Аннотация: Чем более зрелым становится российское общество, тем ярче выявляется первостепенная роль Пушкина в русской жизни. Несмотря на обилие обличителей поэта, он остается гением России номер один.
Чем более зрелым становится российское общество, тем очевиднее исключительное место Пушкина в русской жизни - не только как нашего величайшего поэта, но и как глубокого мыслителя, одного из коренных устоев нашего миропонимания.
Пушкина не принято причислять к когорте великих русских писателей - мыслителей. Да он и сам удивился бы, если бы его к ним причислили. Думается, он полагал, что Поэт - выше любого мыслителя. Поэт вдохновлён самим Богом (условно: Аполлоном) и мыслит образами. А мыслитель, если и ощущает "веление Божие", то пропускает его через рефлексию. Однако природа пушкинского поэтического дара такова, что он мог в нескольких стихотворных строках подвести в прекрасной художественной форме итог многовековым исканиям мыслителей в понимании природы человека, в чём мы сможем ниже убедиться. Некоторые стихотворения Пушкина настолько прекрасны по форме и содержат такие глубокие мысли, что навечно западают в душу внимательного читателя и становятся как бы расширенными пословицами. Но и прозаические сочинения Пушкина, содержащие оригинальные его мысли, так же несут поэтическую окраску. Тот, кто неспешно и вдумчиво читает, например, повесть "Капитанская дочка", улавливает её ритм и неожиданно для себя воспринимает её как поэму в прозе о русской жизни. Гоголь так же назвал "Мёртвые души" поэмой - без всяких на то оснований. Да, проза Гоголя была сочной, яркой, красочной, и в чисто литературном отношении, с точки зрения писателя-профессионала это было большой шаг вперед. Она была полна юмора, вполне отражавшего взгляд хохла на российскую жизнь. Но ничего с точки зрения более глубокого постижения этой жизни в ней не содержалось. Юмор лишь освежал мрачные картины, но ничего поэтического в этом так и не появилось. Гоголь - уникальное явление в истории мировой литературы, у него не было предшественников и не возникло последователей. Вот почему я назвал бы творчество Гоголя явлением единичным и тупиковым. Повесть же Пушкина воспринимается как гимн русскому человеку, достойному этого названия, и русской жизни в целом. Такую картину мог создать только выдающийся мыслитель.
Степень постижения творчества и наиболее глубоких произведений Пушкина и читательской средой, и учёными-пушкиноведами и при жизни поэта, и после его гибели была разной и менялась в зависимости не столько от успехов и неудач на его творческом пути, сколько от социально-политической ситуации и духовно-нравственной атмосферы в стране. Жизнь и судьбу Пушкина вообще можно назвать трагической не только из-за его трагического конца. После успеха "Руслана и Людмилы" и публика, и критика стали осторожно ставить его на третье место по рангу в среде современных ему русских поэтов, после Крылова и Жуковского. Но в дальнейшем, по мере всё более глубокого проникновения Пушкина в русскую жизнь и природу человека, популярность его падала, и в конце 1830-х годов он практически остался без читателей, и наиболее зрелые его произведения современники почти не заметили, а если кто и заметил их, то как повод для хулы, ругани и недоброжелательной и не понимающей его критики.
Глава 1. Трагическая жизнь как путь в бессмертие
Ошибка Белинского и перелом в развитии русской литературы
В том, что Пушкина быстро забыли, отчасти виноват знаменитый литературный критик Виссарион Белинский.
Уж на что тонкие оттенки таланта Пушкина он отмечал, назвал роман "Евгений Онегин" "энциклопедией русской жизни". Но Белинский, исключённый из университета "по слабости здоровья и ограниченности способностей", прошёл сложный путь исканий правды жизни, прежде чем нашёл себя в критике, испытал на себе много разных влияний. Обладая тонкой чувствительностью и страстностью, он в то же время принадлежал к тому типу русских людей, у которых всё получается с "перехлёстом". Он пытался вникнуть в философию Гегеля и признавал действительность разумной, затем ударился в отрицание всего и вся. Недолгое время он выступал с позиций государственника и патриота, после чего стал главным критиком российской действительности. Таких переходов от одной крайности к другой у него было несколько, но никогда они не вызывались какими-либо меркантильными соображениями, поисками личной выгоды. Нет, Белинский всегда действовал в соответствии со своими убеждениями, и если сегодня у выступал он горячо, страстно и, надо думать, искренно.
Вот и с романом "Евгений Онегин" получилась некрасивая история. Дав ему высокую оценку, Белинский, не понял образ Татьяны Лариной. А он, этот образ, был необычайно дорог поэту, по крайней мере по двум причинам.
Первая причина связана с некоторой тайной, которую Пушкин свято хранил. Это была память о единственной женщине, которую Пушкин любил всю жизнь, начиная с лицейских годов и до самой смерти, хотя она умерла (вероятно, была отравлена) намного (лет на десять) раньше его.
Пушкин вступал в интимные отношения со многими десятками женщин, что отчасти объяснялось его африканским темпераментом, но любил всеми силами своей души только одну. Но именно с этой единственной любимой "образован Татьяны милый идеал". О ней можно прочитать в книгах Викторовой и Васильевой.
Позволю себе маленькое отступление от главной темы моей работы.
С Кирой Павловной Викторовой незадолго до её кончины я не раз обсуждал главы её книги (ещё до издания). Она не только знала наизусть все стихотворения и окружение Пушкина, действительные, а не приглаженные пушкинистами отношения поэта с близкими ему людьми, но и изучила рукописи Пушкина с его рисунками. Именно прочтение текста совместно с рисунками, которые часто подсказывали, как надо этот текст понимать, позволило ей разгадать множество загадок, зашифрованных мест в творениях нашего гения. Кира Павловна даже жила, по её словам, в квартире, где когда-то собирался легендарный кружок литераторов "Зелёная лампа", членом которого Пушкина избрали заочно, так как он был ещё лицеистом. Викторова жила Пушкиным, но не была его фанатом, она знала все его слабости и говорила о них, не скрывая, не оправдывая и не одобряя их. Просто он был для неё хорошим знакомым, обладателем редчайшего таланта, какой посылается народу, может быть, единственный раз в его истории и которым его обладатель распорядился не вполне расчётливо. С таким другом можно и заочно посоветоваться в трудной ситуации, ибо в его творениях найдутся и наставления, и утешения едва ли не на все случаи жизни.
Возвращаюсь к прерванному повествованию.
Вторая причина, по которой образ Татьяны был дорог Пушкину, проста: он, видимо, очень скоро разочаровался в своей жене, и собственное выражение "чистейшей прелести чистейший образец" стал понимать в несколько ином смысле. (В старину слово "прелесть" означало прельщение, некий соблазн, отклонение от правил нравственности, и о человеке, "впавшем в прелесть", говорили с сожалением или осуждением.) Ему хотелось иметь верную жену-подругу, вроде Василисы Егоровны, которая разделяла со своим Иваном Кузмичём все заботы по управлению Белогорской крепостью (О семье Мироновых см. повесть Пушкина "Капитанская дочка"). Был ли он сам готов к подобному браку, такого вопроса Пушкин, наверное, себе не задавал. А ему приходилось мириться с ролью супруга женщины-украшения света, пользующейся благосклонностью императора Николая Павловича, порой кричавшей мужу: "Как ты мне надоел со своими стихами!". А Наталия Николаевна была введена Пушкиным в свет (этого требовал этикет, так как поэту было присвоено обидное для него низшее придворное звание камер-юнкера, но это была служба). Попасть в этот "высший свет" ей, бесприданнице, даже в мечтах без такого замужества было невозможно. И она испытывала некое "головокружение от успехов". Она полагала, что попала в рай, в страну вечного праздника, и от такой жизни вряд ли отказалась бы, если, например, муж "замыслит побег" в деревню. Но жизнь в свете требовала больших расходов, в основном на туалеты жены, что заставляло небогатого Пушкина влезать в неоплатные долги. (Это император высказывал пожелание, чтобы Пушкина блистала в свете, поэтому после гибели её мужа он принял его долги (в части расходов на туалеты жены) на свой счёт, иначе бедной вдове пришлось бы с детьми прозябать в нищете.) Вокруг жены завязывались интриги, что порождало неприятные Пушкину слухи, а ко всему, что касалось его чести, поэт был очень чувствителен. Но что он мог поделать, если в числе поклонников его жены был сам император, которого нельзя было вызвать на дуэль? (Николай Павлович до самой смерти носил на шее медальон с портретом Наталии Николаевны, и этот специально заказанный царём художнику портрет положили ему в гроб. см. статью Владимира Казаровецкого "Тайны пушкинской дуэли"; "Московский комсомолец", от 09.02 и 10.02.2011). Сначала Николай подозревал Пушкина в связях с декабристами, как участника заговора, потому что при аресте почти у каждого из них находили его вольнолюбивые стихи. Но Пушкин потому и был вызван в Москву из Михайловского, потому что царь подозревал его в связях с декабристами, но после первой личной встречи и откровенной беседы снял свои подозрения и назвал поэта умнейшим человеком России.
Пушкин был сослан Александром в Михайловское навечно, без указания срока, и если бы продлилось царствование Александра, то не видать бы Пушкину ни Москвы ни, Петербурга до конца дней.
У Николая тоже не было бы желания освобождать какого-то Пушкина, ему неизвестного. Но
после бунта декабристов Николай сделал своей главной опорой немцев, в основном из остзейских баронов, из которых любитель красивых женщин Бенкендорф был не самым худшим. Император откровенно пояснил, что русское дворянство служит России, а немцы служат династии. И он сознавал, что интересы России не совпадают с интересами династии. И все немцы по происхождению, оказавшись на российском престоле, служили династии, но, поскольку Россия досталась им в качестве их наследственной вотчины, они её защищали, при случае расширяли, прихватив кусок чужой территории. Немцы стали большой силой при дворе и в органах управления государством, что не нравилось многим русским, в том числе и Пушкину, которому царь обещал стать личным цензором, но свои указания передавал обычно через друга и родственника, уже упомянутого Бенкендорфа, далёкого от понимания поэзии (как и сам царь). Ещё больше осложнились отношения Пушкина и Николая, когда внимание царя к жене поэта стало чрезмерным и для света очевидным. И тут Пушкину снова приходил на ум образ Татьяны, которая, продолжая любить Онегина, всё же осталась верна супружескому долгу. А Белинский осудил этот её жизненный выбор. И вдруг (как это часто с ним бывало) заявил, что Пушкин "исписался", и главенство в русской литературе переходит к Гоголю, ибо, литература "с появлением Гоголя начала становиться выражением действительной жизни".
Большей и нелепей ошибки просто невозможно себе представить, так как приехавший в Петербург ради карьеры и славы вполне сложившийся малоросс из казацкого рода со своим неизменяемым мировоззрением, Гоголь до конца своих дней остался малороссом и певцом казачества. Запорожского (не путать его с другими) казака Гоголь считал идеалом человека и пытался навязать такое представление русским, которым подобный герой не подходил. Они имели несчастье в прошлом познакомиться не с выдуманными Гоголем благородными, а с реальными казаками, творившими бесчинства на Русской земле и даже изменили ход русской истории, как полагают многие, к худшему. В частности, они воспрепятствовали избранию на пустовавший российский престол подлинного героя национально-освободительной войны против польских интервентов князя Дмитрия Пожарского. Вместо него именно под давлением казаков, находившихся на польской службе, был избран сотрудничавший с поляками 16-летний боярин Михаил Романов. (см. об этом книги историка Александра Широкорада)... Гоголь русской жизни не знал, не любил её и не интересовался ею (а лишь собирал сюжеты для своих юмористических заметок). Это он сам, находясь в Италии, и признал: "описывать русскую жизнь можно только посреди неё и изучая её".
А он-то мучил себя, живя в благословенной Италии и пытаясь создать там образы русских людей на основе собственных фантазий. Но это прозрение пришло к Гоголю слишком поздно, незадолго до его смерти...
