тобой облака и зеленая тоска заест тебя окончательно, ты раскроешь мою рукопись, начнешь читать и убедишься, что на самом деле до этого момента тебе было совсем не скучно. И что настоящую скуку наводит на тебя именно мое произведение.
   Иринка расхохоталась и сквозь смех сказала:
   - Зачем ты на себя наговариваешь. Ты замечательно пишешь! Мне очень нравится! И совсем не скучно.
   - Ну там посмотрим.
   Они поговорили несколько минут на отвлеченные темы, а затем Меньшов рассказал девушке как новость то, что по приглашению Семена Семеновича ходил оформлять договор. Редактор сам, первый, позвонил ему. Расписался он там у него в каких-то бумагах и отдал пленки. И уже через пару недель ему обещали дать корректуру.
   Ирина порадовалась за него, умело делая вид, что все это является для нее новостью.
   Вскоре она засобиралась, самолет ведь ждать не будет. Сергей вызвался ее проводить до крыльца. В коридоре Ирина, взяв Меньшова под руку, как бы расхрабрилась и неестественно задорным тоном сказала:
   - Ну вот, сказал бы ты, Сережа, мне, не выходи, мол, Ира замуж, я бы взяла да и послушала умного человека и не вышла бы.
   - Нет, такого я тебе не могу сказать,- вполне серьезным тоном отвечал ей Сергей.- Как говориться, каждый в этой жизни должен совершать свои ошибки самостоятельно. Все равно ведь тебе замуж когда-то надо выходить. Может твой барон- твоя судьба. Я его не знаю, да и с тобой... Как я, в общем-то посторонний для тебя человек, возьмусь определять твою судьбу. Нет уж, уволь!
   - Ты мне не...- только и успела вымолвить Ирина и тут же осеклась, поскольку им навстречу неожиданно откуда-то вывернул одетый в камуфляж охранник.
  
   III
  
   В знакомой синей иномарке на шоферском месте Сергей к своему изумлению увидел не мордоворота- охранника, а Михаила Корнеевича- пожилого механика из гаража. Сережа вежливо с ним поздоровался. Вопросов девушке о нем задавать не стал и на прощание галантно поцеловал ей ручку.
  
   Когда самолет, наконец, набрал высоту и звон в ушах прекратился, Ирина Сташкевич достала из сумочки рукопись и открыла ее.
   "Скамейка на втором этаже" - прочла она заглавие первой повести. "Пули и поцелуи"- называлась вторая.
   Ирочка начала читать с первой.
  
   - Кто это к тебе приходил?- как бы между прочим поинтересовалась Катя Иванова у Меньшова, когда вечером после смены они вместе пошли на трамвайную остановку. Оба ездили с площади Революции, но в разные стороны.
   - Знакомая. Она мне в какой-то мере помогла книгу через издательство пробить,- уклонился от подробностей Меньшов.
  
   Эпизод шестой
   ЗАПРЕТНЫЙ ПЛОД
  
   С водохранилища порывы ветра доносили до автобусной остановки прохладу и запах речной воды. Сергею, ожидавшему садовый авто­бус, этот запах нравился. Он напоминал ему о детстве, когда мальчишкой он в компании с такими же, как он, пацанами бегал на Миасс купаться. Хорошее было время! Но с тех пор прошло много лет, и на Островке- это место реки, где они тогда плескались,- уже давно никто не купается. Теперь там в воду полезет только ненормальный или самоубийца, желающий подцепить какую-нибудь заразу.
   Наконец среди ожидающих транспорт до садов произошло какое-то движение. "Идет?- Идет!" Все сгруппировались у обочины.
   Сергей вышел из будки и посмотрел на дорогу.
   Желтый автобус медленно, словно беременный бегемот, проковылял по кольцевой развязке и лениво подъехал к остановке. Водитель попробовал открыть двери. Задняя даже не шелохнулась, а у передней кое-как сдвинулась только одна створка. Из ее проема выскользнули два пацана лет десяти и расхристанный мужичок предпенсионного возраста.
   Мальчишки обежали вокруг автобуса и помчались в сторону пляжа, а дяденька, ощупав себя и убедившись, что все на месте, обернулся и крикнул в салон:
   - Сама ты сука! Растопырилась, как корова. На чем хочу, на том и еду!
   Но продолжить транспортный спор ему не дали. Садоводы, оказавшиеся поближе к дверям, оттолкнули его и энергично полезли в салон. Обиженный гражданин сплюнул, хлопнул себя по коленке кепкой- до этого он сжимал ее в руке,- расправил, натянул ее на голову и с сердитым выражением лица удалился в сторону поселка.
   Меньшов, стоявший во втором эшелоне желающих уехать, уже понял, что на этот рейс ему рассчитывать не приходится. Он даже не стал толкаться, пробиваясь к заветной створке, а только с отрешенным видом наблюдал за суетой у дверей.
   Водитель закрыл, наконец, двери и медленно стронул переполненный автобус. На остановке осталось два десятка неудачников. Следующий рейс, из-за наступившего у шоферов обеда, должен был состояться только через полтора часа.
   Сергей представил себе такое долгое ожидание, толкотню при посадке, а потом еще и медленное поджаривание организма в автобусном салоне, очень похожим в такую жару на раскаленную духовку. Придеться заливаться потом и тихо ненавидеть случайных спутников, толкающих его локтями в бок. Все это показалось ему сегодня излишним. В конце-концов, багаж у него сегодня небольшой- только сумка с инструментом, погода- хорошая, до сада не так уж далеко- километра четыре всего. Стоит ли ждать? Если пойти пешком, то через сорок минут он уже будет на участке. Вдобавок, он сегодня в плавках, значит по дороге можно будет окунуться в Рыбном озере, а то за все лето он только три раза попадал со своими пацанами на пляж. Решившись, Сергей развернулся и пошел в сад пешком.
   Дорога, выбранная им, была даже чуть короче той, по которой укатил автобус. К тому же, менее загруженной транспортом, поскольку, кроме восточной калитки сада "Селикционер", а также третьего отделения местного совхоза, по ней можно было попасть только в пресловутую малолюдную Кирсановку.
   Уже минут через пять быстро шагавший Меньшов оторвался от группы преследователей- нескольких мужчин и женщин, которые решили последовать его примеру. Воспользовавшись этим обстоятельством и тем, что редкие автомашины мало пылят, Меньшов снял рубашку и подставил свое загорелое тело августовскому солнцу. Жаркое лето 95-го года одаривало его последним теплом.
   Задумавшийся над своими проблемами Сергей не обратил поначалу внимания на очередной шорох шин за спиной. Он шел по самой кромке шоссе и был уверен, что никому не мешает. И то, что белая иномарка с тонированными стеклами проскочила всего в двух-трех десятках сантиметров от него, едва не зацепив сверкающим боком за левую руку, страшно разозлило Меньшова. Он грязно и достаточно громко выругался по адресу водителя. Cамым ласковым выражением, из произнесенных им, было общенародное "козел".
   Словно услышав его возмущенную тираду, водитель иномарки, промчавшейся уже метров на двадцать вперед, вдруг резко затормозил. Потом, не разворачиваясь, задним ходом поехал к нему.
   Меньшов понял, что конфликт не окончен. Он почувствовал предательский холодок внизу живота и подумал, что сейчас, наверное, выйдут из машины бритоголовые амбалы в спортивных костюмах и объяснят ему, кто на самом деле "козел". Конечно, можно было рвануть в сторону от дороги, никто все равно догонять его бы не стал, но Сергей решил, что бегство для него было бы сейчас постыдным, и пусть его лучше тут убьют, но и этим сволочам достанется. Он суетливо полез в сумку. Рука нащупала отвертку. Жаль что у него сегодня молотка нет или гвоздодера. А вот кусачки! Самое то: и длинные, и тяжелые. Пару раз он успеет ими врезать!
   Машина подъехала к нему вплотную, открылась задняя дверка - Сергей покрепче сжал кусачки, не вынимая их пока из сумки,- и тут из машины показалась женская ножка, а вместо дубовой головы с оловянными глазами, он увидел миленькое личико в обрамлении черных волос.
   "Вика Сташкевич! Черт меня возьми!"- сообразил он.
   Все его приготовления к великой битве за справедливость показались теперь смешными. Он разжал руку с кусачками и они упали на дно сумки, негромко звякнув об отвертку. Чтобы его движения выглядели естественно, он вытер руку об край сумки, как будто она вспотела или была грязной.
   - Вы меня чуть не задавили, Виктория Александровна,- заявил Сергей почти сурово.- Я давно подозреваю, что вы меня не очень то любите, но, видит Бог, это еще не повод чтобы размазывать меня по асфальту,- закончил он с вымученной улыбкой на губах.
   До этого всегда равнодушная к нему старшая сестра вдруг очень приятно улыбнулась и сказала на американский лад:
   - Хай.
   Не ожидавший такой радушной встречи, Меньшов заулыбался во весь рот и почему-то тоже поприветствовал Вику этим глупым американским словом.
   - С чего это ты, Сережа, решил, что я плохо к тебе отношусь?
   При этом красавица так улыбнулась, как умеют улыбаться только счастливые жители Соединенных Штатов и Татьяна Миткова.
   - Напротив, с большой симпатией.
   Сказано это было так, что Меньшов чуть было не поверил. А Виктория радостно продолжала:
   - Я сейчас к отцу еду, смотрю, ты идешь по шоссе. Вот уж кого я не ожидала увидеть на этой пустынной дороге, да еще и пешком.
   - Ну почему же, я довольно часто гуляю по этому шоссе до своего сада. Особенно, если автобус по какой-то причине отказывается меня туда везти. А что пешком, так на "Мерседес" я еще не накопил.
   Сергей похлопал по корпусу Викиного авто.
   - Да? Вот уж не знала. Так тут же, наверное, далеко пешком?
   - Километра два до ограды осталось, да еще с километр по улочкам поплутать до участка. Через полчаса дойду,- сообщил радостно Сергей.
   Тут Виктория улыбнулась как-то особенно загадочно, потом сдвинулась в глубь салона и сказала:
   - Садись, мы тебя подвезем.
   Только сейчас, услышав "мы", Меньшов обратил внимание на то, что в машине за рулем сидит незнакомый парень.
   "Похоже, один из охранников Сташкевича,"- подумал он и, в ответ на приглашение, как-то не очень уверенно пожал плечами.
   - У вас такая обивка, а я сегодня в рабоче-крестьянских шароварах,- он показал на свои брюки, в которых обычно ездил в сад.- Испачкаю еще.
   - Не выдумывай. Вовсе они у тебя не грязные. Да и к немецкой коже российская грязь не пристанет. Садись!- решительно приказала Вика и потянула его за сумку в салон.- Я тоже не в бальном платье.
   Действительно, красавица была одета просто: в белые короткие шортики и такую же белоснежную жилетку. Сергей охотно подчинился ей и сел на самый краешек сидения.
   - Хорошо захлопни дверь,- не очень ласково сказал ему шофер.
   И совсем другим тоном он пояснил Виктории:
   - Одним нашим кондиционером всю Россию не охладишь
   Что правда, то правда, забравшись в салон автомобиля, Меньшов почувствовал приятную прохладу. Откуда-то спереди чуть заметно дул холодный ветерок.
   Когда машина тронулась, Сергей заботливо предупредил:
   - Вы меня можете у поворота в Кирсановку высадить. Там мне ближе всего.
   Шофер на его слова никак не отреагировал, а Вика обнадеживающе и также загадочно улыбнулась. После чего она придвинулась к нему и ... положила свою правую руку на его левое обнаженное плечо.
   Удивившись до предела, Меньшов нашел еще в себе силы пошутить:
   - Я не слишком много место занимаю в машине, вам, Виктория Александровна, не тесно?
   Улыбка Вики показалась ему уже не загадочной, а зловещей, как у панночки в повести "Вий".
   Красавица отрицательно помотала головой и затем убрала свою руку с его левого плеча, но исключительно для того, чтобы переложить ее на правое, дальнее от нее плечо. Указательным же пальцем второй руки она стала водить по его обнаженной груди, словно рисуя какие-то невидимые буквы или знаки, иногда касаясь сосков.
   "Че-е-е-рт!! Вот это да!"- подумал Сергей.- "Дразнит она меня что ли? Знал бы, что такое будет, я бы перед посадкой рубашку надел."
   И в то же время прикосновение тонких, холодных пальчиков было очень приятно, так что он даже не сразу заметил, как они свернули в Кирсановку, и дорога в сад осталась в стороне.
   - Мне выходить пора,- напомнил он шепотом, поскольку лицо женщины было совсем рядом.
   - Какой ты загорелый,- произнесла Вика и вдруг убрала руки и села прямо, правда, не отодвинулась, и ее бедро продолжало касаться бедра Сергея.
   - Придется сейчас по вашим улицам петлять,- сообщил Меньшов со вздохом.- Завезли вы меня.
   И он сам не мог решить, что вызвало этот вздох: предчувствие долгой прогулки по жаре или облегчение от того, что красавица его больше не провоцирует.
   - Сначала зайдем в дом, чего- нибудь холодного выпьем,- высказала свое мнение Виктория, чуть ли не в приказном тоне.- Или ты кофе любишь?
   - В такую жару? Квасу бы, еще куда ни шло,- миролюбиво согласился Сережа.
   Он понял, что лучше не спорить с дамой.
   - Вряд ли у отца есть квас, а вот пиво- точно.
   - Пиво можно,- согласился Сергей, решив, что хоть так компенсирует себе то обстоятельство, что от дома Сташкевича, до его
   участка было не на много ближе, чем от того места, где он так неосторожно согласился сесть в автомобиль.
   Выйдя из машины, Меньшов первым делом натянул на себя рубашку, поймав при этом ироничный взгляд своей спутницы.
   - Поднимайся на второй этаж,- скомандовала она.- А я пока пиво найду. Не беспокойся, отец- в городе.
   На втором этаже дома Меньшов был до этого только один раз- в кабинете Сан Саныча. Но в этот раз дверь кабинета была закрыта, а все остальные вели, похоже, в спальни. Не рискуя зайти в какую-нибудь из них, Сергей прошел по коридору и оказался на полукруглом балконе, у каменных лепных перил которого стояли небольшой столик и несколько стульев. На сиденье одного из них лежало полотенце, прикрывая большой полевой бинокль. Похоже, тот, который Меньшов видел у Ирины в первую их встречу. Сережа взял его в руки и оглядел через двадцатикратную оптику открывавшийся перед ним вид.
   - Ну и что там видно?- послышался за спиной заботливый женский голос.
   - Демократическую Россию. Всю перспективу своими особняками застроила,- ответил Меньшов.
   Он обернулся: перед ним в изящном шелковом коротком халатике стояла Виктория с двумя банками пива в руках.
   "Уже переодеться успела,"- подумал Меньшов, глядя на ее чуть больше, чем принято, открытые плечи и стройные ножки.- "Везет же всяким американским бизнесменам,"- оценил он мысленно ее внешний вид.
   Вика рассмеялась над его шуткой, а Сергей заметил:
   - Вправо бы посмотреть, тогда я, может быть, свой сад бы увидел.
   - Хорошо, посмотрим,- неожиданно согласилась красавица и подала ему банку.
   Сергей быстро, не отрываясь, проглотил содержимое. Горьковатое пиво приятно утолило жажду. Из своей баночки Виктория сделала лишь один глоток. Она внимательно посмотрела на гостя и неожидано предложила:
   - Тебе принести еще? Или можешь мое допить, я больше не хочу.
   Сергей встретился с ней взглядом и понял, что это что-то вроде проверки. Не отводя глаз, он взял из ее рук жестянку и, медленно поднеся ко рту, вымолвил:
   - Мало того, что пришел без приглашения, так неужели я еще и хозяйку по этажам гонять буду.
   Допив пиво, добавил:
   - Ну теперь можно и в Cахару.
   - Бери бинокль, пойдем посмотрим вправо,- сказала Вика и улыбнулась, как снова показалось Меньшову, достаточно зловеще.
   Она вывела его в коридор и открыла одну из дверей. Как и ожидал Сергей, комната оказалась спальней. Об этом свидетельствовала широкая красивая деревянная кровать.
   - Можешь открыть окно, а то через стекло плохо видно.
   Меньшов открыл двойные рамы и, направив бинокль в сторону сада "Селекционер". Настроив оптику, увидел только уголок своего садового домика. Н-да, немного. Но зато хорошо просматривался смежный, расположенный ближе к озеру, участок. На нем он смог разглядеть соседку Клаву. Невзирая на жару, одетая в рабочий комбинезон черного цвета, она размахивала тяпкой.
   "Борису меньше повезло, чем американскому господину,"- пожалел Сергей мужа соседки. Полная, сорокапятилетняя Клава, как женщина, ему не нравилась никогда.
   - Окно можно не закрывать,- сказала Виктория, увидев что гость, наконец, удовлетворил свое любопытство.
   Она сидела на кровати, положив ногу на ногу, и пилочкой подравнивала ноготки. Сергей навел на нее бинокль. Потом подошел и положил оптику на прикроватную тумбочку.
   - Ну и как вид?- спросила хозяйка, не поднимая головы.
   - Сносный. Терпеть можно.
   - Это что касается окна, или тот, что ты разглядывал в комнате?- поинтересовалась Вика, взглянув на Сергея.
   Смешавшийся от вопроса, Меньшов все же нашелся и выдавил из себя:
   - Ну, то, что я вижу перед собой сейчас- радует взгляд гораздо больше, чем тот, что за окном. Надо признаться, честно.
   - Наконец-то, ты сподобился на комплимент,- съязвила красавица, вставая с кровати.
   Она по-хозяйски стала расстегивать пуговицы на его рубашке.
   - С некоторого времени меня заинтересовал один вопрос. То ли ты ..., то ли ...
   Что именно так интересовало Вику Сережа так и не узнал, поскольку вдруг он совсем близко увидел ее серые глаза, с неправдоподобно расширенными зрачками, а затем губы их как-то уж очень быстро встретились, и им обоим стало не до разговоров.
  