И этого хохла, как назвал Гоголя Пушкин (впрочем, и Гоголь не считал это прозвище обидным для себя и сам временами говорил и писал о своих хохлацких корнях) Белинский поставил во главе русской литературы, на место русского гения! Такое можно было сделать только в состоянии помешательства. Но это помешательство было в духе времени. Менялась Россия, менялась и её социальная структура, а с ней и читательская среда, её литературные вкусы и предпочтения. Ещё больше выросла роль разночинной интеллигенции, знавшей своё ремесло, но слабо подготовленной в общекультурном отношении и в массе своей не воспринимавшей поэзию в пушкинском понимании её как единства истины, добра, красоты и полной искренности поэта. Интеллигентные ремесленники требовали от литературы "пользы", а какая польза от стихов? Сам Белинский так не думал, но положение выразителя интересов интеллигенции требовало от него поставить на место Пушкина какую-то новую фигуру во главе русской литературы, а никто другой, кроме обретшего уже популярность малоросса Гоголя, из живших тогда русских писателей на эту роль не подходил. И Белинский должен находить всё новые красоты в "Мёртвых душах" Гоголя, как в отражении русской жизни, хоть в этой гениальной поэме и вправду действовали именно "мёртвые души", созданные фантазией Гоголя, где Россия служила лишь фоном для их кукольных приключений.
Ведь надо же знать, кем был Белинский для русской интеллигенции, особенно для разночинцев, активно включавшихся в культурную жизнь со своим, отличающимся от дворянского, понимаем роли литературы: "Учитель! Перед именем твоим позволь смиренно преклонить колени".
Но и великие критики, почитавшиеся учителями интеллигенции, ошибаются. В данном случае Белинский ошибся вдвойне.
Пушкин не "исписался", просто публика не знала, что бумаги поэта были сразу после его гибели опечатаны, и были упрятаны в архивы его законченные произведения, появление которых в печати царь считал нежелательным. Среди них находилась, например, великая поэма "Медный всадник" с величественным гимном Петербургу. Не тому космополитическому гнезду разврата и "преклонения перед иностранщиной", каким он стал со времён немки Екатерины Великой. А тому "Городу святого апостола Петра", который был задуман Петром Великим, как очаг индустриализации России. Это с екатерининских времён и возникла прослойка интеллигентных космополитически настроенных питерцев, которые были не за Россию и не против России, а гордились тем, что их город был "окном в Европу". Даже много позже, когда столицей государства вновь стала Москва, эти питерцы удовлетворились скромным названием своего города "культурной столицы России", хотя на самом деле он долго оставался центром разлагавшейся западной культуры на Русской земле.
А другие произведения поэта, вроде знаменитого "Памятника" по заданию царя искажены до неузнаваемости Жуковским (подлинная роль которого в нашей истории ещё не стала предметом критического осмысления, что по силам лишь специалисту, хорошо разбирающемуся в масонской проблематике). Да и опубликованные произведения Пушкина, такие, как "Капитанская дочка", "Повести Белкина" или "Маленькие трагедии", остались либо непрочитанными, либо не понятыми.
Пушкин и в последние годы жизни был, с одной стороны, полон творческих планов, для их осуществления и работал в архивах, собирая уникальные, неизвестные современникам материалы. Но, с другой стороны, из сложившегося положения, осложнённого быстрым нарастанием симптомов неизлечимой тогда болезни Паркинсона и опасения быть парализованным или оказаться в сумасшедшем доме (см. его стихотворения "Родрик" и "Не дай мне Бог сойти с ума"), не видел выхода. Капкан захлопнулся, он ощущал, что против него плетётся заговор, в который вовлечены слишком могущественные силы, которым он, при всей его отваге, не в состоянии противостоять, и порой окружающим его казалось, что он ищет смерти. Не исключено, что в таком предположении есть своя доля истины. Но мысль о самоубийстве ему, православному христианину, не могла и в голову прийти, это было бы грехом непростительным: Господь даёт человеку жизнь, и только. Он решает, когда положить ей конец. Пушкин хотел быть похороненным по православному обряду и сам заблаговременно выбрал себе место для могилы у Святогорского монастыря, рядом с могилой матери. Смерть в результате дуэли казалась ему порой самым правильным способом уйти из жизни, не подвергая свою честь поруганию, а желающие свести счёты с ним всегда найдутся, тем более, что Пушкин, будто умышленно, умножал число своих врагов. Он редко, но метко отвечал на выпады своих недоброжелателей. Так, когда один из них усомнился в дворянском происхождении Пушкина, поэт ответил ему стихотворением "Моя родословная", в котором противопоставил своё 600-летнее дворянство титулам сборища новой знати, свежеиспечённым графам и князьям:
"Не торговал мой дед блинами,
Не ваксил царских сапогов,
Не пел с придворными дьячками..."
Всего три строчки, ни одно имя не упомянуто, а сколько великосветских репутаций затронуто! Тогда не надо было объяснять, что до встречи с Петром Великим блинами или пирогами торговал его жуликоватый и вороватый главный помощник Меншиков, ставший светлейшим князем и "полудержавным властелином"; ваксил царские сапоги пленный турок, брадобрей и камердинер императора Павла Кутайсов, возведённый за эту важную государственную службу в графское достоинство; пел в придворной капелле, а до этого в сельской церкви на Украине граф Разумовский.
Или взять такой случай: сверхбогатый вельможа, задававший для друзей роскошные пиры, подобные пирам его древнеримского богача Лукулла, заболел, и врачи признали его состояние безнадёжным. Наследник, опасаясь, как бы бесхозное имущество вельможи не растащили, поспешил его опечатать, якобы приговаривая при этом:
"Теперь мне честность - трын-трава!
Жену обсчитывать не буду,
И воровать уже забуду
Казённые дрова!".
А вельможа выздоровел и недоумевает: как это он в своём собственном дворце никуда, кроме комнаты, где он лежал больной, никуда попасть не может, всё опечатано. Вышел скандал. А Пушкин назвал своё стихотворение "На выздоровление Лукулла" как бы подражание древнеримским авторам. Ни одного имени современников опять-таки названо не было, но весь Петербург знал, кто такой Лукулл, и кто его наследник. А наследником его оказался весьма высокопоставленный чиновник, близкий к императору, граф Сергей Уваров. Именно он сформулировал идеологическую основу государственного строя России "Православие, Самодержавие, Народность". Кроме того, он был министром народного просвещения и президентом Академии наук. Вряд ли кто-нибудь из людей света стал бы ссориться с таким важным чиновником, а Пушкин высмеял его так деликатно, что тому и пожаловаться было невозможно. После этого стихотворения Уваров стал одним из злейших врагов Пушкина. А поэт на этом не остановился, а написал эпиграмму "В Академии наук", где намекнул на тайный порок её президента. Этот порок был достаточно распространён в "верхах", как и в наши дни, не преследовался и не мешал в служебной карьере, но и не украшал репутацию этого человека в глазах здравомыслящих людей.
Но даже в тяжёлый, мрачный, полный тревог и ожиданий страшного и непоправимого период его жизни Пушкин находил редкие минуты спокойствия, когда мог бы "упиваться гармонией", предаваясь поэтическому творчеству. И тогда из-под его пера выливались прекрасные строки, где глубокий смысл сочетался с изумительной художественной формой (например, уже упоминавшийся "Памятник", о котором я особо скажу в последнем разделе настоящей работы).
Отчасти тяжёлая атмосфера вокруг Пушкина была расплатой за то, что он, мужчина, разменявший четвёртый десяток лет, женился на только что достигшей совершеннолетия красивой девице из обедневшей дворянской семьи, зная, что она его не любит, но у неё, бесприданницы, тогда не было иного, лучшего выбора. Он надеялся со временем заслужить её привязанность, только его поведение мало соответствовало таким надеждам, начиная с первого же утра после свадьбы, когда он, не дождавшись пробуждения жены, поехал кутить с друзьями, оставив её одну в незнакомом доме и ни о чём не предупредив прислугу. С красавицей-женой, не любившей мужа, можно было бы жить, не опасаясь (да и то без гарантии) её измены, где-нибудь в захолустье, "вдали от шума городского", а тем более от высшего света. А Пушкин, желая избежать вмешательства тёщи в его семейную жизнь, переехал в Петербург, где пребывало высшее светское общество. Свет манил Пушкина к себе, как ни презирал он впоследствии это сборище великосветской черни. Он считал (может быть, ошибочно), что, кроме света, в России нет иного культурного общества.
Пушкин снял дачу в дорогом его сердцу месте, в Царском Селе, где отдыхала и царская семья...
Не могу сказать, знал ли тогда Пушкин, что Николай - развратник с приличным стажем и что женская часть узкого круга приближённой к царю круга высшего света составляет личный гарем Его Величества. А мужья этих неявных наложниц имеют от такого положения своих жён вполне ощутимы материальные выгоды. Непонятна во всём этом деле роль императрицы. Разве у нее не было власти, чтобы рявкнуть на своего венценосного супруга и напомнить ему, что супружеская верность и для него также обязательный признак приличия, как и для любого из подданных его дворян? Вместо этого она подыскивала среди мелкопоместных дворян тех, кто за относительно небольшую плату соглашался взять в жены дворянок, развращенных членами Августейшего рода. (Кстати сказать, именно Пушкин предал огласке эту тайну царского двора, что не прибавило ему симпатий со стороны "верхов").
И вскоре чета Пушкиных на прогулке встретилась с императорской четой, и Николай с удивлением отметил необыкновенную красоту Наталии Николаевны. Последовал обмен любезностями с обеих сторон, и скоро в жизни Пушкиных начался новый этап: унизительная для него придворная служба мужа в низшем чине, которой он всячески избегал, и головокружительный успех жены на балах в Аничковом дворце.
Наталия Николаевна, войдя в цветущий возраст и оказавшись в свете, была признана не просто на редкость красивой женщиной, а первой красавицей Петербурга. Окружённая толпой поклонников, она осознала силу своей красоты и захотела получить свою долю женского счастья, которую ей мог дать только любимый мужчина, но не по годам износившийся муж, к тому же какой-то камер-юнкер. У женщин ведь своё, отличающееся от мужского, понимание значимости ума, красоты и счастья, так распорядилась мать-природа. И такой мужчина вскоре нашёлся: в свете появился молодой и располагающий к себе француз, офицер-кавалергард Жорж Дантес, странным образом усыновлённый нидерландским посланником и старым гомосексуалистом Геккереном. Дантес сразу же начал ухаживать за Пушкиной. Но ухаживал он слишком явно, слишком картинно, что это воспринималось как игра. Это была опасная для замужней женщины игра, но увлекательная игра, и Наталия Николаевна в неё втянулась. Сначала она выступала в роли "поджигательницы", привлекая Дантеса, она не отвечала ему взаимностью. И так, играя, незаметно влюбилась в своего ухажёра.
Нашлась и сводня: одна светская львица пригласила Пушкину посетить её дома. А когда та приехала, застала там же и Дантеса. Хозяйке дома понадобилось срочно отлучиться на несколько часов. Влюблённые остались наедине. Дантес сказал Пушкиной, что покончит с собой, если она немедленно не отдастся ему. И...
Тайну того, что скрыто за этими тремя точками, попытался прояснить академик Николай Петраков в своей книге о Пушкине (она есть в Интернете). По его словам, Россия при Николае оставалась феодальной страной крепостников, в которой помещик (как Пушкин) мог использовать дворовых девок для оказания ему сексуальных услуг.
Даже Онегин соблазнялся:
"Порой белянки черноокой
Младой и свежий поцелуй..."
Точно так же император, являющийся сюзереном для всех дворян империи, мог использовать в тех же целях дочь или жену любого из них. Родители или муж царской любовницы могли получать компенсацию за счёт казны (как это выглядело, описал Лев Толстой в "Хаджи-Мурате"). И Пушкин получал повышенный оклад, при этом не задавал себе вопроса, за какие заслуги. Он, пользуясь привилегией помещика, отказывал сюзерену в праве иметь любовницей его, Пушкина, жену. При этом не следует думать, будто Николаю пришлось соблазнять или как-то подкупать Наталию Николаевну. Он был красивый сильный мужчина, всего на девять лет старше Пушкина, то есть в расцвете сил, с военной выправкой. Женщины к нему липли, а титул императора придавал ему дополнительное обаяние. Видимо, и как сексуальный партнёр он казался (я не утверждаю, что был) Наталии Николаевне более предпочтительным, чем муж. Она, пользуясь покровительством царя, часто выезжала в свет без мужа. Горько читать одно из последних стихотворений поэта, имеющее, очевидно, связь с его личными переживаниями:
"От меня вечор Леила
Равнодушно уходила..."
А смысл стихотворения предельно ясен: нечего старому мужу заедать век молодой жены, пожил - и хватит.
Снова о трёх точках в конце фразы о свидании: Петраков уверен, что свидание Наталии Николаевны в квартире светской львицы было не с Дантесом, а с царём. А под окнами квартиры прохаживался ротмистр Пётр Ланской, который должен был оградить жилище львицы от нежелательных и неожиданных посетителей, могущих помешать забавам Его Величества. Ланской был и годами, и чином старше Дантеса. Можете ли вы представить, чтобы начальник Ланской в служебное время охранял шашни своего подчинённого Дантеса? За такой проступок начальник мог бы с позором вылететь со службы. А Ланской, напротив, впоследствии стал генералом, командиром полка, шефом которого был сам Николай. Такой карьерный рост был обусловлен заслугами, очевидно не перед Дантесом, которого, кстати сказать, к тому времени уже не было в России. Именно Ланской стал вторым мужем Наталии Николаевны. Известен эпизод, когда Николай, заехав в гости к Ланским, у которых родился первый ребёнок, девочка, прошёл в комнату, где лежала малышка, и ласкал её, как если бы ощущал свою причастность к её появлению на свет Божий. Но я второго замужества Пушкиной более касаться судьбы семьи Ланских не буду.
Что же касается Дантеса, то он был человеком практического склада, и когда ему намекнули, что у Пушкиной есть высокопоставленный поклонник и дальнейшие ухаживания за ней могут повредить его карьере, он женился на сестре Пушкиной Екатерине, давно в него влюблённой. На бедную Наталию Николаевну жалко было смотреть: она, играя, только что полюбила Дантеса, и чего же стоили его заверения в вечной любви?..
Пушкин знал о свиданиях своей жены с императором и потребовал от неё их прекратить. Он демонстративно отказался от всех льгот, что означало выход из повиновения сюзерену. Его попытки защитить свою честь были расценены как бунт, как покушение на основы государственного устройства, и устранение ещё одного "бунтовщика хуже Пугачёва" стало неизбежным. Тут снова понадобился Дантес. Снова начались его наглые ухаживания за Пушкиной. И дело кончилось дуэлью, на которой Пушкин был смертельно ранен. За эту дуэль, на которой он был лишь орудием "верхов", Дантес был лишён чина и выслан из России. Геккерен так же лишился места посланника Нидерландов в нашей стране. "Верховный" владелец личного гарема принёс в жертву своему сладострастию величайшего гения России, не сознавая, или, как сказал другой наш великий поэт Михаил Лермонтов об убийце Пушкина, "не мог щадить он нашей славы, не мог понять в сей миг кровавый, на ЧТО он руку поднимал". Поэт Фёдор Тютчев назвал Дантеса "цареубийцей" (убийцей царя русской поэзии), считая такой грех самым тяжким и не подозревая, что в данном случае к цареубийству причастен был сам царь.
Как человек благородный, Пушкин перед смертью заявил, что жена его ни в чём не виновата.
В одной из биографий Александра Бенкендорфа (замечу: старого развратника и воспитанника иезуитов, перед смертью перешедшего из православия в католицизм) сказано, что с его смертью закончился "золотой век русской культуры". Это неправда, он закончился с гибелью Александра Пушкина, хотя его отголоски прослеживаются на протяжении нескольких десятилетий. Затем наступил её "позолоченный век", когда музу гармонии сменила "муза мести и печали", а ему на смену пришёл "серебряный век", где преобладали элементы разложения и упадка ("декаданс"). Но свет пушкинского гения и в последующие эпохи не давал истинным художникам сбиться с пути, и русская культура порождала всё новых и новых гениев.
А насчёт Гоголя Белинский вообще промахнулся, поддавшись общему настрою русской интеллигенции, традиционно не знавшей и почти поголовно не знающей до сих пор (почему не знающей - это отдельный вопрос) подлинной истории России и Украины. Желающие могут ознакомиться с моей работой "Неизвестная (большинству русских) история России и Украины". https://cont.ws/@mant/783866
Это интеллигенция после выхода в свет "Тараса Бульбы" провозгласила малоросса Гоголя великим русским писателем и патриотом, хотя ни русским писателем, ни патриотом России он никогда не был (пояснение к этому утверждению см. ниже), а после появления в продаже первого тома "Мёртвых душ" - пророком, которому открыто то, чего не видят другие.
Гоголь - грандиозная фигура в мировой литературе, не понятно, откуда возник этот странный и волшебный талант. У Гоголя не было предшественников и не осталось последователей, хотя пытавшихся ему подражать несть числа.
(Сам я очень люблю читать Гоголя. Моя работа о Гоголе есть в Интернете).
Зато у Белинского, проделавшего путь "от Гегеля к Гоголю", последователи нашлись. Николай Чернышевский выделил целый "гоголевский период" в истории русской литературы (хотя от гибели Пушкина до смерти Гоголя прошло всего 15 лет, что маловато для "периода в истории"), он же написал роман "Что делать?", в котором вывел тип "новых людей", и эта книга стала библией для следующего поколения разночинцев, которому было не до пушкинской поэзии. А Дмитрий Писарев вообще противопоставил героям Пушкина, воспевавшего стройные женские ножки, не просто "новых людей", а "мыслящий пролетариат" в лице обрисованного Иваном Тургеневым в романе "Отцы и дети" Базарова, который считал чудаками дворян, читавших Пушкина. Но Писарев полагал пройденными ступенями в истории русской литературы не только Пушкина и Лермонтова, но и Гоголя. Но в целом культ Гоголя у русской интеллигенции оставался незыблемым.
Печальные для России последствия культа Гоголя в противовес Пушкину
Это возвеличение Гоголя, именно как великого русского писателя, сыграло роковую роль в истории России. Оно закрепило результаты духовной польско-украинской оккупации России, начавшейся при полонофилах - первых царях династии Романовых.
"О какой это духовной оккупации России поляками и украинцами пишет невежественный автор?" - спросит изумлённый читатель и ошарашенный историк.
Ну, об историках и говорить нечего, если они не заметили даже того, что с призвания Рюрика (по европейским хроникам - Хродрика Хардрнсона, сына фрисляндского маркграфа, отважного воина и морского пирата) и походов Вещего Олега и продолжателей его дела, огнём и мечом принуждавших славянские племена давать им дань, началась почти 400-летняя история германского рабовладельческого государства, которому историки впоследствии дадут название Киевская Русь. А ведь об этом говорится на первых же страницах "Повести временных лет...", посвящённых собственно истории Руси. В 2017 год этой повети исполнилось ровно 900 лет, и она за эти годы изучена вдоль и поперёк, по ней любопытными историками написаны горы книг и статей и защищены тысячи диссертаций. Но, как и полагается любопытным (по дедушке Крылову), слона-то историки и не заметили. А надо им заметить гораздо более тонкую вещь - духовную оккупацию, хотя она очень важна для понимания русской истории (включая советский и постсоветский её периоды).
Итак, придётся хотя бы кратко пояснить этот момент, хотя по идее он должен быть ясен для любого здравомыслящего человека. Но прежде скажу ещё немного о Пушкине.
Пушкин, Россия и "племя младое, незнакомое"
Главное, чего, на мой взгляд, не хватает многим россиянам для правильного понимания роли Пушкина в истории и в нашей сегодняшней жизни - это осознания того, чем была для России безвременная потеря Пушкина, какая дыра возникла вследствие этого в русском национальном самосознании. А ведь, если есть это самосознание, то есть и полноценный народ, и чужеземная духовная оккупация ему не грозит. Нет самосознания - перед нами бесформенная человеческая масса, ждущая его, хотя часто и неосознанно. А пока этот народ может стать игрушкой и объектом эксплуатации со стороны чуждых ему сил. Ниже мы увидим примеры, когда русский народ оказывался в положении "побеждённого победителя". То есть одержав победу в войне, он попадал под гнёт чужеземной культуры.
Прослойка образованных людей, называемые обычно интеллигенцией, для того и нужна, чтобы народ и обрёл адекватное современности национальное самосознание. Конечно, его вырабатывает не интеллигенция, оно возникает таинственным образом в глубинах народной жизни, но оно остаётся смутным, разрозненным. Вот интеллигенция и нужна, чтобы, обобщая народный опыт и учитывая его традиции, выявить эти зёрна нового национального самосознания, оформить его и сделать его всеобщим достоянием нации, но интеллигенция - это только среда. И когда появляется гениальный мыслитель или гениальный поэт, интеллигенция воспринимает это новое самосознание и несёт его обратно в массы. Но русская интеллигенция с самого своего возникновения была гнилой, потому что в ней задавали тон богатые дворяне, освободившие себя от службы, (точнее - служения) Богу, народу и государству. Почитайте, что писал выразитель её интересов министр народного просвещения граф Сергей Уваров, о вреде образования для простолюдинов. Дескать, оно возбуждает в них стремление жить как высшие классы, так как это им не позволяют скудные материальные возможности, это может порождать с их стороны противогосударственные поползновения. Интеллигенция поспешила отделить себя от народа, обрекая его на тьму невежества. Не Уваров сформулировал идеологию России, он лишь предал окончательную форму идеологии правящей династии.
Не смогла справиться с задачей формулирования современной русской идеологии и разночинная интеллигенция, хотя в числе её вождей были люди с такой чистой душой и глубоким умом, как Николай Чернышевский, скромный рыцарь без страха и упрёка, противник вековечного угнетения женщины. Увлечённый идеей общества "новых людей" и руководствуясь теорией "разумного эгоизма", он "перегнул палку" в отношениях мужчины и женщины. Его жена не стесняясь писала: мы с любовником бывало, развлекаемся в алькове, а муж, бедный, сидит у окошка и всё пишет, пишет... А разночинцы - устроители коммун "новых людей", как бы задались целью скомпрометировать идеи своего учителя. Многие разночинцы "пошли в народ", не зная его подлинных нужд и чаяний, это кончилось тем, что крестьяне часто сдавали этих "просветителей" в полицию. А в эпоху декаданса в разночинной среде воцарились атмосфера безответственности и эротики.
Не смогло стать учителем народа и духовенство. Высшее духовенство, по словам церковного писателя Е. Поселянина (Погожева), стало частью государственного аппарата и не слишком обременяло себя заботами об умерщвлении плоти, носило шёлковые рясы и вообще жило в обстановке обеспеченности и комфорта. Низшее духовенство - священники, дьяконы и рядовые церковнослужители, формально являющиеся низовой ступенью церковного аппарата и призванное быть непосредственными учителями народа, было полностью под властью и произвола епископов, (к которым и обращались со словом "владыко"), получало скудное содержание. А так как оно было обычно обременено большими семьями, особенно в сельской местности, то вынуждено было вести хозяйство, как и обычные мужики, да и по образу жизни мало от них отличалось.
В этих условиях Пушкин выполнил тяжёлую работу по формулированию национального сознания и был его носителем. В его сочинениях сложилась целая энциклопедия русской жизни, созданы образы прекрасных русских людей, человечных и несгибаемых, восстановлены на современном уровне понятия долга, верности, любви, служения. Жить, как положительные герои Пушкина (как и последующих великих русских писателей, насколько в их творениях были положительные герои), то есть жить в традициях долга и служения, а также во взаимной любви в семейных отношениях - это и значит быть настоящим русским человеком. И всё это подано не в виде голой схемы, а в живых образах и в прекрасной художественной форме.
Пушкин - создатель современного русского литературного языка. Мы часто произносим эту фразу, не задумываясь над тем, какая пропасть в отношении языка отделяет Пушкина от его предшественников. Мы можем читать и понимать (порой прибегая к словарям) "Слово о погибели русской земли", переписку Ивана Грозного с Андреем Курбским, указы Петра Великого, стихи Антиоха Кантемира, сочинение Ломоносова "О размножении и сохранении русского народа", его величавые оды, но таким языком сейчас говорить невозможно. У Ломоносова встречаются весьма глубокие и образные суждения:
"Открылась бездна, звезд полна:
Звездам числа нет, бездне дна".
Но оду Ломоносова на взятие русскими войсками крепости Хотин современный читатель вряд ли осилит. А ведь Ломоносов быль новатор, автор теории "трёх стилей", и русские офицеры от руки переписывали эту длиннющую оду, заучивали наизусть и цитировали в светских разговорах.
Или возьмём стихи Василия Тредиаковского (современника и конкурента Ломоносова) "Начну на флейте стихи печальны". Оно положено на музыку и исполняется в наши дни как солистами, так и хоровыми коллективами. Запись песни есть в Интернете. В эмоциональном отношении, по искренности чувства тоски по Родине и любви к ней она трогает до сих пор, но язык её архаичен и если вы захотите заговорить этим языком, то вас скорее всего примут за иностранца, желающего побеседовать с вами на незнакомом вам языке. Даже непосредственный предшественник Пушкина Державин, который "в гроб сходя благословил" юного поэта, писал:
"Таков, Фелица, я развратен!
Но на меня весь свет похож.