   - И что ты хотела про меня узнать?- спросил Меньшов некоторое время спустя.
   Лежавшая рядом Вика, не открывая глаз, ответила:
   - Да нормальный ты мужчина или нет?
   - А что в тебе зародило такие сомнения?- искренне удивился Сергей.
   - Да речи ты такие толкал... Если бы я не знала, что у тебя дети есть, подумала бы, что ты девственник или импотент. Прямо таки тургеневский непорочный герой. Взять вот хоть Ирку. Она только что на шею тебе не вешалась, а ты: "я не могу", "мне нельзя". Поневоле подумаешь, что у тебя не все в порядке. То ли с головой, то ли с ... потенцией.
   - Да? Вот уж не думал, что если ты не бросаешься на всякую подвернувшуюся юбку, то это кажется подозрительным. Ну и что, теперь я могу считаться нормальным мужчиной?
   - Знавала я мужчин и получше,- уколола Виктория партнера.
   - Что же, спасибо за комплимент,- подумав, ответил Сергей.- Судя по твоим словам, не все твои партнеры обогнали меня по мужским качествам. Я абсолютно не комплексую на этот счет, поскольку никогда не стремился быть самым крутым любовником на свете. У меня несколько другие жизненные интересы. И пусть я в этом деле не первый, но и не самый последний. А по нашим российским параметрам второй сорт- не брак. Спасибо и за такую оценку.
   Вика расхохоталась.
   - И на все-то у тебя есть ответ.
   Она перевернулась на живот.
   - Слушай, вот ты, вроде, писатель, инженер, интеллигентный человек, а почему ты так смешно одеваешься?
   - В смысле?
   - Ну не так, как тебе положено по общественному положению.
   - А-а, вот ты про что. Понимаешь, Вика. Если тебе не понравились мои сегодняшние пролетарские шаровары и замызганная рубашка, то, видит Бог, я не предполагал, что именно сегодня ты решишь меня снять, а иначе я одел бы парадный костюм- смокинга у меня нет, извини.
   - Ты и на новоселье у отца несколько выделялся одеждой. А что касается съема, я тоже ничего не предполагала,- в унисон ему ответила Виктория.- Еду, смотрю- ты идешь. И захотелось мне вдруг поближе с тобой познакомиться. Чем же, думаю, этот чудак мою глупую сестрицу увлек? Какими такими качествами?
   Сергей сначала хотел ответить что-нибудь едкое, но воздержался, поскольку почувствовал, что его провоцируют и любой его ответ даже такой, что он никого и никуда не увлекал, можно интерпретировать так, как будто он плохо отзывается об Ирине. Поэтому он вернулся к теме одежды:
   - Что же касается моего внешнего вида, то, Вика, я, право, не знаю, как должны одеваться писатели. Да и по части интеллигентов не все ясно. Ты же знаешь, что в России сейчас классно одеваются либо воры в законе, либо крутые бизнесмены. Я ни к тем, ни к другим не отношусь. Твой отец и его друзья помогли мне с изданием книги- спасибо им за это. Деньги у меня кое-какие теперь есть, долги я отдал и все тому подобное. Купить кое-что из тряпок могу. Но зачем? Зачем мне кожаная куртка, если в них полгорода ходит. Малиновый пиджак с золочеными пуговицами? Но я абсолютно не мечтаю, чтобы кто-то несведущий считал, что я из этих, которых называют "новыми русскими". Я не хочу быть похожим на всех. Я не могу выделиться- костюм от Версаче мне все равно не по карману. Да и не нужен он мне, поскольку по характеру я человек немодный. У меня другие интересы, особенно, сейчас. Компьютер купить домой- вот это дело. Но и это мне пока еще слабо. За более-менее приличный агрегат надо полгода работать или еще одну книгу издать.
   - Кстати, неужели так интересно писать книги?
   Сергей провел ладонью по обнаженному плечу Вики и добавил:
   - Мне в последнее время кажется, что писать книги значительно интересней, чем даже любить женщин. И вообще, это как наркотик- трудно завязать, а кайф в тот момент, когда приходит вдохновение, ни с чем не сравнить. Словно полет...
   В этот момент Виктория внимательно посмотрела ему в глаза и, поднимаясь с кровати, сказала каким-то серым голосом:
   - Я в ванну схожу.
   Сначала было тихо, потом из коридора донесся недовольный чем-то голос Вики. Похоже, она с кем-то спорила. Сергей встал с кровати и, не одеваясь, подошел с биноклем к окну. Картина не изменилась- соседские строения все также скрывали большую часть его садового домика, а Клава все также энергично махала тяпкой.
   Только она уже сняла куртку и боролась с сорняками, облаченная в белый лифчик эпохи развитого социализма.
   Вернувшись к койке, Меньшов заметил возле нее на полу косметичку. Она, наверное, выпала из кармана, когда Вика накидывала на себя халат. Сергей поднял сумочку и по инерции вскрыл ее. Но к своему удивлению вместо привычных ножниц, кусачек и пилочек он увидел какие-то странные вещи: золоченую трубочку, такую же лопаточку, еще какую-то золоченую пластинку. И только зеркальце, оправленное в ободок из все того же желтого металла, говорило о том, что это- женские принадлежности.
   Поудивляться Сергей долго не успел, поскольку именно в этот момент вернулась Виктория.
   - Какая странная у тебя косметичка,- произнес он.- Хотел заусенец срезать, а тут совсем нет ножниц. Зато есть какой-то странный металлолом.
   - Ах вот она где! А я ее ищу,- хозяйка выхватила кожаную сумочку из рук гостя и спрятала в карман халата.
   - Она на полу возле кровати валялась,- пояснил Сергей.
   - Н-да?
   Вика опять внимательно посмотрела на Меньшова.
   - Это- чисто женская вещь, и тебе она ни к чему,- сообщила она.
   И видимо желая, чтобы Сергей побыстрее забыл о странной находке, она уселась к нему на колени и притянула его голову к своей груди.
   И хотя Меньшов за время ее отсутствия составил другой план своего поведения с Викой, он не справился с искушением- все-таки он был обычный нормальный мужчина. Женские чары в который раз оказались сильнее логических умозаключений. Словно в подтверждение этой мысли Виктория сказала:
   - Выслушав весь тот бред, что ты наплел тогда Иришке и ее подругам, я сразу поняла, что ты просто малость закомплексован. И что, если взяться за дело правильно, ты будешь вести себя так же, как другие мужики. И, похоже, я права.
   Сергей хотел было что-то возразить, но промолчал. Молчать было приятней.
  
   - Пожалуй, тебе пора. Отец обещал приехать в два на обед.
   - Это серьезный аргумент. Вряд ли он обрадуется, застав меня в твоей спальне,- согласился Сергей, натягивая носки.
   - Это не моя спальня.
   - ???
   - Это Иришкина комната.
   - Да-а-а-а, однако!- только и произнес Меньшов.
   Наблюдая, как он собирается, Вика закурила и произнесла:
   - Выдержка, надо признать, у тебя- что надо. Все мужики обычно в этот момент спрашивают о следующей встрече, а ты, стиснув зубы, молча надеваешь свои пролетарские штаны. Или я тебе не нравлюсь?
   - Напротив!- возразил Сергей.- Ты- сказочная женщина, мечта любого эротомана. Вот только я такой скромный или, как ты сказала, закомплексованный и поэтому решил, что такой праздник в моей жизни может случиться только один раз. Ты как эротический сон.
   - То есть?
   - Ну знаешь, практически всем взрослым мужчинам иногда снятся сны, в которых они обладают знойными женщинами. Порой, такие сны бывают настолько эмоциональны, что это приводит к оргазму. Так вот, мне проще убедить себя, что ты мне приснилась во сне, чем просить о следующей встрече. Я боюсь, что повторно такого счастья не выдержит мое слабое сердце. Да и хлопот, знаешь ли, меньше.
   - Ну ты и нахал.
   - Скромный нахал? Это что-то новенькое в психоанализе. Я, скорее, циник. Холодный циник. Если увлекаться женщинами я еще могу, то влюбиться до потери головы- нет. С возрастом они стали для меня просто объектом изучения, и бесконечной темой для творчества. Они такие милые, непредсказуемые и ... забавные. Еще в далеком детстве я неожиданно для себя сформулировал девиз: "Женщины не цель, они средство для достижения моих целей." Это одно.
   А второе, я давным-давно уяснил, что выпрашивать что-либо у женщин излишне. Посчитают, что заслужил- сами дадут.
   - Знаешь что, не умничай. И вообще, ты мне начинаешь действовать на нервы,- вполне серьезно заявила Виктория.
   - Пока я совсем не вывел тебя из себя, позволь откланяться.
   Сергей склонил голову и взялся за ручку двери.
   - Давай, двигай. Думаю, дорогу ты найдешь,- ответила Вика.
   Она даже не посмотрела в его сторону.
   "Однако, какой быстрый переход от симпатии к равнодушию или даже агрессии. А еще спрашивает, почему о повторной встрече не молю,"- удовлетворенно подумал Меньшов, спускаясь на первый этаж.
   В холле он увидел накаченного водителя Виктории. Тот недобро посмотрел на него и поднялся из кресла. Не обращая внимания на Сергея, атлет прошел на второй этаж.
   Следующий пост охраны был у ворот дачи. Проходя мимо, наш герой подумал: "Спасибо, хоть морду напоследок не набили."
   Если бы он в этот момент оказался под окном спальни, где провел два незабываемых часа, то смог бы услышать невнятный басовый ропот охранника и резкие, крикливые ответы Виктории: "Это не твое дело, Андрей!.. Ты- мне не муж!.. Тебя это не касается!.. Меньше надо было стероиды жрать, дурак. У этого хлюпика в штанах больше силы, чем у тебя... Перестань, ты мне надоел, не тебе меня поучать!"
   Через полчаса Сергей, наконец, добрался до своего участка.
   Полураздетая соседка Клава, продолжавшая бороться с сорняками, подняла голову и, не дождавшись обычного "здрасте", посмотрела на всегда вежливого Меньшова немного удивленно. Сережа прошел было мимо, но сообразил, что это он лицезрел сегодня Клаву в бинокль, а она-то его видит впервые, и что ему надо поздороваться. Он остановился, повернулся к ней лицом и громко крикнул:
   - Здравствуйте! Что-то я в задумчивости чуть мимо не прошел.
   - Бывает,- ответила соседка и, склонившись к земле, подумала: "Эти книжки до хорошего не доведут. Молодой, а уже такой рассеянный."
  
   Эпизод седьмой
   РАЗГОВОРЫ ЗАПРОСТО
   (Сентябрь)
  
   Требовательно зазвонил телефон. Сергей снял трубку и сказал:
   - Слушаю, Меньшов.
   - Здравствуй, Сережа.
   Голос был женский и ласковый. Голос Ирины.
   - Наконец-то, я тебя застала.
   - Привет,- весело поздоровался Меньшов,- приятно слышать дружеский голос.
   - Мне тоже приятно.
   - Ты откуда? От отца, наверное, звонишь? Тебя на редкость хорошо слышно.
   - Нет. Я из Парижа, из своей квартиры.
   - Это серьезно? Слушай, так это не ты звонила мне на прошлой неделе?
   - Я.
   - А я сначала подумал, что меня разыгрывают. Мне тут сменщик сказал, что звонок был из Парижа. Сначала я ему попытался объяснить, что кроме Мирей Матье, Жорж Санд и Полины Виардо никаких других француженок не знаю. А поскольку две последние не дожили до моего рождения, а Мирей и не подозревает о моем существовании, то и звонить мне, вроде как, некому. Но когда он сказал, что девушка говорила по-русски, я вспомнил про тебя. Пришлось ему сказать, что ты из французского издательства "Посев". Ну а так как он молодой- ему всего двадцать четыре,- то он про издательство НТС ничего не знает, и все мое остроумие осталось для него непонятым.
   - Какое НТС?
   - Ну вот видишь, ты тоже не знаешь, тоже очень юная. Просто во времена советской власти за границей функционировало русскоязычное издательство "Посев" антисоветского Народно-трудового союза. И это издательство время от времени публиковало за рубежом произведения некоторых наших писателей, если считало, что они направлены против тоталитарного режима. Естественно, после каждого такого издания у автора в СССР возникали проблемы с КГБ. Ему приходилось либо писать в "Правду", что подлые эмигранты незаконно печатают его труды, искажая смысл произведения, либо умолкать на долгие годы, пряча рукописи в стол и опасаясь репрессий.
   Вот на эту тему я и пошутил, а Дима меня не понял и поверил на слово. Так что ты теперь проходишь по издательской линии.
   - Вообще-то, это интересная мысль,- подумав, ответила Ирина.
   - А у меня в голове всегда много умных мыслей,- скромно признался Сергей.
   Затем уже серьезным тоном спросил:
   - Ну как твои дела? Я всякую ерунду несу, а тебе потом платить за это. Дорого стоит звонить так далеко?
   - Не дороже денег.
   Затем, после паузы, девушка добавила:
   - И дела у меня идут нормально, даже хорошо. Я тебе поэтому и звоню. Хочу сообщить, что вчера у нас с Анри состоялось обручение.
   - Анри- это твой барон? Или кто-то другой?
   - Да, он.
   - Приятно слышать. Поздравляю! Что я еще могу сказать.
   - Спасибо. А почему приятно слышать?
   - Ну... потому,.. что ты теперь уже невеста, и скоро осчастливишь своего жениха и станешь его женой. Обзаведешься семьей, родишь маленьких барончиков. Все у тебя будет, как у всех. Когда у вас свадьба?
   - В конце сентября у нас венчание.
   - Даже так?
   - Да. Сначала мы зарегистрируемся в мэрии городка, где у него имение, а потом еще и в церкви обвенчаемся. Мне по такому случаю даже пришлось в католичество перейти.
   - Все! Теперь между нами пролегли непреодолимые конфессиональные противоречия. Я же- православный,- шутливо сообщил Меньшов.- Ты сама-то рада своему решению?
   - В общем-то, да! Только все равно как-то тревожно, иногда появляются сомнения, как будто я делаю что-то не то. Вот именно в подобный момент я тебе и звоню. Вдруг захотелось, если не увидеть тебя, так, по крайней мере, услышать.
   - Я не знаю, что тебе сказать,- задумчиво ответил Сергей.- Я абсолютно не знаю ни твоего жениха, ни условий, которые тебя ожидают в браке. Я ничего не знаю, и вряд ли могу быть для тебя советником в этом деле.
   Они немного помолчали.
   - Сереж,- в голосе девушки появились просительные нотки.-
   Сережа, а ты не мог бы сюда приехать? Я тебе приглашение на свадьбу пришлю.
   - Пожалуй, это невозможно,- ответил Меньшов.
   - Почему?
   - У меня нет визы.
   - Я тебе пробью, у меня есть знакомая в ОВИРе.
   - У меня нет паспорта заграничного.
   - Это сделать- раз плюнуть.
   - У меня нет на это денег, а от тебя я их не возьму.
   И потом, как ты представляешь мои объяснения с женой. "Дорогая, мне срочно нужно во Францию. Там одна девушка не знает, стоит ли ей выходить замуж за аристократа с замком или не стоит."
   Я не обидел тебя, Солнышко моё, своим ответом?
   - Нет. Все эти твои аргументы я и сама предвидела. И знала, что ты откажешься приехать. Ведь тебе дела нет до одинокой, несчастной девушки, живущей за тридевять земель от тебя. Все это я знала. Так хотелось розовой сказки, а ты мне не подыграл. Эх ты.
   И за что я так обижена судьбой?
   Ответить на это серьезно было невозможно, и Сергей опять нарочито веселым голосом пожалел девушку:
   - Бедненькая моя. Как я тебе сочувствую. Мне кажется на твою незадачливую судьбу мне ни за что не найти другую кандидатуру. Выйди я сейчас на улицу и спроси у любой девицы, хочет ли она иметь: влиятельного отца, богатого и благородного жениха, имение во Франции и дом в России, машины, драгоценности, твое здоровье и твою привлекательность. И я думаю, что каждая из них отказалась бы. Потому что каждая посчитала бы, что этого мало и ей надо еще больше. А именно: очень влиятельного папочку, кроме мужа не помешал бы еще и страстный любовник, а лучше два или три. Кроме машин нужен личный самолет, чтобы быстро перемещаться с Пикадилли на Елисейские поля и на Ривьеру. А виллы должны быть на всех модных курортах. Единственно, без чего все бы они могли, как мне кажется, обойтись, это- личное знакомство с малоизвестным писателем Сергеем Меньшовым. Так что, бедная моя деточка, я тебя понимаю и сочувствую- жизнь твоя трудна и полна неприятностей.
   - Вот и ты надо мной смеешься.
   - Я не смеюсь, я тебе сочувствую.
   - Я вижу, как ты мне сочувствуешь. Ну хватит обо мне,- решительно заявила Ирина,- давай о тебе. Как твои дела.
   - Давай. Мои дела хорошо. Пишу новый роман.
   - Большой?
   - Да не особенно.
   - Про любовь?
   - Немножко. Скорее, это- фантастика.
   - А я там не фигурирую?- с явным любопытством спросила девушка.
   - Увы, нет, Ирочка. Я не могу вставлять тебя в каждое новое произведение.
   - Ну вот, не заслужила, значит? А я, кстати, прочитала те повести, что ты мне дал.
   - Ну и как тебе?
   - Неплохо. Особенно "Скамейка" мне понравилась. К тому же, я теперь знаю, кого ты любишь по- настоящему.
   - Кого?- прикинулся наивным Меньшов.
   - Ну эту, Рябинину. Ты ее так описал, что сразу стало ясно, что она живая, что она существует. Ведь правда?
   - Правда, мой милый Шерлок Холмс, действительно существует и живет сейчас в Кургане, и замужем, и ребенок у нее. Но вся описываемая мной история- это плод моего больного воображения. Мне просто сон такой приснился, будто пришел я к Казакову на день рождения, а там все старые знакомые. На самом деле никого из них, кроме Вовки, я не видел уже много лет. И даже не знаю, какую сейчас фамилию носит Наталия, поэтому и оставил ей девичью.
   - Но ты ее ведь до сих пор любишь,- то ли спросила, то ли заявила уверенно Ирина.
   - Ты прямо, как моя жена. Она, когда прочла эту повесть, тоже стала это выяснять?
   - Ну и что ты ответил жене?
   - Что тут можно ответить. Не знаю, не могу я сформулировать свой ответ так, чтобы было понятно. Получается, что не забыл ее еще. Да и вдобавок, этот вопрос несколько нескромный. Я же не лезу ни к кому с подобным вопросом. Ни у жены не выспрашиваю, кого и когда она любила- для меня нет ее прошлого. Да и в твою личную жизнь не встреваю. Может, ты тоже кого-нибудь любишь, но я не считаю возможным выспрашивать об этом у тебя.
   - Ты и так знаешь, кого я люблю,- довольно сердито сообщила Ирина.
   - Конечно знаю- Анри! Кого же еще тебе любить, кроме жениха?- ехидно вымолвил Сергей.
   - Глупый ты, глупый. Ничего ты не понимаешь. Мужики, они все такие, думают, что все понимают, а сами...
   Что сами, Ирина не сказала.
   - О, черт!- неожиданно выругался Меньшов.
   - Что случилось, Сережа?
   - Сигнализация сработала, с Курганом связи нет. Чинить надо.
   Ну ладно, солнышко мое оранжевое, желаю тебе счастья в личной жизни, мне пора!
   - До свидания, Серж, целую!- сказала девушка.
   - И я тебя.
   Трубку она повесила первой.
  
   Эпизод восьмой
   РАЗГОВОРЫ ЗАПРОСТО-2
   (Октябрь)
  
   - Ба! Ба! Ба! Да не иначе как я слышу баронессу де Вилье?- ехидно-весело поинтересовался Сергей, услышав в телефонной трубке знакомый голос.
   - Здравствуй, Сережа. Это действительно я.
   - Здравствуй, Ирочка- рыжее солнышко, чужая жена. Тебя можно уже поздравлять?
   - Можно.
   - Тогда поздравляю.
   - Спасибо. Ну, как ты живешь, Сережа?
   - Сносно. Работаю, воспитываю детей, продолжаю писать фантастическую повесть.
   - Дашь прочитать, когда я приеду. Я все твое читаю.
   - Дам,- согласился Меньшов, затем спросил:
   - А как твои дела?
   - Замечательно! Лучше всех. На свадьбе было полно народу.
   Отец приезжал, Светка, Вика с мужем, и даже Стаська Фильшин, проездом на Канары, на мое торжество заглянул.
   И поняв, что последнее имя ни о чем не говорит собеседнику, пояснила:
   - Не помнишь? Он на новоселье у отца рядом с нами сидел, высокий такой блондин. Стасик руководил у вас в городе какими-то фирмами, но дела все закруглил и переехал на Запад. Мотается пока по Европе...
   Сергей с трудом вспомнил какого-то долговязого, с повадками комсомольского вожака застойных лет, и подумал, что, фамилию его он где-то недавно слышал.
   - Надеюсь, ты была самой красивой невестой Франции?- вежливо поинтересовался он.
   - Не знаю, но нашу свадьбу снимали для какого-то светского журнала и для местного канала телевидения. Журнала я, правда, еще не видела, но в новостях на себя посмотрела. Все-таки в своем округе мой муж- весьма влиятельный человек. Ну а так, все было очень торжественно: мэр во фраке, старинная церковь, епископ венчал. Платье у меня было с двухметровым шлейфом...
   - Светка, наверное, от зависти умерла?
   - Да нет, жива осталась. Кстати, ты с отцом виделся? Чем ты его так разочаровал?
   - Разочаровал?
   - Ну да. Что вы там не поделили.
   - Да все нормально. Просто он почему-то решил, что мне необходимо срочно все бросить и заняться под его руководством бизнесом, организовав фирму. Он даже обещал помочь с первоначальным капиталом. За время совместных бесед я, дескать, приятно поразил его своим умением разбираться в финансовых вопросах. Но я вежливо уклонился от такой чести и сказал, что в современных условиях заниматься бизнесом не считаю для себя возможным. Ну мы долго обсуждали этот вопрос, и я все же остался при своем мнении. Это его крайне огорчило, он почему-то считает, что лучше предпринимательской доли нет.
   - И это все?
   - Да.
   И после паузы Меньшов добавил:
   - Мне стыдно обманывать тысячи соотечественников и драть с них три шкуры, а потом, подобно Фильшину, скрываться от ответственности за границей. Вспомнил, где я про него слышал. По областному радио говорили, что какой-то Фильшин собрал с народа деньги на строительство квартир, но построил только себе офис, а сейчас куда-то пропал. Так значит, он на Канарах? Хорошо ему там с чужими деньгами. Я пожалуй вставлю его в свой роман, мне там жулика не хватает.
   - Может, это не он,- предположила Ирина.- Подожди...
   Она вдруг быстро заговорила на французском. Сергей понял, что она разговаривает с кем-то, вошедшим в комнату.
   - Сережа, тут мне мажордорм сказал, что Вика в гости приехала, придется прерваться. Пойду ее встречать. До свидания, Сереженька. Целую.
   - До свидания.
   Короткие гудки сообщили об окончании разговора.
  