Кто сколько мудростью ни знатен,
Но всякий человек есть ложь".
Спрашивается, на каком языке это написано?
А любое стихотворение Пушкина, которое я привожу в данной работе, звучит так, будто написано сегодня. И "Я помню чудное мгновенье" исполняется в концертах и не требует пояснений. Оно даже кажется современнее, чем большинство стихов, наполняющих наши нынешние журналы.
И вот эту дыру стали заполнять разные русскоязычные и русские, но утратившие национальную основу деятели, и не только в литературе. Что же касается последней, то после Пушкина она стала носить во многом иной характер, в ней заметно усилились разрушительные тенденции, непомерно повысилась роль "натуральной школы", получило широкое распространение выражение "Все мы вышли из "Шинели" Гоголя", хотя журналист Герман Смирнов показал, что первоначально оно относилось к очень узкой группе писателей, подражавших (в основном неудачно) тому украинскому мастеру. Пушкин мог критически оценивать российскую жизнь (см. его знаменитое письмо Чаадаеву по поводу "Философического письма" последнего), но его критика всегда носила конструктивный характер и не теряла связь с нашей национальной почвой, чего нельзя сказать о последующих обличителях. Ведь нельзя же считать серьёзной критикой обличения, где "позитивная" часть сводилась к призыву: давайте разрушим всё устаревшее до основания и сделаем всё, как в Европе! Ведь многие идеи, волновавшие российское общество, если их освободить от словесной шелухи, сводились именно к этому призыву.
Конечно, жаль, что многие важнейшие шедевры самого Пушкина либо долгое время не были доступны читателям, либо стали предметом примитивных или ложных толкований, насильно навязываемых обществу.
Но как мог бы повлиять на судьбы русской литературы Пушкин, когда я сам писал, что поэт остался к концу жизни без читателей, а читательская среда изменилась, в ней начали преобладать разночинцы, которым поэзия Пушкина была чужда?
Дело в том, что разночинцы с годами повышались в чинах, получали более солидные оклады, и если не разбогатели, то становились обеспеченными людьми. Они могли отдавать своих детей в гимназии и в университеты, а там уж обязательно узнавали о творчестве Пушкина. Подрастая, дети часто отвергали образ жизни и мышления своих родителей, их интересы, и их отношение к Пушкину было иным. Хотя этот пример не из русской жизни, даже убийца Пушкина Дантес столкнулся с тем, что его (и Екатерины Гончаровой) родная дочь, овладевшая русским языком и прочитавшая сочинения Пушкина и превратила свою комнату в маленький музей поэта. Она возненавидела своего отца, который не только посягнул на жизнь русского гения и не только не сожалел об этом, но и гордился своим подвигом, много раз со смехом рассказывая подробности роковой дуэли (умалчивая, конечно, о допущенных им многочисленных нарушениях правил дуэльного кодекса, в частности он вышел на дуэль в бронированном корсете
(В Инте есть десятки статей на эту тему).
То есть он ни чем не рисковал, и это была не дуэль, а сознательное убийство). Дантес вынужден был поместить эту дочь в психиатрическую лечебницу, где она вскоре умерла.
См. статью "Три дочери Дантеса" http://www.liveinternet.ru/users/4000579/post326952167
Дантес выполнил миссию, ради которой и был послан в Россию, и был за это достойно вознаграждён, сделав во Франции неплохую карьеру. Примечательно, что архив Дантесов - Гекернов до сих пор практически закрыт для исследователей, и наследники в любой момент могут уничтожить важные документы, компрометирующие их предков...
А Пушкин был весь устремлён в будущее, к тому "племени младому, незнакомому", могучий возраст которого ему не дано было увидеть и которое поймёт его (кажется, такого племени он пока так и не дождался).
Когда говорят о роли личности в истории, то обычно имеют в виду государственных деятелей, политиков или создателей социально-политических систем. Но, оказывается, не меньшую роль в жизни народа может сыграть и гениальный поэт, если он одновременно и гениальный мыслитель, постигший глубины природы человека, как Пушкин. Впрочем, о нём, как о мыслителе, речь пойдёт ниже.
Глава 2. Духовная польско-украинская оккупация России и роль Гоголя в ней.
То, что в Смуту Россия подверглась польской оккупации, не станут отрицать даже историки. Польское войско посадило на российский престол двух Лжедмитриев, поляки заняли Москву и ряд других городов России, а их подручные - запорожские казаки доходили до Вологды и грабили всё, что считали ценным. Они, якобы православные, сдирали драгоценные оклады с православных икон. Конец Смуте положила победа народного ополчения во главе с князем Дмитрием Пожарским и мещанином Кузьмой Мининым, но формальным её завершением стало избрание нового царя на пустующий российский трон. Под давлением запорожских казаков, царём стал не князь Дмитрий Пожарский, а боярин Михаил Романов, сотрудничавший с поляками (в прошлом веке подобных деятелей назвали коллаборационистами). Романовы, как и многие другие прогрессивные бояре, были сторонниками всего польского, подражая полякам в одежде, вообще в образе жизни. И тем самым приобщались к передовой Европе, в противовес российской азиатчине и отсталости. Отец Михаила боярин Фёдор Романов был поляками насильно пострижен в монахи, затем поставлен патриархом всея Руси (а на этом посту полякам особенно нужен был свой человек), но затем по каким-то причинам взят в плен и отправлен в Польшу, где находился и во время избрания сына царём. Михаил уже был тем более подходящей кандидатурой: он сотрудничал с поляками и сидел вместе с ними в Кремле, когда народное ополчение осадило эту последнюю крепость, которая оставалась в руках интервентов в Москве. Михаил вышел к ополченцам вместе с поляками, сдавшимися в плен. Ещё раз отсылаю читателей к книгам историка Александра Широкорада.
При царе Михаиле Фёдоровиче в моде было всё польское. А когда вернулся из плена его отец патриарх Филарет, и прежде бывший сторонником ориентации на Польшу, а в годы плена ещё больше набравшийся польских изысков, отец и сын совместно правили Россией в соответствующем духе. С этого времени началась и продолжалась до конца существования Российской империи (а возможно и в дальнейшем) полоса преклонения российских "верхов" и русской интеллигенции перед иностранщиной. Менялись века и персонажи, предметы преклонения, а преклонение оставалось. Преклонялись перед польским, голландским, немецким, французским, английским, итальянским (как Гоголь), только русская жизнь оставалась недостойной внимания.
Следующий царь той же династии Алексей Михайлович оказался в сложном положении, в которое его поставил малороссийский гетман Зиновий Богдан Хмельницкий.
Кем был и чего добивался Богдан Хмельницкий?
Это был опытный, широко образованный воин, участвовавший в составе польского войска в битвах с русскими, с татарами и искусный дипломат. Он побывал во многих странах и внимательно следил за развитием военного дела. Хмельницкий, в отличие от русских, внимательно изучил ход и итог битвы при Молодях, происшедшей ещё при Иване Грозном в 1572 году. Тогда же крымский хан при поддержке турецкого войска и некоторых кочевых племён попытался осуществить вековечную мечту татар - восстановить их господство над Русью. Момент, как ему казалось, был выбран удачный: всего год назад татары дошли до самой Москвы и сожгли почти весь деревянный город, сохранился только каменный Кремль. Татары тогда захватили богатую добычу и увели в плен много тысяч россиян. И вряд ли, думал хан, за прошедший год Москву удалось восстановить, и на этот раз, с вдвое большим войском, он овладеет столицей Руси без труда. Но нет, в 50 верстах от Москвы его встретили русские войска. Татарская конница, ринувшаяся на позиции русских войск, была буквально сметена огнём русской артиллерии. Разгром захватчиков был настолько полным, что из всего огромного войска сумели добраться до своих аулов только несколько человек, там остались лишь одни женщины, глубокие старики и дети. Чтобы повторить набег, нужно было ждать, когда вырастет новое поколение мужчин, и при жизни Грозного татарских набегов на Русь больше не происходило. У нас, русских, историческая память короткая, мы в большинстве своём ничего не знаем о битве при Молодях, хотя она имела не меньшее значение, чем Куликовская битва или Бородинское сражение. Но хохол Хмельницкий быстро оценил её решающее значение для судеб казачества. Ведь казаки - народ отчаянно храбрый, но бесшабашный, может совершить набег и попасть под огонь артиллерии, и от них останется мокрое место. А с кем же тогда отстаивать независимость Украины? Ведь казаки до сих пор жили только грабежом соседей, тем, что они добывали во время своих набегов. Но время "набеговой экономики" с появлением артиллерии и других современных видов оружия кончилось. Казачеству надо искать иной источник средств существования.
Однако запорожские казаки паразиты, производительным трудом никогда не занимались и презирали его, в этом можно поверить Гоголю. Запорожцы (черкасы) - не земледельцы, не скотоводы. Значит, им надо "присосаться" к какой-нибудь из соседних стран и жить, питаясь её соками, так, чтобы эта страна хирела, а Украина с её казачеством процветала. Из всех соседних стран и народов на роль такой жертвы, считал Хмельницкий, подходит только Россия с её доверчивым незлопамятным народом, всегда готовым откликнуться на чужую беду, хотя своих дел и забот у него невпроворот.
Будучи казаком, хитрым и вероломным, Хмельницкий сознательно обрекал Россию на роль жертвы, нисколько её не жалея: простофили для того и существуют на свете, чтобы умные люди их использовали в своих интересах. В этом и состоит искусство политика.
И Хмельницкий разработал хитрый план. Он и раньше не раз просил принять запорожцев в число подданных России, когда терпел поражения от поляков и нуждался в помощи, надеясь втравить русских в войну с Польшей. Тогда Польша бросит все силы против России, и казаки уничтожат небольшие польские гарнизоны в немногих городах и освободят Украину от поляков. Но царь позволял беженцам из Украины селиться на российской части Дикой степи, а начать войну с Польшей не хотел, потому что появилась возможность в союзе с Польшей выступить против Швеции, чтобы получить выход к Балтийскому морю. На этот раз Хмельницкий рассчитал всё так, что царю неизбежно придётся вступить в войну с Польшей.
Он созвал Переяславскую раду, на которой присутствовали, по сути, в качестве наблюдателей и царские чиновники, и поставил перед казаками вопрос: больше казаки не могут существовать между четырьмя державами, надо вступить в постоянный союз, либо с исламскими Крымом или Турцией, либо с католической Польшей, либо с православной Россией. Как и следовало ожидать, казаки кричали: "Волим под царя Московского православного!". Царские чиновники, как и всякие чиновники, удовлетворились формальной стороной дела и доложили царю, что воссоединение Украины с Россий состоялось. На самом деле речь шла в лучшем случае о переходе запорожского казачества в русское подданство, но казачество было самой боевой частью украинского нарда, и ничтожной частью его в смысле населённости, мнение народа никто не спрашивал, да и полки не позволили бы провести такой референдум. А сам Хмельницкий немедленно написал секретные личные письма и польскому королю, и крымскому хану, и турецкому султану, благо он знал кроме ряда западноевропейских, все эти три языка (польский - потому что служил в королевском войске, татарский и турецкий - потому что два года провёл в татарском плену, где даром время не терял). В них он выражал покорность адресатам и заверял их в верности заключённым договорам. Он также завязал отношения со Швецией. Но Хмельницкому даже и в страшном сне не могла прийти в голову мысль об объединении Украины с Россией в одном государстве: как и все образованные украинцы, он считал Россию холодной, отсталой азиатской страной с деспотическим правлением. Он, если выразить его идею в современных понятиях, мечтал о таком идеальном мироустройстве: свободная и независимая Украина, входящая в Европу, эксплуатирует, на правах более культурной и образованной страны, свою духовную колонию Россию, постепенно просвещая её. Правящая российская элита, в то время преклоняющаяся перед всем польским, по мере её просвещения, направляемого украинцами, станет во всём подражать казацкой старшине. От мелких набегов Украину защитит казачество, которое союзная Россия снабдит артиллерией, а в случае агрессии со стороны крупной державы, последней придётся иметь дело с российской армией, которая задавит любого врага, не считаясь с любыми потерями, имея неисчислимые людские резервы.
Поэтому Хмельницкий и после Переяславской рады не предпринял никаких действий по объединению Украины с Россией. Чувствуя приближение смерти, он созвал раду, прося казаков, чтобы после него гетманом стал его 16-летний сын Юрий. Реальное объединение Украины с Россией, в отличие от театрального Переяславского, произошло после смерти Богдана Хмельницкого в результате действий русских войск, которым приходилось сражаться и с поляками, и с изменниками-казаками. Сменявшие друг друга гетманы предавали Россию, а казаки нанесли русским войскам ряд тяжёлых поражений. Так что реальное объединение Украины с Россией стоило нашей стране моря крови и жизней десятков тысяч русских солдат и заняло несколько десятилетий. При этом главный выигрыш от такого объединения получили опять-таки украинцы, как мы увидим в дальнейшем.