   Эпизод девятый
   КРУШЕНИЕ
  
  
   I
   Толстенький Семен Семенович Коган вернулся в кабинет, неся в руках какие-то бумажки.
   - Ну вот Сергей Владимирович, договор наш отпечатали, оста­ется его подписать и все. Можно будет запускать второе издание.
   Только...
   Это многозначительное "только" подтвердило подозрение Мень­шова, что его сегодняшний визит в издательство будет отличаться от традиционного. Обычно Сергею самому приходилось искать встречи с вечно занятым директором, а сегодня вдруг неуловимый Семен Семенович сам позвонил ему и назначил время. Точно так было только в самом начале их знакомства, когда по желанию Сташкевича директор издательства первым вышел на Сергея.
   Да и вообще, Коган вел себя сегодня странно. Сначала долго говорил о всякой ерунде, будто чего-то выжидая, затем заговорил о переиздании книги, но как-то уклончиво. Раза два выбегал в приемную, похоже, посоветоваться. И теперь вдруг принес проект договора, хотя всего две недели назад он даже не заикался о дополнительном тираже. Странно все это. И вот произнесенное им "только" все ставило на свои места. Похоже, от него, от Меньшова, тоже что-то потребуют.
   - Только у меня к вам, Сергей Владимирович, вопрос есть. Что если мы вам предложим поучаствовать в некоторых общественных мероприятиях.
   Меньшов, поняв, что речь идет совсем не о примитивной встрече с читателями в заводской библиотеке, искренне удивился и вопросом выразил это свое удивление:
   - Общественных мероприятиях? Разве они не умерли вместе с проклятым тоталитарным прошлым.
   - Ну что вы? Вся страна живет отчаянной предвыборной борьбой, а вы говорите о смерти общественной жизни. От декабрьских выборов зависит тот путь, который выберет Россия...
   И Семен Семенович не менее пяти минут развивал перед Сергеем светлые перспективы России, если на парламентских выборах одержит верх демократическое сообщество. Но если, не дай Бог, также, как два года назад, снова победят красно-коричневые, то...
   И, не жалея черной краски, Семен Семенович обрисовал мрачные картины возможного будущего.
   Слушать издателя Меньшову было скучно. Он чувствовал себя так, как будто его насильно заставляли читать передовицу газеты "Правда" былых времен или аналитические обзоры современных "Известий." На лице его застыло внимание, но мысли бродили совсем в другом месте. Дождавшись момента, когда хозяин кабинета замолчал, Сергей с улыбкой спросил:
   - И что от меня требуется?
   - Вам, Сергей Владимирович, мы предлагаем выступить в газете и на некоторых предвыборных собраниях в нашу поддержку. Напишете статейку, подпишите несколько воззваний вместе с другими представителями нашей демократически настроенной интеллигенции, скажете несколько речей перед избирателями...
   - Семен Семенович, но, судя по произнесенной вами речи, вы сами- прекрасный полемист и публицист. Я с удовольствием вас слушал. Мне до вас далеко. Я не умею так складно и, главное, убедительно говорить без бумажки. Почему же вы сам не можете выступить на митинге и в печати?
   Не веря тому, что молодой человек пытается уклониться от политической борьбы, Семен Семенович стал ему разжевывать:
   - Ну что вы, Сергей Владимирович. Кто я такой? Простой директор издательства, меня, кроме наших несчастных местных писателей, никто не знает. А вы достаточно известный человек в областном масштабе. Ваши книги читают, ваше имя на слуху у читающей публики, и, если вы выступите на стороне демократии, то это поможет многим определиться с выбором на выборах.
   Вы особенно популярны у женщин, а им часто недосуг дойти до избирательного участка. Соответственно и коллективы, где вам придется выступать,..
   "Уже, придется!?"- мелькнуло в голове Меньшова.
   - ...мы подберем такие, где вы пользуетесь авторитетом. Не буду скрывать, из местных писателей вы, на мой взгляд, самый заметный и, пожалуй, единственный способный выйти на всероссийский уровень. А новое издание ваших произведений, я думаю, во многом поспособствует этому.
   "Лесть постепенно перешла в подкуп,"- успел подумать Сергей.- "Осталось закончить угрозами."
   - Мне приятно, что вы такого высокого мнения о моем творчестве, но, если честно, политическая борьба меня интересует мало. Если вы внимательно читали мои романы, так там я ее вообще не обсуждаю. И, вдобавок, вы почему-то так ни разу не сказали, какое именно движение я должен по вашему мнению поддерживать.
   - Нас всех мало интересует политика. Но раз в несколько лет мы, как граждане великой страны, должны проявлять свою гражданскую позицию. Если россияне в этот раз сделают правильный выбор, то целых четыре года мы с вами больше не будем обсуждать эту проблему. А что касается движения, вы же понимаете, что Мы- ...
   Его "мы" было весьма многозначительно словно написанное с заглавной буквы.
   - ... это сторонники реформ, поддерживающие новое движение "Наш дом- Россия".
   "Два года назад это, наверное, был бы "Выбор России", а до этого, еще раньше, те, кто тогда был у власти. И так вплоть до незабвенного и нерушимого блока коммунистов и беспартийных времен застоя. Всегда Они за власть имущих,"- подумал Сергей.- "И почему я не могу так, как они?"
   - Даже если раз в четыре года я и согласился бы окунаться в это грязное болото, которое у нас называют политикой, то совсем не в этой компании. Не с этими людьми,- ответил Меньшов.- Если откровенно, то мне не нравится ни само движение, ни люди, его составляющие.
   - Да вы- коммунист!- испуганно выдохнул Семен Семенович.
   Его собственный партийный стаж исчислялся не одним десятилетием, но он предпочитал об этом не вспоминать.
   - Отнюдь. Их идеалы мне тоже безразличны. У меня другие убеждения, но я не считаю нужным навязывать их окружающим.
   - А почему же вы считаете всех нас, плохими?
   - Кого вас?
   - Членов движения. Кстати, одним из руководителей НДР в нашей области является Александр Александрович. Это именно он поручил мне привлечь вас. Сам он сейчас в Москве, а я решил с вами переговорить.
   - Я не говорил и не думаю, что вы с Сан Санычем плохие. Я вас слишком мало для этого знаю. Мне просто не нравится современная государственная идеология. Мне вас искренне жаль, что вы вынуждены быть проводниками такой политики, мне жаль, что вы вынуждены колебаться вместе с генеральной линией. Но я лично себя считаю свободным от этого. Мне это просто не нужно, не интересно, скучно. Все это как-то мелко. Вы извините меня за то, что не оправдал ваших надежд, но я не буду участвовать в вашей предвыборной кампании.
   Выдержав паузу, Меньшов добавил:
   - Максимум, что я могу для вас сделать, это не участвовать в предвыборной кампании и на стороне ваших политических оппонентов.
   Меня, знаете, как-то больше занимает литература. Я, видите ли, скоро новую вещь заканчиваю.
   - Ну что же, желаю творческих успехов,- кисло ответил Семен Семенович.
   Через пару минут разговор закончился и недовольные друг другом собеседники расстались. Когда дверь за Меньшовым закрылась, Коган снял телефонную трубку и попросил секретаршу:
   - Людочка, наберите мне Москву, номер....
  
   II
  
   Вскоре у Меньшова начались в жизни мелкие неприятности. Самой крупной из них было то, что на работе, в их комнате почему-то убрали компьютер, на котором он писал, и ему пришлось изрядно потрудиться, чтобы иметь возможность закончить "Счастливые времена". Ирина не звонила больше месяца. Да и о новом договоре с Коганом пришлось забыть. Не мог Сергей переступить через себя! А вскоре ему позвонил Сташкевич:
   - Здравствуй, Сережа, как твои дела?
   - Здравствуйте, Сан Саныч, терпимо.
   - А я слышал, ты делаешь все возможное, чтобы ухудшить их. Это правда?
   - Я? Если вы по поводу моего последнего разговора с Коганом, то я ничего у него не просил, а он начал меня покупать.
   - Ты пойми, Сережа, нельзя жить в обществе и быть свободным от него. Знаешь, кто сказал?
   - Знаю. Так ведь я и не пытался вступать ни в какое общество. Я никому не мешаю, и единственно хочу, чтобы мне тоже не мешали.
   - Ты не совсем правильно ставишь вопрос. Тебе ведь когда-то помогли, а вот теперь пришел твой час вернуть свой долг, отплатить добром этим людям,- разъяснял свою позицию Сташкевич.
   - Но мне никто не ставил подобных условий в те времена.
   - Бесплатный сыр только в мышеловке бывает.
   - Э-э-э нет. Такие вещи надо обсуждать на берегу. Я бы и не согласился на такую помощь, если бы сразу знал, что она будет обставлена такими условиями. И уж если на то пошло, Коган на мне не разорился. Доход от моего издания он все равно получит. Это точно!
   - Я просто думал, что ты и так мужик с понятием. Если вошел в компанию, нужно тянуть воз вместе со всеми. Я понимаю, не лежит у тебя душа к бизнесу, не насилую, не заставляю. Но это-то дело по твоему профилю- встречи с публикой. Да и по части дохода ты не прав. Если бы он издал коммерческие книги вместо твоих, он и доход бы другой получил.
   - Еще раз поясняю,- уже сердито сказал Сергей.- У меня душа не к бизнесу не лежит, а ко всей теперешней жизни. Что касается, компании, то я никуда не просился, ни в какую компанию. Единственно, что меня интересует, это мои дела и мои книги. Даже если я вам помогу сейчас, я ведь с вами не рассчитаюсь. В следующем году будут президентские выборы, а потом местные и так до бесконечности. А у меня не так много времени осталось, чтобы я занимался такими мелочами. Для вас, может, и важно, кто в каком кресле сидит, а лично для меня- нет. Кто сейчас помнит парламентариев и президентов второй французской республики, а Александра Дюма, писавшего в те годы, знает каждая собака.
   - О мировой славе мечтаешь?- ехидно осведомился Сан Саныч.
   - Какая мне положена, такую и заслужу,- убежденно заявил Меньшов.- И ничего вы уже не сделаете. Вы можете мне мешать, но я все равно буду писать. Меня можно не издавать- я перетерплю. У меня можно отнять компьютер и не разрешать пользоваться машинкой- я буду писать карандашом на тетрадном листе. И физически вам не прервать этот процесс. Знаете, как Прокофьев однажды сказал, что если у него не было бы рук, он бы писал музыку, держа карандаш во рту. Так вот и я буду писать всегда. Если у меня отрезать руки, я буду диктовать свои тексты. Свои, а не ваши. Ваши тексты пишите и произносите сами. Я этим заниматься не буду.
   - Ну не надо строить из себя борца за свободу, а нас изображать какой-то мафией. Не надо. А по части роли личности в истории ты не прав. Если бы не было Наполеона, то императором французов мог стать какой-нибудь Даву или Мюрат. Свято место пусто не бывает. И вместо тебя мы найдем помощника. Молодых литераторов в городе хватает, нам все равно кому славу раздувать. А ты, Сережа, не такой умный, как я думал,- сообщил Сташкевич перед тем, как отключиться.
  
  
   Эпизод десятый
   ЗАПРЕТНЫЙ ПЛОД -- 2
  
   I
   Не успел Меньшов положить трубку на аппарат, как тот снова энергично зазвонил.
   - Слушаю!- крикнул он в микрофон.
   Он еще не остыл после спора.
   - Мне бы Меньшова,- услышал он женский голос.
   - Я слушаю!
   - Привет, Сергей, вот я тебя и нашла, а что это ты так кричишь?
   - Я не кричу, а громко разговариваю.
   - Какой ты сердитый сегодня.
   - Разве?- спросил Меньшов, думая, кто бы это мог быть.
   - Не узнаешь что ли? Это Света.
   Сначала и это не помогло нашему герою определиться - Свет он знал достаточно много. Но ни на сослуживицу Крючкову, ни жену друга Казакова эта дама голосом не походила. Поэтому не сразу, действуя методом исключения, он все же сообразил, что звонит подружка Ирины Сташкевич или как там ее теперь, де Вилье, во!
   - Света? А-а-а, приятно слышать,- покривил немножечко душой Меньшов, а затем добавил вполне искренне.- Правда, несколько неожиданно.
   До этого девушка ни разу ему не звонила, да и вообще, кроме тех двух летних встреч в доме Сан Саныча, Сергей нигде с ней больше не виделся, и, естественно, то, что она сейчас его нашла, показалось ему странным. Удивляло не только то, что она знает его рабочий телефон, но и то, что он сам ей зачем-то понадобился.
   - Я думаю, что неожиданно. Сережа, не буду ходить вокруг да около, ты мне нужен.
   - Бог ты мой, я- тебе?
   - Ну, да! Ты же радиомастер?
   - Инженер-телемеханик,- не согласился с ней Меньшов.
   - Вот, вот. Я помню, ты нам рассказывал, что разбираешься в радиоаппаратуре, можешь чинить телевизоры, магнитофоны.
   - Вообще-то, могу,- признался Сергей, вспомнив, что в самом начале знакомства заикался об этом, но как-то вскользь.- Правда, не за все берусь, но если тебе надо, могу поговорить с классным мастером. У нас тут паренек толковый работает, Димой зовут, так он только так любую технику щелкает.
   - Сережа, не крути. Не надо мне никакого Димы. Я его не знаю...
   - И зря. Холостой парень, симпатичный даже.
   - Холостых и симпатичных я и без твоей помощи найду, а меня больше бы устроило, если бы ты мне помог. Мы ведь с тобой друзья, а не с Димой.
   - Ты, пожалуй, права,- сдался Меньшов.- Что у тебя сломалось?
   - У меня... телевизор. Что-то там отпаялось и не показывает.
   Антенна, что ли.
   "Ну антенна- это не сложно," - подумал Сергей.- "Минут на десять, а в схему лезть совсем не охота."
   - И когда тебе надо, чтобы я пришел?
   - Сегодня. Ты до которого часа работаешь?
   - До восьми.
   - Ну вот и заходи. Где я живу знаешь?
   - Дом- да, а квартиру- нет. И надо будет жену предупредить, что задержусь.
   Светлана назвала адрес, и на этом разговор окончился.
  
   II
  
   В гости к Светлане Сергей шел без всякого желания. Чего хорошего в том, что после двенадцатичасового дежурства ему нужно тащиться куда-то с инструментом, дабы там что-то починить.
   Кроме того, он позвонил Казакову и узнал, что у Володи со Светланой- всё, никакой любви уже нет. Девочка она, значит, знойная, но после второго свидания, попросила Владимира больше ей не звонить. Меньшов после этого сообщения задумался и, высказав все свои сомнения о неожиданном звонке Светланы, признался другу, что у него промелькнула мысль об адюльтере- уж больно активно девушка заманивала его к себе. Но если до этого дойдет, то он решил не идти казаковским путем, а быть каменным и, в случае чего, сразу ретироваться. Плевать, ему на то, что Светочка о нем, о Сергее, после этого подумает. Володя в ответ только хмыкнул. А Меньшов не стал объяснять приятелю, что собирается поступить так не столько из мужской солидарности, сколько потому, что в ином случае чувствовал бы себя абсолютной свиньей по отношению к Ирине, к которой он в глубине души испытывал нежную симпатию.
  
   На входной двери квартиры Сергей увидел переговорное устройство.
   "Прогресс, однако,"- подумал он, нажимая кнопку звонка.
   - Кто там?- знакомым женским голосом спросил домофон.
   - Свои. Меньшов,- сообщил Сергей.
   - Входите.
   Клацкнул замок, Сережа нажал на ручку, дверь поддалась, и наш герой оказался в уютной прихожей.
   Все здесь говорило о том, что хозяйка квартиры- одинокая молодая женщина. Множество хорошеньких, но абсолютно ненужных и непрактичных, на взгляд нормального мужчины, финтифлюшек украшало коридор. Да и освещение прихожей было слишком интимным, если можно так сказать. Неяркий, вычурный фонарь над дверью не столько освещал пространство своим розовым светом, сколько был призван "создавать обстановку".
   - Закройте дверь и проходите в гостиную,- предложил ему голос из переговорного устройства, висящего на входной двери. Сергей разулся, повесил на вешалку куртку и приоткрыл ближайшую дверь.
   Динамик за спиной то ли хмыкнул, то ли хихикнул и ехидно сообщил:
   - Это спальня. Туда вам не надо. Гостиная дальше по коридору. Только, ради бога, не пройдите мимо, а то попадете в ванную.
   Надо ли говорить, что подобный тон не прибавил в глазах Меньшова симпатий к Светлане. Нельзя сказать, чтобы он рассердился, но все же. Мало того, что его не считают нужным встречать, так еще предлагают играть в прятки с хозяйкой, и, по ходу дела, вынуждают выслушивать ее ехидные замечания.
   Сергей энергично распахнул стеклянную дверь и вошел в комнату. Прямо перед ним в глубине комнаты стоял журнальный столик с лежащим на нем переговорным устройством, и возле него находилось кресло с высокой спинкой. Хозяйка сидела в нем спиной к входной двери. Об этом Сергей догадался когда увидел ее тонкую белую руку с золотой цепочкой на запястье и краешек платья. Она же при его появлении не сочла нужным ни встать с места, ни даже обернуться. Электричество в комнате не горело и единственным источником освещения в ней был шикарный импортный телевизор с огромным экраном. Показывал он отлично. Словно демонстрируя это, девушка пультом дистанционного управления попереключала каналы, а затем убавила звук.
   Меньшов окончательно рассердился и, дабы напомнить о своем существовании, включил верхний свет.
   Хозяйка поднялась из кресла и повернулась к нему лицом...
   Первое, что успел подумать Сергей, это то, что Светлана зачем-то перекрасила волосы и стала рыжей. Но затем он вместо светло-карих глаз увидел серо-голубые и понял, что перед ним стоит Ирина!
   Меньшов стоял и глупо молчал. Ира бросила пульт дистанционного управления в кресло и подошла к нему.
   - Ну, здравствуй, Сереженька. Здравствуй, милый. Не ожидал?
   Она встала к нему близко- близко, и Сергей вдруг увидел слезинки в уголках ее глаз.
   - Я тоже от тебя такого не ожидала.
   Ирина подняла руку и звонко шлепнула его по щеке.
   Щека Сергея вспыхнула от удара. Он пошевелил плотно сжатыми губами, но ничего не сказал. Потом сделал шаг назад и выдавил из себя:
   - Похоже, что все, что мне полагалось, я получил. Я свободен?
   - Нет! Негодяй!
   Ирина шагнула вперед и схватила его обеими руками за полувер.
   - Ну скажи, скажи, зачем ты это сделал?! Почему с ней?! Если бы хоть с кем-то другим, хоть со Светкой, я бы поняла. Но почему ты выбрал Вику?
   На всегда белом лице ее выступил румянец, тщательно уложенные волосы разметались, глаза окончательно стали серыми. Задавая свои вопросы, она трясла Сергея за грудки, а тот молчал. Не выдержав переполнявших ее чувств, она уткнулась лицом ему в плечо и разрыдалась.
   Меньшов одной рукой обнял девушку, а другой стал успокаивающе гладить ее по спине. От Ирины приятно пахло дорогим парфюмом.
   - Если б ты знал, с каким самодовольным видом эта наркоманка мне об этом сообщала. Я не знаю, как выдержала. Только что говорила с тобой по телефону, а тут она будто невзначай сообщает, что ты был на редкость нежен и энергичен с ней однажды. Змея! Зачем, зачем ты ее выбрал?
   - Никого я не выбирал,- попытался оправдаться Сергей.
   - Молчи, подлый,- продолжая всхлипывать, сказала девушка, но тон ее голоса был уже другой, прощающий.
   Сергей уловил это, поцеловал ее в склоненную голову, в висок, и произнес:
   - Еще пару минут этого дождя, и у меня вся рубашка будет мокрая, хоть отжимай.
   - Боишься простудиться?- спросила его Ирина.
   Она уже успокаивалась, но продолжала утыкаться лицом в его плечо, а руки кольцом обвивали его за шею.
   - Нет, жена спросит, почему я мокрый.
   - А вот пусть и узнает, как ты нам изменяешь с моей сестрицей. Обманщик.
   Ирина подняла голову и глазами, в которых еще виднелись слезы, взглянула на Сергея. Лицо ее покраснело, веки немного опухли, тушь на ресницах приготовилась течь, а часть помады, похоже, осталась на его плече. Но, тем не менее, девушка показалась Меньшову такой родной и очаровательной, что ему страстно захотелось поцеловать эти опухшие глаза, эти близкие губы. Усилием воли он попытался сдержаться, а потом вдруг решил, что хватит издеваться над самим собой, хватит делать глупости, и нежно поцеловал ее в одну щеку, в другую, в глаза...
   А затем их губы встретились надолго.
   - Ничего она не узнает,- сказал Сергей Ирине, когда губы их все же разомкнулись.
   Потом он подхватил ее на руки и, повернувшись, ногой открыл дверь в коридор.
   - Сережа, уронишь!- воскликнула девушка.
   - Держись за шею и не дергайся,- посоветовал ей Меньшов.- Так, где, говоришь, здесь спальня?
   - Прямо. Только мне в ванну сначала надо, Сереженька.
   - Зачем? Топиться собралась?
   - Краска потекла- смыть.
   Девушка уже улыбалась.
   - Потом умоешься,- решил Меньшов, бережно укладывая ее на кровать...
  
   III
  
   - Едва справилась со Светкиным душем,- сообщила Ирина, вернувшись из ванной.
   - А что там такое?
   - Да привыкла в Европе к импортной сантехнике, а у нее, два года как купила квартиру, а все еще советская.
   - Быстро вы женщины привыкаете к западному комфорту.
   - Что делать, к хорошему привыкаешь действительно быстро,- согласилась Ира, целуя лежащего Сергея.
   Она легла рядом и, погладив его по плечу, груди, животу, обратила внимание, что он находится в задумчивости.
   - О чем думаешь?
   Сергей закрыл глаза и сообщил:
   - О том, какой я развратник. Кровосмеситель прямо. Занимался любовью с родными сестрами. А тут ты еще предлагаешь мне вступить в связь со Светланкой,- закончил он, улыбаясь.
   - Ничего я тебе такого не предлагала!- воскликнула Ира и хлопнула его ладошкой по груди.
   - А кто говорил, что лучше мне со Светкой было связаться, чем с Викой?- подстрекал Сергей.
   - Вруша. Ничего я такого не говорила. Это ты все выдумываешь. А с Викой тебе действительно было лучше не встречаться. Уж она мне про тебя наговорила, ехидна. И ты тоже хорош. Мне врешь про то, какой ты примерный муж, а потом спишь с моей сестрой, да еще и в моей постели. У, противный!
   Девушка даже отвернулась от него, но речь свою продолжила:
   - Она, между прочим, про тебя говорит, что ты просто- трус закомплексованный, и что никому никогда не был просто нужен, поэтому, дескать, и не изменял супруге. Но стоило ей тебя поманить, сделать первый шаг, как ты сразу оказался таким же жадным до бесплатного женского тела, как все остальные мужики.
   - Что только любопытного про себя не узнаешь от окружающих,- лениво отвечал Меньшов.- Врет она все и передергивает. Ей просто уколоть тебя побольней хотелось. Если она так считает, то это ее дело. Да, в отличие от нее, я не читал Фрейда, признаюсь честно, и по этой причине в комплексах разбираюсь слабо. Просто, в пору моей молодости, когда такие книги могут быть интересны, его у нас не печатали, а сейчас мне все это уже не интересно. Может, по его теории мое поведение и можно считать комплексом, но лично мне неохота заниматься самоанализом. Тем более, что этот, так называемый комплекс, жить мне совсем не мешает. А что касается жадности до ласк, то я просто вел себя так, как подобает мужчине. Если бы я в тот раз сбежал от нее, то она бы рассказывала тебе, что я - жалкий закомплексованный импотент или, чего доброго, голубой. Что лучше?
   - Лучше бы ты был импотентом для всех, кроме меня,- ответила Ирина, снова повернувшись к Сергею.
   - Спасибо за пожелание, родная,- усмехнулся Меньшов.- Так не бывает. А она тебе не рассказала, что это я отказался от повторной встречи с ней? И в конце концов, какие могут быть упреки с твоей стороны. Ты ведь теперь тоже чужая жена. И я тебе ничего по этому поводу не заявляю.
   - Я тебя к жене тоже не ревную,- быстро нашлась Ира.
   - А к сестре, значит, ревнуешь? Кстати, почему ты ее назвала наркоманкой?
   - Потому что она нюхает кокаин.
   - Серьезно?
   - Да. Я сама видела у нее и трубочку такую золотую, и зеркальце, с которого она порошок нюхает.
   Отец знает и поэтому пытается ее здесь подольше задерживать, чтобы она отвыкла, да разве это поможет. Он говорит, что убил бы человека, научившего ее нюхать.
   Сергей вдруг вспомнил и странную косметичку Виктории, и приглушенный требовательный разговор ее с охранником, в тот момент, когда она выходила из комнаты, и неправдоподобно расширенные ее зрачки, когда она вернулась из ванны, и огненный темперамент. Однако!
   - Ваш папочка меня убьет, когда узнает, что я спал с обеими его дочерьми.
   - Не убьет, я ему не разрешу,- возразила Ирина, целуя Сергея.
   Когда губы ее освободились, она сказала:
   - Как хорошо вот так лежать с тобой. Как-то удивительно спокойно.
   Она провела пальчиком по щеке, по подбородку Сергея и, улыбаясь, спросила:
   - А тебе говорили, что ты красивый?
   Меньшов закрыл глаза, как будто задумавшись, затем ответил:
   - Двадцать два года назад.
   - Что двадцать два года?
   - Двадцать два года назад мне последний раз сказали это. Как сейчас помню: мне лет четырнадцать, жду мусоровозку- тогда у нас во дворе не было мусорных баков, а два раза в день приезжала машина, в которую мы и выбрасывали бытовые отходы. И в тот день компанию по ожиданию машины мне составляла соседка по подъезду- гражданка пенсионного возраста- тетя Зина. И вот именно она последний раз в жизни мне сказала: "А ты, Сережа, красивым парнем будешь." Я усмехнулся, помню, в ответ, то ли из скромности, то ли в предвкушении будущих побед. Но, увы, если честно признаться, никаких особых побед на любовном фронте мне так добиться и не удалось. Не скажу, чтобы девушки избегали меня, но такого триумфа у них, которого так хочется в юности, я так и не добился. Дружили со мной охотно, но любили редко. Мало того, с тех пор, как отрезало, больше ни одна женщина на свете даже не заикалась о моей красоте. То ли я резко подурнел, то ли просто стал взрослым и женщинам было неудобно об этом говорить.
   - Сглазила тебя старушенция.
   - Характер у нее был сложный, но я с ней никогда не конфликтовал, так что, если и сглазила, то случайно.
   Сергей вдруг улыбнулся своим мыслям и сказал:
   - А может, ты и права. Я вдруг подумал и сообразил, что за эти двадцать два года ни одна девушка, ни одна женщина мне не сказала "я люблю тебя". В принципе я, наверное, смело могу рассчитывать на звание самого нелюбимого мужчины на свете. И это при том, что я не был изгоем для женщин и никогда не сторонился их милого общества. Еще в пионерском возрасте, помню, пару раз получал записки с подобными надписями, а как вырос, так и не услышал этих слов наяву.
   - Что, и жена не говорила?
   - Да как-то, знаешь, обошлась. Замуж вот вышла, ласковые слова говорила, а эту фразу из трех слов так ни разу не произнесла. Ты-то своему мужу сказала, что любишь его?
   Ирина подумала и расхохоталась.
   - Ты знаешь, нет. Ну у меня и случай другой.
   - Значит я не одинок в этом.
   - Давай я сейчас скажу.
   - Нет. Это не будет считаться, потому что вышло так, как будто я у тебя выпросил эти слова. Тут надо было самой догадаться.
   Зазвонил телефон.
   Ирина сняла трубку и, обменявшись односложными репликами с невидимым абонентом, сказала:
   - Да, нужно иметь свою квартиру в этом городе. Это Светка звонила, попросила освободить жилплощадь к десяти часам. Кончилась моя свобода, придется ехать к папочке. Как в анекдоте получается: "Во сколько порядочная девушка должна ложиться в кровать?- В восемь, потому что к десяти ей надо вернуться домой." Отец еще не знает, что я приехала сюда. Вот для него сюрприз будет.
   - Так ты еще не знаешь, что я впал у него в окончательную немилость?- спросил, начавший одеваться, Сергей.
   - А что случилось?
   - Да политические разногласия.
   И Меньшов кратко обрисовал ей ситуацию.
   - Ерунда какая-то!- заключила девушка, когда они вышли из квартиры.- Если они не хотят тебя печатать здесь, я могу помочь тебе издаться во Франции. Найму классного переводчика, хочешь?
   - Нет,- сердито ответил Сергей.- Никакой подобной помощи я от тебя не приму. Мы с тобой говорили об этом. Бедные французы не виноваты, что у тебя ко мне какая-то симпатия. Вряд ли мои вещи будут им интересны.
   - Слушай, тебя, наверное, жена потеряла?- спросила Ира, желая сменить тему.
   - Я предупреждал, что задержусь, но, честно говоря, не предполагал, что так надолго.
   - Хочешь, я тебе машину вызову?
   Из сумочки девушка вытащила сотовый телефон.
   - С папиными молодцами? Не надо!- помотал головой Меньшов.- На трамвайчике доеду.
   - Я сама их не люблю. Поэтому или вожу сама, или дядю Мишу прошу.
   - Это того, что из гаража?- спросил Сергей.
   - Ну, да. Ты его знаешь?
   - Видел пару раз.
   - Это, кстати, единственный родственник наш. Двоюродный брат отца. О, если бы ты знал его историю, то мог бы написать про него роман. Он ведь и в сталинских лагерях сидел.
   - Враг народа?
   - Хуже. Как тогда говорили, фашистский прихвостень, полицай.
   - Он? Ну и родственников ты себе подбираешь. Хотя по нынешним временам, когда все перевернулось с ног на голову, его можно рассматривать, как борца с тоталитаризмом. Герой сопротивления, так сказать,- усмехнулся Меньшов.
   - Да нет. Там все сложнее, чем ты думаешь.
   Мой отец родом из Белоруссии, из деревушки под Гродно. Немцы пришли к ним через неделю после начала войны и оставались там три года. Отца папы, моего деда, призвали в армию на второй день, но где он воевал и воевал ли вообще, мы так и не узнали. Неизвестно даже, успел ли он примерить военную форму или нет. От него не пришло ни одного письма. Возможно, с ним произошло то же, что со многими в те дни- попал где-нибудь на дороге под бомбежку или под обстрел. Осталась наша бабушка одна с двумя сыновьями Дмитрием- старшим и Александром- моим папой. Жили плохо, голодно. И так это запомнилось отцу, что он вроде и на высоких должностях потом работал и получал неплохо, но всегда нервничал, когда видел, что с хлебом плохо обращаются. Так вот, дяде Дмитрию было шестнадцать, когда он ушел в лес к партизанам. А через полгода его поймали и казнили, а затем и деревню нашу сожгли, и бабушку убили. Отцу же моему повезло, что именно в этот момент он был в соседнем поселке у своей тетки, родной сестры своей матери,- бабы Матрены. Она-то и была мамой дяди Миши. Жили они тоже не богато- баба Матрена болезненная была, а тут еще лишний рот. И если бы не дядя Миша, то, не исключено, что совсем бы пропали. Ему тогда как раз семнадцать исполнилось, и он, чтобы прокормить мать, младшую сестру и двоюродного брата, пошел на службу в полицию. Они ведь тогда порой и траву ели. Совсем плохо было. Отец рассказывал, что однажды чуть от заворота кишок не умер- зерна проросшего наелся.
   Дядя Миша и прослужил в полиции всего-то несколько месяцев. Так, на побегушках был- "подай, принеси", и не убил никого, но тут наши как раз Белоруссию освободили. Он с немцами не ушел, а хотел отсидеться в Гродно. Но там его в Красную армию мобилизовали, а потом, когда он уже со своей частью в Польше был, его арестовали и дали десять лет.
   Отцу повезло, что у него была другая фамилия. Иначе при коммунистах он бы с такими родственниками ничего не добился, никакой бы карьеры не сделал. А так: мать и отец погибли во время оккупации, старший брат- партизан, замученным гитлеровцами.
   Бабу же Матрену с дочерью выслали в Сибирь, где они и погибли. А дядя Миша в лагерях уцелел. Отец с ним случайно встретился, когда дядюшка уже освободился и работал на одной из уральских строек. Папа помог ему устроиться шофером, а когда Советы сбросили и перестали интересоваться прошлым, поставил завгаром. Кстати, дядя- единственный человек, с мнением которого отец считается.
   - Так сколько же ему лет? Если он еще и повоевать успел.
   - Дяде? Шестьдесят восемь.
   - И он работает?
   - Да. Давно бы мог отдыхать на пенсии, но ему скучно. Семьи у него нет- не хотел, чтобы его детей преследовали, откуда ему было знать, что все это потом наладится.
   Они помолчали. На трамвайной остановке у оперного театра было пусто. Только одинокий бомж, покачиваясь, сидел на лавочке.
   - Развелось их в последнее время,- процедил Сергей.- Вот что, одну я тебя здесь не оставлю. Вызывай себе машину, а потом я уеду. Не могу я бросить тебя одну на улице...
   Сергей посмотрел на часы.
   - ... в одиннадцатом часу вечера.
   Затем они стояли в тени будки по продаже абонементов и держались за руки. Говорили ни о чем, как умеют говорить только мужчина и женщина, когда все решено и уже ничего изменить нельзя. Когда важны уже не слова, а тембр голоса и интонация собеседника.
   Минут через пятнадцать подъехала машина. Вскоре подошел и трамвай Сергея, один ему пришлось за время ожидания пропустить.
   Ирина поцеловала Сергея на прощание и помахала рукой, когда он поднимался по ступенькам в вагон.
   - Здравствуйте, Ирина Александровна,- поздоровался с ней водитель, когда она открыла дверцу.
   - А, Андрей! Привет!- ответила девушка, садясь на заднее сидение.
  