Вернёмся к замыслу Хмельницкого. Он-то, служивший в польском войске, знал, что поляки тщеславны, честолюбивы и не терпят ущемления их национальной гордости. А потому после разыгранного им спектакля с Переяславской радой России не удастся избежать войны с Польшей. Весть о том, что русские посягнули на их окраины (Украину) взбудоражила польскую шляхту. Польша объявила России войну. Пришлось Алексею Михайловичу распрощаться со своими планами союза против Швеции и перспективами избрания его польским королём и выступить во главе войска в поход.
Появление первого польско-украинского "просветителя"
Во время этой войны произошёл один, казалось бы, малозначительный эпизод, повлекший, однако, за собой громадные последствия для судеб русской культуры. Когда русские войска вошли в Полоцк, к царю пробился монах Симеон Полоцкий, прочитавший ему приветствие в стихах. На Руси никому и в голову не могла прийти мысль читать царю стихи, да и стихотворцев приличных не было. Стихи Симеона были слабыми, но царю они понравились, он почувствовал в них нечто европейское, а значит передовое. Через некоторое время Симеон (в миру - Самуил Петровский-Ситнянович), выпускник Киево-Могилянской духовной академии, проживавший до его освобождения русскими войсками в польско-литовском Полоцке, оказался в Москве. Он учит переводчиков языкам, устраивает для царского двора театр на польский образец, сочиняет для него пьесы, рисует декорации, обучает актёров, становится придворным астрономом и астрологом и вообще мастером на все руки, воспитывает старших царских детей (от Милославской), а также законодателем мод в сфере литературы и искусства. Это не был гений, а обычный книжник киевской выучки, мастер интриги и человек, ловкий в житейских делах. Он стал первым из киевской когорты "присосавшихся", как учил Хмельницкий, к русской культуре, на её погибель.
"Просветители" прибывают на Русь толпами
А расчёт Хмельницкого оправдался полностью: Польша бросила все свои силы против России, и казаки очистили Украину от поляков. Но удержать её освобождённой они смогли только до перемирия между Россией и Польшей, когда польская армия стала восстанавливать свои позиции и на Украине.
Ну, а Алексею Михайловичу пришлось на время боевых действий отказаться от следования моде: когда воюешь с Польшей, то нельзя показывать, что предпочитаешь всё польское: подданные и войско могут это неправильно понять и истолковать. И тут на помощь царю пришли украинские просветители.
Но откуда взялись эти просветители, если сама Украина была захудалой и отсталой окраинной провинцией Польши? Неужели громадная Россия нуждалась в просвещении со стороны маленькой Украины, которая узкой полосой протянулась от Галичины до Днепра, где на острове располагалась Запорожская Сечь.
Тут надо ненадолго обратиться к истории.
В начале XIII века на Русь обрушилась монгольская Орда, разрушившая столичный Владимир и сжегшая деревянные города, в том числе и маленький город Москву. Потом монголы под водительством Батыя обрушились на Украину. В 1240 году Батый разрушил Киев. Затем та же участь постигла западные города Украины. Далее Орда прошла по югу Польши и захватила Чехию, Словакию и ряд близлежащих стран. Их целью был поход "к последнему (Адриатическому) морю". Если бы она была достигнута, империя монголов протянулась бы от Тихого океана до Атлантического. Однако смерть великого хана заставила монголов двинуться по направлению к собственной родине. Земли Украины остались бесхозными, без законной власти, во главе с человеком благородного происхождения.
Этим положением воспользовалась Польша и присоединила к себе Украину. Поляки считали местное население, неполноценными людьми, тем более, что он исповедовало православие, то есть, с точки зрения католиков-поляков, было заражено ересью. И поляки считали своей миссией приобщение этих недочеловеков к католической вере, которая со временем сможет этих украинцев хоть сколько-то просветить.
Но среди украинцев были и запорожские казаки, сокрушительную мощь набегов, которых не раз испытывали польские города и сёла. Поляки вынуждены были часть запорожцев включить в состав своего войска и выплачивать им жалованье, а остальным казакам предоставить некоторую автономию.
Местное население на большей части Украины (кроме западенцев) сопротивлялось принудительному обращению в католицизм и создавало православные братства. Братства устраивали свои школы. Выдающийся деятель Украины митрополит Пётр Могила, признанный экзархом константинопольского патриарха, добился от польских властей свободы вероисповедования, а лучшие киевские школы объединил в православную коллегию, которой был присвоен статус высшего учебного заведения. В народе этот ВУЗ называли академией, хотя официально статус академии был подтверждён уже после присоединения Украины к России в 1701 году. Пётр Могила не дождался этого акта, и после его смерти, в ознаменование его заслуг, академию стали называть Киево-Могилянской.
Чтобы противостоять римско-католической образованности, Пётр Могила ввёл в академии лучшие педагогические методы, позаимствовав их у самых престижных университетов Европы. А в Европе в образовании ещё безраздельно господствовала схоластика. Эти схоластические методы и переняла украинская педагогика.
В академию принимали людей всех сословий (и студентов из разных стран), поэтому образованность получила на Украине довольно широкое распространение. Преподавание велось на латинском языке. Изучался также греческий язык и разные дисциплины как церковные, так и светские.
От выпускников академии требовалось, во-первых, показать свою эрудированность (а это значило цитировать разных древних авторов), а, во-вторых, умение составлять силлогизмы так, чтобы последующее утверждение вытекало из предыдущих. Главным была красивая форма сочинения, а не духовное содержание.
Поставив украинскую систему образования с точки зрения формы на уровень лучших европейских схоластических университетов, украинское богословие, как показал в своей статье протоиерей Игорь Рябко (она есть в Интернете), приняло на вооружение совершенно ложную и даже еретическую идею, будто человек, сотворённый по Образу и Подобию Бога, и мыслит, как Бог. Значит, любое измышление человеческое равносильно мысли Бога. Тем самым оно стёрло, по сути, учение о грехопадении человека, на котором держится всё православное богословие. Поэтому великорусское богословие всегда считало украинскую православную веру не совсем православной, а искажённой католическими и протестантскими влияниями, поскольку украинская интеллигенция до появления собственной академии набиралась ума-разума в европейских схоластических учебных заведениях.
Российское богословие Господь от такого греха, от такой ереси уберёг, но в остальном картина русского образования выглядела печально.
Русским об университетах и академиях в условиях последствий разрухи, причинённой более чем 25-летней Смутой, приходилось только мечтать. Даже обычные-то школы во всей стране можно было пересчитать по пальцам. Преобладали домашние учителя разной степени подготовки, в зависимости от толщины кошелька родителей. Но программа обучения была везде примерно одинаковой: обучение чтению по Псалтири, письму и четырём правилам арифметики. Ничего противоречащего учению Церкви не преподавалось, ибо это было опасно. По сути, это было не образование (я имею в виду не первоначальное значение этого слова - воспитание в человеке Образа Божия, а современное его толкование), а то, что в первые годы Советской власти именовалось ликбезом - ликвидацией безграмотности. Даже гениальный российский юноша Михайло Ломоносов, если бы он не сбежал из родной рыбацкой деревеньки в Москву, мог бы сто раз перечитывать имевшиеся у него старые учебники, но за пределы ликбеза не вышел бы. Без приобщения к европейской науке даже гений не смог бы преодолеть этот предел. Но побег Ломоносов совершит лишь почти через сто лет после описываемых событий. Если бы он сбежал в Москву в царствование Алексея Михайловича, то он бы и в первопрестольной очага европейской науки не нашёл.
В России проект Славяно-греко-латинской академии был разработан только в 1680-х годах. Инициаторами её создания были воспитанник Киево-Могилянской академии Симеон Полоцкий вместе со своим учеником и ярым сторонником всего украинского Сильвестром Медведевым. Симеон, главный проводник польского влияния на русскую культуру, предлагал изучать в академии польский, латинский, славянский языки. Но сначала победила "греческая партия", поддержанная высшим духовенством России, которое всегда относилось к латинской вере с подозрением, находя в ней еретические элементы...
Академия была открыта в 1686 году. Первыми преподавателями в ней были греки братья Лихуды, которые преподавали греческий язык и толковали труды греческих богословов. Всё переменилось с приходом к власти Петра Великого, но об этом я скажу несколько позже.
Под влиянием Симеона Полоцкого и других украинских просветителей произошёл резкий слом великорусской государственности, которой вообще очень не повезло.
Великороссы практически не пострадали от почти четырёхсотлетнего владычества германцев над славянами Киевской Руси. Ведь великороссы проживали во владимиро-суздальском великом княжестве, практически не зависящем от Киева. Но после злодейского убийства великого князя Андрея Боголюбского в этом великорусском государстве возникла своя местная Смута. В ней соединились бесчинства толпы, бросившейся грабить бесхозный княжеский дворец и борьба за власть, поскольку сыновья Андрея погибли ещё при его жизни и у него не осталось законных наследников. Конец этой Смуты положил занявший владимирский престол сводный брат Андрея великий князь Всеволод Большое Гнездо. Его наследником стал старший сын Юрий Всеволодович. Он вышел с дружиной навстречу Орде, обрушившейся на Русь, но погиб в битве с врагом. Его брату Ярославу Всеволодовичу пришлось получать ярлык на княжение из рук хана Батыя. Великороссы, избежавшие германского владычества, попали под ордынское иго, продолжавшееся до 1480 года, когда великий князь московский Иван III разорвал ханскую грамоту, что означало конец власти ордынцев.
Государство великороссов оставалось независимым до конца царствования Бориса Годунова, при котором объявился Лжедмитрий, и это положило начало Смуте, продолжавшееся более 25-и лет.
Казалось бы, с избранием царём Михаила Романова Россия обрела возможность оставаться независимой. Но она, как уже отмечалось, подпала под влияние Польши. При Алексее Михайловиче к польскому влиянию добавилось влияние украинских просветителей невежественных (с их точки зрения) русских. Когда русские священнослужители пытались обличить украинских коллег в ереси, те отвечали диссертациями, сочинёнными по всем правилам ораторского искусства в духе схоластики. И в глазах царя и его приближённых русские, не знавшие, что такое тезис и антитезис и не умевшие составлять силлогизмы по правилам формальной логики, выглядели жалкими недоучками, и кто стал бы их слушать? В богословские тонкости царю и его окружению вникать было сложно и некогда, но от учёных украинцев исходил аромат европейской науки, дух новаторства, а русские батюшки повторяли то, что говорили ещё деды и прадеды. Дорогой ценой досталось русским приобщение к европейской культуре, которая, если верить Освальду Шпенглеру, исчерпав свой творческий потенциал, должна была передать эстафету дальнейшего развития русской православной культуре.
Государственный переворот в Москве XVII века
Опираясь на слой европейски ориентированных (по большей части преклоняющихся перед всем польским) бояр и на новую силу - учёных украинцев, Алексей Михайлович осуществил в Москве государственный переворот, нанеся тем самым сильнейший удар по великорусской государственности. Царь поддался внушённой ему честолюбивой мечте стать царём всего православного мира со столицей в Царьграде. (Эта беспочвенная мечта была ему внушена посланцами Запада, и её корни были очевидны: германскому миру нужно было втравить Россию в войну с турками, которые рвались в Европу, и их передовые отряды доходили порой до Вены.)
А чтобы встать во главе православного мира, колыбелью которого была Византия (прежде всего Греция, откуда православие пришло и на Русь), надо было перестроить жизнь Русской Православной Церкви по греческому образцу. И тут Симеон Полоцкий сыграл важную роль.