  
   Эпизод одиннадцатый
   ГРУСТНЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
   I
   Пятимесячная работа над новой повестью приближалась к концу. И это несмотря на все трудности, которые вставали перед Меньшовым в последнее время. А проблемы возникали как бы из ничего, и главная из них- очень трудно стало получить доступ к компьютеру. Теперь Сергей мог пользоваться им только в выходные дни. Сегодня был именно такой день- суббота. По этому случаю помещения Управления были пусты, и он, наконец-то, мог заняться своей повестью.
   В самый неподходящий момент скрипнула входная дверь. Сергей поморщился и погасил экран, чтобы вошедшему не было видно, чем он занят. Только после этого Меньшов обернулся.
   - Здравствуй, Сереженька! Вот где ты прячешься.
   - Привет, мое оранжевое солнышко,- вежливо поприветствовал Ирину Сергей.- Проходи, садись. Не спрашиваю, как ты проникаешь через нашу бравую охрану. В очередной раз ты мне доказываешь, что для тебя это- не проблема. А прятаться меня вынуждают обстоятельства. В нашей комнате компьютера больше нет, поэтому приходится пользоваться чужими.
   - А что так?
   - Сказали, что производственная необходимость, но по времени она почему-то совпала с моим нежеланием участвовать в выборной компании.
   - Может, мне поговорить с отцом?
   - Не стоит ему обо мне напоминать. Да и возможно, что это- только случайность. Ну а как твои дела?
   - Плохо.
   - Вот это да! Почему? Кто это посмел тебя обидеть?- весело спросил Сергей.
   - Ты! С нашей последней встречи прошла неделя. Я все это время сижу у телефона и жду звонка. И ведь ты знаешь об этом.
   Девушка говорила горячо и сердито:
   - Мне скоро домой надо, на рождество меня Анри ждет, а ты за все время ни разу не позвонил?
   - Не-е, ну я не буду звонить твоему отцу и спрашивать тебя,- уже серьезным тоном ответил Меньшов.- Я пока что в своем уме.
   - Причем тут отец, у меня свой телефон, сотовый.
   - Все у тебя не так, как у простых людей,- сделал заключение Сергей.- Ну пойми, родная, когда мне звонить? Я, ведь, то на работе, то дома. Никуда не хожу и, тем не менее, всегда занят. Ты знаешь, например, что последний раз я в кино был в 90-м году. И потом, что я скажу, если позвоню: "Здравствуй, Ирина, как твои дела?"
   - Тебе уже и поговорить со мной не о чем?- с укором спросила девушка.
   - Нет, но почему же. Я охотно расскажу тебе что-нибудь, если ты спросишь, или с удовольствием тебя послушаю, если у тебя есть, о чем сообщить. Но просто так звонить от скуки я не могу.
   - Даже так? А я-то- наивная дура- думала, что после той нашей встречи что-то должно измениться. А ты, значит, как завзятый ловелас сделал дело и в сторону?
   Сергей тяжело вздохнул и потом предложил:
   - Знаешь, солнышко, если у тебя есть в сумочке пистолет, ты достань его и пристрели меня. Ей богу, так будет лучше для всех нас.
   Он еще раз вздохнул и продолжил свою речь.
   - Как я устал. Все чего-то от меня ждут, чего-то хотят, но при этом сам я никому не нужен. Мне и жить-то всего-ничего осталось...
   - Типун тебе на язык! С чего ты так решил?
   - Предчувствие у меня с некоторых пор такое, что я на этом свете долго не задержусь. Времени мне отпущено мало, а сделать надо успеть много, а тут еще вы- окружающие- меня без конца дергаете. Ну пойми, родная моя, ну что я тебе могу предложить: развестись и жениться на тебе? Нет! Моя жена родила мне детей, а с тобой кроме нежной симпатии, меня ничего не связывает. Это если не считать, что мы с тобой люди из разных классов. Мне не интересно твое общество и его заботы, тебе будет очень трудно жить моей жизнью. Что остается? Еще раз встретиться? А где? Места у меня нет. У твоего папы дома? Да и встречаться когда? Я приучил жену, что возвращаюсь с работы всегда вовремя и всегда говорю, куда пошел и зачем. Мне что, теперь врать ей и детям? Вот если б я был ловеласом, как ты говоришь, тогда бы я так и делал, но я не совсем такой и так поступать не могу. Тем более, что я до сих пор не уверен, что мы с тобой тогда поступили правильно и по отношению к твоему мужу, и по отношению к моей семье.
   Вот и застрели меня за это. Такие, как я, не имеют права на существование.
   Меньшов кисло улыбнулся. Ирина открыла свою сумочку, покопалась в ней и не найдя сразу то, что искала, принялась доставать все подряд: кошелек, расческу, дезодорант, записную книжку и ... пистолет. Затем, видимо, с самого дна, она извлекла, наконец, косметичку, открыла ее и, низко склонив голову, стала пристально изучать свое лицо в маленьком зеркальце. И только когда она не сдержалась и тихонько всхлипнула, Сергей догадался, что так она пытается спрятать слезы.
   - Сладенькая моя, ну не надо. Не надо плакать,- взмолился Меньшов и, чтобы заглянуть Ирине в лицо, встал перед ней на одно колено.
   Этого участия девушка не выдержала, и по ее розовым щечкам потекли прозрачные капельки.
   - Не смотри,- сказала она и, поднявшись, отвернулась.
   Сережа тоже поднялся и, взяв девушку за плечи, повернул ее к себе лицом. После чего стал целовать ее зареванные глаза, шепча ей при этом нежные заклинания. Через пару минут Ирина успокоилась. Меньшов, чтобы отвлечь ее, предложил:
   - Хочешь я покажу, чем занимаюсь. Я сегодня, наконец, заканчиваю "Счастливые времена". Чуть не полгода писал и вот, слава Богу, конец!
   - Покажи,- согласилась Ира и попыталась сосредоточиться на его объяснениях.
   Несколько минут Сергей рассказывал ей про файлы, содержащие его новые произведения. По ходу дела он нажимал на кнопки клавиатуры, и на экране возникали разные тексты. Девушка согласно кивала головой, слушая его объяснения и делала заинтересованное лицо.
   Тут снова заскрипела входная дверь, и в ее проеме появилась телефонистка Иртеньева Надежда с пустым графином в руке. Она с ехидным любопытством посмотрела на Ирину, а потом сообщила:
   - Сергей, у тебя там сигнализация надрывается, ты что, не слышишь?
   Теперь через открытую дверь и Меньшов услышал тревожный звонок- где-то в работе оборудования произошел сбой. Он встал и, сказав Ирине, что скоро вернется, пошел к выходу из кабинета.
   - А я и не думала, что ты не один,- попыталась продолжить беседу Надя, когда Меньшов вышел в коридор.
   Но Сергея объяснять ничего не стал и телефонистке пришлось проследовать по своему маршруту за водой, так и не удовлетворив собственного любопытства.
   Оставшись в комнате одна, Ирина быстро подсела поближе к компьютеру. Затем она достала из своей сумочки несколько дискет и отработанным движением сунула одну из них в флоппи-дисковод. По тому, как она это делала, было ясно, что с подобной техникой она обращаться умеет. Скопировав все файлы, на которые ей указал Сергей, Ира убрала все обратно в сумочку и села на свое место. Она не успела соскучиться, как вернулся Меньшов.
   - Все. Надо убирать здесь все следы нашего пребывания и идти к себе. На сегодня хватит работать,- сказал он и выключил компьютер.
   Затем, наведя маломальский порядок, они погасили свет и покинули кабинет.
   - А знаешь, у меня сегодня день рождения,- сообщила Ирина, когда они вошли в аппаратную телемеханики.
   - Правда? Надо отметить это событие,- шутливо предложил Сергей.
   - Двадцать три года, а мне почему-то грустно.
   - Почему?
   - Да понимаешь, все как-то не так. Вроде бы и жизнь нормальная, а чего-то все равно не хватает. В юности мечталось совсем о другом. Казалось вырасту и буду счастливой. Выросла...
   Напиться что ли с горя? У тебя нет вина?
   - Только спирт, вчера получил,- улыбаясь признался Меньшов, думая, что девушка шутит.
   - А, все равно! Не любит меня любимый, пусть будет спирт.
   - Ты серьезно?
   - Да. А ты что, испугался?
   - Чего уж теперь бояться. Все равно завтра, благодаря Надежде, все управление будет знать, что у меня была гостья. Она у нас известная болтушка. Да и работать мне сегодня осталось чуть меньше часа. Скоро сменщик придет.
   Спровоцированный девушкой Меньшов принес спирт и воду. На закуску в бездонной сумочке Ирины нашлась большая шоколадка. И до самого прихода сменщика Сергея они пили этот разбавленный спирт и закусывали горьковатым шоколадом. Говорили обо всем и не о чем, немножко целовались, а еще, не давая гостье опять загрустить, Меньшов много шутил.
  