Началась в России кампания по исправлению церковных книг, перестройки богослужения с заменой двуперстного крестного знамения на трёхперстное. Пассионарное меньшинство (ибо большинство в любом обществе - это обывательское болото) великороссов не приняло этих изменений привычного уклада церковной жизни. Царь и патриарх Никон при поддержке учёных украинцев и привлечённых восточных православных патриархов, находящихся под игом турок и в финансовом отношении целиком зависящих от щедрости Москвы, начали жестокие гонения на староверов. Многие сторонники прежней веры покидали родные места и уходили в лесную глушь и устраивали свои скиты. Власть с привлечением войск находила эти скиты, но их обитатели часто предпочитали самосожжение пыткам, использовавшимися для приведения староверов к новой вере. Наиболее авторитетные вожди староверов были сожжены заживо по приговору царя и патриарха. Гонения на староверов продолжались и при последующих царях вплоть до 1905 года. О расколе церкви как катастрофе российской жизни и государственности можно прочитать в книге А. В. Карташова "Воссоздание Святой Руси" (она есть в Интернете). А вообще этот раскол надо рассматривать как преступление его инициаторов, ради своих честолюбивых и ни на чём объективно не основанных планов, посягнувших на основы народной жизни. Хотя за прошедшие века острота вопроса спала, раскол, унесший жизни многих тысяч стойких русских людей, сохраняется до сих пор.
Религиозная война в России
Но существует и иной взгляд на эту болезненную проблему: старообрядцы - это русские протестанты, а протестантизм должен быть непременно уничтожен.
Да, из среды старообрядцев вышли многие русские фабриканты (например, Савва Морозов, выстроивший и содержавший Московский Художественный театр и много лет дававший деньги большевикам). Но ведь это уже ХХ век! А возникло ли бы старообрядчество, если бы царь и патриарх не вздумали перестроить Русскую Церковь в подобие греческой? (На деле всё вылилось в перестройку в подобие украинской.)
Волна протестантизма прокатилась по всей католической Европе и всюду оборачивалась мятежами и войнами. В Германии и по прошествии почти четырёх веков после окончания Тридцатилетней религиозной войны и до сих пор сохраняется взаимное недоброжелательство католиков и протестантов. Во Французский "король Анри Четвёртый", как поётся в известной песне, решил, что "Париж стоит мессы", перешёл из гугенотов в католики и положил конец религиозной войне, ознаменовавшейся такой бойней, как Варфоломеевская ночь. Король Испании Филипп II безуспешно пытался подавить протестантов в мятежных Нидерландах. В конце концов между католиками и протестантами в Европе установилось мирное, хотя и не дружелюбное, сосуществование.
В России и Иван III, и Иван IV громили Новгород (порой доставалось и Пскову) как гнездо ересей стригольников и "жидовствующих" и настроений сепаратизма, отчасти напоминавших протестантизм. Так что борьба с предшественниками старообрядчества в нашей стране имела длительную предысторию, и без учёта этого обстоятельства трудно понять и правильно объяснить борьбу с раскольниками при Алексее Михайловиче и позже. Возможно не будь компании по исправлению церковных книг, раскол мог бы возникнуть и по другому поводу.
Жалко, конечно, тех несгибаемых пассионарных русских людей, которые были способны выдержать любые муки даже сжечь себя в скиту, отстаивая веру, какую они считали правильной. По сравнению с ними большинство народа, всегда являющееся "болотом", приняло "никонианскую ересь" как истинную веру. В этом смысле качество народа, лишившееся пассионариев, понизилось. Но пассионарии рождаются в каждом поколении и найдут применение своим силам, например, в движении первопроходцев, осваивавших отдалённые районы и расширявших пределы России. А раскол опасен тем, что нарушается народное единство, а это грозит гражданской войной. Поэтому власть придерживалась принятого ещё от Византии принципа: один царь, одна страна и одна вера, и боролась с раскольниками, подчас жестокими методами. Тут ничего не поделаешь: человечество, как оно исторически сложилось, не выработало иных механизмов преодоления серьёзных межличностных и социальных конфликтов, кроме как их силового решения, часто кровавого.
Ещё одна идеологическая диверсия украинских "просветителей"
Ровно через 20 лет после Переяславской рады монахи Киево-Печерской Лавры выпустили на русском языке книгу "Синопсис". В ней утверждалось, что: 1) русские и украинцы - это единый славяно-православный народ и 2) русская государственность непрерывный процесс; она началась в Киеве, а затем столицей Руси стала Москва.
Оба эти исходные тезиса "Синопсиса" ложные
Русская государственность началась с призвания германца
Рюрика, который о Киеве и не помышлял. Тогда не было ни русских (великороссов), ни украинцев (малороссов), а были славянские племена (поляне, древляне, дреговичи и др.), которых Олег и последующие Рюриковичи огнём и мечом заставили, как это делали германцы во всей Западной Европе, покориться и платить захватчикам дань. Русские летописцы называют первых князей Руси их именами в славянской транскрипции (Рюрик, Олег, Игорь), тогда как их истинные имена
германские (Хродрик, Хельг, Ингвар), и само слово "Русь" германского происхождения. Государства "Киевская Русь" не существовало, это название было дано ему впоследствии историками.
Первой народностью, выделившейся из общей массы славян, стонавших под игом князей-германцев и поляков, были великороссы.
Эта народность начала складываться в лесисто-болотистой части Ростово-Суздальской земли, когда в Ростове княжил юный Владимир Мономах, которого можно назвать первым князем великороссов из потомков князей-германцев (имя его третьей, последней жены даже не упоминается в летописи, вероятно потому, что она была славянкой, что тогда считалось не просто мезальянсом, а нарушением главного принципа: Рюриковичи должны жениться только на особах королевской или княжеской крови). Биографы отмечают, государственный ум Мономаха, который первым оценил потенциал ростово-суздальской земли и построил там город, назвав его своим именем: Владимир. Великороссы никогда не были единым народом со славянами, находившимися под властью Киева. Любимый сын Мономаха Юрий Долгие Руки всегда воевал с Киевом и трижды захватывал его, и умер, будучи великим князем киевским. Сын Юрия Андрей Боголюбский сделал столицей своего княжества Владимир. Великороссы, населявшие владимиро-суздальское княжество, считали Русью земли вокруг Киева, а себя, в отличие от киевлян, называли суздальцами. Наконец, войско Андрея Боголюбского захватило Киев. После ордынского нашествия Киев и большая часть Украины достались полякам, и там начался процесс формирования украинской нации.
Москва не перенимала государственность от Киева, она находилась под властью Золотой Орды и переняла у монголов систему централизованного управления государством. Евразийцы были правы, утверждая, что построение государства Москва продолжала дело не столько Киева, сколько монгольских ханов. И своё положение столицы великорусского государства Москва не получила от Киева, а завоевала в долгой и упорной борьбе с княжествами - конкурентами, особенно с Тверью. В итоге, когда через 300 лет два народа, называвшие себя русскими встретились оказалось, что это совершенно разные народы. В наши дни это, на основе реальных фактах истории, доказал русский писатель Сергей Беляков в книге "Тень Мазепы", удостоенной многих литературных премий. Никакого единого славяно-православного народа никогда не существовало, и свою государственность великороссы строили независимо от Киева, а часто и в противоборстве с ним.
Что украинцы лживы и вероломны, давно известно, это не их вина, такими их сделала история.
Но монахи, давшие обет служения Богу, как же они могли написать книгу "Синопсис", зная, что всё это ложь. Оказывается, украинские монахи так же лживы, ведь в их распоряжении были киевские летописи и другие исторические документы. Значит они сознательно создали фальшивую версию истории России и Украины.
Очевидно, чтобы пойти на такое преступление против истины, нужны были очень серьёзные причины.
Их было четыре: 1) требовалось втравить Россию в новую войну с Польшей, якобы для освобождения мифического славяно-православного народа в Белоруссии и в остававшейся ещё оккупированной поляками части Украины; 2) необходимо добиться признания Москвой украинской православной веры правильной; 3) признать казацкую старшину частью российского дворянства; 4) укрепить (ещё лучше: увековечить) духовную гегемонию украинцев в России.
Поскольку влияние украинцев при дворе, как при Алексее Михайловиче, так и при Фёдоре Алексеевиче, а также в правление Софьи Алексеевне было сильным, все замыслы авторов "Синопсиса" со временем осуществились. Православное духовенство, подозрительно относящееся к украинским священнослужителям, было посрамлено. Казацкая старшина, а также оборотистые украинцы по фальшивым родословным получили российское дворянство, причём в таком количестве, что от крохотной Украины дворян оказалось едва ли не больше, чем от громадной России.
Огромный вред "Синопсис" причинил российской исторической науке, так как в России не было никаких учебников истории. Образованные россияне
приняли эту лживую версию Украины и России за истинную. "Синопсис" переиздавался много раз, а также распространялся в рукописных копиях. И русские историки, в том числе самые известные (Сергей Соловьёв, Василий Ключевский и др.) также приняли её за основу, уточняя её лишь в частностях. Тем самым были скрыты и рабовладельческий характер германского государства Русь, и ложные основы поиска украинской гегемонии в России (духовной оккупации нашей страны на протяжении более чем двух столетий). Один новосибирский историк писал, что у нас нет истории России, а есть русская история, изложенная в понятиях европейской науки.
Ни царская, ни советская, ни постсоветская власть, по-разному оценивая исторические события и отдельных деятелей в целом, не посягнула на общепринятую лживую версию истории нашей страны, да и никто в этом не заинтересован. Так и живём в мире исторических мифов, хотя это наносит непоправимый ущерб и государству, и самосознанию народа.
Духовное владычество украинцев в русской православной церкви при Петре Великом
Реформы Петра Великого являют собой пример насильственной перестройки народной жизни. Эта перестройка первоначально была настолько чуждой и непонятной народу, что Петра называли Антихристом. Поражало его маниакальное стремление превратить отсталую, на его взгляд, великую сухопутную Россию в подобие маленькой передовой морской державы Голландии, а из живших с размахом русских воспитать аккуратных голландцев. Преобразования Петра осуществлялись, как это обычно бывало на Руси, судя хотя бы по только что разбиравшемуся царствованию его отца Алексея Михайловича, жестокими методами, с ломкой русской жизни "через колено". (Впрочем, коренные преобразования, наверное, в любой стране производились насильно и соответственно с большой кровью, вспомним хотя бы "огораживание" в Англии.)
В числе советников Петра были и украинцы. Наибольший авторитет имел украинец Мазепа. С ним Пётр советовался не только по украинским делам, но и по вопросам внешней политики. Мазепа получил высший российский орден Андрея Первозванного раньше, чем этой наградой был удостоин сам царь. Не счесть царских милостей, которыми был осыпан Мазепа. Он получил множество имений с крепостными крестьянами в России. И когда Мазепа стал гетманом на Украине, Пётр по-прежнему так ему доверял, что не только не поверил доносу Кочубея и Искры, но выдал ему доносчиков, которых тот казнил. Но Пётр имел советников также и из европейских стран. Одни из них помогали ему в решении внешнеполитических проблем, другие занимались строительством крепостей и созданием вооружений, но все они были либо католиками, либо протестантами. А одной из важнейших проблем для Петра было урегулирование отношений с Русской Православной Церковью, а их решение нельзя было поручить иноверцам.
В России реформы Петра были приняты большинством русского духовенства, в том числе и высшего, мягко говоря, без энтузиазма. Поэтому Пётр сделал ставку на украинцев, которые считались православными, прежде всего на выпускников Киево-Могилянсксой академии. Главным идеологом реформ в области веры был архиепископ Новгородский Феофан Прокопович, склонный к протестантизму, а его основной противник митрополит Стефан Яворский тяготел к католицизму. (Эти два деятеля были фактическими руководителями введённой Петром новой системы управления Церковью.) Митрополит Димитрий Ростовский (в миру казак Даниил Туптало) составил "Жития святых", ставшие излюбленным чтением в русских семьях. Он, как и все украинские просветители, дивился дикому невежеству русских и сетовал на то, что не знает, с чего начать их просвещение, учить паству или пастырей. Для начала он ввёл в своей школе, которую содержал на собственный счёт, изучение латинского и греческого языков. Тем самым он как бы повысил уровень подготовки русских священнослужителей. Но так ли уж нужны эти языки приходскому священнику (не богослову) в его повседневной практике, тем более, что ему не с кем общаться на них и вообще негде их применить? Зато для семинаристов заучивание текстов на этих языках, смысла которых они не понимали, стало настоящим мучением. (Это сохранялось до позапрошлого века, что запечатлел в своих "Очерках бурсы" Помяловский; досталось ли это наследство семинаристам, не знаю.)
Украинцы сменяли друг друга на посту митрополита Сибирского, епархия которого простиралась от Урала до Тихого океана и от крайнего севера до Китая. Одним словом, все важнейшие епископские кафедры России оказались под властью украинских владык, а они подбирали себе священников тоже из числа земляков. В статье упоминавшегося протоиерея Игоря Рябко показано, что именно влияние украинцев, воспитанных на схоластике, привело к формализации не только системы духовного образования, но и приходской духовной жизни. Большой стала прослойка украинцев и в русских монастырях, как отмечал церковный писатель Е. Поселянин (Погожев), в монастырях составились две партии, недолюбливавшие друг друга, - великорусская и украинская. И ныне среди служителей РПЦ непропорционально много украинцев. А среди епископов (по крайней мере, так было до последних украинских событий) украинцев большинство, и от них может зависеть и выбор патриарха. А что касается системы образования, то греческая партия при Петре потерпела поражение, и главным стало изучение латинского языка, которое облегчало общение с иностранцами: латынь на Западе была языком общения образованных людей разных национальностей. А преподавателей латыни также приходилось привлекать с Украины.
Так что же такое духовная оккупация России?
Я хотел бы ответить тем, кто спрашивает, в чём же проявилась духовная польско-украинская оккупация России. Подумайте сами: если правящая элита предпочитает одеваться и обуваться по-польски, в школе изучать польский язык и в быту общаться на нём (а язык и народ - это синонимы: "и назовёт меня всяк сущий в ней язык..."); если народу подменили веру, если еретические её элементы насильно внедряются в нашу жизнь; если искореняется вся национальная культура и подменяется чуждой нам; если представители другого народа, не находившиеся на военной службе, без участия в сражениях и без каких-либо иных заслуг перед страной получают наши высшие воинские звания, а недавно ещё считавшиеся чужеземцами пастухи и потомки наших врагов-разбойников становятся русскими графами и князьями, которым отдаются в крепостную неволю десятки тысяч русских крестьян (приметы см. ниже). Перечень таких "если" можно продолжить.
Русского образованного человека спрашивают:
- кто глава современной литературы?
И он отвечает:
- Украинец Гоголь, это сам Белинский сказал.
- А кто из русских художников ныне наиболее популярен?
- Украинцы Левицкий и Боровиковский, замечательные портретисты.
-А русские композиторы?
- Украинцы Бортнянский, Березовский, Ведель...
И так далее.
То, что же это, если не духовная (а порой, пожалуй, и не только духовная) оккупация?
Допустим, спрашивающий знаком с русской культурой и потому продолжает задавать вопрос:
- Но ведь у вас был великий поэт и прозаик, к тому же драматург, публицист и мыслитель - Пушкин?
- "Исписался", - Белинский это подтвердил. Исписался, а потом умер.
- Но ведь Гоголь умер.
- Гоголь умер, но дело его живёт. Он живёт в своих творениях, потому что, по словам того же Белинского, с его приходом в литературу она стала отражать действительность. К тому же все мы вышли из гоголевской "Шинели".
- - Мы - это кто?
- - Не знаю, так принято говорить. Наверное, все мы - русские люди. Ведь не немцы же и не французы, которые небось "Шинели" не читали, а, может быть, о Гоголе и не слышали.
- Ну, хорошо. Но ведь у вас была великая культура, в частности, уникальная иконопись...
- - Старьё!
- А мне доводилось читать заметки одного очень грамотного европейца, писателя и знатока искусства, много ездившего по миру и посетившего Россию. Он пишет, что нигде не видел такого великого произведения живописи, как икона "Троицы" Андрея Рублёва. (Позднее ту же мысль выскажет Ромен Роллан.)
- Видимо, это в Европе большой оригинал, - как сказал о Пушкине Гоголь.
- Это сказал Хлестаков в пьесе Гоголя.
- Кому же не известно, что Гоголь списал Хлестакова с Пушкина. Потому Пушкин и не пошёл на премьеру "Ревизора", чтобы лишний раз не позориться. Представляете: один Хлестаков на сцене, а второй в зрительном зале, и все это знают.
- Но у Пушкина был траур по умершей матери.
- Знаем мы этот траур. В театр не пошёл, а у знакомых на чтении пьесы Гоголем был и за бабами волочился.
- Ну, ладно, оставим эти бабьи сплетни, но как же вы допустили уничтожение вашей великой культуры, унисонного пения, которым восхищались иностранцы, а ваши великие нынешние композиторы заменили его партесным пением, от которого Европа уже стала отказываться
- Даже несколько устаревшее европейское лучше азиатского, каким было русское искусство, на что нам раскрыли глаза приехавшие украинские просветители.
Искореняя русскую культуру, украинские просветители хотели бы внедрить на её место свою, украинскую. И это им удалось, но это позднее, когда Украина накопила некий культурный потенциал. Первоначально же украинцы несли на Русь не свою культуру, которая тогда находилась в зачаточном состоянии (фольклор, вышиванки, казацкая мода, побелённые хаты, "садок вишнёвый коло хаты" и пр.), а схоластический метод в образовании и в приходской церковной жизни, заимствованный у европейских католических университетов, и обрывки, и обноски европейской культуры, которые украинцы перенимали у Польши.
Если эти просветители именно так относились к русской культуре, которой они не понимали (а дело обстояло именно так), то надо было говорить не просто о духовной оккупации. Это была духовная оккупация невежественными хамами. Они думали, что если умеют грамотно выстраивать схоластические силлогизмы, то это и есть верх образованности и культуры. В действительности они находились в плену у формальной логики, правила которой были далеки от норм живой жизни. А в
общекультурном отношении они были невеждами, потому что обучение в академии на трудах древних латинских и греческих авторов не приобщало их к живой культуре современности. И вот этим невежественным хамам предстояло стать наставниками русской молодёжи на протяжении двух столетий. Будто о них, невежественных просветителях, сказал Лихтенберг свой блистательный афоризм: "Слово "учёный" означает только то, что его долго учили, но это не значит, что он чему-нибудь научился".
Скрытая попытка возвращения германцев во власть в России
После смерти Петра Великого недолго правила его жена Екатерина I, затем развернулась борьба за власть между двумя кланами временщиков, после чего российскими вельможами будет призвана на царствование безграмотная и некультурная, давно оторванная от родной почвы дочь соправителя Петра царя ИванаV герцогиня Курляндская Анна Ивановна, а фактическим правителем станет её фаворит, грубый, необразованный, корыстолюбивый и кровожадный немец Бирон.
Став императрицей Росcии, она не оставил свою Курляндию без правителя. Им, естественно, стал Бирон, получивший титул герцога. Он управлял своим герцогством из Петербурга. А управлять Россией ему помогали доставшиеся от предыдущего царствования занимавшие важные посты немцы Миних и Остерман, а также привезённые им из Курляндии немцы, назначенные на высокие должности.
Сказать, что при этом усилилось немецкое влияние в нашей стране, - значит ничего не сказать. Отношение немцев, представителей высшей расы, к "русским свиньям" никогда не менялось, а когда они оказывались у нас во власти, это всегда оборачивалось для русских бедой. В народе это десятилетие получило название "бироновщина", оно ознаменовалось кровавыми расправами над многими тысячами русских людей, по большей части невиновных. Русские не так педантичны, как немцы, и за малейшее отступление от правил, заслуживавшие, по нашим понятиям, замечания или внушения, немецкие офицеры в армии или чиновники на гражданской службе приговаривали русских к суровому наказанию. ("Цугундер" или "zu Hundert" - "к сотне" палочных ударов было обычным, хотя и тяжело переносимым, подчас смертельным наказанием).
Не дремала и тайная канцелярия: в России было немало сомневавшихся в легитимности власти Анны Ивановны, и часто бывало достаточным одного неосторожного слова на этот счёт, чтобы подвергнуться пыткам и суровому наказанию.
Примечательно, что Феофан Прокопович, "глава украинской партии" и по совместительству глава системы управления Русской Православной Церковью, находился с Бироном в приятельских отношениях. И вообще украинцы всегда старающиеся на армейской службе выслужиться, в период "бироновщины" не пострадали.
Кажется, никогда ещё жизнь "верхов" не отрывалась так далеко от народной жизни и потребностей страны, как в царствование Анны Ивановны. Создаётся впечатление, что в стране не осталось людей с государственным мышлением. Бирон не только брал взятки, но и воровал из казны. Он присвоил себе сотни с таким трудом выбитые из крестьян нескольких губерний недоимки. В казне не было денег на выплату жалования войску, а императрице пришла в голову мысль построить ледяной дворец только для того, чтобы там отпраздновать свадьбу её шута и шутихи. Дворец был действительно чудом света, перед ним стояли два ледяных слона в натуральную величину, изрыгавшие из хоботов пламя, для чего с Кавказа специально привозили нефть. И что? Пришла весна, дворец и слоны растаяли, и затраченные на их устройство силы и деньги унесли вешние воды.
В последние годы жизни Анна Ивановна была озабочена тем, чтобы российский трон после неё остался за потомками её отца, царя Ивана, а не перешёл к наследникам царя Петра. По большому счёту, её озабоченность была пустой, потому что вскоре после её смерти на 20 лет воцарилась в России дочь Петра. Но сразу после неё русский трон до конца империи перешёл к немцам и немке, у которой ничего, кроме замужества, скорее всего фиктивного, ничего ни от царя Ивана, ни от царя Петра. Речь идёт о Екатерине II, у которой никаких оснований для царствования не было, а вред России она нанесла колоссальный. Всё же Анна Ивановна завещала, чтобы её наследником стал только что родившийся сын её двоюродной племянницы Иван Антонович, правнук отца императрицы царя Ивана. А в случае смерти Ивана Антоновича трон должен переходить к другим детям Анны Леопольдовны в порядке старшинства.
После смерти Анны Ивановны её воля была исполнена.
Бирон был назначен регентом (правителем) России при её младенце императоре Иоанне VI. Примечательно, что инициаторами регентства Бирона были не немцы, а русские вельможи. Анне Леопольдовне, естественно, не нравилось, что регентом при её сыне был чужой человек. Она воспользовалась услугам фельдмаршала Миниха, который арестовал Бирона и его жену. Бирон был предан суду, при этом вскрылось такое множество его преступлений, что он был приговорён к смертной казни. Но казнь была ему заменена ссылкой в Пелым, в трёх тысячах вёрст от Петербурга. Пушкин высказал по этому поводу такое замечание: "Он (Бирон) имел несчастие быть немцем; на него свалили весь ужас царствования Анны, которое было в духе его времени и в нравах народа".
Читаешь это всё, как некий авантюрный роман, одновременно и увлекательный и местами отвратительный, и думаешь: какие ничтожества, кровопийцы и авантюристы оказывались порой на российском троне, какие подлые дела они подчас творили. Неужели в России не нашлось бы два-три десятка умных, грамотных и болеющих за свою страну, за её будущее, чтобы составить подлинно народное правительство? И русский народ терпел этих разбойников на троне столетиями. Хорошо хоть то, что эти корыстолюбцы не лезли в народную жизнь, в систему мужицкого хозяйствования, а их вмешательство ограничивалось постоянным ростом налогового бремени и натуральных повинностей, а также требованием рекрутов для очередной войны. Впрочем, это вечная проблема, и не только для России.
Но и Анне Леопольдовне пришлось недолго быть регентшей при своём сыне- императоре. В результате дворцового переворота к власти пришла Елизавета Петровна, дочь Петра Великого.
Лишившийся своей любовницы и покровительницы кровавый временщик Бирон провёл в ссылке всё царствование Елизаветы - 20 лет. Пётр III вернул его в Петербург, а свергнувшая своего мужа с престола Екатерина Великая осыпала Бирона милостями и многими тысячами золотых червонцев. Был подтверждён его статус герцога Курляндского, и он отправился управлять своим немецким государством в составе Российской империи. Всего он прожил 82 года.
Но всё это произойдёт позднее.
А пока 20-летнюю передышку от немецкого засилья русские получили при Елизавете Петровне.
Пик украинского влияния в России при последней русской императрице
От немецкого засилья русские при Елизавете Петровне освободились, но
именно при ней украинское влияние в России станет особенно сильным. Ведь её тайным мужем стал украинец, сын простого малоземельного казака, одно время, кажется, работавший пастухом и певший в церкви на клиросе, Алексей Розум. Он был красавец и обладал прекрасным голосом, за что и был послан из Украины в Петербург в придворную певческую капеллу. (Почему тайным? Потому что Елизавета Петровна Романова хотела остаться продолжательницей дел своего отца, а не мадам Елизаветой Розум, кем ей пришлось бы стать при открытом венчании). Этот бывший пастух стал графом, кавалером высших российских орденов и владельцем множества имений с тысячами русских крепостных крестьян. Как и положено украинцу, этот новоиспечённый граф вызвал в Петербург всю семью Розумов. Из них вошёл в историю младший брат Алексея, неграмотный пастух Кирилл (по Википедии, он пас волов). Его подучили и отправили с соответствующим сопровождением за границу получить высшее образование, а точнее - набраться европейского светского лоска. Он слушал лекции в Геттингенском университете, брал уроки математики у академика Эйлера, а затем совершил путешествие по Италии и Франции и вернулся в Россию элегантным европейцем. В России его осыпали милостями. Не участвуя ни в одном сражении и вообще не служив в армии, не написав ни одного научного труда, стал генерал-фельдмаршалом, гетманом Украины и президентом Императорской Академии наук, что повергло в шок весь учёный мир. Вряд ли двухлетнее пребывание за границей, большей частью напоминавшее приятную ознакомительную прогулку, позволило Кириллу стать учёным, способным оценивать научные труды академиков, но кто из русских или украинцев более подходил на эту должность? Один Ломоносов с маленькой группой своих сторонников, не имевших научных званий, воевал со сплочённым сообществом немцев-академиков, которые требовали приговорить: достоин смертной казни "за оскорбление Германии и германской науки". А пока, до утверждения приговора, добились заключения его в тюрьму.