   II
   Отворив тяжелую дверь, Сергей выпустил сначала Ирину, а затем и сам вышел на улицу. Несильный морозец приятно освежил их разгоряченные лица. Декабрьскую же темноту вечера разгоняли два ярких прожектора, освещавших автостоянку Управления железной дороги.
   - Сережка, я тебя сама отвезу домой,- решила развеселившаяся Ира.
   Она повернулась у нему лицом и положила обе ладошки ему на плечи.
   - Ну вот еще,- не согласился Меньшов.- Ты пьяна! Я к тебе не сяду и самой не разрешу ехать. Ты трезвая гоняешь, как сумасшедшая, а в таком виде...
   - А-а-а, испугался, испугался,- рассмеялась девушка.
   Затем, оглянувшись на свою машину, она изменилась в лице и удивленно сказала:
   - А это что за наглость? Какого они черта делают в моей машине?
   Сергей посмотрел на знакомою голубую иномарку и увидел в ее салоне какие-то неясные тени.
   - Угонщики, наверное,- предположил он почему-то радостным тоном.- Пойдем попросим, может они нас до дома довезут.
   - Щас,- сказала Ирина и полезла в сумочку.- Щас,.. мы с ними разберемся.
   И не успели они сойти с крыльца, как все четыре двери машины открылись и оттуда вылезло несколько мужчин.
   - А-а-а, папулечка,- опять заулыбалась Ира, узнав среди них отца.- А мы с Сережей мой день рождения праздновали. Было так весело!
   Сан Саныч поморщился, услышав пьяную болтовню дочери. Потом что-то тихо сказал своим парням.
   - Садись в машину,- велел он дочери.
   - Я хочу Сережу проводить,- заупрямилась она.
   - Перебьется.
   Сташкевич кивнул головой, и один из подошедших к парочке парней сильно без замаха ударил Меньшова по лицу.
   Сергей упал.
   Ирина вскрикнула и попыталась броситься к нему, но двое других подхватили ее и довольно ловко засунули на заднее сидение автомобиля.
   - Кончить бы тебя, братец, за твою наглость,- проговорил Сан Саныч в адрес Меньшова.- Да я такими делами не занимаюсь. Подняли тебя, человеком сделали, а ты вот как отплатил. Негодяй! Я Семену скажу, чтоб все твое творчество под нож, в пепел! Все
   изъять- и в пепел!
   А вы, дуры, что разных мужиков найти не можете?- зло продолжил он в адрес дочери.- Обе под одного мужика ложитесь. Да было бы под кого! Сегодня же домой улетишь, позорить здесь меня будете. Мне Андрей все факты предоставил!- прокричал он в ответ на невнятную реплику Ирины.- И той, "напарнице" своей, мой "привет" передашь. Без пособия оставлю!
   - Сержант! Сержант, мать твою!- крикнул Сташкевич в сторону.
   Откуда-то из-за украшавших фасад Управления елочек появились две мелкие, по сравнению с охранниками Сан Саныча, фигуры в милицейской форме.
   - Оформите его по всем правилам на всю катушку,- скомандовал им Сан Саныч.- Андрей, поехали! Они знают, что им надо делать.
   Сергей уже пришел в себя после сильного удара, и пытался подняться, как здоровяк снова нанес ему удар и прошипел:
   - Это тебе за Вику!
   "Тот самый охранник!"- успел узнать его Меньшов, перед тем, как снова отключиться.
  
   Очнулся он в машине, где под писк и какие-то непонятные сообщения рации, двое сопровождающих его милиционеров обсуждали достоинства и недостатки какой-то неведомой Марины, работающей на хлебокомбинате.
   В РОВД они передали Сергея дежурному, которому сообщили, что этот бедолага задержан за драку с уважаемыми людьми и с ним будет разбираться кто-то, специально вызванный для этого из горотдела.
   Меньшов не успел просидеть в РОВД и получаса, когда его вызвали и отвели в кабинет. Там какой-то чернявый тип представился ему дознавателем Хабаровым и сразу же стал задавать вопросы.
   Сергей сначала сообщил свои анкетные данные, а потом с удивлением узнал, что вечером текущего дня на площади Революции, находясь в нетрезвом состоянии, он совершил дерзкое хулиганское нападение на трех молодых людей, сидевших в автомобиле. Вот их заявление, вот протокол патруля, который его задержал. При этом он грязно ругался матом и угрожал молодым людям убийством. Мало того, нападение произошло в то время, когда гражданин Меньшов должен был быть на рабочем месте, а он за пятнадцать минут до конца смены, уже пьяный, почему-то шатался по улице.
   Ни в одном протоколе имя Сташкевича и его дочери не фигурировало. Меньшов понял, что это неспроста. И поэтому на вопрос, что он может ответить по существу дела, сказал, что все происходило не совсем так. Да он признает, что был нетрезв в 19.45, но его уже сменили, и он не считает, что находился пьяным на рабочем месте.
   Что же касается хулиганства, то это вовсе не он напал на мирно отдыхавших парней, а на него, на Меньшова, напали какие-то бандиты. Мафиози, наверное, потому что среди них он узнал одного типа. Его, вроде, зовут Андрей, и этот парень, как ему кажется, торгует кокаином.
   Хабаров с неподдельным интересом и с улыбкой выслушал версию Меньшова, а затем стал перечислять ему статьи УК и сроки, которые можно по ним получить, предлагая выбирать по вкусу.
   Но тут их милую беседу прервал телефонный звонок. Дознаватель снял трубку и стал довольно подробно пересказывать невидимому собеседнику суть своей беседы с Меньшовым. Когда дело дошло до заявления Сергея о наркомафии, его оборвали и он, сменив улыбку на серьезное выражение лица, строго спросил у Сергея, что он знает про кокаин.
   Меньшов, медленно подбирая слова повторил, что подозревает этого самого Андрея в том, что он снабжал кокаином его знакомую американку по имени Виктория Хелборт. А больше он ничего не ведает.
   Дознаватель передал его слова, затем молча выслушал указания и, не задавая Сергею больше вопросов, стал что-то писать.
   Снова зазвонил телефон. Хабаров снял трубку и выслушал новые указания. Потом, положив трубку на рычаги, он, улыбаясь сообщил, что гражданину Меньшову, похоже, крайне повезло. Что "там" передумали,- в этот момент он сделал значительное лицо,- и уголовное дело против него решили не возбуждать, но для профилактики порекомендовали сдать его сейчас в вытрезвитель. Да и на работу его будет сообщено, что он употребляет спиртное в рабочее время. Так что там тоже сделают соответствующие выводы. И вообще, Сергею Владимировичу лучше вести себя тихо-тихо, а иначе вторая его встреча с органами МВД может закончиться не так счастливо.
  
  
   Эпизод двенадцатый
   FINITA LA COMEDIA
  
   I
  
   В глубине будки заурчал мотор насоса. И хотя Сергей вроде надежно поставил ведро под трубу, но струя воды оттуда ударила по нему настолько сильно, что чуть не опрокинула его. Когда одно ведро наполнилось, он подставил второе. Затем он подхватил их и, аккуратно ступая по наледи, образовавшейся от пролившейся воды, пошел к своему садовому участку.
   Узенькая дорожка вилась по небольшому перелеску, где, несмотря на регулярные мартовские оттепели, снег еще даже не думал таять. По обеим сторонам тропинки возвышались сугробы, и по этой причине Сергею приходилось высоко подымать ведра над снежной кромкой. Когда же руки окончательно устали, он попытался передвигаться боком. Но это тоже было неудобно, поскольку вода из ведер при этом коварно плескалась на ноги. Но, к счастью, тропинка кончилась и Меньшов вышел на садовую улицу, по которой не так давно проезжали автомобили, и где уже был твердый наст. Здесь стало возможным нести ведра на вытянутых руках. Сергей полной грудью вдохнул еще морозный, но уже пахнущий грядущей весной воздух и зашагал быстрее.
  
   В эту пору в саду обитало не так уж много народу. На ближайших улицах, как установил Меньшов, относительно постоянно жили в трех домах, да еще в некоторые наезжали хозяева по выходным да по праздникам. Кто-то хотел порыбачить в близлежащем Рыбном озере, кто-то мечтал попариться в садовой баньке, а кто-то просто желал проведать хозяйство: все ли на месте, не приходили ли незваные гости.
   Меньшов переселился из городской квартиры на садовый участок еще до новогодних праздников и жил здесь почти безвылазно третий месяц. Из Управления его уволили за однократное грубое нарушение трудовой дисциплины- пьянство на рабочем месте. Устроиться в хорошую организацию на приличное место он с такой записью в трудовой книжке, естественно, не мог. В мелких коммерческих фирмах ничего лучше, чем погрузка-выгрузка Сергею не предлагали- по их понятиям он был бесперспективен по возрасту. Да и обыкновенно уже на второй день владельцы фирмочек узнавали, что взяли на работу не того человека, и, выплатив однодневный заработок, с облегчением отказывались от его услуг. Сережа становился обузой семье. Кроме того, неведомые заботливые люди сообщили Алене и про его аморальный облик. Осознав, что кроме упреков и слез жены ничего больше в городе его не удерживает, Сергей собрал все необходимое и переехал в сад.
   Так было спокойней и ему, и семье.
   Жил он тихо, редко покидая домик. И если бы не необходимость в деньгах, он бы совсем не выходил из своего убежища. Но проклятый организм ежедневно требовал пищи, и раза два в неделю Сергей выбирался в город, где то на вокзале, то у бюро по трудоустройству находил себе работу с расчетом в тот же день. Отработав, закупив продукты, он возвращался в свой маленький домик, где снова проводил несколько дней в затворничестве, не особенно задумываясь над тем, чем же оно закончится.
  
   Меньшову до перекрестка со своей улицей оставалось пройти не больше десяти метров, когда из-за поворота послышался нарастающий шум мотора. И через несколько секунд на перекресток перед ним выскочил новенький черный джип. Сергей отступил на обочину, а шикарная машина промчалась мимо, обдав его ошметками вылетевшего из под колес снега.
   Меньшов лениво выругался по адресу водителя и продолжил свой путь. Завернув к себе, он с удивлением увидел, что на обычно пустынной улице, возле забора, стоит невысокая девчушка и притоптывает ногами то ли от холода, то ли от нетерпения.
   "Однако, как людно становится в саду,"- успел подумать Меньшов.
   Но тут Сергею пришлось удивляться еще больше. Поскольку, завидев его, девчонка улыбнулась ему, как родному, и с некоторой робостью в голосе сказала:
   - Здравствуйте, Сергей Владимирович.
   Сергей сухо кивнул головой и, так и не вспомнив, кто бы это мог быть, собрался было пройти мимо. Но боковым зрением он вдруг уловил, что дитя последовало за ним. Он замедлил шаг и услышал:
   - А я вас жду, Сергей Владимирович.
   Меньшов посмотрел на нее непонимающе.
   - Чем могу быть полезен?- спросил он, когда девочка поравнялась с ним.
   - Я хотела бы взять у вас автограф.
   - У меня? С чего бы это, собственно?
   - Ну вы же известный писатель,- медленно выдавила из себя девочка.
   Меньшов даже приостановился. Поставил ведра, встряхнул руками, снова подхватил ведра и, улыбнувшись, зашагал дальше.
   Девчонка семенила рядом.
   - Было такое дело,- согласился Сережа.- Накорябал я кое что в прошлой жизни.
   А ты кто, собственно? Как тебя звать?
   - Меня Кирой зовут. Я местная, ну, то есть, у нас здесь дача. Вот на той улице.
   И она показала на улицу, параллельную той, на которой был участок Меньшова.
   - Я вас летом на озере видела,- продолжила пояснения девчушка,- вы с сыновьями купались. И тогда я узнала, что у вас тоже здесь сад. А в прошлое воскресенье я сюда с родителями приезжала и вас увидела и решила, что если вы будете здесь, то я у вас автограф попрошу. Гляжу, а у вас печь топится, а потом увидела, что вы за водой пошли. Вот я вас и жду.
   - Ну ясно. А автограф-то тебе зачем?
   Девочка замялась и тихо произнесла:
   - Мне ваши произведения нравятся.
   Меньшов изобразил на своем лице изумление.
   - Вот уж не думал, что буду считаться детским писателем,- произнес он задумчиво, а затем насмешливо спросил:
   - И что же вы соизволили прочесть?
   - Да, много...
   И она перечислила почти все его романтические произведения.
   - Про любовь, в основном? Тебе сколько лет, не рано ли тебе такое читать?
   - Не рано. Мне тринадцать. Скоро,- призналась Кира и, вроде как в оправдание, добавила.- У нас все девочки в классе вас читают. Многим нравится. И когда я сказала, что вас знаю, мне девчонки не поверили, они думают, что вы в Москве живете. А Маргарита, тоже говорит, что это- фантазии у меня.
   Меньшову впервые за последнее время стало весело. Он дошел уже до своей калитки и поэтому остановился, поставив ведра на землю.
   - А Маргарита- это кто?
   - Маргарита Ильинишна? Учительница по литературе. Она молодая- только что после института, поэтому мы ее так зовем, по имени.
   - Что, и она, Маргарита, про меня знает?
   - Да. Она у Осяниной как-то вашу книгу на уроке забрала, а вернула через неделю, когда прочла.
   - Не, ну теперь ты точно можешь говорить всем, что со мной знакома. Железно!- рассмеялся Сергей.- Автограф я, конечно, дам, только у меня с собой ручки нет и книги для надписи. Надо за ручкой в дом зайти.
   - У меня есть,- обрадовалась собеседница.- И книга есть, и ручка тоже.
   Девочка расстегнула пальто и откуда-то из подмышки извлекла глянцевый томик и шариковую ручку. Сергей взял теплую от девичьего тела книжку в руки и с интересом посмотрел на нее. Это было именно то издание, которое Сташкевич грозился уничтожить.
   - Ну вот, оказывается существует, а ты, старый хрен, говорил, что ее никто никогда не прочтет,- произнес он тихо.
   - Что?- переспросила девочка.
   - Да так, одного типа вспомнил. Как ты говоришь, твоя фамилия?- спросил он, открывая книгу.
   - Моя? Семейко.
   - Кирюша Семейко. Прелестно!
   И Сергей размашисто написал на собственном фотопортрете:
   "Кире Семейко! Милому созданию, моему маленькому читателюс наилучшими пожеланиями от автора. Надеюсь, что прочитанное пойдет тебе на пользу."
   Поставив дату, Меньшов расписался.
   - Ой, спасибо, Сергей Владимирович,- радостно затороториладевчонка.
   - Все? Больше ничего не нужно?
   - Все, все! Большое спасибо!
   И тут же без остановки она доложила:
   - А к вам женщина недавно приехала.
   - Какая?
   - В дубленке и меховой шапке. Лица я не разглядела- далеко. Она в дом вошла. У нее какая-то сумка большая была.
   - Жена, наверное.
   - Наверное. Ну я пойду. До свидания. Большое спасибо.
   - До свидания, Кира, заходи, если что. А Маргарите привет передавай,- улыбнулся Сергей, открывая калитку.
   Давно у него не было такого хорошего настроения. И то, что в домике ждет его жена, его не портило. Наоборот, он даже придумал, что ей скажет.
  