Прочитав заголовок статьи об этом, из которой взят нижеследующий отрывок:
" многие читатели возмутятся.
Да о чём это он?
Какая смертная казнь?
Для кого - для Ломоносова, великого Русского академика?
Ну что за бред несёт!?
Увы, друзья.
Это не бред.
ЭТО СТРАШНАЯ ПРАВДА...
В мае 1743 года, академики немцы Миллер, Шлёцер и Байер добились не просто ареста Ломоносова, но и наказания для него в виде СМЕРТНОЙ КАЗНИ.
Комиссия, состоявшая в ПОДАВЛЯЮЩЕЙ массе из немцев, разбиравшая дело Михаила Ломоносова, постановила:
"За неоднократные неучтивые, бесчестные и противные поступки как по отношению к академии, так и к комиссии, И К НЕМЕЦКОЙ ЗЕМЛЕ, ПОДЛЕЖИТ СМЕРТНОЙ КАЗНИ, или, в крайнем случае, НАКАЗАНИЮ ПЛЕТЬМИ И ЛИШЕНИЮ ПРАВ И СОСТОЯНИЯ..."
Синод православной христианской церкви также обвинил великого русского учёного в распространении в рукописи антиклерикальных произведений и требовали СМЕРТНОЙ КАЗНИ.
Да не просто смертной казни - попы требовали СОЖЖЕНИЯ ЖИВЬЁМ Ломоносова.
Архимандрит Д. Сеченов - духовник императрицы Елизаветы Петровны писал ГНУСНЫЕ пасквили против Ломоносова, распространял их среди прихожан Петербурга и требовал сожжения ученого.
Юродствовал перед Императрицей Елизаветой, прося её подписать указ об исполнении смертной казни, прибегая к ней с этим указом по 10 раз на дню...
Отдадим должное Елизавете - она устояла перед таким напором - последняя РУССКАЯ Императрица хоть и признала Ломоносова виновным (он ведь в выражениях, не стеснялся), но наказывать запретила, повелев только уменьшить жалование".
Статей подобных цитированной в Интернете десятки.
Императрица, а не Кирилл Разумовский, спасла русского гения, хотя она не ездила за границу и не была сведуща в науках. Она о научных заслугах Ломоносова, может быть, что-нибудь слышала от своего фаворита Шувалова, который часто беседовал с учёным, но и тот не был для неё чужим: она помнила, какую красивую оду он ей посвятил, и знала, что был он мастер по части чудесных фейерверков к праздникам, которые она очень любила. Президент же Академии не обременял себя её делами и предпочитал не ссориться с учёными немцами. Возможно, именно поэтому ему принадлежит рекорд продолжительности пребывания в этой должности - 52 года. По этому красавцу сходили с ума красавицы Петербурга, но императрица подыскала ему жену с колоссальным приданым, и он в одночасье стал одним из богатейших людей России.
Не была забыта и мать новоиспечённых графов: простая сельская шинкарка была удостоена высокого придворного звания статс-дамы. Но она, сознавая, в каком смешном положении оказалась бы в высшем светском обществе, чтобы не компрометировать сыновей, уехала обратно в своё село.
Есть свидетельства того, что Елизавета Петровна перед смертью написала завещание, по которому её Алёша должен был стать её наследником, то есть императором России, но у графа хватило ума, когда к нему пришли высокопоставленные чиновники прояснить вопрос о завещании, достал грамоту с печатями и, бросить её, не читая, в огонь камина. Подумать только, сын неграмотного казака, на Украине певчий в церкви на клиросе, мог бы стать российским императором! Ниже мы увидим, что не одни Разумовские из украинцев сделали неплохую карьеру в России. Если старшее поколение Разумовских вели себя довольно скромно, то дети Кирилла жили жизнью золотой молодёжи.
Говорят, Кирилл Разумовский хранил украинский простонародный костюм, в котором приехал в Петербург, и показывал его иногда знакомым. Но когда он показал его своему сыну, попытавшись вразумить его и убедить вести себя скромнее, тот ответил:
"мы с вами принадлежим к разным мирам. Вы - сын простого казака, а я - сын российского генерал-фельдмаршала. Поэтому у нас с вами не может быть ничего общего".
А вот как к польско-украинским духовным оккупантам России прибавляются немцы.
Глава 3. Немецко-французская духовная оккупация России
В цитированной выше статье, где говорилось о вынесенном немцами смертном приговоре Ломоносову, Елизавета Петровна правильно названа последней русской императрицей.
Возвращение германского ига произошло уже при её преемнике, которым стал её племянник, немецкий герцог, короновавшийся под именем Петра III. Всё-таки он был внуком Петра Великого, да и племянников не выбирают. С этого времени и до конца существования Российской империи русский престол занимали так называемые "русские цари и царицы", они же всероссийские императоры и императрицы, немцы по рождению и с родственным связям. Пётр III был настолько непопулярен в придворной среде, а особенно в гвардии, что его жена, немка Екатерина (которую ему подобрала Елизавета из немецких принцесс), с помощью гвардейских офицеров легко свергла с его престола. Дело в том, что Пётр III жил с любовницей, а жену Екатерину собирался заточить в монастырь, но она оказалась проворнее его. Свергнутый император подвергла аресту, где он в пьяной драке, сохранявшем его Алексеем Орловым, был убит.
Это была не единственная жертва борьбы за власть, связанная с царствованием Екатерины. Бедный император Иван Антонович, проведший в заключении всё двадцатилетие пребывания на престоле Елизаветы Петровны (она избегала смертных казней), превратился в юношу, сознающего свои права на российскую корону. Екатерина навестила его и убедилась, что это опасный её конкурент. Она оставила секретную инструкцию для охраны опального императора, по которой при попытке его освобождения он должен был убит, и вскоре Иван Антонович погиб.
Косвенной жертвой борьбы за власть при Екатерине можно считать и её единственного законного сына Павла. Когда Елизавета Петровна подбирала невесту для своего племянника и преемника, её интересовало только одно: чтобы у него появился сын, наследник престола. И вот разочарование: после десяти лет брака у супругов не было детей. Елизавета не могла пустить это важное государственное дело на самотёк и приказала Екатерине: "наследнику быть!". И Екатерина в 1754 году родила мальчика, которому императрица дала имя Павел. Но историки спорят: кто был отцом ребёнка? Часть их убеждена, что цесаревич вообще не был способен зачать ребёнка, да и с Екатериной он не жил, а обзавёлся любовницей, с которой и собирался венчаться, когда станет императором, избавившись от Екатерины под благовидным предлогом. Эти историки считают отцом Павла красавца Салтыкова.
Сразу после рождения Павел бы отнят у матери, которая могла видеть его изредка и только с разрешения императрицы. Она своего сына не любила. К воспитанию Павла были привлечены лучшие педагоги, а руководил воспитанием Никита Панин, человек обширных познаний, но либеральных убеждений, сторонник конституционной монархии по шведскому образцу.
Когда в 1762 году в результате дворцового переворота императрицей была провозглашена Екатерина, она, по сути, узурпировала права Павла. Если уж младенца Ивана Антоновича провозгласили императором, а его мать могла претендовать только на титул регентши. А уж 8-летний Павел вполне мог бы быть провозглашён императором при регентстве своей матери до его совершеннолетия. Но Екатерина хотела быть императрицей и ни с кем не делиться даже малой долей своей власти. Она не передала ему бразды правления империей, когда он достиг совершеннолетия, но и тогда, когда он женился и стал отцом многочисленного семейства. Более того, она подготовила указ о лишении Павла права наследования престола и передаче этого права любимому внуку Александру, с которым, как и со следующим в порядке старшинства внуком Константином, у неё были связаны честолюбивые планы...
После того, как русские войска освободили от турецкого владычества северное побережье Чёрного моря и присоединили к России Крым, это море, бывшее раньше внутренним турецким, стало наполовину Русским. Но узкое горлышко - проливы, обеспечивающие выход из Чёрного моря в Мировой океан, остаются у Турции, и её столица - Стамбул, бывший Константинополь, стоит на берегах Босфора. Екатерина знала о мечте первых царей династии Романовых о России, стоявшей во главе всего православного мира и о новой её столице в Константинополе.
И вот, - мечтала она, - её внук Александр, названный так в честь Александра Македонского, разгромит Турецкую империю, а другой внук, носящий имя основателя Константинополя, сделает русским этот священный город новым стольным градом России. Как видим, в этих её мечтах места Павлу нет. К дальнейшей судьбе Павла я вернусь позже.
Екатерина Великая широко открыла двери в Россию для немецких переселенцев, среди которых было много протестантов, а они стали источником разных ересей, получивших распространение в ряде областей нашей страны (на эту тему несколько статей были написаны Лесковым). А самой Екатерине приходилось, учитывая сомнительную легитимность её статуса императрицы, изображать "казанскую помещицу".
В российских патриотических кругах существует культ Екатерины Великой, в основном благодаря громким победа русского оружия в войне с турками и разделу Польши. (При котором России достались районы со значительным количеством евреев, у которых, как и везде, возникли проблемы во взаимоотношениях с местным населением; для их урегулирования туда был командирован Державин, и позднее дело закончилось установлением черты оседлости.) Кроме того, при Екатерине в состав России вошла "Киргиз-Кайсацкая" Орда, и этот факт запечатлел Державин в своём стихотворении, посвящённом Фелице. Между тем, это была страшная эпоха для русского крестьянства, то есть для большинства русского народа. Екатерина щедро раздавала казённых крестьян, переводя их в крепостные, своим фаворитам. Гнёт крепостников в это время достиг предела, отчасти благодаря вхождению значительной части Польши в состав Российской империи и сохраняющемуся польскому влиянию среди части русского дворянства. Поскольку польская шляхта считала, что происходит от сарматов, в древности покоривших часть славян, она относилась к крестьянам-славянам с презрением и подвергала их нещадной эксплуатации. Но некоторые русские помещики перещеголяли в этом отношении польских панов. У них барщина доходила до шести дней в неделю, порой прихватывала и часть воскресения. Крепостных крестьян проигрывали в карты, продавали, как скот, подчас навек разлучая мужа с женой, родителей с детьми, меняли на породистых собак. В то же время она подтвердила изданный ещё её бывшим мужем указ "О вольности дворянской", которым отменён прежний порядок, когда дворянин был обязан до преклонного возраста служить государству на военном или штатском поприще. Именно за службу дворянам-помещикам и давалась земля с крепостными крестьянами. Дворяне, особенно столичные и близкие ко двору, вкусившие прелесть комфортной и разгульной службы, давно тяготился обязанностью служить, и Екатерина, видя в них свою опору, пошла навстречу их желаниям. Но, освободив дворян Екатерина оставила землю и крепостных крестьян в их собственности. В глазах народа это выглядело как чудовищная несправедливость. Раньше крестьянин мирился со своим крепостным состоянием, сознавая, что его помещик служит государству как офицер, защищая страну, или чиновник, обеспечивая порядок в течении государственных дел. Потому-то крестьянин и работал на помещика, понимая, что кто-то должен кормить дворян, занятых на государственной службе. Но почему же крестьянин должен кормить дармоеда, который нигде не служит, а от нечего делать завёл себе гарем из крепостных девок и предаётся иным развлечениям, удовлетворяя лишь свои прихоти и похоти? На эту несправедливость народ ответил грандиозной крестьянской войной под водительством Емельяна Пугачёва, которая потрясла самые основы государства. Именно Пушкин позже все же отразил в литературе с наибольшей объективностью это громадное событие, как документально в "Истории Пугачёва", так и в художественной форме в повести "Капитанская дочка".