   II
   Сразу входить в домик Меньшов не стал. Он сначала занес ведра с водой в баню, потом смахнул веником подтаявший грязный снег с крыльца, и лишь затем вошел на веранду, где навел порядок в кладовке для инструмента, хотя особой нужды в этом не было. Наконец, набравшись решимости, Сергей открыл обитую войлоком дверь в жилую комнату.
   На маленьком столике стоял переносной телевизор и энергичным женским голосом предлагал пользоваться прокладками "О Би" в критические дни.
   Не видавший последние три месяца никаких телепрограмм, Меньшов с интересом прослушал рекламу, и только потом взгляд его скользнул в другой угол комнаты. На диване- главном предмете мебели в помещении- лежала знакомая ему дорожная сумка. Молния ее была расстегнута и было видно, что в ней лежат яблоки и какие-то консервные банки. Рядом с ней небрежно была брошена женская дубленка. И если продукты вопросов не вызывали, то белое, расшитое золотом, произведение искусства, а именно так можно было охарактеризовать лежащую шубу, крайне удивило нашего отшельника. Что-то он не припоминал такой роскоши в гардеробе супруги. В прошлую зиму они купили жене турецкую дубленку, но то было стандартное коричневое изделие весьма среднего качества, а этот же предмет верхней одежды ну никак не соответствовал финансовым возможностям
   семьи Меньшовых.
   Но, надо заметить, что все эти сомнения промелькнули в его мозгу очень быстро, поскольку он, наконец, поднял глаза выше: на женщину, стоявшую к нему спиной. Первое, что Сергей увидел,- длинные рыжие волосы. Это была Ирина!
   К такому повороту Меньшов не был готов. Он молча наблюдал за гостьей, которая стоя к нему спиной, гляделась в зеркало, вставленное в старый шифоньер, и старательно что-то делала со своей прической.
   Ира первой нарушила молчанье. Капризным тоном, как будто не было трехмесячного перерыва в общении, как будто они расстались только вчера, она произнесла:
   - Ну почему у тебя зеркало в самом темном углу? И свет зажгла, а все равно ничего не вижу.
   Сергей не нашелся, что ответить, и только молча пожал плечами. Потом догадавшись, что надо сделать, подошел к шифоньеру и приоткрыл створку с зеркалом так, чтобы на него стал падать свет от лампы. При этом он подошел близко к гостье и, неожиданно для себя, ощутил тонкий аромат ее духов.
   - Так лучше?- спросил Меньшов.
   - Да, спасибо.
   И в этот момент взгляды их встретились в зеркале. Ирина улыбнулась и сказала зеркалу:
   - Ну, здравствуй, милый.
   - Здравствуй, Ирочка.
   Сергей чуть было не обрадовался, но все же сумел не проявить своих эмоций. Отвернувшись, он потрогал сумку и посмотрел на девушку вопросительно.
   - Сумку мне Алена дала. И телевизор тоже. А продукты- мои. У меня пакет от них порвался, вот она и дала сумку.
   И, поскольку это ее сообщение вызвало на лице Меньшова еще большее удивление, Ира продолжила:
   - Я с утра заехала к ней. Мы познакомились, поговорили о тебе и пришли к выводу, что хватит тебе скрываться от ... от нас всех. Алена Юрьевна собрала кое-что для тебя. Она- очень милая женщина.
   Имя отчество жены Ирина произнесла так, как произносят имя старшего заслуженного товарища. И в этом было что-то чисто женское, как будто таким способом она хотела подчеркнуть возраст Алены и свою молодость.
   - Телевизор вот прислала. Она считает, что сразу, сегодня, ты, наверное, не захочешь вернуться к нормальной жизни. Но что делается в мире, тебе все равно нужно знать. Кое-что она из продуктов прислала... Вот... Ей просто на работу надо было, поэтому она не смогла приехать вместе со мной.
   Выслушав сообщение девушки, Сергей сказал:
   - Очень мило, что вы нашли общий язык.
   - Да, Алена Юрьевна- на редкость интеллигентная женщина.
   Сергей уже полностью обрел уверенность в себе, и в тоне, которым он говорил следующую фразу, уже звучали ироничные нотки.
   - Тогда у меня такой вопрос: если ты так без труда нашла меня, то не следует ли мне теперь ожидать прихода и друзей твоего папы?
   - Сереженька.
   Девушка оторвалась, наконец, от тусклого зеркала и повернулась к нему.
   - Никто к тебе не придет. Я все сделала, все будет нормально.
   Отец уже не имеет к тебе претензий.
   Сергей сел на диван и, глядя ей в глаза, спросил:
   - Что ты сделала? Не понял.
   Ирина села рядом с ним. Близко-близко. Опять пахнуло дорогой парфюмерией, рыжие волосы коснулись щеки Сергея. Ему вдруг очень захотелось овладеть ею. По всему телу разлилась сладкая волна истомы от такой возможности, но Меньшов сдержался.
   - Папочка теперь на крючке у меня,- жарко зашептала девушка ему на ухо.- Сейчас он делает все так, как я хочу. А я хочу что-бы тебе не мешали. И тебе не будут больше мешать: ни жить, ни писать. Работать можешь, где хочешь. Хочешь- на старое место устраивайся, хочешь- в каком-нибудь издательстве, чтобы на ерунду не отвлекаться. Чего хочешь, Сереженька?
   Она провела рукой по его голове.
   - Сколько седины у тебя появилось, ай-я-яй. Лет через несколько будешь ты у меня с серебряной головой.
   Она коснулась его виска губами.
   - И чем ты его так достала?- поинтересовался Меньшов.
   - Вот этим,- похлопала Ирина себя по животу.
   И, видя непонимающий взгляд Сергея, рассмеялась и пояснила:
   - Я беременна. Примерно через полгода я подарю ему внука.
   Если папочка будет себя хорошо вести, конечно.
   О, если бы ты знал, как он хочет внуков. Я была его последней надеждой. Вика рожать не под каким видом не желала, а сейчас- и подавно. Валерка тоже по части наследников не в счет...
   - Какой Валерка?
   - Мой старший брат.
   - Брат?
   - Ну да. У меня же еще и брат есть, старший. Ему сейчас тридцать пять. Только он того...
   И Ира многозначительно замолчала.
   - Больной?
   - Хуже- голубой. Отец, когда об этом узнал выгнал его из дому и не признает. Человек старого закала- не представляет себе, как его сын может отдаваться другим мужчинам. Я недавно встречала Валерку в Москве, он там на каких-то артистических тусовках ошивается, модный стилист и визажист, кстати.
   - Это не по моей части, но, надо признать, с вашей семьей скучать не приходится,- меланхолично заметил Меньшов.
   - Да уж,- согласилась с ним девушка. - И вот, когда я сказала отцу, что возможность его общения с внуком всецело зависит от его отношения к тебе, он сразу сказал: "Да черт с ним!"- То есть с тобой- "Пусть делает, что хочет". Но я ему сказала, что это не ответ, что он должен полностью вернуть тебе все, что ты потерял.
   И ему пришлось согласиться.
   - Не думал, что твой батюшка- такой мягкий человек.
   - И правильно думал. Человек он и в самом деле суровый, но у меня оказался в запасе еще один аргумент.
   - Какой?- автоматически спросил Сергей, и тут его внезапно озарило.
   - Когда, ты говоришь, срок?
   - Примерно через шесть месяцев,- с улыбкой сообщила Ира.
   - Не хочешь ли ты сказать, что ...?
   - Возможно. А может, и нет,- загадочно ответила девушка.- Я не воспользовалась тогда противозачаточными средствами, а ты был неудержим.
   Она улыбалась.
   Тебя это не радует?- спросила Ирина.
   Меньшов сначала помолчал, пожевав губы, затем решил быть правдивым и ответил, наконец:
   - Не так уж, чтоб очень, если честно признаться.
   - Что так? Считаешь, что это невозможно или, что я не достойна такой чести- родить от тебя ребенка.
   В голосе ее послышалось напряжение.
   - Почему же,- спокойно и медленно отвечал Сергей,- ты славная и хорошая. Ты в какой-то мере приучила меня к себе. Я не однократно вспоминал здесь про тебя. И знаешь, если бы я был одинокий бездетный гражданин, я был бы бескрайне счастлив от мысли, что ты мне можешь подарить такое чудо- ребенка... Ты мне нравишься... Но ...
   - Что, "но"? Договаривай!
   - Все не так! Все как-то не так!- воскликнул Меньшов и сбивчиво стал объяснять.- Я теперь понимаю мусульман, которые женятся на всех своих любимых женщинах и могут воспитывать всех своих детей. А с тобой все не так! Мне не нравится то, что воспитанием этого ребенка будет заниматься чужой человек, даже если это французский аристократ. Не говоря уж о том, что это было бы не этично по отношению к твоему мужу. Ему нужен свой наследник, а не мой!
   - Тебе бы надо было быть этичным три месяца назад,- тонко подметила Ирина.- И если уж совсем откровенно, то и сам Анри не очень-то похож на своего отца, а мать его, как говорят в их обществе, была склонна в молодости к различным авантюрам.
   - Это их, французские, проблемы. Я же лично, совсем не возгоржусь от осознания того, что мой ребенок может носить незаслуженный титул. Лично мне на все эти аристократические символы и традиции наплевать, меня это не греет. И, представь себе, какую травму получит мальчишка, если узнает, что он не имеет никакого отношения к дворянскому роду, а папулечка его какой-то хмырь из холодной и дикой России... Да лучше бы ты была одинокая несчастная девушка. Тогда бы я хоть мог признать ребенка своим и как-то помогать тебе. А так...
   - Ну с тобой все ясно,- уверенно улыбаясь, ответила Ира.- Когда муж меня прогонит, а папа не пустит домой, я, как поняла, смогу положиться на тебя. А вообще-то, ты успокойся. Отец ребенка- Анри. Я, отнюдь, не отказывала ему в физической близости.
   Ирина произнесла этот приговор так, что Сергей не смог решить для себя, правда это или нет. Но от дальнейшего обсуждения скользкой темы он решил воздержаться.
   Они немного помолчали.
   - Ну что ты решил с возвращением в город?- спросила девушка.
   - Так сразу я не могу. Надо все обдумать. И насчет работы тоже не ясно.
   - Подумай, конечно. А чтобы тебе не скучно было, я тебе оставлю игрушку.
   И Ирина откинула полу лежащей на диване дубленки. Под ней оказался пластиковый чемоданчик, похожий на "дипломат". Сергей взял его, положил на колени и открыл.
   - Это же "ноутбук"?! Он же стоит кучу денег!?- Меньшов посмотрел на гостью. - Я не могу принять от тебя такой дорогой подарок.
   - Так я и знала! Я знала, что ты такой гордый и бедный, поэтому заранее приготовилась,- сообщила Ира.
   Она достала из сумки какую-то бумажку и сказала:
   - Подпиши.
   - Что это?
   - Договор об аренде. Я тебе сдаю в аренду на три года компьютер. Плата символическая: один рубль в год. Ты же обязуешься беречь его и, по истечении срока, возвратить.
   - А это чья подпись?- спросил Меньшов, вчитываясь в документ.
   - Натариуса.
   - Раньше моей?- удивился он.
   - Один экземпляр оставь себе.
   - Проверить бы технику надо...- заметил Сергей.
   Он подошел к столу, положил на него компьютер, включил в сеть. И, когда на экране появилась знакомая синяя заставка "Нортона", пододвинул стул и сел, забыв обо всем.
   - Откуда тут мои файлы?- изумился он через некоторое время.
   - Что только для тебя не сделаешь,- вздохнув, ответила Ирина.
   Она подошла к нему сзади и положила руки на плечи. Затем склонилась и поцеловала в щеку.
   - Совсем тут одичал: небритый, потом пахнешь. За что я тебя
   только люблю?
   - Я сегодня баню топить начал. Воды вот натаскал,- ответил
   Сергей, не оборачиваясь.
   Заметив белый шрам у нее на запястье, он спросил машинально:
   - Давно у тебя этот шрам? По-моему, его раньше не было.
   - Был, был,- успокоила увлеченного компьютером Сергея Ирина.
   Меньшов согласно кивнул головой и забыл о белой полоске на руке девушки, не догадываясь, что именно этому тоненькому шраму он обязан тем, что испугавшийся за здоровье дочери, Сташкевич дал отбой его уголовному делу.
   - Что ты там стучишь?- спросила Ира.
   - Новый роман.
   - Что, так просто? Сел и сразу выдумываешь, и пишешь?
   - Нет. Я обдумываю его давно. Уже три месяца. С утра до вечера. Чем мне тут еще можно было заниматься? А сейчас я его просто записываю...
   - О чем он будет?
   - О тебе.
   - Как интересно! Дашь почитать?
   Меньшов молча кивнул головой.
   Ирина провела рукой по его волосам.
   - Так ты баню натопил?
   - Через полчаса будет готова,- сообщил Сергей.
   - Мне что ли с тобой пойти, попариться?- задумчиво произнесла Ира.
   Сергей от неожиданности перестал стучать по клавишам, повернулся к девушке и смог только неуверенно вымолвить:
   - А тебе разве это не вредно, в твоем положении?
   - Нет!- уверенно ответила Ирина и уселась к нему на колени.-
   С тобой мне ничего не вредно...
  
   На черном экране компьютера отчетливо светились зеленые буквы:
   "Владимир Казаков по ниве автолюбительства шел древним и испытанным путем- от худшего к лучшему. Сколько советских поклонников двигателя внутреннего сгорания использовали эту изрядно затоптанную тропу, потихоньку набирая скорость и лошадиные силы.
   Так и Володя, получив после смерти отца старенький мо тоцикл "Урал", и откатавшись на нем сезон, решил, что крыша над головой все-таки лучше, чем свежий ветер в лицо. Подна копив деньжат и продав трехколесное наследство, Казаков при обрел себе "ушастый" "Запорожец".
   После этого он с помощью добавочных капиталовложений по следовательно владел другим, более новым, "Запорожцем", за тем "Москвичом-412" и, наконец, дорос до пятой модели "Жигу лей".
   Это было начало нового произведения. Жизнь продолжалась. Во всех смыслах.
  
   КОНЕЦ
   9 ноября 1996г.
   М.А. Антонов "От весны до весны"
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"